«Алиментные обязательства родителей. Основания возникновения алиментной обязанности родителей в отношении несовершеннолетних детей»

Конституционные предпосылки защиты прав ребенка

 

Определение конституционно-правовых норм как способа фиксации правового положения (статуса) субъекта права, и в частности несовершеннолетнего, относится к числу достаточно сложных выводов в теоретических исследованиях.

Правоприменитель, защищая ребенка, вынужден использовать либо нормы международного права, либо общие нормы права, не отражающие особенности правового положения несовершеннолетнего. Причиной этого является отчасти специфика развития законодательства, посвященного правовому статусу ребенка, поскольку до определенного времени этот статус рассматривался исключительно в контексте семейных отношений, где он был частично поглощен правовым статусом родителей ребенка.

Принципиальное значение для определения правового положения ребенка имеют, на наш взгляд, три группы конституционных норм.

Первую группу таких норм составляют два положения Конституции РФ, прямо относящихся к защите прав и интересов несовершеннолетних. Во-первых, Конституция провозглашает человека (независимо от возраста), его права и свободы высшей ценностью и устанавливает, что их признание, соблюдение и защита являются обязанностью государства (ст. 2), причем государства социального, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (ч. 1 ст. 7). Во-вторых, Конституция РФ раскрывает механизм реализации социальной политики в интересах детей путем обеспечения государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства (ч. 2 ст. 7).

Вторую группу конституционных норм составляют статьи Конституции, в которых говорится о детях (детстве) непосредственно. Речь идет о положениях, устанавливающих, что детство (как и материнство и семья) находится под защитой государства (ч. 1 ст. 38) и что забота о детях и их воспитание – равное право и обязанность родителей (ч. 2 ст. 38).

Как видно, в этих принципиальных конституционных положениях ребенок (дети) рассматривается только вкупе с материнством, семьей, родителями. И тем не менее можно утверждать, что Конституция уже считает ребенка самостоятельным носителем прав.

И наконец, третью группу конституционных норм, имеющих непосредственное отношение к определению правового положения несовершеннолетнего, составляют нормы Конституции РФ, регламентирующие права и свободы человека и гражданина. Используя формулу «каждый», они в равной степени касаются как взрослых, так и несовершеннолетних. Зафиксированные в гл. 2 Конституции РФ права и обязанности человека и гражданина, признаваемые и гарантируемые на территории РФ, суть не что иное, как формализованный в российском законодательстве конституционно-правовой статус личности, выражающий «наиболее существенные, исходные начала, определяющие положение человека в обществе и государстве, принципы их взаимоотношений»¹.

Необходимо заметить, что попытки найти в тексте Конституции РФ правовые нормы, непосредственно относящиеся к правовому статусу несовершеннолетнего, не будут успешными. Названные статьи Конституции можно рассматривать в качестве определяющих правовой статус несовершеннолетнего, но вместе с тем явно недостаточных для их непосредственного действия в связи с особенностями исполнения (вернее – неисполнения) законов в правоприменительной практике страны.

В подавляющем большинстве положений Конституции РФ статус несовершеннолетнего является подразумевающейся частью, составляющим элементом общечеловеческого статуса любого гражданина России.

С одной стороны, это гарантирует обеспечение естественно равной защиты прав любого человека независимо от каких бы то ни было признаков, в том числе и возрастных. С другой стороны, в силу специфических возрастных особенностей, характеризующих статус ребенка, данное обстоятельство можно расценить как упущение, право-вой пробел, свидетельствующий о низкой гарантированности и слабой защищенности прав и интересов российских детей. Отсюда необходимость повысить степень защищенности правового статуса ребенка путем выделения его как самостоятельного субъекта защиты и внесения соответствующих изменений в Конституцию России. Закрепление особой защиты прав несовершеннолетних в Конституции придаст их статусу гарантированность. В этом будет состоять роль основного закона в систематизации прав и законных интересов несовершеннолетних, в поднятии защиты прав ребенка на надотраслевой уровень, тем более что отечественная юриспруденция уже пошла по пути выделения специальных субъектов права. Но если, например, правовой статус инвалидов, пенсионеров и других субъектов права сводится преимущественно к повышенной защите их социально-экономических прав и свобод, то правовой статус ребенка охватывает гораздо больший по объему круг правоотношений, который не может остаться вне поля зрения государства в силу своей социальной значимости.

Известно, что конституционные нормы имеют целью общую, универсальную регламентацию статуса личности, в обобщенном виде выражающую самые существенные черты ее правового положения. При этом конституционно-правовой статус – понятие более широкое. Оно включает нормы не только Конституции, но и других источников конституционного права. Такой статус разностороннее и богаче по содержанию, учитывает родовые признаки субъекта, и поэтому ему не свойственны однотипность и унификация. Теоретически он складывается из положений Конвенции ООН о правах ребенка (согласно ст. 15 Конституции РФ), норм Конституции РФ и конкретизирующего их отраслевого законодательства, прежде всего семейного. Конституция РФ служит здесь стержнем, который, вбирая в себя положения и принципы Конвенции с учетом своих не только национальных, но и прежде всего социально-экономических, политических и идеологических особенностей современного периода, должен определить будущее подрастающего поколения, давая конкретные «задания» другим отраслям законодательства.

