«Гражданское общество в правовом государстве»

Л.Ю. ЮРЬЕВА,

юрист

ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: ОБЕСПЕЧЕНИЕ И ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Современные возможности науки и техники позволяют создавать средства и методы информационного воздействия на системы управления живых организмов, изменяющие их функционирование. Оборотная сторона прогресса – потенциальная опасность применения технологий искусственного изменения поведенческих реакций человека, ограничения свободы его волеизъявления, воздействия на его здоровье. Именно потому, что специфика зондирования и изменения внутреннего мира человека основана на возможности несанкционированного проникновения в его психику, необходимо жесткое законодательное регулирование применения психотехнологий. Однако в России этот сложный и важный вопрос пока находится в правовом вакууме.

Действительно, есть широкий спектр средств, способных гарантированно изменять способ мышления человека, программировать его поведение, нарушать адекватность реакций и искусственно прививать синдром зависимости. В последние годы наблюдается быстрое развитие компьютерных технологий, увеличение количества, существенное изменение качества информационных потоков и, вследствие этого, изменение менталитета всего общества. В этих условиях поведение человека начинает незаметно для него и окружающих меняться. В первую очередь это сказалось на психиатрических больных: произошла серьезная модификация структуры бреда. Если раньше некоторые больные предполагали, что на них воздействуют с Марса гипнотическими лучиками, то сейчас жалуются в основном на психотронное оружие.

Однако, прежде чем вдаваться в дальнейшие рассуждения на эту сложную тему, определим основные понятия, которые будем использовать в статье.

Бинарное оружие – новое химико-биологическое средство, образующееся в момент смешивания исходных компонентов. Бинарное оружие образуется при соединении и взаимодействии двух или более частей, каждая из которых в отдельности практически безвредна. Этот метод, предназначенный в основном для производства нервно-паралитических веществ, имеет преимущество – упрощаются хранение и ручные операции с ядовитыми веществами, поскольку исходные компоненты боевого средства безвредны.

Информационно-психологическая безопасность – состояние защищенности отдельных лиц и (или) групп лиц от негативных информационно-психологических воздействий и связанных с этим иных жизненно важных интересов личности, общества и государства в информационной сфере.

Психозондирование – наиболее эффективный из известных науке инструментов исследования психической деятельности человека, использующий неосознаваемые реакции и стимулы.

Психоэкология – совокупность научных знаний и практических приемов, касающихся состояния и поведения человека в информационной среде его обитания.

Специальные средства воздействия – технические и программные средства, используемые для негативного информационно-психологического воздействия на человека или группу лиц.

Стандарты информационно-психологической безопасности – утвержденные в установленном порядке параметры информационно-психологического воздействия, не вызывающие негативных последствий для психики человека.

Сейчас в России нет ни одного закона, мало-мальски регулирующего несанкционированное воздействие на психику человека. На Западе такие вещи категорически запрещены. Только в США принято и действует более 1800 нормативных правовых актов, например Закон Келли 1956 г. Получается, что российские государственные структуры мало волнует законодательное урегулирование этого вопроса.

Федеральным законом от 26 июля 2001 г. № 103-ФЗ в ст. 6 Федерального закона «Об оружии» было внесено дополнение: запрещается оборот оружия и иных предметов, поражающее действие которых основано на использовании радиоактивного излучения и биологических факторов, на использовании электромагнитного, светового, теплового или ультразвукового излучения.

Однако это не устраняет проблему законодательного регулирования недозволенного вмешательства в жизнь человека, которой, повторим, в России никто всерьез не занимался. Ментальность русских такова, что проблема зондирования сознания не относится к разряду насущных, а потому и не обсуждается в обществе.

Разработка концепции законодательства в области информационно-психологической безопасности была начата в 1990 г. в парламентской комиссии Верховного Совета СССР по проблемам национальной безопасности под руководством академика Ю.А. Рыжова. Комитет Государственной Думы по безопасности в 2001 г. подготовил законопроект об информационной безопасности и прислал его в клинику им. Корсакова. Его чтение ничего, кроме негативной реакции специалистов, не вызвало.

Законодательно должно быть запрещено использование несанкционированного воздействия на человека в коммерческих или политических целях. Разрешено должно быть только контролируемое научное и лечебное использование.

Если бы законопроект «Об информационно-психологической безопасности» был принят, была бы создана система учреждений, которая призвана ограждать россиян от зомбирования и психозондирования. В частности, ст. 11 проекта предусматривает обязательное лицензирование в области обеспечения информационно-психологической безопасности. Согласно этой статье, государственные органы имеют право на деятельность по обеспечению информационно-психологической безопасности без лицензии в пределах своей компетенции. Возникает вопрос: не станет ли лицензирование легализацией купли-продажи психотехнологий?

