«Организация и методика подготовки законопроектов»

Обозначенная в середине 80-х годов ХХ века проблема существования в нашей стране организованной преступности вызвала в обществе социально-правовой “шок”, который в скоре сменился интенсивным поиском путей  противодействия этому явлению,  затем выработкой уголовно-правовых мер воздействия, а к настоящему времени превратился в “вялотекущую”  юридическую практику и синусоидную, всплескообразную, политико-правовую дискуссию. Подобная ситуация возникла вследствие  разнообразных причин, как объективного, так и субъективного свойства, но главные из них следующие. Во-первых, постановка проблемы борьбы с организованной преступностью в нашей стране возникла одновременно с реализацией идеи  перехода всех политико-правовых институтов и общественных отношений на качественно новый вид развития, что до некоторых пор, оттеснило в сторону проблему организованной преступности. Во-вторых, переходный период реорганизации базисно-надстроечных отношений долгое время носил характер “откатных” и “рокировочных” движений, что не позволяло правильно выявить закономерности отечественной организованной преступности, спрогнозировать борьбу с ней и предложить эффективные рекомендации уголовно-правового воздействия. В-третьих, из-за потери таким образом “времени” наука и практика не смогли своевременно сформулировать и предложить реальную  концепцию борьбы с организованной преступностью в связи с чем в правовом,  государственно-административном и организационном поле появились “уродливые” мутанты в виде мертвых бездействующих, малоэффективных уголовно-правовых норм и иной нормативно-правовой базы в сфере борьбы с организованной преступностью. В-четвертых,  в период условной стабилизации  российского общества противостоять организованной преступности стало намного сложнее в силу того, что организованные преступные образования уже успели “сростись” коррумпированными связями с должностными лицами властно-управленческих  и правоохранительных органов всех уровней, а также проникли во все сферы жизнедеятельности  государства и общества реально заявляя о своих претензиях  на государственную власть в стране. Тем не менее, бороться и противостоять рассматриваемому феномену необходимо, так как пассивное отношение соответствующих ветвей власти к этой проблеме дезориентирует и раздражает общество, порождает чувство отчуждения граждан от государства и государства от граждан, способствует нагнетанию и нарастанию социального недовольства положением дел в стране, грозящему вырасти в социальный взрыв. Сегодняшнее состояние, а вернее, противостояние российского общества можно охарактеризовать следующим лозунгом или моделью: “Верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-новому”.

            На этом фоне прогнозируются  различные сценарии развития ситуации в стране, которые будут определять прообразы преступности и государственно-политического режима. Суть прогнозов заключается в том, что: а) в случае продолжения демократических преобразований без изменения их текущего содержания, есть большая доля вероятности, что организованная преступность станет играть доминирующую роль в управлении обществом и государством; б)  если в обществе будут свертываться демократические  начала, то страна превратиться в тоталитарное, политико-криминальное государство.[i][1]

            Исходя из этих прогнозных сценариев и строятся различные социально-правовые модели борьбы с организованной преступностью. Но учитывая, что прогнозные сценарии по своему характеру пессимистические,  то соответствующие им модели  борьбы с организованной преступностью, как правило, делают акцент на текущую, инерционную, законодательную и правореализующую деятельность правоохранительных органов.

            На наш взгляд, к вышеназванным сценариям и соответствующим им моделям воздействия на организованную преступность нужно относиться лишь как к версиям, гипотезам, основанным на простой экстраполяции прошлого в будущее. Для серьезной прогнозной  формулировки сценариев отношения общества и государства к преступности нужны серьезные исследования, наподобие тех, которые провел В. В. Лунеев и который, в своих выводах, в том числе и перспектив развития организованной преступности и моделей борьбы с ней далек от пессимизма. Ученый убежден, с чем мы полностью согласны,  что в российском обществе и государстве еще имеется значительный антикриминогенный потенциал воздействия на преступность, “порог насыщенностью” которой пока не наступил[ii][2], а следовательно,  резервы “порога терпимости” населения к этому социально-правовому явлению в стране имеются. Примером тому может служить потенциал уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за организацию преступного сообщества - ст. 210 УК РФ.

            Эта норма вобрала в себя все существующие социально-правовые модели борьбы с преступностью (криминологические, пенитенциарные, уголовно-политические и т.д.).  Она содержит все их достоинства и все недостатки, она отражает прошлые, настоящие и будущие подходы к борьбе с преступностью.

            Иными словами, ст. 210 УК РФ это комплексная модель (именно модель) борьбы с организованной преступностью.

            Как видно из структуры диспозиции ч.1 ст. 210 УК РФ,  приведенные формы преступной деятельности являются самостоятельными, а поэтому возникает необходимость их дифференциации и поиска более четких критериев разграничения. В теории уголовного права нет единого представления ни о “руководстве преступным сообществом”, ни о “структурном подразделении преступного сообщества”. К тому же, как видно, происходит смешение руководства преступным сообществом с руководством  структурным подразделением преступного сообщества, а также отождествление с руководством преступной организацией.

            В этой связи, мы разделяем точку зрения тех авторов, которые предполагают существование над преступным сообществом более глобального образования - преступной организации, однако надо признать, что использование в законе двух терминов для одного и того же понятия - преступное сообщество и преступная организация - свидетельствует о теоретической не разработанности этих понятий.

            На наш взгляд, следовало бы разграничить преступную организацию и преступное сообщество, выделив в диспозиции ч.1 ст. 210 УК РФ самостоятельную форму организованной преступной деятельности.

            Момент окончания преступления, как следует из диспозиции ч.1 ст. 210 УК РФ, является выполнение любого из перечисленных в ней действий, поэтому она имеет формальный состав, однако все виды преступлений, которые ею предусматриваются, считаются оконченными с момента возникновения преступного сообщества, т.к. это создание по времени происходит раньше руководства и иных действий.

