«Нормы права в контексте других социальных норм»

Отношение общества к преступности и к обращению с преступ­никами служат самым безошибочными критериями цивилизован­ности любой страны.

Слова Уинстона Черчилля, сказанные в 1910 г., полностью сохраняют свою актуаль­ность в современном мире, где в тюрьмы запирают все больше людей, ставя их в усло­вия, означающие попрание многих прав человека. Условиям содержания в местах заключения посвящаются регулярные доклады международных правозащитных орга­низаций. В них описывается картина нарушения самых фундаментальных прав челове­ка - таких как право на защиту от пыток и произвольных убийств. Достаточно несколь­ких сравнительно недавних примеров, чтобы увидеть, как нарушаются права заклю­ченных в самых разных странах мира - богатых и бедных, больших и малых.

- По утверждению Специального докладчика ООН по пыткам, чтобы описать жуткий вид и зловоние в переполненных следственных изоляторах в Москве, ему понадобился бы "талант Данте или Босха". В 1996 г. в российских тюрьмах умерли в ожидании суда 3 000 человек, а заболеваемость туберкулезом за два года возросла на 100%.

- В Мозамбике в тюрьмах, построенных в расчете на содержание 90 заключенных
каждая, содержится, как отмечено в отчете организации Human Rights Watch за 1997 г., более чем по 300 заключенных.

- В докладе за 1997 г. Amnesty International заклеймила условия содержания в Специальных отделениях безопасности в Соединенном Королевстве как "бесче­ловечное и унижающее достоинство наказание", отметив их тяжкие последствия для психического здоровья содержащихся там заключенных.

- В Бразилии тюрьмы, предназначенные для содержания около 70 000 заключен­ных, вмещают в настоящее время свыше 150 000. В 1992 г. при подавлении бес­порядков в тюрьме в Карандиру действия полиции привели к гибели 111 заклю­ченных. К ответственности за эти смерти никто не привлекался.

- Европейский суд по правам человека недавно признал Турцию виновной в "бес­человечном и унижающем достоинство обращении", выразившемся в содержа­нии заключенного в холодной промерзшей камере без подходящей одежды и постельных принадлежностей.

- Индийская национальная комиссия по правам человека вынуждена поставить на
первое место среди своих приоритетов гибель людей в местах заключения.

- В США в тюрьмы заключается больше людей, чем в любой стране мира, - около 1,6 миллиона, или свыше 600 человек на 100 000 населения страны. Многие со­держатся в условиях, которые суды США относят к "жестокому и необычному наказанию", противоречащему Конституции США. Специальный докладчик ООН по пыткам выразил озабоченность по поводу последствий для здоровья, вызываемых условиями почти полной изоляции, в которых содержатся заклю­ченные в тюрьме строгого режима Pelican Bay в Калифорнии.

Число людей, попадающих в эти условия в результате обвинения или признания ви­новными в совершении преступлений (в отличие от содержания под стражей по поли­тическим мотивам или из-за военных действий) сегодня, вероятно, больше, чем когда-либо прежде. Во всем мире за последнее десятилетие применения тюремного заключе­ния растет. Даже в такой стране, как Нидерланды, в которой относительное число заключенных долгое время удерживалось на уровне около 50 на 100 000 человек насе­ления, это число за последние несколько лет поднялось до 70 на 100 000 населения.

Нельзя считать чем-то совсем новым и попытки взглянуть на тюремное заключение с точки зрения норм международного права прав человека. Некоторые из самых ранних документов международного права прав человека (Женевские конвенции, касающиеся военнопленных) были направлены именно на регулирование обращения с одной из групп заключенных.

А упомянув эту конкретную группу, мы не можем тут же не вспомнить, что, пользу­ясь термином "заключенный", мы сваливаем в одну кучу самые разные группы, для которых общим является лишь то, что все эти люди помещены под стражу государст­вом, - в остальном же их интересы и причины их заключения могут различаться самы­ми разительным образом. В категорию заключенных могут попасть лица, задержанные в попытках получить убежище; люди, содержащиеся в психиатрических учреждениях; те, кто лишился свободы из-за своих политических убеждений; женщины, помещенные под стражу для обеспечения их же личной безопасности; лица, ожидающие суда по уголовному обвинению; и, наконец, осужденные за уголовное преступление. Даже в пределах каждой из столь широких категорий ситуация может сильно разниться: так, положение женщин или несовершеннолетних может сильно отличаться от положения взрослых мужчин, которых чаще всего и имеют в виду, когда говорят о заключенных, отбывающих срок приговора. Хотя со времени заключения Женевских конвенций 1949 г. международное право прав человека в части, касающейся тюрем, определенным обра­зом эволюционировало, это развитие не всегда отражало указанные различия в преде­лах одной и той же категории заключенных.

