«Сознание как предмет философского анализа»

Типы и виды сознания

Важность классификационной работы по проблематике сознания отмечал еще Г. Г. Шпет. В «философских этюдах» он пишет: «Наши выражения: моральное, эстетическое, религиозное, научное и пр. сознания уже указывают направления, в которых возникают соответствующие проблемы... заголовки целых "наук"» (Шпет, 1994. С. 114).

Проблема оснований для классификации и дифференциации форм, видов, типов сознания все еще ждет своего решения.

Если под формой понимать способ существования и выражения содержания, то типы н виды сознания подпадают под частные виды форм сознания. Отсюда многозначность употребления этих терминов. Так, Е. В. Шорохова рассматривает «самосознание как вид сознания» (Шорохова, 1966). К. К. Платонов перечисляет такие формы сознания, как общественное, обыденное, религиозное, нравственное, эстетическое, правовое, политическое, национальное, научное (Платонов, 1982). М. О. Герцберг выделяет невербализованное (чувственное) сознание, предметное сознание и личностное сознание (самосознание) и считает, что у высших животных может быть невербальное, чувственное сознание, но нет личностного, т.е. самосознания (Герцберг, 1966). Н. В. Кулагина относит к типам сознания знаковый и символический типы (Кулагина, 2001).

В. М. Бехтерев в своей работе «Сознание и его границы» в зависимости от содержания сознания («присутствие в сознании сфер тех или других представлений») считает возможным говорить о «специальных видах сознания» (Бехтерев, 1888), называя их также формами и уровнями сознания.

Формы и соответственно типы, виды сознания могут определяться структурными образованиями сознания. В частности, можно выделить биодинамическую (двигательную), чувственно-образную, знаково-словесную и смысло-символическую формы сознания. Таким образом, проясняется суть предположения В. П. Зинченко о сходстве моторного, визуального и вербального языков описания мира (Зинченко, 1998).

Автор оригинальных концептуальных и прикладных исследований по психосемантике сознания В. Ф. Петренко рассматривает сознание как систему перевода чувственной информации в знаковую «социально-нормированную форму», обеспечивающую доступность «для внешней коммуникации или для автокоммуникации...» (Петренко, '9976. С. 6). Тем самым, казалось бы, утверждается существование лишь одной, знаковой, формы сознания. Однако В. Ф. Петренко устанавливает, что «под влиянием аффективной окраски изменяющийся характер ассоциативных связей приводит к перестройке всего тезауруса (структуры) индивидуального сознания»(Там же. С. 33). Далее В. Ф. Петренко приходит к выводу, что «индивидуальное сознание – не есть единичная неизменная самотождественная сущность, а представляет собой подвижную, пластичную функциональную систему, включающую вербальные и образные компоненты, воспроизводимую «заново», в зависимости от задачи, стоящей перед субъектом, от цели... от его эмоциональных состояний» (Там же. С. 46). Автор предполагает, что «естественный язык и язык образов, символов может быть редуцирован к некоему единому более простому и, очевидно, генетически первичному коду» (Там же. С. 63), можно сказать, к «первоформе сознания» (Артемьева, 1999).

Более радикален В. Л. Райков, прямо выделяя невербальную форму сознания (музыкальные, живописные и другие образы и знаки) (Райков, 1999), или «эмоциональное сознание», которое «проявляется при возникновении творческого процесса, сопровождает его как сильно выраженное эмоциинальное ощущение внутреннего наслаждения (субъективного удовлетворения и удовольствия) и определяет его законченность» (Там же. С. 20). По мысли В. Л. Райкова, «эмоциональное сознание – это прелюдия сознания словесного» (Там же. С. 26) и «невербальный смысл личности» (Там же. С. 30).

