Российское имперское право и шариатский суд на Центральном Кавказе: начальный опыт сосуществования (конец XVIII - первая треть XIX в.)

Хатуев Р.Т.
Электронный ресурс, 2010.

В статье рассматривается первый этап включения присоединяемых территорий Кавказа в правовое пространство Российской империи. Освещается политика властей по отношению к горской аристократии и мусульманскому духовенству. Отмечается круг правовой компетенции судебных учреждений, функционировавших на основе мусульманского права.

Ключевые слова: реформа, адат, шариат, суд, духовенство, кадий, колониальная администрация.

In his article R.T. Hatuev considers the first stage of inclusion of attached territories of Caucasus in legal space of Russian empire. R.T. Hatuev shined the policy of authorities in relation to mountain aristocracy and Muslim clergy. R.T. Hatuev marked the circle of the legal competence of the judicial establishments functioning on the basis of the Muslim right.

Key words: reform, adat, shariyat, court, clergy, kadiy, colonial administration.

Функционирование шариатского разбирательства в судебных учреждениях, создававшихся царской военно-колониальной администрацией в рассматриваемом регионе, можно условно обозначить несколькими этапами: первая попытка, или родовые суды и расправы (1793 - 1806 гг.), уступка, или "российский" мехкеме (1806 - 1822 гг.), реванш, или "временный суд" (1822 - 1860 гг.), переходной период, или "народный суд" (1860 гг. - рубеж 1860 - 1870-х гг.), закрепление, или "словесный суд" (рубеж 1860 - 1870-х гг. - 1917 г.).

Начало данного процесса относится к 1793 г., когда, получив одобрение Петербурга, командующий русскими войсками на Кавказе граф Гудович учредил в Большой Кабарде раздельные судебные структуры для князей (родовые суды) и дворян (родовые расправы). В новых учреждениях, полномочия которых ограничивались рассмотрением мелких гражданских дел, были представлены и священнослужители (кадии, муллы), и их помощники, однако они обретали статус находящихся на казенном жалованье чиновников.

Для того чтобы избежать параллельных шариатских судебных разбирательств, царская администрация ввела в состав каждой родовой расправы (но не родовых судов) штатную единицу находящегося на казенном жалованье (т.е. государственного) кадия ведения шариатского судопроизводства <1>.

--------------------------------

<1> Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 2003. С. 27.

В этих родовых расправах, а также в каждом родовом суде вводились штатные единицы муллы и его помощника. Это мотивировалось тем, что на суды и расправы возлагалась "одна полицейская обязанность в отношении открытия преступников, для чего к письмоводству употреблены в каждом месте по одному моле (Верно: мулле. - Р.Х.) и одному помощнику для переписок" <2>.

--------------------------------

<2> Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Извлечения. Изд. 2-е, перераб. Нальчик: Эль-Фа, 2001. С. 266.

Но и кадии, и другие члены судов и расправ (все из числа кабардинцев) получили предельно ограниченные полномочия, поскольку практически все серьезные уголовные дела были изъяты из ведения этих судов, за которыми оставили право вести разбирательства лишь по "обыкновенным тяжебным гражданским делам и малым поступкам на основании своих обычаев" <3>.

--------------------------------

<3> Там же.

Резиденция этих судов (т.е. и местоположение кадиев) "должна была находиться на берегу Баксана, где для этого был разбит лагерь" <4>.

--------------------------------

<4> Паллас П.-С. Заметки о путешествии в южные наместничества Российского государства в 1793 - 1794 гг. // Северный Кавказ в европейской литературе XIII - XVIII веков / Подг. В.М. Аталикова. Нальчик: Эль-Фа, 2006. С. 327 - 328.

В качестве вышестоящей инстанции для всех судов и расправ Кабарды был определен "Верхний пограничный суд" в Моздоке, состоявший из 6 судей от князей и 6 судей узденей "от обеих Кабард", 2 судей от моздокских грузин и армян, 1 судьи "из мурз татарских, кочующих около Бештовых гор и по реке Калаусу", т.е. ногайцев. Председателем являлся по должности комендант Моздока; в заседании участвовали русский пристав "при Кабардах", один полковой штаб-офицер, секретарь, переводчики и "прочие канцелярские служители" <5>.

--------------------------------

<5> Бутков П.Г. Указ. соч. С. 266.

