Вступи в группу https://vk.com/pravostudentshop

«Решаю задачи по праву на studentshop.ru»

Опыт решения задач по юриспруденции более 20 лет!

 

 

 

 


«Борьба с коррупцией в России на законодательном уровне»

/ Уголовное право
Контрольная,  10 страниц


Работа похожей тематики


Основные черты гражданского процессуального права Литвы

Веливис С., Вишинскис В.
Электронный ресурс, 2009.
В отличие от ситуации, сложившейся в Литве в 1918 г., когда Литва провозгласила независимость от царской России и без больших трудностей могла реципировать гражданское и гражданское процессуальное право, действовавшее на ее территории, принять полностью систему советского права и приспособить ее к новым реалиям жизни после 11 марта 1990 г., задача была гораздо труднее - создание новой, соответствующей экономическому укладу и политическому строю правовой системы [1].
Рецепцию гражданского процессуального права царской России можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, в 1918 г., провозгласив независимость, не менялся экономический уклад политического строя. Частная собственность оставалась экономической основой государства. Экономическое развитие государства опиралось на частную собственность основных средств и орудий производства. Устав гражданского судопроизводства России 1864 г. (УГС) [2], действовавший на территории Литвы, можно сказать, полностью был приспособлен к регулированию процессуальных отношений по разрешению дел, возникающих на основе частной собственности.
Более того, УГС был создан под влиянием положении Гражданского процессуального кодекса Франции (1806 г.). Этот Кодекс в то время в Европе считался самым прогрессивным, он был пропитан не только идеями либерализма, но и полностью соответствовал и потребностям экономического строя того времени [3. С. 2131].
Именно это обстоятельство и следует считать основной причиной, обусловливающей возможность применения УГС на территории Литвы, без каких-либо существенных изменений действовавшего почти весь период существования независимого государства.
Вместе с тем определенное значение имел и субъективный фактор, оказавший влияние на рецепцию УГС. Таким субъективным фактором следует считать существовавшее в политических кругах "нежелание" кардинальными изменениями нарушать стабильность общественной жизни и работы судов, а также других правоохранительных институций (органов). Резкий отход от установившегося порядка особенно от судопроизводства, когда это не обусловливалось экономическими потребностями, мог отрицательно повлиять на процесс защиты нарушенного или оспариваемого права, а также охрану публичных интересов. Но этот так называемый субъективный фактор - "нежелание" кардиальным образом изменять (преобразовать) действующее гражданско-процессуальное законодательство - можно отнести лишь к второстепенным обстоятельствам, исключившим в то время необходимость создания национального гражданского процессуального права.
Однако здесь уместно отметить, что развитие гражданско-процессуальной мысли в Западной Европе не могло не оказать определенного влияния и на действовавшее реципированное право в Литве. Под воздействием этих идей законодатель был вынужден взглянуть на сущность гражданского судопроизводства и роль суда в нем под другим углом зрения. Изменение взглядов на государство в целом и на отдельные его институции (суд, в частности), а также на роль права заставило и законодателя Литвы усмотреть в гражданском судопроизводстве защиту не только частноправовых интересов, но и публичных, что все-таки слабо отражалось в модели либерального процесса.
Неоспоримым доказательством влияния новых идей на законодателя Литвы является то, что в 1934 г. осуществлены некоторые изменения действовавшего УГС. В частности, изменения ст. 82 и ст. 821 УГС были направлены на устранение дисбаланса прав и обязанностей суда и тяжущихся с целью активизировать роль судьи в процессе и превратить его из "пассивного арбитра" в активного субъекта процесса, имеющего достаточно процессуальных средств не только разрешить частноправовой спор между тяжущимися, но и стремиться к тому, чтобы в этом процессе не пострадал публичный интерес.
Эти изменения вменяли в обязанность судьи не только следить за ходом процесса, но и проявлять активность, стремясь установить все существенные, имеющие значение для дела обстоятельства, используя для него законом предоставляемые средства. Суду было предоставлено право задавать сторонам вопросы, требовать от них пояснений, требовать предоставления доказательств для подтверждений тех или иных обстоятельств дела и т.п.