Особенность конституционно-правового статуса ребенка вызвана тем, что дети представляют собой наиболее сложную и уязвимую категорию, поскольку, изначально имея равные права с остальными, фактически обладают гораздо меньшими возможностями их реализации. Помимо обязательных элементов правового статуса, ядро которых составляет система прав, свобод и обязанностей, конституционно-правовой статус несовершеннолетнего должен включать в качестве обязательных элементов социально-экономические, политические, идеологические и юридические гарантии его реализации. В связи с этим важно подчеркнуть особое значение юридических гарантий, а именно процессуального обеспечения реализации прав ребенка. Учитывая, что если «Конституция, не имеющая соответствующих процедур ее реализации, приводит власть к произволу, гражданина – к беззащитности», то в отношении ребенка такая Конституция приводит к беззащитности вдвойне.

В пользу данной концепции говорит, во-первых, достаточная разработанность ее основных категорий, прежде всего теории правового положения личности; во-вторых, необходимость признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина; в-третьих, тот факт, что слишком велика сегодня социальная «цена» этой категории граждан, поскольку от «качества», а теперь уже и от количества (учитывая современный демографический кризис) детей, подрастающего поколения зависит будущее самого российского государства. Кроме того, современное состояние нашего общества несомненно требует удвоенной защиты прав и интересов несовершеннолетних, что связано не только с их неполной дееспособностью, но и с экстремальной с любой точки зрения обстановкой. Поэтому следует также расширить законодательный массив «детского права», тем более что началось фактическое выделение ювенально-правовых отношений из семейных, оформление их самодостаточности, о чем свидетельствует возникновение комплексной науки о молодежи – ювенологии, а также развитие ювенальной юстиции. Ювенальная юстиция как правосудие по делам о несовершеннолетних должна решать вопрос об их ответственности за совершенные проступки и правонарушения и, кроме того, заниматься восстановлением уже нарушенных прав ребенка, когда он является либо потерпевшим, либо обвиняемым.

Таким образом, на наш взгляд, ювенальная юстиция как бы завершает, «достраивает» пирамиду юридической защиты прав ребенка. В основании же этой пирамиды должны  лежать законодательно закрепленные права и свободы, поскольку материальное право должно предшествовать процессуальному.

Поэтому, поддерживая необходимость внедрения в действующую систему правосудия ювенальных судов как системы специальных судов, разрешающих все дела с участием несовершеннолетних, начиная от решения вопроса, с кем остаются дети при расторжении брака их родителей, и кончая рассмотрением административных и уголовных дел в отношении подростков, следует признать целесообразной разработку концепции детского (ювенального¹) права.

На наш взгляд, основу ювенального права составляет правовой статус ребенка, заложенный в первую очередь Конституцией РФ. Следовательно, речь идет о близости ювенального права к конституционному праву. Более того, именно на фундаменте основных положений Конституции РФ и института прав и свобод человека и гражданина возможна конструкция правового регулирования отношений с участием несовершеннолетних. «Корни» ювенального права – в праве конституционном, а не семейном. Не только не умаляя, а подчеркивая решающее значение воспитания ребенка в семье как наиболее естественной среде его обитания, можно сказать, что основу процесса развития и воспитания детей надо искать в Конституции России. К тому же есть все основания утверждать, что предметом регулирования ювенального права являются условия и порядок обеспечения надлежащего статуса ребенка в отношениях, в той или иной степени урегулированных различными отраслями права, в которых ребенку как их участнику противостоят взрослые, а также формы и порядок юридической ответственности несовершеннолетних в русле отношений, связанных со становлением и функционированием системы ювенальной юстиции. Указанная дефиниция определяет строго очерченный круг ювенальных отношений, подлежащих правовой регламентации. К ним относятся самые важные моменты жизни и деятельности несовершеннолетних, связанные с возникновением, реализацией и прекращением наиболее значимых прав, законных интересов и обязанностей ребенка, предусмотренных Конвенцией ООН о правах ребенка и Конституцией РФ.

Ювенальное (детское) право развивается и в ряде других стран. В Англии, например, это развитие обусловлено ростом государственного вмешательства в семью, так как в случае злоупотребления правами со стороны родителей ребенка никто, кроме государства, не сможет его защитить. Поэтому ювенальное право все больше становится специализированной областью практики. В США оно определяется как ювенальное право – право несовершеннолетних, которое регулируется главным образом государственным правом.

Как нам представляется, метод ювенального права по характеру воздействия на общественные отношения считается преимущественно дозволительным, а по форме предписаний – преимущественно императивным. Своеобразие дозволительно-императивного метода заключается в том, что ювенальное право наделяет ребенка правовыми средствами удовлетворения его потребностей и интересов в различных сферах общественных отношений, обязывая другую сторону указанных отношений исходить прежде всего из интересов детей. Следует согласиться с Г.Ф. Шершеневичем, что «сущность этого права не в том, что должен сделать ребенок, а в том, что не должны делать все сограждане в отношении этого ребенка», поскольку принципиальная «цель законодателя – поддержать слабейшего из двух контрагентов».

В связи с фактическим неравенством участников значительной части ювенальных отношений, необходимостью гарантированной государством и эффективной защиты прав и законных интересов ребенка, важностью четкого установления начала и конца таких отношений, щадящего режима привлечения несовершеннолетних к юридической ответственности в ювенальном праве, надо полагать, присутствует публично-правовое начало.

 

Определение интересов ребенка в конвенции ООН о правах ребенка и в семейном кодексе Российской Федерации

 

Международное и национальное законодательство о правах детей имеет свою историю. В рамках настоящего исследования внимание будет обращено лишь на те нормы законодательства, которые закрепляют необходимость учета интересов детей и обеспечения таких интересов.

