«Ответы на вопросы по правоохранительным органам»

Великая Французская революция и становление международно-правового института защиты прав человека.
Гусева, Е. В.

Великая Французская революция и становление международно-правового института защиты прав человека

Е. В. ГУСЕВА*

Великая Французская революция оставила последующим поколениям великие демократические принципы, часть из которых стала принципами и нового междуна­родного права. Ныне становится все более очевидным, что во имя будущего челове­чества мировая политика, межгосударственные отношения и регулирующее их между­народное право должны исходить из приоритета общечеловеческих ценностей. Свой вклад в обоснование этой гуманной идеи внесли и французские мыслители XVIII в. Как пишет И. Мадьо, говоря о значении Декларации прав человека и гражданина 1789 г., «это не Декларация прав французов, а признание революционерами существо­вания фундаментальных прав для всех людей, во все времена, во всех государствах».1

В фундаментальном двухтомном издании ЮНЕСКО по правам человека обосно­ванно утверждается: «Отправная точка прав человека в современном смысле этого слова явно обнаруживается в „Декларации прав человека и гражданина", принятой во время Французской революции». Французский юрист-международник Д. Коляр выделяет «три возраста» и соответственно «три поколения» прав человека. «Первый возраст» — этап юридического провозглашения тех прав и свобод, которые «вытекают из особого достоинства человека и гражданина в правовом государстве». Эти права и свободы получили название гражданских и политических прав. Именно они вклю­чены в Декларацию 1789 г. «Второй возраст» — «социализация» прав человека. Здесь речь идет уже не о свободе вопреки государственной власти, а о свободе, реализуе­мой при помощи государства (имеются в виду экономические, социальные и культур­ные права). Это «второе поколение прав человека» соответствует, по мнению ученого, «марксистскому видению свобод. Но либеральные буржуазные демократии также упо­минают их в своих хартиях». И, наконец, «третий возраст прав человека» — их «ин­тернационализация», характерная для XX в., главным образом для периода после второй мировой войны. Между всеми этими «возрастами» очерчивается очень долгая— во времени и в пространстве — эволюция практики государств в данной области.2

Конечно, по сравнению с XVIII в. концепция прав человека, не говоря уже о способах и средствах их защиты как на государственном, так и международном уров­нях, значительно обогатилась и шагнула далеко вперед. Однако можем ли мы на этом основании утверждать, что документы Великой Французской революции (относящиеся в основном к «первому возрасту» прав человека) имеют сугубо историческое значе­ние? Конечно, нет. Утратив (за некоторым исключением) формально-юридическую силу, они и ныне сохранили значение как для Франции, так и всего мира, хотя, «к со­жалению, об этом великом богатстве мы слишком часто забываем».3

Особое значение имеет Декларация прав человека и гражданина 1789 г., являю­щаяся важнейшим элементом национального наследия Франции. Сама Декларация — небольшой текст, 17 статей, которые еще совсем недавно французские лицеисты заучи­вали наизусть. Однако, говоря о проблеме прав человека, необходимо анализировать не только Декларацию, которая и поныне сохраняет юридическую силу (именно к ней делает отсылку французская Конституция 1958 г., не содержащая, кстати, специаль­ного раздела о правах человека), но и тексты Конституции 1791 г., а также якобинской Конституции 1793 г.

Декларация 1789 г. в качестве «естественных и неотъемлемых» прав человек» провозгласила свободу, собственность, безопасность и сопротивление угнетению (ст. 2). Равенство как «естественное и неотъемлемое право» и этой статье не упоминается, однако ст. 1 закрепляет, что люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Провозглашенный Декларацией принцип равенства заключается «в трех сле­дующих правилах»: прежде всего, это равенство перед законом (ст. 6), далее — ра­венство «перед налогообложением» (ст. 13) и, наконец, равенство «в отношении об­щественных должностей» (ст. б).5 Очевидно, что декларированное Национальным собранием равенство, как и свобода, было ограниченным, поскольку не устраняло и даже не смягчало экономического неравенства. Лучшие революционные умы эпохи не раз предпринимали попытки перешагнуть границы такого понятия равенства. Так, Марат в своей газете «Друг народа» постоянно повторял, что «мысль о равенстве в области прав влечет за собой также мысль о равенстве в области пользования жиз­ненными благами».6 Робеспьер «пытался, но без успеха, модифицировать концепцию права собственности».7 В речи, произнесенной им в Конвенте 24 апреля 1793 г., он, в частности, говорил: «Мы справедливо сказали, что свобода имеет своим пределом права другого человека; почему не применили вы этот принцип к собственности, ко­торая есть социальный институт? Вы умножили число статей, чтобы обеспечить наи­большую свободу использованию собственности, и вы не сказали ни слова, чтобы определить ее природу и законность, так что ваша Декларация кажется созданной не для людей, а для богачей, для спекулянтов, биржевых игроков и тиранов».8

