«Судебная истина и роль суда в современном судопроизводстве по гражданским делам»

На состязательность современного судопроизводства по гражданским делам указывает, прежде всего, законодательное закрепление за процессуально равноправными сторонами и другими участвующими в деле лицами широкого комплекса прав и обязанностей по представлению доказательств и доказыванию искомых фактов, реализация которых и должна обеспечить установление действительных обстоятельств дела. По делам о защите частноправового интереса на суд законом не возлагаются обязанности по собственной инициативе собирать доказательства и принимать вне зависимости от поведения сторон все возможные меры по доказыванию обстоятельств дела в целях установления истины, как это было в прежнем процессе[1].

В ГПК РФ сформулировано положение об обязанности доказывания в соответствующей норме гражданского процессуального законодательства, которая возлагает ее непосредственно лишь на каждую сторону, отсутствует в ней и правило о раскрытии доказательств до начала судебного заседания (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ).

Между тем субъектами прав и обязанностей по доказыванию являются не только стороны, но и другие лица, участвующие в деле, что следует из других положений ГПК РФ (ст. 34, 42, 43, 45, 46 и др.); для большей определенности нормы это следовало отразить и в ст. 56 ГПК РФ. Разумным для состязательного процесса является и правило о раскрытии доказательств.

Что касается суда, то в современном российском цивилистическом процессе он, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, лишь осуществляет руководство процессом, разъясняет участвующим в деле лицам их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения ими процессуальных действий, оказывает содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (ч. 2 ст. 12 ГПК РФ).

В частности, ГПК  РФ  возлагает на суд обязанность определить, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для дела, а также выносить обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии со ст. 57 ГПК РФ доказательства обязаны представить лица, участвующие в деле, однако при возникновении затруднений в их представлении суд общей юрисдикции или арбитражный суд обязан оказать им в этом содействие. При недостаточности доказательств суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства, необходимые для правильного рассмотрения дела и принятия законного и обоснованного судебного акта.

Такая роль суда при установлении фактических обстоятельств по делам о защите частноправового интереса вносит в гражданский процесс определенные элементы следственного судопроизводства, которые соответствующим образом корректируют реализацию принципа состязательности, не ограничивая, однако, при этом существенно свободу сторон по распоряжению спорным материальным правом и процессуальными средствами его защиты, обусловленную диспозитивными началами судопроизводства по гражданским делам. Иное предусмотрено для дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, по которым из общих правил о доказывании законодатель делает исключение (ст. 246, 249 ГПК РФ). При рассмотрении и разрешении таких дел суд не связан основаниями и доводами заявленных требований, может истребовать доказательства по своей инициативе для обеспечения правильного разрешения дела. За уклонение от участия в доказывании, от представления доказательств по запросу суда должностные лица, участвующие в деле, могут быть подвергнуты штрафу[2].

Процессуальные особенности установления фактических обстоятельств по указанным делам обусловлены тем, что предметом судебного разбирательства по ним являются не частные, а публичные материальные правоотношения, которые носят императивный и властный характер. При возникновении спора в суде участники таких правоотношений сохраняют состояние неравенства в материально-правовом аспекте, что требует для обеспечения процессуального равноправия, без которого не может быть и подлинного состязания сторон, определенного льготного режима для "слабой" стороны. Он обеспечивается за счет распределения процессуальных обязанностей при установлении фактических обстоятельств, когда на "сильную" сторону возлагается бремя доказать законность своих действий и решений, а также за счет более активной роли суда при доказывании.

Наделение суда дополнительными полномочиями по установлению обстоятельств дела в данном случае не может быть поставлено под сомнение по мотиву необходимости обеспечения свободы сторон распоряжаться своими материальными и процессуальными правами по своему усмотрению, поскольку в соответствующей сфере правоотношений принцип диспозитивности действует с ограничениями, связанными с наличием в возникшем судебном споре преимущественно публичного интереса. Как отметил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 16 июля 2004 г. N 15-П[3], ограничение диспозитивности по делам, возникающим из публичных правоотношений, допустимо в случаях, когда природа спорного публичного правоотношения не предполагает возможности свободного распоряжения субъективным материальным правом.

Природа спорного правоотношения должна определять и степень ограничения свободы распоряжения процессуальными средствами защиты соответствующих материальных прав. Очевидно, что возложение дополнительных обязанностей по доказыванию фактических обстоятельств на должностных лиц и других представителей органов публичной власти, а также активная роль суда по контролю за исполнением этих обязанностей полностью соответствует природе дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений.