К ведению этого суда относилось разбирательство "по российским законам всех без изъятия кабардинских уголовных дел, касающихся до измены, явного ослушания начальству, разбоя, грабежа и воровства, учиненных насильно, вооруженною рукою, и убийства". Кроме того, данный суд выступал апелляционной инстанцией для родовых судов и расправ по гражданским делам.

Родовые суды и расправы, судя по всему, вводились и у подвластной империи части ногайцев. Как пишет И.Л. Дебу, в то время "у ногайцев суд и расправа, составленные из одинакового числа мурз и народа, в случае несогласия призывались в посредства духовные, как одни из грамотных"; апелляционной инстанцией выступал "верхний суд" в Моздоке, где был представитель - депутат от ногайцев <6>.

--------------------------------

<6> Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа / науч. ред. Р.У. Туганов, сост. Х.М. Думанов. Нальчик: Эль-Фа, 2001. Т. 1. С. 74.

Как видим, по духовно-административной линии кадии родовых расправ (т.е. дворянских судебных учреждений) находились в подчинении муфтия, а по линии судебной - Верхнего Пограничного суда.

В принципе, граф Гудович справедливо привлекал к "казне" мусульманское духовенство, которое при умелом обращении в силах было сделать безболезненнее сам процесс включения Кабарды в состав империи. На примере мусульманских лидеров Поволжья Екатерина II верность такого курса продемонстрировала наглядно. Однако генералитет на Кавказе не сумел проявить должного такта, имела место непродуманность и поспешность шагов в щепетильной духовной сфере.

Это наносило удар не столько по шариатской системе управления (которую генералы стремились упразднить), сколько по религиозным чувствам кабардинцев, в первую очередь их элиты, которая свою идентичность связывала именно с исламом.

Уже в феврале следующего, 1794-го, года у кабардинцев "началось возмущение" и "неповиновение родовым судам и расправам", на что командование ответило вводом войск в Большую Кабарду, пробывших там девять месяцев. В 1795 г. "неустройства и то же неповиновение судам и расправам" возобновились, а часть князей с подвластными узденями и крестьянами "уклонилась в горы". В 1796 г. двухтысячный отряд кабардинцев атаковал крепость Константиногорскую, но был отбит; затем в Кабарду были вновь введены войска: в 1797 г. - пехотный батальон, в 1798 г. - казачий полк. В 1799 г. в Большой Кабарде возникло "новое беспокойство" с требованием восстановления духовного суда <7>, т.е. мехкеме. Не имел должного успокоительного эффекта и правительственный Указ от 26 августа 1800 г. с предписанием командующему русскими войсками на Кавказе генералу Кноррингу: "...всем кабардинцам и татарам (ногайцам. - Р.Х.), которые по линии кочуют, желающим уехать в Мекку для поклонения гробу Магометову, давайте позволение и паспорта" <8>.

--------------------------------

<7> Бутков П.Г. Указ. соч. С. 269, 270, 277 - 278.

<8> Там же. С. 267.

С 1803 г. брожение начало набирать новую силу, и в 1804 г. развернулись боевые действия и карательные походы, в ходе которых было сожжено 80 кабардинских населенных пунктов <9>. В том же году осетины во главе с А. Дударовым осадили русский форпост в Ларсе, а затем произошли вооруженные столкновения царских войск с дигорцами и помогавшими кабардинцами, в ходе которых едва не был уничтожен отряд генерала Дегтярева. Вскоре объединенные отряды ("скопища") "тагаурцев, джераховцев, кистинцев, балкарцев, ингушей, карабулак и осетинцев" фактически блокировали Владикавказ <10>. Роль духовенства в организации сопротивления царскими администраторами хорошо осознавалась. "Ежели кабардинцы против нас столь непримиримые враги, - пишет пристав Кабарды И. Дельпоццо, - и делают нам беспрестанно воровство, грабежи и убийства, а все сие зависит от внушения им ефендиями" <11>.

--------------------------------

<9> Бейтуганов С.Н. Кабарда и Ермолов. Нальчик: Эльбрус, 1993. С. 23 - 25.

<10> Бегеулов Р.М. Центральный Кавказ в XVII - первой четверти XIX века: очерки этнополитической истории. Карачаевск: Изд-во Карачаево-Черкесского государственного университета, 2005. С. 197, 198.

