«Основные направления оптимизации правообеспечительной деятельности милиции»

В соответствии с п. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Возведение принципа состязательности в разряд конституционных было обусловлено социально-экономическими преобразованиями в стране, явилось адекватным ответом на тенденцию уменьшения влияния государства на различные стороны общественной жизни. Общая направленность на либерализацию политических и экономи­ческих устоев не могла быть эффективно осуществлена без соответ­ствующего изменения процессуального законодательства.

Так как реформирование отношений собственности и усиление частноправовых начал в экономике привели к тому, что гражданское право потеряло окраску «публичности» и стало действительно част­ным правом, то и гражданское, и арбитражное судопроизводство должно было опираться на новые концепции, одной из которых и являлась состязательность судопроизводства.[1]

Не ставя перед собой задачу глубокого теоретического исследо­вания принципа состязательности, трансформации его содержания в различные исторические эпохи, хотелось бы остановиться на некото­рых практических проблемах, связанных с реализацией принципа состязательности в арбитражном суде, так как от их разрешения напрямую зависит защита прав предпринимателей при обращении за судебной защитой.

Судебно-арбитражная практика свидетельствует о том, что арби­тражные суды по-разному подходят к определению содержания принципа состязательности, уяснению его процессуальной сути и определению границ возможных действий участников спора, что не только вносит элемент неопределенности в поведение сторон при разрешении экономических споров, но и прямо отражается на закон­ности и обоснованности принятых судебных актов. Можно предпо­ложить, что такое положение вызвано неопределенностью содержания принципа состязательности, отсутствием его легального определения.

Характеризуя реализацию принципа состязательности именно в арбитражном суде, ученые и практики отмечают следующее. Напри­мер, В. М. Шерстюк указывает на то, что состязательность создает благоприятные условия для выяснения всех обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, вынесения обоснованного решения, и в силу принципа состязательности стороны, другие участвующие в деле лица, если они желают добиться для себя либо лиц, в защиту прав которых предъявлен иск, наиболее благоприятного решения, обязаны сообщить арбитражному суду все существенно значимые для дела юридические факты, указать или представить доказательства, подтверждающие или опровергающие эти факты, а также совершить иные предусмотренные законом процессуальные действия, направлен­ные на то, чтобы убедить суд в своей правоте.[2]

Со своей стороны В. В. Ярков, видя существо принципа состяза­тельности в том, что стороны состязаются перед арбитражным судом, убеждая его при помощи различных доказательств в своей правоте в споре, определяет состязательное начало в следующем: 1) действия арбитражного суда зависят от требований истца и возражений ответ­чика, арбитражный суд разрешает дело в объеме заявленных сторо­нами требований; 2) состязательный порядок вытекает из существа гражданских прав, составляющих частную сферу лица, а поэтому состоящих в его свободном распоряжении; 3) стороны могут свободно

использовать средства доказывания; 4) стороны могут участвовать в рассмотрении дела лично либо через представителя; 5) каждая сторона самостоятельно доказывает факты, лежащие в обосновании ее требований и возражений.[3]

В. С. Анохин, соглашаясь с И. Г. Побирченко, считает, что прин­цип состязательности в арбитражном процессе проявляется в предо­ставлении действующим законодательством спорящим сторонам и другим участникам процесса, обладающим правами и обязанностями сторон, возможности состязания, как в устной форме, так и в форме письменного диалога. Он регулирует действия сторон и арбитражного суда по собиранию и исследованию доказательств, позволяет выяснить фактическую сторону дела, наиболее полно обеспечить процесс доказательственными материалами.[4]

