«Организация исполнения решений в органах внутренних»

Утраченное (или вообще не открытое) искусство первоначального допроса выставившей стороной.

Джеймс Р. Дженнер,

главный заместитель государственного защитника

Часть I

Введение

Из всех видов оружия в арсенале защитника по уголовным делам самым малоиспользуемым и наименее уважаемым является первоначальный допрос свидетеля выставившей стороной. И мало того, что первоначальный допрос пребывает в забвении, так он еще стал предметом всяческих ядовитых шуток. В голову сразу приходит одна из них. В ней рассказывается об адвокате из Советского Союза, который приехал в США, чтобы получше узнать нашу систему состязательности. Наш советский гость, Иван, после того как он в течение двух недель присутствовал на судебном процессе по делу об убийстве, обращается к своему любезное хозяину с вопросом: "Какая это была часть процесса, когда судья как будто спал?" Его хозяин отвечает: "Вообще-то, это могла быть практически любая часть процесса." Потрясенный и все еще исполненный недоверия гость снова спрашивает: "Ну а как называется та часть процесса, когда казалось, что спят все участники - судья, присяжные, адвокаты и публика?" И в ответ, конечно, слышит: "А, это, наверное, когда адвокат защиты снимал первоначальный допрос".

Да и то сказать, кто когда видел, чтобы Перри Мейсон или доблестные адвокаты из телепередачи "Закон в Лос-Анджелесе" с блеском и вдохновением проводили первоначальный допрос? Увы! Похоже, что они только и знают, что возятся с той или другой из этих траченных молью священных коров, составляющих святую троицу защиты по уголовным делам вступительная речь, перекрестный допрос, заключительное изложение доводов, - но ни в коем случае не с первоначальным допросом.

Пожалуй, лучше всего об этом унылом неприятии первоначального допроса как достойной темы для защитников по уголовным делам сказал в разговоре со мной один чикагский адвокат, который уже давно не практикует:

"Не тратьте время на первоначальный допрос. Все факты в руках у окружного прокурора, а все, чем располагаем мы, это хитрость, обман, жульничество, коварство, злоупотребления и надувательство". В наш разговор вмешался стоявший неподалеку закаленный в битвах старый вояка: "Это точно, браток. И запомни одно: мы не строим корабли, мы их торпедируем! Считай, что мы только и можем что заткнуть глотку клиенту и не давать ему становиться на четвереньки прямо в зале суда".

Начало конца первоначального допроса как актуальной и увлекательной темы для обсуждения, по-видимому, относится к делу "Гриффен против шт. Калифорния" (1960). В решении по этому делу содержится категорический запрет окружному прокурору делать замечания по поводу отказа ответчика выйти на место для свидетелей и дать показания в свою собственную защиту. Очевидно, что до 1965 года у защиты был колоссальный стимул выставлять ответчиков на место для дачи свидетельских показаний и, соответственно, интерес к искусству первоначального допроса. Однако после дела Гриффена защитники начали понимать выгоды такого положения, когда ответчик не поднимается на место для свидетелей и дело выигрывается исключительно благодаря неспособности обвинения представить достаточно убедительные доказательства. Теперь вам становится яснее смысл заголовка этой статьи. Для тех, кто практиковал до 1965 года, первоначалъныйый допрос, кажется, превратился вутраченное искусство . Для тех же, кто начал профессиональную карьеру после 1965 года, это искусство вполне может оказаться вообще не открытым.

Этой статьей я намерен полностью развеять представление о том, что первоначальный допрос не является столь же плодотворным и могучим оружием в арсенале защиты, как, например, заключительное изложение доводов или перекрестный допрос. После того, как мною будет дано четкое описание всех разнообразных и сильных средств зашиты, я надеюсь, что многие адвокаты станут предъявлять собственные доказательства в таких ситуациях, в которых они обычно ограничиваются простой критикой доводов противной стороны. [Я ни на минуту не допускаю мысли о том, что не может быть таких дел, когда защита не должна предъявлять никаких доказательств. Чаще всего ответчику вообще не следует выходить на место для дачи показаний. Мы, однако, рассмотрим такие ситуации, когда ответчику следовало бы выйти на место для свидетелей, но выпускать его туда очень не хочется, потому что "все кончится тем, что он окажется плохим свидетелем и проиграет дело".]

В первом разделе мы разберем тонкое искусство подготовки ответчика к первоначальному и перекрестному допросу. И здесь особое внимание будет уделено вопросу о том, как избавить ответчика .от "страха перед публикой" и как смоделировать атмосферу суда, с тем чтобы ответчик лучше подготовился к выступлению в реальной обстановке зала суда. Мы также рассмотрим самый минимум, квинтэссенцию требований к хорошему первоначальному допросу. Я их называю десятью заповедями эффективного первоначального допроса.

Во втором разделе статьи мы займемся вашей собственной подготовкой как адвоката, которому предстоит излагать дело. Хотя этот вопрос неразрывно связан с подготовкой ответчика, есть ряд важных моментов, которые необходимо заострить, потому что они некоторым образом касаются хода мысли адвоката и имеющихся в его арсенале аналитических методов. Как и во всех остальных разделах данной статьи, мы будем исходить из гипотезы о наихудшем судебном деле. Иначе говоря, мы будем иметь дело со свидетелями, которые от природы не являются хорошими свидетелями и к тому же, как правило, производят очень плохое впечатление. Мы обсудим десять основных правил адвокатской техники, которые противоречат самым сильным рекомендациям, какие только могут даваться.

После обсуждения подготовки ответчика и вашей собственной мы разберем подробности организации первоначального допроса. Здесь уж вы будете выступать в роли сочинителя партитуры. Вы будете устанавливать порядок выступления своих свидетелей и последовательность предъявления предметных материалов в их личных показаниях под присягой. Существуют ли какие-то психологические правила, и если да, то какие, чтобы подсказать вам наилучший способ организации фактов? Подобно композитору, занятому оркестровкой, мы займемся созданием соответствующей "атмосферы" в зале суда, т.е. поговорим о том, как добиться того, чтобы атмосфера здесь максимально способствовала успеху представления, чтобы оно имело самый высокий эстетический уровень и было "захватывающим". И еще - как сделать ответчика более человечным, чтобы присяжные лучше воспринимали его показания.

