«Ответы на вопросы по праву»

Конституция и конституционные законы как основа российской правовой системы [Журнал "Правоведение"/1995/№ 4-5]
Колесников Е.В. 

В жизнедеятельности современного общества особое место принадлежит конституции. Ее содержание и сущностные черты определяются прежде всего тем, что она регулирует важнейшие общественные отношения между гражданином, обществом, государством, закрепляет основы общественного строя, принципы организации государственного аппарата. Она является фундаментом, на котором зиждется правовая и политическая система.

Вне всякого сомнения, конституция — явление демократического порядка, поскольку устанавливает равноправие граждан, определенные права и свободы, ограничивает произвол государства, его должностных лиц и представителей. Ее принятие, а тем более последовательная реализация, является фактором стабильности, определенности в развитии общественных отношений, свидетельствует о зрелости последних.

В марксистско-ленинском учении, оказавшем огромное влияние на все советские и другие социалистические конституции, акцент делался на классовости, политической природе Основного Закона. Последний рассматривался прежде всего как итог классовой борьбы, через призму конфронтации между классами. Хрестоматийным стало положение В. И. Ленина о том, что конституции «выражают действительное соотношение сил в классовой борьбе».¹Еще ранее немецкий юрист и политик Ф. Лассаль небезосновательно рассматривал фактические отношения силы как активно действующий фактор, который определяет все законы и правовые учреждения общества.²

Связь законов (в том числе конституционных) с социальной структурой общества едва ли можно оспорить. Конституция выступает как некий баланс основных социальных интересов, представленных в обществе, а не нечто, навязанное силой. Этот документ, отражая общечеловеческие ценности и отдельные элементы статуса государства как субъекта международного права и международных отношений, в первую очередь должен «выражать и закреплять сочетание и сбалансированное взаимодействие экономических, политических, социальных и культурных интересов и ценностей всех классов и социальных слоев, наций и народностей страны».³ Основной Закон, по словам Н. А. Михалевой, есть всегда общий компромисс, вызванный социально-политическими реалиями.⁴

Конституция, выполняя роль «главного регулятора», осуществляет обобщенную регламентацию наиболее массовых и социально значимых общественных отношений.⁵ Ее положения в значительной мере политизированы, ибо регулирование осуществляется на основе учета интересов носителей конкретных социально-политических ценностей, реальной социокультурной среды, международной обстановки и внешнеполитических приоритетов, реакции общественного мнения. Конституционные положения содержат концентрированное нормативное выражение принципов внутренней и внешней политики государства. Конституция не может стремиться к всеохватывающему, а тем более детальному регулированию, ибо существуют и другие нормативные системы — собственно законодательно-правовая, корпоративная, традиционно-обычная, моральная и т. д. В то же время сфера конституционного воздействия и в нашей стране, и в зарубежных странах имеет тенденцию к расширению.

Конституции РСФСР (1918, 1925, 1937, 1978 гг.) были чрезвычайно идеологизированы в духе господствовавшего тогда марксистско-ленинского учения. Они больше напоминали политические декларации, чем собственно Основной Закон. Три последних из названных документов были Основными Законами союзной республики — РСФСР, обладавшей ограниченным суверенитетом. Последняя общесоюзная Конституция установила, что союзная республика имеет свою Конституцию, соответствующую Основному Закону СССР и учитывающую особенности республики (ч. 3 ст. 76).

Конституция РСФСР 1978 г. провозгласила единую официальную идеологию — «научный социализм — марксистско-ленинское учение», руководящую роль КПСС (преамбула, ст. 6), построение «развитого социалистического общества» (преамбула), развертывание «социалистической демократии» (ст. 9), «коммунистическую нравственность» (ст. 8), «коммунистический идеал» (ст. 20), «цели коммунистического строительства» (ст. 45, 49), «социалистический интернационализм» и «интернациональный долг» (ст. 34, 67), «укрепление и развитие социалистического строя» (ст. 48), «правила социалистического общежития» и «принципы социалистического общества» (ст. 57, 58).

