«Деятельность международного суда ООН»

Правовой статус, в нормативном смысле, будучи составной частью системы права, выступает в качестве относительно самостоятельного регулятора общественных отношений.

С помощью данной юридической категории определяется природа, место субъектов права в системе общественных отношений, их права и обязанности по отношению к иным субъектам и т.п.

С учетом сказанного, можно заметить, какое значение имеет для федеративного устройства России определение правового статуса субъекта Российской Федерации. Однако, категория «правовой статус субъекта Российской Федерации» на данный момент относится к числу одной из самых малоразработанных и неоднозначных в современном конституционном праве, в силу чего при анализе этого понятия мы считаем необходимым, обратиться к теоретическим изысканиям ученых исследовавших такую общую категорию как «правовой статус», а также ее преломление относительно различных субъектов права, как в теории права, так и в отраслевых правовых науках.

Слово «статус» в переводе с латинского означает положение, состояние кого-либо или чего-либо.

В теории, в самом общем виде, правовой статус определяется как юридически закрепленное положение субъекта в обществе, выражающееся в системе прав и обязанностей. Основываясь на указанном этимологическом сходстве, многие авторы считают, что слова статус и положение терминологически совпадают и это слова-синонимы. Соответственно, разграничивать синонимы нет смысла, так как «…в таком разделении нет особой необходимости, поскольку полисемантичность, смысловое удвоение термина не способствует четкому восприятию и анализу одной из ключевых категорий правоведения».[1]

Исходя из синонимичности статуса и правового положения некоторые авторы, кроме прав и обязанностей, в понятие правовой статус личности предлагали включить гражданство, общую правоспособность, гарантии прав[2], законные интересы[3], юридическую ответственность[4] и т.п.

По сути, если учитывать вышеуказанное, предлагается, рассматривать правовой статус в узком и широком смысле[5], то есть, при всем многообразии общественных отношений, обойтись одним термином представляется затруднительным.

Достаточно сходная точка зрения заключается в том, что предлагается разграничить понятия правовой статус и правовое положение, причем правовой статус личности, как система прав и обязанностей определяется как основа правового положения.[6]

Несколько иначе трактует соотношение вышеуказанных понятий С.С. Алексеев, который считает, что статус – стабильное, основополагающее в правовом состоянии субъекта, который включает правосубъектность в единстве с другими общими (конституционными) правами и обязанностями. Конкретные права же и обязанности отражают скорее специфику реального правового положения лица, связанного с наличием тех или иных юридических фактов, нежели основы общего положения лица в данной правовой системе.[7] Если придерживаться этой логики, то правовой статус ассоциируется со статичным правовым состоянием абстрактного субъекта, которое предопределяется всеобщими конституционными правами и обязанностями. Следовательно, правовое положение рассматривается как динамичный комплекс постоянно изменяющихся прав и обязанностей конкретного субъекта, обусловленных его вступлением в те или иные отношения. Однако здесь же содержится существенный недостаток, заключающийся в том, что речь фактически идет только об общем (конституционном) статусе, а все иные отраслевые права и обязанностями оказываются за пределами статуса. Общепринятым в правовой литературе стал подход, в котором предлагалось выделять так называемые специальные статусы, которые и должны были включать в себя отраслевые права и обязанности, не вошедшие в общий правовой статус. Тем не менее, категория статус, как общий, так и специальный, представляется нам понятием присущим, в силу его всеобщности, абстрактным субъектам.

Данное положение было верно подмечено В.А. Патюлиным, который считал, что субъективные права, входящие в правовой статус гражданина принадлежат всем гражданам как абстрактному субъекту данного рода, а субъективные права, входящие в правовой модус – всем, кто в данных условиях выступает в качестве абстрактного субъекта данного вида. Таким образом, указанные субъективные права характеризуют свойство всеобщности в первом случае по родовому признаку, во втором – по видовому.[8] Хотелось бы также заметить, что все вышесказанное в равной степени относится и к субъективным обязанностям, которые вместе с правами составляют статус. В литературе идея, связанная с правовым модусом получила определенную поддержку, где предлагалось свести соотношение категорий «правовой статус» и «правовой модус» к соотношению по типу «общего» и «особенного».[9] К данному термину отношение в правовой науке неоднозначно[10], мы же придерживаемся мнения о его избыточности ввиду существования его общепринятого аналога – понятия «специальный правовой статус».

