«Ответы на вопросы по правоохранительным органам»

О принципах и функциях права.
Байтин, М. И.

 

Сущность и социальное назначение права раскрываются и конкре­тизируются в ряде иных правовых явлений, в том числе и прежде всего в его принципах и функциях.

1. Принципы права — это исходные, определяющие идеи, положения, установки, которые составляют нравственную и организационную основу возникновения, развития и функционирования права. Принципы права есть то, на чем основаны формирование, динамика и действие права, что позволяет определить природу данного права как демократического или, напротив, тоталитарного.

С одной стороны, принципы права отражают его объективные свойства, обусловленные закономерностями развития данного общества, всей гаммой исторически присущих ему интересов, потребностей, противоречий и компромиссов различных классов, групп и слоев населения. С другой стороны, в принципах права воплощается его субъективное восприятие членами общества, их нравственные и правовые взгляды, чувства, требова­ния, выражаемые в различных учениях, теориях, направлениях правопонимания. Поэтому принципы права должны рассматриваться с учетом как единства, так и особенностей обеих отмеченных сторон, с позиций сложив­шегося в юридической и философской науках общего представления об объективном и субъективном в праве.¹

Принципы права выражают главное, основное в праве, тенденции его развития, то, на что право должно быть ориентировано, устремлено. В срав­нении с правовыми нормами, соответствующими той или иной эпохе, определенному историческому периоду, принципы права отличаются боль­шей устойчивостью, остаются неизменными в течение длительного времени.²

В юридической науке сложилось деление принципов права на общие (общеправовые), межотраслевые и отраслевые.

Общие принципы права характеризуются тем, что относятся к праву в целом, распространяются на все его отрасли, объединяют и как бы цементируют их, способствуют единству и стабильности действующей системы права.

Вопрос об общеправовых принципах поднимался в отечественной правовой науке начиная с 40—50-х годов. Однако его разработка с тех пор по существу мало продвинулась вперед, если не считать замену некоторых принципов, связанных со спецификой существования советского прошлого (закрепление политической власти трудящихся во главе с рабочим классом, закрепление общественной собственности на средства производства, закрепление руководящей роли Коммунистической партии, пролетарский интернационализм и т. д.), на принципы, отражающие условия развития современного российского общества. При этом наряду с объективной обусловленностью в выявлении общеправовых принципов значительная роль принадлежит субъективному фактору. В результате в подходе к отбору общих принципов права сложился определенный стереотип. Особенно наглядно он ощущается в учебной литературе, где от учебника к учебнику по теории государства и права различными авторами в качестве общеправовых прин­ципов называются демократизм, гуманизм, социальная справедливость, законность и т. д. Разумеется, в этом нет какой-либо крамолы, ибо данные принципы действительно важны и в самом деле существуют. Недостаток же такого подхода видится в известном упрощении вопроса об общеправовых принципах, в том, что его рассмотрение сводится в основном к перечислению этих принципов без обоснования их системы, без опоры на определенную концептуальную основу их выделения. Поэтому представляется необходимым внести в исследование этого вопроса новый момент, основанный на признании концепции единства и взаимопроникновения естественного и позитивного права.³ Согласно данной концепции общеправовые принципы можно под­разделить на морально-этические, или нравственные, и организационные.

Первые из них образуют нравственную основу права, его духовный фундамент. Эта группа принципов непосредственно воздействует на нор­мативное содержание права. Вторая группа общих принципов, тесно взаимосвязанная с первой, составляет организационно-процедурную основу права, ориентированную на обеспечение его роли как особого, государ­ственного регулятора общественных отношений, выполнение правом его специфически юридических функций. Сообразно этому право любого государства, в том числе нынешней России, отличающееся демократическим характером, наряду с определенными, конкретно исторически обуслов­ленными особенностями (например, в зависимости от унитарного или федерального устройства государства) характеризуется также общими чертами сходства, присущими всякому праву, основанному на международно-признанных, общечеловеческих демократических принципах.

Принципы права выражаются в международных и внутригосудар­ственных декларациях, получают закрепление в исходных (отправных, учредительных) нормах конституций и законов демократических государств, но могут также выводиться из общего содержания и духа права той или иной страны.