Вывод В. С. Анохина о том, что реализация принципа состяза­тельности возможна при должном урегулировании процессуальным законодательством не только поведения лиц, участвующих в деле, но и самого арбитражного суда, представляется нам особо ценным, как сделанный практическим работником. Действительно, любая ини­циатива, исходящая от стороны в споре, проверяется арбитражным судом на ее соответствие процессуальному законодательству, и от оценки, сделанной арбитражным судом, зависят не только совершение или отказ заявителю в совершении того или иного процессуального действия, но и, как следствие, результат рассмотрения конкретного судебно-арбитражного спора. Именно поэтому позиция арбитраж­ного суда, позволяющая определить содержание принципа состяза­тельности, становится определяющей для участников процесса. Причем, на наш взгляд, раскрытие принципа состязательности арбитражным судом может иметь место исключительно в рамках процессуального закона, который должен быть предельно понятен и однозначен, т. е. не допускать взаимоисключающих действий арби­тражного суда при рассмотрении одних и тех же обстоятельств.

Судебно-арбитражная практика понимает под принципом состяза­тельности и равноправия сторон предоставление равных возмож­ностей лицам, участвующим в деле, в реализации своих прав на участие в судебном заседании, право каждой из сторон в ходе заседа­ния быть выслушанной, доказывать свои требования и возражения, давать объяснения (см., например, Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 08.07.97 г. № 2484/97, от 29.02.2000 г. № 2759/98, от 10.10.2000 г. № 4366/97).

В Постановлении Федерального Арбитражного Суда Северо-Западного округа от 10.11.99 г. по делу № А42-1845/99-19 отмечается, что в отличие от ранее действующих процессуальных норм главенству­ющим является принцип состязательности, т. е. документального обоснования своих требований каждой стороной с минимальным участием самого суда.

Таким образом, состязательность представляет собой совершение лицами, участвующими в деле, предусмотренных законом процес­суальных действий, направленных на разъяснение арбитражному суду своей позиции по спору, с целью разрешения возникшего спора в свою пользу. При этом, чем больше допускаемой процессуальным законом активности в действиях участников судебно-арбитражного раз­бирательства, тем больше вероятности в желаемом для них исходе рассмотрения спора.

И все же, по меткому замечанию Д. А. Фурсова, от реальной состязательности в арбитражном процессе осталось, в основном, право стороны представлять доказательства по делу и выступать поочередно, с разрешения суда, в обсуждении возникающих в ходе судебного заседания вопросов. Отход от реального принципа состяза­тельности, по утверждению данного автора, произошел в первые после социалистической революции годы, когда был поставлен вопрос об отказе от принципа формальной истины и переходе к принципу материальной истины.[5] Именно поэтому раскрытие содержания принципа состязательности наиболее наглядно проявляется в вопросе, связанном с представлением сторонами доказательств, возможности их истребования и рассмотрения, роли арбитражного суда в данном вопросе.

На наш взгляд, «чисто» состязательного процесса быть не может и не должно, так как в этом случае неоправданно принижается роль суда в установлении фактических обстоятельств дела, уяснении реальных взаимоотношений участников спора, а разрешение дела происходит не на основе реальных событий и фактов, с учетом имевших место действий сторон, а исключительно по представленным сторонами доказательствам, что не исключает принятия решения по делу как бы «на поводу» у одной из сторон и вопреки реальным событиям. Внутреннее убеждение суда в правоте одной из сторон должно формироваться только по исследованным в ходе рассмотрения дела доказательствам, но на основе закона. Поэтому арбитражный суд, изучив представленные сторонами доказательства, в случае возник­ших у него сомнений в полноте имеющихся в деле материалов обязан принять меры к восполнению доказательственной базы сторон.

К примеру, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12.01.99 г. № 2222/98 указывается, что судом с достаточной полнотой не исследованы фактические данные о титульном владельце здания, в частности, не истребованы документы (подчеркнуто мной. — Ю. П.) о регистрации его в БТИ после сдачи в эксплуатацию, которые позволили бы установить, переходило ли оно от одного балансо­держателя к другому и на каком основании.

В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 24.03.98 г. № 4013/97 также отмечается, что суд не истребовал у истца подлинник письма от 13.07.94 г. № 62, а также не проверил факта его направления истцу при помощи других средств доказывания, (под­черкнуто мной. — Ю. П.).

О необходимости истребования именно судом дополнительных документов указывается и в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 05.08.97 г. № 2116/97.

