«Политико-правовые воззрения И. Канта»

Процессуальные проблемы назначения, проведения и оценки результатов экспертиз

Юдин А.В.
Электронный ресурс, 2010.
В судебной практике последних лет большое распространение получили экспертизы определения давности совершения записей в документах, выступающих доказательствами по гражданским делам, рассматриваемым судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Практика проведения соответствующих экспертиз свидетельствует о значительных возможностях подобных экспертных исследований, однако порождает определенные процессуальные проблемы.
Ключевые слова: экспертиза, экспертиза давности, подложность доказательств, фальсификация доказательств, письменные доказательства, истребование доказательств.
In judiciary practice of last years the big distribution was received by examinations of definition of prescription of records in the documents acting as probation on civil cases, considered by courts of the general jurisdiction and arbitration courts. Practice of carrying out of such examinations testifies to considerable possibilities of such expert researches, however generates certain remedial problems.
Key words: examination, prescription examination, probations authenticity, falsification of proofs, written probations, vindication of probations.
Экспертиза давности изготовления документа, написания текста или выполнения подписей позволяет определить, насколько реальное время составления документа соответствует имеющейся в нем дате.
Прежде всего необходимо обозначить факторы, влияющие на актуальность и востребованность данного исследования в экспертной практике. Как известно, в гражданском и арбитражном процессе ни одно из доказательств не имеет заранее установленной силы (ч. 2 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК); ч. 5 ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК)), однако данное правило не может поколебать реалий практики, согласно которым обе разновидности цивилистического процесса (гражданский и арбитражный), особенно последний, чаще имеют дело с письменными доказательствами, представляемыми сторонами. Отчасти отмеченная тенденция произрастает из правил о запрете использования свидетельских показаний для подтверждения сделки и ее условий (ч. 1 ст. 162 ГК РФ). В связи с этим письменное доказательство для недобросовестных участников процесса становится весьма привлекательным объектом для фальсификации - ведь таким образом можно склонить чашу весов в споре на свою сторону. Не случайно оба процессуальных кодекса предусматривают специальные процедуры проверки подлинности письменных доказательств - подачу заявления соответственно о подложности (ст. 186 ГПК) и фальсификации доказательств (ст. 161 АПК).
Однако суды зачастую сталкиваются не с "прямыми", а с весьма изощренными способами фальсификации доказательств. Например, действующий преступно участник процесса не идет на банальную подделку подписи своего оппонента в договоре, поскольку понимает, что подобная фальсификация может быть легко раскрыта. Он изобретает другие способы, при которых как раз и может потребоваться экспертиза давности составления документа.
Ситуации, при которых возникает необходимость назначения экспертизы давности, могут быть весьма разнообразными. Сомнения лица, требующего назначения такой экспертизы, как правило, сводятся к тому, что представляемый его оппонентом документ (либо часть документа) изготовлены "задним числом" и не соответствуют тем датам, которые в нем проставлены.
Если классифицировать мотивы совершения подобных фальсификаций, они обнаруживают некоторые общие черты и сводятся к стремлению создать видимость: 1) якобы имевших место отношений сторон спора, существовавших до обращения в суд (например, направление неких писем в адрес контрагента с предложением совершить юридически значимые действия (принять поставленный товар); письменное предложение работнику ознакомиться с приказом об увольнении, от подписания которого он якобы отказался, и др.); 2) якобы имевших место отношений субъекта с третьими лицами, влияющими на правоотношения с другой стороной спора (например, составление письменного договора об отчуждении предмета спора, на который претендует истец, в пользу третьего лица; составление заемной расписки для доказывания факта вложения средств в спорный объект по спору о разделе совместно нажитого имущества супругов; составление договоров с третьими лицами с последующим их расторжением с тем, чтобы доказать убытки в виде упущенной выгоды, понесенные в результате нарушений, допущенных другой стороной спора) и др.