Понятием «тип сознания» определим индивидуально-специфические проявления сознания, в отличие от группоспецифических проявлений сознания, которые обозначим понятием «вид сознания», имея в виду непрямую отнесенность к жизнедеятельности субъекта тех или иных явлений социальной, экономической, политической и т.д. жизни, активно отражаемых в сознании человека. В случае принятия этих дефиниций достаточно легко дифференцируется большое количество классификаций сознания. Так, при всей философской подтекстовости и лингвистической многослойности текста в работе В. И. Молчанова типология сознания, основанная на типах опыта различия, позволяет говорить о типах, а не видах сознания. Хотя типология сознания В. И. Молчанова построена в рамках философского дискурса, она представляет, на наш взгляд, определенный интерес и для психологов, если не в уровневом градуировании сознания, то в попытках построения системы типов сознания, при желании непосредственно операционализируемых в психологической практике. Перечислим выделенные В. И. Молчановым типы:

сознание первичного опыта;

сознание многообразного опыта;

сознание дискурсивного опыта (у автора – опыта суждения – воли);

сознание социального опыта;

сознание психологического (душевного) опыта; » сознание духовного опыта;

сознание опыта бытия – в семье;

сознание мудрости (у автора – философии) (Молчанов, 1992).Менее дробную классификацию в прикладном социально-нормативном аспекте находим у А. А. Брудного. Согласно автору, прецедентное сознание – это осознание возможности определенного поступка, «поскольку его уже совершил другой»; интердиктивное сознание, это осознание невозможности, недопустимости определенных поступков; юстициальное сознание – это понимание справедливости и верности одних поступков и неверности, несправедливости других (Брудный, 1998. С. 33).

Вполне психологичен в типологизации сознания специалист по эстетической аксиологии Л. Н. Столович, выделяющий такие типы сознания, как мистическое, фанатическое, экстремистское и др. Согласно автору, «абсолютизация эмоционально-интуитивного приводит к мистицизму так же, как абсолютизация эмоционально-волевого начала приводит к фанатизму» (Столович, 1994. С. 42). Здесь в качестве основания типологии можно усмотреть структурный подход, когда яркая выраженность той или иной составляющей сознания (когнитивные, эмоционально-волевые процессы) определяет максимальную выраженность соответствующей формы сознания в качестве типа – теоретическое сознание, ценностное сознание и др.

Суперпозиция двух и более оснований типологизации существенно расширяет типологическое пространство сознания. В работе В. М. Розина используются понятия: «естественнонаучное мышление (сознание)» и «гуманитарное мышление (сознание)» (Розин, 1999а, 19996).

В. М. Аллахвердов находит специфику естественнонаучного знания в установлении истины (значения), а гуманитарного – в установлении смысла (Аллахвердов, 2000). С. Д. Латушкин и В. В. Рубцов связывают развитие сознания, мировоззрения человека с развитием наук и рассматривают различные типы «семиотического сознания», а именно: догматический тип, характеризующийся приверженностью к однажды выработанным схемам действий, объяснений и поиском исключительно подтверждающих эти схемы свидетелъств в «одномерной логике: «схема (действий ), т.е. знаковая схема, – факты предметного мира»; «креативный тип», характеризующийся склонностью замечать различия в весьма близких объектах, а также чувством к новому» (Латушкин, 1988. С. 6–7). Авторы не абсолютизируют различия этих двух типов, отмечая их взаимонеобходимость. Первый тип назван авторами также «отождествляющим сознанием», второй – «различающим сознанием».

Последняя из приведенных типологий сознания может быть отнесена к системным описаниям, однако носящим достаточно узкий, локальный характер, отвечающий условиям нестабильной или динамичной, стохастически изменяющейся среды.

В типологии В. П. Зинченко находим «отзвук» структурных слоев сознания, определяющих систему типов: естественное сознание – оперирует языком предметных и операциональных значений; культурное сознание – оперирует знаками, вербальными значениями и понятиями; творческое сознание – оперирует смыслами (Зинченко, 1998. С. 112).

Иное системное основание типологизации сознания – направленность сознания вовне или внутрь – обнаруживаем у В. И. Слободчикова и Е. И. Исаева. Первый тип здесь определяется «растворенностью сознания в наличном бытии» («внешняя рефлексия»); второй тип – «внутренняя рефлексия», т.е. ценностное осмысление жизни, виртуальный либо реальный разрыв непосредственных связей человека и явлений окружающей действительности и «уяснение самому себе своего собственного сознания» (Слободчиков, 1995. С. 200).

