«Ответы на вопросы по праву»

Статус состязательности в уголовном процессе

А. С. Барабаш[*]. 2005

До недавнего времени в теории уголовного процесса состязатель­ность рассматривалась в качестве принципа уголовного процесса. Это по­нимание было воспринято законодателем в главе 2 УПК РФ «Принципы уголовного судопроизводства». Но сейчас в литературе, посвященной со­стязательности, появились пока еще робкие сомнения по поводу ее стату­са: обращается внимание на то, что состязательность не соответствует критериям принципов процесса.[1] И это не «проходная» проблема: если со­стязательность не является принципом, а обладает более высоким стату­сом, то вся система принципов должна быть подчинена реализации со­стязательного начала соответствующей формы процесса.

В юридической литературе существует несколько подходов к опреде­лению принципа. В силу одного из них принцип — это основное начало, основа определенной правовой системы,[2] он, как подчеркивают другие авторы, закрепляется в законе как положение основного, руководящего характера,[3] или, по-другому, принципы права — это его нормы фундамен­тального, основополагающего, общего характера.[4]

Другие видят в принципе основополагающую идею.[5] Трудноразличи­мое отличие между указанными подходами привело к тому, что отдельные авторы рассматривают раскрываемое таким образом понятие принципа как тождественное.[6]

Из существующих в теории права подходов к определению принципа наиболее распространенным в науке уголовного процесса является тот,

112

в соответствии с которым под принципами понимаются «закрепленные в законе наиболее общие, руководящие положения, которые лежат в основе всей системы уголовно-процессуальных норм и установленного им порядка уголовного судопроизводства. Это наиболее общие правила уголовного судопроизводства, руководящие нормативные требования, лежащие в основе всей системы норм уголовно-процессуального права и регулируемого им порядка следственной, судебной и прокурорской деятельности».[7]

С момента опубликования данного определения прошли десятиле­тия, но и в настоящее время предлагаются аналогичные определения. Так, Н. А. Громов и В. В. Николайченко понимают принципы как «теоретичес­ки обоснованные и законодательно закрепленные основные правовые по­ложения, которые выражают демократическую и гуманную сущность уго­ловного процесса, определяют построение всех его процессуальных форм, стадий и институтов и направляют уголовно-процессуальную деятель­ность на достижение целей и задач, поставленных государством перед уго­ловным судопроизводством».[8] Суть приведенных трактовок одна: прин­ципы — это наиболее общие руководящие положения. К этому во втором случае добавляется важный момент — подчеркивается неразрывная связь между реализацией принципов и достижением целей и задач уголовного су­допроизводства. Стабильность в понимании принципов как права вооб­ще, так и уголовного процесса базируется на одинаковом отношении к ис­пользованию философского определения принципа.

В философии под принципом понимается первоначало, руководя­щая идея, основное правило поведения, основание системы, центральное понятие, представляющее обобщение и распространение какого-либо по­ложения на все явления той области, из которой данный принцип абстра­гирован.[9]

Если какая-то часть данного определения не учтена в указанных выше подходах, то этот недостаток восполняется другими авторами. Так, пишут, что принципы выражают сущность и содержание уголовного процесса, характе­ризуют самые важные его свойства и качественные черты, предмет и метод процессуального регулирования.[10] Или же под ними понимают руководящие идеи (нашедшие закрепление в нормах права), которые определяют построе­ние уголовного процесса, выражая его сущность и характерные черты.[11]

Обобщая сказанное, выделим главные пункты, из которых состоит рас­сматриваемый подход по определению принципов уголовного процесса: принципы — это основные (или общие) руководящие правовые положения, они выражают сущность уголовного процесса, его идею, реализация их спо­собствует достижению целей и задач уголовного судопроизводства.

113

Однако это не соответствует содержанию принципа уголовного про­цесса, и в первую очередь потому, что из общих руководящих правовых по­ложений состоит вся первая часть УПК РФ, которая так и называется «Об­щие положения». Среди множества норм, входящих в указанную часть, только некоторые объединены названием «Принципы уголовного судопро­изводства». Если бы законодатель не выделил эту главу, то, руководствуясь рассматриваемым пониманием принципов уголовного процесса, все нормы, входящие в часть первую, следовало бы рассматривать как нормы, фиксирую­щие содержание принципов. Но допущение подобного — нонсенс.

