«Криминалистическое исследование следов транспортных средств»

К вопросу определения субъекта фиктивного банкротства

Кудратов Н.А.
, 2012.
В данной статье рассматривается научная позиция ученых по вопросу субъекта фиктивного банкротства (статья 271 УК РТ). Автор стремится, определит субъекта фиктивного банкротства на основе анализа действующего гражданского законодательства Республики Таджикистан, отраслевых законов (особенно закон РТ «О несостоятельности (банкротстве)») и мнение ученых. Также, в данной статье показывается пути усовершенствования ст. 271 УК РТ по определения субъекта вышеназванного преступления.
A DISCUSSION ON IDENTIFICATION OF THE SUBJECT OF THE FICTITIOUS BANKRUPTCY
This article discussed the issue of subject of the fictitious bankruptcy (article 271 of the Criminal Code of the Republic of Tajikistan), using opinions of several scholars. The author has tried to identify the subject of fictitious bankruptcy through analysis of the civil laws of Tajikistan, relevant laws in the field, opinions of several scholars on the issue as well as theoretical and practical foundations of the criminal law. The article also offers recommendations on improvements for the article 271 of the Criminal Code of the Republic of Tajikistan
Центральной фигурой уголовного права является физическое лицо, совершившее преступление. Его поступок рассматривается правоприменителем, словно через увеличительное стекло, чтобы в максимальной степени учесть все нюансы, имеющие уголовно-правовое значение, выработать адекватную форму реагирования на поведение субъекта[1].
Субъект преступления – это физическое вменяемое лицо, достигшее возраста наступления уголовной ответственности и в случаях, предусмотренных уголовным законом либо следствие официального толкования, обладающее специальным признаком[2]. Уголовный Кодекс Республики Таджикистан (далее УК РТ) 1998 г. закрепил это положение в статье 22: «Уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного уголовным Кодексом». Как следует из ст. 22 УК РТ, субъекту присущи две обязательные черты:
1.    вменяемость;
2.    возраст.
Вменяемость, являясь признаком субъекта преступления и связанная с виной, находясь в составе преступления, вместе обеспечивают в отечественном уголовном праве действие основополагающего принципа субъективного вменения. Вопрос о виновности лица, совершившего преступление, может ставиться и доказываться только тогда, когда субъект вменяем и способен осознавать свои действия и руководить ими в момент их совершения.
Возраст является одним из обстоятельств, в первую очередь предопределяющих привлечение к уголовной ответственности за совершение преступного деяния. Возраст как признак субъекта преступления продолжает изучаться, т.к. он связан не только с природными, биологическими, но и социально-психологическими свойствами человека, которые должны учитываться при установлении законодателем возрастных границ привлечения к уголовной ответственности лиц, совершающих общественно опасные деяния.
Уголовное законодательство Республики Таджикистан предусматривает уголовная ответственность за фиктивное банкротство. Согласно диспозиции ст. 271 УК РТ, под фиктивным банкротством понимается, заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности с целью введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов, причинившее крупный ущерб.
В диспозиции ст. 271 Уголовного Кодекса Республики Таджикистан предусмотрено, что исполнителем данного преступления может быть лицо, имеющее признаки специального субъекта. Так, исполнителем преступления — фиктивного банкротства может быть только:
1.    руководитель коммерческой организации;
2.    собственник коммерческой организации;
3.    индивидуальный предприниматель.
В юридических литературах в качестве субъекта данного преступления названы ещё и учредитель юридического лица[3].
Определение руководителя коммерческой организаций не содержится ни в уголовном, ни в гражданском законодательствах.
В соответствии со ст.4 Закон Республики Таджикистан "О несостоятельности (банкротстве)" руководитель должника - это единоличный исполнительный орган юридического лица, а также иные лица, осуществляющие в соответствии с законодательством деятельность от имени юридического лица без доверенности[4].
