«Ответы на вопросы по правоохранительным органам»

Общая теория права на основе советского законодательства. Глава IX.
Магазинер, Я. М. 2000

 

 

Глава IX Субъект права

§ 1. Физические и юридические лица

Мы рассмотрели понятие правоспособности как способности иметь права и нести обязанности. Этой способностью обладают только люди. Даже в Риме стремление рассматривать раба, как вещь, а не лицо, как говорящее орудие, а не как правоспособного человека, не могло быть выдержано, ибо возлагая на раба обязанности, закон неизбежно должен был признавать за ним известные права, без которых немыслимо несение обязанностей. Кроме того, всякая обязанность в праве заключена в определенные границы: управомоченный может требовать от обязанного толькоопределенного действия (ст. 107 ГК), а от исполнения большего обязанный имеет право отказаться.

Также точно обратные попытки расширить круг правоспособных лиц и дать правоспособность животным (Бекер),так, чтобы возможно было допустить иск в суде от имени лошади или собаки, не соответствуют природе правоспособности, как способности быть участником правоотношения.

Вопрос этот, как мы видели (§ 4 глава VIII), с давних пор возбуждает споры. В то время как, например, Е. В. Васьковский, отстаивает положение, что лицо может быть лишено только определенной сферы правообладания, но не самой способности к правам, т. е. правоспособности,¹ Г. Ф. Шершеневич полагает, что лицо может быть лишено правоспособности, например, при лишении всех прав «осужденный лишается своей прежней правоспособности:он не только утратил все принадлежавшие ему до того права, но и не может приобретать новых, насколько они основываются на прежних отношениях (как права наследования)». После же приговора, в новой обстановке, где осужденный мог вновь приобретать права, он приобретал «новую право­способность, не имеющую ничего общего с прежней».²

Спор этот может быть разрешен в том смысле, что «вечные» праволишения теперь правом отвергаются. В частности, УК РСФСР не знает такого наказания: по Кодексу поражение прав ограничено сроком в 5 лет (ст. 40 УК РСФСР); исключением является изгнание, которое может быть бессрочным (ст. 32 УК). Однако поражение прав по суду или ограничение в правах по закону может охватить всю сумму прав, вытекающих из данной специальнойправоспо­собности: в этом смысле можно условно говорить о лишении данной специальной правоспособности, но в силу того, что самая правоспособность не отнимается, возможно новое приобретение прав после окончания срока правопоражения, т. е. после перехода праволишенного в полноправную группу.

Правоспособное лицо есть субъект права. Субъектами права могут быть либо физические либо юридические лица. Всякое физическое лицо, т. е. человек, есть субъект права. Его юридические свойства нами рассмотрены в учении о правоспособности и субъективном праве. Но кроме физических лиц, т. е. отдельных людей, существуют еще июридические лица, т. е. соединения сил людей, объединенных общею целью и средствами осуществления; например, университет, научное общество, партия, профессиональный союз, трест, кооперативная организация — это все юридические лица.

Юридические лица бывают двух родов: либо это корпорация, т. е. совокупность лиц (universitas personarum), либо это учреждение, т. е. совокуп­ность имуществ (universitas re rum). Корпорация есть соединение нескольких лиц,составивших новое правовое единство, новый субъект права. Этот субъект глубоко отличается от всех отдельных субъектов, его составляющих. Его права и обязанности, его действия и его имущество резко отличаются от прав и обязанностей его членов, от их действий и личного имущества. Во всех отношениях с другими лицами юридическое лицо заслоняет каждого из своих членов в отдельности и выступает как организованное единство, как собира­тельная личность (Gesamtperson), как цельный и единый субъект права. Учреждение есть совокупностьимуществ, предназначенных для определенной цели; например, наследственное имущество, еще не принятое наследником, или больница, школа, приют, библиотека, никакому отдельному лицу не принадлежащие, а являющиеся самостоятельными субъектами прав.

Итак, юридическое лицо как субъект права есть носитель прав и обязанностей. Оно способно иметь права, как частные, так и публичные, кроме тех, которые вытекают из психофизической природы человека и без нарушения их смысла не могут быть приписаны юридическому лицу. Например, права семейные или условия дееспособностиотносятся только к физическим лицам, а не к юридическим.

Как же может осуществлять юридическое лицо свои права? Для осуществления права необходима способность к совершению юридических действий, т. е. дееспособность. Откуда взять ее юридическому лицу, которое не обладает необходимой для этого психикой ? На этот вопрос существует много разнообразных ответов. Рассмотрим только два наиболее разрабо­танных ответа на этот вопрос.

I. Романисты, т. е. юристы, основывающие свои положения на римском праве, решают вопрос о дееспособностиюридического лица по аналогии с вопросом дееспособности физических лиц. Они говорят: юридически годной психики нет у юридического лица, но этой психики нет также и у малолетних, безумных и других недееспособных, т. е. у лиц, которые обладают психической, не юридической волей. Ту естественную волю, которая есть у безумного или ребенка, закон не считает волей, т. е. волей, юридически годной для распоряжения правами и обязан­ностями лица. Таким образом, у недееспособного лица есть воля естественная, но нет воли юридической; у него естьинтересы, но нет воли.

Между тем для осуществления права необходимы не только интерес, но и воля, способная его осуществить. Поэтому если недееспособный имеет только интерес, то он должен для его охраны получить откуда-нибудь надлежащую законом признанную волю, которая охраняла бы его интересы, ибо за ним этой воли закон не признает. Таким образом, интерес недееспособного должен быть дополнен чьей-либо волей, которая защищала бы этот интерес. Лицо, воля которого по закону считается волей недееспособного, и которое назначается публичной властью для осуществления интересов недееспособного, называется его законным представителем; например, лицо, назначенное законом или судом для защиты интересов недееспособного, малолетнего, для его воспитания, образования и содержания, — называется опекуном. Если же дееспособное лицо поручает представителю защиту своих или чужих интересов, то такое представительство в отличие от законного называется добровольным.Например, опекун малолетнего поручает поверенному защищать интересы малолетнего на суде: поверенный действует тогда на основе добровольного представительства.

Сходные принципы мы встречаем в положении юридического лица. Подобно недееспо­собному, юридическое лицо имеет интересы, но не имеет воли, ибо воля может быть только естественная, а юридическое лицо есть лицо искусственное, лишенное естественной воли. Чтобы дать ему волю, необходимую для защиты его интересов, закон определяет, что известные физические лица будут считаться органами юридического лица, выразителями его воли,т. е. юридическое лицо уподобляется организму, который нормально выражает свою волю также лишь чрез определенные свои органы, например, чрез пишущую руку. Так и юридическое лицо выражает свою волю и вообще свое бытие через определенные органы, воля которых считается волей юридического лица.

Что же такое само юридическое лицо? Является ли оно какою-либо реальностью или только порождено нашим воображением? Для ответа на поставленный вопрос теоретики римского права пользуются понятием фиктивной личности (persona fictae), которая реально не существует, но создана для служебных, практических целей. Вреальном мире этой persona fictae не соответствует живой субъект: это голое юридическое понятие, созданное для упорядочения правовых отношений, объединения их в один центр, сосредоточения ответственности и т. д. Благодаря этому понятию возможно выступление юридического лица как собственника, должника, кредитора, тяжущегося и т. д. Юристы исходили при этом из очевидной неспособ­ности фиктивного лица действовать вовне. Вследствие этого за него должны действовать живые люди, наделенные тем, чего лишено это искусственное, юридическое лицо, т. е. живой, действующей волей. Эти живые, одаренные волей люди являются конкретным воплощением юридического лица. Само же это лицо есть только вымышленный, несуществующий, фиктивный образ. Юридическое лицо есть юридическая фикция.

Это учение, которое имело особое значение в так называемом современном римском праве, получило завершение в учениях романистов XIX в. Савиньи (1779—1861) видит в юридическом лице «искусственный суррогат» личности.Дернбург (1829—1907) считает всякую вообще корпорацию, т. е. соединение нескольких физических лиц в одно юридическое лицо, не волеспособной.³ Пухта (1798—1846) говорит: «Юридические лица — это лица невидимые (моральные, мистические), физически не существующие и потому представляющиеся юриди­ческой фикцией(persona fictae)».⁴

Таким образом, по учению романистов, из недееспособности юридического лица, как отвлеченного, нереального существа вытекает необходимость в таких реальных, физических лицах, которые могли бы действовать за это лицо, не способное действовать, но способное иметь права и обязанности; из недееспособности юридического лица вытекает восполняющая его дееспособность его органов. По этому учению юридическое лицо правоспособно, а орган дееспособен; юридическое лицо недееспособно, а орган — неправоспособен, ибо все права, какие создаются его действиями, являются правами юридического лица, а не его, органа, правами. Например, когда глава военного отряда захватывает на войне неприятельскую государственную собственность, то он действует от имени государства — как юридического лица, не способного воевать, но способного иметь и приобретать права на военную добычу. Таким образом, орган и юридическое лицо — разные лица: юридическое лицо правоспособно, нонедееспособно, а орган наоборот, дееспособен, но неправоспособен.