В XIX в. государства взяли на себя ответственность за защиту ребенка от произвола родителей. Еще до образования Организации Объединенных Наций обеспечение прав детей рассматривалось в основном в качестве мер, которые необходимо было принять в отношении рабства, детского труда, торговли детьми и проституции несовершеннолетних. В связи с этим Лига Наций в 1924 г. приняла Женевскую декларацию прав ребенка.

Далее, после создания ООН, в 1948 г. принимается Всеобщая декларация прав человека, в ст. 25.2 которой отмечается, что материнство и младенчество дают право на особое попечение и помощь. В 1959 г. Генеральная Ассамблея ООН, принимая во внимание, что «человечество обязано давать ребенку лучшее, что оно имеет», провозглашает Декларацию прав ребенка.

Именно в этом международном документе впервые употребляется термин «интересы ребенка» и устанавливается необходимость их наилучшего обеспечения.

Так, в принципе 2 Декларации говорится: «Ребенку законом и другими средствами должна быть обеспечена специальная защита и предоставлены возможности и благоприятные условия, которые позволяли бы ему развиваться физически, умственно, нравственно, духовно и в социальном отношении здоровым и нормальным путем и в условиях свободы и достоинства. При издании с этой целью законов главным соображением должно быть наилучшее обеспечение интересов ребенка».

Принцип 7 Декларации закрепляет наилучшее обеспечение интересов ребенка в качестве руководящего принципа для тех, на ком лежит ответственность за образование и обучение ребенка. Эта ответственность лежит прежде всего на его родителях.

Через 30 лет, в 1989 г., Генеральной Ассамблеей ООН была принята Конвенция о правах ребенка -документ по своей юридической силе иной, чем Декларация. Государства, которые присоединялись к Конвенции (в июне 1990 г. Конвенция о правах ребенка была ратифицирована Верховным Советом СССР и с 15 сентября 1990 г. вступила в силу для нашего государства), несут юридическую ответственность за свои действия в отношении детей. При этом национальное законодательство, определяющее правовой статус детей, должно быть приведено в соответствие с положениями Конвенции. Исходя из этого, провозглашенный Конвенцией приоритет интересов детей перед потребностями государства, общества, семьи, а также необходимость их наилучшего обеспечения – это принципы, которым должны следовать государства-участники и которые должны найти отражение в национальном семейном законодательстве.

Конвенция о правах ребенка 1989 г., будучи документом особого значения, провозглашает ребенка полноценной и полноправной личностью, самостоятельным субъектом права, устанавливая приоритет интересов детей перед потребностями государства, общества и семьи.

Таким образом, на государства – участники Конвенции возлагается обязанность принимать все необходимые меры по созданию наилучших условий, обеспечивающих реализацию прав и интересов детей.

Конвенция ООН о правах ребенка обращает также внимание на тот факт, что понятие «наилучшие интересы ребенка» используется ею как оценочная категория.

В частности, в Конвенции говорится:

«Родители или в соответствующих случаях законные опекуны несут основную ответственность за воспитание и развитие ребенка. Наилучшие интересы ребенка являются предметом их основной заботы» (ст. 18.1);

«Ребенок, который временно или постоянно лишен своего семейного окружения или который в его собственных наилучших интересах не может оставаться в таком окружении, имеет право на особую защиту и помощь, предоставляемые государством» (ст. 20.1);

«Государства-участники, которые признают и/или разрешают существование системы усыновления, обеспечивают, чтобы наилучшие интересы ребенка учитывались в первостепенном порядке» (ст. 21.1).

Таким образом, речь идет не просто об интересах детей, а о «наилучших интересах», необходимость обеспечения которых является основной идеей Конвенции.

Данный документ предъявляет к государствам-участникам четыре требования, которые должны обеспечить права детей: выживание, развитие, защита и обеспечение активного участия в жизни общества.

В связи с этим возникает проблема установления соответствия принимаемых государством мер и используемых родителями методов воспитания наилучшим интересам ребенка, поскольку содержание и перечень интересов такого уровня законодательно не определяется.

Правоотношения между родителями и детьми отличаются тем. что очень часто возникает необходимость принятия решения по вопросам воспитания и образования ребенка исходя из интересов последнего. Поэтому вопрос установления соответствия интересов родителей и интересов ребенка является практически важным и требующим осмысления.

Ратификация Союзом ССР Конвенции ООН о правах ребенка вызвала необходимость внесения соответствующих корректив в национальное законодательство.

Отныне ст. 1 СК РФ, закрепляя основные начала семейного законодательства, относит к их числу обеспечение приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних. Тем самым законодатель делает акцент не на «наилучшем», а на приоритетном, т.е. преимущественном, характере интересов детей.

В законодательстве РФ, регламентирующем отношения с участием детей, понятие «наилучшие интересы» ребенка не используется. В то же время в отдельных нормативных правовых актах говорится о правовой оценке соответствия интересам ребенка.

Обратимся к содержанию Федерального закона от 24 июля 1998 г. «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации». Этот Закон устанавливает основные гарантии прав и законных интересов ребенка, предусмотренных Конституцией РФ, в целях создания правовых, социально-экономических условий для реализации прав и законных интересов ребенка. В преамбуле Закона отмечается, что государство признает детство важным этапом жизни человека и исходит из принципов приоритетности подготовки детей к полноценной жизни в обществе.