Согласно концепции единства естественного и позитивного права морально-этические (нравственные) принципы современного российского права составляют естественные законы, символизирующие основные фунда­ментальные права человека и гражданина, закрепленные в провозглашенной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. Всеобщей декларации прав человека и развивающих ее последующих международных и внутригосу­дарственных документах, в том числе в Конституции РФ 1993 г. К этим принципам относятся: свобода, равенство, право на жизнь, право частной и других форм собственности, безопасность, достоинство, справедливость, семья, народ — источник власти, человек — высшая ценность, охрана прав человека — цель и обязанность государства.

Закрепив основные неотчуждаемые и прирожденные права и свободы человека и гражданина, Конституция РФ (гл. 1 и 2) признала и гарантировала также целый ряд проистекающих из них и их конкретизирующих поли­тических, экономических, социальных, культурных и иных духовных, а также личных прав граждан согласно общепризнанным принципам и нормам международного права.

Предлагаемое выше понимание общих нравственных принципов права имеет большое теоретическое и практическое значение. Ибо оно, во-первых, оказывает прямое воздействие на развитие современного российского права в направлении углубления и обогащения его нравственных начал, оптимально возможного сближения права и морали; во-вторых, позволяет определить соответствие отдельных норм, изданных различными государственными органами, праву как государственной воле общества, Конституции РФ как наиболее общему и, по сути, высшему критерию такого соответствия; в-третьих, призвано помогать в деятельности Конституционного Суда РФ по разрешению им дел о соответствии федерального и регионального законо­дательства Конституции РФ и при толковании Конституции РФ; в-четвертых, дает судам общей юрисдикции и арбитражным судам необходимые ориентиры для неприменения при разрешении конкретных дел норм, которые, по их убеждению, влекут нарушение прав и свобод граждан, и для принятия в таких случаях решений на основе непосредственно действующих норм Консти­туции РФ.

К организационным принципам российского права относятся: феде­рализм, законность, сочетание убеждения и принуждения, стимулирование и ограничения в праве.

Принцип федерализма отражает федеральное устройство России. Основным Законом государства (ст. 4) закреплено, что Конституция РФ и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации. Вместе с тем четко определены соотношение различных нормативных актов, издаваемых в Российской Федерации, и юридическая сила выражаемых в них правовых норм.

Согласно ст. 76 Конституции РФ: 1) по предметам ведения Российской Федерации принимаются федеральные конституционные законы и феде­ральные законы, имеющие прямое действие на всей территории Российской Федерации; 2) по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и прини­маемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации; 3) федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам; 4) вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа осуще­ствляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов; 5) законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут противоречить федеральным законам, принятым по предметам ведения Российской Федерации и совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а в случае противоречия между федеральным законом и иным актом, изданным в Российской Федерации, действует федеральный закон; 6) в случае противо­речия между федеральным законом и нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, изданным вне пределов ведения Российской Федерации и совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, действует региональный нормативный правовой акт.

Упорядочивая соотношение и взаимодействие федеральных и регио­нальных нормативных правовых актов и содержащихся в них правовых норм, принцип федерализма служит предупреждению и разрешению возможных коллизий между ними, преодолению имеющихся в настоящее время много­численных расхождений между федеральным (включая Конституцию РФ) и региональным законодательством, обеспечению стабильного и гармоничного функционирования единой для всей Федерации системы права.

Закрепленный в Конституции РФ (ст. 15 и др.) принцип законности, утверждающий всеобщность требования соблюдения законов и основанных на них подзаконных нормативных актов, верховенство и единство закона, равенство граждан перед законом и судом и вытекающую из него неотвратимость юридической ответственности любого лица за совершенное правонарушение, пронизывает все стороны жизни, содержания и действия права, начиная с его формирования в процессе правотворчества и заканчивая применением и другими видами реализации права.