Итак, партитура составлена и все части композиции оркестрованы, и теперь композитор (а за ним и мы) превращаемся в дирижера. Мы исполняем собственную мелодию и играем собственную пьесу. В этом разделе моим предметом будет исполнение - дирижирование вашим шедевром. Мы будем подчеркивать драматические эффекты, например нагнетание напряжения, когда присяжные ловят каждое ваше слово. Какие существуют приемы для выделения и акцентирования тех или иных доказательств? Как можно подкрепить память присяжных, чтобы им легче было вспомнить наиболее выигрышные  из наших" доводов? Как свести до минимума плохие доказательства, чтобы они пропали в потоке хороших?

В заключение я остановлюсь на некоторых новейших данных по стилю представления, паралингвистике и на некоторых других более теоретических тонкостях искусства общения. Мы привлечем труды клинических психологов, психиатров, этнографов и специалистов по коммуникации для иллюстрации самых сильных средств акцентирования важнейших положений защиты. Например, что говорит наука по вопросу о том, какая манера речи является сильной, а какая бессильной? Как сделать так, чтобы крайне непривлекательный клиент казался привлекательным, несмотря на свою жуткую внешность? Как себя вести адвокату, чтобы лучше подать себя и добиться взаимопонимания с присяжными? Верно ли то, что говорят специалисты по пропаганде, а именно что упаковка важнее содержимого, что форма важнее содержания? Ответы, возможно, вас потрясут.

 

I. Подготовка ответчика

Всем вам приходилось видеть, как выстраивается сцена. Мы, всемогущие защитники, во всеоружии грозного перекрестного допроса, наконец-то добились того, что дело тихо угасает. Но вот наступает момент, когда на место для дачи свидетельских показаний выходит подсудимый. И тут-то впервые за 20 месяцев изложения фактов вы вдруг слышите совершенно новую версии случившегося в ту роковую ночь. Эта новая, блестящая версия (ранее не обнародованная) кардинально расходится с вашим прежним перекрестным допросом и диаметрально противоположна вашему решающему доводу.

Стали уже легендой истории о злокозненных действиях и абсолютно непредсказуемом поведении обвиняемых на суде. Со мной был такой случай, уже много, лет назад, когда мы провели в кабинете судьи не один час, стараясь предусмотреть все возможное, чтобы не допустить обвинения (импичмента) ответчика по прежнему осуждению. И вот мы возвращаемся в зал суда, где нас дожидались присяжные. Судья возглашает: "А теперь, дамы и господа, мы готовы приступить к отбору присяжных. Но вначале разрешите спросить вас, не был ли кто-нибудь из вас прежде осужден за фелонию? " Все присяжные сидят абсолютно неподвижно, молча, никто не поднимает рука. Внезапно за столом адвоката защиты взлетает вверх рука, как будто нетерпеливый школьник старается обратить на себя внимание учителя. Это сам ответчик. Да, вот именно, несмотря на все добросовестные усилия защитника с целью не допустить импичмента по прежним судимостям, ответчик был объявлен виновным в фелонии. Я вас предупреждаю: не меньше 75 % вашей подготовки уйдет на то, чтобы предусмотреть непредсказуемое и попытаться избежать его. [Вот что было написано на бумажке в китайском "печенье-гадании", которое мне подали в Беркли, Калифорния, 10 июня 1988 года: "Мудра та, что предсказывает наихудшее из того, чего не ждешь".]

Одна из причин неудачного. хода дела в зале суда - неспособность адвоката правильно смоделировать ситуацию процесса на своих личных подготовительных заседаниях. Когда вы сидите в удобной обстановке тюремной камеры, помещения для опроса или личного кабинета, где присутствуют лишь вы да ответчик, или еще представители вашей стороны, у вас создается ложное чувство безопасности. Но между идеей и реальностью пролегает пропасть. Имеется колоссальная разница между этой комфортабельной обстановкой и реальным залом суда, где будет проходить первоначалъныйый и перекрестный допрос. Враждебная атмосфера зала суда тяжело действует на ответчика и нередко ставит его в новое для него положение, испытать которое с полной силой ему еще не доводилось. Внезапно он оказывается в окружении не дружеских лиц и знакомых стен, а мрачных лиц граждан, которых оторвали от повседневных забот и заставили заседать в суде. Они смотрят на ответчика, которому часто бывает предъявлено ужасное обвинение, примерно с таким же одобрением и энтузиазмом, с каким, выйдя утром за своей газетой, вы обнаруживаете на своем крыльце собачье дерьмо.

А еще ответчика "приветствует" облаченный в черную пелерину судья, нередко суровый демагог. Его грубая речь напоминает команды сержанта на плацу, и звук его голоса заставляет дрожать окна в зале суда. От холодных, механических вопросов судьи горло у ответчика, напротив, перехватывает, а его голосовая щель сжимается до размеров булавочной головки.

К тому же ответчик посажен в максимальном удалении от присяжных, в то время как обвинитель, который пожирает ответчика глазами как индейку на крюке у мясника, связанную для жарки в День благодарения, сидит чуть ли не на коленях присяжных. Вся эта схема расположения работает на поражение. Это хореография катастрофы. Все должно говорить о том, что ответчик - гражданин второго класса, и место ему - в самой незначительной и дальней части зала суда.

И это еще не все. Само наименование иска, зачитываемое секретарем суда, который стоит в максимальном удалении от ответчика, звучит следующим образом: "Народ штата Калифорния против Вилли Холта". "Господи, - думает ответчик, - а я разве не народ? Что же это против меня выступает "народ", как будто я - это что-то другое и ко мне не относится понятие человечества?"

И как будто атмосфера зала суда, как мы ее описали, еще недостаточна, чтобы привести в содрогание даже самого бывалого наблюдателя, над ответчиком возвышается, приготовившись к броску подобно пантере в период охоты, судебный пристав во всем блеске своей униформы, демонстрирующей все атрибуты государственной власти и полномочий: значок, дубинка, жезл, иной раз даже оружие плюс такое количество выделанной кожи, что ее хватило бы на отделку  «голубого» бара в Сан-Франциско. Данный хореографический эффект оказывает еще большее отрицательное воздействие в тех случаях, когда потерпевшим - что бывает нередко - оказывается сотрудник правоохранительных органов.

