«Объекты правоотношения»

Конституционный Суд - это прежде всего специализированная юрисдикция с исключительной компетенцией. Его "монополией" является право на рассмотрение споров о конституционности. Центральное правомочие - контроль за конституционностью законов, т.е. установление соответствия федеральных законов, а также нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ Конституции РФ. С этих же позиций оцениваются Конституции республик, Уставы и иные нормативные акты субъектов РФ, договоры между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, договоры между органами государственной власти субъектов РФ, не вступившие в силу международные договоры РФ.

Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, на которые он ссылается в своих определениях и которые в них развивает и дополняет, - это не морально-этическая категория, как утверждают некоторые авторы, а общеобязательное толкование принципов и норм Конституции РФ, общих принципов права, международных норм и т.п., на котором базируются выносимые Конституционного Суда Российской Федерации решения, в том числе определения.

Конституционное правосудие - относительно новый для России правовой институт[1]. Ст. 118 Конституции РФ 1993 г. установила, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Именно таким образом в российском праве было введено конституционное судопроизводство.

Конституционный Суд Российской Федерации (далее КС РФ) посредством конституционного судопроизводства реализует функцию конституционного контроля и рассматривает дела, отнесенные к его ведению ст. 125 Конституции РФ и ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" от 21 июля 1994 г.[2]. При осуществлении своих полномочий КС РФ руководствуется Конституцией РФ и названным законом, который в соответствии с п. 3 ст. 128 Конституции РФ определяет не только круг этих полномочий, но и порядок образования и деятельности КС РФ.

Конституционный Суд - это прежде всего специализированная юрисдикция с исключительной компетенцией. Его "монополией" является право на рассмотрение споров о конституционности. Центральное правомочие КС РФ - это контроль за конституционностью законов, т.е. установление соответствия федеральных законов, а также нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ Конституции РФ. С этих же позиций оцениваются Конституции республик, Уставы и иные нормативные акты субъектов РФ, договоры между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, договоры между органами государственной власти субъектов РФ, не вступившие в силу международные договоры РФ.

Помимо этого Конституционный Суд:

- разрешает споры о компетенции между органами государственной власти (п. 2 ст. 3) и жалобы на нарушение конституционных прав и свобод граждан;

- по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле (п. 3);

- дает толкование Конституции РФ (п. 4);

- дает заключение о соблюдении установленного порядка при выдвижении обвинения против Президента РФ в государственной измене или в совершении иного тяжкого преступления;

- выступает с законодательной инициативой по вопросам своего ведения, осуществляет некоторые иные полномочия (п. 7 ст. 3).

Изменение компетенции КС РФ возможно не иначе как путем внесения изменений в ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". Недавно группа депутатов Государственной Думы РФ внесла на рассмотрение проект, предусматривающий изменения полномочий КС РФ. В частности, предлагается дать полномочие КС РФ рассматривать внутренние противоречия в Конституции РФ. По мнению авторов проекта, КС РФ может дать заключение о признании "отдельных положений Конституции РФ противоречащими основам конституционного строя, т.е. противоправными". В пояснительной записке к законопроекту также указывается, что наделение КС РФ указанными правомочиями "не принесет никакого вреда законодательству РФ и, наоборот, позволит соблюдать основополагающие принципы демократического правового государства".

Подобное расширение полномочий Конституционного Суда, дающее возможность устанавливать противоправность статей Конституции, не только лишит смысла деятельность Конституционного Суда по проверке федеральных законов и иных нормативных актов на соответствие Конституции, но и вряд ли отвечает юридической природе и предназначению Конституционного Суда. Ни в одной стране, где существует конституционная юстиция, ее органы не наделены правом проверять конституционность положений самой конституции.

Определяя компетенцию КС РФ, Конституция РФ исходит из обязательности ее осуществления в специфической форме правосудия - конституционном судопроизводстве, - и поэтому устанавливает основные признаки этой формы, а именно: предмет проверки и инициаторов рассмотрения дел, связанные с этим виды процедур и юридические последствия принимаемых решений[3].

Установление в едином законе статутных, организационных и процессуальных норм обусловлено тем, что Конституционный Суд представляет собой юрисдикцию вне системы общего правосудия. Конституционный Суд - единственный судебный орган, применяющий соответствующие процессуальные нормы. В силу этого юридическая детализация конституционного судопроизводства не так подробна, как в гражданском и уголовном судопроизводстве.