Нетрудно заметить, что данные изменения явились результатом влияния на гражданско-процессуальное право положении Австрийского (1845 г.) и Германского (1877 г.) гражданских процессуальных кодексов, в основу которых легли положения не идеи либерального процесса, а положения теории социального процесса. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что лишь до 1934 г. в Литве действовала модель либерального гражданского процессуального права, а с 1934 г. замечается проникновение некоторых положений (идей) модели социального гражданского процессуального права, что дает основание утверждать, что в последнее десятилетие независимого Литовского государства появляется "смешанная" модель гражданского процесса с преобладающим большинством идей либерального процесса. Это положение, несомненно, оказало определенное влияние на процесс реформирования (создания) гражданского процессуального права Литвы последнего десятилетия XX в. (1990 - 2000 гг.).
Сегодня трудно прогнозировать, каким путем шло бы развитие гражданско-процессуального права Литвы, если бы в 1940 г. она не была лишена независимости. Можно лишь предположить, что прогрессивные идеи гражданского процессуального права, господствовавшие в тогдашней Западной Европе, нашли бы свое отражение и в нашем праве. Какая модель гражданского процесса была бы воспринята (либеральный или социальный процесс) трудно сказать. Возможно, был бы создан свой "феномен", которому сегодня следовали бы другие страны. Потенциал для такой работы был, и он возрастал. Однако включение Литвы в 1940 г. в состав Советского Союза прервало правотворческий процесс и без каких-либо трудностей все действовавшие на территории Литвы законы были признаны утратившими силу, а на смену им пришло законодательство СССР (в частности, кодексы РСФСР). Здесь речи о каком-то несамостоятельном правотворческом процессе быть не может. Возможно, речь об этом могла бы идти лишь с 1962 г., когда Союзными Основами отдельных отраслей права [4] республикам было предоставлено право создания республиканских кодексов, в том числе и ГПК. Однако ГПК союзных республик, в том числе и ГПК Литвы 1964 г., в основном ничем не отличались, за исключением незначительных расхождений, обусловленных отчасти национальными особенностями или административно государственным устройством [5].
Не вникая в более подробный анализ положений ГПК 1964 г., ибо они достаточно хорошо известны всем представителям науки гражданско-процессуального права постсоветского пространства, следует отметить, что модель советского гражданско-процессуального права была весьма своеобразной. Ее нельзя отнести ни к модели либерального, ни к модели социального процесса, хотя положений, приспособленных к советской действительности, и одной, и другой теории в нем мы можем обнаружить. Советское гражданское процессуальное право, основывавшееся на идее осуществления социалистического правосудия, ставившее перед собой задачу правильного и быстрого разрешения гражданских дел с целью охраны и защиты общественного и государственного строя, социалистической системы хозяйства и социалистической собственности, охраны политических, трудовых, жилищных и других личных и имущественных прав и законом охраняемых интересов граждан, в своем арсенале имела большое количество процессуальных средств, способствовавших достижению этих целей. Достаточно упомянуть закрепленный в ГПК (1964 г.) явный дисбаланс прав и обязанностей суда и сторон в пользу суда (суд является полноправным хозяином процесса) и почти безграничное умаление принципа диспозитивности, автономии воли сторон, которая ставилась в полную зависимость от усмотрения суда. Той же цели служила и закрепленная в ГПК система форм контроля судебных решений (здесь уместно вспомнить правомочия прокурора в гражданском процессе).
Следует отметить, что советское гражданское процессуальное право, созданное умело используя и сочетая положения отдельных моделей гражданского процесса, было способно достичь тех целей и выполнить те задачи, которые перед ним ставились. Характеризуясь простотой форм защиты права, доступностью и дешевизной процесса, советское гражданское процессуальное право должно быть признано вполне соответствовавшим потребностям того общества, которому оно служило.