Представляется, что «наилучшие интересы» ребенка могут быть обеспечены при реализации установленных в ст. 4 Закона принципов государственной политики в интересах детей, одним из которых является «установление и соблюдение государственных минимальных социальных стандартов основных показателей качества жизни детей с учетом региональных различий данных показателей».

Согласно ст. 8 рассматриваемого Закона, данные стандарты включают в себя установленный минимальный объем социальных услуг по образованию, бесплатному медицинскому обслуживанию детей, трудоустройству, социальному обслуживанию, обеспечению права на жилище, организации оздоровления и отдыха детей, оказанию квалифицированной юридической помощи.

Анализ содержания семейно-правовых норм позволяет утверждать, что интересы ребенка в ряде случаев являются критериальным признаком, имеющим важное значение. В связи с этим представляется целесообразным применение единой терминологии.

Высокая частота использования понятия «интерес» в семейном законодательстве, к сожалению, должным образом не отражается ни в комментариях к Семейному кодексу РФ, ни в доктринальных толкованиях соответствующих статей.

С целью унификации данной семейно-правовой категории соответствующие нормы СК РФ могут быть классифицированы на несколько групп.

Первую группу составляют нормы, определяющие необходимость учета интересов ребенка при реализации им в семье личных прав. Так, ребенок имеет право на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов (п. 2 ст. 54), на защиту своих прав и законных интересов (п. 1 ст. 56). Согласно ст. 57 СК РФ, ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы.

Важное значение интересы ребенка имеют и при решении вопроса об изменении его фамилии и/или имени (ст. 59 СК).

Отдельные статьи СК РФ содержат нормы, ограничивающие возможность реализации ребенком своих прав, если это противоречит его интересам. В частности, «каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно, право знать своих родителей, право на их заботу, право на совместное с ними проживание, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам» (п. 2 ст. 54).

Подобное ограничение установлено и в отношении права ребенка выражать свое мнение: «Учет мнения ребенка, достигшего возраста десяти лет, обязателен, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам» (ст. 57).

Во вторую группу можно объединить нормы, устанавливающие порядок реализации родителями своих прав и обязанностей.

Прежде всего необходимо указать на императивный характер ст. 65 СК: «Родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей». Родители, осуществляющие свои права в ущерб правам и интересам детей, несут ответственность в установленном законом порядке. Все вопросы, касающиеся воспитания и образования детей, решаются родителями по их взаимному согласию исходя из интересов детей и с учетом их мнения.

Особую значимость учет интересов ребенка приобретает в том случае, если один из родителей проживает отдельно от ребенка. В силу ч. 2 п. 1 ст. 66 СК «родитель, с которым проживает ребенок, не должен препятствовать общению ребенка с другим родителем, если такое общение не причиняет вред физическому и психическому здоровью ребенка, его нравственному развитию». Очевидно, здесь опять-таки речь идет об интересах ребенка, о недопустимости их нарушения.

Поскольку родители являются законными представителями своих детей, они выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе и в судах, без специальных полномочий.

Для отношений представительства характерно точное соответствие действий представителя интересам представляемого. Если органом опеки и попечительства будет установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия, на него возлагается обязанность назначить представителя для защиты прав и интересов детей (п. 2 ст. 64 СК).

К этой же группе норм можно отнести правила, определяющие права и обязанности других законных представителей ребенка – усыновителей, опекунов, попечителей, приемных родителей (ст. 137, 150, 153 СК). Данные лица также имеют право и обязаны воспитывать ребенка, заботиться о его здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии при полном обеспечении его интересов.

В соответствии со ст. 8 СК защита семейных прав осуществляется судом по правилам гражданского судопроизводства, а в случаях, предусмотренных Семейным кодексом, – государственными органами или органами опеки и попечительства.

«При нарушении прав и законных интересов ребенка, в том числе при невыполнении или при ненадлежащем выполнении родителями (одним из них) обязанностей по воспитанию, образованию ребенка либо при злоупотреблении родительскими правами, ребенок вправе самостоятельно обращаться за их защитой в орган опеки и попечительства, а по достижении возраста четырнадцати лет – в суд» (п. 2 ст. 56 СК).

В связи с этим возникает вопрос, в каких случаях, принимая решение, суд или орган опеки и попечительства должен руководствоваться интересами ребенка. Анализ семейно-правовых норм с этой точки зрения позволяет выделить еще две группы норм, в зависимости от того, о судебном или административном порядке защиты прав и интересов детей идет речь.

В СК РФ содержится ряд статей, регламентирующих деятельность органов опеки и попечительства в рассматриваемой сфере. В частности, разрешение об изменении фамилии и/или имени ребенка органы опеки и попечительства дают только исходя из интересов ребенка (ст. 59).

При наличии оснований, предусмотренных законом, родители могут быть ограничены в своих родительских правах. В том случае, если они не изменят своего поведения, орган опеки и попечительства по истечении шести месяцев после вынесения судом решения об ограничении родительских прав обязан предъявить иск о лишении родительских прав. В интересах ребенка такой иск может быть предъявлен и до истечения названного срока (п. 2 ст. 73 СК).

Обязанность по установлению соответствия интересам ребенка возлагается на орган опеки и попечительства и при даче заключения об обоснованности усыновления (п. 2 ст. 125 СК).

