«Ответы на вопросы по праву»

Ответственность в уголовном праве [Журнал "Правоведение"/1994/№ 3]
Тарбагаев А.Н.

Каждая отрасль права, как правило, характеризуется самостоятельными предметом и методом регулирования, сердцевиной которого является одноименный институт ответственности. Однако в сфере уголовно-правового регулирования в настоящее время сложилась ситуация, когда уголовная ответственность уже давно не исчерпывает всю область взаимоотношений между государством и личностью. В отличие от иных отраслей в уголовном праве функционируют и широко применяются административная и дисциплинарная ответственность, а также другие меры воздействия, имеющие различную юридическую природу. Поэтому ответственность в уголовном праве представляет собой своеобразный межотраслевой институт, существенно корректирующий механизм правового регулирования. Такой комплексный подход к данной проблеме в науке уголовного права демонстрируется впервые. «Засоренность» уголовного права юридическими фактами и мерами, характерными для иных отраслей, вряд ли следует считать благом, так как охранительный характер отношений, складывающихся в процессе уголовно-правового регулирования, предполагает наиболее глубокое и жесткое ограничение прав и свобод индивидов в различных сферах деятельности. Императивное свойство уголовно-правовых норм и высокая степень их государственно-принудительного потенциала требуют особой точности в процессе реализации. Межотраслевой характер института ответственности в уголовном праве объективно выражается также и во введении в текст закона большого числа оценочных признаков, конструировании бланкетных норм, что серьезно снижает качество правового воздействия, поскольку в конкретных случаях приводит к смешиванию предмета и метода правового регулирования различных отраслей права. Поэтому изучение всех типов ответственности, включенных в механизм уголовно-правового регулирования общественных отношений, представляет как теоретический, так и практический интерес, поскольку позволяет понять не только мотивы действия законодателя, по и причины ошибок и злоупотреблений в правоприменительной деятельности, а также учесть все это в процессе реформирования УК Российской Федерации.

Ядром института ответственности в уголовном праве является собственно уголовная ответственность, которая, будучи фундаментальным правовым институтом, служит необходимым средством обеспечения нормальной жизни общества и представляет собой инструмент охраны и поддержания порядка в законодательно очерченном круге важнейших общественных отношений. Уголовная ответственность выражается в волевом и осознанном поведении субъектов — участников как регулятивных, так и охранительных уголовно-правовых отношений, — которое складывается в соответствии с требованиями закона (соблюдение запретов, исполнение возложенных обязанностей, использование предоставленных правомочий). Это законопослушное поведение может быть как добровольным, так и формироваться под воздействием государственного принуждения. Данный подход к проблеме, позволяющий рассматривать уголовную ответственность как частное проявление социальной и правовой ответственности, дает возможность выделить два ее аспекта: позитивный и негативно-ретроспективный.¹

Вопрос, несут ли лица, соблюдающие требования уголовного закона и не совершающие преступлений, «бремя уголовной ответственности», — это, по существу, вопрос о сфере действия уголовного права. Правовое регулирование общественных отношений имеет место тогда, когда при помощи норм права осуществляется целенаправленное воздействие на поведение людей. Для подавляющего большинства требования уголовно-правовых норм полностью соответствуют представлениям о должном поведении, часть людей выполняет их требования потому, что видит в них авторитетное предписание государства, другая часть — боясь наказания. Наконец, некоторые преступают запреты и потому принуждаются к их выполнению, но все они связаны требованиями уголовно-правовых норм, обязаны их соблюдать. Тот, кто следует этим обязанностям, действует с точки зрения уголовного закона ответственно: ответственность, воплощенная в поведении, соответствующем уголовно-правовым требованиям, бесспорно имеет утоловно-правовой характер.²