В то время акцент делался на пропаганде «успехов и достижений социализма и Коммунистической партии», а не на собственно регулирующей роли Основного Закона, мериле поведения для граждан и всех других субъектов права, политического процесса. Положения Конституции 1978 г. во многом были рассчитаны на «внешнее потребление», благоприятную реакцию мирового общественного мнения, на так называемую «прогрессивную общественность», а не на полную и действительную реализацию. Приоритет всегда был за общесоюзным законодательством и управленческими (прежде всего партийными) решениями Центра. Даже в науке переоценивалось демократическое содержание и регулирующее воздействие Конституции. Так, Основной Закон СССР 1977 г. объявлялся «высшим достижением советского законодательного искусства», документом, в котором воплощены «самые передовые идеи социального прогресса».⁶

Реальная политическая практика в тот период мало зависела от конституционных норм. Первостепенная роль в государственной и общественно-политической жизни принадлежала таким структурам, как Политбюро и Секретариат ЦК КПСС, КГБ, действовавшим фактически без надлежащего законодательного оформления и вне рамок демократической и правовой государственности. Однако далеко не все в советских конституциях было фиктивным или малозначимым. Содержащиеся в них положения о равноправии граждан, социально-экономических правах сыграли важную роль в утверждении общепризнанных международных стандартов в области прав и свобод человека.

Особое место Основного Закона России в правовой системе несомненно и обусловлено несколькими фундаментальными факторами: 1) характером регулируемых им общественных отношений, которые по своему содержанию являются конституционными и по большой части изначальными; 2) целенаправленным воздействием на развитие законодательства, всех источников права; 3) наивысшей юридической силой; 4) высокой степенью нормативного обобщения.

В новом конституционном регулировании важное место принадлежит главе I Конституции РФ 1993 г. Основы конституционного строя — своего рода Основной Закон в миниатюре. Положения этой главы изменяются в особом порядке, установленном Конституцией РФ. Никакие другие конституционные положения не могут противоречить Основам конституционного строя (ст. 16). Этим обеспечивается единство системы Основного Закона, закрепление в нем важнейших демократических принципов и ценностей.

Среди всех форм права Конституция занимает ведущее место, так как в ней прежде всего выражены государственно-правовые нормы. Она является источником и конституционного, и всех других отраслей российского права. Однако только в конституционном праве ее предписания изучаются как единое целое, как нормы акта, регулирующего в системном виде государственно-правовые отношения. Мнение А. И. Лепешкина о том, что не все нормы Конституции СССР относятся к советскому государственному праву,⁷ считается в литературе ошибочным и преодолено отечественным государствоведением.

Немаловажное значение для уяснения места Конституции среди других источников права имеет анализ ее юридических свойств. Действительно, Конституция обладает рядом специфических признаков, отличающих ее от обычных законов. Хотя юридические свойства Основного Закона понимаются неоднозначно, но большинство исследователей относит к их числу прежде всего нормативность, высшую юридическую силу, особый порядок принятия и изменения. Демократическая процедура подготовки и принятия акта не только повышает его качество, но позитивно влияет на авторитет и легитимность.

По структуре Конституция представляет, в сущности, «конституционный кодекс». Но, конечно, это не означает, что Основной Закон полностью регулирует государственно-правовые отношения. Возможно, поэтому венгерский академик И. Сабо называет Конституцию «кодексообразным документом».⁸ Нельзя не отметить и системность конституции, т. е. согласованную и взаимодополняемую совокупность конституционных положений, выражающих концептуальное единство последней.

Конституция выполняет правообразующую роль, является центром правовой системы. Она, в некотором смысле, «более, чем закон» — нечто первичное, основное. Еще в 1862 г. Ф. Лассаль подчеркивал, что конституция есть основной закон, и среди его признаков называл:

1) более глубокое содержание по сравнению с обыкновенным законом;

2) выполнение роли основания для других законов; 3) незыблемость.⁹ Примечательно, что и в современный период законодатель определяет ее как «Основной закон Республики» (Конституция Италии 1947 г.), «Верховный закон» (Конституция Японии 1946 г.), «Высший закон общества и государства» (Конституция Молдовы 1994 г.).¹⁰

Действующая Конституция характеризует Основной Закон как акт высшей юридической силы, прямого действия, применяемый на всей территории Российской Федерации (ч. 1 ст. 15). Она установила запрет на издание нормативных и правоприменительных актов с противоречащим ее нормам содержанием.