            Отсюда можно сделать вывод, что деятельность по созданию преступного сообщества предшествует руководству, то есть критерием разграничения выступает именно временной показатель.

            Объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных преступных групп представляет собой группу из двух и более указанных лиц, характеризуемую устойчивостью и целями разработки планов и условий для совершения тяжких и особо тяжких преступлений, а также направленную на слаженную совместную деятельность  представленных этими лицами организованных групп.

            Создание объединения организаторов, руководителей или  иных представителей организованных групп представляет собой установление организатором, руководителем  или  иным  представителем организованной

группы устойчивых связей не менее чем с одним организатором, руководителем или иным представителем другой организованной группы или других организованных групп либо установление таких связей лицом, не входящим в какую либо организованную группу, с лицами, представляющими не менее двух организованных групп, в сочетании с проявлением инициативы осуществлять слаженную совместную деятельность разных организованных преступных групп на основе согласованно разработанных планов и условий совершения тяжких и особо тяжких преступлений.

            Таким образом, описывая диспозицию ч.1 ст. 210 УК РФ, следует отметить ее сложность с точки зрения юридической техники. Однако это нельзя относить к ее недостаткам. Напротив, подобная дифференциация форм преступной деятельности в рамках преступного сообщества говорит об относительной, по крайней мере, законодательной проработанности данного образования. В то же время, неточности формулировок порождают множество полярных точек зрения в уголовно-правовой и криминологической доктрине, которые не дают возможности прийти к единому пониманию действий, составляющих ч.1 ст. 210 УК РФ. В уголовно-правовом аспекте, на наш взгляд,  следовало бы дополнить конструкцию данной нормы акцентом на  цель руководителей, организаторов и иных представителей организованных преступных групп координировать действия собственных преступных организаций с действиями других преступных сообществ (читай “воровских сходок”).

            Одновременно, криминологический подход к рассматриваемой проблеме позволяет установить внешние и внутренние, горизонтальные и вертикальные связи организованных преступных организаций. Например, исследуя эти связи установлено, что в Курской области каждое четвертое организованное преступное хозяйственно-производственное образование было сформировано должностными лицами региональных и муниципальных органов власти, которые возглавляли московские криминальные структуры.

            Должностные лица города Курска и Курской области, уполномоченные на выполнение государственно-властных функций, совершают экономические преступления в организованных группах при распределении и расходовании бюджетных, кредитных, инвестиционных, дотационных и иных государственных и негосударственных средств. Например, в период губернаторства в Курской области А. Руцкого все его заместители (москвичи) были привлечены к уголовной ответственности за преступления, относящиеся к числу организованных. Закупка областной администрацией для нужд села нескольких десятков комбайнов “Дон” по цене в десятки раз превышающей заводскую, стояли, на наш взгляд, карьеры губернатору. Однако уголовное дело по данному факту было прекращено в силу не доказанности.

            Мы, с помощью методов включенного наблюдения и зашифрованного опроса выявили механизм подобных преступлений, который оказался достаточно прост и эффективен как все гениальное, практически недоказуем. Суть его заключается в следующем. Любая государственно-хозяйственная структура являющаяся юридическим лицом организовывает  непосредственно  сама или опосредовано коммерческую (некоммерческую) посредническую фирму или несколько (цепочку) таких фирм. Под благовидным предлогом, например, для закупки семян, сельхозтехники, проведения политического либо социологического мониторинга общественного мнения и т.д. через посредническую фирму переводит со своих счетов деньги продавцу, с которым имеется договоренность заранее о том, что сумма перечисленных денег будет превышать в несколько раз стоимость товаров и услуг. Продавец переводит товары и услуги также на посредническую фирму, та в свою очередь, по цепочке таких же фирм. Покупатель получает у этой фирмы товары и услуги и часть собственных, но уже принадлежащих посреднической фирме денег наличными. Другую часть этих денег наличными получают руководитель-продавец и руководитель  посреднической фирмы. Таким образом: 1) заказчиком приобретены товар или услуги, из оплаченных за них им же денег получена их часть наличными в виде возврата “взятки”, “премии” и т.п.; 2)  продавец реализовал товар или услуги, получил деньги для нужд своей организации и часть наличных денег в виде “взятки” или “премии”; 3) посредник выполнил посреднические функции и получил наличными деньги в виде премиальных; 4) и главное, наличные деньги нигде не оприходованы, не облагаемы налогом, присвоены конкретными лицами для собственного обогащения, а сделка документально оформлена по всем финансово-бухгалтерским правилам. Таким образом, в случае с комбайнами “Дон” закупленными  по цене 1 млн. руб. за каждый комбайн при его рыночной цене 150-200 тыс. руб. наличные “премиальные” составили около 800 тыс. руб. Каждый из участников этой сделки, при равных долях получил 267 тыс. руб. (реально схема получения премиальных выглядит в соотношении 50 % - 25 % - 25 %).

            Рассмотренная выше  проблема с социально-правовой, уголовно-правовой и криминологической  точек зрения ставит перед нами задачу рассмотрение ее (проблемы) в уголовно-процессуальном, криминалистическом и уголовно-розыскном аспектах, содержание которых будет заключаться в исследовании с этих позиций субъектов (каждого в отдельности): а)  организованных преступных сообществ и их структурных подразделений; б) криминолого-психологических характеристик личности каждого субъекта преступной организации и их структурных подразделений; в) систематизации  преступных сообществ и личности каждого субъекта.

            С позиций комплексно-системного прогнозного подхода общая характеристика организованных преступных формирований будет наиболее полная, а поэтому задачи и перспективы борьбы с организованной преступностью, а также их модели видятся реальными и оптимистическими.