На примере законности особенно наглядно проявляется связь между общими принципами права и его межотраслевыми и отраслевыми принципами, каждый из которых, обладая известной самостоятельностью, вместе с тем является производным от общеправовых принципов, развивает и конкре­тизирует их применительно к двум или нескольким отраслям права или к какой-либо одной из них. Так, например, в УК РФ в качестве отраслевых принципов законности закреплено, что «преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом» (ч. 1 ст. 3); «применение уголовного закона по аналогии не допускается» (ч. 2 ст. 3); «лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеж­дений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств» (ст. 4). Или другой пример: согласно отраслевым принципам законности, выраженным в ГПК РСФСР, всякое заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законом, обратиться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса (ст. 3); правосудие по гражданским делам осуществляется только судом и на началах равенства перед законом и судом всех граждан (ст. 5); при осуще­ствлении правосудия по гражданским делам судьи и народные заседатели независимы и подчиняются только закону (ст. 7); решение суда должно быть законным и обоснованным, суд основывает решения лишь на тех доказа­тельствах, которые были исследованы в судебном заседании (ст. 192), и т. д.

Одним из принципов, фундаментирующих выполнение правом своей специфической социальной роли, практическую реализацию его функций, является сочетание убеждения и принуждения.

Следует, однако, иметь в виду, что сами убеждение и принуждение, равно как и их сочетание, не являются специфически юридическими явлениями и категориями. Убеждение и принуждение — универсальные методы функцио­нирования любой разновидности общественной власти, осуществления всякого социального управления. Их использование свойственно всем известным разновидностям социальных регуляторов — обычаям, нрав­ственным, корпоративным, религиозным и другим социальным нормам.

Отличительная особенность убеждения, принуждения и их сочетания в праве состоит в том, что они связаны с регламентируемой правовыми нормами деятельностью государства, правовыми формами выполнения им своих функций. Лишь тогда убеждение и принуждение становятся государствен­ными, т. е. такими, за которыми стоит аппарат государства, и приобретают вследствие этого юридический характер, когда они используются в качестве средства, метода осуществления правом своей роли официально-властного регулятора общественных отношений.

В этой ипостаси убеждение и принуждение выступают как двуединый метод, основное средство охраны норм права от нарушений, достижения постав­ленных перед ними целей — не в отдельности, не порознь, не в случайной, произвольной связке, а в органическом, внутренне согласованном, разумном сочетании. Только в этом случае они будут действенными, эффективными.

Трудно согласиться с давно бытующим мнением некоторых ученых, согласно которому правовые нормы «охраняются силою общественного убеждения и мерами государственного принуждения».⁴ Приведенное утверждение исходит из предположения, будто в средствах, способах охраны права существует некое искусственное разграничение прерогатив: убеждение — компетенция лишь общественных организаций, принуждение — только государства.

В действительности же меры убеждения, воспитания, организации так же, как и меры принуждения, применяются в целях охраны норм права от нарушений и государственными органами, и общественными организациями. Однако различие состоит в том, что в первом случае убеждение и принуждение выступают как принципы права, специфически юридические методы правового регулирования, а во втором — как обще-социальные, морально-этические, корпоративные и т. п. методы (способы, приемы) регулирования общественных отношений.

Особенность государственного принуждения в отличие от принуждения, осуществляемого той или иной общественной организацией, состоит в том, что последнее не нуждается в правовом урегулировании и включает в себя различные меры общественного воздействия, тогда как первое осуществляется на основе соответствующих юридических норм специально управомоченным на то государственным аппаратом.

В различных по характеру государствах (демократических или тота­литарных) и соответствующих правовых системах соотношение между убеждением и принуждением в праве существенно различается. В различной исторической обстановке данное соотношение может быть не вполне одинаковым и у демократических государств.

Для права современной России, развивающейся в направлении форми­рования цивилизованного гражданского общества и правового государства, характерны, с одной стороны, выдвижение на первый план убеждения, с другой — некоторое сужение сферы применения государственного принуж­дения. Однако это ни в коей мере не означает ни какой-либо недооценки или умаления значения принуждения в праве, ни какого-либо сокращения сферы правового регулирования вообще. Напротив, как показывает опыт последнего времени, круг общественных отношений (в частности, имущественных, финансово-налоговых, жилищных, семейных, экологических и др.), охва­тываемых регулирующим воздействием юридических норм, возрастает. Сообразно этому повышается роль права в реформировании различных сторон жизни общества, особенно в сферах развития и охраны прав и свобод граждан, рыночных отношений и др.