С учетом процессуальных особенностей рассмотрения и разрешения дел, возникающих из публичных правоотношений, в литературе высказано мнение, что на них не может распространяться принцип состязательности, они подчинены началам следственности и объективной истины. Однако с таким утверждением согласиться нельзя, поскольку возникающие из публичных правоотношений дела, несмотря на предусмотренные законом особенности, рассматриваются судами по общим правилам состязательного искового производства (ст. 12 , ч. 1 ст. 246 ГПК РФ). Иное вступало бы в противоречие не только с отраслевым процессуальным законодательством, но и с ч. 3 ст. 123 Конституции РФ, расценивающей состязательность в качестве универсального принципа российского судопроизводства.

Соответственно при рассмотрении указанных дел также действует принцип состязательности, который с учетом специальных процессуальных норм лишь в большей степени, чем при рассмотрении дел, возникающих из частноправовых отношений, сочетается со следственным началом. В частности, согласно ч. 1 ст. 55 ГПК РФ по делам, возникающим из публичных правоотношений, стороны данного материально-правового спора также должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основания своих требований и возражений. С учетом распределения обязанностей по доказыванию (ч. 1 ст. 249 ГПК РФ) органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, государственные и муниципальные служащие, действия которых обжалуются, должны доказать законность своих действий (решений), наличие у них соответствующих полномочий, а также обстоятельства, послужившие основанием для обжалуемых действий (решений). Заявители же освобождается от обязанности по доказыванию незаконности обжалуемых ими действий (решений), но обязаны доказать факт нарушения своих прав.[4]

По указанным делам суду принадлежит более активная роль в установлении фактических обстоятельств дела, он обладает большими возможностями в отыскании истины, но полное соответствие установленных фактов действительности также не всегда достижимо, в частности в случаях уклонения сторон от исполнения обязанностей по доказыванию фактов. Из этого исходит и судебная практика.

Следовательно, несмотря на значительную активность суда при доказывании фактических обстоятельств по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, в связи с чем порядок судопроизводства по ним существенно смещается в сторону следственного начала, судопроизводство по таким гражданским делам следует все же относить к состязательному процессу с элементами следственного.

На первый взгляд требования состязательности вообще не должны распространяться на особое производство, предназначенное для защиты прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций не по причине их нарушения или оспаривания, а вследствие неопределенности их существования. В результате при отсутствии спора между заинтересованными лицами о субъективном материальном праве возникает необходимость установления юридических фактов, определения правового положения гражданина или имущества. В случае если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства (ч. 3 ст. 263 ГПК РФ).

Вместе с тем отсутствие по делам особого производства спора о субъективном материальном праве между заявителем и заинтересованными лицами не устраняет необходимости доказывания наличия или отсутствия фактов, имеющих значение для правильного разрешения дела. При этом согласно ч. 1 ст. 263 ГПК  РФ дела особого производства рассматриваются и разрешаются по общим правилам искового производства с особенностями, установленными соответственно гл. 27-38 ГПК РФ.

Более того, отсутствие по делам особого производства спора о субъективном материальном праве не исключает возможности возникновения спора о фактах, не относящихся непосредственно к содержанию защищаемого права, но имеющих значение для дела. В литературе отмечается, что в особом производстве наиболее вероятны споры по делам об усыновлении ребенка, об ограничении дееспособности, о признании недееспособным, о принудительной госпитализации и психиатрическом освидетельствовании. Однако в той или иной степени они присутствуют по всем делам особого производства.

Соответственно принцип состязательности при установлении обстоятельств дела действует и в особом производстве, но с ограничениями, обусловленными самой правовой природой дел указанной категории. Однако эта особенность по большинству категорий таких дел не столь значительно влияет на усиление следственных начал при установлении фактических обстоятельств, имеющих значение для правильного их рассмотрения и разрешения, чтобы относить производство по ним к следственному процессу. Достижение истины по таким делам обеспечивается в основном инициативой и активностью самих лиц, участвующих в деле, которым суд, как и по делам искового производства, оказывает содействие в доказательственной деятельности[5].

Лишь по тем делам особого производства, по которым публичный интерес значителен и по своей правовой природе они по существу приближаются к делам, возникающим из публично-правовых правоотношений, законодательно закрепляется более активная роль суда. Например, по делам об усыновлении суд при необходимости по своей инициативе может затребовать дополнительные документы (ч. 3 ст. 272 ГПК РФ); такие же полномочия суду предоставлены по делам о признании гражданина безвестно отсутствующим или объявлении гражданина умершим (ч. 1 ст. 278 ГПК РФ); по делам о признании гражданина недееспособным суд при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина обязан назначить экспертизу для определения его психического состояния (ст. 283 ГПК РФ).

