«Государственный и частный нотариат: сущность и специфика»

Государство – многомерное образование; понятие, которое можно рассматривать в различном теоретическом приближении[1]. С одной позиции государство выступает как совокупность людей (население, нация), проживающих на определенной территории и объединенных публичной политической властью. При другом приближении государство представляет собой властную организацию (аппарат власти), отличающуюся от остального населения. С позиции конституционного права государство рассматривается как система государственных институтов, взаимосвязанных между собой[2].

Термин «публичность» в Конституции РФ не употребляется. Исключение в определенной мере составляет положение ст. 16 Конституции Российской Федерации, в которой говорится об официальном опубликовании законов. Вместе с тем практика Конституционного Суда Российской Федерации в определенной мере раскрывает содержание этого конституционного принципа[3].

Так, в Постановлении по делу о проверке конституционности ряда положений ст. 6.1 и 12.1 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и ст. 21, 22 и 26 Федерального закона «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» в связи с жалобами граждан Г.Н. Белюсовой, Г.И. Зиминой, Х.Б. Саркитова, С.В. Семак и А.А. Филатовой Конституционный Суд установил наличие принципа публичности (гласности) судопроизводства.

В Особом мнении судьи А.Л. Кононова по делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А. Бунтмана, К.А. Катаняна и К.С. Рожкова указывается на публичность как квалифицирующий признак предвыборной агитации[4].

Из сказанного можно сделать вывод о том, что государство не тождественно публичной политической власти и аппарату, ее осуществляющему. Государство является теоретически более широким понятием, вмещающим также население и территорию. Аппарат же публичной политической власти (государственной власти)[5] включает в себя законодателя, правительство, суд, полицию, вооруженные силы и другие учреждения[6].

Своеобразная система осуществления контроля в государствен­ном управлении закреплялась в составленном примерно во II веке до н.э. сборнике древнеиндийских правовых норм, именуемом «Законами Ману», а именно:

65. Армия зависит от военачальника, контроль над подданными – от армии, сокровищница и страна – от царя, мир и его противополож­ность – от посла...

115. Следует назначить старосту для каждой деревни, управителя десяти деревень, управителя двадцати и ста, а также управителя тысячи.

116. Деревенский староста пусть сам сообщает должным образом о преступлениях, совершенных в деревне, управителю десятью дерев­нями, управитель десятью – управителю двадцатью.

117. Управитель двадцатью пусть все это сообщает управителю сотни, а управитель сотни деревень – лично управителю тысячи…

120. За их действиями в деревнях, а также за частными делами пусть наблюдает особый сановник царя – верный и неутомимый.

121. В каждом городе надо назначить одного, думающего обо всех делах, высокого по положению, грозного на вид, подобного планете среди звезд.

122. Пусть он всегда посещает всех тех служащих сам; поведение их в сельских местностях пусть проверяет должным образом посредст­вом соглядатаев[7].

Весьма интересным и актуальным для исследования публичности власти,  приобретающим современное звучание представляется учение Ж.Ж. Руссо о суверенной власти народа. В сво­ем знаменитом сочинении, посвященном общественному договору, Рус­со отмечал недостаточность того, чтобы народ, собравшись, один раз установил государственное устройство, санкционировав свод законов, а также установление им постоянного правительства и единовременного выбора должностных лиц раз и навсегда. Руссо настаивал на необхо­димости проведения определенных периодических собраний, которых ничто не могло бы ни отменить, ни отсрочить, чтобы в определенный день народ был законно созываем по закону и чтобы для этого не было необходимости в каком-либо ином формальном созыве[8].

Далее Руссо своеобразно сформулировал суть социального (публичного) контроля через опреде­ление «повестки дня» подобных собраний. В частности, он писал: «От­крытие таких собраний, которые имеют предметом только сохранение общественного договора, должно начинаться двумя предложениями, которых никогда нельзя отменить и которые должны голосоваться каж­дое отдельно. Первое: «Угодно ли суверену сохранить существующую форму правительства?». Второе: «Угодно ли народу оставить управле­ние в руках тех, на которых оно теперь возложено?»[9] Анализируя ука­занные тезисы в контексте всей книги Руссо, можно с большой степенью уверенности полагать, что описанный процитированными словами способ поддержания суверенной власти он считал одним из истинных принципов политического права.