Динамика персонификации абстрактного правового статуса вызвало к жизни понятие «индивидуальный правовой статус», которым обозначалось правовое состояние реального субъекта права – участника конкретных правоотношений; этот статус нестабилен, изменчив в зависимости от различных обстоятельств.[11]

В данном случае, наблюдается нарушение логической последовательности, если общий и специальный статусы представляют собой предусмотренные правовыми нормами совокупности юридических прав и обязанностей в виде правовой абстракции, то индивидуальный статус представляет собой динамическую совокупность фактических прав и обязанностей реальных субъектов. Но мы уже приходили к выводу о том, что правовой статус, как общий, так и специальный, «…изменяется в нормативном порядке, а не по воле индивидуальных субъектов».[12] Соответственно, фактическое правовое состояние было бы неверно называть правовым статусом.[13]

Общеизвестно, что субъект права - участник правоотношений является одновременно носителем различных правовых статусов, следовательно, трансформация тех или иных правовых статусов в правовом положении реальных субъектов предполагает анализ еще одной базовой правовой категории – правосубъектности.

В традиционном понимании понятие «субъект права» охватывает как потенциальные возможности, так и их реализацию.[14] Несмотря на это, некоторые цивилисты отождествляли правосубъектность и правоспособность.[15] Теоретики права преимущественно, а вслед за ними и представители отраслевых наук, считают, что правосубъектность включает правоспособность и дееспособность (деликтоспособность).[16] Однако стоит заметить, что для коллективных субъектов права, по общепринятому устоявшемуся мнению, моменты возникновения правоспособности и дееспособности нераздельны.

Свойства «правосубъектность» и «статус», возникают и прекращаются одновременно, оба неотделимы друг от друга. Думается, что эти характеристики и послужили основанием для их отождествления. Так, например, А.В. Мицкевич считал, что «каждый субъект права непосредственно из закона, то есть независимо от участия в тех или иных правоотношениях, обладает определенными комплексами прав и обязанностей. Все эти права и обязанности составляют содержание правосубъектности или правовой статус данного лица или организации»[17]. Другая, более распространенная, точка зрения заключается в том, что правосубъектность и статус соотносятся между собой как часть и целое, при этом правосубъектность считается важнейшей частью статуса.[18]

Соглашаясь с тем, что правосубъектность не сводится к правоспособности, мы не согласны с тем, что правосубъектность является частью правового статуса. Если правосубъектность означает возможность (способность) реализации прав и обязанностей, то есть фактически «право на статус», то, объединяя право на статус и сам статус, мы нарушаем законы логики. Следовательно, закрепляя право на статус, правосубъектность определяет круг реальных лиц обладающих способностью быть носителями определенного статуса. В данном случае нам импонирует мнение А.Ю. Якимова, который считает, что «…суть правосубъектности заключается в том, что она определяет те юридически значимые характеристики, обладание которыми делает реальное (персонально индивидуализированное) лицо носителем того или иного правового статуса… – далее, по мнению А.Ю. Якимова – …правосубъектность можно представить в виде своеобразного «буфера» между реальным лицом и статусом субъекта права. Этот «буфер» является правовой конструкцией, отражающей состав юридических фактов, наличие которых позволяет конкретному лицу (или вынуждает его) выступить в качестве субъекта права, имеющего соответствующий правовой статус».[19]

Общепризнанным в классических теориях федерализма является постулат о сочетании в федеративном государстве двух уровней власти. Отсюда вытекает то, что сутью федерации становится «…проблема разделения и взаимосвязи государственной власти федерации и государственной власти ее субъектов».[20]Следовательно, правосубъектность субъекта Федерации, прежде всего, выражается в обладании им своей особой государственной властью и соответственно, признании его субъектом федеративных отношений.