Следует отметить, что выше были названы только те статьи СК РФ, которые содержат прямое указание на необходимость учета интересов ребенка. Не вызывает сомнений, что при принятии любого другого решения, затрагивающего интересы ребенка, орган опеки и попечительства должен руководствоваться только ими.

При рассмотрении различных категорий семейно-правовых споров суд принимает меры по защите прав малолетних и несовершеннолетних лиц. Вынесение решения исходя из интересов детей может иметь место при расторжении брака, лишении родительских прав, усыновлении и т.д.

Группа норм СК, регламентирующих семейные правоотношения, является самой объемной в предлагаемой классификации.

При расторжении брака супруги вправе представить на рассмотрение суда соглашение о том, с кем из них будут проживать несовершеннолетние дети, о порядке выплаты средств на содержание детей (ст. 23 СК). При отсутствии такого соглашения либо в случае, если соглашение нарушает интересы детей, суд принимает меры к защите их интересов (ст. 24 СК).

Суд может отказать в иске о признании недействительным брака, заключенного с лицом, не достигшим брачного возраста, если этого требуют интересы несовершеннолетнего супруга (п. 2 ст. 29 СК).

К делам данной категории могут быть отнесены споры о разделе имущества супругов. В силу п. 2 ст. 39 СК суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей.

Особую категорию составляют споры, возникающие между родителями ребенка по поводу осуществления родительских прав: об определении места жительства детей при раздельном проживании родителей (п. 3 ст. 65 СК); о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка (п. 2 и 3 ст. 66 СК); об устранении препятствий к общению близких родственников с ребенком (п. 3 ст. 67 СК). Эти споры также разрешаются судом исходя из интересов ребенка, а в ряде случаев и с обязательным учетом его мнения, о чем сказано в ст. 57 СК.

В силу своего положения родители вправе требовать возврата ребенка от любого лица, удерживающего его у себя не на основании закона или не на основании судебного решения. При рассмотрении этих требований суд не связан правом родителей и может отказать в удовлетворении их иска, если придет к выводу, что передача ребенка родителям не отвечает интересам ребенка (п. 1 ст. 68 СК).

Безусловно, интересы ребенка обязательно учитываются судом и при решении вопроса о применении к родителям таких мер семейно-правовой ответственности, как лишение и ограничение родительских прав. В соответствии с п. 4 ст. 72 и п. 2 ст. 76 СК РФ суд вправе отказать в удовлетворении иска родителей (одного из них) о восстановлении в родительских правах или об отмене ограничений и о возвращении им ребенка, если это противоречит интересам ребенка.

Судебный порядок установления усыновления также предполагает учет интересов ребенка, что прямо предусмотрено в Семейном кодексе:

- усыновление допускается только в интересах несовершеннолетних детей (п. 2 ст. 124);

- усыновление братьев и сестер разными лицами не допускается, за исключением случаев, когда усыновление отвечает интересам детей (п. 3 ст. 124);

- суд вправе в интересах ребенка вынести решение о его усыновлении без согласия его опекуна (попечителя) (п. 2 ст. 131);

- возможно сохранение личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей по отношению к родственникам умершего родителя, если этого требуют интересы ребенка (п. 4 ст. 137);

- исходя из интересов ребенка и с учетом его мнения суд вправе 'отменить усыновление по основаниям, не предусмотренным законом (п. 2 ст. 141);

- если этого требуют интересы ребенка, то при отмене усыновления восстанавливаются взаимные права и обязанности ребенка и его родителей (его родственников) (п. 1 ст. 143);

- если передача ребенка родителям при отмене усыновления противоречит его интересам, ребенок передается на попечение органа опеки и попечительства (п. 2 ст. 143);

- исходя из интересов ребенка, суд вправе обязать бывшего усыновителя выплачивать средства на содержание ребенка (п. 4 ст. 143).

Таким образом, предложенная классификация норм СК РФ подтверждает вывод о необходимости учета интересов ребенка при регулировании семейных правоотношений. При этом возможно выделение четырех групп норм Кодекса:

- определяющих необходимость учета интересов ребенка при реализации им в семье личных прав;

- устанавливающих порядок реализации родителями своих прав и обязанностей;

- определяющих необходимость учета интересов ребенка в деятельности органов опеки и попечительства;

- определяющих необходимость учета интересов ребенка судом при разрешении семейно-правовых споров.

Кроме того, интересы ребенка являются тем критерием, которым должны руководствоваться органы опеки и попечительства, суд при принятии своих решений.

По мнению В.Н. Леженина, в семейном законодательстве существуют как бы три группы правовых норм, охватываемые понятием «интересы детей» . В первую входят нормы-принципы, в которых существование родительского права на воспитание оправдывается именно тем, что оно существует для ребенка и должно осуществляться в пределах его интереса. Во второй группе «интересы детей» выполняют конкретизирующую функцию. Речь идет об использовании рассматриваемого понятия с целью уточнения того или другого положения семейного законодательства. В третью группу входят те нормы, в которых «интересы детей» определяют поведение родителей.

Данная классификация была предложена в период действия Кодекса о браке и семье РСФСР 1964 г., но в равной мере может быть применена и к Семейному кодексу РФ.

Предложенный обзор семейного законодательства позволяет сделать вывод об использовании законодателем разных обозначений интересов ребенка. В зависимости от содержания статьи СК РФ в ней используются такие словосочетания: «защита интересов», «обеспечение интересов», «если этого требуют интересы», «исходя из интересов» и др. Поэтому следует согласиться с А.Г. Малиновой, полагающей, что определение юридического смысла интереса, во-первых, могло бы быть включено в текст любой интересосодержащей нормы без искажения смысла последней, а во-вторых, действительно отражало бы юридически значимое содержание интереса, иными словами, то, что следует защищать, обеспечивать, учитывать и т.д.

