Об основаниях выделения отраслей права

Азми Д.М.
Адвокат, 2010.

Ключевые слова: отрасль права, предмет правового регулирования, метод правового регулирования, принципы права, система права.

About the basis of divisions of branches of law

D.M. Azmi

The article of Ph. D. in Law, Legal adviser of the Department of Law-making of the Government of Moscow, Scientific Secretary of Scientific-expert Advice of the Centre of Law-making of Government of Moscow, The Associate professor of Moscow Law Institute D.M. Azmi is devoted to the question of criterions of definition of branches of law. Author offer her own decisions of the problem in the context with the data of the first discussion about system of law.

Key words: branch of law, subject of legal regulation, method of legal regulation, principles of law, system of law.

Традиционно спорными для нашей юриспруденции являются вопросы о количественно-отраслевом составе отечественного права, о критериях определения (распознавания) самих отраслей права. Неоднозначность указанной проблематики остро проявилась в 1938 - 1940 гг. в ходе I Совещания по вопросам науки советского государства и права (которые принято назвать "первой дискуссией о системе права", хотя оно вполне могло бы именоваться и обсуждением обоснования отраслевого строения правового ряда). В рамках указанного мероприятия был выявлен до сих пор превалирующий критерий выделения и разграничения отраслей права - предмет правового регулирования.

При этом представляется, что сторонники материального основания несколько сместили акцент дискуссии. Усилия идеологов коллективного доктринального обсуждения вопросов системы права концентрировались на том, чтобы выявить родовые характеристики отрасли права, а не на том, чтобы обосновать саму необходимость членения права на соответствующие нормативные образования. Вместе с тем ни в тот темпоральный период, ни в настоящее время не существует четкого, ясного и однозначного дефинитивного определения отрасли права.

При наличествующей постановке вопроса критерий "оттискивается" безотносительно к данным о наличии и обоснованности самого явления, т.е. основание деления отраслей "подгоняется" к постулату о существовании их самих в качестве элементов системы права. Более верным представлялось бы все же первоочередное определение самого явления, а затем уже его составляющих. Ведь перед тем как выявлять, по какому принципу разделять (и (или) объединять), необходимо знать, что именно мы планируем дифференцировать и интегрировать. Причем в обозначенном контексте речь должна идти именно о подразделениях права, а не законодательства, юридической научной или практической деятельности. Только по достижении определенности в этом вопросе можно рассуждать о количественных показателях отраслевого ряда права.

Последовательного обоснования достоверности и "единственности" именно отраслевого строения права в отечественной юриспруденции представлено не было. Вместо него (еще в 1938 г.) на первый план выдвинулся вопрос об основании (основаниях) систематизации нормативного правового материала. Указанная подмена оставила много неясного в вопросе о природе, генезисе самой системы права, что и послужило поводом для дальнейших многочисленных обсуждений данной тематики.

Необходимо отметить, что выделение в праве неких секторных образований, которые в отечественной юридической доктрине принято именовать отраслями, в общем-то является обоснованным, так как это дает возможность получать аккумулированные данные: 1) о юридически значимом материале различного уровня; формах его реализации; 2) требуемых доктринальных, учебных и методических разработках по какому-либо конкретному юридическому направлению. Посредством конструкции "отрасль права" можно получить совокупные данные о какой-либо отдельной области (отрасли, ветви) юридической онтологии.

На обоснованность и востребованность отраслевой градации права указывает и то обстоятельство, что "отраслевая" дифференциация позитивного правового материала характерна не только для отечественного правопорядка. Она присуща и другим общностям романо-германской правовой семьи. При этом сектор гражданского права трактуется или в качестве идентичного частному праву, или в качестве одной из составляющих последнего. Первая позиция характерна для правовой системы Италии, а вторая - Германии и Франции. К сфере же публичного права в континентальной правосистеме традиционно относят, например, административные и уголовные правовые нормы. Так или иначе отраслевое разграничение правовых норм присуще системам прецедентной правовой семьи. Здесь помимо традиционного разграничения материального и процессуального права в рамках, например, первой из указанных общностей мы можем констатировать наличие по меньшей мере конституционного, гражданского и уголовного нормативных юридических образований. В режимах, составляющих мусульманскую правовую семью, усматриваются конституционное и уголовное нормоправовые ассоциации, а также те общности, которые здесь, будучи раздробленными, в совокупной вариации относимы другими правопорядками (исключительно или преимущественно) к числу гражданско-правовых норм.