В данной статье предпринята попытка дать обзор международных стандартов прав человека, касающихся содержания под стражей, и исследовать возможные подходы для наилучшего их воплощения. Однако прежде попытаемся обсудить высказываемый многими людьми в разных частях мира взгляд, согласно которому у заключенных вообще нет и не должно быть никаких прав.

Запереть их на замок и выбросить ключ?

При ближайшем рассмотрении часто выясняется, что мнение о том, что заключен­ным не полагается никаких прав, на самом деле относится лишь к одной конкретной группе заключенных: к тем, кто осужден за уголовные преступления. Большинство людей признает, что люди, помещенные под стражу по политическим мотивам или за нарушение иммиграционных правил, либо вследствие душевной болезни, какими-то правами обладают - уж, по крайней мере, правом не подвергаться наказанию, посколь­ку не были осуждены ни за какое преступление. Аналогичный довод относится к слу­чаю, когда людей заключают в тюрьму в ожидании суда. Это не означает, что права таких заключенных действительно уважаются: на самом деле во многих странах мира в самых скверных условиях содержатся, быть может, именно политические заключенные, люди, пытающиеся получить убежище и находящиеся в предварительном заклю­чении.

По отношению к осужденным уголовным преступникам аргументы нередко прини­мают очень простую форму. Эти люди совершили преступления и нарушили права других. Почему им должны предоставляться какие-то права? По крайней мере, почему им надо предоставлять права на хорошее питание, хорошие условия содержания, на образование или условия работы, за которые законопослушным людям, не попавшим туда, обычно приходится бороться? Всякий, кому случалось посещать тюрьмы в любом месте мира, знает: первое, что он услышит от многих служащих тюрьмы в ответ на критику медицинского обслуживания или условий для образования заключенных, будет "у моих детей ничего такого нет". И порой это замечание бывает верным. Но если даже оставить в стороне тот факт, что во многих судебных системах от чистого случая зависит, попадет ли тот, кто признан виновным, в тюрьму, или нет, и не призна­вать, что многие преступные действия в значительной мере результат не сознательного выбора, а воздействия наркотиков, алкоголя, душевного заболевания или экономиче­ского давления, - все равно представляется, что на этот аргумент возможны самые разные ответы.

Во-первых, здесь выявляется различие между понятиями "гражданские права" и "права человека". В то время как можно с определенными основаниями утверждать, что гражданские права проистекают из некоего понятия общественного договора и отбираются у того, кто этот договор нарушает (хотя такая позиция и вызывает опреде­ленные сомнения), - то правами человека, по самому смыслу этого понятия, мы облада­ем просто вследствие того, что мы - люди. Их можно ограничить, но потерять их нельзя. Сама идея объявить в международных договорах некоторые из этих прав не­умаляемыми, и в особенности запрет пыток и произвольных убийств, исключают мысль, что кто-то может из-за каких-то своих деяний оказаться вне закона. Вместо этого государства, принявшие на себя обязательства в рамках договоров о защите прав человека, должны действовать так, чтобы эти права предоставлялись всем. Если же обоснованы какие-то ограничения, подобные тем нескольким ограничениям, которые действуют в тюрьмах, - необходимо добиваться сведения их к минимуму, обеспечи­вающему защиту законных интересов других лиц.

Во-вторых, здесь уместно повторить старое изречение, что людей сажают в тюрьму в качестве наказания, а не для наказания. В большинстве стран мира, когда суд пригова­ривает кого-то к тюремному заключению, он не приговаривает его к условиям, угро­жающим жизни, и не дает тюремным властям патента на жестокое обращение с ним. Лишение свободы наказание само по себе, и хотя суды в определенной степени остав­ляют на усмотрение тюремных властей режим, назначаемый некоторым заключенным во время их пребывания в тюрьме, этот режим, несомненно, не может навлекать худ­шее обращение - в виде пыток или лишения жизни, - чем то, которое предписано вынесшим приговор судом. Действительно, высказывалось мнение, хотя, в общем, почти не встретившее поддержки, что за каким-то пределом суровые тюремные усло­вия становятся настолько несоразмерны вынесенному приговору, что содержание под стражей приобретает характер "произвольного".