Исходя из того, что «правосубъектность» только определяет круг лиц имеющих право на статус, мы можем прийти к выводу о том, что она является категорией качественной, и говорить об объеме правосубъектности было бы некорректным. Количественно – качественной категорией, в данном случае, следует считать правовой статус, который и определяет тот или иной объем прав и обязанностей субъектов права, являющихся содержанием статуса.

Таким образом, мы можем прийти к мнению о том, что правосубъектность в данном случае как правовая конструкция, отражающая состав юридических фактов, является основанием (предпосылкой) правового статуса. Следовательно, основаниями общего и специального правовых статусов являются общая и специальная правосубъектности[21] соответственно. Отсюда следует вывод о том, что при наличии необходимой совокупности юридических фактов, включенных в правосубъектность, реальное лицо может обладать (обладает) комплексом конкретных прав и обязанностей, предусмотренных соответствующим правовым статусом, то есть абстрактный статус персонифицируется. Результатом персонификации является то, что нормативно закрепленные права и обязанности становятся субъективными, то есть уже составляют содержание конкретных правоотношений.

Что касается правоотношений, то на современном этапе в теории права существует два основных подхода к их пониманию, один из которых условно можно назвать нормативным, другой - модельным. Первый подход выражается в том, что правоотношение – это результат урегулирования общественных отношений нормами права.[22] Сущность второго подхода в том, что правоотношение – это субъективные права и юридические обязанности, представляющие собой индивидуальные модели возможного и должного поведения субъектов права (но не само фактическое поведение).[23] Компромиссную позицию заняла Ю.Г. Ткаченко, по мнению которой, можно говорить о двух определениях правоотношений: в первом случае под правоотношениями понимают права и обязанности, которые представляют собой индивидуальные модели возможного и должного поведения субъектов (правоотношения-модели); во втором – фактические отношения, урегулированные нормами права (правоотношения – отношения). По указанной схеме «правоотношение-модель» индивидуализирует общую модель (норму), сохраняя качество модели (то есть мысленного образа, носящего уже индивидуализированный характер); «правоотношения-отношения» являются реализованными в деятельности субъектов правоотношения правовыми моделями.[24] Соответственно, правовое положение конкретного лица характеризуется как потенциальными правами и обязанностями, вытекающими из «правоотношений- моделей», так и реальными правами и обязанностями, составляющих содержание «правоотношений-отношений». Первая группа прав и обязанностей представляет собой нереализованную часть правового статуса, которым обладает данное лицо, поскольку отсутствуют необходимые юридические факты. Вторая группа прав и обязанностей является реализуемой (реализованной) частью правового статуса, носителем которого выступает это лицо, так как соответствующие юридические факты реально существуют. Следовательно, если «правовой статус (правовое состояние) абстрактного субъекта характеризуется совокупностью предусмотренных юридических прав и обязанностей, то правовое положение (правовое состояние) конкретного персонально индивидуализированного лица определяется как потенциальными обязанностями и правами (обусловлены наличием «правоотношений-моделей»), так и реальными обязанностями и правами (обусловлены существованием «правоотношений-отношений»).[25]Соответственно, правовое положение реального субъекта постоянно изменяется в зависимости от наличия тех или иных юридических фактов, в то время как статус субъекта права неизменен до той поры, пока не меняются соответствующие правовые нормы.

С учетом вышеизложенного, классификация правовых состояний субъектов права по степени конкретизации может выглядеть следующим образом: общий правовой статус – отражает правовое состояние абстрактных субъектов права одного рода (типа), выражающегося в правах и обязанностях, преимущественно регулируемых конституционными нормами; специальный правовой статус – отражает правовое состояние абстрактных субъектов права одного вида внутри одного рода (типа), выражающегося в правах и обязанностях, прежде всего регулируемых отраслевыми нормами; правовое положение - отражает правовое состояние конкретных субъектов права, выражающегося как в уже реализованных (реализуемых), так и в потенциальных правах и обязанностях, урегулированных как нормами конституционного права, так и нормами иных отраслей права.