 

Конвенция ООН о правах ребенка и право ребенка на содержание

 

Право ребенка на получение содержания от своих родителей и других членов семьи закреплено в Семейном кодексе РФ (п. 1 ст. 60). Поэтому оно обычно рассматривается в семейно-правовом аспекте, в качестве субъективного права, существование которого характерно для различных видов семейно-правовых связей, имеющих ряд особенностей, отличающих их от гражданско-правовых отношений.

Вместе с тем представляется, что чисто отраслевой подход к пониманию права ребенка на содержание является узким и не способствует формированию действенного внутригосударственного механизма жизнеобеспечения детей, особенно детей, находящихся в трудных жизненных ситуациях. Это право может быть рассмотрено сквозь призму основных международно-правовых документов, касающихся прав и свобод человека, в том числе с помощью положений Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г., в единой системе с другими неотъемлемыми правами детей.

Одно из фундаментальных прав каждого человека, в том числе и ребенка, – его естественное право на жизнь (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), ст. 6 Конвенции о правах ребенка). Хотя юридически это право нередко сводится к недопустимости посягательств на жизнь человека, ценность человеческой жизни заключается, конечно же, не только в биологическом существовании человека. В современном достаточно развитом обществе полноценная жизнь предполагает существование в такой социальной среде, которая благоприятна для самореализации человека и формирования его социально позитивных личностных качеств. Только при этом условии развитие человеческого общества действительно может идти по пути социального прогресса. В Декларации социального прогресса и развития 1969 г. говорится, что «социальный прогресс и развитие основываются на уважении достоинства и ценности человеческой личности и обеспечивают развитие прав человека и социальной справедливости ...» (ст. 2).

Поэтому на международно-правовом уровне право на жизнь неразрывно связывается с другими правами – на труд, образование и т.д., в том числе с правом на развитие. Согласно Декларации ООН о праве на развитие 1986 г., «право на развитие является неотъемлемым правом человека, в силу которого каждый человек и все народы имеют право участвовать в таком экономическом, социальном, культурном и политическом развитии, при котором могут быть полностью осуществлены все права человека и основные свободы ...» (п. 1 ст. 1). В связи с этим государства, участвующие в Декларации, вправе и обязаны определять соответствующую национальную политику развития, направленную на постоянное повышение благосостояния всего населения и всех отдельных лиц на основе их активного, свободного и конструктивного участия в развитии и в справедливом распределении создаваемых в ходе его благ, а также несут ответственность за создание национальных и международных условий, благоприятных для осуществления права на развитие (п. 3 ст. 2, п. 1 ст. 3). В любом демократическом, а тем более правовом социальном государстве создаются реальные условия для осуществления прав и свобод человека.

Защита прав ребенка в современной России. М., 2005

Особенностью Конвенции о правах ребенка является то, что наряду с правом на жизнь в ней провозглашаются такие права детей, как право на сохранение индивидуальности (ст. 8); право пользования наиболее совершенными услугами системы здравоохранения (ст. 24) и благами социального обеспечения (ст. 26) и др. Право на жизнь более отчетливо связывается с правом на развитие, признание права на жизнь непосредственно сопряжено с обязательством государств-участников создавать условия для развития детей. В ст. 6 Конвенции говорится: «Государства-участники признают, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь» (п. 1); «Государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка» (п. 2). Следуя этой идее, Конвенция закрепляет за каждым ребенком особые права – право «на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития ребенка» (п. 1 ст. 27) и право «пользоваться благами социального обеспечения, включая социальное страхование» (п. 1 ст. 26). Это вполне объяснимо, поскольку именно несовершеннолетние дети в силу своего возраста не только не способны самостоятельно профессионально трудиться и обеспечивать себя средствами существования, но при этом особо нуждаются в благоприятных условиях для всестороннего развития своей личности.

Право на развитие находит отражение и в региональных международных актах, а также в национальном законодательстве. Для обеспечения эффективной реализации прав детей и молодежи- находиться в среде, которая содействует наиболее полному развитию их личности, государства – участники Европейской социальной хартии 1996 г. взяли на себя обязательство принять для этого необходимые меры и, в частности, обеспечить детям и молодым людям с учетом прав и обязанностей их родителей заботу и помощь, образование и воспитание, в которых они нуждаются; обеспечивать защитой и специальной государственной помощью детей и подростков, временно или постоянно лишенных родительского попечения (ст. 17 Хартии).

В ст. 7 Конституции РФ Российская Федерация провозглашается социальным государством, «политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека» (ч. 1), где «обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства...». В соответствии с ч. 2 п. 2 ст. 54 СК РФ ребенок имеет право на обеспечение его интересов и всестороннее развитие.