II. Германисты. Против изложенного учения романистов с большой силой выступили О. Гирке,⁵ а за ним Г. Еллинек. Гирке противополагает фантому, вымышленной личности юридического лица реальную личность коллектива. Эта коллективная личность не только право-, но и дееспособна. Это — «живое водящее единство» (lebendig wollende Einheit).

Юридическое лицо есть самостоятельный, живой субъект, сложенный из многих субъектов. Разница между юридическим лицом и индивидом заключается, во-первых, в том, что не только внешняя, но и внутренняя жизнь юридического лица регулируется правом (например, порядок голосования в общем собрании членов юридического лица), а у физи­ческого лица регулируются только проявления его личности вовне. Во-вторых, в юридическом лице регулируются отношения целого к его частям и частей между собою, т. е. юридического лица к его членам и органам, а также отношения между органами и между членами юриди­ческого лица. Но бессмысленно было бы в физическом лице нормировать отношения человека к его голове или сердцу или отношения самих органов между собою. Таким образом, в учении Гирке юридическое лицо выступает как живая, реальная коллективная личность,своеобразно лишь организованная в отличие от единичной личности человека.

Г. Еллинек в своей «System» etc.⁶ углубил и ярче выяснил некоторые моменты учения Гирке, а в ряде пунктов с ним разошелся. Применяя к юридическому лицу учение Еллинека о государстве как юридическом лице, мы видим, что юридическое лицо у него не конкретная, живая личность, а отвлеченное, абстрактное лицо, только вспомогательное логическое понятие, которому в реальности никакое единое лицо не соответствует. Юридическое лицо есть логическая, а не реальная категория (Denkform). Подобно этому, симфония есть дивная реальность для музыканта и простая сумма колебаний воздуха — для физика. Для юриста существует также свой особый мир, мир идей (Gedankenwelt), в котором живут и действуют особые существа, «вещи для нас, а не вещи в себе» (Dinge fur uns, nicht an sich). Вещи эти ведут не объективно данное, самодовлеющее существование, а субъективно созданное нами, во имя наших целей, бытие.

Это значит, что юридическое лицо есть единство, но не объективное, как атом, нераз­ложимый на части, асубъективное, как река Рейн или полк солдат. Мы часто мыслим как единство, то, что есть множество. Руководит нами при этом определенная цель, и во имя этой цели мы сводим к единству то, что во внешнем мире разорвано на части. Так создаем мы целевые единства, имеющие огромное значение в общественной жизни. Во имя достижения своих целей люди объединяют в единое понятие множество разнородных явлений, которые связывает в единство только наше сознание. Например, понятие организма как единства есть создание нашего разума, а не дано нам во внешнем мире; равным образом, сделка или преступление получают свое единство только по цели их, т. е. мы мыслим их только как целевые единства, ибо без идеи цели невозможно связное понимание человеческих действий.

Вообще мир естественных явлений резко расходится с миром явлений правовых; например, нож одновременно фигурирует в обоих этих мирах, то как орудие, то как оружие; министр и смертен (как человек) и бессмертен (как орган). Личная воля является естественной волей одного человека, но в одно и то же время она может являться в мире правовом юриди­ческой волей всех членов данного общения. Ради известных целей воля в праве имеет целый ряд свойств, которых в мире действительности у нее нет. Например, юридически воля считается в полной силе, хотя физически она давно перестала существовать (воля покойного завещателя). Затем, воля большинства граждан иногда объявляется волей всех граждан, а иногда, наоборот, воля меньшинства считается волей всего народа. Более того, воля одного может иметь это свойство: такова воля самодержца во внешней политике; такова была в Древнем Риме воля трибуна в сенате. Наконец, чего уж никак не может быть в мире действительности, один акт воли может уничтожить другой, например, при апелляции, кассации и вообще при отмене актов власти высшей властью эти акты считаются как бы никогда не бывшими, и т. д. Все это доказывает, что мир права и мир действительности не совпадают, что они глубоко различны и часто даже противоположны.

Поэтому нельзя требовать совпадения между правовым понятием юридического лица и фактически происходящими явлениями, отвечающими этому понятию. Юридическое лицо есть лицо лишь в правовом смысле, но это вовсе не живое лицо в действительности, как думал Гирке. Юридическое лицо не есть также фикция, ибо понятию юридического лица в своеобразной форме вполне соответствуют реальные явления общественной жизни. Это значит, что юридическое лицо — не живой организм и не вымышленная фикция: юридическое лицо есть юридическая абстракция.

В том же смысле высказывается Р. Салейль, доказывающий, что юридическая реальность не есть естественнаяреальность, а лишь понятие, воспринятое коллективом. «Реальности, которые принимаются за естественные, представляют собою преображение реальности теми построениями, которые из нее создает правовое сознание: это — реальность, рассматриваемая сквозь правосознание народа».⁷

Изложенная теория прямо противоположна учению романистов. У романистов юриди­ческое лицо и его органы — это равные лица: юридическое лицо — это лицо вымышленное, фикция, а органы — реальные, физические лица. ПоЕллинеку же, юридическое лицо и его органы — это одно и то же лицо: органы — это части юридического лица, а сам орган вовсе не есть физическое лицо, а есть такое же абстрактное понятие, как и юридическое лицо. Юридическое лицо есть не фикция, а абстракция, которой в реальности соответствует ряд действительно происходящих явлений взаимной связи людей. Однако само по себе юриди­ческое лицо есть лишь способ объяснить эти явления, мыслить их без внутренних противоречий, но юридическое лицо и эти явления — вовсе не одно и то же. Как бы близки ни были юридическое лицо и конкретные люди, его составляющие, это совершенно разные категории: юридическое лицо есть категория логическая, в частности, целевая, созданная для известных целей порядка, а люди — реальное явление, существующее в природе и доступное чувственному восприятию.

Такой же логической категорией, как и юридическое лицо, является орган, как его часть. Юридическое лицо существует только в органах; когда действует орган, это действует юридическое лицо, и иначе, как через органы оно и не действует, и не существует. Вне этих органов юридического лица нет; без органов от юридического лица остается одно юридическое ничто. Поэтому между юридическим лицом и его органами так же не может быть никаких юридических отношений, как между человеком и его рукой: как рука не может иметь никаких субъективных прав по отношению к человеку, так не может их иметь орган в отношении юридического лица. Действия органа — это акты самого юридического лица, ибо органы — это само юридическое лицо.

Но от органа как части абстрактного лица надо отличать конкретное лицо, носителя органа. Надо отличать судью как орган юридического лица государства от судьи как человека. «Положение органа занимает всегда, конечно,индивид, юридически никогда вполне не сливающийся с органом. Государство и носитель органа являются поэтому двумя не совпа­дающими личностями, между которыми возможны и необходимы разнообразные юридические отношения. Так, например, все права и обязанности чиновников по отношению к государству представляют собою права и обязанности не государственных органов, а носителей органов. Жалованье получает носитель органа, а не орган и точно так же дисциплинарное наказание постигает первого, а не последнего».⁸ Равным образом, государство имеет право требовать определенного поведения от носителя органа; например, оно запрещает превышение или бездействие власти. Государство имеет право на своеобразное дистиллирование, выделение из личной воли физического лица государственной воли, но и это, конечно, только логическая, а не хирургическая операция.

Эти воззрения Еллинека обострены и доведены до крайности у И. Лукаса. Он справедливо отмечает известную неясность и даже противоречие в понятии органа у Еллинека: то это лицо, то это не-лицо. Лукас определенно подчеркивает именно «безличность и безвольность органа», ибо воля может быть только у лица, а не у безличной части этого лица.⁹ Поэтому хотя Еллинек отвергает эти воззрения Лукаса, то не может опровергнуть того, что они являются непо­средственным выводом из его учения о невозможности правоотношений между органом и госу­дарством, т. е. из отрицания Еллинеком субъективных прав органа как представителя государства.