По другой, часто встречающейся, классификации правовых состояний (статусов) выделяют конституционный, конституционно-правовой и правовой статусы. В основу данной классификации положены критерии отраслевой принадлежности источников и объема правового регулирования, иначе – отраслевая и количественно-качественная характеристика источников правового регулирования статуса тех или иных субъектов права.

Конституционный статус определяется нормативными характеристиками, закрепленными в Конституции, для субъектов правоотношений одного рода (типа) он является общим. Конституционно-правовой статус шире по содержанию конституционного и включает в себя характеристики, содержащиеся, помимо Конституции, в нормах других источников конституционного права. Этот вид статуса учитывает видовые особенности субъектов правоотношений одного рода (типа) и в этом смысле он синонимичен специальному правовому статусу. Правовой статус характеризуется наибольшей широтой параметров, определенной источниками самых разных отраслей права.

Таким образом «…получается своего рода «матрешка», состоящая из трех рассмотренных видов статусов»[26], причем наиболее общий объем имеет правовой статус, основу которого составляет конституционно-правовой статус, ядро которого, в свою очередь, составляет конституционный статус.

С учетом конституционных принципов федеративного устройства можно отметить, что в отношении статуса субъекта Российской Федерации классификация видов его статуса выглядит следующим образом: конституционный статус всех субъектов Российской Федерации равен и одинаков, и определен в рамках главы 1 действующей Конституции РФ; конституционно-правовой статус субъекта Российской Федерации отражает его принадлежность к определенной группе субъектов Российской Федерации, включает в себя групповые характеристики, определенные главой 3 Конституции РФ и нормами конституций (уставов) самих субъектов РФ; правовой статус субъекта Российской Федерации всегда конкретен и дополняет предшествующие статусы за счет текущего федерального и регионального законодательства указывающих на его специфику, на определенные региональные и национальные особенности. Сюда же относятся и федеральные законы о конкретном субъекте РФ, которые могут быть приняты в связи с его особым положением.

Кроме правосубъектности, другим важным предстатусным элементом считаются принципы правового статуса, которые предопределяют основные характеристики правового статуса. В отношении правового статуса субъекта Российской Федерации эту роль выполняют конституционные принципы федеративного устройства, которые «…обусловливают тип федерации, ее структуру, особенности территориального устройства, характер разделения государственной власти между федерацией и ее субъектами, основы разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов федерации».[27]

Что касается структуры правового статуса, то здесь нет единства мнений, так же как и по поводу понятия самого статуса.

Например, в структуре правового статуса личности центральным звеном выделяют права и обязанности, и дополняют общей правоспособностью, гражданством, принципами и гарантиями.[28] На этот счет существует мнение, что собственно правовой статус составляют права и обязанности, гражданство и правоспособность относятся скорее к предстатусным элементам, а ответственность и гарантии к постстатусным.[29] Эта точка зрения нам представляется более перспективной, за исключением того, что ответственность и гарантии относятся к постстатусным элементам. Последнее утверждение основывается на предположении о том, что эти элементы появляются уже в ходе реализации статуса, хотя по нашему мнению они уже заложены в структуре статуса как определенные обязанности и права соответственно, и именно поэтому могут быть реализованы.

При исследовании правового статуса государственных органов, некоторые авторы выделяют достаточно сложную структуру, выглядящую следующим образом: 1) политическая и государственно-правовая характеристики органа государства; 2) место различных видов органов в общегосударственной системе; 3) основы взаимоотношений органов между собой; 4) важнейшие принципы организации и деятельности государственных органов; 5) основы компетенции; 6) виды правовых актов государственных органов.[30]

Другие исследователи в структуре правового статуса органов управления выделяют следующие элементы: 1) официальное наименование, его атрибуты, порядок учреждения органа управления, его структура (штатное расписание); 2) цели и задачи органа управления, его компетенция, правовые акты управления; 3) порядок финансирования органа и его характеристика как юридического лица; 4) подчиненность, поднадзорность и ответственность органа управления, а также гарантии его деятельности.[31]