Тесно связанным с рассмотренным выше и столь же распространенным в праве является принцип сочетания стимулирования и ограничений. Этот принцип ориентирует на парное использование для обеспечения действия («работы») права, достижения целей правового регулирования таких специфи­чески юридических средств, как, с одной стороны, правомочия, дозволения, охраняемые законом интересы, льготы и иные виды поощрения и т. д., с другой — ограничения, запреты, приостановления, наказания и другие виды юридической ответственности. Данный принцип пронизывает всю правовую материю.

Как справедливо замечено, «правовые стимулы должны разумно сочетаться с правовыми ограничениями, ведь для законодателя важно не только побуждать к социально-полезному поведению, но и сдерживать поведение социально-вредное, которое может причинить урон интересам личности, коллектива, государства, общества».⁵

Проблема правовых стимулов и правовых ограничений в виде парных юридических категорий — сравнительно новое и перспективное направление в юридической науке. Один из важных и вместе с тем на сегодня наименее исследованных аспектов этой проблемы — сочетание стимулирования и ограничений в праве как общий организационный правовой принцип.

Наряду с общими принципами права, изучение которых относится к предмету теории государства и права, существуют также межотраслевые и отраслевые принципы, специально изучаемые отдельными юридическими дисциплинами.

Сказанное не исключает того, что межотраслевые принципы, действие которых распространяется на две или несколько отраслей права, и отраслевые принципы, действующие в пределах одной отрасли, представляют опреде­ленный интерес и для общей теории государства и права.

В качестве примеров межотраслевого принципа можно сослаться на принципы гласности и состязательности (в гражданско-процессуальном и уголовно-процессуальном праве), неотвратимости юридической ответ­ственности за совершение правонарушения (практически для всех отраслей права), «закон обратной силы не имеет» (для уголовного и администра­тивного, гражданского и некоторых других отраслей права).

Примерами отраслевых принципов могут служить принципы равенства сторон и свободы договора — в гражданском праве, принцип субординации (соподчиненности) — в административном праве, принцип презумпции невиновности — в уголовном праве и др.

Отраслевые и межотраслевые принципы тесно взаимосвязаны с общими нравственными и организационными принципами права, фундаментируют, обогащают и конкретизируют их содержание. Значение некоторых отраслевых и межотраслевых принципов столь велико, что они оказывают существенное влияние на действующее право в целом, имеют принципиальное значение для определения и обеспечения его демократического характера, дальнейшего прогрессивного развития. Таков, например, принцип презумпции неви­новности, согласно которому, как гласит п. 1 ст. 49 Конституции РФ, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Логическим следствием данного принципа являются закрепленные Консти­туцией РФ положения о том, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (п. 2 ст. 49), а неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (п. 3 ст. 49).

Есть все основания утверждать, что официальное признание и конститу­ционное закрепление принципа презумпции невиновности, проистекающего из учения естественной школы права, уходящего своими корнями в Декла­рацию прав человека и гражданина 1789 г. (ст. 9) и Всеобщую декларацию прав человека 1948 г. (ст. 11), можно считать одним из поворотных моментов перехода от тоталитарного советского права к формируемому ныне демокра­тическому российскому праву. В связи с этим заслуживают быть упомянутыми добрым словом М. С. Строгович и другие известные ученые-правоведы, в течение десятилетий советского прошлого последовательно и мужественно отстаи­вавшие в отечественной юридической науке идею презумпции невиновности.

Знаменательно, что конституционное закрепление данного принципа является одним из наглядных проявлений того, как современное российское право, опираясь на естественные законы, может служить действенным инструментом их реального осуществления. С учетом весьма важной роли некоторых межотраслевых и отраслевых принципов права в формировании и функционировании права, их реального влияния на процесс правового регулирования общественных отношений представляется целесообразным конституционно придать им статус общих принципов российского права. В частности, это относится, на наш взгляд, к принципу «закон обратной силы не имеет» (ст. 54 Конституции РФ). Советским законодательством данный принцип рассматривался не иначе, как уголовно-отраслевой. Им пред­усматривалось, что лицо, совершившее преступление, несет за него ответ­ственность (за несколькими исключениями) по закону, действовавшему в момент совершения преступления.

