«Дифференциация и индивидуализация исполнения наказания и применения к осужденным средств исправления»

Об ответственности в гражданском судопроизводстве

Молчанов В.В.
Электронный ресурс, 2010.
Автор статьи, не соглашаясь с выделением процессуальной ответственности в самостоятельную правовую категорию, приводит свои аргументы.
Ключевые слова: гражданское процессуальное право, процессуальная ответственность, суд, санкция.
The author of the article disagrees with separation of procedural responsibility into independent legal category and gives his arguments.
Key words: civil procedural law, procedural responsibility, court, sanction.
В процессуальной теории довольно широкое распространение получила точка зрения о наличии такого вида юридической ответственности, как гражданская процессуальная ответственность <1>. Однако такая позиция вызывает определенные сомнения в ее обоснованности. Можно привести целый ряд аргументов, позволяющих прийти к выводу о том, что нет достаточных оснований для выделения этого вида ответственности в качестве самостоятельной правовой категории.
--------------------------------
<1> См., например: Чечина Н.А. Основные направления развития науки советского гражданского процессуального права. Л., 1987. С. 74 и др.; Штефан М.И. Гражданская процессуальная ответственность // Повышение роли гражданско-процессуальной ответственности в охране прав и интересов граждан и организаций. Киев, 1988. С. 200; Бутнев В.В. Гражданская процессуальная ответственность. Ярославль, 1999; Новиков А.Г. Гражданская процессуальная ответственность: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2002.
В целом данные аргументы сводятся к следующему.
Само по себе наличие в том или ином отраслевом акте норм об ответственности и санкциях не определяет их отраслевую принадлежность.
Если предположить, что существует гражданская процессуальная ответственность, то следует заключить, что:
1) это публично-правовая ответственность перед государством в лице суда;
2) имеется такой вид правонарушений, как гражданские процессуальные правонарушения.
Некоторые авторы настаивают на том, что гражданские процессуальные правонарушения существуют, и проявляются они в форме неисполнения гражданской процессуальной обязанности и злоупотреблении субъективным процессуальным правом, что влечет применение процессуальных санкций <2>. Надо полагать, что такое суждение не вытекает из буквы и смысла закона.
--------------------------------
<2> См.: Новиков А.Г. Указ. соч. С. 19 - 24.
В ст. 35 ГПК РФ содержится указание на то, что лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться процессуальными правами. Они имеют процессуальные обязанности. При неисполнении обязанностей наступают последствия, предусмотренные процессуальным законодательством. Следует думать, что использование законодателем понятия "последствия", а не понятия "ответственность" неслучайно, и это предопределяется диспозитивно-разрешительным методом гражданского процессуального регулирования.
Соответственно, проанализировав последствия, на которые указывает закон, можно попытаться ответить на вопрос: наступают ли эти последствия в виде гражданской процессуальной ответственности и гражданских процессуальных санкций.
Так, в гражданской процессуальной науке об ответственности говорится применительно к отказу в принятии искового заявления, возвращению заявления, оставлению заявления без рассмотрения и другим процессуальным действиям, совершаемым судом.
Едва ли о данных последствиях можно говорить в контексте процессуальной ответственности, поскольку здесь отсутствует такой признак ответственности, который должен выражать ее публично-правовой характер, как наличие правонарушения, т.е. виновного, противоправного действия, имеющего определенную степень общественной опасности, причиняющего вред государству в сфере осуществления правосудия, влекущего применение мер государственного принуждения.
К лицам, совершившим действия, а точнее, не совершившим действия, вследствие чего, например, было возвращено заявление, не может быть применено государственное принуждение, поскольку невозможно принуждение к реализации прав и исполнению обязанностей в силу диспозитивно-разрешительного метода процессуального регулирования.
Об ответственности говорится и применительно к случаям необоснованного заявления иска или спора относительно иска, а также систематического противодействия правильному и своевременному рассмотрению дела (ст. 99 ГПК РФ).
С одной стороны, казалось бы, имеет место правонарушение в сфере судопроизводства и предусмотрены санкции - взыскание компенсации за потерю времени в пользу другой стороны. Но являются ли санкции гражданско-процессуальными?
Едва ли. Во-первых, эти санкции имеют компенсационный характер, т.е. по своей сути являются гражданско-правовыми. Во-вторых, это санкции частноправовые, а не публично-правовые, как это должно было бы быть, если бы они являлись мерой гражданской процессуальной ответственности.
Соответствующую аргументацию можно привести и применительно к иным последствиям, возникающим в отношении лиц, участвующих в деле, не исполняющих соответствующей обязанности, установленной ГПК РФ.
В отношении ответственности и штрафных санкций, которые могут применяться к иным участникам процесса, в частности свидетелям. Эта ответственность и санкции также не являются гражданскими процессуальными, а имеют административно-правовую природу.