Решения, принимаемые КС РФ в рамках конституционного судопроизводства, служат основанием для официального признания нормативного акта не соответствующим Конституции РФ и утрачивающим юридическую силу[4]. Следовательно, решения КС РФ имеют общее значение, которым не обладают акты иных судов. Кроме того, решения иных судов, в отличие от решений КС РФ, могут быть оспорены в соответствующей процессуальной форме. Статус же КС РФ, как указал КС РФ в своем Определении от 13 января 2000 г. "По жалобе гражданки Дудник М.В. на нарушение ее конституционных прав ч. 1 ст. 79 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", не предполагает обжалования принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля[5].

Каждый из перечисленных в ст. 118 Конституции РФ видов судопроизводства - конституционное, гражданское, административное, уголовное - имеет свои специфические особенности. Но их общая и главная характеристика выражается в том, что посредством судопроизводства осуществляется судебная власть. В свою очередь важным условием обеспечения законности в деятельности судов является применение ими законов, конституционность которых не вызывает сомнений.

В связи с этим необходимо отметить, что суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии закона, примененного или подлежащего применению в указанном деле, Конституции Российской Федерации, может (в соответствии со ст. 101 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации") обратиться в КС РФ с запросом о конституционности данного закона. Если в 1992 г. таких запросов было сделано 40, то в 2002-м - около 140. Ежегодно в КС РФ поступает более 10 тыс. обращений. В2002 г. общее количество обращений составило 14500. Из них явно неподведомственных было 7407.

Как известно, суды общей юрисдикции и арбитражные суды самостоятельно решают, какие нормы подлежат применению в конкретном деле. Достаточно часто суды опираются на ст. 15 Конституции РФ, предусматривающей ее прямое действие, в частности, в отношении гарантий судебной защиты прав и свобод, предусмотренных ст. 46 Конституции РФ (решения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суде).

Так, например, по обращению в КС РФ заявителя с жалобой на неконституционность ряда положений Федерального закона РФ "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименования мест происхождения товаров" от 23 сентября 1992 г. (до внесения последующих изменений), не допускающих судебного обжалования решений Патентного ведомства, было установлено, что как Высший Арбитражный Суд РФ, так и Верховный Суд РФ (в пределах своей компетенции) принимали такие дела к рассмотрению и выносили решения по существу, обеспечивая судебную защиту соответствующих прав, опираясь и на ст. 46 Конституции РФ, и на ст. 11 ГК РФ.

Более сложным представляется взаимодействие КС РФ с судами общей юрисдикции и арбитражными судами в других ситуациях. Довольно часто в КС РФ поступают обращения граждан (и юридических лиц), которые, использовав все предусмотренные законом процессуальные возможности в судах общей юрисдикции (арбитражных судах) и получив обоснованный отказ, приходят к выводу о том, что применяемая норма права неконституционна либо судебная практика "неверна". Однако КС РФ при осуществлении конституционного судопроизводства воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов (ст. 3 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Однако в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению нормативных положений. Поэтому в тех случаях, когда неоднозначность и противоречивость в использовании и применении правовых норм приводит к коллизии реализуемых на их основе конституционных прав, вопрос об устранении такого противоречия приобретает конституционный аспект и, следовательно, относится к компетенции КС РФ. Оценивая как буквальный смысл рассматриваемого нормативного акта, так и смысл, придаваемый ему сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов (ч. 2 ст. 74 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации), КС РФ обеспечивает в этих случаях выявление конституционного смысла действующего права.

Именно такого рода деятельность осуществляет КС РФ в настоящее время в проводящейся по жалобе ряда граждан проверке конституционности пп. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Как известно, данная статья ГК РФ содержит общие положения о последствиях недействительности сделок. Так, п. 1 гласит, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. П. 2 устанавливает: при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Казалось бы, данная норма не должна вызывать каких-либо сомнений с точки зрения своего соответствия Конституции РФ. Правила о двусторонней реституции существовали со времен римского права и составляют одно из классических законоположений частного права. Однако, как показала практика применения данной нормы в определенных, весьма важных для граждан ситуациях, связанных с куплей-продажей приватизированных квартир, применение последствий недействительности сделок, входящих в цепочку последовательно заключенных сделок, приводит к определенному противоречию между правами находящегося в конце цепочки добросовестного приобретателя и правами "исходного" собственника. Выявление конституционно-правового смысла данной гражданско-правовой нормы может дать ключ к разрешению данного противоречия.