Жак Ру и «бешеные» делали акцент на понятиях реального равенства и разли­чиях между реальными и формальными свободами. Гракх Бабеф «безоговорочна осуждал частную собственность как неизбежный фактор неравенства».9 Каким же образом «метафизикам от буржуазии» (Ж. Жорес) удалось «протащить буржуазную собственность в число естественных и неотъемлемых прав»? Сам Ж. Жорес объясня­ет это так: «Членам Учредительного собрания казалось, что буржуазная собственность благодаря своей подвижности и гибкости гармонирует с естественной свободой» и что «даже договор, соединяющий фабриканта и пролетариев... поскольку его всегда мож­но расторгнуть», вполне совместим «со свободой и естественным правом».10 Он под­черкивает, что ожидать от буржуазии иного видения в данном вопросе было бы наивно. «Не будем сетовать, — писал он, — на то, что буржуазия ссылалась на есте­ственное право, чтобы оправдать и подвести основу под буржуазную собственность. Очевидно, она относила к категории вечного права один из периодов истории чело­вечества. Тешась оригинальной иллюзией, она верила в то, что буржуазное государство... было конечным выражением человеческого права, олицетворением человеческой природы».11

Обращаясь к другим документам революции, прежде всего к якобинской Консти­туции 1793 г., отметим, что Декларация прав 1793 г. во многом повторяет Деклара­цию 1789 г., но имеет и существенные от нее отличия. Так, она содержит прямое упоминание о свободе собраний и отправления религиозных обрядов (ст. 7), положе­ние об обязанности общества заботиться о неимущих путем приискания им работы и обеспечения средств существования нетрудоспособным (включенное в ст. 21 по на­стоянию Робеспьера) и, наконец, говорит не только о граве на сопротивление угнете­нию (ст. 33), но и о восстании как священнейшем праве и неотложной обязанности народа, в случае если правительство нарушает его права (ст. 35). Введение Консти­туции 1793 г. в законную силу было отложено якобинцами до окончания войны с внутренними и внешними врагами. Однако несколько месяцев спустя термидорианский переворот положил конец якобинской диктатуре, а вместе с ней — и возможности введения в действие «самой демократической из французских конституций».12 Так определяли ее французские юристы Каан и Гийо, добавляя, вместе с тем, что она «не может рассматриваться в качестве выражения взглядов большинства» и потому «не следует придавать ей слишком большого значения».13 Верно ли это? Конституция, переданная на рассмотрение и утверждение первичных собраний, была практически единодушно одобрена народом,14 и то, что она не была введена в действие, ничуть не умаляет ее исторической значимости. Нельзя не согласиться с И. Мадьо в том, что упомянутые документы основываются «на общих принципах, формирующих либераль­ную концепцию прав человека. Это прежде всего свобода, понимаемая как совокуп­ность прав, противопоставляемых государству, и основанная на ответственности чело­века... Это, далее, вера в закон, рассматриваемый как страж свободы. Это, наконец, непрестанное, все более ярко выраженное утверждение права собственности. Отсут­ствие экономических прав является, с этой точки зрения, характерным».15

В современной литературе высказывается мнение, являющееся, по существу, про­должением естественно-правовых воззрений XVIII в.: есть права человека, которые существуют «первичным образом и имеют собственную ценность по отношению к объединению индивидов в нацию и таким образом как бы противостоят общей воле коллектива, занимающегося законодательным и даже конституционным творчеством. Речь идет о действительно неотъемлемых правах человеческой личности, существую­щих априори, о правах, которые, следовательно, юридические системы должны не устанавливать, а лишь декларировать. Таков и объект знаменитой Декларации прав человека и гражданина 1789 г.».1в