Как отмечается в литературе, "решение задачи установления конкретного временного промежутка изготовления документа, или так называемого абсолютного возраста документов, - одна из самых сложных задач технической экспертизы документов"; использование исследовательских процедур дает возможность определять промежутки времени, характеризуемые терминами "не ранее", "не позднее" <1>. Приводится информация о том, что современные методики позволяют установить давность изготовления документа на лазерном принтере; возраст записей, выполненных шариковыми ручками; давность выполнения оттиска печати (штампа) <2> и др. Существующая методика основана на анализе процесса естественного старения штрихов: "на примере штрихов паст для шариковых ручек было установлено, что остаточное содержание растворителя является основным критерием для оценки возраста штрихов, процесс естественного старения штрихов описывается временной зависимостью относительного содержания растворителя в штрихах, т.е. количества растворителя, приходящегося на единицу массы красящего вещества в штрихе, и разработаны основные принципы определения возраста штрихов по содержанию в них растворителя" <3>. По информации интернет-сайтов, "определение давности производится экспертом-химиком с использованием газового хроматографа, который фиксирует испарения летучего спирта (фенилгликоля), содержащегося в красителях шариковых, гелевых ручек и штемпельных мастиках. В течение 30-дневного периода эксперт по нескольку раз в день снимает показания прибора, рисует соответствующий график и изучает динамику изменений испаряемости этого самого летучего спирта... если динамики нет (т.е. ничего уже не испаряется либо испаряется, но с одинаковой, а не убывающей интенсивностью), то эксперт пишет заключение НПВ ("не представляется возможным установить"). Значит, краситель на бумагу нанесен достаточно давно, и он - попросту высох" <4>.
--------------------------------
<1> См.: Галяшина Е.И. Судебно-технические экспертизы документов // Судебные экспертизы в гражданском судопроизводстве: организация и практика: Науч.-практ. пос. / Под ред. Е.Р. Россинской. М.: Юрайт; ИД Юрайт, 2010. С. 193, 195.
<2> См.: Там же. С. 194, 195, 196.
<3> Там же. С. 197.
<4> URL: http:// www.lawyer-war.ru/ definition_10.php.
Технические особенности производства такого рода экспертиз порождают и процессуальные проблемы.
Проблема допустимости полного или частичного уничтожения документа в связи с производством вырезок из документа. Для производства рассматриваемого вида экспертизы требуется производство вырезок из документа <5>; в связи с этим экспертные учреждения, предлагающие проведение такого рода экспертиз, акцентируют внимание на том, что при исследовании документ будет существенно поврежден, и требуют разрешения судебных или следственных органов <6>. На практике зачастую для проведения вырезок судья испрашивает согласие владельца документа, и если тот возражает против этого - отказывает в назначении экспертизы; бывает и так, что судья сам санкционирует совершение вырезок, не спрашивая на это разрешение правообладателя. Любой из этих подходов имеет свои преимущества и недостатки:
--------------------------------
<5> URL: http:// www.police-russia.ru/ archive/ index.php/ t-24222.html.
<6> URL: http:// www.skte.ru/ eksp_davnost.html.
а) если экспертиза будет зависеть только от согласия стороны, то ее проведение может стать невозможным в силу простого запрета лица на уничтожение документа;
б) право суда признать факты, для установления которых назначена экспертиза, установленными в связи с уклонением стороны от участия в экспертизе, непредставлением экспертам необходимых материалов и документов для исследования (ч. 3 ст. 79 ГПК) купируется возражением субъекта о том, что он опасается последующей невозможности реализации или утраты своего права, обусловленного этим документом, либо потери им доказательственной силы, в том числе при использовании такого документа в других процессах.
Также нельзя сбрасывать со счетов и недобросовестность действий лица, заявившего ходатайство об экспертизе, стремящегося, возможно, к уничтожению документа, имеющего доказательственную силу. Иными словами, причины отказа от экспертизы в данном случае могут быть весьма уважительными;
в) технические особенности производства экспертизы давности (в частности, возможное уничтожение документа, длительные сроки ее проведения) могут обусловить привлекательность такой экспертизы для недобросовестного субъекта, желающего затянуть процесс и воспрепятствовать принятию законного и обоснованного решения. Поэтому разрешение судом соответствующего ходатайства должно производиться со всей осмотрительностью и осторожностью.
При установлении экспертным путем достоверности представленного документа суд с учетом конкретных обстоятельств дела может обсудить вопрос о квалификации поведения лица, заявившего соответствующее ходатайство, в качестве злоупотребления процессуальными правами и присуждения компенсации за фактическую потерю времени (ст. 99 ГПК) или обращения на лицо всех судебных расходов (ст. 111 АПК);
г) документы, выступающие доказательствами по делу, в гражданско-правовом смысле могут быть расценены как "имущество", имеющее собственника или законного владельца, в качестве которого, как правило, предстает лицо, передавшее документ суду. С приобщением документа к материалам дела лицо не утрачивает на него право собственности; можно говорить лишь о том, что с этого момента применяются специальные, установленные процессуальным законом, ограничения в пользовании документом (ст. 72 ГПК, ч. 10 - 11 ст. 75 АПК). Однако такие правила не подразумевают права суда на его уничтожение, равно как и право суда дозволить уничтожение документа иному лицу (эксперту).