Основанием типологизации сознания может быть та или иная этическая система. Так, у Ю. А. Шрейдера, опирающегося на работы В. Лефевра, находим два типа сознания в зависимости от того, возможно (разрешает себе человек) или нет нарушить закон, нравственный императив, общественную норму и т.д. Причем запрет мыслится абсолютным, даже когда это может представляться психологически оправданным (должен или нет врач скрывать от больного диагнозонкологического заболевания, чтобы уменьшить его страдания) (Шрейдер, 1990).

Парадоксальность общественного сознания в этом плане («кентавр-проблема») исследуется в работе Ж. Тощенко (Тощенко,2002).

Согласно Шрейдеру – Лефевру, тот или иной тип сознания детерминирует конфронтационность либо компромиссность поведения (Шрейдер, 1990).

Вполне последователен в выборе основания типологизации сознания Ф. Е. Василюк. Его типология является прямым следствием предложенной им концепции структуры сознания (образа). В системе Ф. Е. Василюка доминирование того или иного структурного компонента сознания определяет соответствующий тип сознания человека. Так, в случае, когда «чувственная ткань предметного содержания становится доминантой всего образа сознания», можно говорить о типе импрессивного (предметного) сознания (у Ф. Е. Василюка – образ). Доминирование полюса личностного смысла (эмоций) в структуре сознания определяет типы эгоцентрического сознания и экспрессивного сознания.

На наш взгляд, в системе Ф. Е. Василюка логично было бы для полноты системы в соответствии с заданной структурой выделить также типы понятийного (научного, рационального) и языкового (словесно-звукового) сознания.

В последнем случае находит свое объяснение введенное Ю. Н. Карауловым (Караулов, 1987) понятие «языковая личность», а в предыдущем – обнаруживаем перекличку с понятием «категориального сознания» в известной работе А. Р. Лурии (Лурия, 1979).

Типы сознания можно связать также с особенностью использования слова в речи при построении высказывания в тех случаях, когда эта особенность носит достаточно устойчивый характер. Опираясь на «типы слов», выделенных М. М. Бахтиным, можно определить следующую типологию сознания:

сознание (слово) прямо и непосредственно направлено на свой предмет, выражая смысловую инстанцию говорящего;

сознание (слово) объективным образом изображает социально-типическое либо индивидуально-характерологическое лицо;

сознание (слово) определяет установку на чужое сознание (слово), например, пародия, стилизация и др. (Бахтин, 1994. С. 92).

В первом случае имеются в виду «непосредственно интенциональные слова (предметные)», в последнем – «направленные на чужое слово» (Там же. С. 78). М. М. Бахтин для этого случая использует понятие «преломляющего слова», когда речевой стиль определяется «напряженным предвосхищением чужого слова». Это предвосхищение или «оглядка проявляется, прежде всего, в характерном для этого стиля торможении речи и в перебивании ее оговорками» (Там же. С. 98-99). Это именно тип сознания, т. к. «оглядка на социально-чужое слово определяет не только стиль и тон речи, но и самую манеру мыслить и переживать, видеть и понимать себя и окружающий мирок... сознание себя самого все время ощущает себя на фоне сознания о нем другого, «я для себя» – на фоне «я для другого». <...> В «Бедных людях самосознание бедного человека раскрывается на фоне социально-чужого сознания о нем» (Там же. С. 100).

Если в качестве основания для классификации избрать рассматривавшиеся ранее такие сущностные характеристики сознания, как контактность и свобода, то получим матричную систему типов сознания, элементы которой будут определяться различными областями активности (сферы контакта) субъекта: наукой, искусством, техникой и т.д., с одной стороны, и точкой в континиуме репродуктивности («догматичности») – продуктивности («креативности», созидательности) как степени (уровня) позволяемой свободы, с другой стороны.

Перейдем от типов как индивидуально-специфических проявлений сознания к группоспецифическим, т.е. видам сознания.