Таким образом, высший судебный орган по разрешению экономи­ческих споров ориентирует нижестоящие арбитражные суды не только на предоставление сторонам спора равных процессуальных возмож­ностей по осуществлению своих процессуальных прав, но и на оказа­ние необходимого содействия в уяснении фактических обстоятельств дела с целью принятия законного и обоснованного судебного акта. Причем проявление активности именно со стороны самого суда, когда обстоятельства дела требуют представления определенного доказа­тельства, а заинтересованная сторона не заявляет об этом необходи­мого ходатайства, не только не исключается, но, напротив, отсутствие таковой служит одним из оснований отмены состоявшегося судебного акта.

Также определенные затруднения у участников судебно-арбитражного разбирательства вызывает вопрос о возможности представления дополнительных доказательств в суд апелляционной инстанции, а именно критерий удовлетворения арбитражным судом заявленного ходатайства о принятии дополнительного доказательства, не бывшего предметом рассмотрения в суде первой инстанции.        

Арбитражный суд вправе, оценив представленные доводы, отказать лицу, участвующему в деле, в удовлетворении ходатайства о при­общении к материалам дела дополнительных доказательств, представ­ляемых заявителем в апелляционную инстанцию. Основанием для такого действия арбитражного суда второй инстанции является буквальное толкование п. 1 ст. 155 АПК РФ, который предусматривает, что дополнительные доказательства принимаются арбитражным судом, если заявитель обосновал невозможность их представления в суде первой инстанции по причинам, не зависящим от него.

Большое практическое значение в формировании судебно-арбитраж­ной практики по рассматриваемому вопросу приобрело Постановле­ние Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19.06.97 г. № 11 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в апелляционной инстанции», пункт 9 которого устанавливает, что в соответствии с ч. 1 ст. 155 АПК в апелляционной инстанции арбитражный суд повторно рассматри­вает дело по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам.

При решении вопроса о принятии дополнительных доказательств принимаются во внимание объяснения заявителя о причинах непред­ставления этих доказательств в суде первой инстанции, о необходи­мости их представления в суд апелляционной инстанции, а также относимость доказательств к обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения спора. Дополнительные доказательства могут быть не приняты судом апелляционной инстанции, если будет установлено, что заинтересованное лицо в суде первой инстанции вело себя недобросовестно и не представило эти доказательства с целью затянуть процесс.[6]

На практике вышеуказанное разъяснение Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в подавляющем большинстве случаев стало толковаться в пользу принятия и исследования апелляционной инстан­цией вновь представляемых доказательств. Так, в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.02.99 г. № 6144/98 указывается, что в апелляционную инстанцию ТОО «Танаис» пред­ставило дополнительные документы, в том числе передаточный акт от 07.05.96 г., справки об оплате арендатором электроэнергии и коммунальных услуг за помещения, используемые по договору аренды от 07.05.96 г.

Дополнительные доказательства могут быть не приняты апел­ляционной инстанцией суда, если будет установлено, что заинтересо­ванное лицо в суде первой инстанции вело себя недобросовестно и не представило этих доказательств с целью затянуть процесс (Поста­новление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19.06.97 г.).

Из материалов дела не усматривается наличия таких действий в поведении истца, поэтому апелляционная инстанция суда необосно­ванно отказала в принятии дополнительно представленных доку­ментов.

В Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.05.2000 г. № 8097/99 акцент также сделан на принятие допол­нительных доказательств и их исследование судом, при этом отмечено, что «по утверждению ответчика, при рассмотрении дела в суде первой инстанции он заявлял ходатайство о его отложении в связи с необходи­мостью истребования дополнительных доказательств (подчеркнуто мной. — Ю. П.) об объемах выполненных строительных работ у под­рядчика и субподрядчика. Однако спор был разрешен по существу без этих документов.

Апелляционная инстанция арбитражного суда не учла этого обстоятельства и отказала ответчику в приобщении дополнительных доказательств, подтверждающих выполнение работ в объеме лишь 29 процентов от сметной стоимости.