Все же, как отмечалось выше, после 11 марта 1990 г. эта модель гражданского процессуального права не могла быть воспринята независимым Литовским государством, но не из-за того, что некоторые ее институты, как в литературе по гражданскому процессу последних лет отмечается [6], были несовершенны или вообще отсутствовали (институт подготовки дела к судебному разбирательству, отсутствие института апелляции, отсутствие института заочного решения, отсутствие приказного производства, отсутствие письменного упрощенного процесса и т.п.). Все эти недостатки можно было восполнить включением соответствующих норм. Однако этим проблема не была бы решена. Сам процесс (процессуальное право) как механизм государственного воздействия на общественные отношения был построен на совершенно других принципах экономического и общественно-политического строя.
Однако и одним прочерком отменить действующее право, особенно гражданско-процессуальное, и остаться на некоторое время вообще без судебной формы защиты субъективного права было немыслимо. И здесь мы должны признать, что в сфере гражданского процесса имела место частичная (временная) рецепция советского гражданского процессуального права. Подтверждением этому служит принятие 11 марта 1990 г. Временного основного закона Литовской Республики [7], заменившего Конституцию. В этом Законе было закреплено очень важное положение, касающееся процесса правотворчества, предусматривающее постепенную ликвидацию и реформирование советской правовой системы.
Вместе с тем было указанно, что на территории Литовской Республики продолжают действовать законы и другие правовые акты, действовавшие до настоящего времени, которые не противоречат Временному основному закону Литовской Республики. Это положение сохранило силу и после принятия Конституции Литовской Республики (25 октября 1992 г.), ибо за прошедшие два года была проделана не такая уж и большая работа по реформированию отдельных отраслей права, за исключением имеющих общественный характер.
С момента восстановления независимости, в течение последнего десятилетия XX в. правотворческий процесс в Литве имел явно обозначенную цель - как можно в кратчайший срок отмежеваться от советской системы права и создать национальную систему права. Однако в короткий срок создать новые кодексы, в том числе и ГПК, не было реальных возможностей. Поэтому был избран другой путь - параллельно с подготовкой нового ГПК вносить кардиальные изменения в ГПК 1964 г., приспосабливая его к новым условиям жизни. За десять с лишним лет было принято более сорока законов, внесших существенные поправки в ГПК 1964 г. Следует упомянуть два весьма важных закона, существенно изменивших ГПК 1964. Во-первых, Закон от 8 ноября 1994 г., вступивший в силу с 1 января 1995 г. [8], и Закон от 10 декабря 1998 г., вступивший в законную силу с 1 января 1999 г. [9]. Хотя эти Законы и внесли кардиальные изменения в ГПК 1964 г. (отменено право суда по своей инициативе выйти за пределы заявленных истцом требований, не ставилось в обязанность суда установить объективную истину по делу, приведены в соответствие принципы диспозитивности и состязательности, введен институт возобновления производства, заменивший рассмотрение по вновь открывшимся обстоятельствам, введено апелляционное обжалование судебных решений, существенные изменения перетерпел институт кассационного обжалования, приближаясь к классическому понятию кассации), все же нет оснований утверждать, что реформы данного периода создали более или менее единообразное гражданское процессуальное право.
Основным недостатком реформ этого времени, как правильно отмечалось в литературе [11], указывая на многочисленные противоречия и несоответствия, возникшие в ее результате, явилось отсутствие четкой концепции реформирования права, неопределенность, какую модель права брать за основу создания современного гражданского процессуального права.
В результате этого за пределами реформы остались такие существенные вопросы, как цели гражданского процесса (ст. 2 ГПК 1964 г., перечислявшая задачи гражданского процесса, была признана утратившей силу Законом от 8 ноября 1994 г.); роль судьи (суда) в процессе; какую истину в процессе должен стремиться установить суд; какими средствами суд может добиваться быстроты процесса; наличие публичного интереса в разрешении дела; письменный процесс. Не получил надлежащего решения и вопрос о последствиях неявки надлежащим образом извещенных сторон (особенно ответчика) в судебное заседание. Более того, в ст. 181 ГПК 1964 г., необъяснимо на чем основываясь, нашла закрепление "новая форма признания иска", связанная с неявкой надлежащим способом извещенного ответчика и непредставлением им отзыва на предъявленный иск.
