«Государственное регулирование российского предпринимательства»

А.А. СПЕКТОР,

кандидат юридических наук, доцент кафедры предпринимательского (хозяйственного) права Московской государственной юридической академии

 

ПРАВОВОЙ ИНСТИТУТ

ОПЕКИ И ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: НОВЫЕ ПРАВИЛА И ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ  

 

На любом историческом этапе перед обществом стоит задача обустройства детей, стариков, инвалидов, их жизнеобеспечения и защиты их интересов. Цивилизованное общество признает человека наивысшей ценностью, а потому обращает на данную проблему особое внимание. Однако очевидно и то, что забота о согражданах, которые не в состоянии позаботиться о себе самостоятельно, – обязанность любого социального коллектива, любого государства, обеспечивающего собственную безопасность.

В первую очередь необходимость такой заботы проявляется в вопросе устройства детей, оставшихся без попечения родителей. В настоящее время, по различным данным, в России без попечения родителей остались от 1 млн. до 3 млн. детей[1], что сравнимо только с началом 1920-х годов, когда к 1922 г. в стране насчитывалось почти 7 млн. беспризорников[2]. Сегодня все социальные явления, связанные с детской беспризорностью и безнадзорностью, попали в обозначенный Президентом РФ перечень угроз национальной безопасности[3].

Наиболее благоприятным способом устройства лиц, нуждающихся в уходе или воспитании, является проживание в семье родных и близких. Супруг, родители, дети, внуки, иные родственники (как правило, близкие) не только безвозмездно ухаживают за нуждающимся в посторонней помощи и воспитывают ребенка, но и, что более важно, поддерживают их духовно. Необходимость в общении – естественная потребность личности, и ее реализация в полной мере возможна лишь при проживании в семье, с теми людьми, кто близок в силу родства или иных личных отношений.

И, напротив, забота о гражданах может осуществляться теми или иными государственными или муниципальными учреждениями социального обслуживания. Одним из недостатков такой формы охраны прав и интересов недееспособных или не полностью дееспособных граждан является ее затратный характер. Речь идет не только о том, что учреждения социального обслуживания и детские учреждения требуют финансирования со стороны государства. Дело и в том, что, к сожалению, во многих случаях помещаемые в учреждения граждане обязаны возмещать расходы на свое содержание[4].

Острая необходимость в принятии специального федерального закона об опеке и попечительстве, который собрал бы воедино положения об  опеке  и попечительстве и четко установил бы права, обязанности и ответственность органов  опеки  и попечительства, опекунов и попечителей, назрела давно. Федеральный закон от 24 апреля 2007 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» должен дать новые механизмы к осуществлению  опеки. В отношении детей эти механизмы должны работать так, чтобы как можно меньше детей попадало в дома ребенка, в детские дома, а приемную семью сироты находили бы в России. Чтобы было ясно, о каких механизмах идет речь, обозначим лишь некоторые из них.

Благотворительность, тесно связанная с историей попечительства, получила официальное признание в силу указов 1775 г. («Учреждение о губерниях» – частным лицам и обществам разрешено устраивать благотворительные общества) и 1869 г. (Высочайшее предписание Министерству внутренних дел утверждать уставы общественных и частных благотворительных заведений и получать ежегодные отчеты об их деятельности).

 Со второй половины XIX в. сохранились документы о деятельности в Нижегородской губернии благотворительных обществ в различных сферах общественной жизни. В середине XIX в. существовало Нижегородское губернское попечительство детских приютов, относившееся к ведомству учреждений императрицы Марии, а с начала XX в. вошедшее в систему Министерства внутренних дел. Председателем этого органа по должности был губернатор. В состав попечительства входили также вице-губернатор, губернский предводитель дворянства, директор народных училищ, председатель губернской земской управы, городской голова, директора приютов и жены высших губернских чиновников. Губернское попечительство опиралось на сеть уездных попечительств детских приютов. Состав уездных органов был аналогичным: уездный предводитель дворянства, полицейский исправник, городской голова и другие чиновники. В состав попечительств включались представители купечества и интеллигенции на правах «почетных членов», уплачивавшие ежегодный взнос и утверждавшиеся начальством[5].