Третий момент носит более прагматический характер: он связан с тем обстоятельст­вом, что большинство заключенных, в конце концов, возвращаются в общество. Жес­токое обращение со стороны тех, кому надлежит исполнять закон, вряд ли будет спо­собствовать более уважительному отношению бывших заключенных к закону или к правам других. У них, скорее, может создаться мнение, что обращение с ними было весьма произвольным, особенно если учесть, что значительная часть пребывающих в тюрьме сами, возможно, жертвы преступления.

В-четвертых, утверждение, с которым мы здесь спорим, зачастую сопровождается тем доводом, что обществу следует больше заботиться о жертвах преступления, нежели о преступниках. Однако ситуация здесь не строится по принципу "или - или". Можно утверждать, что необходимо и то, и другое: надо лучше обращаться с жертвами (к примеру, извещать их о ходе следствия, давать слово на суде и предоставлять возмож­ность получить должное возмещение), а в тюрьмах должны соблюдаться минимальные стандарты прав человека.

Наконец, мы можем вернуться к высказыванию Черчилля и осознать, что обращение с заключенными отражается на всех нас. Допускать в какой-то части общества развитие островков произвола, безнаказанности всегда опасно: создается впечатление их успеха и, следовательно, их пригодности в отношении других групп. Сегодня мы в этом ус­мотрим способ обращения с закоренелыми преступниками, а завтра - с иммигрантами или сбившимися с пути детьми.

Международное право прав человека и положение в тюрьмах

Спорить с приведенными выше доводами необходимо, поскольку они отражают взгляды многих людей и влияют на уровень гарантий прав человека в условиях тюрем­ного заключения. Однако они ни в коем случае не отражают состояния международно­го права прав человека. Это последнее недвусмысленно признает, что права, безуслов­но, действуют и за тюремными стенами. Хотя это признание все же не вполне последо­вательно. Здесь применимы и "жесткие", и "мягкие" стандарты, с той общей оговоркой, что чем большую обязывающую силу имеет та или иная международная норма, тем менее определенной она оказывается по отношению к ситуации в тюрьмах.

Пожалуй, самым содержательным документом, определяющим права тех, кто нахо­дится в тюрьмах, остаются Минимальные стандартные правила обращения с заключен­ными ООН (МСП), сформулированные еще в 1955 г. МСП охватывают широкий спектр положений, связанных с тюремным заключением, включая условия в помещении, вопросы гигиены, медицинского обслуживания, образования, дисциплины, доступа к внешнему миру, полномочий и обязанностей тюремного персонала. Цели МСП скром­ные. Правило 1 указывает, что их назначение заключается только в том, чтобы сформу­лировать, "что обычно считается правильным с принципиальной и практической точек зрения в области обращения с заключенными", тогда как правило 2 указывает, что не все правила применимы повсеместно и одновременно. Тем не менее, в них содержится широкий набор положений, защищающих интересы заключенных. Они, например, предусматривают, что в каждой тюрьме должен быть хотя бы один квалифицирован­ный медицинский работник, что запрещается использование цепей и кандалов в каче­стве средства усмирения и что в умеренных климатических зонах все заключенные должны иметь возможность принимать ванну или пользоваться душем хотя бы раз в неделю. Во многих отношениях они явно нуждаются в обновлении: не предусматрива­ется, к примеру, специальных положений, касающихся заключенных-женщин, посеще­ния семьи разрешаются через "регулярные промежутки времени" без указания их конкретного числа в неделю или месяц, нет требования, чтобы заключенные получали медицинскую помощь на равном с людьми на воле уровне. Тем не менее, они остаются очень полезным эталоном и тягостно было узнать, что Human Right Watch в своем докладе за 1993 г. об общем положении в тюрьмах нашел, что люди содержатся под стражей в условиях, далеко уступающих требованиям СМП.