Позитивно оценивая критику, высказанную в адрес всех изменений и дополнений ГПК 1964 г. в рассматриваемый период, нельзя положительно не оценить два факта, оказавшие несомненное влияние на дальнейшее реформирование гражданского процессуального права. Во-первых, в результате этих изменений ГПК 1964 г. начал терять свой "советский характер", что способствовало выполнению постановленной политической цели - постепенного и как можно быстрейшего отмежевания от советской системы права и создания системы национального права. Во-вторых, эти изменения и дополнения ГПК (к сожалению, в большей части несоответствия и противоречия) оказали стимулирующие воздействие на развитие правовой мысли в республике. Именно в этот период появился целый ряд работ, в которых не только подвергались критике ошибочные или необоснованные положения, просочившиеся в гражданское процессуально право, но и давались научно и практически обоснованные рекомендации устранения этих недостатков [10; 11].
Заканчивая рассмотрение реформ гражданско-процессуального права данного периода, нельзя не упомянуть еще один закон того времени, оказавший существенное влияние на гражданское процессуальное право того времени и на дальнейшее его развитие. Речь идет о Законе от 14 января 1999 г., вступившем в законную силу с 1 мая 1999 г. [12]. Этот Закон следует считать основополагающим правовым актом, учредившим административную юстицию в Литве и освободившим гражданское судопроизводство и гражданское процессуально право от разрешения несвойственных им дел и регулирования процессуальных отношений по разрешению дел с элементом власти.
С учреждением административной юстиции (двухступенчатой системы административных судов) должен был быть установлен и довольно детальный порядок регулирования процессуальных отношенный, возникающих в ходе рассмотрения данных дел. К сожалению, и по сей день административные суды республики в своей деятельности при разрешении данных дел руководствуются законом об административной юстиции. Кодекс административного процесса не принят.
Завершающим этапом реформирования гражданского процессуального права в Литве и создания сегодняшнего, в большей степени соответствующего потребностям рыночной экономики, процессуального права следует считать период времени работы создателей проекта нового ГПК Литвы. Рабочая группа по подготовке проекта ГПК Литвы была образованна в 1996 г. [13]. Однако нами уже упомянутый Закон от 10 декабря 1998 г. не дает оснований утверждать, что на начальном этапе работы этой группы ее влияние на процесс реформирования действовавшего процессуального права имело какое-либо существенное значение. В противном случае трудно представить, что те несоответствия и противоречия, которые появились в ГПК 1964 г. после 1 января 1999 г., могли бы найти в нем место.
Перед рабочей группой была поставлена задача - не устранить недостатки и противоречия, которые содержались в еще действующем ГПК 1964 г., а создать, по существу, новый ГПК, основанный на ясной концепции гражданского процессуального права, базирующейся на новом укладе экономических отношений (частной собственности), образующий единую систему процессуального права и без сомнений включающий основные положения рекомендаций и других документов, соответствующих институции Европейского союза, ибо интеграция Литвы в Европейский союз уже была предопределена, и гармонизация национального права с правом Европейского союза имела весьма большое значение.
Как отмечают сами создатели проекта ГПК, в его основу была заложена традиция социальной школы гражданского процессуального права, воспринятая многими государствами континентальной Европы, а примерной моделью при подготовке проекта служил ГПК Австрии ибо условия его появления и начала действия были наиболее схожими с нынешними социально экономическими условиями Литвы [13]. Вместе с тем в проекте ГПК нашли свое отражение и некоторые модернизированные положения либеральной теории гражданского процессуального права, но это не является достаточным основанием утверждать, что ГПК Литвы это "смешанная" модель, ибо основная масса принципов, целей и процессуальных средств достижения этих целей основывается на социальной теории процесса.
Подготовленный проект ГПК Литвы был принят и утвержден законом от 28 февраля 2002 г. [14] и вступил в действие с 1 января 2003 г.