Попечительства решали вопросы финансово-хозяйственного содержания приютов (отопление, освещение, одежда и питание для воспитанников), рассматривали ходатайства о помещении в приюты, о поощрении служителей приютов и жертвователей. Для самых активных членов попечительств предусматривались поощрения в виде благодарности «с распубликованием», повышения по службе, награждения медалями[6].

Бюджет попечительств детских приютов формировался преимущественно из казны и частично от благотворительной деятельности. Известны случаи, когда некоторые государственные учреждения брали часть расходов на содержание приютов на себя (например, губернское управление акцизными сборами).

Большинство обществ занимались социальной защитой малоимущих: «Нижегородское общество вспоможения бедным», общества попечения о детях, «Кружок христианской помощи бедным детям во имя св. Филарета Милостивого» и др. Некоторые общества носили чрезвычайный характер, с финансированием, в том числе, за счет казны, например Нижегородский губернский благотворительный комитет, активно действовавший во время голода 1892 г. В состав этого комитета входили губернатор Н.М. Баранов (председатель), епископ, видные чиновники губернского правления, представители купечества (Н.А. Бугров, П.И. Лельков), интеллигенции (В.Г. Короленко), земства (Н.Ф. Анненский), врачи и др. Комитет организовывал открытие бесплатных народных столовых, выдачу ссуд деньгами и зерном для нуждавшихся, контролировал отправку медикаментов (через общество врачей), всемерно поощрял пожертвования.

Пожертвования делались в двух формах: либо целевая передача какой-либо суммы, либо деньги помещались в банк, а процент с вклада шел целенаправленно на содержание приюта, богадельни (например, приют О.В. Кутайсовой содержался, в том числе, на фиксированный процент с ее капитала, помещенного в Александровский Дворянский банк)[7].

В дореволюционной России все нормы института опеки и попечительства располагались в гражданском законодательстве. Это не вызывало у ученых сомнений в целесообразности, хотя в 1912 г., например, М. Ошанин высказал мнение о том, что «призрение вообще, и в частности, покинутых детей представляет собою такого рода вопрос, который не может быть отнесен к чьей-либо определенной специальности»[8].

Позже нормы об опеке меняли свое место. В советской литературе первоначально отмечалась искусственность размещения этих норм в семейном законодательстве, хотя аргументы при этом приводились довольно спорные. Так, А.Г. Гойхбарг считал, что опека отдалилась от семьи и забота о детях перестала быть только семейным делом[9]. При этом помещение правил об опеке в Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве он объяснял «соображениями законодательной техники»[10]. Но со временем принадлежность опеки семейному праву перестала оспариваться. Так, в 1966 г. А.И. Пергамент отмечала распространение «взгляда на опеку как на институт семейного права»[11]. Однако, например, Г.М. Свердлов полагал, что «институт опеки и попечительства в целом рассматривается наукой гражданского права (в связи с вопросом о дееспособности физического лица). В семейном же праве вопросы опеки и попечительства рассматриваются лишь в той мере, в какой они касаются детей и семьи»[12].

Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье, а также КоБС РСФСР 1969 г. сохранили положения об опеке и попечительстве. В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. (в положениях о дееспособности граждан и о деликтах) присутствовали лишь несколько отдельных норм об опеке. В науке этого периода не был выработан единый подход к определению места института опеки и попечительства. В.А. Рясенцев полагал, что законодательство об опеке и попечительстве как особая совокупность норм «включает семейно-правовой и гражданско-правовой институты опеки и попечительства»[13]. Таким образом, он допускал одновременное существование двух институтов – опеки и попечительства, с чем нельзя согласиться, поскольку и гражданско-правовые, и установленные семейным законодательством обязанности опекунов охвачены общей задачей, общим назначением.

Необходимо отметить непоследовательность позиции Н.М. Ершовой в этом вопросе. В 1971 г. она называла опеку и попечительство самостоятельным институтом советского права[14], а в 1977 г. предлагала определять его как часть семейного права (его институт), отмечая, что «в гражданском законодательстве нормы об опеке и попечительстве не образуют обособленного автономного раздела, поскольку они входят составным элементом таких институтов гражданского права, как дееспособность, представительство, сделки, возмещение вреда»[15]. В то же время в 1984 г. она высказала мысль о том, что опеку и попечительство следует считать «комплексным разделом семейного и гражданского права»[16].

Все эти взгляды, разумеется, базировались на ныне утративших силу нормах, поэтому с позиции нового законодательства анализируемые мнения отчетливо представляются ошибочными.