Руководствуясь статьей 155 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционная инстанция сослалась на то, что ответчик не обосновал невозможности представления доказа­тельств в суде первой инстанции. Все дополнительные материалы, приложенные к апелляционной жалобе, были возвращены заявителю.

В соответствии с частью 1 статьи 155 Арбитражного процес­суального кодекса Российской Федерации в апелляционной инстан­ции арбитражный суд повторно рассматривает дело по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам.

Дополнительные доказательства могут быть не приняты апел­ляционной инстанцией, если будет установлено, что заинтересован­ное лицо в суде первой инстанции вело себя недобросовестно и не представило этих доказательств с целью затянуть процесс.

Такие факты судом апелляционной инстанции не установлены...».

В данном деле обращает на себя внимание то обстоятельство, что надзорная инстанция посчитала достаточным основанием для отмены судебного акта не приобщение и не исследование судом апелляцион­ной инстанции дополнительных доказательств, истребованных ответ­чиком в суде первой инстанции, лишь по его заявлению, даже не подтвержденному материалами дела. В случае если ответчик действи­тельно заявлял такое ходатайство, то оно, во-первых, должно было быть оформлено письменно, и находиться в материалах дела; во-вторых, заявленное устно, оно должно было быть отражено в протоколе судеб­ного заседания в соответствии с ч. 7 п. 1 ст. 123 АПК РФ; в-третьих, ответчик, отметив процессуальные нарушения своих прав, должен был принести замечания на протокол в порядке п. 4 и 5 ст. 123 АПК РФ.

Так как из постановления Президиума не следует совершение ответчиком всех перечисленных процессуальных действий, то, следо­вательно, надзорная инстанция, увидев, что исследование представ­ленных доказательств может привести к принятию иного судебного акта, посчитала достаточным основанием для отмены судебного акта одно лишь не подтвержденное материалами дела утверждение ответ­чика о заявлении ходатайства об истребовании доказательства в суде первой инстанции.

При таком положении дел имеется явный уклон в сторону полного и объективного исследования всех фактических обстоятельств дела, попытки судов «докопаться» до материальной истины по делу, однако в ущерб принципу состязательности.

На практике одни и те же статьи процессуального закона, одни и те же разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ исполь­зуются судом в одних случаях для того, чтобы принять дополни­тельные доказательства в суде апелляционной инстанции, а в других случаях — отказать в их приеме.

К примеру, в постановлении апелляционной инстанции Арбитраж­ного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области отмечается, что ни копию доверенности, ни подлинник доверенности, ни протокол, ни Положение о правлении не приняты судом апелляционной инстан­ции в качестве доказательств по настоящему делу по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 155 АПК РФ при рассмотрении дела в апел­ляционной инстанции арбитражный суд по имеющимся в деле и допол­нительно представленным доказательствам повторно рассматривает дело. Дополнительные доказательства принимаются арбитражным судом, если заявитель обосновал невозможность их представления в суде первой инстанции по причинам, не зависящим от него.

Согласно п.9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 19.06.97 г. № 11 дополнительные доказательства могут быть не приняты судом апелляционной инстанции, если будет установлено, что заинтересованное лицо вело себя недобросовестно и не пред­ставило эти доказательства с целью затянуть процесс. Согласно п. 1 ст. 59 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказа­тельства по своему внутреннему убеждению, основанному на все­стороннем, полном и объективном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Таким образом, из анализа представленных документов и хода­тайств заявителем, протоколов судебных заседаний, в которых фикси­ровались все устные ходатайства сторон, суд оценил поведение заявителя как недобросовестное, с целью затягивания процесса.[7]

В другом деле апелляционная инстанция, оценив доводы заявителя о приобщении дополнительных доказательств, не бывших предметом рассмотрения судом первой инстанции, указала, что данные договоры судом апелляционной инстанции не могут быть приняты в качестве доказательств, поскольку ответчик не заявлял о наличии договоров в суде первой инстанции и не привел доводов в обоснование невоз­можности предоставления данных документов в суд первой инстанции.

