«Внешняя политика российской империи во второй половине XVIII в.»

Развитие педагогической теории и практики во второй половине XVIII в.

Время Петра I при всей противоречивости и сложности сыграло огромную роль в развитии педагогической теории и практики. Если раньше на первое место ставилось домашнее воспитание, теперь его сменило школьное образование, потребовавшее огромного количества учителей-профессионалов, разнообразных учебников и программ, развития педагогической науки. Появление школьного образования, ставившего своей целью создание в стране образованного слоя населения, составление первых учебников и программ, написание педагогических трудов – все это, несомненно, развивало и расширяло культурные основы русского общества.

Во вторую четверть XVIII в. государство не ставило своей целью образовывать широкие слои населения, сосредоточившись в основном на образовании дворянства. В 1731 г: был принят указ об открытии в Петербурге Сухопутного шляхетского кадетского корпуса, главная цель которого определялась как воспитание и обучение молодых дворян от 13 до 18-летнего возраста. Это был новый тип закрытых учебных заведений для дворян. Он обеспечивал государство руководящими армейскими кадрами, а дворянских детей избавлял от службы рядовыми в гвардейских полках. Число учащихся первоначально определялось в 200 человек, но к 1760 г. оно достигло 490. Окончившие шляхетский корпус посылались в армию в офицерских чинах. Серьезным недостатком обучения в нем было то, что его воспитанники больше интересовались балами и придворными развлечениями, на которых обязывались присутствовать, и мало внимания обращали на приобретение знаний. Но корпус являлся также и центром культуры, поскольку при нем существовали театр и типография.

В 1736 г. был принят Манифест, которым упорядочивалось домашнее обучение. Вводились смотры дворянских детей в возрасте 7, 12, 16 и 20 лет. Во время первого из них ребенка записывали в списки, составляемые в. Петербурге, Москве и губернских городах. Второй смотр проводился с целью проверки умения читать и писать. Во время третьего смотра следовало показать знания по арифметике и геометрии. Если экзаменуемый справлялся с испытанием, ему позволялось продолжить обучение дома, если же знания оказывались недостаточными, родителям предлагалось определить его в школу. Не выдержавшего третье испытание нередко отдавали в матросы, отменяя для него зачет этих лет как выслугу. На четвертом смотре молодой человек получал назначение в полк, где начиналась его служба Отечеству.

Несмотря на то что внимание государства сосредоточилось на образовании только высших слоев населения, идея всеобщности образования, как мы видели на примере взглядов В.Н. Татищева, уже созрела и ждала претворения в жизнь.

Во второй половине XVIII в. в связи с усилением влияния дворянства, ставшего социальной опорой власти, широко развивалось дворянское образование, основой которого стали закрытые учебные заведения. Вслед за Сухопутным шляхетским корпусом в 1752 г. в Петербурге на базе Морской академии образовался Морской шляхетский кадетский корпус. Такой же сословный характер приобрели Артиллерийская и Инженерная школы, объединенные в дворянский корпус (1756), названный в 1762 г. Артиллерийским и Инженерным шляхетским корпусом. Подготовка дворян к службе при дворе осуществлялась в созданном в 1759 г. Пажеском корпусе. Для обучения дворянских дочерей был создан в 1764 г. Смольный институт благородных, девиц. К концу века в России существовало более 60 учебных заведений, в которых обучалось 4,5 тысячи дворянских детей. С возникновением закрытых дворянских учебных заведений обучение из обременительной обязанности превратилось для их учащихся в привилегию. Считалось престижным обучаться в одном из шляхетских корпусов. По сути дела, высшее образование было доступно только лицам дворянского происхождения. Лишь открывшийся в 1755 г. Московский университет имел более широкую социальную базу.

Семейное воспитание теперь не играло столь важной роли, но, тем не менее, ему уделялось определенное место в жизни, человека. Для решения воспитательной функции семьи в общественное сознание вводилось понятие того, что воспитание детей – «знатная должность», для выполнения которой родителям следовало выполнять три важные задачи: содержать их, т.е. обеспечивать всем необходимым для жизнедеятельности; «научить их всему приличному»; подготовить к самостоятельной жизни, т.е. помочь в выборе профессии и должности, а также неукоснительно помнить, что, совершая те или иные поступки, родители влияют на ребенка, ибо он всегда видит и оценивает их поведение в семье, и обществе. Это было новым в прежние времена взрослые не задумывались над тем, что дети могут их не только оценивать, но даже осуждать за поступки и действия. Требование уважения и почитания родителей традиционно сохранялось. Новыми же были рекомендации любить и ласкать детей, не грубить им, вызывать к себе детскую любовь.