Богданова Н.А. в структуре конституционно-правового статуса любого субъекта конституционного права выделяет следующие элементы: 1) место в обществе и государстве, социально-политическая роль и назначение; 2) общая правоспособность; 3) права и обязанности или компетенция и ответственность; 4) гарантии устойчивости и реальности правового состояния субъектов конституционного права.[32]

Ливеровскому А.А. представляется, что наиболее «классической» является структура статуса субъекта права, включающая в себя следующие обязательные элементы: права, обязанности, гарантии и ответственность.[33]Модифицируя указанную структуру по отношению к субъекту Российской Федерации, Ливеровский А.А. выделяет в ней три группы обязательных элементов: 1) статический компонент статуса, выражающий положение субъекта Федерации как субъекта публичного права (сюда автор относит наиболее постоянные атрибуты субъекта Российской Федерации: официальное наименование, символику, «домицилий», официальный язык, территорию, гражданство, а также, с некоторым сомнением, органы полномочные представительствовать от имени субъекта Федерации); 2) функциональный компонент статуса (его составляют предметы ведения и полномочия субъекта Федерации, а также принимаемые в соответствии с ними региональные правовые акты); 3) юрисдикционный компонент статуса, характеризующий подконтрольность деятельности субъекта Федерации и его ответственность. Также данный автор считает возможным к указанным элементам добавить имущественно-финансовый и гарантийный компоненты статуса[34].

В основном, соглашаясь с предложенной точкой зрения, хотелось бы отметить следующее:

1. Как мы уже выяснили, важнейшим условием обладания какими-либо правами и обязанностями и реальной возможности их реализации является наличие у субъекта права такого качества как правосубъектность. Как своеобразное право на статус, правосубъектность является основанием статуса субъекта и поэтому она должна рассматриваться в качестве особого предстатусного элемента. Правосубъектность субъекта Российской Федерации выражается в обладании им особой государственной властью и соответственно, признании его субъектом федеративных отношений.

2. Другим фактором, предопределяющим права и обязанности субъекта права, можно назвать нормативно закрепленные принципы, на которых базируется статус. Формируя статус извне, принципы его правового положения получают отражение в элементах статуса, закрепляются в самом статусе. Следовательно, еще одним важным предстатусным элементом являются принципы федеративного устройства, предопределяющие не только собственно статус субъекта Российской Федерации, но и его правосубъектность.

3. По нашему мнению, с учетом вышеизложенного, структура конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации должна выглядеть следующим образом: 1) права и обязанности, характеризующие субъект РФ как публично-территориальное образование, обладающее своей особой государственной властью и являющееся участником федеративных отношений. По нашему мнению классификация прав и обязанностей положенная в основу структуризации статуса, предложенная А.А. Ливеровским, представляется некорректной ввиду того, что в один ряд поставлены группы прав и обязанностей, классифицированных по разным основаниям. В определенном нами компоненте объединены в одну группу следующие элементы: официальную атрибутику, население, территорию, компетенцию, органы государственной власти субъекта и ее нормативно-правовую систему. 2) права и обязанности, составляющие финансово-экономический компонент статуса (этот компонент характеризует субъект Федерации как участника финансово-экономических отношений, определяет имущественно-финансовую базу субъекта, реальность его статуса); 3) обязанности, составляющие такой компонент статуса, определяемый как ответственность субъекта Федерации и его органов государственной власти перед федеральным центром; 4) права, составляющие гарантийный компонент статуса (его образует целая система политических, правовых, экономических и иных гарантий статуса).

4. Центральным звеном в структуре статуса, несомненно, является первый компонент, по отношению к которому остальные играют роль вспомогательных. Хотелось бы также отметить, что по большей части финансово-экономический компонент функционально очень близок к гарантийному компоненту статуса. Выделив гарантии в отдельный компонент, мы соблюли установленную логику, однако считаем, что с аналитической точки зрения целесообразнее все гарантии рассматривать в составе других компонентов статуса.