Так же не доведено до конца у Еллинека учение о дееспособности государства. Все его учение приводит к выводу, что государство дееспособно, ибо действует оно, а не органы, его послушные и безличные части. Это вытекает и из общего его построения юридического лица. В самом деле, согласно романистическим воззрениям юридическое лицо есть фикция, вымыш­ленное лицо, и потому оно не может быть дееспособно (дееспособны лишь его органы). Согласно же германистическим воззрениям юридическое лицо есть живая коллективность или имеет живой, реальный субстрат, людей, и потому оно вполне дееспособно: «Союз лиц есть не только существо, одаренноеволей, но оно само может претворить свою волю в дело, оно дееспособно».¹⁰

В согласии с этими «германско-правовыми», по словам Гафтера, воззрениями, и швейцарское гражданское право 1907 г., в духе воззрения Еллинека, признает юридическое лицо дееспособным. «Юридические лица дееспособны(12), как только созданы органы, необходимые для этого по закону (64 сл., 83 сл.) и по уставу. Органы призваны выражать волю юридического лица. Они обязывают юридическое лицо, как через заключение юридических сделок,так и в силу всякого иного своего поведения (durch ihr Enstiges Verhalten). За вину свою действующие лица, кроме того, несут личную ответственность» (ст. 54 и 56 ZGB).¹¹

III. Выводы. Понятие юридического лица. Оценивая обе изложенные теории юридического лица, мы не можем согласиться полностью ни с одной, ни с другой. Теория романистов, строящая юридическое лицо как фикцию,неприемлема, как всякая фикция, представляющая собою некоторое «свидетельство бедности» теории. Не будучи в силах обнять своеобразие данного явления, фикция переносит на него понятие, взятое из сходного или близкого мира явлений, и подгоняет под него, с различными оговорками и натяжками, это своеобразное явление, одевая его в чуждый ему наряд и отказываясь дать ему платье по плечу.

Объявить юридическое лицо фикцией, значит разорвать связь меду миром явлений жизни и права и заменить факты их тенями. Но и теория Еллинека, отвергая понятие фикции и заменяя его понятием абстракции, повинна в том же — подмене реальности представлением о ней. Еллинек допускает, однако, в свое представление о юридическом лице только те его элементы, которые существуют в реальности, и преображает эти элементы лишь в согласии с целями построения юридического лица. Это уже некоторый шаг вперед в сторону реализма в праве. Но его недостаточно.

Нельзя допустить, что существует логически неизбежное несовпадение между понятием юридического лица и реальным явлением юридического лица как соединением людей, их сил и средств ввиду единой цели или единого интереса этого соединения. Это соединение реально существует, ибо между действиями людей, без которых немыслимо юридическое лицо, существует тесная связь взаимозависимости и взаимообусловленности, и эта связь так же реальна, как сцепление частиц, составляющих тело физического лица.

Если между этими действиями людей, составляющих юридическое лицо, мы не видим физическойобусловленности, то это не значит, что эта зависимость не реальна или что они не составляют реального единства, ибо реальным единством будет всякое вовне данное, постоянное и неразрывное соединение элементов, между которыми мы находим причинную связь. Если действия одних людей в юридическом лице настолько связаны, что из одних, как следствие, вытекают другие, и все они осуществляют объективное единство, противополагающее себя окружающему миру, то это единство есть не абстрактная идея, а реальное единство, которое мы называемюридическим единством.¹²

В силу этого юридическое лицо есть не абстракция, а реальность, — такая же реальность, как сила тяготения, хотя никто ее не видел. Можно допустить, что эта реальность не познана в существе своем, как и сила тяготения, но если мы видим действие определенной силы, т. е. объективные, реальные последствия действующей силы, то мы не можем отрицать ее реальность только потому, что мы еще не придумали объяснения для существа этой силы.

Гипотеза мирового тяготения удовлетворительно объясняет ряд реальных явлений, хотя о существе тяготения ведутся еще споры. Юридическое лицо есть такая же гипотеза взаимного тяготения, взаимной связи людей и их действий, и мы вынуждены построить не фиктивное, т. е. заведомо вымышленное, и не абстрактное, т. е. заведомо не вполне соответствующее реальности, а гипотетическое, т. е. научно-адектватное реальности понятие, которое последо­вательно объяснило бы все известные нам свойства данного явления, без внутреннего противоречия в самом объяснении и без противоречия его фактам жизни.

Мы называем юридическое лицо гипотетическим лицом или гипотезой потому, что хотя оно не дано нам в опыте, как физически сплошное, непре­рывное, беспробельное тело, но внутреннее сцепление его элементов настолько подтверждается всеми данными опыта, что мы вынуждены допустить несомненное существование некоторогореально-целостного единства, которое обладает целым рядом свойств, аналогичных органическим явле­ниям, например, то своеобразное единство, которое создается из соединения многих элементов, т. е. единство во множестве, которое не разрушается от того, что отпадают одни элементы и привходят другие; затем, самопроиз­вольное, изнутри идущее реагирование на внешние факты; рост, развитие и непрерывность жизни и множество других свойств, которые у юридического лица аналогичны явлениям органического мира, но являются не от природы присущими, а социально данными свойствами юридического лица.

Это не отождествление и не аналогия физического лица с юридическим, как у Гирке, а признание в юридическом лице организма особого порядка, не позволяющее растворить его среди явлений внечеловеческого порядка, как вещи или животные.

Остановимся, в частности, на том признаке юридического лица, которое является главным свойством всякого лица — самопроизвольности его действий, т. е. на его способности действовать по внутренним побуждениям, что юридически выражается понятием дееспособности.

Чтобы оценить практическое значение этого понятия, достаточно иллюстрировать его на примере так называемойделиктоспособности юриди­ческого лица, т. е. способности его нести ответственность за преступления его органов, совершенные ими по службе.

Мы знаем, что романистическая теория признавала юридическое лицо только правоспособным, но не дееспособным;следовательно, оно не способно было к юридической ответственности за действия, которых оно не могло совершать. Но германисты, правильно построив понятие дееспособности юридического лица, легко вывели из негоответственность юридического лица за действия своих органов: сами органы несут наказание за свое преступление, а юридическое лицо отвечает за их действия своим преиму­ществом, т. е. органы отвечают вуголовном порядке, а юридическое лицо — в гражданском. Эта ответственность обосновывается следующим образом. В силу дееспособности юридического лица действия его органов считаются действиями самого юридического лица; поэтому незаконные действия органа суть незаконные действия юридического лица, и оно должно отвечать за свои действия, в частности, нести имущественную ответственность за непра­вильные акты своих органов.¹³

Принимая с изложенными поправками теорию Еллинека, и в частности принцип дееспособности и правоспособности юридического лица, мы не можем согласиться с тем выводом Лукаса из теории Еллинека, что органы юридического лица неправоспособны и недееспособны. Орган так же является абстракцией, как не является ею само юридическое лицо. Орган — это реальное, физическое лицо, индивид или совокупность индивидов, образующих, в свою очередь, юридическое лицо. Орган так же дееспособен и правоспособен, как само юридическое лицо, но права его не первоначальны, а производны и определяются организацией и функциями юридического лица. Права юридического лица осуществляются его органами, как опекун осуществляет права малолетнего, т. е. органы действуют винтересах не своих личных, а чужих: органы действуют в интересах юридического лица, как опекун действует в интересах малолетнего. Но различие заключается в том, что опекун и опекаемый — разные лица, а органы и юридическое лицо — одно и то же лицо; точнее, органы являются лицами, которые в совокупности своей представляют особое коллективное юридическое лицо, например, государство. Поэтому, по общему правилу, все права и обязанности органа считаются правами и обязанностями юридического лица. Например, судья имеет право судить, или сборщик налога — взимать его, — но все эти права принадлежат не этим органам, а государству:государство имеет право суда, наказания и законодательства, государство имеет право вести войну и заключать мир, требовать от граждан солдат и налогов, и т. д. Органы же имеют право осуществлять права государства.

Все эти права — суть права государства. Но что значит конкретно: права принадлежат государству или, вообще говоря, юридическому лицу? Это значит, что они не принадлежат ни какому-либо физическому лицу в отдельности,ни простой сумме этих лиц, а только организованному их союзу в лице некоторых его членов, распределивших между собою права и обязанности этого целого. Эти члены целого и суть его органы. Распределение между ними прав и обязанностей юридического лица необходимо главным образом для внутренних отношений между ними и лишь отчасти — для внешних отношений с другими лицами, ибо здесь все органы выступают как части единого целого.