А.Н. Гуев, анализируя понятие "руководитель коммерческой организации", пришел к выводу, что "именно руководитель, а не другое лицо, относящееся к числу лиц, осуществляющих управленческие функции", может быть субъектом фиктивного банкротства[5].
Гражданское законодательство допускает возможность создания и функционирования некоторых организационно-правовых форм коммерческих организаций вообще без руководителя. Так, например, руководитель может отсутствовать в полных товариществах и товариществах на вере. Согласно п.1 ст.75 Гражданского кодекса Республики Таджикистан[6] каждый участник полного товарищества в праве действовать от имени товарищества, если учредительным договором не установлено, что все его участники ведут дела совместно либо ведение дел поручено отдельным участникам. Аналогичный порядок управления предусмотрен и в товариществе на вере (ст.89 ГК РТ)
Кроме того, ст.69 закона "Об акционерных обществах"[7] предусматривает, что полномочия по управлению могут быть переданы управляющей организации или индивидуальному предпринимателю (управляющему) по договору, а ст.42 закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" допускает передачу функций единоличного исполнительного органа управляющему по договору если такая возможность прямо предусмотрена уставом общества[8]. Б.Колб делает вывод, что руководитель управляющей организации или управляющий предприниматель также могут нести ответственность за фиктивное банкротство[9]. Однако сложность состоит в том, что управляющие действуют от имени юридического лица не на основании соответствующего закона, а на основании договора.
По мнению И. Михайленко, к уголовной ответственности за фиктивное банкротство могут быть также привлечены руководители временной администрации кредитной организации[10]. Однако это правило действует только в случае приостановления полномочий исполнительных органов кредитной организации, поскольку только при этом условии он осуществляет деятельность от имени кредитной организации без доверенности.
Субъектами фиктивного банкротства не могут быть арбитражные управляющие, так как они действуют от своего имени, а не от имени юридического лица и не приравниваются законодателем к руководителю организации.
Наибольшие сложности вызывает толкование термина "собственник коммерческой организации". Надо отметить, что в ныне действующие законодательство Республики Таджикистан нигде не встречается, такое термин как "собственник коммерческой организации". Это понятие является некорректным и не имеет правового содержания, так как у организации не может быть собственника. По мнению некоторых авторов, появление термин " собственник коммерческой организации " в уголовном праве результат неверных представлений о гражданско-правовом режиме имущества организации[11].
А.Н. Гуев прямо отмечает, что именно собственник, а не учредители организации могут быть привлечены к ответственности за фиктивное банкротство[12]. Л. Тимербулатов, рассматривая неправомерные действия при банкротстве (а субъекты этого преступления практически те же, что и фиктивного банкротства), утверждает, что ответственность должен нести "собственник хозяйственного товарищества или общества, производственного кооператива"[13].
Однако, каково содержание понятия "собственник коммерческой организации"? В соответствии со ст.232 ГК РТ сами юридические лица являются собственниками своего имущества, а согласно ст.48 ГК РТ организация является субъектом, а не объектом правоотношений и не может в этом смысле быть собственностью кого-либо. Гражданское законодательство оперирует понятием "собственник имущества организации", имея в виду имущество государственных унитарных предприятий. Однако собственником такого имущества выступает публично-правовой субъект – государство, которое вообще не может нести уголовной ответственности. В литературе высказано мнение, что ответственность в этом случае должен нести представитель собственника имущества унитарного предприятия[14]. Собственник, отличный от самой организации, есть также у имущества учреждений, причем им могут быть и частные лица, но согласно Закону о банкротстве к учреждению вообще неприменима процедура банкротства, кроме того, учреждение относится к числу некоммерческих организаций, фиктивное банкротство которых вообще не охватывается составом ст. 271 УК РТ.
Б. Колб полагает, что уголовно-правовое понятие "собственник организации" не имеет правового смысла[15]. И. Камынин также делает вывод о некорректности использования этого легального понятия в уголовном законодательстве как противоречащего соответствующим нормам гражданского законодательства[16].