Нагнетание всех этих хореографических и атмосферных эффектов подсознательно входит в противоречие не только с принципами презумпции невиновности, бременем доказывания и разумного сомнения, но также резко контрастирует с той уютной, дружеской атмосферой, которая царит в уединении комнаты для опроса клиентов.

Почти каждое общество на протяжении всей человеческой истории, от первобытного до самого передового, демонстрировало в процессуальных действиях своего суда эти подсознательные атмосферные давления, которые способны разрушить разбираемое дело еще до того, как произнесено хоть одно слово. Помню, много лет назад, когда я был мальчишкой, я читал про то, как живут эскимосы и какие у них законы. Я узнал, что было такое судебное дело, в котором речь шла о том, что некий Кувачук, пересекая бескрайнюю равнину полярного льда и почти падая от усталости, набрел на иглу, принадлежавшее Нантуку. По закону Арктики, владелец иглу обязан предоставить прохожему временный кров. От этого первобытного уровня сотрудничества зависит выживание народа. Но закон идет дальше: он требует от хозяина, чтобы по просьбе гостя он также предложил последнему свою жену для оказания услуг сексуального характера. В ту ночь Кувачук получил разрешение остаться в иглу. Он также спал с женой Нантука, правда, не спросив на то разрешения. В этом обществе выполнение каких-либо действий, не спросив разрешения, считается одним из тягчайших преступлений, которое должно рассматриваться в суде. Как требует традиция, Нантук делает свое заявление и вся деревня собирается для состязания в игре на барабанах между обвинителем и обвиняемым. Побежденный в состязании изгоняется в ледяную пустыню.

Во время суда жители деревни садятся в круг. С одной стороны -Кувачук со своим барабаном из тюленьей кожи. С другой - Кантук. Каждый должен отстучать на барабане песню, в которой излагалась бы его версия фактической стороны дела. Поскольку Нантук прав, силен и знает правду, его песня звучит громче, четче и поэтичнее. В толпе ощущается благоговение и трепет перед искусством, с каким обвинитель-потерпевший колотит в барабан, рассказывая свою историю. Кувачук чувствует это благоговение толпы перед блеском барабанной игры Нантука, и его собственное исполнение аккомпанемента и песни далеко не столь великолепно. По контрасту со своим противником все его старания кажутся жалкими. И скоро толпа, чувствуя, кто из них двоих сильнее и эффективнее, все громче и громче подбадривает Нантука. Что же касается Кувачука, то все его старания встречаются мертвым молчанием. Само это молчание усугубляет слабость его исполнения, так что порочный круг неудачи наконец замыкается. Его заключительные жалкие удары в барабан и еле слышные слова покрываются грубыми насмешками присяжных. Нантук победил. Ему суждено было победить благодаря атмосферному давлению. Заключительная сцена нашей печальной саги: Кувачук в одиночестве, без барабана, без собаки или саней уходит в бесконечную пустыню Арктики, где его ждет судьба всех подобных осужденных, а именно смерть от непогоды или самая страшная смерть, какую может встретить живущий на этой земле, - от клыков белого медведя.

Не в меньшей мере способствует неудаче выступления Вилли Холта и атмосферное давление в зале суда. Что мы могли бы сделать, чтобы помочь ответчику лучше сыграть свою роль на суде и создать в зале суда лучшую атмосферу, способствующую успешной работе? [В этом разделе мы будем говорить об укреплении положения ответчика; в разделе II будут рассмотрены конкретные процедуры, направленные на "облегчение" враждебного атмосферного давления в зале суда. ]

Первейшая обязанность защитника - воссоздать, насколько это в человеческих силах, в помещении для опроса свидетелей или в личном кабинете тот царящий в зале суда ужас, о котором говорилось выше. Нужно заставить ответчика почувствовать себя как можно более стесненно. Необходимо как можно раньше искоренить это вредное и обманчивое чувство безопасности, с тем чтобы ответчик, .в первый же раз не впал в бессилие и прострацию, выйдя на место для дачи свидетельских показаний.

Вот один метод, который очень хорошо зарекомендовал себя при воссоздании атмосферы страха и ненависти, характерной для реальной картины суда. В тюремной камере или в помещении для опроса защитник ставит на стол стул. Ответчику дается какое-то время на созерцание голого стула, стоящего на голом столе. Затем вы предлагаете ему взобраться на стол и сесть на стул. Он так и делает. Если он таков же, как и большинство людей, он сразу же почувствует себя униженным, не говоря уже об элементарном физическом неудобстве. Если вы все хорошо рассчитали и ситуация подходящая, у вас окажутся рядом тюремщики и судебные приставы, которые могут наблюдать за происходящим через пуленепронепробиваемые окна. Тюремщики могут даже смеяться и гоготать. [Естественно, предполагается, что бы согласовали этот маленький эксперимент с работниками тюрьмы. Лично у меня никогда не было проблем с получением разрешения. ] Эти участники будут подлизать масла в огонь унизительного положения ответчика. Точно так же эту ситуацию можно обозначить как крайнюю степень неудобства. Прежде чем ответчик успеет хоть как-то свыкнуться со своим положением, вам нужно отойти от него как можно дальше. Он почувствует себя .одиноким и изолированным. Я вот из такой позиции вы приступаете к репетиции допроса. Помните, что нормально плавать в холодной океанской воде невозможно, пока не приучишь себя к ее сковывающему, ледяному прикосновению. Коль скоро ответчик почувствовал дискомфорт и боль, он по крайней мере будет иметь хотя какое-то представление о том, что значит находиться в таком неудобном положении в зале суда. Хотя прямой аналогии здесь и нет, мы по крайней мере постарались воссоздать, насколько это в наших силах, некоторое приближение к состоянию дискомфорта. Разумеется, это все же лучше, чем вообще обходиться без болевой терапии, когда ответчик пребывает в нереальном ощущении безопасности.