Таким образом, права, принадлежащие юридическому лицу, распре­делены между его органами как их права для обеспечения порядка и ясности в их взаимоотношениях, а также в отношениях их с другими лицами. В этом смысле права имеются не только у частных лиц, но и у органов власти: в частности, говорят о правах суда, администрации и т. п.¹⁴

В дальнейшем мы рассмотрим ряд специальных вопросов, в которых раскры­вается практическое значение намеченных выше теорий, на первый взгляд отвле­ченных и как будто оторванных от жизни. Здесь мы коснемся некоторых моментов, выясняющих общее практическое значение понятия юридического лица.

Практическая ценность его выражена в ряде законодательных постанов­лений права СССР, в частности в ГК РСФСР (ст. 13-19, 298, 318, 338 и др., а также ст. 478-481 и 504 проекта Торгового свода СССР 1923 г.¹⁵).

Благодаря этому понятию достигается огромная экономия правовой мысли. Достаточно оценить, помимо изложенного, тот простой факт, что к юридическому лицу автоматически применяется всякая общая норма права,если она специально не исключает юридического лица или, по его природе, она к нему неприменима. Например, закон для всей системы данного права, как общее правило, постановляет: «Причинивший вред личности или иму­ществу другого обязан возместить причиненный вред» (ст. 403 ГК РСФСР) или «Обогатившийся за счет другогобез достаточного установленного законом или договором основания обязан возвратить неосновательно полученное» (ст. 399 ГК РСФСР) или «Недействительна сделка, совершенная... в обход закона...» (ст. 30 ГК), ибо если закон закрыл один путь к определенной цели, то нельзя идти к ней другим путем (quum quid una via prohibetur alieu, ad id alia admitti non debet), и т. д. Все это относится не только к физическим лицам, но ко всем вообще лицам, включая и юридические, разве бы тому противилась сама природа юридического лица. Например, по общему правилу, юриди­ческое лицо не способно к семейным правам, как усыновление или опека. Но такие случаи в истории бывали: «Венецианская республика неоднократно объявляла княжен дочерьми республики. Точно так же государства нередко брали на себя опеку над несовершеннолетними князьями, напр., Нидер­ланды — над Вильгельмом Оранским».¹⁶

Но там, где в законе под «всяким» понимается именно физическое лицо, наделенное определенными психическимисвойствами, там юридическое лицо под действие закона не подпадает. Например, если избирательное право строится как личное право, т. е. требует известных психических качеств живой личности, в частности, имеет целью обнаружить волю избирателей, то недопустимо предоставление избирательного права юридическому лицу. Там же, где избирательное право строится как имущественное право, или, шире говоря, как защита интересов, главным образом материальных, там оно дается и юридическому лицу, ибо здесь важны не индивидуальные особенностидуховной личности избирателя, которых у юридического лица нет, а его имущественная сфера, которая и у юридического лица имеется. На том же основании, на имущественной сфере юридического лица, строится его способность нести налоги и имущественные повинности.¹⁷

Обращаясь к социальному значению понятия юридического лица, необходимо указать, что чем большую массу разнородных явлений объясняет нам без всякого внутреннего противоречия теория, тем большую экономию мысли и общественных усилий она нам обеспечивает, тем выше ее позна­вательная ценность. Накопление фактов, ей противоречащих, раскрытие внутренних противоречий, в ней, как во всякой общественной идее, зало­женных, приводят гипотезу к гибели, но вместе с тем, по счастливому замечанию философа, всякий факт, разрушающий теорию, есть зерно новой доктрины. Так сменяют друг друга гипотезы в науке: разлагаются и умирают старые доктрины, расцветают и торжествуют новые пути, новые ценности.

Вопрос жизни и смерти теории — ее общественно-организационная ценность: разлагает или укрепляет она общественность и ее завоевания, укрепляет ли она организационные нити, связывающие людей, путем бесконечного углубления и разветвления этих нитей или ослабляет и задерживает их на самой поверхности общественной жизни, создавая вместо множества спаянных объединений — ничем не объединенную «людскую пыль», — в этом весь вопрос. С этой точки зрения понятие юридического лица дает нам бесконечное разнообразиеформ соединения людей, сосредоточения их сил, кооперирования их усилий и организации их стремлений. В этом — главная социально-правовая функция этого понятия.

§ 2. Возникновение, правоспособность и ответственность юридического лица

Обращаясь к практической оценке значения идей юридического лица, и в частности тех двух теорий, которые мы изложили, необходимо рассмотреть те выводы, которые строит каждая из этих теорий, последовательно выводя их из своих основных положений. Остановимся на трех моментах, намеченных Р. Салейлем и развитых И. А. Покровским:¹⁸ это вопросы о возникновении, правоспособности и ответственности юридических лиц.

1 . Если исходить из романистического взгляда, если считать юридическое лицо фикцией, т. е. вымышленной для известных целей личностью, реально не существующей, то неизбежен вывод, что то, чего нет в реальности, может быть создано только искусственно, в данном случае правопорядком, т. е. государством. Следовательно, юридическое лицо может возникнуть только с разрешения государства. Отсюда — необходимостьразрешительного порядка для возникновения юридического лица, чтобы государство могло контро­лировать возникновение и деятельность юридического лица, не допускать создания и деятельности вредных или ненужных юридических лиц (концес­сионная система). Таков был разрешительный порядок возникновения юридических лиц, сложившийся во Франции на почве Code civil Наполеона и закона 1834 г.; этот закон действовал до 1901 г., когда была значительно расширена свобода союзов, не преследующих цели извлечения прибыли.

Прямо противоположное решение этого вопроса вытекает из построения юридического лица у германистов. Если юридическое лицо есть не фикция, а живая реальность, если это лицо обладает не только правоспособностью, дарованной государством, но и дееспособностью, естественно ему присущей, как и физическому лицу, то государство не создает юридического лица, а только констатирует факт его возникновения, согласный с законом.

Подобно тому, как физическая личность имеет право на существование в силу простого факта рождения, а не в силу того, что это рождение регистрируется в актах гражданского состояния, так и юридическая личность вправе существовать в силу простого факта ее возникновения в силу согласного с законом объединения лиц в одно целое или закономерного соединения имуществ для определенной цели. Если такие соединения возникают или действуют с нарушением закона, то они могут быть останов­лены в своей деятельности; но если этого нет, то простое заявлениевластям о том, что данное соединение лиц или имуществ возникло, достаточно, чтобы это соединение легальносуществовало (свободная система). Такова система, установленная в Швейцарии Гражданским уложением 1907 г. для возник­новения юридических лиц, не преследующих хозяйственных целей.

Практика различных законодательств установила компромисс между этими принципами, согласно которому возникающее юридическое лицо имеет право на существование, но государство вправе проверить до начала деятельности этого лица, удовлетворяет ли оно точно установленным требованиям закона. После этой проверки государство обязано признать юридическое лицо существующим и зарегистрировать его (регистрационная система). Таков порядок, установленный в РСФСР для возникновения: 1) промысловых,¹⁹ 2)сельскохозяйственных,²⁰ 3) кредитных,²¹ 4) жилищных²² и других кооперативных обществ.

Рассмотрим подробнее порядок регистрации на примере нового закона о потребительской кооперации.

Согласно постановлению СНК РСФСР от 21 ноября 1924 г.²³ заявление о регистрации кооперативного общества или союза должно быть подано в особую местную комиссию по регистрации кооперативных организаций. В течение месяца кооперативная организация должна быть зарегистрирована или ей должно быть в этом отказано: если же постановления о регистрации или об отказе в ней в месячный срок не последовало, то организация считается зарегистрированной и подлежит немедленному внесению в реестр. Отказ комиссии в регистрации возможен лишь в случае несоответствия статей устава данной кооперативной организации требованиям закона, а также в случае несоответствия установленным нормам числа членов данной организации или состава ее учредителей. На постановление комиссии могут быть принесены жалобы и заявлены протесты в высшую инстанцию, которая должна рассмотреть их в двухнедельный срок. Наконец, если зарегистрированная коопера­тивная организацияуклонится «от указанной в уставе цели» или «в сторону, противную интересам государства», то она может быть ликвидирована.²⁴

Таковы основные черты действующей по праву Союза ССР и РСФСР регистрационной системы при возникновении потребительских коопера­тивных организаций. При возникновении акционерных обществ требуется разрешение.При возникновении профессиональных союзов не требуется ни регистрации вне профсоюзных организаций, ни разрешения, а нужна регистрация в межсоюзных организациях (ст. 152 КЗоТ РСФСР).