Принятие первой части Гражданского кодекса Российской Федерации[17], в которой содержится десять статей, посвященных установлению, осуществлению и прекращению опеки и попечительства, ознаменовало «уход» института из семейного законодательства. Окончательно это перемещение состоялось с введением в действие Семейного кодекса РФ, гл. 20 которого носит название «Опека и попечительство над детьми», что соответствует п. 1 ст. 31 ГК РФ.

Однако во мнениях современных правоведов о месте системы норм об опеке и попечительстве единства не обнаруживается. И.М. Кузнецова называет опеку правовым институтом[18], А.М. Нечаева, отмечая рассредоточение норм об опеке и попечительстве в гражданском и семейном законодательстве и не находя в этом никакого противоречия, указывает: «ГК рассматривает опеку и попечительство как гражданско-правовой институт, а для СК – это, прежде всего, форма устройства детей, оставшихся без родительской заботы»[19]. Тем самым А.М. Нечаева, по-видимому, допускает принадлежность норм об опеке и попечительстве одновременно двум отраслям законодательства. Во всяком случае, такая позиция представляется неопределенной, поскольку допускает совмещение различных понятий.

Действительно, Семейный кодекс РФ рассматривает опеку и попечительство как форму устройства, но нельзя отрицать и того, что соответствующие нормы занимают определенное место в структуре Кодекса.

Л.М. Пчелинцева полагает, что институт опеки и попечительства является комплексным, поскольку «основан на нормах не только семейного, но и гражданского права, а также административного права»[20]. Соглашаясь в принципе с оценкой системы норм об опеке как комплексного института, хотим отметить определенную неточность предложенной Л.М. Пчелинцевой формулировки. Институт не основывается на нормах, а состоит из них, кроме того, в нем присутствуют нормы разных отраслей законодательства, а не отраслей права.

Современные ученые-цивилисты, рассматривая положения гражданского законодательства об опеке и попечительстве, либо категорически утверждают, что институт опеки и попечительства целиком принадлежит гражданскому праву[21], либо присоединяются к наиболее распространенному мнению о том, что это институт комплексный[22].

Интересно, что во французском праве все необходимые нормы об опеке размещены в гражданском кодексе (том 1, гл. 2 X титула Французского гражданского кодекса). Во второй половине XX в. институт опеки во Франции подвергся весьма значительным изменениям: в текст кодекса были внесены существенные поправки и дополнения (законами от 14 декабря 1964 г., 5 июля 1974 г., 11 июля 1975 г., 23 декабря 1985 г., 10 июля 1989 г., 8 января 1993 г.). При этом значительную часть находящихся в настоящее время во Французском гражданском кодексе норм об опеке составляют положения публично-правового характера. Сам кодекс, как известно, весьма значителен по объему и охватывает своим регулированием множество отношений. В Гражданском кодексе Квебека положения об опеке и попечительстве также помещены в книге первой «О лицах». Соответствующие нормы расположены внутри титула четвертого «О дееспособности лиц» – главы вторая и третья титула («Об опеке над несовершеннолетним» и «О режимах надзора над совершеннолетним»)[23]. Известно, что на структуру и содержание этого кодекса в значительной степени повлияло французское гражданское право. Место института опеки и попечительства в Гражданском кодексе Квебека сходно с тем местом, которое отводит ему Французский гражданский кодекс.

Аналогично решает данный вопрос и Гражданский кодекс Испании 1889 г. Книга первая этого Кодекса «О лицах» регулирует вопросы гражданства, брака и развода, семейных отношений, опеки и попечительства. Сходное расположение норм имеет место и в Гражданском законе Латвийской Республики. Его первая часть носит название «Семейное право», а ее четвертый раздел целиком посвящен опеке и попечительству. Общие положения об опеке и попечительстве помещены в первых разделах Гражданских кодексов Кыргызской Республики, Республики Беларусь, Азербайджанской Республики. Гражданское законодательство этих государств мало отличается от гражданского законодательства Российской Федерации.

Пандектные системы также размещают положения об опеке и попечительстве внутри гражданского законодательства, однако относят их к разделу семейных прав. В Японии институт опеки находится в четвертом разделе Гражданского кодекса, посвященном регулированию семейных отношений[24]. В юридической литературе по зарубежному праву опеку и попечительство называют гражданско-правовым институтом, состоящим из «комплекса мер охраны личных и имущественных прав несовершеннолетних»[25].