 

 

Именно на этом этапе можно воспользоваться методом психодрамы, а именно исполнением ролей, для того чтобы подготовить ответчика и к первоначальному допросу выставившей стороной и к перекрестному допросу обвинением. Не следует никогда давать обвиняемому списка вопросов, которые вы ему собираетесь задать, и ответов на них. Вместо этого вы должны суметь в трех-четырех фразах изложить ответчику суть вашей аргументации. Иначе говоря, он должен знать главную тему вашего выступления. Когда ответчик настроится на эту тему с помощью подобного тематического, а не хронологического подхода, требующего зубрежки вопросов, он почувствует себя намного увереннее и на первоначальном и на перекрестном допросе. Со стороны будет казаться, что вопросы и ответы логично вытекают один из другого, а не в каком-то механическом порядке. Дача свидетельских показаний будет выглядеть более непосредственной.

После того, как вы допросили ответчика этим тематико-содержательным способом, вы берете на себя роль обвинителя и подвергаете его перекрестному допросу. Некоторые адвокаты считают весьма полезным пригласить для проведения перекрестного допроса третье лило, с тем чтобы ответчик чувствовал себя еще неуютнее.

После нескольких ролевых занятий лично я люблю пригласить на одно из занятий друга обвиняемого или его семьи, с тем чтобы тот по окончании сделал ответчику замечания о его поведении. Конструктивная критика, исходящая от любимого человека или друга, нередко оказывает более сильное воздействие, чем замечания профессионала.

После того, как проведено несколько занятий и ответчику указало, насколько успешно он справляется с ролью, я люблю взять на себя роль самого ответчика, с тем чтобы мой сотрудник допрашивал меня. Тогда ответчику предоставляется прекрасная возможность увидеть в действии действительно хорошего свидетеля. Мой опыт показывает, что это нередко оказывается куда более эффективным, чем даже самая мягкая конструктивная критика собственного поведения ответчика. Любой защитник способен в большинстве случаев лучше справиться с ролью, чем средний ответчик. Если у вас есть хоть капля воображения и элементарный навык, вы окажете на своего ответчика весьма драматическое воздействие, и затем уже он будет в состоянии если не имитировать вас, что было бы неестественным, то по крайней мере многое узнает об опасностях, подстерегающих свидетеля защиты, особенно в ходе перекрестного допроса.

Очевидно, что если ответчик не находится в заключении, у вас гораздо больше возможностей воссоздать атмосферу судебного заседания и исполнения психодраматических ролей, с тем чтобы ответчик в нужный момент не попал впросак. Неплохо организовать посещение того самого зала, в котором будет проходить суд. Ответчик может почувствовать атмосферу помещения, подобно тому как боксер должен почувствовать атмосферу ринга перед схваткой. Можно проверить акустику. В соответствии с имеющимися условиями акустики можно модулировать ваш голос или постараться сделать его звучнее.

Если только это возможно, было бы полезно понаблюдать, как ведет процесс окружной прокурор. Однако ответчику следует проявить чрезвычайную осторожность при посещении данного зала суда и разглядывании окружного прокурора. Впрочем, в большинстве столичных городских районов окружной прокурор скорее всего не будет даже знать, что тот пли иной "гость" - это обвиняемый, которого ему предстоит преследовать в судебном порядке.

В ходе проведения ваших психодраматпческих упражнений неплохо поднять вопрос о страхе. Поговорите об этом начистоту. Сразу же сообщите, что страх перед публикой - вполне нормальное явление. Большинство психологов и терапевтов считают абсолютно неправильным говорить человеку, что "здесь нечего бояться". Если вы так поступите, вы лишь вызовете у ответчика чувство вины за испытываемый им страх. У каждого из нас есть свой страх. Признание этого страха - первый шаг в направлении его искоренения. В этом отношении вы не должны давать никаких оценок.

Если ответчик страдает каким-то особым дефектом речи или физическим недостатком, следует подробно обсудить это обстоятельство. Объясните ответчику, что вы поднимете вопрос о его нездоровье или недееспособности непосредственно перед присяжными. К призеру, если ответчик или свидетель отличается повышенной нервозностью, скажите ему, что, хотя некоторые люди воспринимают волнение как признак того, что человек лжет или чувствует свою вину, тем не менее вы объясните присяжным причину волнения, с тем чтобы рассеять любое ее истолкование в смысле вины или нечестности. Помню молодую женщину-адвоката, работавшую не так давно в моем офисе, которая блестяще подняла вопрос о нервозности перед присяжными и тем самым заранее разрядила обстановку. Свидетелем выступала мать обвиняемого, крайне чувствительная и нервная дама. Казалось, она так взвинтила себя, выйдя для дачи показаний, .что в микрофон, который вешали ей на шею, можно было услышать стук ее сердца. В этот стратегически важный момент адвокат, вешая микрофон на шею этой леди, произнесла: "Миссис Джонс, вы ведь очень нервничаете, не правда ли? Мне даже слышно в микрофон, как бьется у вас сердце". Леди отвечала: "Да, госпожа адвокат, я действительно ужасно волнуюсь. Я хочу сделать все как надо, я хочу поступить по справедливости". Если человек не волнуется, входя в зал суда и выходя на место для дачи показаний, значит у него нет нервных окончаний. Нервничают и присяжные, и вы сами, и окружной прокурор, вероятно, даже сам судья. Коль скоро мы признаем свое волнение, оно каким-то образом становится не столь уж важным и не будет неправильно истолковано.

Еще один момент, заслуживающий особого внимания, это очень распространенная тенденция к полному отрицанию ответчиком любых заявлений, сколь бы незначительными и отдаленными они ни были. Похоже, что ответчики находятся под ложным впечатлением о том, что любая уступка противной стороне означает признание вины. По моему опыту, ответчик, который способен уютно устроиться в непосредственной близости от преступления и признавать сколько угодно фактов, но никак не дает замешать себя в самом преступлении, будет оправдан скорее, чем человек, который отрицает даже то, что он был на этой планете в момент нанесения рокового удара. Устроиться рядом с преступлением означает, что вы должны признавать любые малозначительные факты, окружающие преступление, вроде того, как вы оказались на месте преступления или недалеко от него, или откуда вы знаете некоторые подробности преступления; тем самым присяжные получают некоторое рациональные объяснение того, почему именно данному конкретному ответчику было предъявлено обвинение в совершении преступления. В конце концов, большинство обвинителей не занимается метанием дротиков в телефонный справочник, чтобы найти тех, кому бы предъявить обвинение.