С другой стороны, принадлежность документа частному лицу не отменяет публичной задачи суда (арбитражного суда) по поддержанию в гражданском (арбитражном) процессе режима законности, одним из компонентов которого является предотвращение различных правонарушений, в том числе использование подложных доказательств;
д) даже если допустить возможность суда санкционировать гибель документа, то такая возможность должна сосуществовать с некими реабилитационно-компенсационными процедурами, позволяющими стороне безболезненно перенести утрату документа и не понести поражения в правах, тем более при экспертном установлении достоверности документа. Эта задача должна лечь на суд и на лицо, требующее экспертизы. Суд может заверить копии документа, подвергаемого экспертизе, и (или) запросить от уполномоченных органов заменяющие документы; другая сторона могла бы компенсировать расходы лица, связанные с восстановлением документа в случае, если экспертным путем будет установлена его подлинность, а также убытки, связанные с утратой документа. Для реализации последней задачи вполне могло бы использоваться правило о внесении лицом, заявившим ходатайство о производстве экспертизы, денежных средств в депозит суда (арбитражного суда).
Таким образом, достижение трехстороннего баланса прав и интересов стороны, представившей документ, стороны, требующей экспертизы, и публичных интересов видится нам в закреплении следующего правила: "при производстве экспертизы, сопряженной с уничтожением документа, эксперт обязан поставить об этом в известность суд и испросить разрешение на полное или частичное уничтожение документа. Суд разрешает данный вопрос в судебном заседании, о времени и месте которого извещаются все лица, участвующие в деле, с учетом мнения законного владельца документа и лица, представившего документ. При наличии возражений, поступивших от законного владельца документа и лица, представившего документ, суд может разрешить эксперту полное или частичное уничтожение документа лишь при наличии серьезных оснований сомневаться в подлинности представленного документа".
Проблема оценки фактов искусственного воздействия на документ. Практикой были выявлены различные, используемые лицами, изготовившими документ, способы, направленные на искусственное "старение" документа с тем, чтобы его внешний вид примерно соответствовал числу, которым документ датирован. Как отмечают специалисты, "все чаще объектами экспертизы становятся документы, при исследовании которых эксперты обнаруживают факт агрессивного воздействия на документ: светового, термического, химического, по-видимому, в целях придать документам вид состарившегося документа и затруднить проведение экспертизы для установления давности выполнения документа. При обнаружении совокупности указанных признаков эксперт вправе делать следующий вывод: документ подвергался агрессивному (термическому) воздействию - нагревался свыше 100 градусов С" <7>.
--------------------------------
<7> URL: http:// www.skte.ru/ eksp_davnost.html.
Нас же интересует возможное доказательственное значение такого факта. Прежде всего не вызывает сомнений, что эксперт, установивший подобное воздействие на документ, вправе отметить это в своем заключении, даже если соответствующие вопросы судом поставлены не были. Этот вывод базируется на правилах о том, что, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение (ч. 2 ст. 86 ГПК, абз. 2 ч. 2 ст. 86 АПК).
На первый взгляд, если эксперт не может ответить на вопрос суда о дате составления документа, в т.ч. по причине искусственного воздействия на документ, такой документ теряет доказательственную силу в части подтверждения или опровержения факта его изготовления в определенное время, и сторона, заявившая экспертизу, считается не доказавшей искомый факт.
Однако правильно ли со стороны суда попустительствовать злонамеренному поведению субъекта, "испортившего" доказательство в ситуации, когда исключается предположение, что документ пострадал в силу естественных причин, а также предположение, что в порче документа виновно иное лицо? Полагаем, что нет, и в связи с этим на действия субъекта по повреждению доказательств целесообразно распространить режим и последствия уклонения от прохождения экспертизы (ч. 3 ст. 79 ГПК), а также предусмотреть фикцию отсутствия доказательства, поврежденного субъектом с целью недопущения проведения экспертизы давности. Иными словами, такое доказательство с учетом интересов противоположной стороны считается не представленным в процесс и оно не может служить средством установления обстоятельств, имеющих значение для дела.
Проблема получения объектов для экспертного исследования давности составления документов, а также иной информации, необходимой для производства соответствующей экспертизы. Обращение к правовому регулированию соответствующих отношений показывает, что если лицо, обладающее объектом экспертного исследования, не пожелает само добровольно передать его суду и (или) эксперту для производства исследований, проведение экспертизы давности становится задачей трудновыполнимой.