Конституция РФ 1993 г. преобразовала данный принцип в межотраслевой, распространив его на ответственность не только за преступления, но и за любые иные совершенные правонарушения (административные, имуще­ственные и др.). Как записано в ст. 54 Конституции, «1. Закон, устанавли­вающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. 2. Никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон».

Однако при всем положительном значении приведенных норм рассматри­ваемый принцип и в настоящее время используется в российском праве далеко не в полную меру, ибо его приложение официально ограничивается сферой отношений, связанных с правонарушениями, неоправданно не распространяясь на регулирование правомерного поведения субъектов права. Насколько в этом назрела необходимость, можно было бы привести множество примеров, но в пределах объема данной статьи сошлюсь на один.

В июле 1972 г. Высшая аттестационная комиссия (далее — ВАК) приняла постановление, которым впервые был ограничен объем представляемых к защите докторских и кандидатских диссертаций. Между тем к этому времени многими (в масштабах страны) научно-педагогическими работниками были закончены диссертационные исследования, подготовленные в соответствии с действовавшими в ту пору нормативными актами, не регламентировавшими объем диссертаций; некоторые из них прошли апробацию на соответ­ствующих кафедрах, в секторах и т. д. и были рекомендованы к защите. Однако хотя очевидно, что диссертационную работу невозможно написать в одночасье на это уходят месяцы и годы напряженного труда, ученые советы сразу же после доведения до их сведения указанного постановления ВАК перестали принимать к защите диссертации, превышающие установленные в нем пределы их объема.

Поскольку в ряде диссертаций, особенно докторских, разница в объеме оказалась весьма значительной, у многих соискателей ученых степеней ушло довольно длительное время на их сокращение, а в ряде случаев — на полную переработку ранее выполненного исследования, а также перепечатку, дополнительные обсуждения и т. д., на что далеко не у всех хватило здоровья и сил, времени и средств. Попытки же отдельных ученых высказать мнение о том, что упомянутое постановление ВАК должно распространяться лишь на работы, подготовленные после его принятия, что иное противоречит демократическому принципу «закон обратной силы не имеет», оказывались равнозначными тому, чтобы «плевать против ветра». В лучшем случае пояснялось, что официально данному принципу не придано общеправового значения.

Учитывая, что ситуации, подобные описанной выше, встречаются и могут встречаться в самых различных сферах жизни общества, что они непосредственно затрагивают вопрос о защите прав гражданина и касаются различных отраслей права, представляется необходимым распространить действие принципа «закон обратной силы не имеет» и на правомерные действия граждан, придай ему тем самым статус общего организационного принципа российского права. В этих целях было бы оправданным дополнить ст. 54 Конституции РФ пунктом 3, гласящим: «Любые действия лица, осуще­ствляемые в соответствии с законом, действовавшим в момент их совершения, являются правомерными. Закон, устанавливающий новые условия выполнения данных действий, за исключением случаев, предусмотренных в самом законе, обратной силы не имеет».

2. Функции права непосредственно связаны с действием права, с практической реализацией его свойств официально-властного регулятора отношений между людьми, его ролью и местом в структуре правовой системы общества.

Поскольку в литературе последних десятилетий по вопросу о понятии, роли и классификации функций права были высказаны различные, в значительной мере не совпадающие между собой взгляды (С. С. Алексеев, Т. Н. Радько, В. Г. Смирнов, В. А. Толстик, И. Е. Фарбер и др.), равно как и по вопросу о принципах права, возникла потребность в преодолении некоторых сложившихся штампов и в поиске новых подходов, представляется необхо­димым хотя бы кратко рассмотреть эту проблему с учетом современного уровня развития теории права.

В функциях права раскрывается общечеловеческая и классовая сущность (природа) права и его социальное назначение — историческая цель и служебная роль — в жизни общества.