<11> Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа / Науч. ред. Р.У. Туганов, сост. Х.М. Думанов. Нальчик: Эль-Фа, 2001. Т. 1. С. 15 - 16.

Горцы требовали упразднения колониальных судебных учреждений, добиваясь признания за ними прав шариатского судопроизводства. "Они жаловались, - пишет об этом Дельпоццо, - что мы их понуждаем иметь родовые суды, нашим правительством установленные, и что все сие против магометанского закона и обычаев их есть противно" <12>.

--------------------------------

<12> Там же. С. 10 - 11.

В этих условиях система родовых судов и расправ угасла, а военная администрация решила, изменив тактику, попытаться "наладить отношения с духовенством и прочими религиозными лидерами" <13>. В конечном счете Петербург дал команду на отказ от дальнейшего урезания автономных прав Кабарды, после чего суд-мехкеме был восстановлен (1806 г.) <14>. Шариатский компонент в судопроизводстве был настолько весом, что суд мехкеме характеризовали не иначе как "разбирательство духовного суда" <15>. О его воссоздании пристав Кабарды И. Дельпоццо в своем рапорте начальству от 3 августа 1806 г. пишет: "Суд сего года апреля с 1-го числа совершенно открыли на р. Череке в Докшукиных кабаках... Мисостова и Атажукова фамилии хотя также не малое время находились в несогласии и не приступали ни к какому установлению благоустройства, но напоследок и оные последовали примеру Бекмурзиной и Кайтукиной фамилий и точно на таких же правилах по их обыкновениям судей выбрали и минувшего июня с 1-го числа совершенно Суд открыли в Кучмезуковых кабаках на р. Баксане, близ Кызбурун-горы... Малой Кабарды Гелазсангова (Гелястанова. - Р.Х.) фамилия, хотя и всегда в покорности пребывающая и никакой противности не оказывающая, однако ж открытием Суда также не делала, смотря на поступок Большой Кабарды, но минувшего мая с 1-го числа и оная точно таким же порядком судей выбрана и Суд открыла в Ахловых кабаках..." <16>.

--------------------------------

<13> Бегеулов Р.М. Центральный Кавказ в XVII - первой четверти XIX века: очерки этнополитической истории. Карачаевск: Изд-во Карачаево-Черкесского государственного университета, 2005. С. 200.

<14> Бейтуганов С.Н. Указ. соч. С. 44.

<15> Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа / науч. ред. Р.У. Туганов, сост. Х.М. Думанов. Нальчик: Эль-Фа, 2001. Т. 1. С. 171.

<16> Бейтуганов С.Н. Указ. соч. С. 44.

Как видим, были учреждены 5 судов-мехкеме с участием кадия, но, судя по всему, позднее появился и шестой. Иоганн Бларамберг, говоря явно о "верховных судьях" - кадиях того времени, пишет, что "каждое из шести вышеупомянутых княжеских семейств (в Большой Кабарде - Атажукиных, Бекмурзиных, Кайтукиных, Мисостовых, в Малой Кабарде - Гилястановых и Таусултановых. - Р.Х.) имеет при себе одного такого кадия" <17>.

--------------------------------

<17> Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 1999. С. 208, 209.

В ходе начавшихся шариатских реформ, проходивших под наблюдением русской военно-колониальной администрации, был сделан крупный шаг к адатно-шариатской унификации правовой системы и упорядочению всего политико-правового уклада Кабарды - создан единый для Большой Кабарды суд-мехкеме. Вместе с ним была восстановлена и должность верховного князя-олия (уали, или "валия" в русской терминологии тех лет) Большой Кабарды и установлено, что в мехкеме "старший судья - валий, а после него два или три князя; прочие же из узденей, чередуясь по три месяца, сменяют друг друга; князья в суде очереди между собою не ведут". Определялось, что в этом суде "всех членов - двенадцать", включая олия, кадия, секретаря <18>.

--------------------------------

<18> Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 2002. Вып. I. С. 217 - 218.

Эти реформы, которые вылились в принятие так называемого "Народного условия" (своего рода общественного договора) 10 июля 1807 г., после чумного бедствия, были прямо инициированы именно мусульманским духовенством. Об этом прямо говорится в записи "Полного собрания кабардинских древних обрядов" (1844 г.), сообщающей, что "Народное условие", постановившее отмену некоторых "прежних обычаев", т.е. адатов, было "сделано, по настройству духовенства (выделено мной. - Р.Х.)... по закону Магомета" <19>.