Однако, как известно, если арбитражный суд наделяется правом наложения штрафа на лиц, не представляющих доказательства (в том числе доказательств, по которым планируется производство экспертизы), то суд общей юрисдикции лишен возможности привлечения к штрафной ответственности лиц, участвующих в деле, владеющих, но не представляющих истребуемое судом доказательство (ч. 3 ст. 57 ГПК РФ). Однако, если получение доказательств в гражданском процессе, где соответствующее требование вообще не подкреплено никакими санкциями ответственности, видится весьма проблематичным, то в арбитражном процессе, где меры ответственности все же закреплены в законе, ситуация также представляется отнюдь не радужной. Как верно замечал М.З. Шварц, наложение штрафа само по себе не решает проблему защиты интересов стороны, которая заявила ходатайство об истребовании доказательства от противника, поскольку стороне может быть выгодно уплатить штраф, в том числе повторный, но не выдать суду доказательство <8>.
--------------------------------
<8> См.: Шварц М.З. К вопросу о предпосылках и основаниях дифференциации правового регулирования деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов / Современная доктрина гражданского, арбитражного процесса и исполнительного производства: теория и практика: Сб. науч. статей. Краснодар - СПб.: Издательство Р. Асланова - "Юридический центр Пресс", 2004. С. 222.
Аналогичные тенденции демонстрирует и судебная практика. Так, Арбитражным судом Самарской области рассматривалось дело по иску Т. к ООО "С." и к ООО "У." о признании недействительными сделок по выдаче векселей и признании векселей недействительными. В обоснование заявленных требований истец, в частности, указывал на то, что стоящая на векселях подпись выполнена от его имени другим лицом и что данные векселя изготовлены не в 2008 г., а гораздо позднее. Поскольку спорные векселя находились у третьего лица по делу, суд определением от 7 июля 2010 г. обязал его представить подлинники векселей в судебное заседание. В связи с неисполнением данного определения суд повторно письмом от 23 июля 2010 г. затребовал спорные векселя. В связи с повторным их непредставлением суд вновь истребовал векселя определением от 1 сентября 2010 г. Поскольку третье лицо не выполнило и это определение, суд определением от 15 сентября 2010 г. назначил судебное заседание по наложению штрафа за непредставление доказательств на 4 октября 2010 г. Судебное заседание по наложению штрафа не состоялось в связи с отсутствием доказательств извещения лица о времени и месте рассмотрения данного вопроса. В дальнейшем истец уже не поддержал свое ходатайство о проведении экспертизы в связи с отсутствием оригиналов векселей.
Данный пример наглядно демонстрирует, какие практические трудности возникают даже не при разрешении дела по существу, а при решении вспомогательного вопроса, связанного с получением материалов для производства экспертизы, когда лицо не заинтересовано в представлении таких материалов.
В определенных ситуациях сокрытие доказательства от экспертизы одновременно делает невозможным его использование в процессе, и тем самым факт, для установления которого было предназначено доказательство, останется недоказанным. Однако в случаях, подобных приведенному выше, когда без доказательства и без экспертизы лицо не может добиться установления искомого факта, ситуация заходит в тупик.
Равным образом ограничен суд и в возможностях получения у стороны, не желающей проведения экспертизы, другой информации, необходимой для исследования. В частности, эксперту важно знать условия хранения документа, представляемого для производства экспертизы. Подобную информацию призван сообщить владелец документа, который может быть не заинтересован в ее предоставлении либо заинтересован в ее искаженном представлении.
Вполне очевидно, что последствием установления факта несоответствия действительной даты или периода изготовления документа, дате, указанной в самом документе, будет, с учетом обстоятельств конкретного дела, оценка в судебном решении такого доказательства как недостоверного. С уголовно-правовой точки зрения в деянии лица будут усматриваться признаки преступления, предусмотренного ст. 303 УК РФ ("Фальсификация доказательств"). Однако если суд общей юрисдикции наделен правом вынесения частных определений и обязывается при обнаружении признаков преступления в действиях участников процесса сообщить об этом в органы дознания или предварительного расследования (ч. 3 ст. 226 ГПК), то аналогичная обязанность или право арбитражного суда из норм АПК не вытекает. Последнее, однако, не означает того, что арбитражный суд лишен юридической возможности вступить в сообщение с органами дознания или предварительного расследования по данному вопросу.

Источник: http://www.juristlib.ru/book_6880.html