Поскольку единственным источником уголовной ответственности является уголовный закон, то ее содержание прежде всего связано с проблемой криминализации и декриминализации человеческого поведения. Общество как самоорганизующийся и саморегулирующийся организм естественным путем генерирует социальные (в том числе и юридические, уголовно-правовые) нормы, обеспечивающие его оптимальное функционирование и развитие. Задача законодателя — уловить эти объективные импульсы и адекватно отразить их в писаном праве. Когда это удается сделать, уголовно-правовая норма, поддерживая и охраняя систему общественных отношений, приобретает свойства естественного права, лежащего в основе цивилизованного общества и государства. Если же происходит рассогласование между объективным правом и его оформлением в юридической норме, то она получает неправовой характер в том смысле, что, защищая ложные ценности, нарушает порядок отношений, к которому стихийно тяготеет общество, пытающееся уяснить, осознать назревшие тенденции через своих представителей в парламенте. Поэтому истинная мудрость законодателя заключается не в принятии юридической нормы, удовлетворяющей сиюминутный интерес, а в том, чтобы, уловив социальные импульсы, закрепить в законе складыващийся порядок общественных отношений, соответствующих подлинным потребностям общественного развития.

Ход переосмысления содержания уголовного законодательства в свете проходящей экономической реформы, отражающей начавшийся процесс смены общественно-экономического строя, способа производства, в настоящее время вступил в решающую фазу. Можно выделить два главных направления, определяющих смысл начавшихся процессов. Во-первых, идет интенсивное изменение и дополнение норм действующего УК РФ. Во-вторых, подготовлены альтернативные проекты нового уголовного законодательства, соответствующего, по мнению разработчиков, мировым стандартам в области защиты прав человека, а также тому этапу социально-экономического развития, на начальном отрезке которого находится сейчас наше общество. Так, например, в последнее время произошло полное отпадение общественной опасности ряда деяний (небрежное хранение или использование сельскохозяйственной техники, ведение паразитического образа жизни, частнопредпринимательская деятельность и коммерческое посредничество, незаконное обучение каратэ и др.). Последовавшая декриминализация как указанных деяний, так и многих других свидетельствует о том, что законодатель точно уловил объективную тенденцию, устранив ряд правовых норм, ставших тормозом на пути общественного развития. Более радикальным в этом смысле представляется последний опубликованный проект УК РФ, который должен поднять на качественно новый уровень процесс уголовно-правового регулирования общественных отношений. Наиболее характерными в этом смысле примерами можно назвать появление ранее неизвестной уголовному законодательству главы «Преступления против мира и безопасности человечества», сведение в единую главу «Преступления против собственности» всех видов имущественных посягательств (в условиях рыночной экономики в этой сфере ни для кого не может быть приоритета в охране), появление повой главы «Экологические преступления» и др.³

Важной научно-практической проблемой является правильное определение уголовной ответственности в ретроспективном аспекте, поскольку она, имея значительное карательное содержание, серьезно ущемляет субъективные права и интересы лица, совершившего преступление. На наш взгляд, ее следует рассматривать как правомерный аспект поведения, соответствующего санкции уголовно-правовой нормы, которое строится не добровольно (как в случае реализации ее позитивного аспекта), а под воздействием государственного принуждения, основанного на приговоре суда, вступившем в законную силу. Под санкцией уголовно-правовой нормы мы имеем в виду не вид и размер наказания (это — санкция статьи Особенной части УК РФ), а установленное законом и реализующееся в каждом случае вынесения обвинительного приговора признание совершенного деяния преступлением, а лица, его совершившего — преступником. Иначе говоря, уголовная ответственность в этом аспекте представляет собой основанный на законе и судебном приговоре правовой статус преступника, факультативным элементом которого является назначенное наказание. Данная юридическая оценка деяния и лица, его совершившего, сохраняется весь период с момента вступления обвинительного приговора суда в законную силу и до погашения или снятия судимости. Поэтому, на наш взгляд, будет справедливым утверждение о том, что судимость и уголовная ответственность — это синонимы, а пределы уголовной ответственности и являются пределами судимости.⁴