Различные направления юридической ткани можно выделить и в увязке с разными этапами развития интересующего нас явления, поскольку они являются одним из элементов исторического типа того или иного права. Другими словами, представляется, что исторический тип правовой области, хотя и не имеет оснований быть единственным и (или) решающим аргументом в решении специально-юридических вопросов, все же должен учитываться при их рассмотрении, так как он: свидетельствует о временной проверке вариации решения вопроса; отображает такой относительно консервативный показатель правовой системы, как правовой менталитет; свидетельствует о наличии воспринятого социумом конвенционально-профессионального подхода к решению вопроса.

Во время первой отечественной дискуссии о системе права в качестве определяющего критерия отраслей права был предложен лишь предмет правового регулирования. Весьма активную позицию в обосновании данного критерия занимал М.А. Аржанов, взгляды которого по данному вопросу находили среди участников дискуссии не только последовательную поддержку, но и обоснованную критику <1>. Суть позиции сводится к пониманию предмета правового регулирования в качестве содержания общественных отношений, способных поддаваться юридическому воздействию.

--------------------------------

<1> Аржанов М.А. О принципах построения системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1939. N 3; Он же. Предмет и метод правового регулирования в связи с вопросом о системе советского права // Советское государство и право. 1940. N 8, 9; Братусь С.Н. О предмете советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 1; К дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1940. N 9.

Несмотря на то что разъяснения М.А. Аржанова часто были весьма размыты, его вывод (как целое) о разграничении позитивного права на основе содержания последнего представляется верным. Дело в том, что дифференциация любого явления, производимая в познавательно-преобразующих целях, должна опираться на данные о содержании этого явления и нуждается в выявлении граней и различных составляющих последнего.

По сути, идея предмета (содержания) правового регулирования задается самим сущностным предназначением права, которое заключается в регулировании общественных отношений (в нормативном юридическом воздействии на поведение субъектов права) и преследует цель согласования интересов участников правовой жизни. С общетеоретических позиций усматривается семь уровней содержания действия права: 1) всеобщий (охватывающий все действительные и возможные социальные отношения, способные поддаваться правовому воздействию); 2) общий (т.е. имеющий своим содержанием все возможные в качестве юридических общественные отношения в рамках заданной правовой системы); 3) родовой (присущий правовым блокам частного и публичного, материального и процессуального права); 4) видовой (отраслевой); 5) подвидовой (институциональный); специальный (выступающий частью подвидового) и непосредственный (характерный для конкретной правовой нормы). Применительно к системе права конкретного правового порядка необходимыми, согласно принятой в отечественной юриспруденции традиции, будут четыре уровня: общий, видовой, подвидовой и непосредственный.

Дискуссии велись не только по поводу критерия определения отраслевого ряда права, но и в отношении его корректного терминологического отображения. Например, предлагалось говорить о предмете правового обеспечения, а не регулирования <2>. На наш взгляд, говорить об обеспечении общественных отношений еще более некорректно, нежели об их регулировании: известно множество случаев, когда правовые нормы оказались неспособными качественно урегулировать социальное общение, а тем более обеспечить (через охранное и защитное действие) конкретное субъективное право. Если бы право действительно обеспечивало общественные отношения, то отсутствовали бы случаи не раскрытия правонарушений ввиду невозможности установления виновного субъекта, не встречались бы факты неисполнения судебных решений и прочие "порочные" эпизоды реально существующей правовой жизни. Наглядный пример этого можно привести, даже не углубляясь в правореализационную (в том числе правоприменительную) практику.

--------------------------------

<2> К дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1940. N 9. С. 200, 201.

В качестве альтернативы был предложен оборот "средства обеспечения общественных отношений" <3>. Он также представляется неточным, поскольку средства обеспечения общественных отношений не всегда находятся в границах правового поля. Позитивное право способно регламентирующим образом упорядочивать поведение лиц и посредством этого воздействовать на социальные отношения. Поэтому, как видится, точнее говорить не о предмете правового регулирования или правового обеспечения, а о предмете правового воздействия, который является следствием юридически значимых регламентарно-упорядочивающих форм.

--------------------------------

<3> Там же.

В период первой дискуссии обсуждался и такой критерий дифференциации позитивного правового материала, как метод правового регулирования. Причем в подавляющем большинстве случаев его предлагалось рассматривать не как монистическое основание размежевания отраслей права, а наряду с предметом правового регулирования. Несмотря на это, сторонники предметного основания выразили категорическое неприятие формально-юридического показателя. В ряде случаев, аргументируя свою позицию, они искажали само содержание понятия "метод правового регулирования". В частности, М.А. Аржанов указывал: "Так как правильно то, что система права должна отражать конкретные особенности данного исторического типа права, данной правовой практики, то это может быть достигнуто лишь в том случае, если система будет следовать за содержанием, а не за формой правовых норм. Содержание правовой нормы - вот что в первую очередь решающим образом выявляет в себе специфику данного общества... В форме права его специфика выступает слабее, в форме имеется относительно больше элементов общего в праве разных исторических типов и формаций" <4>.

