«Цель воспитания как педагогическая проблема»

Организации процесса достижения цели у человека

Эксперименты на шимпанзе явились удобной моделью для продолжения изучения закономерностей психической деятельности довербального уровня, определяющих процесс достижения цели.

В исследованиях, проведенных с детьми 3-4 лет, выяснились те же закономерности, что и у шимпанзе. По мере снижения скорости от 250 до 1 мм/с продуктивность инструментальной деятельности снижалась, изменялся характер активационных реакций от эмоционально-положительного реагирования через сосредоточение к эмоционально-отрицательным реакциям, достоверно урежался сердечный ритм. При движении цели с высокой скоростью доминировала мотивация достижения, а по мере замедления движения цели начинали преобладать отказы. Был отмечен и комплекс врожденных и приобретенных реакций саморегуляции, последовательность и продолжительность которых определялись скоростью движения цели, расстоянием и временем ее достижения. Для детей этого возраста скорость 10 мм/с оказалась критической и выступила в роли диагностической для определения целеустремленности ребенка. Были установлены три типа реагирования детей на движение цели, приближающейся со скоростью 10 мм/с, которые отличались высоким, средним и низким уровнем продуктивности инструментальной реакции, часто с незавершенным процессом целедостижения и соответственно с коэффициентом продуктивности (КП), равным 0,95 – 1,00, 0,7 – 1,0 и 0,5 – 0,0 (Способ...Д988).

Первый тип детей (23%)

В экспериментальное помещение шли охотно, проявляли большой интерес к установке, вели себя спокойно, быстро адаптировались и после одного показа установливали связь между нажатием на кнопку и движением цели-конфеты. При скорости движения цели, равной 50 мм/с, все время фиксировали взором цель, а КП был равен 1,0. По сравнению с исходным состоянием в этой ситуации у них отмечались учащение сердечного ритма и нарастание кожно-гальванической реакции (КГР).

При скорости 10 мм/с продуктивность инструментальной деятельности у всех сохранялась высокой и была близка к 1,0. В поведении доминировало спокойное, а затем и напряженное сосредоточение на цели. На начальных этапах достижения цели сердечный ритм не отличался от такового при скорости 50 мм/с, КГР была ниже исходных значений, что свидетельствовало о состоянии напряженного сосредоточения и преодоления.

Продолжение достижения цели, приближающейся со скоростью 10 мм/с, усилило проявление отрицательных эмоций, однако реакция преодоления (стремление к завершению деятельности) была столь сильна, что препятствовала распространению тормозных влияний отрицательного действия низкой скорости на продуктивность инструментальной деятельности.

Второй тип детей (60%)

Дети этой группы были активны, контактны, а ориентировочно-исследовательская реакция на установку быстро сменялась стремлением достать конфету путем нажатия на кнопку. При скорости движения ленты 50 мм/с продуктивность инструментальных действий была максимальной (КП равнялся 1,0), сердечный ритм и КГР были близки к исходным значениям. За установкой они вели себя спокойно. Реакция сосредоточения преобладала.

При скорости 10 мм/с продуктивность инструментальных действий снизилась, особенно на начальных этапах достижения цели, но заметно возрастала, когда цель приближалась на расстоянии их вытянутой руки. До этого момента инструментальная деятельность периодически сменялась отказами от нее, часто возникали реакции отвлечения и переключения. Так, когда дети отворачивались от установки, а в поле зрения попадал какой-либо предмет, они начинали заниматься им, но продолжая нажимать на кнопку. По мере продолжения эксперимента у них все чаще возникали реакции, свидетельствующие о сильном эмоционально-отрицательном возбуждении. Они стучали кулаком по установке, стремились выковырять кнопку, появилось стремление достичь цели иным путем, в частности подтягиванием ленты транспортера к себе рукой (так же поступали и шимпанзе).Таким образом, в процессе достижения цели, приближающейся со скоростью 10 мм/с, у этих детей наблюдались ориентировочно-исследовательские реакции и сосредоточение, которые сменялись реакцией преодоления, а затем и эмоционально-отрицательными реакциями. Сердечный ритм достоверно отличался от исходного с тенденцией к брадиаритмии (Р < 0,05), а КГР была крайне вариабельной.

Третий тип детей (17%)

Как и дети первых двух групп, в экспериментальное помещение шли охотно, спокойно, но при входе в комнату у них возникала сильная ориентировочно-исследовательская реакция с элементами пассивно-оборонительной реакции.

Несмотря на проявленный интерес к установке и получению конфет, электроды для исследования ЭКГ и КГР удавалось прикреплять с трудом после уговоров и доказательств того, что не будет больно. Однако характер вегетативных показателей давал основание говорить об эмоциональной напряженности. Несмотря на то, что связь между нажатием на кнопку и достижением конфеты дети устанавливали сразу, сам акт нажатия осуществлялся с опаской, в результате чего прочная инструментальная реакция появлялась только после четырех показов.