Состязательное начало характерно и для всех других видов современного цивилистического судопроизводства, в том числе при всей их специфике для приказного производства в гражданском процессе и упрощенного производства в арбитражном процессе, непременными условием которых является внешняя бесспорность материально-правовых притязаний. Однако их обоснование целиком возлагается на взыскателя-заявителя, а другая сторона вправе опровергнуть презумпцию бесспорности притязания, после чего дело может быть рассмотрено лишь в обычной процедуре состязательного искового производства.[6]

Сочетание принципа состязательности со следственными началами в цивилистическом процессе является вполне оправданным, поскольку гражданское судопроизводство есть форма осуществления правосудия, посредством которого государство реализует публичную функцию защиты прав и свобод человека и гражданина. Соответственно принцип состязательности, не допуская во взаимосвязи с другими принципами судопроизводства произвольного вмешательства государства в частноправовые отношения, должен обеспечить реализацию общих задач и целей правосудия, отражающих общественные потребности и интересы в данной сфере государственной власти. Применительно к судопроизводству по гражданским делам эти задачи и цели возлагают на суд обязанность правильно и своевременно рассмотреть и разрешить гражданское дело для защиты нарушенных или оспариваемых прав субъектов спорных отношений, чтобы способствовать также укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду (ст. 2 ГПК РФ).

Необходимость реализации стоящих перед судом задач и целей требует и в условиях состязательной модели судопроизводства не полагаться только на инициативу и активность самих лиц, заинтересованных в исходе дела. Вне зависимости от вида судопроизводства по гражданским делам суд не должен быть пассивным наблюдателем процессуального противоборства сторон, безучастно ожидающим результата их состязания, тем более что сторонам в состязательном процессе при их возможном фактическом неравенстве должны быть обеспечены равные возможности в отстаивании своих законных интересов. Соответственно в современном цивилистическом процессе законодательно закреплена определенная активность суда, степень которой варьируется в зависимости от правовой природы дел, являющихся предметом судебного разбирательства. По делам о защите частноправовых интересов она минимальна, преобладание же публичных интересов дает законодателю основания для усиления активной роли суда.

Казалось бы, закрепленные в законе задачи и цели судопроизводства по гражданским делам указывают на предпочтительность следственного процесса, в котором суд не связан инициативой сторон, не ограничен в выборе средств для установления фактических обстоятельств, т.е. сам обязан установить истину по делу. Почему бы ради такой высокой цели и не отступить от требований принципов состязательности и диспозитивности? Однако реально это неизбежно приведет к тому, что суд, обладающий большими возможностями по доказыванию, вопреки требованию о беспристрастности начнет действовать в интересах одной из сторон, причем не обязательно правой в споре, поскольку достижение истины в судопроизводстве не всегда возможно.

Соответственно состязательность является наиболее оптимальным в современных условиях способом установления фактических обстоятельств дела, она в большей степени соответствует природе правосудия, предполагающего наличие именно беспристрастного суда. Этому не противоречит определенная активность суда в современном цивилистическом судопроизводстве, когда он, в частности, определяет предмет доказывания по делу и вправе предложить сторонам и другим лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства; в случае если представление необходимых доказательств для них затруднительно, суд по их ходатайству оказывает им содействие в собирании и истребовании доказательств (ч. 2 ст. 56, ч. 1 ст. 57 ГПК РФ).

Вне зависимости от вида судопроизводства по гражданским делам право окончательной оценки сведений об искомых фактах принадлежит только суду, который оценивает их по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ст. 67 ГПК РФ). На основании оценки доказательств суд при принятии решения (ст. 196 ГПК РФ) определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для формирования вывода по существу спора, установлены, а какие не установлены, а также существует ли между сторонами спорное правоотношение и каково его содержание. Определив правоотношение сторон, суд окончательно выбирает подлежащую применению норму права, выясняя ее действительное содержание с учетом места в системе правового регулирования, и делает вывод о том, подлежит ли заявленное требование удовлетворению.[7]

Из сформулированных в законе правил участия суда в формировании доказательственной базы следует, что на суд возлагается максимум возможных в состязательном процессе обязанностей по установлению истины по делу о защите частноправового интереса, т.е. действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон в спорном правоотношении. Однако при уклонении стороны от обязанности по доказыванию необходимые доказательства могут быть не выявлены, и факты, имеющие значение для дела, не будут доказаны. В результате дело может быть разрешено вопреки фактическим обстоятельствам, имевшим место в действительности, поскольку по вине стороны они не стали предметом исследования и оценки при разрешении дела.

Например, согласно ч. 3 ст. 79 ГПК РФ  при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым. Существенно ограничивает возможности ответчика использовать процессуальные средства против иска заочное рассмотрение дела, которое является результатом его уклонения от участия в состязательном процессе.