Несмотря на то, что в 1993 г. новый российский Основной Закон приведен в соответствие с мировой практикой и называется традиционно— Конституция Российской Федерации, — по своей сути и признакам он был и остается Основным Законом. Критика некоторыми авторами двойного наименования Конституции, установленного в 1918 г., неубедительна. Совершенно неверно утверждение, что ни в одном государстве мира название «конституция» не употребляется вместе с формулой «основной закон».¹¹ Достаточно назвать Основной Закон ФРГ. Двойное наименование употребляется и в конституциях ряда государств — субъектов Российской Федерации (Тыва, Якутия-Саха и др.). Содержание и официальное наименование всех советских конституций свидетельствует именно о том, что это не рядовой, а основополагающий закон.

Сущность, юридическая природа конституции связаны с характером утвердившейся в обществе конституционной системы. В СССР и РСФСР конституционное развитие установило «систему моноконституционного акта».¹² Это означает, что Советская Конституция была единой, и любые изменения, вносимые законом в конституционные нормы, обязательно инкорпорировались в текст Основного Закона. Убедительный пример — многочисленные изменения и дополнения, вносимые в последнюю российскую Конституцию в 1989—1993 гг. При этом отсутствовало подразделение законов на конституционные и обычные. Законы и все другие акты должны были приниматься в соответствии с конституционными нормами.

В то же время в ряде зарубежных государств (Франция, Италия, Венгрия, Польша, Чешская Республика, Союзная Республика Югославия и др.) политико-правовая действительность обусловила существование особого типа нормативных актов, действующих наряду с Основным Законом, — конституционных законов, что представляет собой важную особенность национальной правовой системы.

В советский период конституции не предусматривали возможность существования параллельно с ними особых разновидностей конституционных законов, а также не давали формально-юридических оснований для широкого понимания конституционного законодательства. К числу конституционных законов нельзя было причислить никакие другие законы, кроме Конституции СССР и принятых в соответствии с ней Основных Законов союзных и автономных республик.

Субъективная оценка некоторыми авторами тех или иных обычных законов как конституционных ничего не дает, даже если они руководствуются самыми лучшими побуждениями. Она противоречит сложившейся правотворческой и правоприменительной практике. Например, к числу конституционных законов причисляли общесоюзный Закон о дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством от 10 мая 1957 г., отмененный в 1965 г.; законы, развивающие конституционные нормы (например, Закон о правах трудового коллектива от 17 июня 1983 г.); все акты типа «Основы законодательства», и др.¹³ Однако все перечисленные законы были обычными, их юридическая сила не аналогична Основному Закону. Конституция не устанавливала какие-либо формальные признаки для обособления вышеназванных актов в особую группу конституционных законов. Согласно содержанию ст. 173 Основного Закона СССР и ст. 184 Основного Закона РСФСР, высшей юридической силой обладали лишь нормы законов, указанных Конституцией, а не нормы любых других нормативно-правовых актов. Кроме того, расширение круга конституционных законов за счет включения в них некоторых актов текущего законодательства противоречит сложившейся процедуре их принятия, изменения и отмены. Любой конституционный закон принимается и изменяется в порядке, предусмотренном Конституцией. Вышеназванные акты, включая «Основы законодательства», регулируют самые разнообразные общественные отношения и издаются (а также и отменяются) в общем порядке в соответствии с конституционными нормами.