Тем не менее институт опеки и попечительства не везде занимает место среди норм гражданского законодательства. Так, в Гражданском кодексе Республики Казахстан положений об опеке и попечительстве нет. Закон Республики Казахстан от 17 декабря 1998 г. «О браке и семье» содержит разд. 4 «Опека и попечительство», который включает положения об охране интересов не только несовершеннолетних, но и совершеннолетних подопечных. Таким образом, эта правовая система разграничивает предметы гражданского и семейного законодательства и определяет место института опеки и попечительства в соответствии с прежней традицией советского права[26].

Оригинальность отечественного института опеки и попечительства состоит в том, что большая часть его норм расположена одновременно в двух отраслях законодательства – гражданском и семейном.

Представляется, что включение всего института опеки и попечительства в семейное законодательство нецелесообразно. Во-первых, это связано с основным назначением опеки (попечительства). Требуется такое устройство гражданина, которое обеспечивает при помощи действий другого физического лица восполнение недостающей дееспособности подопечного, а в необходимых случаях также и защиту иных его интересов. Процесс восполнения заключается в действиях опекуна или попечителя, а также органа опеки и попечительства, направленных на формирование воли подопечного, наиболее отвечающей его интересам, или замену недостатка этой воли. Юридические действия были и остаются наиболее значимыми действиями, совершаемыми опекунами (попечителями) и органами опеки и попечительства в интересах подопечных. На практике ради этих юридических действий, направленных на достижение юридических последствий, инициируется оформление опеки или попечительства со стороны тех лиц, которые и без всякого оформления давно фактически осуществляют заботу о подопечном. Безусловно, опека и попечительство – это формы устройства лица, но устройство предполагает защиту интересов, представительство. Обязанности опекуна по обеспечению условий жизни подопечного или по воздействию на его личность вторичны. Таким образом, установление опеки и попечительства существенно влияет на осуществление гражданских прав и обязанностей и опекуна (попечителя), и подопечного, что требует признания данных отношений предметом гражданского законодательства[27].

Во-вторых, опека, как отмечалось, не должна устанавливаться только со стороны родственников или иных членов семьи, а, напротив, как писал Г.Ф. Шершеневич, со стороны посторонних людей можно ожидать «большее беспристрастие», так как у родственников может присутствовать «эгоистическое сознание наследственных прав на имущество опекаемого»[28]. Однако в современных условиях подобная проблема актуальна главным образом при осуществлении опеки над недееспособными гражданами, так как несовершеннолетние подопечные сравнительно реже обладают каким-либо имуществом. Таким образом, опека как явление исключительно юридическое, но не биологическое не требует наличия между опекуном (попечителем) и подопечным родственной связи.

В-третьих, по нашему мнению, вследствие установления опеки или попечительства семейных правоотношений не возникает. Как уже говорилось, законодатель может лишь воспользоваться условным термином «член семьи» и приравнять опекунов (попечителей) и их подопечных к членам семьи в определенных случаях и для определенных целей.

По указанным причинам перемещение общих положений, «центра тяжести» института опеки и попечительства в семейное законодательство было бы необоснованно и нарушило бы целостность системы гражданского законодательства.

В то же время гражданско-правовая отраслевая принадлежность основной части норм рассматриваемого института не означает, что опека (попечительство) совпадает с институтом законного представительства. На это обращали внимание Н.М. Ершова[29] и К.И. Скловский. Законное представительство в том смысле, в котором его принято понимать, возникает, в том числе, у родителей и усыновителей в отношении детей, а потому с отношениями опеки и попечительства не совпадает. К.И. Скловский отмечает, что представительство является одним из средств «реализации прав и обязанностей по опеке, т.е. носит по отношению к опеке подсобный характер»[30].

Институт опеки и попечительства невозможно определить только как гражданско-правовой институт, поскольку значительную часть его норм составляют (и должны составлять) положения о выявлении лиц, нуждающихся в попечении, установлении опеки и попечительства, контроле над деятельностью опекунов и попечителей. Функции органов государственного управления во всех этих вопросах сводятся к организации. Наличие норм административно-правового характера, обеспечивающих эти организаторские функции посредством действий органов опеки и попечительства, не позволяет считать весь институт опеки и попечительства гражданско-правовым.