Материальную ткань осуждения можно выявить, рассмотрев вопрос о генезисе уголовной ответственности. Вступление обвинительного приговора суда в законную силу является заключительным элементом сложного фактического состава, который порождает уголовную ответственность. Этот момент имеет формальное и материальное значение: формальное, поскольку закон связывает ответственность с признанием лица виновным в совершении преступления; материальное, потому что именно в этот момент охранительное уголовно-правовое отношение достигает наивысшей степени конкретизации, определенности. Уголовное правоотношение, оставаясь охранительным отношением, становится содержанием уголовной ответственности, а установленные в обвинительном приговоре суда права и обязанности осужденного представляют собой непосредственное материальное проявление государственного осуждения, порицания.⁵

Только в утоловно-правовом отношении сходятся воедино все проявления порицания виновного, которые в совокупности и представляют уголовную ответственность. За пределами охранительного правоотношения ответственности не существует, поскольку нет иных способов осуждения лица, кроме наделения его комплексом обязанностей и прав, составляющих правовой статус преступника.

Уголовно-правовое отношение и ответственность прекращаются в момент погашения или снятия судимости. К этому времени взаимные права и обязанности сторон реализуются полностью, в связи с чем элементы осуждения, порицания себя исчерпывают. Погашение (снятие) судимости свидетельствует, о том, что правовая связь лица с государством по поводу ранее совершенного преступления аннулирована, а всe юридические последствия, влияющие на изменение правового статуса гражданина, полностью утрачены.

Помимо собственно уголовной ответственности, в сфере уголовно-правового регулирования функционируют также институты административной и дисциплинарной ответственности.

Административная ответственность представлена административной преюдицией в диспозициях некоторых уголовно-правовых норм, институтом освобождения от уголовной ответственности с привлечением к административной, а также юридическими фактами (нарушениями общественного порядка, повлекшими применение мер административного взыскания), влияющими на содержание и направление развития охранительного уголовно-правового отношения (ст. 44, 46¹ УК РФ).

Однако анализ механизма реализации административной ответственности в сфере уголовно-правового регулирования позволяет сделать вывод о недопустимости принуждения к соблюдению норм административного права путем применения уголовной ответственности. Административные деликты и преступления следует четко разграничивать в законе, исключая возможность ошибки в правоприменительной деятельности. Любое упоминание об административной ответственности следует изъять из УК РФ, поскольку оно приводит к смешиванию предметов и методов регулирования различных отраслей права.⁶

Дисциплинарная ответственность в механизме уголовно-правового регулирования предусмотрена в главе двенадцатой Особенной части УК РФ «Воинские преступления», где в ряде норм содержится указание на возможность применения при смягчающих обстоятельствах Дисциплинарного устава Вооруженных сил, а также в качестве юридических фактов дисциплинарных проступков (нарушений трудовой дисциплины, повлекших применение мер дисциплинарной ответственности), влияющих на содержание и направление развития охранительного уголовно-правового отношения (ст. 29, 44, 46¹ УК РФ).

Однако вызывает большие сомнения законность и целесообразность существования норм, предлагающих налагать дисциплинарное взыскание за совершенное преступление. Такой подход на практике приводит к стиранию граней между преступлением и дисциплинарным проступком не только в указанных случаях, но и в иных ситуациях, когда должностные лица, совершившие деяния, наказываемые в уголовном порядке, отделываются выговором, переводом на другую работу, выходом на пенсию. Однако возможность освобождения от уголовной ответственности с привлечением к дисциплинарной ответственности имеет реальные шансы сохраниться в уголовном законе, поскольку в соответствии с ч. 5 ст. 290 опубликованного проекта УК РФ «лицо, совершившее предусмотренное настоящим разделом деяние . . . при смягчающих обстоятельствах, может быть освобождено от уголовной ответственности с применением правил Дисциплинарного Устава Вооруженных сил». Таким образом, данное правило планируется установить в качестве общего института военно-уголовного законодательства, что следует признать ошибочным решением.