Ответ однозначен: конечно, станет, как и все в нашей стране. Вспомните мудрое высказывание Салтыкова-Щедрина о том, что жестокость российских законов смягчается необязательностью их исполнения. Тем не менее даже такое законодательное регулирование намного лучше царящего сейчас полного беззакония, когда правила игры могут в любой момент измениться. Главным игроком должно быть государство. Именно оно и должно установить обязательные для всех правила и обеспечить механизм ответственности за их нарушение.

Проблема обеспечения информационно-психологической безопасности чрезвычайно актуальна для России и мирового сообщества, поскольку непосредственно связана с вопросами национальной безопасности. Например, в Америке интенсивные разработки методов и средств специального воздействия на психику начались в середине прошлого века. По данным ФАПСИ, за последние 15 лет расходы США на разработку и приобретение средств информационной борьбы выросли в четыре раза и занимают первое место среди расходов на все военные программы. С семидесятых годов XX в. исследовательские программы используются в лучших лабораториях университетов мира: США, Германии, Австрии, Франции, Италии, Японии, Израиля, Китая. В опубликованных в США результатах исследований авторитетной комиссии Американского Физического общества за 1993 г. делается вывод о том, что подобные системы вооружений (Psychophysical Arms System) могут эффективно использоваться для решения обширного круга военных задач, точнее, для создания принципиально новых средств и методов ведения войны, в том числе стратегического оружия нового вида.

С помощью такого информационного оружия в сознание людей массово внедряются определенные представления, привычки и поведенческие стереотипы, распространяется недовольство или паника, провоцируются деструктивные действия различных социальных групп.

Бытует мнение, что психотехнологии используются некоторыми государственными организациями, корпоративными группами и людьми. Однако доказать подобное еще никому не удавалось. Например, в информационно-аналитическом обзоре Московского комитета экологии жилища «О преднамеренном использовании антигуманных средств спецтехники в Российской Федерации», представленном в Генеральную прокуратуру РФ и Государственную Думу, говорится о массовых обращениях граждан за защитой. Ответ прокуратуры от 30 декабря 1996 г. № 32-5-14-95 весьма предсказуем: «К сожалению, принять какие-либо меры прокурорского реагирования по фактам, приведенным в представленных Вами документах, не представляется возможным из-за отсутствия законодательной базы по затронутой Вами проблеме. Вместе с тем, разделяя Вашу озабоченность, в Генеральную прокуратуру РФ представлена подробная информация по всем вопросам, содержащимся в обращении. В частности, направлены наши соображения о необходимости создания законодательной и нормативной базы по указанному вопросу».

Действительно, сегодня на законодательном уровне не существует достаточных гарантий защиты человека от угроз, связанных с негативными информационными воздействиями, результатом которых может быть причинение вреда здоровью человека, блокирование на неосознаваемом уровне свободы его волеизъявления и манипуляция общественным сознанием.

Основным правовым актом, определяющим границы безопасного состояния индивидуального, группового и массового сознания, является Конституция России, которая провозглашает свободу совести, вероисповедания, мысли и слова, массовой информации, литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания (ст. 44), свободу получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29), накладывает запрет пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, а также пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства (ч. 2 ст. 29). Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, ограничение конституционных прав и свобод граждан может быть установлено только федеральным законом «в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан, обеспечения обороны страны и безопасности государства». По существу, ограничительные нормы Конституции создают основу для определения объектов обеспечения информационно-психологической безопасности, выявления угроз этой безопасности и формирования государственной политики России в области противодействия этим угрозам[1].

Очевидно, что одних конституционных норм недостаточно, необходим рамочный закон, четко определяющий, что такое информационно-психологическая безопасность и специальные средства и методы воздействия, регламентирующий компетенцию органов контроля над обеспечением информационно-психологической безопасности и ответственность за нарушения.

Упомянутый выше проект федерального закона «Об информационно-психологической безопасности» вызревал в недрах Государственной Думы на протяжении нескольких лет и стал уже третьим. Первые два – «О защите психосферы человека», предложенный депутатом В. Илюхиным, и «Об обеспечении энергоинформационного благополучия населения», подготовленный Комитетом Государственной Думы по экологии и активно лоббировавшийся Международной академией информатизации (МАИ) и Международной академией энергоинформационных наук (МАЭИН), – были «заморожены» на стадии обсуждения.

Третий законопроект неоднократно перерабатывался и дважды (в 1998 и 1999 гг.) рассматривался на заседаниях Экспертного Совета Комитета Государственной Думы по безопасности. Положения законопроекта обсуждались на парламентских слушаниях в 1999 г., на научно-практической конференции в рамках V Международного форума «Технологии безопасности» (2000 г.). Проект был опубликован для обсуждения в бюллетене «Безопасность» (1999 г.) и в Интернете.

