«Юридическая ответственность как вид социальной ответственности»

Вопросы конфиденциальности третейского разбирательства

Поваров Ю.С.
Электронный ресурс, 2010.
В статье рассматриваются основные составляющие принципа конфиденциальности третейского разбирательства; обсуждаются спорные вопросы последствий нарушения режима конфиденциальности и условий истребования арбитражным судом материалов третейского дела.
Ключевые слова: третейское разбирательство, конфиденциальность, третейский судья.
The article considers basic elements of the principle of confidentiality of arbitration proceedings; discusses the controversial issues of consequences of violation of regime of confidentiality and conditions of vindication by arbitration court of materials of arbitration case.
Key words: arbitration proceedings, confidentiality, arbiter.
Конфиденциальность третейского разбирательства, как известно, возведена в разряд одного из его важнейших начал (ст. 18 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" <1> (далее - Закон)), что продиктовано в первую очередь соображениями охраны интересов участников процесса, ибо утечка информации может негативно отразиться на их финансово-хозяйственных показателях (по причине разглашения сведений, составляющих коммерческую тайну, и т.п.) или репутационном положении (известно, что даже сам факт наличия судебного спора способен нанести серьезный вред деловой репутации) <2>.
--------------------------------
<1> Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. Ст. 3019.
<2> "С другой стороны, - уместно обращает внимание О.Ю. Скворцов, - конфиденциальность третейского разбирательства базируется на особом доверии к избранному сторонами третейскому суду" (см.: Скворцов О.Ю. О конфиденциальности как принципе третейского судопроизводства // Безопасность бизнеса. 2005. N 1). Неудивительно, что конфиденциальность рассматривается как весомое преимущество третейского процесса, способствующее росту популярности и востребованности третейских судов.
Основные составляющие разбираемого принципа, направленные на обеспечение режима закрытости информации, полученной в ходе третейского разбирательства (сохранение ее в тайне) <3>, сосредоточены в ст. 22 Закона. Конфиденциальность третейского разбирательства обеспечивается прежде всего через возложение на третейского судью обязанности пассивного типа - не разглашать сведения, ставшие ему известными в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников. Таким образом, вопрос о раскрытии указанной информации отдан на усмотрение сторон (их правопреемников), причем из Закона вытекает (и редакционно, и по смыслу) необходимость получения согласия обеих сторон.
--------------------------------
<3> Общепринятым стало выделение в литературе двух сторон (аспектов) принципа конфиденциальности: негласность (непубличность) самого разбирательства и сохранение в тайне информации, получаемой в ходе реализации третейской процедуры. По этому поводу, в частности, см.: Курочкин С.А. Третейское разбирательство гражданских дел в Российской Федерации: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007; Николюкин С.В. К вопросу о конфиденциальности арбитражного (третейского) судопроизводства // Современное право. 2008. N 5. С. 38 - 39.
Закон обходит молчанием аспект последствий неисполнения третейскими судьями обязанности по неразглашению информации. В литературе данная проблема является предметом дискуссии. По мнению некоторых ученых, нарушение положений о конфиденциальности не порождает юридических последствий. Так, М.В. Филимонова прямо указывает, что "нарушение третейским судьей принципа, выразившееся в разглашении конфиденциальной информации, никаких правовых последствий за собой не влечет и носит скорее морально-этический характер" <4>. Сходной позиции придерживается О.Ю. Скворцов, по словам которого "ответственность третейских судей за нарушение принципа конфиденциальности по своему характеру будет являться позитивной ответственностью. Отсутствие санкций в данном случае компенсируется социальной оценкой деятельности третейского суда и конкретных третейских судей" <5>.
--------------------------------
<4> Зайцев А.И., Филимонова М.В. Комментарий к Федеральному закону от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" (постатейный) // СПС "КонсультантПлюс" (автор - М.В. Филимонова).
<5> Скворцов О.Ю. Указ. соч.
Однако, принимая во внимание противоправный характер раскрытия третейскими судьями информации без согласия сторон (их правопреемников) и возможность наступления отрицательных имущественных и репутационных последствий судейского неправомерного поведения, более убедительным видится взгляд, сообразно которому отсутствие санкций в исследуемом Законе не мешает сторонам прибегнуть к защите своих прав с использованием гражданско-правовых конструкций возмещения убытков и компенсации нематериального вреда. В частности, такое мнение обосновывает М.Е. Кашина, замечающая, что, "если в результате разглашения третейским судьей конфиденциальных сведений какой-либо из сторон был причинен материальный ущерб, моральный вред или вред деловой репутации, ст. 12 ГК РФ предоставляет пострадавшей стороне право осуществить защиту своих прав любыми способами, предусмотренными действующим законодательством, в том числе путем предъявления иска о возмещении вреда в порядке гражданского судопроизводства" <6>. "И в отсутствие специального соглашения о конфиденциальности нарушение третейским судом обязанности не разглашать информацию о третейском разбирательстве, - по мысли Е.А. Виноградовой, - может повлечь применение к виновным в этом лицам мер гражданско-правовой ответственности" <7>.