Соответственно, суды общей юрисдикции и арбитражные суды, разрешающие конкретные дела, не вправе придавать рассматриваемым положениям пп.1 и 2 ст.167 ГК РФ какое-либо иное значение, расходящееся с их конституционно-правовым смыслом, выявленным КС РФ.

Говоря о взаимосвязи норм гражданского права и процесса, можно согласиться с тем, что право без гарантий вряд ли может считаться реальным. И высшей среди юридических гарантий является судебная. Социальное назначение гражданского (арбитражного) процесса - оберегать материальное право в случае его нарушения, придавать ему определенность. Процессуальное право есть форма осуществления материального права.

Между принципами материального права и права процессуального нет полного совпадения, хотя, безусловно, есть их некоторая общность. Ст. 1 ГК РФ, фиксируя основные начала гражданского законодательства, устанавливает, что оно основывается на признании равенства участников регулируемых ими отношений. Юридическое равенство участников гражданских правоотношений имеет своим следствием процессуальное равноправие сторон. Диспозитивность в гражданском праве предполагает возможность самостоятельного выбора лицом варианта своего поведения, свободу субъекта распоряжаться своим правом.

Диспозитивность в гражданском процессе дополняется свободой распоряжения гражданскими процессуальными правами, предусмотренными процессуальным законодательством. В первой же статье ГК среди иных основополагающих начал гражданского законодательства названа и судебная защита, которая нашла свою дальнейшую конкретизацию в ст. 11 ГК: "защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подсудностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд". Среди оснований возникновения гражданских прав и обязанностей ст. 8 ГК называет судебное решение.

Если продолжить анализ ГК РФ дальше, то можно обнаружить еще значительное количество норм, так или иначе связанных с гражданским судопроизводством.

Среди них есть сугубо процессуальные. Например, ст. 44 "Последствия явки гражданина, признанного безвестно отсутствующим", ст. 152 (п. 4) - "Если решение суда не выполнено, суд вправе возложить на нарушителя штраф..." и др.

Кроме того, ГК содержит целый ряд норм, устанавливающих исключительно судебный порядок рассмотрения дел определенной категории. (Признание гражданина недееспособным - ст. 29, ограниченно дееспособным - ст. 30, объявление умершим - ст. 45.)

Есть и нормы, устанавливающие правила доказывания: п. 1 ст. 162, указывающий последствия несоблюдения простой письменной формы, и т.д.

По сути дела речь идет о взаимной сочетаемости и определенной степени согласованности норм материального гражданского и процессуального права[6].

За последние пять лет практика КС РФ по проверке конституционности норм, регулирующих отношения, возникающие в сфере отправления правосудия судами общей и арбитражной юрисдикции, имела тенденцию к нарастанию.

В 1997 г. было принято 7 определений по жалобам, в которых оспаривались нормы ГПК РСФСР и Закона РФ "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан"; в 1999 г. - 29 определений, в 2000 г. - 60. Обжаловались нормы ГПК РСФСР, АПК, Закона "О государственной пошлине", "О судебной системе Российской Федерации", "О статусе судей", "Об исполнительном производстве". Некоторые обращения, касающиеся положений из названных законов, находятся на рассмотрении КС РФ и в настоящее время.

За последние пять лет было принято значительное число постановлений КС РФ по вопросам проверки норм процессуального права, прежде всего по ГПК РСФСР. Например, Постановление от 14 апреля 1999 г. № 6-П по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 325 ГПК РСФСР в связи с жалобами граждан Б.Л. Дрибинского и А.А. Майстрова касалось вопроса о нарушении нормами гражданского процессуального законодательства конституционного права на равенство всех перед законом и судом, права на судебную защиту.

По результатам рассмотрения данного дела КС РФ постановил: "Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (часть 1) и 123 (часть 3) положения части первой статьи 325 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в той мере, в какой они позволяют суду надзорной инстанции в случае извещения о судебном заседании одной из сторон или другого лица, участвующего в деле, рассмотреть дело без предоставления другой стороне или другим лицам, участвующим в деле, равных возможностей участвовать в судебном разбирательстве, а также позволяют суду надзорной инстанции определить в конкретном деле объем прав и обязанностей сторон иначе, чем это сделано судами нижестоящих инстанций, не предоставляя лицам, участвующим в деле, права быть выслушанным судом надзорной инстанции".