Нравственные воспитательные позиции того времени сформулировал Андрей Тимофеевич Болотов в своих сочинениях «Детская философия...» и «Путеводитель к истинному человеческому счастью...». В них он писал о благополучии и способах его достижения, о желаниях и стремлении к совершенству, о склонностях, мешающих обрести счастье, убеждая читателя в том, что «... все зависит от меры прилагаемых трудов, стараний и хорошаго во всем распоряжения, а даром и без трудов ничего не достается». Сюжет «Детской философии» прост и доступен каждому: мать рассказывает детям о жизни, учит правилам поведения и общения, например: «не быть так ревностным к подражанию и последованию Новым модам... обождать, покуда та мода уже общею сделается...», «не надобно от всех отставать и не надобно делаться и выдачною... между многочисленными завсегда модами делать благоразумный выбор...». Значительная часть ее рассуждений посвящена основополагающему значению Бога в жизни человека: он создал мир, в котором все происходит по «воле Божеской», а мы, люди, «... никогда того сами не знаем, что для нас худо, что хорошо...».

В рассуждениях А.Т. Болотова отражены взгляды не только на воспитание, но и на положение человека в обществе, достигаемое благодаря воспитанию и образованию. Будучи ярким представителем своего времени, он убеждал читателя в действенной общественной позиции, в тщательном изучении законов мира: «...без любопытства человек ни к чему не годится, и ему все науки никакой почти пользы принесть не могут». Вместе с тем, отдавая Дань времени, он во всем видел преимущество за мужчинами. Поэтому, рекомендуя изучать науки, его героиня из «Детской философии» говорит дочери: «... всякой женщине в самыя тонкости наук углубляться почти совсем излишнее», ибо женщине вполне достаточно «некоторое посредственное понятие об них».

Еще не существовало стройной системы семейного воспитания. В одних дворянских семьях давали детям слишком много воли, в других – наказывали за малейшую провинность. В одних – от слуг и родных дети перенимали грубые манеры, в других – не могли без родительского позволения сказать слова, ответить сидя, сесть без разрешения. Они привыкали ко лжи и капризам, били прислугу, пересмеивали старших. Князь М.М. Щербатов, резко критиковавший состояние общества во времена Екатерины П, отмечал следующее негативное явление, существовавшее в детско-родительских отношениях; «Несть ни почтения от чад к родителям, которые не стыдятся открыто их воле противуборствовать и осмеивать их стараго века поступок. Несть ни родительской любви к их исчадию, которые, яко иго с плеч слагая, с радостью отдают воспитывать чуждым детей своих, часто жертвуют их своим прибыткам « многие учинились для честолюбия и пышности продавцами чести дочерей своих»⁵⁸.Активную роль в семейном воспитании играли иностранные учителя и воспитатели, на которых во второй половине XVIII в. резко увеличился спрос. Их труд, далеко не всегда квалифицированный, щедро вознаграждался. А.Т. Болотов вспоминал о том, как сам обучался у француза, состоящего на службе при генеральских детях, который «был хотя и ученый человек, что можно было заключить по безпрестанному его читанию французских книг, но и тот не знал, что ему с нами делать и как учить. Он мучил нас только списыванием статей из большого французского словаря, изданного французской академией и в котором находились толь^ ко о каждом французском слове, изъяснение на французском же языке», эти статьи «были на большую часть нам не вразумительны»,, француз же без объяснений заставлял детей «списывать, а потом вытверживать наизусть без малейшей для нас пользы»⁵⁹,, Такое обучение не приносило пользы, и многие дворяне, кичившиеся своим званием и.положением, нередко употребляли иностранные слова не к месту, не задумываясь над их истинным значением. Более, того, многие, даже образованные дворяне, подчас не знали своего родного языка. Княгиня Екатерина Романовна Воронцова, племянница вице-канцлера, в замужестве Дашкова, получила по тем временам прекрасное воспитание, свободно говорила на четырех иностранных языках. Но в семье своего мужа, славившейся патриархальными московскими привычками, Она казалась иностранкой. «Я говорила по-русски очень дурно, а свекровь моя на беду, не говорила ни на одном иностранном языке». Жизнь в новых условиях заставила будущего президента Российской академии начать изучение родного языка, о чем Е.Р. Дашкова позже вспоминала: «...я ревностно стала изучать отечественный язык и так быстро успевала, что заслужила всеобщие рукоплескания со стороны моих родственников». И все же изучение иностранных языков имело положительное значение: молодежь получила возможность знакомиться с европейской литературой и философией, с идеями французских просветителей.