--------------------------------
<6> Кашина М.Е. Конфиденциальность как принцип и специфическая черта третейского разбирательства // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 6. С. 38.
<7> Комментарий к Федеральному закону "О третейских судах в Российской Федерации" (постатейный) / Отв. ред. А.Л. Маковский, Е.А. Суханов. М.: Статут, 2003 (автор - Е.А. Виноградова).
Вторым значимым компонентом анализируемого принципа, отраженным в ст. 22 Закона, выступает положение о служебном свидетельском иммунитете третейского судьи: он не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства. Данная норма, характеризуя принцип конфиденциальности, также имеет прямой выход и на принцип независимости третейских судей (ст. 18 Закона), ибо невозможность допроса третейского судьи, безусловно, является гарантией и средством обеспечения недопустимости произвольного вмешательства в деятельность представителей третейского сообщества.
Надо сказать, что объем свидетельского иммунитета третейского судьи - весьма высокий: запрет на допрос касается любых сведений, ставших известными судье в процессе разбирательства.
Комментируемые положения не согласуются с предписаниями процессуальных кодексов о свидетельском иммунитете: во-первых (и это главное), в них не упоминаются третейские судьи (в п. 2 ч. 3 ст. 69 ГПК РФ называются судьи, присяжные, народные и арбитражные заседатели, в ч. 5 ст. 56 АПК РФ - судьи и иные лица, участвующие в осуществлении правосудия, в п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК РФ - судьи и присяжные заседатели; совершенно очевидно, что в названных законоположениях понятием "судьи" не охватываются третейские судьи); во-вторых, объем свидетельского иммунитета судей (в число которых, повторимся, третейские судьи не входят) применительно к разбирательству дела в рамках гражданского процесса значительно сужен (иммунитет распространяется на сведения о вопросах, возникавших в совещательной комнате в связи с обсуждением обстоятельств дела при вынесении решения суда или приговора, т.е. предметом охраны является только тайна совещания судей, - см. п. 2 ч. 3 ст. 69 ГПК РФ). Невзирая на такое нормирование процессуальным законодательством, опираясь на положения ч. 2 ст. 51 Конституции Российской Федерации (которые разрешают на уровне федерального закона вводить дополнительные случаи освобождения от обязанности давать свидетельские показания), можно уверенно утверждать о действенности свидетельского иммунитета третейского судьи, причем применительно ко всем видам судопроизводства (гражданского, арбитражного, уголовного и пр.) <8>. В основе этого, обоснованно замечает О.Ю. Скворцов, "лежат... гуманистические начала, которые обеспечивают существование важных для демократического общества социальных и нравственных институтов. К числу таких значимых социальных институтов относится и институт третейского разбирательства, устойчивость которого в значительной мере повышается с введением запрета на допрос третейских судей" <9>.
--------------------------------
<8> К этому выводу приходят подавляющее большинство специалистов. См.: Арбитражный процесс: Учеб. для студентов юрид. вузов и фак. 2-е изд., перераб. и доп., стер. / Отв. ред. В.В. Ярков. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 697 (автор - Е.А. Виноградова); Дегтярев С.Л., Емалтынов А.Р. Действие принципа конфиденциальности на различных этапах третейского разбирательства // Российский судья. 2007. N 4. С. 22 - 23; Зайцев А.И., Филимонова М.В. Комментарий к Федеральному закону от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" (постатейный) // СПС "КонсультантПлюс" (автор - М.В. Филимонова).
<9> Скворцов О.Ю. Указ. соч.
В Законе о конфиденциальности речь идет о третейских судьях, причем подразумеваются судьи, непосредственно рассматривавшие дело, что вытекает из дефиниции третейского судьи в ст. 2 Закона ("физическое лицо, избранное сторонами или назначенное в согласованном сторонами порядке для разрешения спора в третейском суде"), а равно из текста ст. 22 Закона (ибо в ней ограничивается распространение сведений, ставших известными судье "в ходе третейского разбирательства"). Совершенно очевидно, что в число третейских судей, на которых распространяются правила ст. 22 Закона, входят в том числе лица, рассматривавшие дело, но в последующем чьи полномочия были прекращены в рамках конкретного третейского разбирательства (например, в связи с отводом или самоотводом) или вообще утратившие статус третейского судьи (вследствие увольнения и т.п.).