Новый ГПК Литвы в первоначальном варианте содержит 817 статьей, расположенных в семи частях (книгах), состоящих из разделов и подразделов. Первая часть - общие положения; вторая - нормы, регулирующие процесс в суде первой инстанции; третья - посвящена формам контроля судебных постановлений (решение и определение) и возобновлению процесса; четвертая - нормы, регулирующие процессуальные особенности рассмотрения отдельных категорий дел; пятая - содержит нормы, регулирующие особое производство; шестая - исполнительное производство и седьмая - международный гражданский процесс.
С точки зрения систематизации гражданского процессуального права следует признать, что система нового ГПК довольно последовательная и единая.
Однако не трудно заметить, что создатели ГПК придерживаются более широкого взгляда на гражданский процесс и на гражданское процессуальное право, включая в эти понятия не только судопроизводство и нормы, его регулирующие, но и исполнительное производство, а также нормы, регулирующие отношения, возникающие в ходе исполнения. Представляется, что позиция отнесения исполнительного производства и норм, его регулирующих, к отрасли гражданского процесса сегодня является не вполне обоснованной. Создатели ГПК не могли не знать, что в то же время, когда готовился проект ГПК, шли подготовительные работы институционной реформы исполнительного производства, целью которой было вывести судебных исполнителей из непосредственного подчинения суда, создав институт судебных приставов. Эта реформа завершилась принятием Закона о судебных приставах от 9 мая 2002 г. [15]. Данный Закон исполнительное производство передал в руки частных лиц (юристов) и вывел их из прямого подчинения судам, не называя их даже "судебными приставами". В таком случае, как бы мы ни смотрели на гражданский процесс: как на единые процессуальное отношения [16], как на систему гражданских процессуальных отношений [17] или как на сумму процессуальных действий и процессуальных отношений [18], - обоснованно возникает вопрос: где основной субъект гражданского судопроизводства (суд) в исполнительном производстве? Он отсутствует, его не заменяет и пристав. Ни приводя других аргументов, хотелось бы отметить, что исполнительное производство нет оснований относить к гражданскому судопроизводству, а нормы, регулирующие исполнение судебных решений и других документов, считать нормами гражданского процессуального права, поэтому не должно иметь места и их расположение в системе ГПК. Об исполнительном процессе, как гражданском, сегодня можно говорить лишь как о составной части науки гражданского процесса, и не более. Нормы права, регулирующие исполнительное производство, как и нормы, регулирующие нотариальную деятельность, должны составлять самостоятельную отрасль в системе права <1>.
--------------------------------
<1> Данной точки зрения придерживается лишь один из соавторов данной статьи - профессор С. Веливис. Профессор В. Вишинскис является сторонником традиционного и преобладающего в правовой доктрине Литвы взгляда, что исполнительное производство является завершающей стадией гражданского процесса.
/"Арбитражный и гражданский процесс", 2009, N 5/
Основной частью ГПК Литвы следует считать часть первую, в которой концентрируются все основные положения гражданского судопроизводства, в равной мере распространяющиеся, за некоторыми исключениями, на производство в суде первой инстанции, на производство по контролю как вступивших, так и не вступивших в законную силу судебных решений и определений, на производство по отдельным категориям дел, на особое производство.
В этой части ГПК, в отличие от ранее действовавшего, четко определен круг правоотношений, из которых возникающие дела рассматриваются в порядке гражданского судопроизводства, подчеркивая их частноправовой характер. Целью гражданского процесса является защита материальных субъективных прав лиц, чьи права и законом охраняемые интересы нарушены или оспариваются, а также быстрейшее восстановления правового мира между тяжущимися. Достижению этих целей служат закрепленные в ГПК принципы процесса, среди которых нашли место до этого неизвестные процессу: принцип концентрации и экономии <1> процесса; принцип кооперации; принцип государством гарантированной правовой помощи физическим лицам и др.
--------------------------------