Более того, в отзыве на исковое заявление ответчик утверждал, что спорные квартиры используются им полностью для своих нужд под офис.[8]

Из изложенного следует, что арбитражный суд второй инстанции при решении вопроса о возможности принятия дополнительных доказательств должен оценить действия заявителя исключительно на предмет добросовестности и желания затянуть процесс и с учетом проведенного исследования принять дополнительные доказательства или отказать в их приеме.

Но, с одной стороны, по разъяснению С. И. Ожегова, слово «добросовестный» означает честно выполняющий свои обязательства, обязанности.[9] Далеко не всегда активная позиция одной из сторон находит понимание и поддержку арбитражного суда, желание своим содействием способствовать созданию лицам, участвующим в деле, равных процессуальных возможностей. Подчас именно «слишком» активная позиция стороны спора, выражающаяся в «чрезмерном», на взгляд суда, количестве подаваемых ходатайств, частом выступлении по всем обстоятельствам рассматриваемого дела и т. п. действиях может создать впечатление о желании затянуть процесс, в то время как истинным мотивом подобного поведения будет являться именно желание честно исполнить свои обязательства по защите интересов доверителя. Тем более, что адвокат обязан быть максимально прин­ципиальным, предельно настойчивым в ограждении законных инте­ресов представляемого им доверителя.[10]

С другой стороны, получается, что апелляционная инстанция, зная, что есть и другие доказательства, имеющие возможность подчас кардинально изменить внутреннее убеждение суда в правоте одной из сторон, отказывает в их принятии, прекрасно понимая, что исследо­вание дополнительных доказательств привело бы к другому процес­суальному итогу. Иными словами, сам арбитражный суд сознательно пренебрегает истиной материальной в пользу так называемой фор­мальной истины.

И все же при решении данной коллизии нельзя не учитывать и содержания принципа состязательности, ставящего во главу актив­ность каждой из сторон в споре. Почему активная позиция одной из сторон, вовремя озаботившейся получением и представлением необходи­мых доказательств, своевременно осуществившей все необходимые процессуальные действия именно в суде первой инстанции, должна в значительной степени сводиться на «нет» самим арбитражным судом, поневоле вынужденным исправлять огрехи ее процессуального оппонента? При этом вряд ли стоит приветствовать совершение арбитражным судом действий по истребованию доказательств, направ­ленных на «компенсацию» процессуальных недоработок одной из сторон, тем самым сводящим на «нет» активность процессуального оппонента, так как при любых обстоятельствах арбитражный суд не должен подменять собой лиц, участвующих в деле, не должен выпол­нять их процессуальные функции, становясь на сторону одного из участников спора в ущерб другому.

К примеру, по одному из дел, рассмотренных Арбитражным судом г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области, ответчик обратил внимание суда первой инстанции на то, что, исходя из приложенной к 19 исковым заявлениям ксерокопии доверенности, исковые заявле­ния подписаны лицом, не имеющим права их подписывать, и просил в своем письменном ходатайстве об оставлении иска без рассмотрения в порядке п. 3 ст. 87 АПК РФ (19 первоначальных дел были объеди­нены в одно производство).[11] Возражая на заявленное ходатайство, истец в том же судебном заседании предоставил арбитражному суду подлинник доверенности от того же числа и под тем же номером, но уже с полномочием на подписание искового заявления, заявив, что первоначальная доверенность без соответствующего полномочия выдана ошибочно. Арбитражный суд первой инстанции заявленное ходатайство отклонил, исковые требования частично удовлетворил. В своей апелляционной жалобе ответчик обратил внимание суда второй инстанции на то, что исковое заявление подписано лицом, не имеющим право на его подписание, указав имеющееся в материалах дела ходатайство.

Апелляционная инстанция оставила решение суда первой инстан­ции без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения, указав в своем постановлении, что ссылка заявителя жалобы на отсутствие полномочий у лица, подписавшего исковое заявление, носит формальный характер, тем более, что полномочия надлежащим образом подтверждены.