Вероятно, законодатель, говоря о "собственник коммерческой организации", имел в виду учредителей, представителей совета директоров, участников и иных лиц, способных оказывать влияние на управление организацией. Поддерживая эту мнению, С. Гордейчик полагает, что эти лица могут быть привлечены к уголовной ответственности за фиктивное банкротство только как организаторы, подстрекатели или пособники, но не исполнители[17].
П. Яни называет правовым парадоксом установление в уголовном законодательстве ответственности за осуществление предпринимательской деятельности без государственной регистрации и определение в гражданском законодательстве предпринимательской деятельности только как зарегистрированной деятельности. При этом он критикует правоприменителя, который "вульгаризирует систематический способ толкования", и не желает устранить правовой парадокс, "не видит различий между сущностными и формальными признаками понятия"[18]. С этих позиций правовым парадоксом можно назвать и термин "собственник коммерческой организации" и рекомендовать правоприменителям разумно его разрешать. Однако, думается, что защитник обвиняемого в совершении фиктивного банкротства, не являющегося руководителем организации, будет непременно ссылаться на некорректность использования термина " собственник коммерческой организации " в диспозиции ст.271 УК РТ и как следствие, - на невозможность рассматривать подзащитного в качестве субъекта данного преступления. Не будем забывать: любые сомнения - в пользу обвиняемого.Противоречия между гражданско-правовым и уголовно-правовым категориальным аппаратом приводит к фиктивности самой правовой нормы и должны быть устранены на законодательном уровне[19].
Таким образом, понятие «собственник коммерческой организации» противоречит действующему гражданскому законодательству, т.к. коммерческие организации, являющиеся в силу ст. 50 ГК РТ самостоятельными субъектами гражданских прав и обязанностей с момента создания и до момента ликвидации (ст.49 ГК РТ), являются также и самостоятельными субъектами гражданско-правовых отношений. Юридические лица сами по себе не являются объектами гражданско-правовых отношений. Вместе с тем включение в число субъектов указанных преступлений собственников имущества юридического лица, полагаем, согласовалось бы с действующим гражданским законодательством и было бы обоснованным.
Другая категория субъект данного преступления, являются индивидуальные предприниматели. В п. 1, 2 ст.24 ГК РТ установлено, что гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.
В качестве субъекта анализируемого преступления может быть, и глава дехканского (фермерского) хозяйства, который осуществляет свою деятельность без образования юридического лица (ст. 305 ГК РТ) с момента государственной регистрации дехканского (фермерского) хозяйства. С точки зрения уголовно-правовых отношений, лица, не зарегистрированные надлежащим образом в качестве индивидуальных предпринимателей, не могут быть субъектом анализируемого преступления, так как регистрация является обязательным условием признания гражданина индивидуальным предпринимателем (п. 1 ст. 24 ГК).
Говоря о субъектах фиктивного банкротства, необходимо остановиться еще на одной проблеме. Действие ст. 271 УК РТ распространяется только на банкротство коммерческой организации либо индивидуального предпринимателя. Однако в соответствии со ст.2 Закона о банкротстве процедура банкротства может быть применена на юридические лица, за исключением государственных предприятиях. Из положения данного статья выходит, что субъектом фиктивного банкротство может быть и некоммерческие организации. Следовательно, к большинству некоммерческих юридических лиц эта процедура применима и очевидно, что их банкротство также может оказаться фиктивным. Возможность применения к некоммерческим организациям института банкротства убедительно аргументирована в литературе[20]. Не совсем понятна при этом позиция законодателя: почему отсутствует уголовная ответственность за фиктивное банкротство некоммерческих организаций?