В XX в. само понятие прав человека и их защиты приобретает новое измерение. С победой демократических сил над фашизмом во второй мировой войне наступает этап широкого международного сотрудничества государств в данной области. Устав-ООН провозгласил «веру в основные права человека, в достоинство и ценность чело­веческой личности». Всеобщая Декларация прав человека, 40-летие которой отмеча­лось в декабре 1988 г., стала следующим крупным шагом на этом пути. Междуна­родно-правовые акты по правам человека «возникли не на пустом месте».17 Перво­основой, отправной точкой для соответствующих международных норм послужили нормы внутригосударственного права. Среди них английский «Билль о правах» (1689г.), Декларация прав штата Вирджиния (1776 г.) и декларации других амери­канских штатов, Американская Декларация независимости (1776 г.) и, конечно, доку­менты Французской революции. Постатейный сравнительно-исторический анализ важ­нейших современных международно-правовых актов убедительно свидетельствует, что значительная часть положений, содержащихся, например, во Всеобщей Декларации прав человека, международных Пактах о правах человека (особенно Пакте о граж­данских и политических правах), уходит своими корнями именно во Французскую ре­волюцию. (Так, из 30 статей Всеобщей Декларации прав человека как минимум 20, частично или полностью, а некоторые и текстуально совпадают с положениями, со­держащимися в документах XVIII в.) Сопоставим следующее из них:«Люди рождаются и остаются свобод­ными и равными в правах» (ст. 1 Дек­ларации 1789 г.).

«Все люди равны по природе и перед законом» (ст. 3 Декларации 1793 г.); закон «один и тот же для всех как в том случае, когда он оказывает покро­вительство, так и в том случае, когда он карает» (ст. 4; см. также ст. 6 Декла­рации 1789 г.),

«Никто не может подвергнуться обвине­нию, задержанию или заключению иначе, как в случаях, предусмотренных зако­ном, и при соблюдении форм, предпи­санных законом» (ст. 7 Декларации 1789 г.; см. также ст. 10 Декларации 1793 г.).

«. . .Каждый предполагается невинов­ным, пока не установлено обратное» (ст. 9 Декларации 1789 г.; см. также ст. 13 Декларации 1793 г.).

Гражданам обеспечивается в качестве одного из естественных прав «свобода каждого передвигаться, оставаться на месте или покидать его...» (разд. 1 Конституции 1791 г.).

«Никто не должен испытывать стеснений в выражении своих мнений, даже религиозных...» (ст. 10 Декларации 1789 г.), «свободное отправление рели­гиозных обрядов» (ст. 7 Декларации 1793 г.).

«Свободное выражение мыслей и мне­ний есть одно из драгоценнейших прав человека ..» (ст. 11 Декларации 1789г.).

Конституция обеспечивает «свободу граждан собираться в общественных ме­стах, сохраняя спокойствие и без ору­жия...» (разд. I Конституции 1791 г.; см. также ст. 7 Декларации 1793 г.).

«Все граждане имеют право участвовать лично или через своих представителей» в образовании закона, который есть «вы­ражение, общей воли» (ст. 6 Деклара­ции 1789 г.; см. также ст. 29 Деклара­ции 1793 г.).

«Всем гражданам... открыт в равной мере доступ ко всем общественным дол­жностям, местам и службам..» (ст. 6 Декларации 1789 г. см. также ст. 5 Декларации 1793 г.).

Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» (ст. 1 Всеобщей Декларации прав человека 1948 г.).18

«.Все люди равны перед законом и име­ют право, без всякого различия, на рав­ную защиту закона» (ст. 7 Всеобщей Декларации; см. также ст. 26 Пакта о гражданских и политических правах).

«Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основани­ях и в соответствии с такой процеду­рой, которые установлены законом» (ст. 9 Пакта о гражданских и политиче­ских правах; см. также ст. 9 Всеобщей Декларации).

«Каждый человек, обвиняемый в совер­шении преступления, имеет право счи­таться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена закон­ным порядком...» (ст. 11 Всеобщей Декларации; см. также ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах).

«Каждый человек имеет право свободно передвигаться и выбирать себе место­жительство в пределах каждого госу­дарства» (ст. 13 Всеобщей Декларации; см также ст. 12 Пакта о гражданских и политических правах).

«Каждый человек имеет право на свобо­ду мысли, совести и религии...» (см. ст. 18 Всеобщей Декларации и ст. 18 Пакта о гражданских и политических правах).

«Каждый человек имеет право на сво­бодное выражение своего мнения. . .» (см. ст. 19 Пакта о гражданских и по­литических правах и ст. 19 Всеобщей Декларации).

«Каждый человек имеет право на сво­боду мирных собраний и ассоциаций» (ст. 20 Всеобщей Декларации; см. так­же ст. 21, 22 Пакта о гражданских и политических правах).