Далее, занимаясь атмосферными условиями, снятием страха и натаскиванием ответчика на его будущие показания и перекрестный допрос, вы должны постараться любой ценой сделать ответчика или другого свидетеля своим партнером в великом деле общения, а не простым объектом ваших манипуляций. Когда ответчик почувствует, что он является участником наравне с вами, а не куклой, которую вы дергаете за веревочки, его страхи постепенно рассеются и вы сразу заметите, что он гораздо лучше играет свою роль.

В то время как вы готовите ответчика к предстоящей даче показаний, само собой разумеется, что вы должны подробно разъяснять ему, что будет происходить в зале суда, в том числе роли всех участников, когда именно будут заслушаны показания ответчика, а также характер различных протестов. Специфика этого рода информации будет рассматриваться в разделах III и IV. Также информируйте ответчика о необходимости, находясь в зале суда, вести себя и быть одетым прилично.

Только вам известны моральные принципы и обычаи вашей общины. Всегда лучше исходить из того, что обвиняемый или любой свидетель защиты не будет грубо нарушать эти нормы поведения и одежды. Согласие с присяжными обычно достигается через процесс отождествления, т.е. чем легче присяжному отождествить себя лично с вами либо через физические характеристики, либо мысленное отношение, тем больше вероятность того, что он не будет сопротивляться вашему утверждению или изложению фактов дела. .

Вопрос о приличном поведении и одежде включает и проверку наличия у ответчика каких-либо вызывающих особенностей поведения. Некоторые ученые утверждают, что при устном общении свыше 70% сообщения составляет не само слово, а сопутствующие физические действия. Разные физические позы во всех культурах с незапамятных времен ассоциируются с непорядочностью, уклончивостью, ложью или- иными психологическими состояниями. К примеру, ответчик, который во время допроса постоянно прикрывает рот рукой, или чешет какую-то часть тела, или ерзает на стуле, создает у присяжных впечатление неискренности. Имейте также в виду, что незрелые свидетели, а также лица, которым не хватает такта, могут явиться в суд и выйти для дачи свидетельских показаний, не расставаясь со жвачкой во рту. Этот список можно продолжать до бесконечности.

А теперь мы подошли к тому, что я называю десятью заповедями сильного первоначального, допроса. Это те самые высеченные на камне правила, которые составляют абсолютный минимум, квинтэссенцию успешного первоначального допроса. Если вы не усвоите эти принципы, вы так или иначе обречены на неудачу при проведении первоначального допроса. Хотя я рискую подвергнуть испытанию ваше терпение и оскорбить ваш интеллект, все же я перечислю их все:

1. Во что бы то ни стало доведите до сознания ответчика, что, прежде чем давать ответ, он должен понять вопрос.

2. Подчеркивайте тот момент, что ответчику никогда не нужно вылезать ни с какой информацией помимо той, что требуется для ответа на заданный вопрос. Точно так же обвиняемых часто загоняют в ловушку, когда они начинают отрицать больше, чем необходимо. К примеру, ответчик может заявить, обычно на перекрестном допросе: "Я не насильник", или "У меня никогда не было приводов". Вы можете спокойно держать пари на свой последний доллар, что обвинитель дотошнейшим образом проверит каждую деталь, какой бы второстепенной она ни была, в конце концов раскопает изнасилование 10-летней давности, совершенное в штате Миссисипи, и предъявит-таки ему обвинение (импичмент) .

3. Вновь подтвердите то правило, что ни в каком случае не нужно бояться сказать: "Я не помню". Когда ответчика заставляют назвать время или расстояние, он должен просто указать примерную цифру; потому что и в этих случаях, если обвиняемый в ответ на вопрос называет точную цифру, можете быть уверены, что обвинитель позаботится о том, чтобы противопоставить ей другую точную цифру.

4. Ни в коем случае не говорите: "Больше ничего не произошло". Лучше говорите: "Вот все, что я могу вспомнить". Опять же не слишком дружелюбно настроенный обвинитель воспримет слова ответчика в буквальном смысле. Если вы говорите, что больше ничего не произошло, а на самом деле что-то еще произошло, каким бы незначительным оно ни было, можете быть уверены, что позже вам еще это припомнится, даже если оно не будет иметь никакого отношения к делу.

5. Избегайте каких бы то ни было мнений и выводов.

6. Подчеркивайте важность, вежливость. Присяжные обожают вежливых и несправедливо обиженных людей. Если, несмотря на разгромный перекрестный допрос, проведенный грозным обвинителем, ответчик сумеет сохранить спокойствие, он начнет приобретать ореол мучимого ребенка. Тогда ненависть присяжных вполне может выплеснуться на обвинителя. И действительно, нужно научить ответчика излучать доброжелательство в зале суда; люди должны видеть, какой он добрый, заботливый, уважительный и как он дышит любовью ко всем. Злобные взгляды в сторону свидетелей, отрывистые и раздраженные ответы на вопросы обвинения и небрежное игнорирование основных правил поведения - все это способно, больше чем любой другой фактор, потопить ответчика.

7. Научите ответчика, если это возможно, делать одинаковые паузы между вопросом и каждым даваемым им ответом. Если он спешит ответить на вопрос или делает необычно долгую паузу, прежде чем дать ответ, эти временные различия сами по себе могут вызвать недоверие у присяжных.

8. Когда ответчику следует смотреть на присяжных? Ясно, что если ваш ответчик обвиняется в массовом беспорядочном убийстве, в ходе которого лишились головы даже дети, мне кажется, присяжным не очень понравится, если он будет глядеть на них с тоской во взоре. Вообще говоря, это дело адвоката объяснить обвиняемому, что самое лучшее для него - смотреть на того, кто его допрашивает. Принято считать, что когда люди беседуют, они должны глядеть друг на друга. Это очень простая аксиома. Если вы хотели бы, чтобы обвиняемый глядел прямо в глаза присяжным в какой-то драматический момент процесса, пусть будет так; но тогда вы должны контролировать ситуацию, переместившись и расположившись позади скамьи присяжных, так чтобы взгляд подсудимого по-прежнему был обращен к вам и лишь перехватывался бы присяжными.