Одной из вершин политико-правовой мысли в России второй по­ловины XVIII века было учение А.Н. Радищева. Опираясь на концепцию естественного состояния Руссо, Радищев подчеркивал, «что человек есть существо общественное и созданное, чтобы жить в обществе себе подобных»[10]. Делая важный вывод о таких естественных правах человека, как жизнь, вольность и безопасность, Радищев гово­рил о праве суверенного народа разорвать узы порабощения, освобо­диться от обязанности соблюдать «общественный договор», если зако­ны, принятые государством, и его власть не были употреблены в пользу народа[11].

Под влиянием идей Радищева, французских просветителей, от­цов-основателей Конституции США сформировались русские револю­ционеры-декабристы. В течение почти десяти лет работал над своим конституционным проектом «Русская правда» глава Южного общества декабристов Павел Пестель[12]. «Народ российский, – писал Пестель, – не есть принадлежность ка­кого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство есть при­надлежность народа, и оно учреждено для блага народного, а не народ существует для блага правительства»[13]. Здесь же объявлялось равенст­во всех перед законом и признавалось неоспоримое право каждого гра­жданина участвовать в государственных делах[14].

«Декабристы, – писал Ленин, – разбудили Герцена. Герцен развер­нул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кон­чая героями «Народной воли»[15].

А.И. Герцен признавал, что человечество должно перейти к «безгосударственному устройству». Он писал, что «государ­ство как рабство идет к самоуничтожению», но «его нельзя сбросить с себя, как грязное рубище, до известного возраста… С какого народа, в самом деле, может быть снята государственная опека, как лишняя пе­ревязка, без раскрытия таких артерий и внутренностей, которые теперь наделают страшных бедствий, а потом спадут сами?.. что значит отри­цать государство, когда главное условие выхода из него – совершенно­летие большинства»[16].

В важнейшем документе «Народной воли», «Подготовительная ра­бота партии», подчеркивается: «Подготовительная работа партии имеет своей задачей развить количество силы, необходимое для осуществле­ния ее целей. Цели же эти сводятся прежде всего к созданию в бли­жайшем будущем такого государственного и общественного строя, при котором воля народа сделалась бы единственным источником закона»[17].

Трактовка социального контроля в учении Г.В.Ф. Гегеля тесно связана с его концепцией государственной власти и конституционного права. «Го­сударственная власть, – пишет Гегель, – должна быть сосредоточена в одном центре, который принимает необходимые решения и в качестве правительства следит за проведением их в жизнь. Если этот центр сам по себе прочен вследствие уважения к нему народов… то государст­венная власть может без какого-либо опасения и боязни соперничества свободно предоставить ведению подчиненных ей систем и институтов значительную долю тех отношений, которые складываются в обществе, и контроль над тем, чтобы они соответствовали законам, тогда каждое сословие, каждый город, каждая деревня и т.д. смогут свободно совер­шать и осуществлять все то, что находится в сфере их непосредствен­ной деятельности»[18].

В своей «Философии права» Гегель отмечает: «Обеспечение го­сударства и тех, кто находится под его управлением от злоупотребле­ний властью ведомствами и их чиновниками заключается, с одной сто­роны, непосредственно в их иерархии и ответственности, с другой - в правах общин, корпораций, посредством чего привнесению субъектив­ного произвола в доверенную чиновникам власть ставится для себя препятствие, и недостаточный в отдельных случаях контроль сверху дополняется контролем снизу»[19]. И далее: «Члены правительства и государственные чиновники составляют основ­ную часть среднего сословия, которое характеризует развитый интеллект и правовое сознание народной массы. Чтобы это сословие не заняло изолированного положения аристократии и образованность и умение не превратились бы в средство произвола и господства, его контролируют учреждения суверенной власти сверху и права корпораций снизу»[20].