Своеобразна позиция О. О. Миронова и М. А. Шафира, включающих в состав конституционных законов: 1) законы о порядке введения в действие Советской Конституции 1977 г.; 2) акты, вносящие в нее изменения и дополнения; 3) акты, прямо предусмотренные Основным Законом.¹⁴ Только Декларация Верховного Совета О принятии и объявлении Конституции Союза ССР, в которой практически нет фундаментальных норм, имеет некоторые основания для отнесения ее к конституционным законам, а собственно Закон о порядке введения в действие Основного Закона от 7 октября 1977 г.¹⁵ принимался и рассматривался законодателем как обычный закон. Две последние разновидности законов, названные О. О. Мироновым и М. А. Шафиром, также не могут быть включены в рассматриваемую категорию (тип) актов по содержательному и формально-юридическому критерию. В самом деле, вторая разновидность законов, охватывающая конституционные изменения и дополнения, не имела самостоятельного значения и полностью поглощалась нормами Основного Закона. Нельзя согласиться и с последним предложением указанных авторов, так как предусмотренные Конституцией законодательные акты того периода, даже весьма важные (например, О Совете Министров или Верховном Суде СССР), так же целиком и полностью охватывались текущим законодательством и не дифференцировались в особую группу.

Соответственно большинство исследователей не относили к числу конституционных какие-либо другие акты, кроме Конституции. С. С. Алексеев, хотя и не исключал возможность существования помимо Основного Закона других конституционных законов, прямо отмечал, что один из крупных источников права — «Основы законодательства» — конституционным не является.¹⁶

С. Л. Зивс приводит весомые аргументы против выделения особой категории «конституционных законов». Он ссылается на исторические особенности формирования и развития советской правовой системы, на искусственность подобной градации.¹⁷ Содержание, высшая юридическая сила и особый порядок принятия и введения в действие — единственные критерии отнесения того или иного акта к числу конституционных. Они носят объективный характер и установлены самим законодателем.

Демократические перемены в России сформировали новую федеральную конституционную систему, основанную на существовании и действии множественности конституционных актов. Помимо Конституции 1993 г., в нее входят Декларация о государственном суверенитете РСФСР 1990 г., Декларация прав и свобод человека и гражданина 1991 г., Федеративный договор 1992 г., пакет федеральных конституционных законов.

Федеральные конституционные законы появились только в последний период российской политической истории в связи с действием нового Основного Закона. Он в своих нормах прямо и четко говорит о действии федеральных конституционных законов, о референдуме (п. «в» ст. 84), об условиях и порядке введения чрезвычайного положения на территории Российской Федерации и в ее отдельных местностях (ч. 1 и 2 ст. 56, ст. 88), о режиме военного положения (ч. 3 ст. 87), о порядке созыва Конституционного Собрания (ст. 135), о принятии в Российскую Федерацию и образовании в ее составе нового субъекта Федерации (ч. 2 ст. 65), о порядке изменения статуса субъекта Федерации (ч. 5 ст. 66), о Государственном флаге, Государственном гербе, Государственном гимне Российской Федерации и порядке их использования (ч. 1 ст. 70), о статусе Уполномоченного по правам человека (п. «д» ст. 103), о статусе и порядке деятельности Правительства РФ (ч. 2 ст. 114), о судебной системе РФ (ч. 3 ст. 118), о Конституционном Суде РФ (ч.3 ст. 128), о Верховном Суде РФ (ч. 3 ст. 128), о Высшем арбитражном суде РФ (ч. 3 ст. 128), об иных федеральных судах (ч. 3 ст. 128).

В тексте прямо обозначено четырнадцать подобных законов. Сложность заключается в трактовке ч. 3 ст. 128 Конституции РФ при отсутствии федерального конституционного закона о судебной системе. Не вызывает сомнений, что система и деятельность высших российских судебных инстанций должны регулироваться не просто законом, а актом более высокой юридической силы — конституционным законом. Это следует из п. «о» ст. 71 и ч. 3 ст. 118 Основного Закона. Исходя из современной практики законотворчества и официальной концепции судебно-правовой реформы, целесообразно издать помимо вышеназванных актов конституционного значения самостоятельные федеральные конституционные законы о судах общей юрисдикции и военных судах,¹⁸ тем более что аналогичный акт об арбитражных судах издан в 1995 г. В зависимости от позиции законодателя в отношении федеральных судебных органов должно быть издано не менее семнадцати федеральных конституционных законов, а не двенадцать, как ошибочно полагает И. В. Котелевская.¹⁹ Конституция РФ установила жесткий, но не исчерпывающий перечень подобных законов.

На наш взгляд, целесообразно выделить следующие сущностные черты конституционных законов.

1. Они развивают и дополняют Конституцию РФ. «Конституционное пространство» при этом расширяется.