--------------------------------

<4> Аржанов М.А. О принципах построения системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1939. N 3. С. 32.

С данной трактовкой, конечно же, можно согласиться, но только с выходящей за рамки предмета дискуссии о системе права мировоззренческой платформы. Такое же понимание метода (без какой-либо конкретизующей "адаптации") можно приложить ко всем социальным явлениям. Например, можно сказать, что политическая система - метод познания политических отношений. Но это не означает отсутствия специфики именно в методах политической борьбы, прогнозирования, агитации (и проч.).

Представителями же формального критерия понятие метода правового регулирования рассматривалось только по отношению к составляющим системы права (и исключительно в качестве критерия их определения), т.е. употреблялось в специально-юридическом качестве <5>. Ими акцентировалось: чтобы выявить систему правового воздействия на общественные отношения, необходимо рассмотреть различные его аспекты, одним из которых и является метод (совокупность приемов и способов) правовой регламентации.

--------------------------------

<5> Братусь С.Н. Указ. соч. С. 36 - 52.

Отметим, что выбор метода правового воздействия зависит не только от социальной природы юридически значимого правила поведения, не только от его содержания, но и от воли нормотворца, цели правовой регламентации. Другими словами, ограничиваться лишь одним (пусть и очень важным) аспектом, а тем более искусственно обособлять различные аспекты, сопоставлять их, прибегая для каждого из них к различному уровню обобщения в рамках одной и той же области рассуждений, некорректно.

Другим обоснованием негодности метода как определяющего фактора формирования отрасли выступало то, что в праве, по сути, наличествует лишь два метода регулирования: императивный и диспозитивный. Поэтому метод регулирования как критерий хорош при разграничении частного и публичного права (позже стали указывать и на гражданское и уголовное право), но не более того. В самом деле, четкое разделение правового массива на отраслевые сектора в зависимости от их принадлежности (полной или преобладающей) к одному из двух указанных методов может быть затруднительным. Однако оно не достигается и путем реализации единственно-предметного, да, впрочем, и любого другого "исключительного" основания. Просто основные методы демонстрируют крайние вариации правовой формы воздействия на содержание юридической регламентации, а последнее подобных "пограничных полюсов" не имеет. Именно поэтому при разграничении позитивно-правового материала исходя из его "основы" (предмета) и возникает так много дискуссий.

Полагаем, метод не был признан во время первой дискуссии показателем наличия отрасли права и еще по одной причине: признание разграничения права по методологическому основанию означало и приверженность разделению на соответствующие сектора самого правового содержания. Таковые же, по сути, есть не что иное, как частное и публичное право.

Правовая жизнь свидетельствует: предмет и метод правового регулирования не являются достаточными основаниями бытия, подтверждения, дифференциации и интеграции отраслевого ряда права. Если отталкиваться от необходимости выделять в правовой материи отрасли (не отождествляя их с одноименными секторами законодательства, юридической науки, учебного курса и практики), нужно выявлять и другие структурирующие факторы.

Уже во время второй дискуссии о системе права в качестве одного из таковых были предложены принципы права <6>. Думается, что с позиций системно-структурного строения права рассмотрение его основоположений необходимо, а они сами способны конструктивным образом воздействовать на познание дифференцирующих и интегративных свойств отраслевого компонентного набора. Действительно, если отталкиваться от того, что отрасль права формируется в зависимости от содержания общественных отношений и заключает в себе определенный уровень обобщающих данных о них, то нельзя игнорировать и то, что каждый тип социального взаимодействия имеет в своей основе какой-либо принцип (основополагающее начало, идею, их совокупность), притягивающий подчиненные ему правила поведения, естественным образом консолидирующий таковые, выступающий одновременно и их "стволом", и "корневой основой". Любое социальное общение базируется на каких-либо исходных основоположениях, ибо без таковых оно будет своего рода "безыдейным", хаотичным, нерегулируемым. Поэтому позитивно-правовой материал должен учитывать "принципиальные установления", если "рассчитывает" на надлежащее качество своего воздействия.

--------------------------------

<6> Дембо Л.И. О принципах построения системы права // Советское государство и право. 1956. N 8.