Открытие Московского университета внесло определенные коррективы в семейное образование: для обучения детей на дому стали приглашать студентов, несомненно значительно лучше подготовленных, чем заезжие иностранцы. Кроме того, провинциальные дворяне посылали своих детей учиться в Москву или другие города.

Но отсутствие широкой сети образовательных учреждений приводило к тому, что немногие представители провинциального дворянства имели самое элементарное образование, большинство из них придерживалось патриархальных традиций, предпочитая жить в своих поместьях, мало общаясь с соседями, в основном по поводу бесконечных тяжб за свои владения. Именно такое положение и потребность страны в образованных людях заставили Сенат в Наказе Комиссии 1767 г. отстаивать необходимость создания сети просветительных учреждений, ссылаясь на то, что люди в провинции пребывают в невежестве из-за нехватки, учебных заведений и низкого уровня педагогических кадров.

Государство вырабатывало, воспитательные принципы, которые проверялись в училищах, кадетских корпусах, гарнизонных школах, и брало на себя обучение бедных дворян, чтобы расширить за счет небогатых дворянских слоев базу образованных людей. Так в 1772 г. принято решение о содержании на счет действительного статского советника И.И. Бецкого четверых воспитанников из бедных дворянских семей в Сухопутном кадетском корпусе И пятерых воспитанниц из таких же семей в Обществе благородных девиц. В 1773 г. объявлено о правилах приема в воспитательные учреждения детей сверх определенного числа, на собственном содержании. В 1774 г. объявлен Сенатский указ о содержании одной тысячи неимущих Дворянских детей в гарнизонных школах на казенный счет и определении их на военную службу. Таким образом, государство с помощью правовых актов пыталось формировать образованное дворянское общество.

В уставах учебных заведений наряду с учебными программами определялись пути формирования светского человека. В 1766 г. Екатерина II утвердила составленное И.И. Бецким «Краткое наставление, выбранное из лучших авторов с некоторыми физическими примечаниями о воспитании детей от рождения до юношества», в котором обращено внимание на особенности воспитания детей различных возрастов (от рождения до года, от года до 5–6 лет, от 5 до 10 лет, от 10–12 до 15–16 лет), а также указано на необходимость учета природных свойств воспитанников, которые, как считал автор «Краткого наставления», начинают активно сказываться в человеке с. пятнадцатилетнего возраста. Характеристика типов, данная в этом педагогическом документ; свидетельствует о том, что в XVIII в. русские воспитатели стал интересоваться, как мы сегодня сказали бы, психотипом личности.

Интерес к воспитанию и роли общества в этом процессе был настолько огромен во второй половине XVIII в., что даже в Наказ, написанный императрицей для Комиссии по составлению проекта нового Уложения, была помешена глава «О воспитании», в которой утверждалась главная цель – внедрение в детские сердца любви к Отечеству и формирование почтения к установленным законам. По убеждению Екатерины II, благо государства и народа зависит от воспитания граждан в духе законопослушности и нравственных идеалов христианства. В Наказе звучал призыв любить Отечество, защищавшее интересы небольшой части населения, но именно к этой части – дворянству– и обращалась Екатерина II, видя в нем свою опору и поддержку. Тем не менее само требование воспитания любви к стране, в которой родился и живешь а также, подчинения государственным установлениям, является весьма актуальным и в наше время. Далее в Наказе подробно раскрывалось, на что следует обратить внимание в воспитательной работе с молодым поколением, например, указывалось, что надо «...отвращать их от мотовства, особливо же вкоренять в них собственную склонность к опрятности и чистоте».

