«Кадры в механизме функционирования милиции»

В период реформирования российского общества особую значимость приобретает проблема прав человека, ибо права человека определяют сферу свободы личности, ее автономию и самоопределение; упорядочивают и координируют общественные связи и отношения; очерчивают границы деятельности государства по поводу вторжения в сферу личной свободы человека, ставя при этом преграды всевластию и произволу государственных институтов; определяют параметры взаимоотношений человека и государства, ответственность последнего за свою деятельность перед личностью и обществом; обеспечивают стабильность, устойчивое развитие общества, его нормальную жизнедеятельность на основе проверенных историческим опытом правовых форм взаимодействия людей. Иными словами, права человека выступают основным критерием оценки качества государственности, степени ее демократичности, приверженности правовым началам, нравственности, общечеловеческим ценностям.

Известно, что права человека — это права, присущие природе человека, без которых он не может существовать как полноценное существо. В этой связи все теории прав человека сближаются в том, что права человека представляют собой часть мира свободы и справедливости. Идеи прав человека, философская аргументация значимости автономности индивида от государства лежит в основе современной конституционной доктрины многих демократических и правовых государств.

Исторический опыт убедительно показывает, что развитие общества по пути прогресса и свободы неотделимо от борьбы за расширение и обогащение прав человека. Например, с принятием в 1948 году Всеобщей декларации прав человека была признана идея о праве человека быть защищенным в сфере своей свободы от ничем не ограниченной государственной интервенции. В дальнейшем Европейская конвенция по правам человека внесла существенные новшества в действующее международное право.

Среди теоретических аспектов прав человека приоритетной выступает идея тождественности международным стандартам национальных критериев. Так, Конституция Российской Федерации (далее Конституция РФ) разрабатывалась с учетом мировых стандартов на основе Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней.

В частности, первые пункты ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее ЕКПЧ) и ст. 22 Конституции РФ тождественны: "Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность".

В то же время близки в текстовом и смысловом звучании:

- ст. 2 ЕКПЧ и ст. 20 Конституции РФ "право каждого человека на жизнь";

- ст. 3 ЕКПЧ и ст. 21 Конституции РФ "никто не должен подвергаться пыткам...";

- ст.8 ЕКПЧ и ст. 23 Конституции РФ "каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни...";

- ст. 9 ЕКПЧ и ст. 18 Конституции РФ "каждый человек имеет право на свободу мысли, совести, религии";

- ст. 10 ЕКПЧ и ст. 29 Конституции РФ "каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения" и другие.

Однако по ряду вопросов международно-правовые нормы расходятся с нормами Конституции РФ. Например, это касается смертной казни, ибо ст. 2 ЕКПЧ и Протокола № 6 к ней противоречит ст.20 Конституции РФ. Проблема отмены смертной казни в Совете Европы является приоритетной. Об этом свидетельствуют как научные разработки теории данного вопроса, так и регулярные обращения к теме моратория на смертную казнь в государствах-членах Совета Европы (как это было, например, в отношении Украины в январе 1998 года в ходе сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы и заседаний ее комитетов).

Актуальным для России является и п. 1 ст. 4 ЕКПЧ, закрепляющий отмену рабства и подневольного состояния, ибо известно, что в рабстве или подневольном состоянии на территории Чеченской Республики находятся военнослужащие федеральных войск, наблюдатели международных организаций, иностранные граждане и даже представители государственной власти, оказавшиеся в заложниках у бандитов. В этой связи, печальная практика конца ХХ столетия показывает, что еще рано изымать из Конституций норму, регламентирующую, что "никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии". Что же касается политики и правоприменительной практики в России, то она должна быть направлены на искоренение этого рудимента прошлых лет.

Кроме того, более императивно по сравнению со ст. 32 Конституции РФ изложена ст. 3 Протокола № 1 "Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить свободные выборы с разумной периодичностью путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечат свободное волеизъявление народа в выборе законодательной власти". Ст. 32 Конституции РФ гласит, что "граждане Российской Федерации имеют право участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей, избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме". Однако, как показывает практика, в реальной жизни осуществить это право проблематично, особенно на уровне субъектов Российской Федерации, ибо целый ряд законодательных органов субъектов Российской Федерации продлили свои полномочия, не имея на то мандата избирателей.

Поэтому весьма актуальным для России является уточнение, дополнение ряда статей Конституции РФ с учетом международно-правовых актов. Иными словами, первостепенной задачей современного периода является развитие и совершенствование Конституции Российской Федерации, закрепляющей правовой статус личности, систему ее прав и свобод.

Конституция Российской Федерации (ст. 15, ч. 4) провозглашает, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Это положение закреплено и в Федеральном законе "О международных договорах Российской Федерации". Так, согласно статьи 22 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации", если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, то решение на его обязательность для России возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию Российской Федерации или после пересмотра ее положений соответствующим порядком.

В этой связи, в России возрастает значимость ратификации международных договоров. Ратификация на современном этапе развития российской государственности становится не только формой выражения согласия России на обязательность для нее международного договора, но и формой включения в ее внутреннюю правовую систему новой составной части, имеющей специфический характер. При этом текст вносимого на ратификацию международного договора должен быть доступен не только физически, но и лингвистически, всем лицам, уполномоченным принимать решение о ратификации, после вступления договора в силу — всем органам государства России и всем гражданам России.