«Каждый человек имеет право прини­мать участие в управлении своей стра­ной непосредственно или через посред­ство свободно избранных представите­лей» (п. 1 ст. 21 Всеобщей Декларации; см. также п. «а» ст. 25 Пакта о граж­данских и политических правах). «Каждый человек имеет право равного доступа к государственной службе в своей стране» (п. 2 ст. 21 Всеобщей Декларации; см. также п. «с» ст. 25 Пакта о гражданских и политических правах).

«Свобода состоит в возможности делать все, что не приносит вреда другому. Та­ким образом, осуществление естествен­ных прав каждого человека встречает лишь те границы, которые обеспечивают прочим членам общества пользование теми же самыми правами. Границы эти могут быть определены только законом» (ст. 4 Декларации 1789 г.).

«При осуществлении своих прав и сво­бод каждый человек должен подвер­гаться только таким ограничениям, ка­кие установлены законом исключитель­но с целью обеспечения должного при­знания и уважения прав и свобод дру­гих...» (п. 2 ст. 29 Всеобщей Деклара­ции прав человека).Подобные параллели можно провести также между другими положениями французских конституций конца XVIII в. и современными международно-правовыми документами, посвященными защите прав человека. Так, общую основу имеют ст. 4, 9 гл. 5 разд. III Конституции 1791 г., ст. 96 Конституции 1793 г. и ст. 10 Всеобщей Декларации прав человека, ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах, уде речь идет о принципах судопроизводства. Ст. 8 Декларации 1789 г. и ст. 14 Декла­рации 1793 г. устанавливают принцип, гласящий, что узкой обратной силы не имеет. Этот принцип выражен в п. 2 ст. 11 Всеобщей Декларации и в п. 1 ст. 15 Пакта о гражданских и политических правах

Во время Французской революции зародился и международно-правовой институт политического убежища. В ст. 120 Конституции 1793 г. говорилось: «Французский на­род предоставляет убежище иностранцам, изгнанным из пределов своей родины за преданность свободе». "Право политического убежища провозглашено в ст. 14 Всеоб­щей Декларации прав человека. Право собственности, которой никто не может быть лишен «иначе, как в случае установленной законом несомненной общественной необ­ходимости» (ст. 17 Декларации 1789 г.), закреплено в ст. 17 Всеобщей Декларации. Наконец, «воля народа должна быть основой власти правительства» (п. 3 ст. 21 Все­общей Декларации) — не изложение ли это современным, более сдержанным языком торжественной декларации французского народа: «Источник суверенитета зиждется по существу в нации. Никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника» (ст. 3 Декларации 1789 г.).

В настоящее время перед многими странами, и в первую очередь перед страна­ми Восточной Европы, встает задача привести свое национальное законодательство в соответствие с важнейшими международными документами в области защиты прав человека. Можно видеть, как в данной сфере проявляется диалектическая связь меж­ду различными фазами одного исторического процесса: вначале международно-право­вая защита прав человека опирается на соответствующее национальное законодатель­ство; затем, на следующем этапе, уже международное право начинает питать «родни­ки» внутреннего права.

Что касается советского законодательства, то сейчас все настойчивее раздаются голоса в пользу принятия «единого акта о правовом статусе личности в виде декла­рации (или хартии) о правах, свободах и обязанностях человека и гражданина», при­чем эту декларацию «можно включить в Конституцию СССР в качестве ее составной части или издать в виде самостоятельного общесоюзного конституционного акта».19 Эта идея уже начинает находить практическое воплощение: недавно Общественная комиссия по гуманитарному сотрудничеству и правам человека при Советском коми­тете за европейскую безопасность и сотрудничество обратилась в Президиум Верхов­ного Совета СССР с просьбой включить в Конституцию СССР специальный раздел — «Декларация прав человека и гражданина» 20

На современном этапе развития международных отношений требуется пересмотр многих подходов к проблемам международного права, в том числе и к проблемам международной защиты прав человека. В литературе неоднократно отмечалось, что «сотрудничающие в системе ООН государства руководствуются различными концеп­циями прав человека, содержание которых определяется внутренними закономерностя­ми соответствующих общественно-политических систем.21 Еще «очень далеко до су­ществования общей концепции того, что должно пониматься под „правами человека" и основными свободами. Страны — члены ООН часто по-разному, если не противопо­ложным образом, понимают положения как Устава, так и Всеобщей Декларации 1948 г., или даже Пакты 1966 г.».22 Справедливо утверждение, что «международно-правовая регламентация прав человека в системе ООН» не может означать большего, чем «достижение определенного уровня согласованности между концепциями прав человека различных государств».23 Выход же за эти рамки расценивается как «наступ­ление на суверенитет государства, его общественный строй» и т. д.24 Делается и более решительный вывод, что «в таких условиях защита прав человека не имеет никакого шанса быть единообразной в плане международного права» и что «на универсальном уровне она может быть сейчас только иллюзорной, гак как этот „ларек" наполни слишком разнородными товарами».25