2. Конституционные законы принимаются по вопросам, предусмотренным Основным Законом. Их перечень детерминирован конституционными нормами и не является произвольным. Они вместе с собственно Конституцией имеют общий предмет регулирования.

3. Особое содержание актов, вызванное близостью к общероссийской Конституции, приводит к наделению их большей юридической силой, чем обычные законы. Федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам (ч. 3 ст. 76), что подтверждает приоритет собственно Конституции РФ.

4. Они подготавливаются в специальном, более сложном и длительном порядке, чем обычные законы. Для принятия конституционных законов необходима активная позиция обеих палат Федерального Собрания — голосование «за» трех четвертей от общего числа членов Совета Федерации и двух третей от общего числа депутатов Государственной Думы.

5. Конституционные законы не могут быть отклонены Президентом РФ и возвращены на новое рассмотрение. Глава государства, безусловно, обязан их подписать и обнародовать (ч. 2 ст. 108).

Федеральные конституционные законы должны приниматься в первоочередном порядке. Однако нередко вступают в действие факторы политической борьбы и субъективных оценок. Законодательный процесс в этом случае осложняется тем, что в парламенте сталкиваются разнообразные и нередко противоположные социально-политические интересы, и в условиях острого партийного противоборства депутатских объединений и групп появляется реальная возможность блокирования конституционных законопроектов. Один из ярких примеров этого — борьба вокруг законопроекта об Уполномоченном по правам человека в 1994—1995 гг. Не случайно, что за первый год работы Федерального Собрания был принят только один подобный акт — Федеральный конституционный закон о Конституционном Суде Российской Федерации (июль 1994 г.). В 1995 г. изданы Федеральные конституционные законы об арбитражных судах и референдуме.²⁰

Отсутствие большинства указанных законов сдерживает реализацию конституционных норм, не позволяет в полной мере использовать творческий потенциал Конституции, что создает возможность для рецидивов авторитаризма, местничества и сепаратизма.

В целом можно констатировать, что к новой демократической конституционной системе Россия подошла постепенно, устраняя дефекты и невысокую эффективность прежней системы, обусловленную практикой социалистического строительства и авторитарно-командным характером управления. Однако нельзя отбрасывать и компетентное суждение Б. А. Страшуна, полагающего, что в 1993 г. «стремление сделать нашу Конституцию покороче породило идею федеральных конституционных законов».²¹ Конституционные законы должны выполнять роль мощного фактора интеграции законодательства и правовой системы, а также быть надежным ориентиром в законотворческой деятельности всех федеральных и региональных органов власти.

Актом конституционного характера может являться также государственная декларация. Как свидетельствуют история государства и права и правотворческая практика, этот акт используется обычно в конституционном праве в трех случаях: во-первых, при провозглашении государственного суверенитета и независимости; во-вторых, при вхождении республик в состав Союза Советских Социалистических Республик; в-третьих, при принятии и объявлении Основного Закона государства. Конституция РСФСР 1978 г., равно как и последняя общесоюзная Конституция 1977 г., была объявлена и введена в действие принятием 12 апреля 1978 г. представительным органом власти специальной Декларации.²²

В 1988—1990 гг. все союзные республики, входившие в состав Союза ССР, провозгласили на своей территории государственный суверенитет, приняв специальный правовой акт или серию подобных актов. Решение торжественно принималось Верховным Советом республики (в РСФСР — Съездом народных депутатов) обычно в форме, имеющей силу республиканского закона Декларации о суверенитете или независимости.²³

Декларация о государственном суверенитете Российской Федерации, принятая I Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990г., и Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая Верховным Советом России 22 ноября 1991 г., имеют конституционный характер. В них решены принципиальные вопросы суверенитета, свободы личности и нового государственного строительства, социально-политического развития.²⁴ Декларации были составной частью российского Основного Закона вплоть до принятия Конституции РФ 1993 г.

Они дали толчок развитию демократических процессов, способствовали приведению российского законодательства в соответствие с общепризнанными международными стандартами прав и свобод человека, интеграции Российского государства в мировое сообщество.