Наиболее часто упоминаемый вид сознания в психологии – это общественное сознание. Органическая связь, единство общественного и индивидуального сознания просматривается в определении П. Я. Гальперина (в отличие от многих философских определений). Как отмечает П. Я. Гальперин, «общественное сознание, будучи усвоено, составляет важнейшую ведущую структуру в системе управления человеком своим поведением...», и далее: «субъект...учитывает не только свое восприятие предметов, но и накопленные обществом знания о них, и не только их естественные свойства и отношения, но также их социальное значение и общественные формы отношения к ним. Человек не ограничен индивидуальным опытом, он усваивает и использует общественный опыт той социальной группы, внутри которой он воспитывается и живет» (Гальперин, 1999. С. 208).

Механизм этого процесса, видимо, осуществляется посредством «категориальных структур сознания», которые, по мнению В. Ф. Петренко и О. В. Митиной, «являясь структурами осознания мира субъектом, «несущими конструкциями», каркасом картины мира субъекта, могут не осознаваться субъектом как таковые (т.е. быть недоступными самонаблюдению и интроспекции), аналогично тому, как маленький ребенок может использовать естественный язык, не осознавая его структуры (грамматики), но тем не менее правильно строить речь на основе имплицитных правил грамматики» (Петренко, 1997а. С. 177).

Используя психосемантический подход, В. Ф. Петренко и О. В. Митина исследуют общественное сознание различных социальных групп и приходят к выводу о многомерности сознания, которая «обусловливает и определяет многомерность путей развития общества» (Там же. С. 104).

С другой стороны, как известно, само общество (его устройство) в целом и его различные социальные группы определяют (стимулируют развитие) виды или типы сознания носителей.

При всем многообразии различных социальных групп можно принять логику Г. Г. Дилигенского разделения их на два рода: I – классы, нации, этнические общности, социальные слои; II – партии, общественные движения, конфессиональные группы. Большие группы I рода отличаются «общностью объективных социальных характеристик», их психологическая общность в этом плане вторична. Общности II рода отличаются сознательным стремлением людей к объединению на основе общих целей и ценностей; здесь имеет место «субъективно-психологическая общность» (Ди-лигенский, 1975).

Выделение наряду с типами и видами также «рода» сознания имеет значение при проведении междисциплинарных исследований сознания. В случае унитарного подхода, на наш взгляд, достаточно ограничиться типом или видом сознания.

В качестве примера унитарного подхода в исследовательской разработке вида сознания обратимся к понятию профессионального сознания (Акопов, 1986).

Н. Н. Нечаев определяет профессиональное сознание как центральную категорию психологии высшего образования (Нечаев, 1987). Он рассматривает сознание в широком смысле как всю психику человека, причем в экспериментальной части работы делает упор на творческую активность студентов в процессе вузовской подготовки. Автор не касается содержания сознания, ограничиваясь его динамическими характеристиками, что вполне традиционно для общепсихологического подхода, и оставляет в стороне социально-психологические аспекты проблемы. Эти аспекты отчасти исследует И. Б. Ханина, диагностирующая «профессиональное видение мира» (что конкретно от профессии вносится в образ мира) (Ханина, 1990).

А. М. Зимичев и С. А. Зимичева предлагают оценивать параметры педагогической направленности через измерение степени осознанности различных отношений личности (Зимичев, 1985).

Рассматривая психологические показатели эффективности учения, В. Я. Ляудис выделяет две не совпадающие системы показателей: первая строится преимущественно в предметной логике, т.е. оценивает, насколько успешно усваивается содержание деятельности (усвоение знаний); вторая – в логике развития личности, т.е. оценивает развитие сознания субъекта учения (Формирование... 1989. С. 116). Вывод автора основан на том, что «без становления персональной «картины мира» со всем порождающим ее комплексом сознания и самосознания» невозможно обеспечить «ни развития научного теоретического мышления, ни способности к учению в мире научного знания» (Там же. С. 103).