<1> Справедливости ради следует отметить, что и по сей день содержание принципа концентрации и экономии процесса (особенно его первой части) остается неясным. Если не вызывает сомнений то, что достижению целей процесса служат все средства, предусмотренные ст. 7 ГПК ЛР, и они же составляют содержание принципа экономии процесса, то концентрация процессуального материала, на наш взгляд, не может быть признана принципом гражданского судопроизводства, хотя бы потому, что процесс по любому гражданскому делу не опирается на концентрацию материала. Концентрация материала является лишь процессуальным средством, способствующим достижению целей процесса (ст. 2 ГПК ЛР), который развивается на основании истинных принципов судопроизводства (доступность права на обращение в суд, осуществление правосудия судом, принцип кооперации, гласности, принцип национального языка, диспозитивности, состязательности и т.д.).
Новое содержание придано принципам состязательности и диспозитивности, приводя их в логичное соответствие. В зависимости от четырехступенчатой системы судов ГПК четко разграничивает компетенцию судов, относя к судам первой инстанции апилинковые и окружные суды.
Новым, до этого неизвестным гражданскому процессу, является институт куратора, суть которого заключается в назначении лица, могущего восполнить процессуальную дееспособность стороны, у которой она отсутствует или которая не имеет законного представителя, или которой место жительства или работы неизвестно.
Законодатель отказался от конкретного срока рассмотрения дела, что, на наш взгляд, является условием, дестабилизирующим суд. Вместо того в ГПК закреплено общее правило (с некоторыми изъятиями), что суду вменяется в обязанность заботиться о рассмотрении дела в наиболее короткий срок, следить, чтобы разрешение дела не затягивалось и было рассмотрено в течение одного судебного заседания. Этому правилу подчинен ряд процессуальных норм, предусматривающих обязанности сторон и других участников процесса, а также судебные штрафы за неисполнение этих обязанностей.
Введение письменной формы процесса обусловило необходимость закрепления правила, обязывающего ответчика и третьих лиц представить суду отзыв на представленный иск.
Исходя из того что в правильном разрешении дела должны быть прежде всего заинтересованы сами тяжущиеся, в ГПК закреплено общее правило, что стороны должны доказать обстоятельства, которыми они обосновывают свои требования и возражения, а суду лишь в исключительных, точно определенных законом случаях разрешается собирать доказательства. Это правило полностью соответствует содержанию принципов диспозитивности и состязательности.
Достижению цели как можно быстрее рассмотреть дело в суде подчинены и нормы, регулирующие процессуальные действия, совершаемые в стадии подготовки дела к судебному разбирательству. ГПК довольно подробно перечисляет действия, которые необходимо совершить в этой стадии. Так как целью процесса является быстрейшее достижение правового мира между сторонами, обязательной в данной стадии процесса является процедура примирения сторон. Содержатся некоторые новшества и в институте судебного решения. ГПК выделяет окончательное решение, частичное решение, прелиминарное решение и заочное решение. Такое многообразие решений объясняется стремлением не затягивать процесс, разрешить только часть заявленных требований, если это возможно, а также принудить стороны принять активное участие в разрешении дела (прелиминарное решение и заочное решение).
Существенные новшества содержатся и в институте проверки законности и обоснованности судебных решений и определений. ГПК устанавливает две формы проверки законности и обоснованности судебных постановлений - апелляцию и кассацию - и четко разграничивает их цели. Из анализа соответствующих статьей ГПК можно сделать вывод, что законодатель избрал модель частичной апелляции, суть которой заключается не в повторном рассмотрении дела, а в проверке законности и обоснованности судебного решения (или его части), принятого судом первой инстанции. Целью апелляции является в данном случае исправление ошибки права или факта, допущенной судом первой инстанции.
Но этот контроль осуществляется на основе имеющегося в деле материала, представление новых доказательств допустимо лишь в исключительных случаях. Пределы апелляционного рассмотрения дела ограничиваются фактическим и правовым основанием апелляционной жалобы и абсолютными основаниями недействительности судебных решений, которые суд должен проверить.
Апелляционная жалоба может рассматриваться либо в форме письменного, либо в форме устного процесса, в зависимости от того, имеются ли предусмотренные в законе основания для такой формы процесса.