Впервые подобные акты были приняты в советских республиках Прибалтики — ныне независимых государствах Балтии. К их числу относятся — Декларация ЭССР о суверенитете Эстонии от 16 ноября 1988 г., Декларация ЛССР о государственном суверенитете Латвии от 28 июля 1989 г., Государственный акт Литовской ССР о восстановлении независимого Литовского государства от 11 марта 1990 г.²⁵

Эти декларации исходили из приоритета общечеловеческих ценностей и призваны гарантировать суверенитет государства, его реальную самостоятельность в решении важных проблем государственной и общественной жизни.²⁶ В них был установлен государственно-правовой статус республики, определены перспективы развития национальной государственности, указаны политические, экономические и правовые гарантии суверенитета, выражено стремление перейти на качественно новые отношения с центральными властями и иностранными государствами. Все декларации (за исключением Прибалтийских республик) первоначально рассматривались в качестве основы для подготовки новой Конституции СССР и Союзного договора, что, однако, не было осуществлено на практике.

Декларации прав и свобод человека и гражданина стали важной вехой в демократизации политической жизни, стимулировали конституционные реформы и были приняты во всех странах Содружества Независимых Государств, за исключением Украины, где подобная работа неоправданно затянулась.²⁷

Рождение Советского государства сопровождалось появлением Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, принятой 25 января 1918 г. III Всероссийским Съездом Советов. Она вошла в текст первой Советской Конституции и является ныне памятником права.²⁸

Декларация в некоторых случаях может не являться конституционным документом, но содержать нормы ведущей отрасли права. Чаще всего она издается при разъяснении гражданам, общественности, мировому сообществу официальной политики в области межнациональных отношений или в связи с оценкой общественно-политической и экономической обстановки. Например, в ноябре 1990 г. Верховный Совет Латвии принял Декларацию об осуждении и недопустимости геноцида и антисемитизма, направленную на гармонизацию национальных и этнокультурных отношений в республике. В ноябре 1990 г. Верховный Совет ССР Молдовы издал Декларацию в связи с обострением обстановки в левобережных районах республики. В ней заявлено о стремлении парламента ССРМ к национальному и социально-экономическому возрождению Молдовы в составе союза суверенных государств. Заметим, что вскоре официальное государственное руководство в Кишиневе от последней цели — реформирования Союза — отказалось. На Украине действует Декларация прав национальностей от 1 ноября 1991г.²⁹

23 июля 1993 г. Верховный Совет Российской Федерации принял Политическую декларацию, в которой изложил свое видение выхода из социально-экономического кризиса и дал оценку сложившейся политической ситуации. В ней российский парламент «призывает избирателей требовать от властей возвращения России к нормальному конституционному развитию, социально справедливой политике, ответственности каждого за свои действия».³⁰ В 1991 г. был подготовлен проект Декларации Съезда народных депутатов России об основных началах национально-государственного устройства РСФСР,³¹ который, однако, не был принят. Указанные документы, не являясь конституционными в буквальном смысле, содержат официальную морально-политическую оценку некоторых явлений и процессов и оказывают определенное воздействие на обстановку в стране.

Российская Конституция воздействует на всю правовую систему, но в особенности — на законодательство. В нормах Основного Закона установлены и прямо обозначены такие источники права, как федеральные конституционные законы (ч. 2 ст. 65, ч. 5 ст. 66, ч. 1 ст. 70 и др.); федеральные законы (ч. 1 ст. 6, ч. 2 ст. 20, ст. 34, 37 и др.); регламенты палат Федерального Собрания (ч. 2 ст. 100, ч. 4 ст. 101); постановления Совета Федерации и Государственной Думы (ч. 2 — 3 ст. 102 и ч. 2 — 3 ст. 103); указы и распоряжения Президента (ч. 1 ст. 90), постановления и распоряжения Правительства (ч. 1 ст. 115), конституции и законы республик в составе Российской Федерации (ст. 66, 72); уставы краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов (ч. 2 ст. 5); законы и иные акты субъектов федерации (ст. 76, ч. 2 ст. 85, ст. 125); решения органов местного самоуправления (ч. 2 ст. 46); федеративный и другие государственно-правовые договоры (ч. 3 ст. И, 125). На конституционном уровне не только однозначно решены вопросы соотношения указанных источников права (исходя из приоритета Основного Закона), но и установлены рамки, стадии и отдельные направления законодательного процесса в парламенте.