Еще одним из фундаментальных положений Конвенции о правах ребенка является уважение ответственности, прав и обязанностей родителей, иных лиц, несущих по закону ответственность за ребенка (ст. 5). Поэтому в ней отчетливо проводится принцип разграничения между указанными частными лицами и государствами, участвующими в Конвенции, ответственности за судьбу ребенка и за реализацию его прав. Государства-участники «обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия, принимая во внимание права и обязанности его родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону» (п. 2 ст. 3). Согласно Конвенции, родитель (родители) или другие лица, воспитывающие ребенка, несут основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для развития ребенка. В свою очередь государство принимает необходимые меры по оказанию помощи родителям и другим лицам, воспитывающим детей, в осуществлении их права на уровень жизни, который требуется для всестороннего развития, и в случае необходимости оказывает материальную помощь, поддерживает программы, особенно в отношении обеспечения питанием, одеждой и жильем (ст. 27).

В Конституции России также проводится разграничение ответственности между государством и членами семьи за заботу о нетрудоспособных лицах, в первую очередь о детях. С одной стороны, «каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом» (ч. 1 ст. 39), а с другой – констатируется, что «забота о детях, их воспитание – равное право и обязанность родителей» (ч. 2 ст. 38).

Конституционные положения о необходимости заботы о детях конкретизируются в СК РФ, где сказано: «Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей ... обеспечить получение детьми основного общего образования» (ст. 63). Ребенок имеет право на получение содержания от своих родителей и других членов семьи (п. 1 ст. 60). При отсутствии родителей, невозможности взыскания с них алиментов закон допускает возложение обязанности содержания на других членов семьи (гл. 15 СК). Возможность получать содержание предусмотрена и в нормах иных отраслей российского права. Так, в гражданском праве предусмотрено, в частности, право на возмещение вреда, понесенного в случае смерти кормильца (ст. 1089 ГК РФ), право на обязательную долю в наследстве (ст. 1149 ГК РФ) и др.

Таким образом, право ребенка на содержание выступает как один из закрепленных в российском национальном праве с помощью отраслевого законодательства правовых способов реализации права на развитие и достаточный жизненный уровень. Содержание может доставляться за счет частных лиц или за счет общества. Наиболее развернуто система жизнеобеспечения ребенка за счет частных лиц представлена в институте алиментирования. В силу международно-правовых обязательств государства наряду с этими социально-правовыми формами содержания должна развиваться эффективная система мер социального обеспечения детей и поддержки семей, в которых воспитываются несовершеннолетние. Поэтому для регулирования общественных отношений, связанных с предоставлением содержания, могут использоваться и частноправовые, и публично-правовые методы.

Социальная значимость права на содержание обусловливает необходимость поиска и использования эффективных межотраслевых гарантий его осуществления и защиты. Несмотря на значительное обновление российского законодательства, которое произошло за последнее десятилетие, здесь все еще существуют проблемы. Не функционирует действенный механизм ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по содержанию несовершеннолетних детей, который гарантировал бы их надлежащее жизнеобеспечение. Но прежде чем говорить о юридической ответственности, следует учитывать, что сама возможность привлечения к ней, а во многом и эффективность избранных законодателем и применяемых на практике мер изначально определяются общим уровнем нравственной зрелости самого общества, выработанных им адекватно условиям своего исторического развития представлений о семье, о допустимых и должных рамках поведения людей.

В современном российском обществе такие социальные ценности, как детство, материнство, отцовство, к сожалению, значительно девальвированы. Дети и забота о них перестали восприниматься большинством граждан как неотъемлемая составляющая их полноценной жизни. Отсюда и отказ от рождения детей, и невиданные ранее масштабы «социального сиротства», и вопиюще многочисленные факты уклонения родителей (обычно отцов) от уплаты алиментов на собственных детей и др.

Говорить об однозначной отрицательной оценке общественным мнением этих фактов, к сожалению, излишне. Планка нравственной ответственности за невыполнение родительского долга в обществе значительно снизилась. Стабильно низкий уровень благосостояния значительной части граждан нередко приводит к моральному оправданию родителей, не выполняющих своих обязанностей по отношению к детям, а также к их самооправданию. В правовой сфере это проявляется, в частности, в том, что на фоне углубляющихся процессов криминализации общества и роста числа тяжких преступлений злостное уклонение от уплаты алиментов рассматривается правоохранительными органами и судами как малозначительное преступление. Снижается количество зарегистрированных преступлений по ч. 1 ст. 157 УК РФ, многие уголовные дела не доходят до рассмотрения судом, а судьи, как правило, ограничиваются условным осуждением. Пьянство и маргинальный образ жизни малообеспеченных родителей придают еще один негативный аспект алиментированию – делают объективно невозможным удержание с них каких-либо средств в пользу детей.

Нравственное оздоровление общества, обращение его к традиционным жизненным ценностям даже при реализации самых оптимистичных прогнозов его развития – дело не одного десятилетия. Однако для культивирования в обществе семейного образа жизни, семейных ценностей, ответственности родителей за судьбу детей многое могли бы сделать средства массовой информации – один из признанных лидеров в формировании общественного сознания.

Конечно, с помощью права, в том числе и семейного, вряд ли можно обязать родителей заботиться о своих несовершеннолетних детях и любить их, но все же, рассматривая право на содержание как важнейшую юридическую составляющую права на развитие, в современном российском праве безусловно следует закрепить эффективные гарантии его надлежащего осуществления. Конституционное положение об обязанности родителей заботиться о детях нуждается в дальнейшей отраслевой конкретизации.