Продуктивность инструментальной деятельности при скорости 50 мм/с у детей данного типа была ниже, чем у детей первых двух групп, но, достав конфету, они с удовольствием съедали ее.

Сердечный ритм и КГР при достижении цели, приближающейся на этой скорости, не отличались от исходных значений, что продолжало указывать на напряженное состояние детей.

При скорости 10 мм/с за коротким периодом инструментальных действий следовала длительная пауза, во время которой сердечный ритм не отличался от исходного уровня, а мощность КГР увеличивалась. Вегетативные показатели давали основание для заключения, что прекращение деятельности было реакцией на низкую скорость как отрицательный раздражитель, а не капризом детей. Спустя некоторое время они возобновляли нажатие на кнопку, что сопровождалось бради-аритмией, которая достигала наивысших значений в момент нового отказа от деятельности. КГР была близка к исходным значениям. Прекратив нажимать на педаль, дети отворачивались от установки, надували губы и были близки к тому, чтобы расплакаться. Наряженность эмоционально-отрицательной реакции нарастала. Во избежание дальнейшего усиления экстренно вводилась скорость 50 мм/с, цель была достигнута, а напряженность эмоционально-отрицательной реакции снижена.

В связи с тем, что на протяжении пяти опытных дней при предъявлении нескольких десятков раздражителей (конфет) с различной скоростью тип целеустремленности у детей указанных групп не менялся, есть основание заключить, что он является характерным для каждого индивидуума, а в его организации важная роль принадлежит врожденным механизмам.

Таким образом, для всех детей скорость 10 мм/с была критической, что позволило диагностировать различные типы целеустремленности.

С нашей точки зрения, эти факты важны не только и не столько в теоретическом плане, сколько в практической деятельности воспитателя и педагога. Это позволяет воспитателю научно обоснованно подойти к обучению ребенка с учетом его психофизиологических особенностей.

При слабой силе целеустремленности ребенка учебные задания следует подбирать таким образом, чтобы за короткий, свойственный именно ему срок (секунды, минуты) он мог добиться положительного результата. Если этого не происходит и возникает отрицательная реакция, которая явится закономерной реакцией данного ребенка на трудную ситуацию, обусловленную его типологическими особенностями, а не его нежеланием работать. И здесь нужно не порицание, а поддержка, чтобы купировать отрицательные реакции путем повышения уровня положительных реакций.

Возникает вопрос, насколько эта методика пригодна для изучения рефлекса цели и целеустремленности у взрослых людей.

Была обследована группа из 20 человек в возрасте 30-45 лет, 10 человек в возрасте 16-20 лет и 5 человек старше 55-60 лет. У всех испытуемых была установлена описанная выше зависимость между скоростью приближения цели и характером ответных реакций, которую мы наблюдали у детей, высших и низших обезьян.

Вместе с тем выявлены и некоторые особенности, присущие взрослому человеку. Так, у М.В. (воспитатель детского сада, 30 лет) при скорости движения цели (все той же конфеты), равной 50 мм/с, отмечались эмоционально-положительный настрой и спокойное сосредоточение на движущейся цели с шутливыми высказываниями типа «Конфета могла бы быть и побольше». Продуктивность инструментальной деятельности составила 1,0, сердечный ритм достоверно не отличался от исходного уровня, а мощность КГР была достоверно выше исходной, что говорило о небезразличном отношении к происходящему. При введении скорости 5 мм/с у М.В. мгновенно возникала ориентировочно-исследовательская реакция, сопровождающаяся возгласами «У вас там все сломалось! Мы так не договаривались!». Следует отметить, что никакой предварительной инструкции относительно движения ленты мы не давали ни детям, ни взрослым.

По поведенческим, голосовым и сердечно-сосудистым реакциям можно было заключить, что эмоционально-отрицательные формы реагирования у М.В. резко усилились к шестой секунде процесса достижения цели. Инструментальная деятельность приобрела прерывистый характер, как у детей и шимпанзе (частое прерывистое нажатие на кнопку одним пальцем), которая сопровождалась резкой брадикардией.

На пятнадцатой секунде наступил отказ от достижения цели, во время которого испытуемая неоднократно пыталась установить причину медленного движения ленты, спрашивая: «Что у вас случилось? Так надо?» Не получив ответа, она вновь приступила к работе, а сердечный ритм и КГР у нее вернулись к исходным значениям.

На втором этапе достижения цели поведение М.В. заметно изменилось. Она стала более серьезной. Игривое, шутливое настроение сменилось напряженным сосредоточением. Пульс стал более ритмичным, КГР не отличалась от исходной величины. Периоды фиксации цели взором сменялись периодами его отведения или опусканием головы.

Иными словами, включался более тонкий механизм саморегуляции, который мы наблюдали и у детей, и у обезьян только при длительных экспериментах. У обезьян отведение взора чаще происходило с поворотом головы в сторону.