Таким образом, различие порядка возникновения юридического лица зависит от его существа. И в других странах государство обычно применяет тот или иной порядок возникновения юридического лица в зависимости от характеравозникающего юридического лица. Так, по Швейцарскому уложению 1907 г. «корпоративно организованныесоединения лиц, а также учреждения, посвященные особой цели и самостоятельные, получают права личности путем внесения в торговый реестр. — Не нуждаются ни в каком внесении публично-правовые корпорации и учреждения, союзы, не пресле­дующие хозяйственных целей, церковные и семейные установления. — Соединения лиц и учреждений в безнравственных и противоправных целях не могут получить права личности» (ст. 52).²⁵

Для первой группы, т. е. для корпораций и учреждений, имеющих торговый или промышленный характер, установлена регистрационная система, а для второй группы, т. е. для обществ научных, художественных, поли­тических, благотворительных и т. д., система свободная, регистрации не требующая.

Таким образом, разграниченные выше три системы возникновения юридического лица различаются по степени широты дискреционного права государства, т. е. по объему степени власти усмотрения государства. В разреши­тельной системе государство может отказать в разрешении юридическому лицу на существование, так как государство здесь руководится сообра­жениями целесообразности, т. е. здесь эта власть максимальная. Всвободной системе государство никогда не может отказать юридическому лицу в праве на существование, если лицо возникло не в безнравственных или проти­воправных целях; место принципа целесообразности занимает началозакономерности, значительно ослабляемое, однако, не всегда определенным мерилом этичности, здесь власть государства минимальная, ибо обязанность обосновать неэтичность целей общества лежит на органах государства, что обычно довольно трудно. В явочной (регистрационной) системе государство может отказать в признании юридического лица только по основаниям, указанным в законе; в числе мотивов отказа, установленных законом, могут быть основания, допускающие известную свободу усмотрения органов государства, но свобода эта имеет определенные границы; здесь власть государства ограничена требованиями закона.

Последняя система, как мы видели, принята как законодательством Запада, так и союзным законодательством СССР для возникновения ряда юридических лиц. Так, регистрационный порядок установлен как для возникновенияполных товариществ, т. е. договорных соединений двух или нескольких лиц для торговли или промысла под общей фирмой, с солидарной друг за друга ответственностью всем своим имуществом. Лица, учреждающие полное товарищество, должны его зарегистрировать установленным порядком, т. е. выполнить некоторые точно определенные требования закона, после чего подлежащая власть (Комиссия по внутренней торговле при Губ. или Обл. Экосо) обязана зарегистрировать товарищество. «Полное товарищество со дня внесения его в торговый реестр признается юридическим лицом и может под своею фирмой приобретать, в пределах закона, всякие права по имуществу, принимать на себя обязательства, искать и отвечать на суде через своих представителей» (ст. 298 ГК РСФСР).

Регистрационный порядок установлен также, как мы видели, для промысловой, жилищной, кредитной, сельскохозяйственной и потребительской кооперации (например, регистрация трудовых артелей как «объединений лиц»²⁶). Наряду с этим, как мы уже отмечали, имеется особый порядок для возникновенияпрофессиональных союзов ввиду их исключительного поло­жения в общей системе государственных и общественных учреждений Союза: в силу этого профсоюзы «регистрируются в объединяющих их межсоюзных организациях» (ст. 152 КЗоТ РСФСР). Разрешительный порядок установлен для возникновения общества, не преследующего целей извлечения прибыли, а также для возникновения акционерного общества, т. е. объединений лиц под особым наименованием и фирмой для достижения общей хозяйственной цели, на основе договора между ними, с ответственностью самого общества по всем своим обязательствам, а каждого участника — только впределах своего вклада, из соединения которых слагается основной капитал общества.²⁷

Необходимо, однако, отметить, что акционерные общества, а также общества, союзы и объединения, не преследующие целей извлечения прибыли, и некоторые кооперативные общества сперва должны быть разрешены, а затем зарегистрированы, т. е. для них установлен разрешительно-регистрационный порядок.²⁸ Естественно, однако, что регистрация юриди­ческого лица после его разрешения, после утверждения компетентной властью имеет более узкое значение, чем регистрация такого же лица без его пред­варительного разрешения.

Таким образом, законодательство Союза ССР по преимуществу построено на принципах регистрационном и разрешительном: «Юридическое лицо должно иметь утвержденный, а в подлежащих случаях зарегистрированныйуполномоченным на то органом устав или положение. Определенные в законе виды товариществ, преследующих хозяйственные цели, могут вместо устава иметь товарищеский договор, зарегистрированный в установленном порядке. Правоспособность юридического лица возникает с момента утверждения устава (положения), а в тех случаях, когда закон требует регистрации юридического лица — с момента таковой регистрации» (ст. 14 ГК РСФСР).

Характерным свойством юридического лица по ГК РСФСР является способность его самостоятельно «приобретать права по имуществу, вступать в обязательства, искать и отвечать на суде», т. е. юридическое лицо обладаетматериальной правоспособностью (быть субъектом прав и обязанностей в обороте) и процессуальнойправоспособностью (быть субъектом судебных прав и обязанностей).

Процессуальная правоспособность юридических лиц регулируется в процессуальных кодексах. Так, по ст. 14 ГПК РСФСР: «Коллективы (государственные учреждения, государственные предприятия, кооперативы, товарищества, общества, союзы и другие объединения) предъявляют иски и отвечают по ним через установленные законом или уставом органы». Согласно ст. 14 и 52 УПК РСФСР лицо, потерпевшее от преступления вред или убытки, может предъявить гражданский иск к обвиняемому, и это лицо (гражданский истец) может передать защиту своих интересов своему пред­ставителю на суде. «Если же гражданскими истцами являются учреждения или организации,то представителями их могут быть особо командированные ими лица, соответственным образом на тоуполномоченные» (ст. 52 УПК РСФСР). Обращаясь к вопросу об основных типах юридических лиц по законо­дательству СССР, мы видим, что юридическими лицами признаются ГК «объединения лиц», учреждения илиорганизации (ст. 13). Понятие «органи­зации» не совсем ясно: если исходить из того, что «объединения лиц», т. е. корпорации, обычно противополагаются объединениям имуществ, т. е. учреждениям, то третий член этого ряда, следующий за «объединениями лиц» и «учреждениями», т. е. «организация», едва ли возможен без объединениялюдей, связанных определенной целью и средствами ее достижения, т. е. имуществом, в таком случае организация есть соединение и лиц, и имуществ для определенной цели (например, «профессиональные организации» по ст. 152 КЗоТ РСФСР²⁹).

Но не всякая организация пользуется правами юридического лица; например, этих прав не имеет религиозная или церковная организация. Обложено особым наказанием присвоение «себе религиозными или церков­ными организациями административных, судебных или публично-правовых функций и прав юридических лиц...» (ст. 123 УК РСФСР).

Юридические лица могут быть публичные и частные. Например, публичным юридическим лицом является как самогосударство, так и те его органы, которым дана особая, самостоятельная правоспособность: материальная(«приобретать права по имуществу и вступать в обязательства») и процес­суальная («искать и отвечать на суде»). Публичным юридическим лицом является также кооперация, так как цели ее выходят за пределы осуществления и защиты частных прав; в отличие от государственных органов кооперативные организации суть общественныеорганизации. Затем к общественным юридическим лицам надо отнести также союзы и общества, не преследующие цели извлечения прибыли, как, например, научные, художественные, просвети­тельные, благотворительные, спортивные и т. д.³⁰

Таким образом, публичные юридические лица могут быть разделены на государственные и общественные.Равным образом, и частные юридические лица разделяются на две группы: они могут быть либо исключительночастными, либо смешанными. Частными юридическими лицами, в тесном смысле этого слова, являются, во-первых, частные учреждения «с правами юридических лиц, как-то: больницы, музеи, ученые учреждения, публичные библиотеки и т. д.» (ст. 15 ГК РСФСР); они учреждаются частными лицами с разрешения подлежащих органов власти и не предполагают постоянного соединения лиц (как в обществах и союзах, не преследующих цели извлечения прибыли и потому являющихся публичными юридическими лицами); они созданы и организованы по воле их учредителя, частного лица, и затем управляются по этому первоначальному учредительскому акту. Затем, во-вторых, частными юридическими лицами, в тесном смысле этого понятия, являются товарищества: полное, на вере и с ограниченной ответственностью, а также частное акционерное общество, участниками которого являются исключительно частные лица.