Развитие права — актуальное направление политики по укреплению российской государственности, которому будет уделяться первостепенное внимание в ближайшей и отдаленной перспективе.³²

Законы и иные нормативные акты издаются на основе и в соответствии с конституционными нормами.³³ Законы закрепляют народный и государственный суверенитет, основные начала построения и функционирования государственного аппарата, правовой статус личности, значимые вехи отечественной истории, принципиальные моменты внутренней и внешней политики. Прежде всего подобная направленность присуща государственно-правовым законам, которые во многом определяют фундамент и режим всей системы правового регулирования и обеспечивают взаимодействие и согласование актов различных отраслей права.

Реализация Конституции предполагает согласованное действие актов текущего законодательства, принимаемых на базе Основного Закона в обычном порядке. Российские конституционные нормы содержат прямую директиву законодателю об издании более пятидесяти крупных актов — прежде всего федеральных законов, причем значительная их часть является источником ведущей отрасли права. Например, федеральный закон, регулирующий двойное гражданство (ч. 1 ст. 62), аналогичные законы об автономной области, автономном округе (ч. 3 ст. 66), статусе Совета Безопасности (п. «ж» ст. 83), о порядке формирования Совета Федерации и порядке выборов Президента, Государственной Думы (ч. 4 ст. 81, ч. 2 ст. 96). К сожалению, большинство из них не принято.

В нормах текущего законодательства конкретизируются конституционные положения, они наполняются новым и вполне определенным содержанием, однако приоритет, высшая юридическая сила остается за Основным Законом. Последний не может и не должен «растворяться» среди других источников права.

Введение в правовую систему федеральных конституционных законов и их обособление, активизация законотворческого процесса в Федеральном Собрании позволят существенно повысить эффективность правового регулирования и тем самым способствовать становлению демократической государственности.

* Кандидат юридических наук, доцент Саратовской государственной Академии права.

1 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 17. С. 345. — Схожие мысли высказывали основоположники марксизма (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 443).

2 Лассаль Ф. Соч. В 3 т. СПб., 1905. Т. 2. С. 9, 20.

3 Эбзеев Б. С. Конституция. Демократия. Права человека М.; Черкесск, 1992. С. 28.

4 Государственное право Российской Федерации: Курс лекций: В 2 т. / Под ред. О. Е. Кутафина. М., 1993. Т. 1. С. 51.

5 Лучин В. О. Источники советского государственного права. Куйбышев, 1976. С. 6—7; Степанов И. М. Конституция и политика. М., 1984. С. 39.

6 Проблемы теории государства и права / Под ред. С. С. Алексеева. М., 1979 С. 304; Конституция Страны Советов: Словарь / Сост. Б. Н. Топорнин. М., 1982. С. 131.

7 Лепешкин А. И. Курс советского государственного права. В 2 т. М., 1961. Т. 1. С. 149.

8 Сабо И. Социалистическое право. М., 1964. С. 198. — См. также: Беер Я., Ковач И., Самел Л. Государственное право Венгерской Народной Республики. М., 1963. С. 53.

9 Лассаль Ф. Соч. В 3 т. С. 7, 8.

10 Современные зарубежные Конституции / Сост. В. В. Маклаков. М., 1992. С. 137, 283; Официальный Монитор Республики Молдова. 1994. Ч. 1. № 1.

11 Бойцова В.В., Бойцова Л. В., Ломовской В. Д. Конституционное право в российской правовой системе // Общественные науки и современность. 1993. № 6. С. 7, 8.

12 Зивс С. Л. 1) Конституция СССР в система советского законодательства // Сов. государство и право. 1978. № 6. С. 12—13; 2) Источники права. М., 1981. С, 60— 61.