К иным субъектам предписания ст. 22 Закона не применяются. Однако в литературе отстаивается и противоположный взгляд. Так, по мнению Е.А. Виноградовой, "термин "третейский суд" указывает на то, что требование о конфиденциальности подлежит применению и в отношении лиц, выполняющих функции руководителей (председателя, заместителя председателя), и в отношении персонала постоянно действующего третейского суда (ответственного секретаря, секретаря, машинисток, иных сотрудников). В третейском суде для разрешения конкретного спора термин "третейский суд" включает лиц, которые выполняют технические функции по обеспечению третейского разбирательства (ведению протокола, получению и направлению корреспонденции и т.п.) на основании гражданско-правового договора с одной или обеими сторонами либо с третейским судьей (третейскими судьями)" <10>. Не оспаривая целесообразности подобного решения вопроса, полагаем приведенную трактовку все же не основанной на Законе (ибо в ст. ст. 18, 22 говорится именно о третейских судьях, а не о третейском суде). Добавим, что данное заключение не препятствует расширению круга субъектов, обязанных хранить конфиденциальность сведений, путем локального нормотворчества (регламентами третейских судов) <11>.
--------------------------------
<10> См.: Арбитражный процесс: Учеб. для студентов юрид. вузов и фак. 2-е изд., перераб. и доп., стер. / Отв. ред. В.В. Ярков. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 695 (автор - Е.А. Виноградова). Данный тезис поддержан рядом авторов. См., например: Гавриленко В.А. Принципы третейского судопроизводства // Исполнительное право. 2007. N 1. С. 44.
<11> Это и происходит на практике. К примеру, Регламент Третейского суда для разрешения экономических споров при ТПП РФ (утв. Приказом ТПП от 22 июня 2006 г. N 48) налагает обязанность по неразглашению сведений на судей, докладчиков и сотрудников секретариата (см. п. 1 ст. 18). Скворцов О.Ю. Указ. соч. См.: Кашина М.Е. Указ. соч. С. 39.
Не противоречащим закону видится и заключение соглашений о конфиденциальности между сторонами третейского разбирательства, предусматривающих возможность привлечения стороны, нарушившей режим конфиденциальности, к ответственности в форме возмещения убытков. Актуальность таких соглашений достаточно велика, тем более что общемировая "практика альтернативных средств разрешения споров, к числу которых относится и третейское разбирательство, сориентирована на то, чтобы принцип конфиденциальности распространялся и на самих участников спорных правоотношений" <12>.
--------------------------------
<12> Скворцов О.Ю. Указ. соч.
Принцип конфиденциальности находит свое проявление и в иных моментах, в частности:
а) в рассмотрении дела по общему правилу в закрытом заседании, иное может быть обусловлено лишь соглашением сторон (ст. 27 Закона). В этом смысле третейское разбирательство противостоит рассмотрению дел в государственных судах, осуществляемому на основе принципа гласности, предполагающего открытое судебное разбирательство (за некоторыми исключениями, сопряженными с обеспечением сохранения тайны усыновления (удочерения), государственной и коммерческой тайны и др.);
б) в правомерности истребования арбитражным судом или судом общей юрисдикции при подготовке к судебному разбирательству дела об оспаривании решения третейского суда материалов дела из третейского суда исключительно по ходатайству обеих сторон третейского разбирательства (ч. 2 ст. 232 АПК РФ, ч. 2 ст. 420 ГПК РФ).
Аналогичное правило действует и при рассмотрении судом общей юрисдикции дела о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (ч. 2 ст. 425 ГПК РФ). Однако применительно к арбитражному суду законодатель отступает от данного подхода и говорит об истребовании материалов дела из третейского суда при подготовке к судебному разбирательству дела и выдаче исполнительного листа по ходатайству не "обеих сторон третейского разбирательства", а "лиц, участвующих в деле", что дает повод для вывода о правомерности истребования материалов дела по инициативе любого участника третейского разбирательства. В литературе широко представлена и иная точка зрения, в соответствии с которой и в этом случае истребование материалов дела производится по ходатайству обеих сторон <13>; вместе с тем думается, что подобная интерпретация игнорирует выявленное различие формулировок АПК РФ (пускай и не вполне логичное).
--------------------------------
<13> См.: Кашина М.Е. Указ. соч. С. 39.
Источник: http://www.juristlib.ru/book_8361.html