Смешанными юридическими лицами можно назвать те: 1) где, наряду с частными владельцами акций должны бытьгосударственные органы или 2) где, наряду с государственными органами, владельцами акций, должны быть частные лица. Их режим определяется исключительно или в преобла­дающей степени нормами, относящимися кчастным юридическим лицам, если значение государства в них по уставу не является преобладающим над значением частных лиц, т. е. если государство не имеет в них большинства акций, большинства в правленииобщества и т. д. В последнем случае, т. е. в случае преобладания государства в капиталах или в управлении делами смешанного акционерного общества, за ним признаются права государствен­ного предприятия.

Таким образом, здесь смешанные общества разделяются на две группы: те, где преобладает значение государства, приравниваются к государ­ственным; те же, где преобладает значение частных лиц, владельцев акций, приравниваются к частным. Но судебно-административная практика по линии Наркомюста РСФСР проводит эту черту различия не по преобладанию государства, а по обеспеченности в уставе исключительно государственного капитала:

«Акционерные общества, допускающие по уставу участие частного капитала, признаются частными обществами, независимо от того обстоятельства, имеются ли фактически частные лица-акционеры» (определение Пленума Верховного Суда РСФСР от 3 ноября 1923 г. прот. 18 п. 7). Поэтому «акционерные общества с участием государственного капитала и не исключающие участия частного капитала (смешанные общества) должны считаться частными обществами со всеми вытекающими последствиями» (разъяснение НКЮ РСФСР от 19 ноября 1924г. № 1343(3). Следовательно, все смешанные общества, как бы велико ни было участие в них государственного капитала, раз только в них по уставу допускается участие частного капитала, считаютсячастными обществами.

Среди государственных органов как юридических лиц необходимо различать государственные учреждения ипредприятия: здесь «учреждение», противолагаемое «предприятию», имеет совершенно другой смысл, чем «учреж­дение», противолагаемое корпорации. Основное различие в том, что здесь учреждение имеет целью своей деятельности осуществлять акты власти (например, учреждением является Балтфлот, Губисполком или Губсуд); цель же деятельности предприятия — непосредственно хозяйственные акты (например, предприятиями являютсятресты, т. е. «государственные промыш­ленные предприятия, которым государство предоставляетсамостоятельность в производстве своих операций, согласно утвержденного для каждого из них устава и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли» (ст. 1 Декрета о трестах от 10 апреля 1923 г.).³¹ Таким образом, трест есть «самостоятельная хозяйственная единица», организованная на началаххозяйственного расчета и самостоятельной ответственности в пределах своего оборотного имущества; следовательно, тресты «выступают в обороте как самостоятельные и не связанные с казной юридические лица. За их долги отвечает лишь имущество, состоящее в их свободном распоряжении, т. е. не изъятое из оборота...» (ст. 19, 21 и 22 ГК РСФСР).

Из всего изложенного видно, что основное различие заключается в том, что предприятие есть хозяйственный госорган, а учреждение есть госорган, осуществляющий акты власти. Но некоторые самостоятельные хозяй­ственные госорганы, организованные для осуществления властных задач самого государства, должны быть отнесены к учреждениям (например, Управление военной промышленностью). Равным образом и обратно, надо различать в составе госоргана, управомоченного осуществлять акты власти
(например, Народного комиссариата путей сообщения), отдельные его части, являющиеся предприятиями, т. е. соединениями хозяйственных средств для осуществления какой-либо цели, кроме актов власти (например,отдельная железная дорога есть предприятие).

Таким образом, хозяйственные органы государства являются пред­приятиями, если имеют целью создание хозяйственных благ для неопреде­ленной массы контрагентов, оплачивающих эти блага, и учреждениями, если создают хозяйственные ценности для самого государства и за его счет без равноценной их оплаты государством.Первые, предприятия, обычно нахо­дятся на собственном бюджете по принципу самоокупаемости, вторые, учреждения, финансируются за счет государственной казны в сметном порядке.

Различие между предприятиями и учреждениями имеет большое практическое значение, например, в отношении уплаты налогов (промысловых, гербовых, по социальному страхованию); государственные учреждения имеют ряд прав и преимуществ, которых лишены государственные предприятия.³²

2. Правоспособность юридического лица. Каков объем правоспособности юридического лица? Имеет ли оно право на все, что ему не запрещено, или только на то, что ему специально позволено, т. е. следует ли применить к нему презумпцию общей правоспособности или только специальной?

С романистической точки зрения юридическое лицо как фикция, созданная государством, существует ровно настолько, насколько это опреде­лило государство. Поэтому и способность его к правам всецело зависит от воли государства, которое точно определяет объем этой правоспособности в уставе юридического лица, т. е. в указанных законом условиях его деятель­ности. Чего нет в уставе, т. е. что прямо не разрешено юридическому лицу, на то у него и права нет. Это значит, что у юридического лица имеется только специальная правоспособность, определенная в его уставе.

С германической точки зрения ответ получается противоположный: юридическое лицо так же право- и дееспособно, как лицо физическое, и если человек предполагается право- и дееспособным во всем, чего не запретило ему государство, то и юридическое лицо имеет общую правоспособность, поскольку она не ограничена законом, судом или природой юридического лица, не способного к ряду личных прав (семейных, наследственных и т. п.).

Таков чисто логический ход идей и связи между ними. Но и в этом вопросе, и в других некоторые германисты приходят в выводам романистов, и обратно. Противоположны только чистые типы правовоззрений в этих вопросах. Практика же, как и доктрина, обычно идет в этом вопросе по пути компромисса. Нам думается, что вопрос решается в зависимости от того, как возникло юридическое лицо. Если оно возникло на свободной основе, то государство не может отрицать его правоспособность в данной специальной области, прямо не закрытой для него по уставу, — разве бы можно было доказать, что компетентный орган власти протестовал бы против возникно­вения данного юридического лица, если бы знал, что оно претендует на правоспособность в данной области. Если юридическое лицо возникло на регистрационной основе, то, претендуя на такой объем правоспособности, который мог бы служить причиной отказа в регистрации, юридическое лицо тем самым стремится свести на нет весь смысл регистрации и будучи зарегистрировано для одних задач, обратится к совершенно иным, что свело бы к нулю акт регистрации. Еще в большей мере это относится -разрешенным юридическим лицам, правоспособность которых тесно и окончательно определена в их уставе. По ГК РСФСР существование «юридического лица может быть прекращено соответственным органом государственной власти, если оно уклоняется от предусмотренной уставом или договором цели или если его органы (общее собрание, правление) в своей деятельности уклоняются в сторону, противную интересам государства» (ст. 18).

3. Ответственность юридического лица. Способно ли юридическое лицо совершать деликты, т. е. нарушения гражданского, административного или уголовного права?

Романисты последовательно отвечают на этот вопрос отрицательно. Фиктивное, несуществующее лицо не может совершить деликта, т. е. правонарушения. Деликт может быть совершен только дееспособным лицом, а юридическое лицо только правоспособно, но не дееспособно. Дееспособны органы; они могут совершать правонарушения. Следовательно, юридическое лицо может отвечать за них только как за чужую вину, а не свою, по аналогии с тем, как родители отвечают за малолетних детей или, еще ближе, как хозяин отвечает за своего слугу, действовавшего по его поручению или в его интересах. Даже незаконное постановление общего собрания юридического лица влечет за собою, по этой теории, ответственность юридического лица как фиктивного лица зачужую вину, вину его представителя, в лице общего собрания.

Германисты, исходя из дееспособности юридического лица, рассматривают
действия его органов как действия самого юридического лица. Следо­вательно, юридическое лицо как лицо дееспособное способно к деликтам, а совершив деликт, обязано отвечать за него пред теми, кто пострадал от него, а затем уж может взыскивать с виновного своего органа; потерпевшему же до этих внутренних взаимоотношений юридического лица со своими органами нет никакого дела.³³

Таким образом, из дееспособности юридического лица непосредственно вытекает его деликтоспособностъ. Оно может быть нарушителем уголовного или административного права, например, в нарушение ст. 216 и 217 УК РСФСР строить дом с нарушением строительных правил или нарушить приказ милиции о санитарных мерах ввиду эпидемии, и за это отвечать по судебному иску перед потерпевшим, а в административном порядке перед милицией, которая может наложить на юридическое лицо штраф или обязать к совер­шению определенных действий, и т. п.