Наконец, нельзя не упомянуть и гегелевскую характеристику дес­потических государств, в которых существуют только правители и на­род, действующий, когда он восстает исключительно как разрушитель­ная масса, направленная против организации. «Выступая же органиче­ски, – указывает Гегель, – толпа проводит осуществление своих интере­сов в соответствии с правом и порядком. Если же это средство отсутст­вует, то самовыражение массы всегда превращается в нечто дикое»[21].

Марксистская точка зрения на значение контроля снизу в целом сфокусирована в «объективе» концепции исторической миссии проле­тариата как могильщика буржуазного строя[22].

Функции государства, его назначение и цели определяются потребностями государственно-организованного общества. В научной литературе функции государства понимаются как основные направления постоянной, длящейся деятельности государства по решению его основных задач и обусловлены назначением государства в обществе[23].

Например, в послеоктябрьский (1917 г.) период научное обоснование жизнен­но важной необходимости осуществления контроля народа над дея­тельностью советского государственного аппарата, обеспечения прак­тического участия трудящихся в таком контроле и совершенствовании как высших государственных учреждений, так и местных с тем, чтобы трудящиеся проверяли все государственные дела и научились сами управлять, дал В.И. Ленин[24]. В качестве главных целей действительно демократического контроля народа В.И. Ленин выдвигал борьбу с бю­рократизмом, с его поползновениями на обособление от народа и по­пытками встать над ним, недопущение узурпации власти государствен­ным аппаратом: «Чем решительнее мы должны стоять теперь за бес­пощадно твердую власть, за диктатуру отдельных лиц для определен­ных процессов работы, в определенные моменты чисто исполнитель­ных функций, тем разнообразнее должны быть формы и способы кон­троля снизу, чтобы парализовать всякую тень возможности извращения Советской власти, чтобы вырывать повторно и неустанно сорную траву бюрократизма»[25].

«Контроль без власти, – писал В. И. Ленин, – есть пустейшая фраза… Для того, чтобы контролировать, нужно иметь власть»[26]. Таким образом, социальный контроль выступает здесь в качестве одной из форм реализации суверенитета народа. И если в фундаменте как фактической, так и писаной конституции страны мы хотим иметь принцип народовластия, то и полноценным субъектом права контроля над органами государственной власти (государством как таковым) следу­ет признать народ[27].

Библиографический список:

1.      Акопов Л.В. Контроль в управлении государством (конституционно-правовые проблемы): Дисс. … докт. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2002. С. 31, 32.

2.      Байтин М.И. Вопросы общей теории государства и права. Саратов, 2006. С. 65.

3.      Гегель Г.В.Ф. Политические произведения. М., 1978. С. 82.

4.      Гегель Г.В.Ф. Философия права. М.: Мысль, 1990. Параграф 295. С. 335.

5.      Гуцев П.Ю. Государственная власть и местное самоуправление. М., 2009. С. 32.

6.      Завалунов А.З. Правовые основы государственного контроля в сфере исполнительной власти: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 21, 22.

7.      Законы Ману. М., 1960. С. 131, 132, 135, 138.

8.      Нерсесянц B.C. Общая теория права и государства: Учебник для вузов. М.: Норма, 2004. С. 69/

9.      Нечкина М.В. Декабристы. М.: Наука, 1983. С. 83.

10.  Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права. М.: Государст­венное соц.-экон. изд-во, 1938. С. 78, 79.

11.  Теория государства и права: Учебник / Под ред. A.C. Пиголкина, Ю.А. Дмитриева. 2-е изд., перераб. и доп. М: Высшее образование, Юрайт-Издат, 2009. С. 152; Байтин М.И. Вопросы общей теории государства и права. Саратов, 2006. С. 65.

12.  Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства: Учебное пособие. М.: Институт государства и права РАН, 2003. С. 58, 59.

13.  Чиркин В.Е. Публичная власть в современном обществе // Журнал российского права. 2009. № 7. С. 21.

14.  Шамарин Э.В. Государственно-правовые взгляды предшественников научного социализма в России. Киев: Изд-во Киевского ун-та, 1973. С. 158.

15.  Шорина E.B. Контроль за деятельностью органов государственного управления в СССР. М.: Наука, 1981. С. 122.

16.  Яблонская А.Б. Контрольно-надзорная функция государственной власти в Российской Федерации (теоретико-правовое исследование): Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 43.