13 Курс советского государственного права / Под ред. А. И. Лепешкина. М., 1962. Т. 2. С. 425—427; Алексеев С. С. Общая теория права. В 2 т. М., 1982. Г. 2. С. 224; Златопольский Д. Л. Некоторые особенности правовой природы Основ законодательства Союза ССР и союзных республик // Советское государство и право. 1977. № 2. С. 41—42; Кириченко М. Г. Конституционное законодательство // Проблемы совершенствования советского законодательства. М., 1977. С. 96; Масленников В. А. Трудовой коллектив и его конституционный статус. М., 1984. С. 40; Морозова Л. А. Конституционное регулирование в СССР. М., 1985. С. 65—82.

14 Миронов О. О., Шафир М. А. Конституция СССР и конституционные законы // Государственно-правовые проблемы реализации Советской Конституции: Межвузовский сборник науч. трудов. Свердловск, 1987. С. 27.

15 Ведомости Верховного Совета СССР. 1977. № 41. Ст. 619.

16 Алексеев С. С. Проблемы теории права: В 2 т. Свердловск, 1972. Т. 1. С. 69. — Впоследствии указанный автор стал утверждать, что Основы по своему содержанию имеют значение конституционных законов (Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 2. С. 224).

17 Зивс С. Л. Источник права. С. 60, 69. — В принципе такого же мнения придерживался в тот период и Ю. А. Тихомиров (Тихомиров Ю. А. Теория закона. М., 1982. С. 54, 68),

18 Конституция Российской Федерации: комментарий / Под ред. Б. Н. Топорнина, Ю. М. Батурина, Р. Г. Орехова. М., 1994. С. 544; Проект Федерального конституционного закона о судебной системе // Российская газета. 1995. 22 февр.

19 Конституция, закон, подзаконный акт / Отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М., 1994. С. 59.

20 Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 13. Ст. 1447; № 18. Ст. 1589; Российская газета. 1995. 19 окт.

21 Страшун Б. А. Проблемы реализации новой Конституции Российской Федерации // Право и жизнь. 1994. № 5. С. 7.

22 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1978. №15. Ст. 407.

23 См., напр.: Известия. 1988. 18 нояб.: Советская Россия. 1990. 14 июня; Правда Украины. 1990. 17 июля; Известия. 1990. 25 авг.; Коммунист Советской Латвии. 1990. № 6. С. 21—26; Ведомости Верховного Совета и Правительства ССР Молдова. 1990. № 8. Ст. 192; Республика Армения. 1990. 25 авг.; Советская Киргизия. 1990. 17 дек.

24 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. № 2. Ст. 22; 1991. № 52. Ст. 1865.

25 Ведомости Верховного Совета СССР, 1983. № 38. Ст. 720; Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, 1990. № 12. Ст. 194; № 21, Ст. 369; Коммунист Советской Латвии. 1990. № 6. С. 21—26.

26 Кудрявцев В. Н. Декларации о суверенитете и Союзный договор // Новый Союзный договор: поиски решений. М., 1990. С 3—7.

27 Что же мешает принять новый Основной Закон? Материалы Круглого стола // Голос Украины. 1995. 23 мая.

28 История Советской Конституции в документах. М., 1957. С. 102—103.

29 Известия. 1990. 25 нояб.; Советская молодежь. Рига, 1990. 25 нояб., 8 нояб.; Правда. 1990. 1 дек. Ведомости Верховного Совета Украины. 1991. № 53. Ст. 779.

30 Российская газета. 1993. 31 июля.

31 Там же. 1991. 27 марта.

32 Ельцин Б. Н. 1) Об укреплении Российского государства // Российская газета. 1994. 25 февр.; 2) О действенности государственной власти в России // Российская газета. 1995. 17 февр.

33 О формах воздействия Конституции на законодательство см.: Белкин А. Л. Механизм конституционного воздействия на акты государственно-правового законодательства: Автореф. канд. дис. М., 1983. С. 3—8; Тихомиров Ю. А. Конституционное право: уроки прошлого и взгляд // Правоведение. 1992. № 6. С. 4—8; Эбзеев Б.С., Радченко В.И. Прямое действие Конституции РФ и конкретизация ее норм // Российская юстиция. 1994. № 7. С. 8—9; Коваленко А. И. Конституционное право Российской Федерации. М., 1995, С. 9, 17.

Источник: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=151768