Так как основной задачей апелляционного суда является исправление ошибок суда первой инстанции, то право отмены судебного решения и передачи дела на новое рассмотрение суду первой инстанции в ГПК очень ограниченно. Таким правом он может воспользоваться в случае обнаружения абсолютных оснований недействительности решения и если суд первой инстанции не раскрыл сути дела, а по имеющимся в деле доказательствам нет возможности разрешить дело по существу в суде первой инстанции.
Другие задачи и цели ставятся в ГПК перед судом кассационной инстанции. Кассационный суд, не выходя за пределы кассационной жалобы, должен проверить обжалованное решение с точки зрения применения права. В данном случае цель кассации - формирование единой судебной практики толкования и применения закона. Суд имеет право выйти за пределы кассационной жалобы, если это требуется в целях защиты публичного интереса. Это правило и предопределяет основные положения кассационного производства, закрепленные в ГПК. Во-первых, кассация недопустима в делах, которые не рассматривались в апелляционном порядке, и во-вторых, по малозначительным спорам (сумма спора не превышает 5000 лт), за исключением так называемых недиспозитивных дел (споры о взыскании заработной платы, взыскании средств на содержание и т.п.), т.е. это правило не распространяется на дела, в которых преобладает публичный интерес.
Решение вопроса о принятии кассационной жалобы ГПК отнесено к компетенции самого кассационного суда (Верховного суда Литовской Республики). Как и в апелляционном суде, дело может рассматриваться либо в форме письменного, либо в форме устного процесса. Дело может рассматривать коллегия из трех или семи судей сессии отдела гражданских дел Верховного суда Литовской Республики.
Хотелось бы обратить внимание на то обстоятельство, что новый ГПК отказался от до последнего времени существовавшего критерия отграничения дел искового производства от дел особого производства. Как известно, таким критерием признавалось существование спора о праве в делах искового производства и его отсутствие в делах особого производства. В ГПК указывается, что дела, отнесенные законодателем к особому производству, должны быть рассмотрены независимо от того, возник ли спор о праве. Здесь налицо влияние германской концепции особого производства, которая не придает никакого значения наличию спора о праве в делах особого производства.
Как уже отмечалось, в целом система нового ГПК ЛР довольно последовательная и единая. Однако, говоря о качественной стороне содержания норм ГПК, этого сказать нельзя. Пятилетняя практика применения ГПК выявила целый ряд недостатков.
Прежде всего следует заметить, что спустя три месяца после вступления в силу ГПК законодатель был вынужден принять Закон от 8 апреля 2003 г. N IX-1490 [19], которым были внесены изменения в третью и сто шестьдесят третью статьи ГПК, а начиная с 2004 по 2008 г. был принят еще ряд законов [20], внесших изменения в действующий ГПК.
Более того, созданная министром юстиции рабочая группа по подготовке проекта дополнений и изменений ГПК Литвы представила проект Закона "О внесении изменений и дополнений в Гражданско-процессуальный кодекс Литовской Республики", из содержания которого следует, что из 818 статей ГПК изменениям подвергаются 289 статей действующего ГПК. Обоснованно возникает вопрос, в чем же причины таких глобальных изменений. Почему Кодекс, "отработавший" чуть больше пяти лет, в большей своей части оказался недоброкачественным и не пригодным к регулированию общественных отношений в процессе защиты субъективных прав и охраняемых законом интересов.
Найти обоснованный ответ на возникший вопрос не является делом простым, если вообще осуществимым. Однако некоторые соображения хотелось бы высказать. Во-первых, такое положение волей-неволей заставляет усомниться в уровне профессиональной квалификации рабочей группы (не ее отдельных членов) и в ответственности за качество подготовленного проекта Закона. Не хотелось бы думать, что рабочая группа наподобие жрецов Рима, державших в своих руках монополию знания законов Древнего Рима, преследовала цель "затаить в праве интригу" и сделать его не для всех ясным и понятным. Игнорирование общеизвестного принципа "natura rerum" нередко приводит к довольно сложным и запутанным решениям. Не получилось ли так и на сей раз?