Государственная педагогика, активно развиваясь во второй половине XVIII в., ставила задачу воспитания благонравных людей, включая в это понятие высокую нравственность, понимаемую как качество, принадлежащее дворянскому состоянию, почитание Бога и полнейшую подчиненность интересам самодержавного государства. Среди виднейших деятелей государственной педагогики того времени можно назвать саму императрицу Екатерину II и ее ближайшего сподвижника в деле воспитания И.И. Бецкого.

Императрица, увлеченная общим стремлением к созданию воспитательной литературы, написала ряд работ педагогического характера, которые не стали открытием педагогики, но отразили идеи, господствовавшие тогда в обществе.

Любя своих внуков и будучи заинтересованной в наилучшем их развитии и воспитании, тем более, что один из них – Александр – должен был в будущем наследовать престол, Екатерина II в 1784 г. составила «Наставление к воспитанию внуков», в котором дала подробную инструкцию князю Н.И. Салтыкову при назначении его воспитателем великих князей Александра и Константина недостатков своих родителей и общества в целом. Для этого, полагал он, надо лишь оградить детей от родительского влияния. О этой целью в стране стали создавать закрытые учебные заведения, строившиеся на сословном принципе: для дворян, для купечества и т.д. Под руководством И.И. Бецкого в 1764 г. было разработано «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества», ставшее основой для создания учебных заведений и организации воспитательно-образовательной работы в них. В нем утверждалось, что «корень всему злу и добру воспитание», поэтому необходимо «произвести сперва способом воспитания, так сказать, новую породу или новых отцов и матерей, которые могли бы детям своим те прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить, какие получили они сами, и от них дети передали бы паки своим детям».

Разработав программу детского обучения, И.И. Бецкой одним из первых выступил в ней против наказаний детей, а также, за то, чтобы воспитатели учитывали природные склонности воспитанников. В Генеральном учреждении о воспитании указывалось: необходимо «вселять в юношество страх божий, утверждать сердце в похвальных склонностях и приучать их к основательным и приличествующим состоянию их правилам; возбуждать в них охоту к трудолюбию, и чтоб страшились праздности, как источника всякого зла и заблуждения; научить пристойному в делах их и разговорах поведению, учтивости, благопристойности, соболезнованию о бедных, несчастливых и отвращению от всяких продерзос-тей...». Предписывалось обучать воспитанников ведению домашнего хозяйства, воспитывать в них стремление к чистоте и порядку, просвещать их разум науками и искусством. От директоров и преподавателей требовалось «быть всем известной и доказанной честности и праводушия, а поведение их и нравы долженствуют быть наперед ведомы и непорочны; особливо же надлежит им быть терпеливым, рассмотрительньш, твердым и рассудительным, и, одним словом, таковым, чтобы воспитывающееся юношество любило их и почитало и во всем доброй от них пример получало».

Анализируя этот документ с точки зрения совпадения с реальной действительностью, можно отметить его идеалистичность. В реальной жизни постановка воспитательно-образовательного дела была самым тесным образом связана с патриархальными традициями прошлого, но то, что появились идеи о необходимости учета индивидуальных особенностей воспитанников, о значимости от-

В этом документе, тщательно продуманном с учетом новейших педагогических идей,. Определены такие направления воспитания, как развитие и сохранность здоровья детей; воспитание в них добродетелей и учтивости, обучение правилам поведения и обхождения в свете. Рассматривая пути осуществления намеченной программы, императрица отмечала: «Дав детям в игре совершенную свободу, скорее узнать можно нравы и склонности их:.,»; «Не оставлять Их Высочеств никогда в праздности»; «Всякое приобретение знания им приятно тогда, когда оное получают без принуждения... не принуждая наставить можно, а принужденно их учить не должно и нездорово»; «Никакое наказание обыкновенно детям полезно быть не может, буде не соединено со стыдом, что учинили дурно...»; «Кто с младенчества не поважен повиноваться приказанию и совету родителей и приставников, тот, созрев, не в состоянии будет слушать совета здравого рассудка и справедливости». Желая видеть своих внуков людьми учтивыми и приятными в общении, Екатерина II высказала свое требование воспитания учтивости в следующих словах: «Благоволение к роду человеческому, человеколюбие, уважение ближнего, почтение к человечеству, осторожность в поведении, чтоб не пренебрегать, не презирать никого, но показывать каждому учтивость и приличное уважение, бдение, чтоб поведение никому не обратилось в тягость, и обхождение с людьми добровоспитанными да служат в основании учтивости», полагая, что такой подход необходим в воспитании любого ребенка дворянского происхождения. Сквозь все ее наставления прослеживается главная идея воспитания – научить подчиняться и подчинять, вырастить образованных и приятных молодых людей, умеющих совершать во имя Отечества великие дела и в обществе проявлять себя с самой лучшей стороны.