9. В большинстве случаев старайтесь предвосхитить опасные улики, выставляя их на рассмотрение и тем самым нейтрализуя их жало. Если вы оставите опасные улики до перекрестного допроса, в большинстве случаев у присяжных создастся впечатление, что вы стараетесь их утаить. Однако следует остерегаться спешить предъявлять вредные для вас улики, если на самом деле окружному прокурору ничего о них не известно.

10. Следует вполне довести до ответчика возможность того, что окружной прокурор может заявлять протесты против отдельных частей вашего перекрестного допроса. Нужно объяснить ему, что ни при каких обстоятельствах он не должен продолжать говорить, если заявлен протест, от какой бы стороны он ни исходил. Как мы увидим в части IV, современные психологические исследования показывают, что когда вы начинаете перебивать или прерывать кого-то, потому что вас самого перебивали или прерывали, это рождает у присяжных отрицательное отношение к вам.

Имеется такое же количество заповедей, которым необходимо следовать ответчику в ходе перекрестного допроса обвинением:

1. Предупредите ответчика об опасности поведения, когда во время первоначального допроса он помнит абсолютно все, а на перекрестном допросе постоянно повторяет: "Ничего не помню".

2. Потренируйте ответчика, чтобы во время перекрестного допроса он постоянно не бросал взгляды в вашу сторону, ища ваших указаний. Необходимость в указаниях ассоциируется с цирковым номером с участием дрессированных тюленей и уничтожает доверие к вам. Нужно научить ответчика, чтобы он всегда глядел окружному прокурору прямо в глаза.

3. Если ответчику может быть предъявлено обвинение (импичмент) по прошлым делам, вы можете постараться предупредить это на первоначальном допросе. Однако, имеются случаи, когда лучше всего бывает оставить это до перекрестного допроса, несмотря на то, что это опасные улики; мы о них говорили выше. Напомните ответчику, что если ему на самом деле грозит импичмент по прошлым делам (как об этом свидетельствуют документы), он должен совершенно откровенно сознаться в этом. Однажды меня совершенно очаровал один обвиняемый, который в ответ на вопрос, был или не был он больше десяти лет назад объявлен виновным в ограблении в штате Миссисипи, ответствовал: "Да, был. Я был куда уж виновнее, и я признал себя виновным в первый же день суда".

4. Вновь подчеркните необходимость вежливости, о которой говорилось в связи с прямыми показаниями обвиняемого.

5. Предупредите ответчика о некоторых каверзных вопросах типа: "Вы беседовали со своим адвокатом?" "Вы сообщили об этом в полицию?" "Ваш защитник показал вам обнаруженные данные?" Против каждого из этих вопросов можно подать протест, и следует научить обвиняемого не отвечать на них, давая вам возможность подать протест.

6. Информируйте ответчика о том, что он имеет право пояснять свои ответы, если считает, что краткий ответ, которого от него требует обвинение, мог бы дезинформировать присяжных. Однако здесь опять же ответчику не следует говорить ничего лишнего помимо удовлетворительного объяснения, которое может помочь делу.

7.  На слушании некоторых дел иной раз присутствует особенно агрессивный и неприятный окружной прокурор, который обожает приставать к ответчику. Напомните ответчику, что он никогда не должен возражать окружному прокурору, что вы сами будете подавать протесты. Защищать ответчика - это ваше дело. Вообще говоря, обмен сигналами глазами и рукой между защитником и ответчиком не следует поощрять, потому что ответчик при этом кажется какой-то марионеткой в руках у кукольника;

тем не менее в случае крайностей в поведении я люблю, подавая протест, поднять руку, что служит ответчику недвусмысленным сигналом заткнуть рот.

8. Следует рекомендовать ответчику в подходящих случаях (но не слишком часто) говорить: "Не знаю". Искренность способна завоевать вам множество голосов. Обратите особое внимание на ситуации, когда обвинитель просит ответчика составить графическую -схему, которую он не умеет нарисовать. В таких случаях он должен отказываться.

9. Объясните ответчику, что вы вполне можете расставить окружному прокурору ловушку, умышленно упустив что-то конкретнее на своем первоначальном допросе, так что тот попадется в нее и задаст соответствующий вопрос во время перекрестного допроса, тем самым подняв доверие к этим доказательствам в глазах присяжных. Об этой технике будет рассказано ниже, в разделе III, но на этом этапе следует предупредить ответчика, чтобы он не стал добровольно выкладывать суду все то, что вы решили придержать. Вполне может быть, что он ничего не знает о вашей тактике.

10. Ответчику следует недвусмысленно заявить, чтобы он отрицал законный импичмент на основании так называемых прошлых расхождений. Нередко ответчик может отрицать, что автомобиль был зеленого цвета, когда на самом деле он был- зеленовато-желтым. Ну так что? В большинство случаев импичмент бывает малозначительным (как и отмеченные выше различия между двумя цветами) и приводят к смертельной болезни, которую я называю "импичментитус". Другими словами, большинство импичментов не стоят того времени, которое тратится на них в зале суда. В глазах адвокатов он имеет гораздо большее значение, чем он в действительности заслуживает. Ответчику не стоит усугублять это заболевание и отрицать мелкие расхождения, потому что ему кажется, что из-за этого разрушается аргументация защиты. Если имеются какие-то противоречия, признавайте их. Вы от этого только выиграете.

II. Подготовка адвоката: душа и тело (и голос)

Еще одна важная задача, стоящая перед адвокатом, это преодолеть волнение и страх. Ни один защитник, если он находится в здравом уме, не может избежать нервной дрожи, приступая к крупному делу. Как же нам справиться с этими беспокоящими и нередко изнуряющими влияниями?