Проект федерального закона «Об информационно-психологической безопасности» был подготовлен рабочей группой Комитета Государственной Думы по безопасности и внесен 3 декабря 1999 г. в порядке законодательной инициативы депутатом Государственной Думы второго созыва В.Н. Лопатиным, возглавлявшим это направление законодательной работы в российском парламенте.

В составе Государственной Думы третьего созыва законопроект поддержали и выступили в составе субъектов законодательной инициативы основные депутатские объединения и 16 депутатов, представляющие все профильные Думские комитеты (по безопасности, обороне, информационной политике, охране здоровья, законодательству): А.И. Гуров, С.В. Степашин, П.Т. Бурдуков, Н.Д. Ковалев, Ю.П. Щекочихин, А.И. Александров, Н.Ф. Герасименко, Б.И. Резник, Е.Ф. Лахова, Л.Н. Глебова, В.П. Воротников, Э.А. Воробьев, Е.А. Зеленов, В.П. Никитин, Г.Г. Майтаков, О.В. Морозов.

Однако на первом же рассмотрении законопроект был отклонен.

Концепция законопроекта базировалась на двух принципиальных положениях:

- любой человек, находящийся на территории России, должен быть защищен от негативных информационно-психологических воздействий на его психику;

- обеспечение информационно-психологической безопасности является одной из важнейших задач государства.

Проблема в том, что в законопроекте нет самого важного – конкретного механизма обеспечения безопасности. Создается впечатление, что основная его направленность – перевести существующую незаконную куплю-продажу психотехнологий на иной, государственный, уровень путем «распределения» лицензий, сертификатов и контролирующих функций между несколькими структурами и организациями.

Положения некоторых статей законопроекта вызывают вопросы, даже недоумение. Например, согласно ст. 1 законопроекта, «субъектами настоящего Федерального закона являются лица, подвергшиеся негативному информационно-психологическому воздействию…». Получается, что человек должен сначала доказать, что он подвергся такому воздействию, и только после этого вправе требовать, в частности, привлечения виновных лиц к ответственности.

Доказывание информационно-психологического воздействия – очень сложное дело. Особенность негативных информационных воздействий заключается в том, что они могут быть выявлены только в результате специальной экспертизы. Несмотря на то что законопроект устанавливает, что государственная экспертиза может проводиться и в заявительном порядке, и по поручению органов государственной системы обеспечения информационно-психологической безопасности в порядке контроля, понятно, что «контроль» будет осуществляться за теми и над теми гражданами, кто обратится за проведением такой экспертизы.

Согласно ст.13 законопроекта, с заявлением о проведении экспертизы вправе обращаться лица, подвергшиеся негативным информационно-психологическим воздействиям, а также лица, действующие в их интересах, в соответствии с гражданским законодательством, в том числе их родственники, доверенные лица, работодатели, общественные объединения. Если в результате экспертизы выявлено негативное информационно-психологическое воздействие на психику человека, то лицу, подвергшемуся такому воздействию, оказывается реабилитационная помощь в соответствии с действующим законодательством. Заключение экспертизы может быть обжаловано в суд.  

Итак, третий законопроект об информационно-психологической безопасности оказался неудачным и был отвергнут. О смехотворности проекта заявил известный российский академик И. Смирнов. Нейрофизиолог академик П. Симонов даже направил инициаторам законопроекта короткий и точный комментарий: «Подобно тому, как право и законность действуют до тех пор, пока выполняется принцип презумпции невиновности, наука опирается на принцип презумпции доказанного. Она имеет дело только с явлениями, реальность которых доказана их закономерной повторяемостью, возможностью воспроизведения результатов эксперимента. Все остальное принадлежит царству веры, а верить можно во что угодно, поскольку свобода совести гарантируется законом». По его мнению, многие сформулированные (и постулируемые) в законопроекте положения в науке не доказаны, а следовательно, дискредитируют саму идею необходимости принятия подобного проекта.

Концепцию закона должны формулировать профессионалы, дело же законодателя – придать ей юридически грамотную форму. Однако мнения специалистов остались невостребованными.    

Думается, законопроект об информационно-психологической безопасности не последний. Хорошо, если законодатель, предпринимая очередные попытки создать серьезную правовую базу по этому вопросу, привлечет специалистов к разработке концепции или хотя бы попытается разобраться в сути явления, ознакомившись с недавно вышедшей в свет монографией И.В. Смирнова «Психоэкология».   

Работа представляет собой плод многолетних концептуальных и экспериментально-клинических исследований автора и руководимого им научного коллектива.