Эти нормы должны теперь трактоваться совместно с положениями, изложенными в Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию и заключению в какой бы то ни было форме (ООН, 1988 г., далее - "Свод принципов"), и в документе 1990 г. Основные принципы обращения с заключенными. Хотя Свод принципов не ограничи­вается тюремным заключением (его действие явно распространяется на задержание в полицейских камерах и в иммиграционных центрах задержания), он в значительной степени касается обращения с заключенными. В нем развиваются гарантии, предостав­ляемые МСП, - например, предусматривается конфиденциальность при общении заключенных со своими адвокатами, требуется независимое расследование всякого случая смерти в заключении и заключенному предоставляется право обращаться с жалобами к судье или к другому внешнему органу, не рискуя подвергнуться за это дисциплинарной санкции. Основные принципы формулируются более абстрактно, но в них утверждается требование добиваться отмены одиночного заключения в качестве меры наказания и предоставлять заключенным возможность участвовать в культурных и образовательных мероприятиях, "направленных на полное развитие личности чело­века". Среди других изданных при поддержке ООН правовых документов, касающихся конкретных групп заключенных или определенных аспектов содержания в заключении, Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы (1990 г.) и Принципы медицинской этики, относящиеся к роли работников здравоохранения, в особенности врачей, в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1982г.).

Все эти положения относятся к "мягким нормам закона", не обладающим обязываю­щей силой для государств даже на уровне международного права. Обращаясь к обязы­вающим международным договорам, мы увидим, что никакой специальной междуна­родной конвенции об обращении с заключенными нет, хотя все еще продолжает обсу­ждаться идея о выработке Протокола к Европейской конвенции о защите прав челове­ка. Пожалуй, опережает другие документы Международный пакт о гражданских и политических правах, где есть специальная статья - ст. 10, касающаяся вопросов содержания под стражей. В ней содержатся два специальных положения, согласно которым находящиеся в заключении взрослые должны быть отделены от несовершен­нолетних, а обвиняемые - от осужденных, и еще два положения общего характера. Первое из них гласит, что люди, лишенные свободы, "имеют право на гуманное обра­щение и уважение достоинства, присущего человеческой личности", а во втором указы­вается, что существенной целью пенитенциарной системы является "исправление и социальное перевоспитание" заключенных. Неясно, насколько серьезно относится к этим положениям Комитет ООН по правам человека. При рассмотрении и индивиду­альных жалоб, подаваемых на основании Факультативного протокола к МПГПП, и докладов стран эти положения рассматриваются скорее в качестве дополнения к ст. 7 МПГПП, запрещающей пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение: в решениях всегда устанавливается нарушение либо обоих документов, либо ни одного из них.

Обращаясь к положению о запрете пыток и т.п., отметим, что оно находит отражение в соответствующей судебной практике Европейского и Межамериканского судов, а также Комитета по правам человека применительно к тюрьмам. Эта судебная практика, по-видимому, свидетельствует, что, когда речь идет о положении лиц, осужденных за уголовные преступления, условия должны быть исключительно суровыми, чтобы было признано унижающее достоинство обращение. Международные судебные органы были готовы вмешиваться только в тех случаях, когда имелись доказательства, что характер условий создает серьезную угрозу душевному или физическому здоровью заключенно­го, как это имело место в делах, недавно рассмотренных Комитетом по правам человека и касавшихся отсутствия медицинского обслуживания в тюрьмах Ямайки. По существу, не признается унижающим достоинство обращением чрезмерная переполненность тюрем, а Европейский суд, в частности, проявил нежелание признать режим одиночно­го заключения в отношении особо опасных заключенных унижающим достоинство обращением, несмотря на его отрицательное влияние на психологическое состояние заключенного. Однако этот же суд продемонстрировал своим решением, что не про­диктованное необходимостью применение силы тюремными властями будет рассмат­риваться как бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и что бремя доказывания в подобных ситуациях будет возлагаться на власти. Можно утверждать, что международные органы контроля проявили больше готовности выносить решения по поводу таких нарушений, когда содержание под стражей диктуется не уголовными, а политическими мотивами.

Влияние общих договоров по защите прав человека, подобных МПГГТП, на положе­ние в тюрьмах не ограничивается запретом пыток. Однако применение многих других статей требует сбалансированного подхода. Хорошей иллюстрацией служит вопрос о корреспонденции заключенных. Так, международные органы по защите правам челове­ка признают за властями право читать и подвергать цензуре корреспонденцию (в целях защиты потерпевших или обеспечения безопасности в тюрьмах), но указывают, что полный запрет переписки или посещений составит нарушение прав заключенных.