В этой связи, как представляется, применительно к гражданскому процессуальному праву более правильно говорить не о гражданской процессуальной ответственности, а об ответственности в гражданском судопроизводстве - уголовной, гражданско-правовой, административной и дисциплинарной.
Нельзя не обратить внимания на тот факт, что в отечественном судопроизводстве вектор уголовно-правовой и административной ответственности направлен в сторону лиц, "непричастных к делу", т.е. не имеющих в деле юридической заинтересованности, в частности свидетелей, выступающих в процессе в качестве источников доказательств и участников судопроизводства.
Известно, что свидетели несут уголовную ответственность за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний (ч. 2 ст. 70 ГПК), а также административную ответственность за неявку по вызову суда по неуважительным причинам (ч. 2 ст. 168 ГПК). Наличие данных видов ответственности в гражданском судопроизводстве обусловливается прежде всего публично-правовым характером обязанности свидетельствовать в суде.
Публично-правовая обязанность свидетельствовать возникла в конце XVII в., когда в ходе Петровских реформ в России утвердилась следственная форма судопроизводства. Это предполагало переход свидетелей в ранг свидетелей суда, а не сторон, как было ранее при состязательной форме процесса.
При переходе к состязательной форме судопроизводства в середине XIX в., что, казалось бы, предполагало возвращение свидетелям статуса свидетелей сторон, а не суда, тем не менее была сохранена публично-правовая обязанность давать свидетельские показания при разбирательстве гражданских дел. Скорее всего, это было связано со стремлением государства утвердить авторитет судебной власти, весьма невысокий в тот исторический период. Хотя надо заметить, что санкции за неисполнение этой обязанности имели больше символический характер. Суд имел право однократно оштрафовать свидетеля за неявку по вызову, и не более того.
Особенности идеологии развития гражданского процессуального права в советский период, что выражалось в постулате о всемерном укреплении социалистической законности и обоснованности вмешательства государства в частноправовые отношения сторон, с необходимостью предполагали сохранение публичной обязанности граждан свидетельствовать в суде, а также усиление ответственности и ужесточение правовых санкций за неисполнение данной обязанности.
Так, УК РСФСР 1926 г. вводилась уголовная ответственность свидетеля за уклонение от явки по вызову органа дознания, следствия или суда, а также за отказ от дачи показаний. Впоследствии санкции за неявку были смягчены и заменены административным штрафом, но уголовная ответственность за отказ от дачи показаний сохранилась.
В современный период, который характеризуется вторым в истории гражданского процессуального права переходом к состязательной форме судопроизводства, проблема ответственности свидетелей и санкций решается аналогичным образом.
Отказ от дачи показаний квалифицируется как преступление против правосудия (гл. 31 УК РФ). В этой связи возникает ряд вопросов.
Формально-юридически уголовная ответственность за отказ от дачи показаний распространяется на граждан, выступающих свидетелями при рассмотрении дел во всех судебных органах, осуществляющих правосудие, - Конституционном Суде Российской Федерации, конституционных (уставных) судах субъектов Российской Федерации, федеральных судах общей юрисдикции, федеральных арбитражных судах, мировых судах.
Однако только в ГПК РФ и АПК РФ содержится указание на то, что свидетели за отказ от дачи показаний несут уголовную ответственность. В Федеральном конституционном законе "О Конституционном Суде Российской Федерации" такое положение отсутствует. В КоАП РФ за отказ от дачи показаний предусмотрена административная ответственность. Из этого следует, что в настоящее время в законодательстве наблюдается дифференцированный подход к установлению ответственности за совершение деяния, которое уголовный закон определяет как преступление против правосудия.
По сути, Конституционный Суд Российской Федерации легализовал такой подход к решению данной проблемы. В одном из своих определений (от 10 июля 2003 г. N 270-О) он указал, что уголовный закон, будучи в силу своей правовой природы крайним средством, с помощью которого государство осуществляет реагирование на факты правонарушающего поведения, распространяет свое действие лишь на те сферы общественных отношений, регулирование которых с помощью правовых норм иной отраслевой принадлежности оказывается недостаточным.
В этой связи возникает второй вопрос: насколько оправданно в настоящее время сохранение уголовной ответственности за отказ от дачи показаний в гражданском процессе?
Принимая во внимание прежде всего такие факторы, как состязательность гражданского судопроизводства, для которого характерен диспозитивный метод правового регулирования, особенность правовых отношений, являющихся предметом судебного разбирательства, есть все основания для того, чтобы не относить отказ от дачи свидетельских показаний к числу деяний, представляющих общественную опасность, присущую преступлениям. Основываясь на данных обстоятельствах, а также на провозглашенных Конституцией Российской Федерации принципах справедливости и соразмерности ограничений прав и свобод конституционно значимым целям (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации), можно прийти к выводу о необходимости декриминализации отказа от дачи свидетельских показаний в гражданском процессе. Наиболее целесообразным является установление за данное деяние административной ответственности.