Кроме того, как представляется, предмет и метод регулирования отрасли уголовное права имеют специфику, исключающую возможность установления в качестве юридических фактов правонарушений, предусмотренных другими отраслями права. Косвенно это подтверждается тем, что уголовная противоправность по действующему законодательству является обязательным признаком преступления. Совершение дисциплинарных проступков в ходе реализация уголовно-правового отношения не может увеличивать общественную опасность преступления и, следовательно, не вправе менять содержание и направление реализации охранительного уголовно-правового отношения. Юридические связи между государством и лицом по поводу совершенных преступления к дисциплинарного проступка должны развиваться параллельно, не пересекаясь и не оказывая взаимного влияния на характер прав и обязанностей, составляющих их содержание. Иными словами, уголовно-правовые последствия, порожденные фактом совершения преступления, по своей юридической природе не должны испытывать влияния любых других обстоятельств, предусмотренных иными отраслями права.

По мнению И. А. Лумповой, в систему института ответственности в уголовном праве следует также включить и гражданско-правовую ответственность, которая реализуется в случаях, когда у виновного лица конфискуется имущество, незаконно добытое в результате совершения преступления, а также предметы, запрещенные к обращению, изъятые из гражданского оборота.⁷ В то же время Л. Л. Кругликов и И. А. Лумпова считают, что отдельный вид специальной конфискации имущества (изъятие орудий и средств совершения преступления) является самостоятельным видом уголовного наказания.⁸ Сходную позицию занимают В. К. Дуюнов и А. Л. Цветинович, которые полагают, что изъятие у подсудимого пешей, запрещенных к обращению, и имущества, приобретенного преступным путем, происходит на основании норм гражданского и административного права, тогда как изъятие у подсудимого орудий и средств совершения преступления имеет утоловно-материалыюе основание, отсутствие которого в УК РФ следует рассматривать как пробел.⁹ Представляется, однако, что рассмотрение специальной конфискации имущества в качестве института, урегулированного и гражданским, и уголовным правом, где различие проходит лишь по предмету, подлежащему изъятию в доход государства, нужно признать недостаточно обоснованным. Правовое основание для применения специальной конфискации едино — совершение преступления (а не гражданско-правового деликта). Юридической формой реализации специальной конфискации в случаях, когда изымаемые предметы перечислены в санкции статьи Особенной части УК РФ, является обвинительный приговор суда, который решает вопросы применения уголовной ответственности и наказания к виновному лицу. Отметим, что по приговору суда могут быть конфискованы и предметы, изъятые из гражданского оборота (ст. 226² УК РФ — сильнодействующие и ядовитые вещества), и имущество, приобретенное преступным путем, а также орудия и средства совершения преступления (ст. 163, 164 УК РФ—добытая рыба, котики и бобры, а также орудия лова и плавучие средства с их принадлежностями). Некоторые преступления одновременно нарушают нормы и других отраслей права. Например, при хищении виновный препятствует реализации правомочий собственника, установленных гражданским законодательством. Однако отсюда нельзя сделать вывод, что при хищении имеет место совокупность преступления и гражданского правонарушения. Преступления отличаются от иных деликтов по характеру и степени общественной опасности, по размеру вреда, причиненного общественным отношениям, одновременно урегулированным различными отраслями права. Если совершенное деяние действительно является преступлением, что подтверждено в обвинительном приговоре суда, вступившем в законную силу, то применение меры воздействия, предусмотренной санкцией статьи, есть не что иное, как уголовное наказание. И проблема здесь заключается лишь в том, что специальная конфискация предусмотрена не во всех санкциях статей Особенной части УК РФ, содержащих составы преступлений, при совершении которых возможны манипуляции с предметами, изъятыми из гражданского оборота, незаконно приобретается имущество, а также используются различные орудия и средства. Поэтому по действующему законодательству имеющие одинаковую правовую природу меры внешние, формально-юридические, выступают как гражданско-правовые, административные или уголовно-правовые. Наиболее целесообразным здесь представляется включение в Общую часть УК РФ института «Специальная конфискация имущества». Применять ее следует, как справедливо указывают В. К. Дуюнов и А. Л. Цветинович,¹⁰ по усмотрению суда в случаях, когда при совершении преступлений использовались орудия или средства, дальнейшее нахождение которых у виновного представляет опасность для общества, а их изъятие способствует карательно-воспитательному воздействию на осужденного, когда при совершении преступления приобретается имущество или имели место манипуляции с предметами, изъятыми из гражданского оборота. В связи с этим целесообразным представляется также исключение из санкций статей Особенной части УК РФ всех указаний на специальную конфискацию, чтобы не сужать искусственно круг деяний, за совершение которых суд может применить данное наказание. В связи с изложенным следует признать, что любой вид специальной конфискации имущества (независимо от предмета, подлежащего изъятию в доход государства) является уголовным наказанием. Поэтому гражданско-правовая ответственность отсутствует в системе видов ответственности в уголовном праве, что, на наш взгляд, полностью соответствует специфике предмета и метода охранительной отрасли права.