Текст международного договора, вступившего в законную силу для Российской Федерации, должен быть столь же официален, сколь и официален текст российского федерального закона. Но дело, конечно, обстоит гораздо сложнее, когда речь идет о ратификации договоров, не имеющих русского аутентичного текста. В этом случае Федеральный закон "О международных договорах Российской Федерации" требует внесения на ратификацию заверенной копии не официального перевода, а официального текста договора. Принимая во внимание положение Венской конвенции о праве международных договоров, необходимо признать, что текст договора — это текст на одном или нескольких языках, признанный всеми участниками договора. Перевод же — это изложение договора, за соответствие которого подлиннику отвечает только тот, кто выполнил перевод. Такой перевод ни в коей мере не обязывает других участников договора. Как показывает практика, переводы имеют различные версии на одном и том же языке. Так, имеется три варианта перевода на русский язык Устава Совета Европы и три варианта перевода на русский язык Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Пункт 2 статьи 9 Европейской конвенции о правах человека в переводе на русский язык звучит так: "Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь таким ограничениям, которые установлены законом". Но это не соответствует подлинному аутентичному тексту на английском и французском языках, где употребляется глагол "манифестировать". Подмена такого понятия, которое содержалось в аутентичном тексте, повлекла конституционные ограничения прав граждан-верующих Российской Федерации исповедовать религию, а не выражать свое отношение к религии. Что не одно и тоже. В русском тексте пункта 2 статьи 2 Протокола № 4 "Об обеспечении некоторых иных прав и свобод, помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и Протокол № 1 к ней" говорится, что "каждый имеет право покидать любую страну, включая собственную". Однако в английском и во французском текстах имеются такие выражения: "свободно покидать" и "беспрепятственно возвращаться". Неадекватность оригиналу некоторых русских текстов актам Совета Европы может привести к выводу о несоответствии этих актов Конституции Российской Федерации.

В этой связи, чтобы не было коллизий, можно предложить до ратификации договоров проведение их лингвистической экспертизы. Наряду с проведением лингвистической экспертизы, представляется, необходимо проводить и правовую экспертизу вносимых на ратификацию актов Совета Европы, ибо представители Российской Федерации не участвовали в их подготовке и, естественно, не могли влиять на их содержание.

Российская Федерация в 1996 году, вступив в Совет Европы, заверила о соблюдении стандартов Совета. Но в настоящее время высказываются мнения, что данные стандарты носят рекомендательный характер, хотя в заключении Парламентской Ассамблеи Совета Европы № 193 на заявке России на вступление в Совет Европы и в резолюции Комитета Министров Совета Европы № (96) 2 от 8 февраля 1996 года отмечаются обязательства и заверения российских властей о соблюдении стандартов Совета. В этой связи, в России должны быть внесены коррективы и в подходе к выполнению международных обязательств. Стандарты Совета Европы требуют не возможного, а должного соответствия не только на уровне действующего национального законодательства, но и на уровне правоприменительной практики. В этой связи, положения Европейской конвенции по правам человека, касающиеся юрисдикции государства-члена, конечно, затрагивает территориальность. Поэтому с большим сожалением можно констатировать, что на территории Российской Федерации в одном из субъектов, а именно в Чеченской Республике, ни о каком соблюдении стандартов Совета Европы нет и речи.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации (ст.71 Конституции РФ) и Федеральным законом "О международных договорах Российской Федерации" заключение, прекращение, приостановление действий международных договоров отнесено к ведению Российской Федерации. Но выполнение международных договоров Российской Федерации (ст. 72 Конституции РФ) отнесено к совместному ведению Федерации и субъектов Российской Федерации. Но если Европейская конвенция приобретает обязательную силу на всей территории России, то отнесение всей правоприменительной практики к совместному ведению Федерации и субъектов Российской Федерации может породить определенные проблемы. Как показывает практика, нормативные правовые акты на уровне субъекта Федерации в настоящее время определяют в решающей степени правоприменительную практику в области обеспечения и защиты прав человека. Причем эта практика носит негативный характер, ибо в субъектах Российской Федерации имеются случаи отклонения от положений международных договоров. Достаточно привести примеры нарушения избирательных прав в ряде субъектов Российской Федерации.

Поэтому в настоящее время требуется разработка эффективных мер по реализации международных актов на уровне субъектов Федерации и действенного механизма согласительных процедур для преодоления коллизий между федеральным и региональным законодательством Российской Федерации, контроля на федеральном уровне и обращения в Конституционный суд Российской Федерации. Для обеспечения прав человека на территории России наряду с судебной защитой необходимо наиболее активно использовать несудебную защиту и деятельность неправительственных правозащитных организаций.

Конституция РФ регулирует не только личные, гражданские, политические и духовные права человека как ЕКПЧ, но и социально-экономические, которые закреплены в Социальной Хартии, Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств и Европейской Хартии местного самоуправления. Сейчас в Российской Федерации именно на сферу социальных прав приходится основной массив нарушений прав человека. Их защита имеет свою специфику, ибо для обеспечения этой категории прав недостаточно юридических механизмов и процедур, необходима разносторонняя деятельность государства, направленная на осуществление социальной политики, развитие производства, повышение материального уровня жизни населения.

Международные договоры о правах человека разрешают государствам участникам в случае возникновения на их территории чрезвычайных ситуаций отступать от выполнения взятых на себя международных обязательств по защите прав человека и основных свобод и приостанавливать действие закрепляющего и обеспечивающего их национального законодательства. Но то, как, каким образом, в каких пределах и при каких условиях государства могут пользоваться признаваемым за ним правом на дерогацию, сформулировано в них в самом общем виде. В этой связи, представляется, необходимо использовать авторитетное толкование указанного права во всей совокупности составляющих его элементов Комиссии и Суда по правам человека. Для России это толкование имеет особенно большое юридическое значение по вопросам совершенствования законодательства о чрезвычайном положении.

В заключение хотелось бы отметить, что затронутые проблемы национального права требуют дальнейшего исследования и принятия адекватных решений по урегулированию прав человека.

Источник: http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1136332