Однако наступает время переосмысления многих позиций, считавшихся незыбле­мыми, разрешения вопросов, казавшихся неразрешимыми. «Человечество накопило бо­гатейший опыт политического, экономического и социального развития в самых раз­личных условиях. Но он — из практики и облика мира, которые уже ушли или уходят в прошлое .. .Сегодня перед нами возникает иной мир, для которого надо искать иные пути в будущее... Сегодня мы вступили в эпоху, когда в основе прогресса бу­дет лежать общечеловеческий интерес, а мировая политика должна будет определять­ся приоритетом общечеловеческих ценностей».26 Новые, пути нащупывает и теория международного права. «Необходимо, — пишет В. М. Чхиквадзе, — до конца искоре­нить догматическую трактовку проблем международного права, ставшую тормозом развития сотрудничества государств по правам человека. Это относится, в частности, к принципу суверенитета государств». Сотрудничество по правам человека сейчас «не­возможно без добровольного и взаимного самоограничения государствами своих суве­ренных прав». Эта необходимость «вытекает из тех новых, более крупных и значи­тельных акций, которые должны быть предприняты международным сообществом в целях защиты самых высоких человеческих ценностей и идеалов. К таким крупным акциям можно отнести, например, составление и одобрение в рамках ООН нового до­говора в виде Международной хартии (кодекса) мира и прав человека»,27

Современные проблемы в области прав человека, несомненно, должны рассмат­риваться и решаться с учетом всего ценного, что накоплено человеческим опытом, включая и наследие Великой Французской революции. Многие принципы и институты, возникшие под ее непосредственным воздействием, развиваются в наши дни.

* Аспирантка Казанского государственного университета.

1 Madiot Y. Droits de 1'homme et libertes politiques. P.; New York; Barselone... 1976. P. 46.

2 Colаrd D. Les Relations Internationales. P. 5. 1987. P. 276—277.

3 Madiоt Y. Op. cit. P. 44.

4 Здесь и далее декларации и конституции времен Французской революции ци­тируются по изданию: Конституции   и законодательные акты буржуазных государств XVII—XIX вв.: Сб. документов. М.,  1957. С. 250—282, 330—342.

5 Garrisson F. Histoire du droit et des institutions. P. 5. 1983. Vol. 2. P. 430.

6 «Ami du peuple», 1790, 149, 30 juin. Цит. по кн.: Манфред А. 3. Великая Французская революция. М., 1983. С. 267.

7 Madiоt Y. Op. cit. P. 49.

8 Цит. по кн.: M a d i о t Y. Op. cit. P. 49.

9 Ibid.

10 Жорес Ж. Социалистическая история Французской революции: В 6 т. Т. 1, кн. 1. С. 379.

11 Там же. С. 228.

12 Cahen L. et Guyot R. L'auvre Legislative Je la Revolution. P., 1913. P. 71.

13 Ibid.

14 Манфред А. 3. Указ. соч. С. 324; Вопросы государства и права во Французской буржуазной революции XVIII в.//Учен. зап. ВИЮН. Вып. III. M., 1940. С. 209.

15 Madiоt Y. Op. cit. P. 47—48.

16 Sautel G. Histoire des institutions publiques depuis la Revolution  franjaise. P., 1970. P. 28.

17 Mанов Б. Г. ООН и содействие осуществлению соглашений о правах чело­века. М., 1986. С. 7.

18 Здесь и далее Всеобщая Декларация прав человека и международные Пакты о правах человека цитируются по кн.: Международное право в документах/ Сост. Т. Б. Блатова. М., 1982.

19Чхиквадзе В. М. Всеобщая Декларация прав человека и ее историческое значение//Советское государство и право. 1988. № 12. С. 92.

20 Два взгляда на права человека сближаются друг с другом//Известия. 1989. 18 янв.

21 Международное сотрудничество государств в области прав человека Отв. ред. В. Н. Денисов. Киев, 1987.С. 49.

22 Сarreau D. Droit International. P., 1986. P. 371

23 Международное сотрудничество государств в области прав человека. С. 52.

24 Там же. С. 49

25 Carreau D. Op. cit. P. 372.

26 Правда. 1988. 8 дек.

27 Чхиквадзе В. М. Указ. соч. С. 94.

Источник: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=156621