Необходимо отметить и то, что базовые онтологические положения (принципы) гуманитарной среды не являются однородными по своему составу. Некоторые из них имеют фундаментальное значение, так как распространяются на все без исключения сферы социальной жизни. Таково, например, положение о справедливом общении. Другие распространяются на специальные (отдельные или же смежные) общественные области. В рамках правового пласта последние именуются принципами права, т.е. его основополагающими началами, которые, в свою очередь, также имеют уровневую градацию. Речь идет, например, об общеправовых, межотраслевых и отраслевых принципах права. Отображенные в законодательстве принципы права (или те основоположения, которые законодатель отнес к числу таковых) образуют принципы законодательства. Их тоже можно подразделить по обозначенной триадной схеме.

Обращаясь к конкретным примерам, можно указать на то, что социальный принцип справедливого общения трансформируется в правовой среде в общеюридический принцип справедливости. Соответственно "нижестоящим" уровням основоположений социального общения выделяются межотраслевые и отраслевые принципы права. К числу первого из них относится, например, такое межотраслевое процессуально-правовое правило, как "никто не может быть судьей в собственном деле или в том деле, в котором он заинтересован". Для демонстрации правового принципа отраслевого уровня можно указать на такое основное начало гражданского законодательства, как необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав.

В качестве характеризующего отрасль права показателя, как представляется, следует рассматривать и понятийный аппарат. Так, указывая на то, что в основе цивильных отношений находится принцип взаимного (и в этом смысле возмездного) удовлетворения личных (непосредственно связанных с лицом) интересов, а в основе отношений, вытекающих из норм "уголовного" законодательства, - принцип отграничения общества от волевых патологий социального поведения, следует отметить и то, что правовые нормы, адекватные каждому из данных основных начал, выражаются (должны выражаться) специальным, соответствующим ему языком.

Продемонстрируем данное положение при помощи категории вины, под которой принято понимать внутреннее (психическое) отношение лица, совершившего правонарушение, к совершенному общественно опасному (общественно вредному) деянию и его противоправным последствиям. В уголовном праве вина является необходимой субъективной предпосылкой уголовной ответственности и наказания. Применительно же к цивильным отношениям принято говорить о выражении воли. Категория вины при этом не столь важна: субъективная оценка лицом совершаемого поступка здесь менее значима, чем форма его отображения.

Характерен для каждой из указанных выше областей права и свой ряд понятий и категорий. Так, только уголовной области свойственны понятия "преступление", "амнистия", "помилование", "судимость". Только в ней используются юридические категории "множественность преступлений", "обстоятельства, исключающие преступность деяния", "освобождение от уголовной ответственности". В свою очередь, именно гражданскому праву присущи понятия "комориента", "акцепт", "оферта", "ссуда", "шикана"; здесь прописаны юридические категории "самозащита гражданских прав", "недостойные наследники", "смежные права".

Итак, мы полагаем, что решение вопроса об обоснованности выделения отраслей права должно осуществляться на основании сведений: 1) о содержании действия права (предмете, материальном показателе); 2) превалирующих принципах права и (или) законодательства; 3) методе правового регулирования (формальном основании); 4) функциях правового воздействия; 5) конвенционном отношении к тому или иному правовому массиву (звену) как к отрасли права, предопределенном потребностью в самостоятельном изучении и исследовании юридических данных о социальном взаимодействии той или иной направленности (т.е. в специальном к ним внимании).

Способствуют характеристике отраслей права (т.е. уяснению и описанию их образа) и данные о цели правового воздействия; преобладающих интересах лиц правового общения и основоположениях их поведения; воле заинтересованных субъектов (в условиях государственной организации социума - в первую очередь публично-властных), их стремлении к формированию отрасли; видовом наборе юридических источников; составе участников сектора правового общения; понятийном аппарате; социальной значимости (в рамках соответствующей социальной среды) общественных отношений и корреспондирующих им правовых данных; устоявшихся в конкретно-историческом бытии правовых традициях.

Библиография

Аржанов М.А. О принципах построения системы советского социалистического права // Советское государство и право. 1939. N 3.

Аржанов М.А. Предмет и метод правового регулирования в связи с вопросом о системе советского права // Советское государство и право. 1940. N 8, 9.

Братусь С.Н. О предмете советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. N 1.

Дембо Л.И. О принципах построения системы права // Советское государство и право. 1956. N 8.

К дискуссии о системе права // Советское государство и право. 1940. N 9.

Источник: http://www.juristlib.ru/book_9447.html