Проблема ответственности в уголовном праве — это по существу проблема разграничения предмета правового регулирования между отраслям». Наличие различных видов ответственности (помимо уголовной), на наш взгляд, является не ценным и разумным обстоятельством, как считает И. А. Лумпова,¹¹ а, наоборот, свидетельствует о недостаточно четком законодательном определении предмета регулирования отрасли уголовного права, его неудовлетворительном разграничении со сферами действия не только административного права, что уже отмечалось в литературе,¹² но и трудового законодательства. Внутри единого предмета ведения уголовного права проблема существования различных видов ответственности трансформируется в вопрос о соответствии метода правового регулирования сфере применения данных норм. На наш взгляд, уголовное право должно решать вопросы преступления и уголовной ответственности. Даже гипотетическую возможность того, что преступление может не повлечь уголовной ответственности и, наоборот, уголовная ответственность может быть применена за деяния, преступлениями не являющиеся, следует полностью устранить из текста уголовного закона. Наиболее удобно это сделать в ходе подготовки и принятия нового УК РФ, хотя технически осуществить такую работу в некоторых случаях будет очень сложно. И в новом УК невозможно обойтись без использования оценочных признаков и бланкетных норм. Поэтому критерии применения закона в сложных ситуациях необходимо указывать в постановлениях пленума Верховного суда РФ.

В связи с изложенным ответственность в уголовном праве из комплексного межотраслевого института следует преобразовать в единую уголовную ответственность. Иных видов ответственности в уголовном праве быть не должно.

* Кандидат юридических наук, доцент Красноярского государственного университета.

1 Тарбагаев А. Н. Понятие и цели уголовной ответственности. Красноярск, 1986. С. 20—32.

2 Прохоров В. С., Кропачев Н. М, Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989. С. 155.

3 Юридический вестник. 1992. № 20.

4 Тарбагаев А. Н., Кропачев Н. М., Бойцов А. И. Судимость и ее уголовно-правовое значение//Вести. Ленингр. ун-та. 1990. № 13. С. 85—89.

5 Тарбагаев А. Н. Место уголовно-правового отношения в механизме реализации уголовной ответственности // Совершенствование уголовного законодательства и практики его применения. Красноярск, 1989. С. 45.

6 Подробнее см.: Тарбагаев А Н. Административная ответственность в уголовном праве//Правоведение. 1992. № 2, С, 62—68.

7Лумпова И. А. Вилы ответственности в советском уголовном законодательстве: Автореф. канд. дис. Казань, 1991. С. 8.

8 Кругликов Л. Л., Лумпова И. А. Специальная конфискация и уголовное законодательство // Повышение эффективности профилактики преступлений. Барнаул. 1987. С. 31.

9 Дуюнов В. К. Цветинович А. Л. Дополнительные наказания: теория и практика. Фрунзе, 1986. С. 100.

10 Там же. С. 100—101.

11 Лумпова И. А. Виды ответственности... С. 6—7.

12 Игнатов А. Н., Красиков Ю. А., Побегайло Э. Ф. и др. Концептуальные начала уголовного законодательства Российской Федерации//Советская юстиция. 1992. № 3. С. 2.

Источник: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=151817