Однако пределы деликтоспособности юридического лица, его ответ­ственности и случаи их допустимости зависят от определений положительного права по этому вопросу. Интересны определения Московского губсуда по вопросу об ответственности юридического лица за деликты его органов. Согласно этим определениям для такой ответственности необходимо предварительно точно установить виновность определенных физических лиц, выступающих в качестве органов юридического лица. «Суд не законно признал виновным» в уголовном деянии «целое общество гр-н» села N, «не определив, кто же именно из последних виновен в означенном проступке». «...Против членов Т-ва» возбуждено обвинение в преступлении, но за совершение этого преступления «должны быть привлечены к ответственности лица, совершившие преступление личным участием. Между тем из дела не ясно, кто же именно из [членов] Т-ва виновен в нарушении Кодекса законов о труде, да и самый вопрос этот на суде поставлен не был».³⁴

При таких условиях возможен лишь гражданский иск к юридическому лицу. Аналогично следующее определение Московского губсуда: «Приговор нарсуда, коим коммуна "Трезвая жизнь", обвиняемая за невыполнение продналога, признана виновной по 2 части ст. 79 Уг. Кодекса и приговорена ко взысканию на покрытие продналога и к конфискации имущества, отменен Совнарсудом по следующим основаниям: суд признал виновным юридическое лицо, не предъявив конкретного обвинения определенным физическим лицам...».³⁵

Юридическое лицо может быть не только ответственным нарушителем права, но и потерпевшим, предъявляющимуголовный иск, когда, например, оно подверглось клевете, посягающей на его доброе имя; например, юриди­ческое лицо может привлечь к уголовной ответственности всякого, кто возводит на него обвинение в преступных или, вообще, позорящих его действиях. Равным образом, юридическое лицо может предъявить гражданский иск,вытекающий из преступления против данного юридического лица. Например, трест вправе, а как госорган и обязан предъявить уголовный и гражданский иски к лицу, самовольно и недобросовестно воспользовав­шемуся товарным знаком треста, чтобы ввести в заблуждение покупателей и под видом продукции треста продавать свои изделия (ст. 199 УК РСФСР).

Наконец, ответственность учреждения за неправильные действия его органов регулируется ст. 407 ГК РСФСР:«Учреждение отвечает за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностного лица, лишь в случаях, особо указанных законом, если притом неправильность действий должностного лица признана подлежащим судебным или админи­стративным органом. Учреждение освобождается от ответственности, если потерпевший своевременно не обжаловал неправильного действия. Учреж­дение вправе, в свою очередь, сделать начет на должностное лицо в размере уплаченного потерпевшему вознаграждения».

Ответственность юридического лица по этой (407) статье ГК разъяснена Верховным Судом РСФСР: «Согласно ст. 14 УПК потерпевший от преступ­ления вправе предъявить гражданский иск не только к обвиняемому, но и к лицам, несущим ответственность за причиненные обвиняемым вред и убытки.

Это постановление закона имеет в виду не только физических лиц, отвечающих за ущерб, причиненный обвиняемым (родственники и опекуны несовершеннолетних до 14-ти лет; лица, наблюдающие за душевнобольными и слабоумными), но относится и к юридическим лицам, однако лишь в пределах, указанных в 404 и 407 ст. ст. Тр. Кодекса, и при условии соблюдения исковой давности, указанной в законе (Гр. Кодекс, ст. 404, прим. и пр.)».³⁶

 

*Продолжение (начало см.: Правоведение. 1997. № 3-4; 1998. № 1-4; 1999. № 1-4; 2000. № 1-2; авторское оглавление см.: Правоведение. 1997. № 4).

Все выделения в тексте, как и при публикации предшествующих глав монографии, даны в соответствии с рукописьюЯ. М. Магазинера (с заменой разрядки на курсив). Во всех не оговоренных специально случаях сноски и цитаты в главе IX сверены А. В. Ильиным по источникам. Сверка нумерации и содержания упоминаемых автором статей кодексов произведена по официальным изданиям: Гражданский кодекс РСФСР. С алф.-предм. указ. 2-е изд. М., 1923; Гражданский процессуальный кодекс. С алф.-предм. указ. М., 1923; Ко-декс законов о труде издания 1922 года, принятый на IV сессии ВЦИК IX созыва. С алф.-предм. указ. М., 1923; Уголовный кодекс РСФСР. М.,1924;Уголовный кодекс [РСФСР]: Текст с постатейно систематизированным ма-териалом законодательного и ведомственного характера (декреты, инструкции, циркуляры, разъяснения плену-ма Верховного Суда, кассационная практика и проч.) / Предисл. Д. И. Курского. М., 1924; Уголовно-процессу-альный кодекс РСФСР: Текст и постатейный комментарий с приложением алф.-предм. указ. / Комм. П. И. Люб-линский и Н. Н. Полянский. М., 1924.

¹Васьковский Е. В. II. — Ссылка дана в редакции автора (Ред.).

²Шершеневич Г. Ф. II. 116. - Ссылка дана в редакции автора (Ред.).

³Ср.: Дернбург Г. Пандекты. Т. I. Общая часть. М., 1906. С. 181. — На с. 158-159 и др. Г. Дернбург ссы-лается на труды Гирке и Савиньи о юридических лицах, которые, вероятно, послужили источником и для Я. М. Магазинера(Ред.).

⁴Источник цитирования в рукописи не указан (Ред.).

⁵В своей книге «Общее учение о государстве: Курс лекций, читанных в Петроградском университете в 1918—1922 гг.» (2-е изд., перераб. Пг., 1922) Я. М. Магазинер упоминает две работы Отто Гирке, которые могли послужить источником для изложения его взглядов и в данном случае: Gierke О. 1) Die Genossenschaft-steorie und die deutsche Rechtssprechung. Berlin, 1887; 2) Labands Staatsrecht und die deutsche Rechtswissenschaft // Schmollers Jahrbucher.Leipzig, 1883. Heft IV (Ред.).

⁶В курсе лекций «Общее учение о государстве» Я. М. Магазинер ссылается на два издания этой книги: Iellinek G.System der subjectiven offentlichen Rechte. Freiburg, 1892; 2 Aufl. Tubingen, 1905 (Ред.).

⁷Saleilles R. De la personnalite juridique: Histoire et theories. Paris, 1910. P. 603, 622 (критика теории фик-ции: р. 604—609, 305—385). — Здесь и далее цитаты из иноязычных изданий по источникам не сверены (Ред.).

⁸Источник цитирования автором не указан (Ред.).

⁹Lukas J. Die rechtliche Stellung des Parlaments in der Gesetzgebung Oesterreichs. Grats, 1901. S. 17, 19-22.

¹⁰Hafter E. Zur Lehre von den juristischen Personen nach dem Entwurt zu einem schweiz. Zivilgesetzbuch Vortrag, genalten in der Sitzung des Zurcherischen Juristenvereins 26 Oktober 1905 // Vortrage iiber den Entwurf eines schweiz. Zivilgesetzbuches genalten im Zurcher Juristenverein im Winter 1905/06. Erstes Heft. Zurich, 1906. S. 63.

¹¹Вероятно, цитата позаимствована из работы Эрнста Гафтера (см. предыдущую сноску); в скобках ука-заны статьи Швейцарского гражданского уложения — ZGB (ср.: Швейцарское гражданское уложение 10 декаб-ря 1907 года. Пг., 1915). - Ред.

¹²Понятие юридического лица как юридического единства, развитое в моем «Общем учении о государс-тве» (Пг., 1922. С. 179), поддержано В. Л. Кобалевским в его «Очерках советского административного права» (Харьков, 1924. С. 51).

¹³Michoud L. La theorie de la personnalite morale et son application au droit francais. P. II. P. 231.

¹⁴Подробнее об этом см.: § 2 главы X и мое «Общее учение о государстве» (с. 195-226).

¹⁵Публикация не обнаружена (Ред.).

¹⁶Дернбург Г. Пандекты. С. 177.

¹⁷Таково, например, обложение юридических лиц подоходным налогом (см. Положение о государствен-ном подоходном налоге и ст. 252—285 Инструкции о порядке его взимания (Вестник финансов. 1924. № 21 от 16 дек.)). Специально о порядке обложения подоходным налогом юридических лиц см. Циркуляр от 27 янв. 1925. № 380 (Там же. 1925. № 35).

¹⁸Ср.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Пг, 1917. Глава IX «Проблемы про-изводной личности (юридического лица)». С. 125—144 (Ред.).