Отдельные нормы законодательства о местном самоуправлении, присутствующие в институте опеки и попечительства, не могут «притянуть» данный институт и к муниципальному праву по понятным причинам, основная из которых – назначение института. Поэтому нормы законодательства о местном самоуправлении могут устанавливать лишь порядок создания органов опеки и попечительства, порядок распределения полномочий органов опеки и попечительства между различными органами местного самоуправления, возможность делегирования этих полномочий на постоянной или временной основе другим органам или лицам, а также дополнительные способы и формы контроля над деятельностью органов опеки и попечительства. И, напротив, эти нормы не могут затрагивать вопросов объема полномочий органа опеки и попечительства в отношении опекунов (попечителей) и их подопечных, определять порядок установления и прекращения опеки и попечительства, формы контроля органов опеки и попечительства над деятельностью опекунов и попечителей. Такое ограничение вмешательства норм законодательства о местном самоуправлении в правовое регулирование опеки и попечительства также продиктовано задачами института и предметом его регулирования.

Дело в том, что большинство отношений, возникающих в связи с установлением, осуществлением и прекращением опеки и попечительства, складываются с участием физических лиц и содержание норм, регулирующих данные отношения, значительным образом влияет на правовой статус подопечных. Так, порядок осуществления опекуном полномочий по продаже имущества подопечного, а также правила о выдаче органом опеки и попечительства разрешения на такое отчуждение не являются лишь процедурными вопросами. От того, каким образом осуществляется та или иная процедура, в немалой степени зависит соблюдение права собственности подопечного, права на получение и сбережение его дохода, других имущественных прав физического лица[31].

Данное обстоятельство не позволяет причислить опеку и попечительство к публичным институтам законодательства, так как не опека существует для органов государственной власти, а, напротив, соответствующие органы учреждаются в государстве ради организации опеки, о чем свидетельствует история института опеки. Невозможно подвергнуть административно-правовому регулированию те отношения, которые направлены на охрану субъективных гражданских прав одного физического лица посредством деятельности другого физического лица.

Нецелесообразность размещения института опеки и попечительства в публичных отраслях связана с другим важным моментом. Опека и попечительство возникают только при добровольном согласии опекуна или попечителя. Иначе не может быть: иной порядок (принудительное назначение), по нашему мнению, принесет больше вреда, чем пользы делу устройства нуждающихся в попечении лиц. Именно такое добровольное возникновение правоотношений по опеке и попечительству не позволяет считать рассматриваемый институт исключительно административно-правовым по природе.

Итак, определяя место норм об опеке и попечительстве в системе отечественного законодательства, следует признать, что опека и попечительство – это институт законодательства. Данное утверждение полностью соответствует идее о сущности опеки (попечительства) как такой формы социальной заботы, которая выполняет общегосударственные задачи, вследствие чего должна обеспечиваться деятельностью органов государственной власти, а следовательно, подлежит комплексному правовому регулированию. Тем не менее комплексный характер системы норм об опеке не дает оснований преувеличивать значение рассматриваемого института и возводить опеку и попечительство в ранг отраслей законодательства.

Граждане Российской Федерации вступают в различные общественные отношения во всех областях гражданской, политической, экономической, социальной и культурной жизни и имеют соответствующие права и обязанности.

Положение ст. 60 Конституции РФ о возможности самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности соответствует положению действующего гражданского законодательства о наступлении гражданского совершеннолетия по достижении 18-летнего возраста. С этого момента гражданин становится полностью дееспособным (ст. 21 ГК РФ)  и может самостоятельно заключать договоры, распоряжаться собственностью, выдавать доверенности, совершать иные юридические действия, что обеспечивает ему возможность принимать активное участие в общественной жизни. Он несет самостоятельную ответственность за свои действия.

Каждый гражданин с рождения  имеет правоспособность, а при достижении определенного возраста приобретает дееспособность.

Под правоспособностью понимается способность иметь гражданские права и выполнять обязанности. Возникает правоспособность гражданина с рождения и прекращается с его смертью. Содержание правоспособности составляют не сами права, а возможность их иметь. Так, граждане могут:

- иметь имущество на праве собственности;

- наследовать и завещать имущество;

- заниматься предпринимательской и любой иной не запрещенной законом деятельностью;

- создавать юридические лица самостоятельно или совместно с другими гражданами и юридическими лицами;

- совершать любые не противоречащие закону сделки и участвовать в обязательствах;

- избирать место жительства;

- иметь права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений и иных охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности;

- иметь иные имущественные и личные неимущественные права.