На состоявшиеся по делу судебные акты была подана кассацион­ная жалоба, в которой кассатор, отмечая допущенные нижестоящими судами нарушения норм процессуального права, отмечал, что мате­риалы дела свидетельствуют о подготовке доверенности с правом подписи исковых заявлений уже после их подачи и принятия арбитраж­ным судом. Таким образом, рассмотрение иска, подписанного пред­ставителем без надлежащих полномочий, по существу является нарушением ст. 50 АПК РФ, п. 3 ст. 87 АПК РФ.

Отклонение заявленного ходатайства об оставлении иска без рассмотрения судом первой инстанции позволило истцу избежать негативных последствий подачи иска лицом, не имеющим на это надлежащих полномочий.

При этом суд второй инстанции посчитал, что ссылка заявителя жалобы на отсутствие полномочий у лица, подписавшего исковое заявление, носит формальный характер, тем более, что полномочия надлежащим образом подтверждены.

Подобное толкование процессуальных норм является ошибочным, так как согласно ст. 7 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Содержание принципа состязательности включает в себя не только надлежащее пользование своими процессуальными правами, но и указание арбитражному суду на процессуальные ошибки, допущенные иными участниками арбитражного процесса. В свою очередь, «сглажи­вание» самим арбитражным судом процессуальных ошибок одной из сторон приводит к нарушению принципа равноправия сторон, необосно­ванно предоставляет одной из них преимущество при рассмотрении конкретного судебно-арбитражного спора.

Не согласившись с доводами кассатора, в своем постановлении Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа, в част­ности, отметил, что полномочия лица, подписавшего исковое заявле­ние, были проверены судом первой инстанции, обозревавшим подлин­ную доверенность, выданную истцом, и правомерно сделавшим вывод о том, что исковое заявление подписано полномочным лицом. Следовательно, кассационная инстанция не установила нарушений принципа состязательности и равноправия сторон при рассмотрении спора нижестоящими судами. Показательно, что ни одна из судебных инстанций, рассмотревших спор, не дала оценки наличию в мате­риалах дела доверенности без права подписи исковых заявлений, которая была приложена к 19 первоначальным искам.

В настоящее время в судебно-арбитражной практике явно намечен «перекос» в сторону отказа от любых формальных причин, препят­ствующих рассмотрению спора по существу, даже если эти причины вызваны некачественной подготовкой к судебному разбирательству спора одной из сторон. При подготовке к подаче искового заявления в арбитражный суд истец обязан провести определенную работу: дать правовую оценку имеющихся документов, оценить позицию другой стороны и возможные ее возражения в ходе судебного разбира­тельства, предусмотреть подготовку и сбор необходимых доказа­тельств, оплатить государственную пошлину, послать копии искового заявления другим лицам, участвующим в деле, подготовить необходи­мые ходатайства и т. д.

И если одно из лиц, участвующих в деле, совершает предусмотрен­ные процессуальным законом действия не должным образом, то все негативные последствия должны отражаться, в первую очередь, на самом этом лице. Так, в соответствии со ст. 108 АПК РФ судья воз­вращает исковое заявление и приложенные к нему документы при обнаружении недочетов, перечень которых изложен и является исчер­пывающим. Как нам представляется, логика законодателя направлена здесь на освобождение арбитражного суда от принятия исковых заявлений, не соответствующих по форме требованиям, установлен­ным процессуальным законом. Это позволяет сконцентрироваться на принятии и рассмотрении исковых заявлений, оформленных в соответ­ствии с нормами АПК РФ, тем более что загрузка судей арбитражных судов постоянно увеличивается. Если в 1999 г. в арбитражные суды поступило 581 729 исковых заявлений, то в 2000 г. их было уже 634 363, что составляет прирост на 9,0 %.[12]