Глубину проблемы проявляет также классификация противоречий, лежащих в основе профессионального самоопределения личности, предложенная Т. В. Кудрявцевым и В. Ю. Шегуровой (Кудрявцев, 1983). К общему противоречию авторы относят диалектическое противоречие между потребностью человека в профессиональном самоопределении и отсутствием необходимых профессиональных знаний, умений. В динамике общее противоречие раскрывается в виде специфических. На начальной стадии это противоречие между интересом к какой-либо профессии и недостаточностью представлений о себе с точки зрения профессиональной пригодности. На следующем этапе это противоречие между представлением об идеале профессионала и представлением о себе. Данное противоречие может разрешиться лишь формированием образа «Я» как субъекта профессиональной деятельности. Наконец, на стадии учебно-профессиональной деятельности это противоречие между опытом учебной работы и новыми требованиями в данном учебном заведении. Как видим, на всех этапах определяющим является уровень сознания учащихся. Уровневая градация, естественно, должна определяться структурными образованиями, а при фиксированной структуре – количественными показателями объема сознания.

Однако нас интересует та сфера сознания личности, которая связана с профессией, логично названная Н. Н. Нечаевым профессиональным сознанием (Нечаев, 1985; 1987). В широком плане понятием профессионального сознания можно определить все те проявления сознания личности, которые связаны с ее профессиональной деятельностью. Они определяются: местом и значением данной профессии в профессиональной структуре общества; отношениями личности к профессии, ее представителям и к себе как профессионалу; профессиональными идеалами; уровнем профессиональных знаний и умений; выраженностью профессиональных способностей; профессиональными перспективами и достижениями; переживаниями успехов и неудач в профессиональной деятельности (Акопов, 1986).

Вопрос о структуре профессионального сознания, как и о структуре сознания вообще, можно ставить в двух планах:

строение (компоненты) сознания;

функции сознания.

В компонентной структуре сознания наиболее просто решаются вопросы профессионализации элементов. Так, можно говорить о профессиональном внимании, памяти, перцепции, воле, мышлении и т.д.

Путь профессионализации сознания посредством воздействия на его компоненты не является оптимальным, т. к. целое не сводится к его частям. Удержать целое в процессе анализа удается посредством выделения основных функций исследуемого явления. В списке важнейших функций сознания обычно выделяют познание, целеполагание, отношение, а также функции идентификации, т.е. формирования образа «Я» (различение субъекта и объекта, т.е. того, что принадлежит «Я» человека, и его «не-Я»). Данной системе атрибутов сознания соответствует аналогичная по функциональному признаку структура профессионального сознания: профессиональные цели, профессиональные знания, профессиональные отношения, профессиональное самосознание и др.

В отношении компонентной структуры сознания традиционный и устоявшийся список процессов не вызывает сомнений. Достаточно обратиться к схеме В. А. Ганзена и можно аналогичным образом выделить все известные компоненты структуры профессионального сознания.

Здесь мы имеем достаточно полный список процессов, специфицированных в условиях профессии и обеспечивающих высокую результативность профессиональной деятельности: профессиональное внимание, профессиональная память и т.д. Соответствующие исследования активно проводились в начале века и затем, с некоторым перерывом, составили предмет изучения в психологии труда, инженерной и других прикладных областях психологии.

Значительно хуже обстояло с психическими состояниями. Существенный прогресс в этой области связан с работами А. О. Прохорова (Прохоров, 1991; 2002). Им, в частности, выделены типичные психические состояния, проявляющиеся в учебной деятельности студентов, преподавателей и др.

Насколько полным является состав функций в функциональной структуре сознания? В научной литературе имеют место различные, более или менее пересекающиеся по выделяемым функциям, подходы и соответственно основания для классификации функций.

В работе В. А. Якунина таким основанием является управление и в качестве основных его функций выделены цель, информация, прогнозирование, принятие решений, организация исполнения, контроль, оценка результатов, коррекция (регулирование) (Якунин, 1986). Управление в отношении субъекта учебной деятельности, очевидно, является самоуправлением. В таком случае здесь мы имеем основные функции сознания учащегося.

Разработка и использование понятия учебного (профессионального) сознания оказалась весьма полезной и продуктивной в прикладных исследованиях (Акопов, 1981–2002).

В качестве другого примера продуктивности унитарного подхода в теоретических и прикладных исследованиях видов сознания можно отметить изыскания по проблеме экологического сознания В. И. Панова (Панов, 2000; 2002), В. А. Ясвина (Ясвин, 2000) и др.