Однажды я спросил одну выдающуюся актрису, что она делает, чтобы преодолеть страх перед публикой, когда ей приходится играть в пьесе, длящейся свыше трех часов и насчитывающей несколько сотен строк текста, который приходится заучивать. Она заявила, что первая и основная задача -это проникнуться духом изображаемого персонажа. Как только она в буквальном смысле погрузилась в "роль", запомнить текст было уже нетрудно. На самом деле, в некоторых случаях не нужно было даже запоминать слово в слово. Она просто передавала то чувство, которое в данный момент было самым существенным для этой роли, а совсем не обязательно точный текст. Когда она признала для себя, что заучивание роли не сводится к простому механическому запоминанию, проникновение в дух персонажа пошло уже совсем легко.

Это мое описание, вероятно, представляет собой достаточно неумелое изложение так называемого "метода" Станиславского. Он сводится к тому, чтобы настолько вжиться в роль того персонажа, которого вы собираетесь изобразить, чтобы полностью раствориться в его личности. Разве не верно, что на большинстве процессов именно это и приходится делать защитнику? В конце концов, разве сможете вы успешно представлять интересы какой-нибудь женщины-убийцы, если с помощью "метода" не вживетесь в роль, по которой вы обязаны сопереживать вашей клиентке? Если присяжные хоть на мгновение почувствуют, что ваша клиентка вам противна, можете  считать себя конченым человеком.

После того как вы добрались до самой сути "роли", т.е. вашего дела, вы, подобно той актрисе, раз за разом должны повторять все свои доказательства, т.е. сценарий, пока он не станет вашей второй натурой. Заучивание наизусть совсем не обязательно, потому что вам известно главное уязвимое место, куда надо нанести удар. Такая" интенсивная и индивидуализированная подготовка сама по себе обычно снимает до 90 процентов волнения и страха перед публикой. Она сопряжена с концентрацией, которая в свою очередь придает вам уверенность в том, что вы сумеете сыграть предназначенную вам на процессе роль.

Все же может случиться, что и подготовка, и концентрация на стоящей перед вами задаче покажутся напрасными в те первые несколько секунд, когда вы появляетесь перед публикой и должны произнести первые слова. Изнурительное волнение, связанное с этим первым шагом, можно иногда успешно преодолеть такими приемами, как молчаливая медитация непосредственно перед началом судебного процесса. Мне доводилось знать адвокатов, которые любили зайти в соседнее помещение, скажем в комнату для свидетелей, и в полной тишине посидеть здесь некоторое время, занимаясь специальными упражнениями на расслабление. Иначе говоря, они сидят очень спокойно и стараются вообразить очень мирные сцены, стараются сосредоточиться на своем теле, своих ощущениях, может быть, на биении своего сердца. Уходят все мысли, переполняющие вашу голову, и вы наконец чувствуете, что вы свободны и с вас спала напряженность. Такие процедуры чаще всего занимают всего несколько минут, но дают громадный эффект. В этом отношении столь же полезны упражнения на глубокое дыхание, когда вы наполняете легкие мощным вертикальным толчком диафрагмы, а затем выдыхаете воздух, пока полностью не опорожните легкие, и все это совершается медленно и ритмично. Если вам это помогает, можете даже продекламировать несколько тибетских мантр.

Пока вы спокойно дожидаетесь своего торжественного выхода на сцену, можете заставить работать свое воображение. Представьте себе, что вы произносите блестящую речь перед присяжными. Повторите фактические обстоятельства, составляющие самую суть дела. Пусть в вашей голове они звучат как можно поэтичнее и захватывающе. Вы - художник и создаете шедевр. Вы добьетесь успеха! Проделайте то же самое с перекрестным допросом и другими сторонами дела: как вы намереваетесь подойти к свидетелю, с какой стороны, в каком направлении, насколько близко. Вообразите, что вы полностью контролируете сцену и что все свидетели в вашей власти. Воссоздание событий в собственной голове заставит их позже произойти в действительности, потому что вы приобретете уверенность в своей способности добиться этого.

Должен признать, что бывает и так, когда вы впервые выходите на сцену, что вся ваша подготовка на мгновение кажется тщетной. Помню, не так давно мне пришлось помутиться, выслушивая довольно напыщенную, многословную речь, в которой меня представлял аудитории очень важный директор какой-то ассоциации адвокатов. В зале сидело несколько сот человек. Были включены яркие лампы и стояла невыносимая жара. Когда по окончании представления я поднялся на ноги, я сразу почувствовал, как у меня резко схватило живот. Руки мои стали липкими от пота. Я почувствовал, что сейчас упаду в обморок. И тогда я незаметно оперся о трибуну и взглянул на аудиторию. Затем я попытался найти в публике хотя бы четыре знакомых лица. Сконцентрировав внимание на этом факте, т.е. кого я знаю из публики, я достаточно восстановил самообладание, чтобы начать свое выступление. Через 15 секунд я уже пришел в норму. Я читал, что в театральных училищах студентов учат выходить на сцену и, если они чувствуют себя при этом слишком нервозно, им рекомендуют проделать какое-то механическое действие вроде подсчета всех сидящих в зале. Как только они сосредоточатся на этом задании, волнение быстро проходит и они могут приступить к выполнению своего непосредственного задания.

Как специалисты по общению и убеждению, мы должны обращать внимание и на свой голос. Само звучание человеческого голоса может служить сильным средством убеждения. Задайте себе вопрос, почему у всех дикторов радио и телевидения такие красивые голоса? Напротив, высокий, пронзительный голос может вызывать невыносимое раздражение.

Звучание вашего голоса и улучшение его качества - это вопросы, заслуживающие гораздо большего освещения, чем мы можем себе позволить в этой статье. Но мы должны по крайней мере иметь ввиду, что чем большее волнение мы испытываем, тем выше звучит наш. голос. Чем выше звучит голос, тем менее он приятен и тем меньшее доверие вызывает. Большинство проблем, связанных с высоким звучанием голоса, можно решить с помощью упражнений на релаксацию, особенно дыхательных упражнений. Хорошо также время от времени прослушивать свой собственный голос, записанный на высококачественном оборудовании. Анализируйте, что вы делаете. Попадается ли в вашей речи всяческий мусор, типа "э-э", "это", "то есть" и т.п.? Звучит ли сам голос на нужной высоте, обеспечивающей максимальную эффективность? Пусть ваш голос покритикуют друзья. Попросите их встать в отдаленном углу зала суда и спросите, слышат ли они вас оттуда.