К тому же неуклонное выполнение арбитражными судами норм АПК РФ позволит избежать нарушения принципа состязательности, так как выявившиеся формальные нарушения не должны устраняться арбитражным судом под предлогом неформального характера отмечен­ных нарушений как не влияющих на суть предстоящего разбира­тельству спора. Однако позиции и Высшего Арбитражного Суда РФ, и нижестоящих судов свидетельствуют об обратном. К примеру, по разъяснению, содержащемуся в п. 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 31.10.96 г. № 13 «О применении Арби­тражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции», если предусмотренные в п. 1, 4, 5, 7 части первой ст. 109 АПК основания возвращения искового заявления выявлены арбитражным судом после принятия искового заявления к производству, дело подлежит рассмотрению по существу. При необходимости рассмотрение дела может быть отложено, в частности, для направления другим лицам, участвующим в деле, копий исковых материалов. Неосновательно объединенные требова­ния могут быть разъединены арбитражным судом в соответствии со ст. 105 АПК, государственная пошлина — взыскана при принятии решения.[13]

Иными словами, ошибки, совершенные истцом на стадии подачи искового заявления в арбитражный суд, в зависимости от того, увидел ли их судья на стадии принятия искового заявления и до вынесения определения о принятии искового заявления, или после принятия искового заявления, влекут разные процессуальные последствия. В одном случае принцип состязательности будет полностью реализован, в другом — нет. Получит ли истец, совершивший процессуальный просчет, который был «сглажен» арбитражным судом, преимущество перед своим процессуальным оппонентом? На наш взгляд, да. Получит хотя бы потому, что процессуальный закон обязывает совершить арбитражный суд иное процессуальное действие, негативное для истца и, следовательно, позитивное для ответчика.

Подобный подход арбитражного суда наглядно демонстрирует арбитражная практика. Так, по одному из дел при подаче виндикационного иска об истребовании имущества, стоимость которого превышала 1,8 млн. рублей, истец уплатил лишь 1 000 рублей госпош­лины, не заявив при этом никакого ходатайства и не представив никаких документов, свидетельствующих об отсутствии у него денеж­ных средств, достаточных для уплаты госпошлины в полном объеме. Исковое заявление, тем не менее, было принято (с указанием в определе­нии о принятии искового заявления об обязанности истца доплатить государственную пошлину) и рассмотрено по существу. Между тем п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 20.03.97 г. № 6 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами законодательства Россий­ской Федерации о государственной пошлине» обязывает арбитраж­ный суд возвращать поданные исковое заявление, апелляционную или кассационную жалобу, если к ним не приложены документы, под­тверждающие уплату государственной пошлины в установленном порядке и размере. При этом арбитражный суд при решении вопроса о принятии заявления, жалобы должен проверить соответствие суммы государственной пошлины размеру, установленному п. 2 ст. 4 Закона Российской Федерации «О государственной пошлине».[14]

Арбитражный суд должен проверить соблюдение порядка уплаты государственной пошлины, установленного Инструкцией Государ­ственной налоговой службы Российской Федерации от 15 мая 1996 г. № 42 по применению Закона Российской Федерации «О государствен­ной пошлине».[15]

Можно утверждать, что на практике стремление уйти от формаль­ных недочетов, препятствующих скорейшему разрешению спора по существу, приводит именно к нарушению принципа состязательности и равноправия сторон. Причем действия арбитражного суда по «сглаживанию формальных недочетов» зачастую выходят за рамки не только действующего арбитражного процессуального законодатель­ства, но и официальных разъяснений ВАС РФ. Например, имеют место случаи принятия исковых заявлений к филиалам юридических лиц, хотя АПК РФ такой возможности не предоставляет.[16] Обще­известна практика арбитражных судов по восстановлению сроков для подачи апелляционных и кассационных жалоб, срок подачи которых заявителями пропущен по их собственной вине. При этом поданные жалобы принимаются к рассмотрению и рассматриваются по существу, даже если заявитель не привел никакого более или менее внятного объяснения причин пропуска срока. Например, ЗАО пропустило срок для подачи кассационной жалобы потому, что ошибочно направило ее в Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа не через суд, принявший решение. Кассационная жалоба ЗАО была возвра­щена в строгом соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 168 АПК РФ.