Будучи продуктом общественного развития, его материальных, духовных и иных потребностей и различных интересов людей, право как нормативное выражение государственной воли общества оказывает на него активное обратное воздействие. Это воздействие осуществляется правом посредством выполнения им своих функций. Однако функции права и воздействие права хотя и являются тесно соотносимыми понятиями, но не тождественны.

Функции права есть наиболее существенные направления и стороны его воздействия на общественные отношения, в которых раскрывается общечело­веческая и классовая природа и социальное назначение права.

Многообразие сторон воздействия права на различные отношения между людьми обусловливает наличие множества функций права, вследствие чего важное научно-практическое значение приобретает вопрос об их классификации. Необходимо вычленить основные и иные общие функции права, производные от основных общие и частные функции права, а также функции отраслей, правовых институтов и отдельных норм.

В качестве основания для выделения основных и иных общих функций права может служить двуединый критерий, включающий в себя две стороны воздействия права на общественные отношения: его характер и цель.

Говоря о первой стороне данного критерия — характере воздействия права, необходимо четко разграничивать органически взаимосвязанные, но не полностью совпадающие между собой понятия «воздействие права» и «правовое регулирование» (С. С. Алексеев, М. И. Байтин, А. М. Витченко, А. В. Мицкевич и др.). Первое из названных понятий шире по объему и включает в себя, во-первых, правовое регулирование как воздействие права на отношения между людьми специально-нормативными, специфически юридическими средствами (правовые нормы, формы-источники права, правоспособность, дееспособность, правосубъектность, акты применения права и иные юридические факты, правоотношения, субъективные права и обязанности сторон, юридическая ответственность и т. п.); во-вторых, общесоциальное, духовное, культурное, воспитательное и т. п. воздействие, свойственное морали, науке, искусству и всякому иному надстроечному явлению, в том числе и праву (правосознание, правовая культура, правовое воспитание и т. д.). Правовое регулирование, следовательно, представляет собой основную, важнейшую часть правового воздействия на общественные отношения.

Сообразно этому по характеру воздействия на общественные отношения у права выступает на передний план главная, определяющая смысл его существования как особой нормативной системы функция правового регули­рования, кратко именуемая регулятивной. Данная функция на основании сочетания характера воздействия права со второй стороной двуединого критерия рассматриваемой классификации — целью этого воздействия (статической, динамической, охранительной) получает практическое вопло­щение в трех общих основных, собственно юридических, функциях права, распространяемых на действующую систему права в целом: регулятивно-статической, регулятивно-динамической и регулятивно-охранительной.

Регулятивно-статическая функция права направлена на закрепление в соответствующих нормах и правовых институтах того, что реально достигнуто и составляет экономический, политический, социально-культурный фунда­мент общества и государства, их последующего развития. Содержанием регулятивно-статической функции охватывается, в частности, закрепление основ конституционного строя, народовластия, форм собственности и их защиты, правового статуса граждан, форм правления и государственного устройства, политического режима, разделения властей, порядка форми­рования и полномочий органов государственной власти и местного само­управления, основ различных отраслей права.

Регулятивно-динамическая функция права направлена на обеспечение процесса достижения намеченных задач, определенного запрограммиро­ванного результата. Здесь воздействие права сказывается на отношения между людьми, находящиеся в движении, динамике. Оно нацелено на развитие, изменение и совершенствование существующих, а также возникновение новых общественных отношений. Особенно наглядно данная функция получает выражение в нормах и институтах административного, финан­сового, налогового, гражданского, трудового, экологического и других отраслей права.

Наряду с двумя рассмотренными основными функциями права, осуще­ствляющими позитивное регулирование, существует еще и третья основная функция права: регулятивно-охранительная, которая отличается от первых двух тем, что является функцией негативного регулирования.