Свидетели обязаны не только свидетельствовать в суде, но и давать правдивые показания. В контексте ответственности свидетелей за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний немаловажное значение имеет проблема ответственности сторон в процессе.
Недобросовестная доказательственная деятельность сторон и третьих лиц может оказать крайне негативное влияние на весь ход судебного доказывания и, в частности, на достоверность и полноту свидетельских показаний. Как кажется, связь качества свидетельских показаний с деятельностью сторон в процессе достаточно очевидна.
Во-первых, свидетели представляются сторонами с целью обоснования своих требований и возражений.
Во-вторых, в гражданском судопроизводстве в силу особенностей правовых отношений, из которых проистекают споры, являющиеся предметом судебного разбирательства, и характера фактических обстоятельств дела свидетелями нередко выступают лица, имеющие определенное отношение к сторонам, т.е. не являющиеся посторонними в полном смысле этого слова. Стороны и свидетелей могут связывать отношения родства, знакомства и т.п.
В-третьих, закон не обязывает стороны давать правдивые объяснения относительно фактов, которыми они обосновывают свои требования и возражения.
Так называемое право стороны на ложь в процессе давно обсуждается в отечественной и зарубежной процессуальной науке. Начало этой дискуссии было положено немецкими юристами еще в XIX в. Большинство правоведов придерживались мнения о том, что в состязательном процессе, основанном на постулатах римского судопроизводства: "Nemo tenetur armare adversarium (suum) contra se" (никто не обязан вооружать своего противника против себя самого) и "Nemo tenetur prodere seipsum (seipsum prodere)" (никто не обязан предавать себя самого), недопустимо вводить какие-либо ограничения в отношении сторон в части выбора ими средств нападения или защиты, в том числе путем запрещения представления суду информации, не соответствующей действительности, и установления за эти действия юридических санкций. Хотя и высказывались определенные сомнения по поводу обоснованности такого подхода <3>.
--------------------------------
<3> См., например: Гедда А.Н. Недобросовестность сторон в гражданском процессе: заметки из судебной практики // Журнал Министерства юстиции. 1910. N 1. С. 7; Розин Н. Ложь в процессе // Право: Еженедельная юридическая газета. 1910. N 48. С. 289; Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 183.
Так или иначе, но в предшествующем и в современном законодательстве не было и нет запрета на представление суду ложных объяснений относительно фактов, обосновывающих требования и возражения сторон. В настоящее время в законе имеется лишь общее указание на то, что стороны должны добросовестно пользоваться своими правами. Но, по сути, недобросовестная доказательственная деятельность не влечет для сторон никаких негативных правовых последствий.
Думается, что проблема "права на ложь" не должна решаться исходя из формальных постулатов "чистой" состязательности.
Очевидно, что не представляется возможным установление императивной обязанности сторон давать правдивые объяснения в суде в смысле обязанности сообщать суду всю информацию об обстоятельствах дела в ущерб своим материально-правовым интересам.
Но право граждан не сообщать информацию в ущерб своим интересам не подразумевает их права предоставлять суду недостоверную информацию в ущерб интересам процессуальных противников. Если рассматривать эту проблему с общих правовых позиций, то в Конституции Российской Федерации закреплена обязанность граждан не нарушать права, свободы, законные интересы других лиц. В этой связи едва ли верно рассматривать в качестве правомерных любые действия субъектов доказывания в состязательном процессе безотносительно к их содержанию. Поэтому установление правовых рамок допустимого поведения сторон при осуществлении доказательственной деятельности, возложение на стороны обязанностей, подлежащих исполнению ими при доказывании своих требований и возражений, не противоречит смыслу закона, а, напротив, вполне согласуется с ним.
Иной вопрос, что данная обязанность соответствующим образом должна быть сформулирована в законе. Представляется, что в качестве одного из вариантов это можно осуществить по методу "от противного", т.е. путем установления в ч. 1 ст. 68 ГПК РФ "Объяснения сторон и третьих лиц" запрета на представление суду заведомо ложных сведений о фактах, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.
Установление обязанности с необходимостью предполагает определение мер ответственности за ее неисполнение, а точнее - правовых последствий. В литературе, например, высказывается мнение о том, что в случае доказательственного разоблачения лжи следует предусмотреть возможность прекращения производства по делу и вынесение решения в пользу противоположной (добросовестной) стороны <4>. Также предлагается за ложные объяснения налагать административный штраф <5>.
--------------------------------
<4> См.: Коваленко А.Г. Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве. М., 2002. С. 200.
<5> См., например: Медведев И.Г. Ответственность сторон за ложные объяснения в суде. М., 2006. С. 201.
В порядке постановки вопроса о последствиях можно говорить в контексте ст. 99 ГПК РФ, рассматривая заведомо ложные объяснения сторон как противодействие правильному и своевременному рассмотрению дела с соответствующей, предусмотренной данной нормой санкцией.
Источник: http://www.juristlib.ru/book_8511.html