Иван Иванович Бецкой, горячо поддержанный императрицей, считал возможным воспитание людей, лишенных пороков и не ношения детей к своим учителям, стало серьезным шагом в развитии педагогических воззрений в России.

Ярким образцом воплощения воспитательных надежд и чаяний И.И. Бецкого явилось открытое в 1764 г. при: Смольном женском монастыре Общество для обучения благородных девиц, получившее позже название Смольного института. Учиться в нем считалось весьма почетным и в XIX веке. Сюда принимали девочек 5-6-летнего возраста из богатых и знатных семей, а также из небогатых, но имевших для обучения здесь веские основания, например, отец – генерал, погибший за Отечество, или заслуживший покровительство двора, обедневшая семья знатного рода. Воспитанницы жилив институте, подолгу не видя своего дома и родных, посещения родителей разрешались крайне редко. В уставе учебного заведения отмечалось, что родители поручают государству опеку над дочерьми до 18-летнего возраста и не станут требовать их обратно.

Задумывалась широкая программа обучения иностранным языкам (немецкому, французскому, позже в план был введен итальянский), физике, математике, астрономии, танцам, архитектуре, но в действительности обучение в Смольном институте проходило поверхностно: серьезно относились лишь к иностранным языкам, танцам и рукоделию, тогда как физика и математика сводились к самым элементарным знаниям. Воспитанницы обучались домоводству, их учили вязать чулки, шить платья, вышивать. Много внимания уделялось эстетическому циклу: рисованию и лепке, пению, игре на музыкальных инструментах.

Обучение длилось 12 лет, разделенных на четыре ступени по три года. В уставе были четко определены не только учебные дисциплины, но воспитательные задачи, форма одежды й условия проживания воспитанниц каждой ступени. В каждом отделении назначались: надзирательница, ведущая строгий надзор за всем происходящим; учительницы, преподающие те или иные дисциплины; служанки, обеспечивающие чистоту и порядок комнат и следящие за опрятностью девочек младших возрастов.

Девочки первой ступени, (от 6 до 9 лет) носили платья кофейного цвета с белыми коленкоровыми передниками, за что их звали «кофейницами». Они изучали богословие и благонравие, арифметику, русский и иностранные языки, учились рисовала, танцевать, петь, играть на музыкальных инструментах, шить и вязать. На второй ступени обучались 9–12-летние воспитанницы – «голубые», по цвету своей формы. К прежним дисциплинам добавлялись география, история и начатки экономических знаний, т.е. домоводства. «Голубые», отчаянные и непослушные, постоянно «безобразничали», дразнили учительниц, часто не выполняли уроков. Подростки третьей ступени – 12–15 лет – носили серые платья. Они читали исторические и нравоучительные сочинения, изучали, архитектуру и геральдику. Последняя ступень – «белью» – девушки 15–17 лет. На занятиях они носили зеленые платья, белые же надевали на балы, устраиваемые для них в институте: Со временем был введен порядок посещения таких балов великими князьями и придворными кавалерами. Кроме того, выпускниц приглашали на придворные балы в царский дворец.