Регулятивно-охранительная функция направлена на обеспечение нормального осуществления регулятивно-статической и регулятивно-динамической функций, охрану от нарушений права в целом. Соответственно ее содержанием охватывается предупреждение и пресечение преступлений и иных правонарушений, защита и восстановление нарушенного права. Тем самым данная функция нацелена также на вытеснение и ликвидацию отживших, не соответствующих новым условиям, вступающих в проти­воречие с законом отношений. Наиболее зримо эта функция проявляет себя в регулировании уголовно-правовых, уголовно-исполнительных, уголовно-процессуальных и других отношений, связанных с преступлениями, админи­стративными, имущественными и другими правонарушениями. Особое место в структуре данной функции занимает охрана Конституции РФ и закрепленных ею конституционного строя, прав и свобод личности. Поэтому трудно согласиться с высказанным в литературе, мнением, согласно которому «охранительная функция является своеобразным дополнением к рас­смотренным выше двум основным функциям. Она проявляется лишь постольку, поскольку нарушается право... выступает в качестве функции, подкрепляющей и дополняющей действие основных».⁶

На самом деле регулятивно-охранительная функция вместе с регулятивно-статической и регулятивно-динамической относится к числу общих основных функций права, каждая из которых, имея относительно самостоя­тельное значение (как бы свою нишу) в механизме действия права, является необходимым условием и средством правового регулирования.

Вместе с тем разграничение перечисленных основных функций права не следует абсолютизировать. Все они в реальной жизни, в процессе правового регулирования органически взаимосвязаны, тесно взаимопроникают и взаимодействуют. При этом регулятивно-охранительная функция, даже если она при регулировании тех или иных отношений не проявляет себя наглядно, все равно оказывает на них превентивное воздействие, как бы незримо «присутствует» при осуществлении практически любой как статической, так и динамической функции, олицетворяя собой специфический признак права, заключающийся в его охране от нарушений возможностью государственного принуждения.

Таким образом, с осуществлением рассмотренных выше основных функций непосредственно связана необходимость в самом праве как особом социальном явлении.

На основе упомянутого выше критерия классификации функций права — сочетания характера и цели воздействия помимо трех общих основных функций права логично вычленить еще одну общую, четвертую, функцию права — воспитательную. Эта функция — не основная, не собственно юридическая. Действуя в неразрывной связи с моралью и другими формами общественного сознания, она выражает общесоциальную, так называемую идеологическую часть воздействия права на поведение людей. Тогда как регулятивно-статическая, регулятивно-динамическая и регулятивно-охрани­тельная функции права заполняют своим содержанием большую, основную часть воздействия права — правовое регулирование, воспитательная функция права охватывает своим содержанием остальную, выходящую за пределы правового регулирования часть воздействия права, осуществляемого не специально юридическими, а общесоциальными, присущими всем надстроечным элементам приемами и средствами (правовое воспитание, правосознание, правовая культура, общие нравственные принципы права, не получившие еще закрепления в нормах позитивного права, профилактика правонарушений и т. д.). Вместе с тем воспитательная функция — одна из общих функций права, относящаяся к праву как надстроечному явлению в целом, постоянно соприкасающаяся и взаимодействующая с разными направлениями и сторонами его действия.

Обращает на себя внимание, что конкретное содержание рассматри­ваемой функции составляет именно правовое воспитание, которое склады­вается под непосредственным влиянием специфики права, в органической связи с содержанием его основных регулятивных функций. Соответственно, воспитательная функция права обращена на формирование правосознания и правовой культуры граждан, воспитание их в духе уважения к праву, закону, нетерпимости к преступлениям и иным правонарушениям. Тем самым воспитательная функция активно способствует повышению авторитета права и закона, обеспечению незыблемости прав и свобод граждан, преодолению противоречий и сближению права и морали, укреплению законности и правопорядка, формированию правового государства. Поэтому хотя воспи­тательная функция не является основной функцией права, ей принадлежит существенная, важная роль в системе функций права, в общем механизме правового воздействия.

В связи с изложенным трудно признать достаточно обоснованной предлагаемую в литературе классификацию, согласно которой функции права разграничиваются на основные (специально-юридические) — регулятивную и охранительную и социальные, подразделяемые на экономическую, поли­тическую и воспитательную.⁷