Правоспособность характеризуется неотчуждаемостью. Сделки, направленные на ограничение правоспособности, ничтожны. Гражданин может распоряжаться своими правами (подарить, продать свое имущество), но не может уменьшить свою правоспособность. Допускается ограничение правоспособности в случаях, установленных законом. Так, в судебном порядке гражданину может быть запрещено заниматься определенной деятельностью, но это является ограничением лишь отдельных прав, а не лишением правоспособности.  

Под дееспособностью понимается способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права и  создавать и исполнять обязанности. Дееспособность приобретается с момента достижения совершеннолетия, т.е. восемнадцати лет. Исключение составляет  вступление в брак раньше восемнадцати лет, а при эмансипации – с шестнадцати лет.

Содержание дееспособности – способность:

- гражданина своими действиями приобретать права и создавать обязанности;

- осуществлять права и исполнять обязанности;

- нести ответственность за свои гражданские правонарушения (деликтоспособность).

Существует несколько разновидностей дееспособности:

- полная дееспособность;

- дееспособность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет;

- дееспособность несовершеннолетних в возрасте от 6 до 14 лет.

Полная дееспособность – дееспособность в полном объеме.

Дееспособность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет – способность приобретать права и обязанности либо с согласия родителей (усыновителей, попечителей), либо самостоятельно в указанных законом случаях. С письменного согласия такие лица могут совершать разнообразные сделки, в том числе, заниматься предпринимательской деятельностью. Допускается совершение сделки с одобрения ее родителями.

Самостоятельно могут совершать следующие действия:

1) распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами;

2) осуществлять права автора произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного результата своей интеллектуальной деятельности;

3) вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими в соответствии с законом;

4) совершать мелкие бытовые сделки; сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации; сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения;

5) вступать в члены кооперативов по достижении шестнадцати лет.

Сделки от имени малолетних (несовершеннолетних в возрасте от 6 до 14 лет), за некоторым исключением, совершают их родители (усыновители, опекуны). Имущественную ответственность за вред, причиненный малолетними, несут родители (усыновители, опекуны) – деликтоспособность.

Малолетние самостоятельно могут совершать:

1) мелкие бытовые сделки;

2) сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации;

3) сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения.

Однако не все граждане способны осуществлять свои права  и исполнять обязанности в силу отсутствия дееспособности или ее ограничения. Институт опеки и попечительства призван осуществлять защиту прав  таких граждан.

Опека устанавливается над малолетними и гражданами, признанными судом недееспособными вследствие психического расстройства.

 Попечительство устанавливается над несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет и гражданами, признанными ограниченно дееспособными.

Опека и попечительство устанавливаются над несовершеннолетними в случае, если они остались без родительского попечения (родители или усыновители отсутствуют, лишены родительских прав или уклоняются от их воспитания). Опекуны совершают сделки от имени своих подопечных, а попечители дают согласие на совершение сделок. Свои обязанности опекуны и попечители исполняют безвозмездно, если иное не предусмотрено законом.

Опекуны и попечители обязаны:

- заботиться о содержании подопечных;

- обеспечивать им уход и лечение;

- защищать их права и интересы;

- заботиться об их обучении и воспитании, если подопечные – несовершеннолетние;

- проживать совместно с подопечными; если несовершеннолетние достигли шестнадцати лет – с разрешения органа опеки и попечительства возможно раздельное проживание.

Опекуном (попечителем) может быть совершеннолетний дееспособный гражданин; назначается органом опеки и попечительства; им не может быть гражданин, лишенный родительских прав.   

К опекунам (попечителям) предъявляются следующие требования:

1) совершеннолетие лица, т.е. достижение 18 лет;

2) полная гражданская дееспособность лица, т.е. в данном случае отсутствие вступивших в силу решений суда о признании гражданина недееспособным в порядке ст. 29 ГК РФ или об ограничении дееспособности гражданина в порядке ст. 30 ГК РФ;

3) отсутствие в отношении кандидата вступившего в законную силу решения суда о лишении его родительских прав (независимо от времени его вынесения).