¹⁹Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О промысловой кооперации» от 7 июля 1921 г. // Собрание узаконе-ний и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства, издаваемое Народным комиссариатом юстиции. Отдел первый (далее — СУ). 1921. № 53. Ст. 322; Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О порядке прекращения про-мыслово-кооперативных товариществ и их союзов» от 24 мая 1923 г. // Там же. 1923. № 49. Ст. 488; Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О сообщении Народному комиссариату внутренних дел или соответствующим местным органам сведений о регистрации обществ, преследующих цели извлечения прибыли» от 19 декабря 1923 г. // Там же. 1924. № 2. Ст. 16; Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О распро­странении на промысловые, трудовые и сельскохозяйственные кооперативные объединения декрета о регистрации обществ, преследующих цели извле-чения прибыли» от 5 мая 1924 г. // Там же. 1924. №41. Ст. 376.

²⁰Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О сельскохозяйственной кооперации» от 16 авг. 1921 г. // Там же. 1921. № 61. Ст. 434; Постановление ЦИК и СНК СССР «О сельскохозяйственной кооперации» от 22 авг. 1924 г. // Известия. 1924. 24 авг.

²¹Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О кредитной кооперации» от 24 янв. 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. № 12. Ст. ПО;Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «Об изменении декрета о кредитной кооперации» от 20 фев. 1922 г. // Там же. 1922. № 18. Ст. 197; Постановление СНК СССР «О порядке соединения и разделения промыслово-ко-оперативных товариществ и союзов» от 24 июля 1923 г. // Известия. 1923. 23 авг.

²²Общесоюзным законом о жилищной кооперации является Постановление ЦИК и СНК СССР «О жи-лищной кооперации» от 19 авг. 1924г. (Известия. 1924. 21 авг). В нем пред­усмотрено издание законов отдель-ных союзных республик о порядке регистрации жилищных товариществ, напр.: Декрет СНК РСФСР «О меро-приятиях по проведению в жизнь Постанов­ления Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 19-го августа 1924 года о жилищной кооперации» от 21 ноября 1924 г. // СУ РСФСР. 1924. № 89. Ст. 893. — По ст. 5 этого закона регистрация уставов жилищных товариществ производится в сою-зах жилищной кооперации, а где их нет — в отделах местного хозяйства исполкомов; до этого закона жилищ-ная кооперация регулировалась постановлениями местной власти; таково, напр., положение Московского Сове-та о жилищных товариществах от 10 марта 1924 г. (Кобленц И. Г. Жилищное право. М., 1924. С. 64—65). О дру-гих видах кооперации см.: Поволоцкий Л. И. Русское кооперативное законодательство (с приложением декретов о всех видах кооперации). М., 1924; Терехов А. Советское кооперативное право: Руководство для студентов, слушателей коопера­тивных курсов и для кооперативных работников. Харьков, 1924.

²³Декрет СНК РСФСР «О порядке регистрации потребительских обществ и их союзов» // СУ РСФСР. 1924. № 89. Ст. 894.

²⁴Ст. 18 ГК РСФСР; Декрет ЦИК и СНК СССР «О реорганизации потребительской кооперации на на-чалах добровольного членства» от 28 дек. 1923 г. // СУ РСФСР. 1924. № 17. Ст. 173; Декрет ЦИК и СНК СССР «О потребительской кооперации» от 24 мая 1924 г. // Там же. 1924. № 64. Ст. 645. П. «г» ст. 16.

²⁵Ср.: Швейцарское гражданское уложение 10 декабря 1907 года. С. 29.

²⁶Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О трудовых артелях» от 15 дек. 1924 г. // Известия. 1925. 24 янв. № 19. Ст. 11-15.

²⁷Ст. 323 ГК РСФСР; Декрет СНК РСФСР «Об оплате действий Комиссии по внутренней торговле при Совете труда и обороны» от 21 марта 1923 г. // СУ РСФСР. 1923. № 29. Ст. 334.

²⁸Ст. 335 ГК РСФСР; Декрет ВЦИК РСФСР «О порядке созыва съездов всероссийских совещаний раз-лич-ных союзов и объединений и о регистрации этих организаций» от 12 июня 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. № 40. Ст. 477;Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О порядке утверждения и регистрации обществ и союзов, не пресле-дующих цели извлечения прибыли и порядке надзора за ними» от 3 авг. 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. № 49. Ст. 622; Декрет СНК СССР «О порядке утверждения уставов и регистрации обществ и союзов, не преследующих цели извлечения прибыли и распространяющих свою деятельность на территорию всего Союза ССР, и о надзо-ре за ними» от 9 мая 1924 г. // СУ РСФСР. 1924. № 63. Ст. 626.

²⁹В тексте статьи: «Профессиональные (производственные) союзы...» (Ред.).

³⁰Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О порядке утверждения и регистрации обществ и союзов, не пресле-дующих цели извлечения прибыли и порядке надзора за ними» от 3 авг. 1922 г.; Декрет ВЦИК РСФСР «Ин-струкция по регистрации обществ, союзов и объединений» от 10 авг. 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. № 49. Ст. 623. — В «Очерках советского административного права» В. Л. Кобалевского (с. 224) упоминается аналогичная Ин-струкция НКВД и НКЮ УССР от 7 дек. 1922 г., опубликованная в «Бюллетене НКЮ УССР» (1922. № 21).

³¹Декрет ВЦИК и СНК РСФСР «О государственных промышленных предприятиях, действующих на началах коммерческого расчета (трестах)» // СУ РСФСР. 1923. № 29. Ст. 336.

³²См. напр.: Циркуляр Наркомтруда от 23 апр. 1923 г. № 155/37 // Вопросы социального страхования. 1923. № 17 (указанное издание не найдено. — Ред.) — О трестах и объединениях их торговой деятельности, т. е. о синдикатах см.: Гордон Б. М. Система советского торгового права: Обзор действующего законодательства по внутренней торговле. Харьков, 1924; Карасе А. В. Хозяйственные функции и правовая структура государ-ственных синдикатов// Советское право. 1924. № 2. С. 104—114; Кабалевский В. Л. Очерки советского админи-стра­тивного права; Кобленц И. Г. Юридические лица // Гражданский кодекс РСФСР: Комментарий. Вып. I. М.; Пг.: Издание Института Советского права, 1924. С. 40-55; Мартынов Б. С. ^Государственные тресты. М., 1924; 2) Основные начала организации промышленности СССР // Правовые условия торгово-промышленной дея-тельности в СССР: Сб. ст. / Под ред. Н. А. Топорова, Е. В Меркеля. Л., 1924. С. 81—95; Синдикаты и государ-ственная торговля (По материалам Промышленной инспекции) / Под ред. и с предисл. А. Трояновского. М., 1924 (особенно статьи Р. Г. Дрюбина «Синдицирование нашей промышленности» (с. 1 — 19) и «Торговая дея-тельность синдикатов» (с. 70—101));Шретер В. Н. Система промышленного права СССР. М.; Л., 1924. — Ос-новные декреты о трестах см.: ДекретВЦИК и СНК РСФСР «О государственных промышленных предприяти-ях, действующих на началах коммерческого расчета (трестах)» от 10 апр. 1923 г.; Постановление СТО «О по-рядке рассмотрения и утверждения уставов трестов» от 30 мая 1923 г. // СУ РСФСР. 1923. № 51. Ст. 504. — Из-менения в них см.: Декрет СНК РСФСР «Об изменении декрета о местных трестах» от 25 сен. 1923 г.//Там же. 1923. № 101. Ст 107; Декрет СНК СССР «О введении в действие Положения о подоходном налоге с государ-ственных и кооперативных предприятий и смешанных обществ» от 9 окт. 1923 г. // Там же. № 9. Ст. 57; прим. к ст. 19 ГК РСФСР. — О смешанных и государственных акционерных обще­ствах см.: Торговый свод СССР. Про-ект. Ст. 477—493; Венедиктов А. В.Концессии и смешанные общества// Правовые условия торгово-промыш-ленной деятельности в СССР. С. 51—60 (там же указания на литературу и советское законодательство о сме-шанных обществах. — Я. М.).

³³О деликтоспособности юридических лиц см.: Лист Ф., фон. Учебник уголовного права. Общая часть. М., 1903. С. 124.

³⁴Уголовный кодекс... / Предисл. Д. И. Курского. С. 55.

³⁵Там же. С. 121. — См. также определение Уголовной кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР от 31 марта 1924 г. № 22129 (Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР.. / Комм. П. И. Люблинский и Н. Н. Полянский. С. 30).

³⁶Циркуляр Верховного Суда РСФСР «О допустимости предъявления в уголовном процессе гражданс-кого иска к юридическим лицам» от 14 июня 1924г. // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 26. С. 620.

(Продолжение следует)

Источник: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=157698