[1] Теория государства и права: Курс лекций/ Под ред.: Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 1997. С. 232 (автор главы – 
Н.И. Матузов).

[2] Конституционный статус личности в СССР. М., 1980. С.21–26.

[3] Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 29.

[4] Кучинский В.А. Личность, свобода, право. М., 1978. С. 115.

[5] Новоселов В.И. Правовое положение граждан в отраслях государственного управления. Саратов, 1977. С. 7–8; См. также Новоселов В.И. Правовое положение граждан в советском государственном управлении. Саратов, 1976.

[6] Витрук Н.В. Указ. соч. С.29; Кучинский В.А. Указ. соч. С. 115.

[7] Алексеев С.С. Общая теория права. Т.2. М., 1982. С. 142–143; Близкой позиции придерживалась и Р.О. Халфина, см.: она же. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С.123–126.

[8] Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С.198–199.

[9] Ровный В.В. О категории «правовой модус» и ее содержании// Государство и право. 1998. № 4. С.88.

[10] Анализ точек зрения см.: Ровный В.В. Указ. соч. С.86.

[11] Например, см.: Витрук Н.В. Указ. соч.. С.190 – 191.

[12] Кучинский В.А. Указ. соч. С.115.

[13] Якимов А.Ю. Статус субъекта административной юрисдикции и проблемы его реализации. М., 1999. С.18.

[14] Например, Р.О. Халфина, см.: она же. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 114; аналогичное мнение ранее было выражено С.Ф. Кечекьяном, см.: он же. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С.84.

[15] Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 5.

[16] Алексеев С.С. Указ. соч., с.139; Витрук Н.В. Указ. соч. С.93.

[17] Мицкевич А.В. Субъекты советского права. М., 1962. С. 12; 
У этой точки зрения есть последователи и в современное время, как среди теоретиков права, так и среди представителей отраслевых наук, например см.: Комаров С.А. Общая теория государства и права. М., 1997. С.294–295; Винницкий Д.В. Субъекты налогового права. М., 2000. С. 8.

[18] Например, Матузов Н.И. Указ. соч. С. 238.

[19] Якимов А.Ю. Указ. соч. С.19–20.

[20] Чиркин В.Е. Государственная власть субъекта Федерации // Государство и право. 2000. №10. С. 6.

[21] Об этом, например, см.: Бахрах Д.Н. Индивидуальные субъекты административного права // Государство и право. 1994. №3. С. 19.

[22] См., например: Халфина Р.О. Указ. соч.

[23] См., например: Кечекьян С.Ф. Указ. соч. С. 24.

[24] Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 96–97, 106–107, 112.

[25] Якимов А.Ю. Указ. соч. С. 21.

[26] Богданова Н.А. Категория статуса в конституционном праве// Вестн. Моск. ун-та. Серия 11. Право. 1998. №3. С.5

[27] Умнова И.А. Конституционные основы современного российского федерализма. Учебно-практическое пособие. М., 1998. С.47.

[28] Советское государственное право: Учебник / Под ред. С.С.Кравчука. 2-е изд. испр. и доп. М., 1985. С. 139–150 (автор главы – Л.Д. Воеводин).

[29] Лукашева Е.А. Права и свободы человека // Теория права и государства/ Под ред. Г.Н. Манова. М., 1996. С.233–234

[30] Габричидзе Б.Н. Конституционный статус органов Советского государства. М., 1982. С. 10–11.

[31] Белкин А.А., Гумерова Л.Ш. Понятие и особенности правового статуса органа советского государственного управления// Государственное управление и право: история и современность. Л., 1984. С. 6–12.

[32] Богданова Н.А. Категория статуса в конституционном праве.// Вестн. Моск. ун-та. Серия 11. Право. 1998. № 3. С. 14–18.

[33] Ливеровский А.А. О статусе субъекта Российской Федерации// Правоведение. 2000. № 2. С. 90.

[34] Ливеровский А.А. Указ. соч. С. 92; См., также: Бродский М.Н., Ливеровский А.А. Правовой статус и экономическое развитие субъекта Российской Федерации. СПб., 2000.

Источник: http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1115027