ЗАО, мотивировав свое ходатайство о восстановлении пропущен­ного срока тем, что ошиблось с подачей жалобы, а спор касается объектов недвижимости, просило извинения (!) у арбитражного суда и восстановления срока для подачи кассационной жалобы.

Несмотря на то, что рассматриваемое дело вторично дошло до кассационной инстанции после возврата в первую и рассмотрения во второй и, следовательно, ЗАО не первый раз подает кассационную жалобу и прекрасно знает требования процессуального закона, срок для подачи кассационной жалобы был восстановлен, и жалоба рас­смотрена по существу.[17]

По моему убеждению, в рассмотренном примере стремление арбитражного суда кассационной инстанции «уйти» от формальных недоработок одной из сторон с целью рассмотрения поданной жалобы по существу и принятию законного и обоснованного судебного акта столкнулось с реализацией принципа состязательности и равноправия сторон. Причем необоснованные преимущества получила как раз сторона, нарушившая предписания процессуального закона. На наш взгляд, подобная позиция Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа сформировалась с учетом позиции Высшего Арби­тражного Суда РФ, ориентирующего нижестоящие суды на рас­смотрение споров по существу без учета имеющихся «формальных» погрешностей. Иными словами, «мелкие» процессуальные нарушения одной из сторон «не принимаются во внимание» судами, рассматри­вающими спор.

Однако те же «мелкие» процессуальные нарушения могут явиться в определенных случаях основаниями к совершению арбитражными судами процессуальных действий, предписываемых процессуальным законом. В этом случае получится, что арбитражный суд прав, причем прав, именно формально применив АПК РФ.

Например, Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа возвратил кассационную жалобу по причине подписания перечня расчетных и иных счетов, выданного налоговым органом в порядке разъяснения, содержащегося в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 20.03.97 г. № 6, неуполномоченным лицом.[18] В то же время Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области принял исковое заявление к рассмотрению, несмотря на то что справка банка была подписана неуполномоченным лицом, а справка территориальной инспекции МНС РФ была не только подписана неуполномоченным лицом, но и представлена в ксерокопии. Рассмотренный пример наглядно демонстрирует субъективизм при решении такого важного для сторон спора вопроса, как принятие искового заявления (жалобы). На наш взгляд, подобное положение должно быть исключено в принципе, так как не только дезориентирует участников судебно-арбитражного разбирательства, но и позволяет в ряде случаев усомниться в независимости арбитраж­ного суда.

Из произведенного краткого обзора судебно-арбитражной прак­тики, на наш взгляд, следует, что при действующем АПК РФ реали­зация принципа состязательности продолжает носить субъективный характер, зависящий не только и не столько от процессуальной активности лиц, участвующих в деле, сколько от мнения конкретного судьи, рассматривающего судебный спор.

Выход из создавшейся ситуации видится не путем корректировок разъяснений Пленумов Высшего Арбитражного Суда РФ, а в измене­нии арбитражного процессуального законодательства, поскольку лишь процессуальный закон должен четко определять границы возможных действий, как самого арбитражного суда, так и лиц, участвующих в деле, причем исключительно с соблюдением принципа состязательности. При этом органическое сочетание принципа состяза­тельности с активностью самого суда должно регулироваться исключительно процессуальным законом (и только им), определяющим границы возможного поведения как лиц, участвующих в деле, так и самого арбитражного суда.

Именно поэтому чрезвычайно важным представляется такое закрепление в процессуальном законодательстве порядка осущест­вления лицами, участвующими в деле, и самим арбитражным судом процессуальных действий, предусмотренных АПК РФ, который, во-первых, максимально гарантировал бы возможность изложения суду своей правовой позиции в споре, а с другой стороны, был бы предельно ясным и не допускал возможности взаимоисключающих решений, нарушающих и принцип равноправия сторон, и принцип состяза­тельности.