Часто "отказные" определения КС РФ содержат важные с теоретической и практической точек зрения правовые позиции, выявляют конституционно правовой смысл оспариваемых норм, отличный от смысла, придаваемого им правоприменительной практикой, признают конституционные права заявителей нарушенными и указывают судам общей или арбитражной юрисдикции на необходимость пересмотра их дел в установленном порядке.

Например, определение от 7 октября 1999 г. по жалобе ОАО "Телекомпания НТВ" на нарушение конституционных прав и свобод (ч. 2 ст. 186 АПК РФ).

По мнению заявителя, данные положения, позволяющие суду надзорной инстанции по своему усмотрению извещать о рассмотрении дела в Президиуме Высшего Арбитражного Суда не всех, а лишь некоторых из лиц, участвующих в деле, нарушают конституционные гарантии судебной защиты и противоречат ст.ст. 46 и 123 Конституции РФ.

Но положения, регламентирующие в надзорной инстанции права сторон и других лиц, участвующих в деле, уже были предметом рассмотрения КС РФ - в Постановлении от 14 апреля 1999 г. по делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 325 ГПК РСФСР. Поскольку ч. 2 ст.186 АПК содержит такие же положения, какие были признаны не соответствующими Конституции РФ, они не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами.

Согласно п. 3 ст. 43 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", КС РФ принимает решения об отказе в принятии обращения к рассмотрению в случае, если по предмету обращения им было вынесено постановление, сохраняющее свою силу. При этом суд определил, что положения ч. 2. ст. 186 АПК не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами, а дело ОАО "НТВ" подлежит пересмотру в установленном порядке.

И в заключение несколько слов о правовой природе определений КС РФ. Определение представляет собой не вспомогательный документ, как иногда утверждается в литературе, а один из видов решений КС РФ, принимаемых в ходе осуществления конституционного судопроизводства. Он предусмотрен ч. 4 ст. 71 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации". Производство по делу может завершаться вынесением определения (отказ в принятии обращения к рассмотрению, прекращение производства по делу), а может оформляться промежуточное процессуальное решение (принятие обращения к рассмотрению, назначение дел к слушанию, соединение дел и др.). На определения распространяются и общие для всех решений требования, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 74 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", - они должны основываться на материалах, исследованных КС РФ. При их принятии оцениваются как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из его места в системе правовых актов. Положения частей первой и второй ст. 79 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", устанавливающие, что решение КС РФ окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после его провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

Вряд ли можно согласиться с тем, что процедура вынесения определений, включая "отказные", нарушает право на судебную защиту, предусмотренное ч. 1 ст. 46 Конституции РФ. Конституционное судопроизводство, в котором участвуют частные лица, имеет свою специфику, обусловленную тем, что здесь в судебном процессе проверяется не факт наличия права у того или иного конкретного лица (заявителя), а факт нарушения законом права, принадлежащего всем лицам, за которыми это право признается Конституцией РФ. Заявитель свою позицию доносит до КС РФ в жалобе, где должны быть изложены аргументы в пользу этой позиции. КС РФ оценивает представленные аргументы, но не обязан ограничиваться только ими. Поэтому судебная защита в КС РФ отличается по процессуальным формам ее реализации от судебной защиты в других судах.

Особенностями конституционного судебного процесса обусловлена возможность письменного производства по делу, которое практикуется в целом ряде зарубежных конституционных судов. И "отказные" определения тоже представляют собой результат письменного производства, хотя оно пока прямо не предусмотрено ни в ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", ни в Регламенте Суда.

Отказ от процедуры публичных слушаний по делам, по которым выносятся "отказные" определения, продиктован такими общеправовыми принципами, как очевидность правовой ситуации и, в отдельных случаях, злоупотребление правом со стороны заявителя (это последнее могло бы, по нашему мнению, стать предметом самостоятельного обсуждения).

Правовые позиции КС РФ, на которые он ссылается в своих определениях и которые в них развивает и дополняет, - это не морально-этическая категория, как утверждают некоторые авторы, а общеобязательное толкование принципов и норм Конституции РФ, общих принципов права, международных норм и т.п., на котором базируются выносимые КС РФ решения, в том числе определения.

В ч. 3 ст. 29 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" указано, что решения и другие акты КС РФ выражают соответствующую Конституции РФ правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий. Это положение, однако, не означает отождествления правовых позиций конституционных судей с правовыми позициями КС РФ. Как вытекает из ст. 76 и некоторых других положений ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", правовые позиции отдельных судей могут расходиться с правовыми позициями КС РФ. Последние, как установлено в ст. 72 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", принимаются большинством судей.