Широко распространилось мнение, что театр способствует идеальному воспитанию, поэтому с 1771 г. в Смольном институте во время праздников стали устраивать силами самих учащихся спектакли, на которые приглашались придворные зрители. Различным сторонам жизни смолянок, как назывались воспитанницы института, посвящены шесть портретов первых выпускниц, выполненных известным, художником XVIII в. Дмитрием Григорьевичем Левицким. На одном из них изображены Екатерина Николаевна Хрущева и Екатерина Николаевна Хованская. Совсем юные «благородные девицы», одной из которых 12, другой 11 лет, разыгрывают пасторальную сценку встречи пастуха и пастушки, одетых в дорогие наряды. Художник передал непосредственность и радость девочек, задорность одной и мечтательность другой. На другом портрете изображена Екатерина Ивановна Нелидова – одна из лучших учениц Смольного института, любимица Екатерины И, в будущем ставшая камер-фрейлиной двора. На третьем – очаровательная Глафира Ивановна Алымова, считавшаяся одной из лучших русских арфисток, с 1776 г. – фрейлина царского двора. Она прекрасна своей молодостью и той радостью, которую испытывает сама и доставляет окружающим, играя на арфе. В портрете Натальи Семеновны Барщовой Д.Г. Левицкий показал радость смолянки, выступающей перед зрителями в зажигательном танце. Награжденная по окончании института украшенным бриллиантами вензелем императрицы, Н.С. Барщова, как и Е.И. Нелидова, была назначена фрейлиной великой княгини Марии Федоровны, жены наследника Павла Петровича, в будущем же стала гофмейстериной императорского двора.

Но праздничные дни в институте были чрезвычайно редки, а ежедневная жизнь полна сложностей, интриг и проблем. Дети оказывались полностью отданными на произвол надзирательниц, судьбы которых, как правило, складывались неудачно. Они использовали власть над воспитанницами как возможность психологической компенсации. Был установлен жесткий распорядок дня; подъем в 6. часов утра, ежедневно 6–8 уроков, время игр строго ограничено. Плохое питание смолянок отражалось на их здоровье. Исключение составляли девушки из богатых, семей, которым разрешалось за дополнительную плату пить чай по утрам в комнате воспитательницы. Они подкупали сторожа, и тот приносил им из лавки сладости. Эти девушки, уверенные, что окончив институт, удачно, выйдут замуж, не стремились к успехам в учебе. Напротив, девушки победнее учились прилежно в надежде по окончании получить место фрейлины в царском дворце.

Изолированность от внешнего мира и искусственность созданной воспитательной среды приводили к тому, что окончив учебное, заведение, смолянки выходили из него, не имея никакого представления о реальной жизни, полагая, что за стенами института она состоит из сплошных праздников и развлечений. Одни Из них, наиболее родовитые, действительно назначались фрейлинами, другие считались выгодной супружеской партией, небогатые выпускницы определялись чиновницами, воспитательницами или учительницами в женских учебных заведениях. Но многие из них, незнакомые с порядками и условиями семейной и общественной жизни, с трудом осваивали сложности реальной действительности, нередко становясь приживалками в богатых домах:

При Смольном институте, спустя полгода после его: открытия, было организовано особое мещанское отделение – «Училище для малолетних девушек», в.котором воспитывались представительницы недворянского происхождения, желавшие получить профессию учительницы или воспитательницы. Позже это училище было преобразовано в Александровский институт.

И все же, несмотря на не продуманность программы обучения, трудности положения девочек в изолированных от родного дома условиях, можно отметить, что во второй половине XVIII в. государство обратило внимание на женское образование и стало создавать для этого специальные учебные заведения. Но патриархальные традиции и в XIX в, не позволили создать широкую сеть заведений, обучавших девочек и девушек, в. стране не было ни лицеев, ни институтов, в которые свободно принимались бы представительницы русского общества.

Обучение и воспитание мальчиков в шляхетских корпусах строилось по такому же закрытому принципу. Сюда принимали дворянских детей 5-6-летнего возраста и содержали их до, 21 года, потри года в каждой ступени. Учебные дисциплины определялись в четыре группы. К первой относились те, что способствовали познанию таких наук, как математика, механика, физика, история, география, иностранные языки, логика, красноречие. Ко второй – нужные любому гражданину нравоучения, право (естественное, всенародное, государственное), государственная экономика. В третью группу входили дисциплины, считавшиеся полезными для профессиональной деятельности: физика, химия, астрономия, география, история, морское и воинское искусство фортификация и артиллерия. К четвертой группе предметов, называемой художественным циклом, относились рисование и живопись, гравирование, ваяние, архитектура, музыка, танцы, фехтование