Подводя итог вышеизложенному, хотелось бы отметить следующее:
1.    Понятие руководителя юридического лица не ограничивается только единоличным исполнительным органом организации либо руководителем коллегиального исполнительного органа. В число руководителя также стоит включать и внешнего управляющего, как лица, выполняющего организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции пусть и с ограничениями, установленными планом внешнего управления;
2.    Также в число субъектов следует включать лиц, чьи указания являются обязательными для исполняющих управленческие функции лиц в силу различных оснований: наличие доверенностей, специальных полномочий и т.д.;
3.     К числу руководителей коммерческих и некоммерческих организаций следует отнести генерального директора, директора, президента, председателя, управляющего, лицо, исполняющее обязанности вышеназванных руководителей и т.п. Другие лица, уполномоченные в соответствии с учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника (учредители (участники), также относятся к числу специальных субъектов фиктивного банкротства, в случае заведомо ложного публичного объявления ими о несостоятельности юридического лица, сопряжённого с причинением крупного ущерба;
4.    Термин «собственник коммерческой организации» является не только некорректным, но еще и лишним. С целью достижения четкости и стройности понятийного аппарата уголовного законодательства считаем целесообразным в диспозиции ст.ст.270- 271 УК РТ термин «собственник коммерческой организации» заменить термином «учредитель коммерческой организации» или «учредитель юридического лица»;
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Руководитель коммерческой организации; собственник коммерческой организации; индивидуальный предприниматель; любые сомнения - в пользу обвиняемого; procedure of bankruptcy, crime, property owner, criminal, disposition, the fictitious bankruptcy, deed and criminal liability.
ЛИТЕРАТУРА
1.    Бибик О. Н. Введение в ювенальное уголовное право Германии: учебное пособие. – Омск: 2009. – С.22
2.    Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. Под ред. А.И. Марцев.- Омск: Юридический институт МВД России, 1998.- С. 133
3.    Ненайденко А.Г. Преднамеренное и фиктивное банкротство. Диссертация. М., 2005.С.145
4.    Закон Республики Таджикистан «О несостоятельности (банкротстве)» (Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан 2003 год, №12, ст.674; 2008 год, №10, ст.813)
5.    Гуев А.Н. Комментарий к УК РФ для предпринимателей. М.: Инфра-М-Норма, 2000.
6.    Далее ГК РТ
7.    Закон Республики Таджикистан "Об акционерных обществах" от 05.03.2007 (Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан 2007 год, №3, ст.170; 2008 год, №10, ст.812)
8.    Закон Республики Таджикистан «Об обществах с ограниченной ответственностью» от 10.05.2002 (Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан, 2002 год, №4, часть 2, ст. 314; 2008 год, №10, ст.810)
9.    Колб Б. Субъекты криминальных банкротств // Законность. 2000. N 3. С. 15.
10.    Михайленко И. Нарушение законодательства о мерах по предупреждению банкротства кредитных организаций // Законность. 2001. N 10. С. 39.
11.    Камынин, И. Установление субъектов ответственности за криминальные банкротства /И. Камынин // Российская юстиция. - 2002. С.21-22.
12.    Гуев А.Н. Комментарий к УК РФ для предпринимателей. М.: Инфра-М-Норма, 2000.
13.    Тимербулатов Л. Неправомерные действия при банкротстве // Законность. 2001. N 6. С. 13.
14.    Шишко И. Субъекты преступлений, связанных с банкротством // Рос. юстиция. 2000. N 8. С. 41.
15.    Колб Б. Субъекты криминальных банкротств. С. 14; Субъекты уголовно наказуемых банкротств // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 2000. N 2. С. 86.
16.    Камынин И. Установление субъектов ответственности за криминальные банкротства. // Российская юстиция. 2002. N 3. С. 21.
17.    Гордейчик С. Банкротство как способ уклонения от уплаты налогов // Российская юстиция. 1999. N 1. С. 16.
18.    Яни П.С. Криминальное банкротство. Статья вторая. Банкротство преднамеренное и фиктивное. Цит. по: Интернет-портал «Банкротство» (http://www.bankrotstvo.ni).
19.    Ненайденко А.Г. Преднамеренное и фиктивное банкротство. Диссертация. М., 2005.С.148
20.    Свит Ю. Возможно ли банкротство некоммерческих организаций? // Рос. юстиция. 2002. N 10. С. 20 - 21.
Источник: http://www.juristlib.ru/book_10256.html