Еще один уровень международного контроля за положением в тюрьмах устанавлива­ется созданием специальных международных учреждений по правам человека, при­званных бороться с пытками. Значительная часть деятельности Комитета ООН против пыток (КПП) сконцентрирована на изучении докладов об условиях в тюрьмах, тогда как Европейский комитет по предотвращению пыток (ЕКПП) идет дальше, практикуя посещение мест заключения по всей Европе. Помимо специальных докладов, ЕКПП публиковал в своих ежегодных отчетах замечания общего характера, например, о медицинском обслуживании в тюрьмах или об условиях жизни заключенных. Эти замечания могут служить важным пособием при выборе стратегий практических дейст­вий. Однако деятельность этого органа ограничена странами с европейским уровнем ресурсов. Если появится Факультативный протокол, предоставляющий аналогичные полномочия КПП, - это откроет широкие возможности для выработки более разверну­тых норм, регулирующих условия в тюрьмах всего мира.

Практическое осуществление международных стандартов в тюрьмах

Хотя конкретное содержание международных стандартов, касающихся тюрем, не всегда столь детально или действенно, как можно было бы надеяться, - тем не менее, существование важного корпуса таких стандартов - реальность. Но не менее очевидно и то, что, по случайности или намеренно, многие из этих стандартов во многих местах мира не соблюдаются. Как же эту ситуацию изменить?

Прежде всего, улучшение дел требует многих активных участников. Законодатель­ным органам и судам принадлежит важная роль в сокращении числа тех, кого отправ­ляют в тюрьмы. Во многих частях мира громадное число людей, с которыми приходит­ся иметь дело тюремным властям, почти начисто исключает любую возможность улучшения условий. Часто это люди, отправленные в предварительное заключение судьями, не готовыми прибегать к альтернативным мерам.

Существенная роль принадлежит и руководителям государственных тюремных служб и начальникам тюрем. Чрезвычайно важно, чтобы они понимали сами и внушали своему персоналу, что профессиональный подход связан с соблюдением прав заклю­ченного (независимо от принципов наказания, которых они придерживаются). По крайней мере, отсюда следует, что тюремный режим не должен допускать произволь­ных убийств, пыток или бесчеловечного или унижающего достоинство наказания, что он должен способствовать поддержанию постоянного контакта между тюрьмами и внешним миром (в особенности с семьями и с адвокатами) и что в его основе этого режима должен лежать не произвол тюремных властей, а решения, которые можно объяснить заключенным. Таковы цели, которых можно достигнуть в любой пенитенци­арной системе, какой бы ни была страна - бедной или богатой.

Кроме того, важнейший фактор, который определяет качество тюремного режима, - это качество управления тюрьмой. Однако важно, чтобы и заключенные знали о своих правах. Незнание прав всегда создает опасность их нарушения. Значительная роль в этом отношении должна принадлежать внутренним судам и другим внутренним право­защитным учреждениям, где они существуют. Во многих странах суды занимают пассивную позицию по отношению к жалобам, поступающим из тюрем, либо потому, что поднимаемые вопросы, по их мнению, выходят за рамки их полномочий, либо из-за того, что они и сами разделяют распространенный взгляд, будто у заключенных не должно быть никаких прав. Такой подход нельзя признать ни необходимым, ни жела­тельным. Судебной системе принадлежит особая роль в защите прав заключенных, особенно если учесть, что политически тема, связанная с заключенными, зачастую бывает весьма непопулярна. Действительно, как показали исследования, проведенные в США, вмешательство судебной власти часто помогало реформаторам из среды тюрем­ной службы, стремящимся к изменениям, однако эти изменения оказывались заблоки­рованными политиками или бюрократами.

Наконец, жизненно важная роль принадлежит международному правозащитному сообществу. Частично эта роль связана с разработкой правовых норм применительно к тюрьмам и с укреплением международного статуса таких норм. Однако, пожалуй, еще важнее контроль за претворением этих норм в жизнь, причем жизненно важное значе­ние здесь приобретает развитие инспекционных функций. Вероятно, в тюрьмах в большей степени, чем где бы то ни было, союзником жестокого и произвольного обращения выступает закрытость. Чем больше света туда будет проникать из самых разных источников - тем будет лучше.

Из статьи в "Интерайтс Бюллетень" №6, автор которой Стивен Ливингстон — профессор Университета г. Ноттингема

Источник: http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1148512