Еще один пример, иллюстрирующий специфику реагирования взрослого человека на трудную ситуацию по типу опережающего возбуждения или установки к действию. В предварительной беседе Г.Л. (психолог, 37 лет) было сообщено, что разные скорости вызывают различные эмоциональные реакции. Испытуемый ответил, что такая «игрушка» на него не окажет воздействия.

При скорости движения приманки, равной 50 мм/с, у него наблюдались спокойное сосредоточение, низкое значение мощности КГР, а сердечный ритм достоверно не отличался от исходных величин.

Перед следующим циклом инструментальной деятельности удлинился латентный период, в это же время была зарегистрирована резкая аритмия.

В начальные моменты достижения цели, двигающейся со скоростью 5 мм/с, наблюдалась ориентировочная реакция с элементами раздражения. Сильное нервное напряжение сопровождалось брадиаритмией и низкими значениями КГР. Через некоторое время сердечный ритм приблизился к исходным значениям при продуктивности инструментальных действий 1,0. Однако, как и у М.В., у Г.Л. периоды фиксации взором цели чередовались с периодами отведения взора от нее.

Близкая динамика поведенческих и вегетативных реакций наблюдалась и у всех остальных испытуемых, независмо от возраста и рода профессиональной деятельности.

Наблюдения за взрослыми людьми показали, что, во-первых, в характере ответа взрослых на скорость 5 мм/с выявлены два периода. Период резких изменений вегетативных и поведенческих реакций и период их сглаживания (первый по характеру ответной реакции близок к ответным реакциям детей и шимпанзе; во втором – взрослые быстро отводили взор от цели, чем уменьшали отрицательное воздействие медленной скорости, включая речь). Во-вторых, у взрослых наблюдались более тонкие механизмы саморегуляции, препятствующие развитию перенапряжения нервных процессов. В-третьих, до момента, пока взрослые не меняли установку и не напрягали волевых усилий, они отвечали на медленную скорость так же, как дети и шимпанзе!

Первый этап непроизвольного реагирования взрослых испытуемых на медленную скорость близок к ответу детей на это же воздействие. Это дает основание предполагать, что установленная зависимость касается глубинных физиологических основ организации рефлекса цели.

Вместе с тем в исследованиях, проводимых со взрослыми людьми, выявлена защитная роль второй сигнальной системы. Всегда ли вторая сигнальная система в состоянии предохранять ЦНС от отрицательного воздействия медленно движущегося раздражителя? Для ответа на данный вопрос предполагается усовершенствование методики приближающейся цели для получения еще более надежной экспресс-информации об изменении физиологического состояния на этапах достижения цели, разработки объективного контроля (следящей системы) за фиксацией взора испытуемого на цели, использование телевизионной системы с обратной связью для предъявления испытуемым информации и контроля за его действиями.

Телевизионная коммуникация успешно используется в практической, производственной деятельности человека.

Однако ее реализация должна проводиться с учетом психофизиологических закономерностей, лежащих в ее основе. Для сравнительного анализа поведенческих реакций атропоидов и человека были проведены специальные эксперименты. Полученные на шимпанзе факты свидетельствуют о том, что, обладая высоким уровнем развития функций отвлечения и обобщения, они способны адекватно реагировать на черно-белое избражение знакомого или незнакомого экспериментатора и выполнять задания, поступающие с телеэкрана. Это позволяет не только изучать поведение шимпанзе, но и раскрывать не востребованные природой возможности их головного мозга.

Система достижения цели является функциональным инструментом, способствующим удовлетворению любых потребностей организма. Эта система саморегулирующаяся, имеющая полипотребностную основу. Ее реализация сопряжена с появлением чувства удовлетворения и удовольствия, а невозможность реализации поставленной цели сопряжена с появлением чувства неудовлетворения, неудовольствия. Процессу достижения цели способствуют врожденные и приобретенные поведенческие реакции саморегуляции, призванные снижать нервное напряжение и способствовать реализации процесса достижения цели.

Если своевременная реализация поведенческих реакций саморегуляции оказывается невозможной, а нервное напряжение возрастает, то неизбежно наступает момент, когда система достижения цели затормаживается своим антиподом.

          Исходя из принципа антиподности, процесс достижения цели есть результирующая от деятельности системы достижения и системы недостижения. Выше были обозначены условия, которые способствуют доминированию одной и другой. Знание этих закономерностей позволяет взрослому человеку воспитывать ребенка целеустремленным и самодостаточным. Для этого надо строить процессы воспитания и обучения таким образом, чтобы чаще появлялись условия, активирующие систему достижения, и реже – недостижения. Только в этом случае система достижения обобщенной цели займет ведущее место в процессе познания, выработке навыков и умений, умственном и физическом развитии, самосовершенствовании, самореализации, успешности в адаптации к окружающей среде.