На базе массовых наблюдений за уголовно-процессуальной деятель­ностью были определены те ключевые моменты, использование которых приводило к ее успеху. Выявленная их сущность позволила законодателю сформулировать и закрепить в законе принцип уголовно-процессуальной деятельности как требование к деятельности, без реализации которого не­возможно достижение цели деятельности.

Служебная роль принципов уголовного процесса уже отмечалась в научной литературе. Например, П. С. Элькинд писала: «Если цель указы­вает на результат, для достижения которого осуществляется определенная деятельность, то принципы определяют, как (каким образом) эта деятель­ность осуществляется».[12]

Встречалось и такое понимание принципов, в котором подчеркива­лось, что это требования, предъявляемые к деятельности. Так, Н. Н. По­лянский характеризовал принцип как одно из основных общих требова­ний, которому должна отвечать деятельность.[13]

Рассматриваемое понимание принципа наиболее точно отражает его роль и назначение в правовой деятельности. Особенно оно значимо, когда речь идет об уголовно-процессуальной деятельности. Специфика принци­па уголовного процесса в том, что это требование, имеющее императивный характер, которое предъявляется к деятельности органов государства. В этом отражается сущность уголовного процесса, его отличие от других областей правовой деятельности. Именно органы государства в уголовном процессе выступают адресатом выполнения принципов-требований, только они яв­ляются субъектами уголовно-процессуальной деятельности, только на них возложена ответственность за ход и результат деятельности, только они имеют наиболее широкие полномочия, в том числе и по реализации прин­ципов, для достижения цели уголовно-процессуальной деятельности, в чем выражается публичное начало уголовного процесса.

Сказанное не позволяет согласиться с Н. А. Громовым и В. В. Николайченко, которые считают, что принципы уголовного судопроизводства адресованы гражданину и соответствующим государственным органам.[14]

114

Возможно, это приемлемо для гражданского процесса, где преобладает общедозволительный тип правового регулирования, который дает высо­кий уровень свободы для усмотрения, саморегулирования личности, но не для уголовного, в рамках которого в первую очередь реализуется публич­ный интерес.

В теории права выделяют три основные функции принципов права: по­знавательную, информационно-ценностную и регулятивную.[15] Важнейшей из них для уголовного процесса в силу его специфики как строго регламен­тированной деятельности органов государства является именно последняя — регулятивная. Ее реализация исключает произвол при осуществлении уго­ловно-процессуальной деятельности, вводит ее в четко обозначенные гра­ницы, гарантирует, при выполнении принципов, достижение целей уголов­но-процессуальной деятельности. Другими словами, принципы являются важнейшими регуляторами уголовно-процессуальной деятельности.

Другой очень существенный момент — закрепление сущности прин­ципа в норме права. Встречаются высказывания о том, что содержание принципа не может и не должно быть исчерпывающе определенным в ис­точнике права,[16]поскольку принцип является самостоятельным норма­тивно-регулятивным средством и формулировка «принцип закрепляется в норме» должна быть изменена на «принцип закрепляется в предписании (формулировке) статей закона (т. е. в законодательстве)».[17] В таком случае все богатство содержания принципа выявляется в отдельных случаях пу­тем толкования ряда статей закона.

Дозволительно ли подобным образом вычленять содержание принципа уголовного процесса? Это возможно лишь тогда, когда речь идет о научном исследовании, в ходе которого выявляется, осмысляется новая грань сущно­сти уголовного процесса, формулируется требование, реализация которого позволит сделать уголовно-процессуальную деятельность более эффектив­ной. Принципом познанное станет только в том случае, если законодатель, согласившись с исследователем, закрепит предлагаемое в норме права.[18]

В уголовном процессе должны быть установлены жесткие границы дискреционных полномочий органов государства для обеспечения дости­жения ими строго обозначенных в законе целей. Здесь правовые принципы отчетливо проявляют характер императивных требований, предъявляе­мых к деятельности субъектов уголовного процесса и уголовно-процессу­ального доказывания. Ориентировать последних на применение принци­пов, прямо не сформулированных в законе, «означало бы сознательно вносить хаос и дезорганизацию в их деятельность».[19]

115

Важность нормативного закрепления принципов уголовного процесса обусловлена также сферой отношений, регламентированных нормами уголовно-процессуального права. При расследовании и рассмотрении уго­ловных дел предусмотрена возможность вторжения органов государства в личную жизнь граждан, причем в отдельных случаях ограничение консти­туционных прав может быть очень значительным. Выведение содержания принципа путем толкования норм может привести к тому, что, заботясь о своих своеобразно понимаемых интересах, представители органов госу­дарства дадут такое толкование и так будут применять его, что гарантии прав и законных интересов граждан исчезнут полностью.