Кроме указанной причины низкой квалификации рабочей группы, о чем свидетельствует искажение сути ряда институтов гражданского процессуального права (прием заявлений по гражданским делам; оставление заявления без рассмотрения; прекращение производства по делу; предоставление срока для устранения недостатков процессуальных документов и т.д.), немаловажную роль сыграл безосновательный, обусловленный нигилистическим отношением взгляд членов группы на теоретические разработки тех или иных теоретических вопросов гражданского процессуального права советскими учеными. Гиперболизированное стремление десоветизации гражданского процессуального права породило неограниченное, но научно необоснованное желание следовать западноевропейскому (и в некоторой степени американскому) гражданско-процессуальному праву, не только воспринимая общую концепцию, но переписывая дословно отдельные нормы, тем самым не учитывая национальных правотворческих и правоприменительных традиций, сложившихся национальных воззрений на роль права и суда в обществе. Представляется, что эти, а также и другие не упомянутые нами причины породили такое большое количество недоброкачественных статей ГПК, отмены или изменения которых требует сама жизнь.
Заканчивая обзор современного гражданского процессуального права Литвы, хотелось бы надеяться, что ГПК Литовской Республики после ожидаемых изменений и дополнений воплотит в себе прогрессивные научные идеи процессуального права и правотворчества, независимо от того, учеными какой общественно-политической системы они были разработаны, а также опыт судебной практики последних лет и станет надежным средством защиты прав и интересов.
Литература
1. Lietuvos Respublikos Laikinasis pagrindinis istatymas // 1990 m. kovo 11 d. Nr. I-14. Zinios, Nr. 924.
2. Устав гражданского судопроизводства. Свод законов. Т. XVI, ч. 1, изд. 1914 г.
3. Lauzikas E., Mikelenas V., Nekropius V. Civilinio proceso teise. Vilnius: Justitia, 2003. T. 1.
4. Основы гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик. Утв. Законом от 8 декабря 1961 г. // Ведомости Верховного Совета ССР. 1961. N 50.
5. Лесницкая Л.Ф., Пучинский В.К. Особенности ГПК союзных республик. М.: Юридическая литература, 1970.
6. Ambrasaite G. Pasiruosimo teisminiam bylu nagrinejimui stadija naujajame civilinio proceso kodekse // Jurisprudencija, 2002, Nr. 28 (20). Valancius V. Kai kurie naujojo civilinio proceso kodekso bruozai // Jurisprudencija, 2002, Nr. 28 (20).
7. Lietuvos Respublikos Laikinasis pagrindinis istatymas // 1990 m. kovo 11 d. Nr. I-14, Zinios, Nr. 924.
8. Lietuvos Respublikos 1994 m. lapkricio 8 d. istatymas Nr. I-636 // Zinios, 1994, Nr. 93-1809.
9. Lietuvos Respublikos 1998 m. gruodzio 10 d. cstatymas // Zinios, 1998, Nr. 112 - 310.
10. Mikelenas V. Quo vadis? Arba eksperimentuojam toliau // Justitia. 1998. Nr. 6.
11. Nekropius V. Civilinis procesas: koncentruotumo principas ir jo. igyvendinimo galimyies. Vilnius: Justitia, 2002.
12. Lietuvos Respublikos 1999 m. sausio 14 d. бstatymas Nr. VIII-1033 // Zinios, 1999, Nr. 13 - 312.
13. Lietuvos Respublikos Ministro Pirmininko 1996 m. vasario 5 d. potvarkis Nr. 30 "Dil darbo grupes Lietuvos Respublikos civilinio proceso kodeksui parengti".
14. Lietuvos Respublikos civilinio proceso kodekso patvirtinimo, isigaliojimo ir igyvendinimo istatymas Nr. IX-743 // Zinios, 2002, Nr. 36, Nr. 42.
15. Lietuvos Respublikos antstoliш istatymas Nr. IX-743 // Zinios 2002, Nr. 53-2042.
16. Bulow O. Die Lehre von Prozesseinreden und Prozessvorausstezungen. Giessen, 1868. Бюловское направление в науке гражданского процесса.
17. Словарь юридических и государственных наук / Под ред. А.Ф. Волкова и Ю.Д. Филиппова. Спб., 1901.
18. Жеруодис И. Сущность советского гражданского процесса. Вильнюс, 1969.
19. Lietuvos Respublikos 2003 m. balandzio 8 d. istatymas Nr. IX-1490 // Zinios. 2006. Nr. 77-2973.
20. Lietuvos Respublikos 2004 m. balandzio 15 d. istatymas Nr. IX-2126 // Zinios. 2004. Nr. 63-2244; Lietuvos Respublikos 2004 m. balandzio 27 d. istatymas Nr. IX-2171 // Zinios. 2004. Nr. 72-2494; Lietuvos Respublikos 2005 m. sausio 20 d. istatymas Nr. X-80 // Zinios. 2005. Nr. 18-574; Lietuvos Respublikos 2006 m. birzelio 22 d. istatymas // Zinios. 2006. Nr. 77-2973.

Источник: http://www.juristlib.ru/book_6256.html


250
рублей


© Магазин контрольных, курсовых и дипломных работ, 2008-2024 гг.

e-mail: studentshopadm@ya.ru

об АВТОРЕ работ

 

Вступи в группу https://vk.com/pravostudentshop

«Решаю задачи по праву на studentshop.ru»

Опыт решения задач по юриспруденции более 20 лет!