По делам, возникающим из публичных правоотношений, у суда больше предусмотренных законом возможностей для установления действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон. Однако более активная роль суда при их рассмотрении ограничивает действие принципов состязательности и диспозитивности, но не отменяет их полностью. Соответственно и при соблюдении всех предусмотренных правил судопроизводства по делам, возникающим из публичных правоотношений, такое дело также может быть разрешено вопреки фактическим обстоятельствам, имевшим место в действительности, в том числе по вине стороны, уклоняющейся от доказывания искомых фактов.[8]

Анализ современного процессуального законодательства показывает, что оно при закреплении правил судопроизводства не всегда последовательно исходит из закрепленного в Конституции РФ принципа состязательности. Иногда оно сохраняет черты прежнего регулирования, предусматривавшего главенствующую роль суда при установлении обстоятельств любого гражданского дела вне зависимости от того, возникло оно из частноправовых или публичных правоотношений.

Например,  в п. 1 ч. 1 ст. 362 ГПК РФ в качестве основания для отмены или изменения не вступившего в законную силу решения суда общей юрисдикции в апелляционном и кассационном порядке указывается на неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела.

Предусмотренные процессуальным законом конкретные основания для пересмотра решения должны соотноситься с судебной ошибкой как частное с общим и соответствовать роли суда в судопроизводстве.

Современный гражданский процесс осуществляется на основе состязательности, а необходимым признаком состязательного судопроизводства является наличие прав и обязанностей по доказыванию обстоятельств дела у процессуально равноправных сторон и других участвующих в деле лиц. По делам, возникающим из частноправовых отношений, на суд в состязательном процессе не возлагаются обязанности по собиранию доказательств и доказыванию действительных обстоятельств дела. Как и стороны, суд является субъектом доказательственной деятельности, но роль его при доказывании существенно ограничивается и сводится к оказанию содействия сторонам в реализации их прав, в создании необходимых условий для всестороннего и полного исследования доказательств, установления обстоятельств дела и правильного применения законодательства. Для этого он, в частности, определяет предмет доказывания по делу и вправе предложить сторонам и другим лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства; в случае когда для участвующих в деле лиц представление необходимых доказательств затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств (ч. 2 ст. 55, ч. 1 ст. 56 ГПК  РФ).

Перевод гражданского процесса на подлинные начала состязательности и процессуального равноправия сторон, а также расширение полномочий суда второй инстанции потребовали в соответствии с изменившейся ролью суда предусмотреть другое основание для отмены решения - неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела[9].

Если в решении суда признаны установленными обстоятельства, имеющие значение для дела, они подтверждены доказательствами, представленными сторонами с учетом распределения между ними обязанностей по доказыванию, а исчерпывающие выводы суда о правовой квалификации спорных отношений, о содержании прав и обязанностей участников судебного спора вытекают из установленных по настоящему делу фактов и действительного содержания подлежащей применению нормы права, такое решение будет считаться обоснованным и истинным. При соблюдении указанных условий решение не должно отменяться судом вышестоящей инстанции по мотиву неполного выяснения обстоятельств дела, однако это не всегда будет означать, что судебным решением по данному делу установлены фактические обстоятельства такими, какими они были в действительности, поскольку реально истина не всегда достижима.

Следовательно, существует лишь презумпция истинности решения, которая при несоблюдении судом предусмотренных законом правил об исследовании юридических фактов, имеющих значение для дела, и оценке представленных сторонами доказательств, а также неправильной юридической квалификации спорных отношений из-за неверного уяснения действительного содержания примененной нормы права может быть опровергнута вышестоящей судебной инстанцией по жалобе (представлению) заинтересованного лица.

Существование презумпции истинности судебного решения в гражданском судопроизводстве отстаивается многими процессуалистами, однако при этом обычно имеется в виду решение, вступившее в законную силу. Исходным моментом для такого понимания названной презумпции является ст. 1350 Гражданского кодекса Франции, принятого еще в 1804 г. В этой норме было предусмотрено, что законная презумпция - это презумпция, приписываемая специальным законом известным актам и известным фактам; такой презумпцией является значение, которое закон приписывает решению, вступившему в законную силу[10].

Между тем не вступившее в законную силу судебное решение также предполагается истинным, пока не будет доказано обратное, только способ опровержения этой презумпции более прост. Наличие такой презумпции выводится из многих положений гражданского  процессуального законодательства, в частности из требования законности и обоснованности решения суда (ст. 195 ГПК РФ), из предусмотренной законом возможности принудительного исполнения не вступившего в законную силу решения (ст. 210-212 ГПК РФ).

Кроме того, презумпция истинности не вступившего в законную силу решения является частным случаем таких презумпций, как законность действий суда при рассмотрении и разрешении дел, независимость судей и подчинение их только Конституции РФ и федеральному закону, процессуальная добросовестность суда при исполнении обязанностей по осуществлению правосудия. Они непосредственно выводятся из положений гл. 7 Конституции РФ, гл. 1 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"[11], гл. 1 ГПК РФ и др.