Наиболее радикальной семейно-правовой санкцией, предусмотренной в СК и направленной на защиту интересов несовершеннолетних детей, является лишение родительских прав в связи со злостным уклонением от уплаты алиментов (ст. 69 СК). Однако при ее применении возникают вопросы, например: какое уклонение следует считать «злостным»? уместен ли при толковании этого термина тот же подход, что и при конструировании состава преступления, предусмотренного ст. 157 УК РФ, тем более что законодательно этот термин не раскрывается? При отсутствии законодательного решения особую актуальность приобретает необходимость соответствующего разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. Следуя уголовно-правовому подходу при толковании термина «злостное уклонение от уплаты алиментов», приходится признать, что для обеспечения жизненных нужд детей лишение родительских прав ничего не дает, поскольку и до вынесения судом решения о лишении родительских прав и взыскании алиментов уже имеется основание для взыскания с плательщика алиментов – судебное решение, которое в силу виновного поведения плательщика не выполняется. Состоявшееся в отношении лица, ранее злостно не выполнявшего своей обязанности по жизнеобеспечению ребенка, решение о лишении родительских прав вовсе не гарантирует ее выполнение в будущем. С позиций «частных» интересов нерадивых родителей, не-заботящихся о своих собственных детях, лишение родительских прав – это скорее узаконенный обрыв последних межличностных связей с ребенком, официальное освобождение от ответственности за его судьбу. Единственный «положительный» эффект применения этой санкции – переход ребенка в категорию детей, оставшихся без попечения родителей, и как следствие – помещение его на воспитание и содержание в соответствующее государственное или муниципальное учреждение.

В действующем УК РФ установлены санкции за злостное невыполнение родителями алиментной обязанности (ч. 1 ст. 157). Они применяются в случае злостного уклонения родителей от уплаты по решению суда средств на содержание несовершеннолетних детей. Имея в виду жестко формальный подход к конструированию составов преступлений, неясно, почему законодатель не учел в редакции этой нормы, что, согласно действующему законодательству, помимо судебного решения существуют и иные основания исполнения, например судебный приказ. Налицо отсутствие межотраслевого согласования в решении этого вопроса. Поэтому ч. 1 ст. 157 УК, очевидно, нуждается в дополнении указанием на то, что предусмотренные в ней меры ответственности могут применяться и при злостном уклонении от уплаты средств на содержание детей, взыскиваемых на основании судебного приказа.

В специальной литературе вполне обоснованно отмечается неэффективность в плане реальной защиты прав несовершеннолетних таких предусмотренных ч. 1 ст. 157 УК мер уголовного наказания, применяемого к злостным неплательщикам алиментов, как обязательные работы и арест. Они не только не способствуют исполнению обязанности по содержанию ребенка, но исключают саму возможность принудительного исполнения алиментного обязательства, поскольку труд осужденного должника либо не оплачивается, либо мера наказания вообще исключает принуждение к труду¹. Единственной отвечающей интересам ребенка мерой уголовной ответственности, предусмотренной ст. 157 УК, являются исправительные работы, так как они предполагают трудоустройство должника, а значит, и возможность удержаний из заработной платы по алиментным платежам. Не прибегая к применению исправительных работ, взыскать что-либо и когда-либо с должника, не располагающего доходом или иным имуществом, становится нереальным. Поэтому совершенствование уголовно-правовых гарантий права ребенка на содержание возможно путем расширения применения этой меры наказания, а также поиска новых мер. Однако в целом от уголовной ответственности не так уж сложно уйти – лица, осужденные по ст. 157 УК, обычно амнистируются.

Не прибавляет оптимизма и установленная в ст. 5.35 Кодекса об административных правонарушениях РФ административная ответственность за неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетних. В качестве мер ответственности этой статьей предусмотрено предупреждение или наложение административного штрафа, что опять-таки не гарантирует жизнеобеспечение детей. Как видно, административно-правовые и уголовно-правовые санкции, призванные обеспечивать право ребенка на содержание, имеют отчетливую публичную направленность и в полной мере не гарантируют имущественные интересы несовершеннолетних, связанные с их жизнеобеспечением.

В Семейном кодексе законодатель в целях защиты права на содержание обратился к традиционным гражданско-правовым способам защиты и использует в качестве мер ответственности за несвоевременную уплату алиментов уплату зачетной неустойки и возмещение убытков (ст. 115). С нашей точки зрения, это вовсе не означает, что благодаря использованию таких способов защиты алиментные обязательства изменили свою природу и слились с гражданскими правоотношениями. В то же время имущественный объект алиментных обязательств, его особая роль в жизнеобеспечении нетрудоспособных лиц в силу принципа приоритетности их интересов, действующего в семейном праве (п. 3 ст. 1 СК), вполне позволяют использовать уплату неустойки как способ защиты права ребенка на содержание (п. 2 ст. 115 СК). В механизме правового регулирования отношений по предоставлению содержания эта штрафная санкция обретает качества принципиально новой меры семейно-правовой ответственности за ненадлежащее исполнение или неисполнение соответствующей обязанности, хотя при ее применении также возникает проблема реального взыскания средств в пользу ребенка. Необходимо отметить и то обстоятельство, что в п. 2 ст. 115 СК речь идет об ответственности за просрочку уплаты алиментов, взыскиваемых только по решению суда, в то время как иные судебные акты – основания для принудительного исполнения (судебный приказ, определение о временном взыскании алиментов) – не упоминаются. Возникший пробел в законе можно восполнить с помощью аналогии (ст. 5 СК), так как имеется в виду один и тот же вид правонарушений в тождественных по своей сущности правовых связях. Но все же для единообразия решения этого вопроса целесообразнее внести соответствующие дополнения в п. 2 ст. 115 СК.