Предоставление подобного права только теоретикам будет несправед­ливым по отношению к практикам; к тому же ни один ученый не застрахован от ошибки. Выявленное им может правильно отражать сущность деятель­ности, соответствовать законам познания и, следовательно, реализоваться в практической деятельности. В данном случае формулируемая сторона сущности позволяет глубже понять смысл осуществляемой деятельности, на основе понятого более правильно и эффективно ее организовать. Если понятое становится принципом для принявшего, то для всех правоприме­нителей предлагаемое исследователем содержание станет принципом пос­ле законодательного закрепления, а этому предшествует большая работа по апробации предложенного и обоснованию необходимости внесения его в норму права как принципа.

Сказанное сейчас в большей мере относится к познавательным прин­ципам, когда же речь идет о принципах, защищающих граждан от произво­ла органов государства, то многое зависит от реального соотношения политических сил в государстве, от того, какие ценности в данный момент являются доминирующими. Это и определяет волю законодателя при вве­дении того или иного положения в ранг принципов процесса. Таким обра­зом, не для всех случаев является верным высказывание Т. Н. Доброволь­ской, будто принципы процесса «не появляются, не исчезают и не меняют своего содержания в зависимости от субъективного усмотрения и желания отдельных лиц».[20] В полной мере данное утверждение относится к познава­тельным принципам, но не к правовым.

Изложенное приводит к выводу о том, что правильным является вто­рой подход к пониманию принципов процесса. Основные моменты тако­го подхода следующие: 1) принцип уголовного процесса — это требование к деятельности; 2) требование, адресованное для выполнения органам го­сударства; 3) требование должно быть зафиксировано в норме уголовно-процессуального законодательства; 4) характер этого требования должен быть непосредственно связан с целями уголовно-процессуальной дея­тельности, реализация его должна гарантировать их достижение.

Значимыми для понимания принципа являются также следующие бесспорные моменты: принцип должен регламентировать деятельность в основных стадиях процесса или центральной — стадии судебного разбира­тельства. Следует добавить, что принципом процесса должно признаваться требование, на котором основана деятельность по уголовно-процессуаль­ному доказыванию.

116

В уголовно-процессуальном законодательстве нет определения прин­ципа уголовного процесса. Этот пробел следует восполнить, учитывая ука­занные выше параметры. Такая необходимость обусловлена непригодностью общефилософского понимания принципа для уголовного процесса и тем значением, которые имеют принципы для уголовно-процессуальной дея­тельности. Место данного определения — после обозначения назначений уголовного судопроизводства, целей уголовно-процессуальной деятельности, так как в этих моментах отражается сущность уголовного процесса.

При соотнесении того, что было выявлено при исследовании поня­тия «принцип», с тем, что известно о состязательности, можно с опреде­ленностью утверждать, что состязательность в теории процесса занимает более высокое положение, чем принцип. Например, Ю. К. Якимович счи­тает, что «в УПК РФ принцип состязательности приобретает значение главного всеобъемлющего, находящегося над всеми другими принципами положения».[21]

Можно относиться к состязательности как к модели уголовного про­цесса,[22] но более правильно было бы видеть в ней основополагающее на­чало, то, в чем отражается основная идея, сущность уголовного процесса. Исходя из нее, формулируются требования к деятельности, соблюдение которых объективирует это начало. Различным началам, и состязательному, и публичному, соответствует свой набор принципов.

Попытка внедрить в систему принципов требование, характерное для другого начала, ведет к разрушению модернизируемой модели. Взаимо­обогащение существующих моделей возможно, оно реально происходит и должно происходить, но не на уровне принципов. Каждому началу соот­ветствует своя познавательная схема. Именно различие познавательных схем, а не совпадение или отличия в деталях формы должно быть основа­нием для разграничения моделей.

Таким образом, состязательность — не принцип как требование, ибо требование предъявляется к деятельности, а не к схеме ее организации. Нельзя от деятеля потребовать, чтобы он состязался. Законодатель на ос­нове принятого начала определяет, по какой модели будет построена дея­тельность (модель формируется историей и идеологией, и многими другими факторами), и в зависимости от этого формулируются принципы.

[*] Кандидат юрид. наук, доцент Юридического института Красноярского государ­ственного университета.