Вы должны также понять, что обязательно нужно модулировать голос, т.е. что в большинстве случае голос должен звучать лишь настолько громко, чтобы выполнить стоящую перед вами задачу. Затем вы можете начать играть на своем инструменте, подобно Ростроповичу, то повышая, то понижая громкость звука, чтобы добиться соответствующего эффекта. Если вы научитесь пользоваться диафрагмой для усиления звука, вы добьетесь великолепного управления своим голосом и при этом сохраните его от утомления и перегрузок.

Прежде чем перейти к более механическим аспектам подготовки адвоката, еще одно слово о ваших собственных манерах и внешности. Старинная китайская пословица гласит: "Говорят языком, но разговаривают руками". Как отмечалось в разделе I, специалисты по коммуникации утверждают, что свыше 70% сообщения приходится на физический, а не на вербальный аспект. Что мы делаем со своими руками, ногами и телом, важнее содержания произносимых нами слов. Как уже говорилось в связи с ответчиком, если у вас имеются какие-то неприятные привычки, например привычка облизывать губы, держаться за промежность, почесывать зад, жевать резинку или любые другие социально неприемлемые формы поведения, немедленно избавьтесь от них. Поскольку мы хуже всего оцениваем самих себя, попросите, чтобы за вами понаблюдал друг в то время, как вы изображаете выступление на суде, и затем покритиковал особенно неприятные из ваших манер. Но главное -всегда будьте искренни, а также не пытайтесь казаться кем-то другим. У китайцев и на это имеется старинная пословица: "Бойся человека, у которого не колышется живот, когда он смеется".

А теперь займемся более практическими и очень специальными механическими правилами подготовки. Случайно этих правил опять оказалось десять, и вам необходимо хорошо их усвоить, если вы хотите, чтобы первоначальные допросы проходили успешно.

1. Старайтесь, чтобы ваши свидетели не повторяли одну и ту же историю, как будто взятую из-под копирки. Это будет казаться очень нарочитым. Прочитав разделы III и IV, посвященные самой процедуре оркестровки и даче прямых показаний, вы узнаете, что одна из основных целей первоначального допроса заключается в том, чтобы придать непосредственность показаниям ответчика, т.е. чтобы он не выглядел как дрессированный тюлень, выполняющий номер под ваши команды. Если все свидетели будут повторять одно и то же, ваши попытки донести свою мысль до присяжных будут казаться столь же нарочитыми. Доверие к вам резко упадет. Вы должны задать главную тему, а затем с помощью разных свидетелей исполнять. разные ее аспекты, вместо того чтобы механически повторять одни и те же факты.

2. Ни в коем случае не допускайте наводящих вопросов. Номер с дрессированным тюленем не только подрывает доверие к вам, но и утомляет присяжных.

3. При допросе своего свидетеля старайтесь, насколько это возможно, не пользоваться записями. Если противная сторона не может обойтись без записей, это может оказаться для вас выгодным. Много лет назад мне довелось знать одного обвинителя, который не мог провести первоначального пли перекрестного допроса без доброго десятка листочков, на которых подробнейшим образом были записаны все вопросы. Однажды в перерыве между заседаниями над ним решили подшутить (по причинам личной безопасности я не назову имя шутника) и перемешали листочки записей. По окончании перерыва, когда возобновилась дача показаний, обвинитель никак не мог найти конкретные вопросы, относящиеся к тому свидетелю, который вышел давать показания. Несколько мучительных мгновений судебный процесс был парализован, пока этот опытный, но страдающий отсутствием воображения обвинитель пытался восстановить порядок среди перепутанных вопросов. Если бы он был знаком с методом Станиславского, он знал бы основную тему и сумел бы сымпровизировать независимо от первоначального сценария.

4. Старайтесь избегать юридического жаргона, непонятного непосвященным.

5. Старайтесь избегать двойного отрицания, столь распространенного сейчас в залах суда. Вот одна недавно подслушанная фраза:  "Насколько я понимаю, вы в этом не участвовали, не так ли?"

6. Избегайте двусмысленных и сложных вопросов.

7. Никогда не показывайте вида, что вы разочарованы или обижены, какой бы ответ вы ни получили. Это правило аналогично тому, что говорилось в разделе 1 о выдерживании паузы в связи с подготовкой ответчика.

8. И, ради Бога, старайтесь показать свой интерес к тем ответам, которые дают ваши свидетели или другие свидетели защиты. Очень часто можно видеть, как адвокат зачитывает вопрос по бумажке, и пока свидетель отвечает на него, он листает свои записи в поисках следующего вопроса, который он должен задать. Если даже вы не проявляете интереса к ответам, то кому еще они будут интересны? Уж, конечно, не присяжным.

9. Если вы считаете, что это необходимо, не бойтесь вносить уточнения в материалы судебного дела. Часто требуется немалое мужество, чтобы снова вернуться к старому. Но это лучше делать, потому что всем нам известно, как это порой бывает, когда присяжные вдруг выуживают какую-то вводящую в заблуждение информацию и на ее основе выносят обвинительный приговор, который оказывается для вас полной неожиданностью.

10. Наконец, научитесь так составлять вопросы, чтобы у присяжных создавались в голове живые словесные картины, чтобы ваши вопросы становились почти мнемоническими или поэтическими средствами, стимулирующими конкретное и образное воссоздание ответов. Такие словесные картины будут подобны лейтмотивам в операх Вагнера. В этой связи всегда старайтесь с помощью своих вопросов создать максимально яркое описание, с тем чтобы у присяжных возникла, в голове та же самая картина. Например, все мы знаем, что в делах о личном вреде искусный адвокат никогда не скажет, что потерпевшую переехал грузовик. Вместо этого он своими вопросами создаст образную картину, что-то вроде этого: "Маленькая Мэри, всего пяти лет от роду, направлялась в храм в своем белом платьице для причастия, когда на нее наехал двухтонный тракторный прицеп, за рулем которого находился ответчик. Теперь Мэри в могиле. Она не может ничего сказать в свою защиту. Только я и никто другой способен защитить ее!"