Представляется неудачным само название «социальные функции» для перечисленных выше функций права, выделяемых на основании регули­руемых «определенных сфер, типов общественных отношений», ибо все функции права без исключения являются социальными. Такая класси­фикация вольно или невольно создает впечатление, что «основные» и «социальные» функции осуществляются раздельно, как бы сами по себе. Хотя в действительности то, что понимается автором, например, под «экономи­ческой» или «политической» функциями, это те же «регулятивная» и «охранительная» функции, комплексно осуществляемые в какой-то опреде­ленной широкой сфере общественной жизни. И, наконец, неприемлемо отнесение к социальным функциям права воспитательной функции в связке с экономической и политической, так как при этом не учитывается различная природа последней и первых двух функций, не говоря о том, что воспи­тательная функция права не может выделяться на основании отнесения к какой-то одной определенной сфере отношений (в данном случае — духовной). На самом деле воспитательное воздействие этой функции, имеющей, разумеется, и относительно самостоятельное общесоциальное значение, сопутствует осуществлению всех без исключения специально-юридических или, что одно и то же, собственно правовых функций.

Вот почему подход к рассматриваемому вопросу, по которому мы высказали некоторые критические замечания, не помогает выяснению особен­ностей воспитательной функции и в известной мере принижает ее значение.

Представляется целесообразным наряду с использованным выше двуединым критерием — характером и целью воздействия права на обще­ственные отношения предложить в качестве еще одного, второго, критерия классификации функций права — сферу общественных отношений, избира­тельно подпадающих под функциональное воздействие права, т. е. под правовое регулирование.

По этому основанию кроме рассмотренных выше могут быть выделены следующие функции права.

1. Производные от основных общие функции права, представляющие собой стабильное комплексное приложение основных собственно юридических функций к однородным крупным, широким сферам общественных отношений. К их числу относятся, в частности, экономическая, политическая, социально-культурная функции права.

2. Производные от основных частные функции права, представляющие собой комплексное приложение основных специально-юридических функций к определенным более или менее широким сферам общественных отно­шений, правовое регулирование которых в связи с конкретной исторической обстановкой выступает на передний план, требует к себе повышенного внимания. К числу таких функций права в данный момент относятся экологическая, налоговая и др.

Известное сходство в названиях отдельных функций права с некоторыми функциями государства ни в коей мере не колеблют различия данных явлений по существу: в первом случае речь идет о направлениях правового регули­рования и — более широко — воздействия права; во втором — о направлениях деятельности государства.

3. Производные от основных функции отраслей права, например, функция закрепления прав и свобод человека и гражданина (конституционное право), функция определения деяний, признаваемых преступлениями, и установления наказаний за их совершение (уголовное право).

4. Производные от основных и отраслевых функции правовых институтов, например, функция приобретения права собственности (гражданское право), функция института усыновления (удочерения) детей (семейное право), функция института административного взыскания (административное право).

5. Производные от основных, отраслевых функций и функций правовых институтов функции отдельных правовых норм, например, учредительная (конституционное право), поощрительно-ориентационная (трудовое право), компенсационная (гражданское, трудовое, экологическое право), запрети­тельная (особенная часть уголовного права).

Все рассмотренные функции права в гармоничном взаимодействии выражают многосложный процесс правового регулирования и правового воздействия в современной России.

*Доктор юрид. наук, профессор Саратовской государственной академии права, заслу­женный деятель науки РФ.

© М. И.Байтин, 2000.

¹Недбайло П. Е. Объективное и субъективное в праве (К итогам дискуссии) // Право­ведение. 1974. № 1. С. 14 и сл.

²Бабаев В. К. Теория современного советского права. Н. Новгород, 1991. С. 24.

³Байтин М. И. 1) Понятие права и современность // Вопросы теории государства и права. Вып.1(10). Саратов, 1998. С. 5, 18—19; 2) О современном нормативном понимании права // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 99-100, 105-107; 3) Единство естественного и позитивного права — основа обеспечения прав и свобод человека // Права человека: пути их реализации: Материалы международной научно-практической кон-ференции (8—10 октября 1998г.). Ч. 1. Саратов, 1999. С. 79-80.

⁴Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 81.

⁵Малька А. В. Стимулы и ограничения в праве. Саратов, 1994. С. 6 и сл.

⁶Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып.1. Свердловск, 1963. С. 66.

⁷Радъко Т. Н. Функции права // Общая теория права: Курс лекций // Под ред. В. К. Бабаева. Н. Новго-род, 1993. С. 274 и др.

 Источник: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=157671