--------------------------------

<19> Там же. С. 216.

Добавим, что принятие "Народного условия" было произведено "на народном собрании кабардинцев и малкарцев", т.е. окончательно это уложение было введено как в Кабарде, так и в Балкарии.

В "Народном условии" получили юридическое оформление шариатские сборы, т.е. духовно-фискальная система, вводились санкции за шариатские нарушения (например, аульному владельцу давалось право взимать штраф в 5 руб. серебром с каждого, кто не являлся в мечеть на пятничную молитву - джума намаз). Кроме того, защита "эфенди и мулл, живущих в аулах" становилась обязанностью кабардинцев: "всякий должен их защищать, а тем более главный эфенди, присутствующий в мехтеме (верно: мехкеме. - Р.Х.)", т.е. кадий <20>.

--------------------------------

<20> Там же. С. 30.

Кроме того, вводился запрет на умыкание "дочерей княжеских, узденских и дочерей вольных людей" и последующее бракосочетание с ними "без согласия родственников и венчания муллою своего аула" <21>, были изменены и другие адаты, касающиеся брачно-семейного права: так, в Кабарде и Балкарии было сокращено большое бремя калыма, размеры которого уменьшались для всех сословий <22>.

--------------------------------

<21> Там же. С. 203.

<22> Там же. С. 202 - 203, 247.

"Народное условие" установило, что "дела, оказавшиеся нерешенными" с восстановления мехкеме, должны были быть разобраны этим судом, а те из них, что касались "черни", - решаться узким составом (валием и членом мехкеме от "черного народа"). Далее предписывалось, чтобы в "будущее же время всякое дело в Кабарде решать по шариату". При этом делались исключение для сословных споров: "претензий князя с узденями, узденей с их крепостными", так как "они по желанию их предоставлены разбирательству по древним обрядам", т.е. адату. Дела, решенные до учреждения общекабардинского мехкеме, "хотя бы неправильно", не пересматривались <23>.

--------------------------------

<23> Там же. С. 217.

Пунктами "Народного условия" 1807 г. были установлены следующие основы шариатского судопроизводства.

Состав. Суд по шариату осуществлялся единолично: в мехкеме - кадием, в аульной общине - муллой. Вводилось правило, по которому "дело, решенное одним эфенди, не может по неудовольствию, изъявленному одной стороной, рассмотрено быть другим эфенди. В дела кабардинцев воспрещается вмешиваться посторонним эфенди из кумыков или других племен, под опасением штрафа в сто рублей серебром за каждый раз" <24>.

--------------------------------

<24> Там же. С. 218 - 219.

Процесс. Гарантировались принципы равенства сторон и открытости шариатского процесса: "Никому не дозволено тайно просить кадия о своем деле; ответчик и истец должны излагать просьбу свою в одно время и требовать решения, а добивающийся заранее от кадия, какой конец он положит его тяжбе, подвергается оштрафованию двадцатью рублями серебром. Кадий, удовлетворивший непозволительному любопытству просителя, штрафуется на ровную с ним сумму и оба штрафа делаются собственностью валия". Адатом было определено, что на процессе "по явке просителя и ответчика к кадию, он приказывает для доказательства подставить свидетелей, которые должны явиться через 15 дней; когда же к этому сроку свидетели не будут, то имевшему обязанность представить их отказывается в просьбе, хотя бы после пятнадцати дней он и привел их" <25>.

--------------------------------

<25> Там же.

Исполнение. Апелляция на решение шариатского суда во главе с кадием отсутствовала. Дело, решенное шариатом (равно как и "третейским судом или по согласию"), не пересматривалось "даже по просьбам, и вторичного разбирательства по нему не делается". Апелляционных инстанций не имели и шариатские решения аульных мулл: "...дело, решенное муллой, которому дозволено входить в разбирательство тяжб, остается неприкосновенным, как будто бы оконченное в махтеме, и никто оному противиться или перерешать не может". Согласно шариатскому суду виновный был "обязан заплатить просителю в назначенный срок", не выполнивший этого подвергался продаже имущества и сверх того уплачивал штраф 20 руб. серебром <26>.

--------------------------------

<26> Там же. С. 218 - 219.

Шариатские реформы коснулись не только кабардинцев и балкарцев. Приблизительно тогда же мехкеме утвердились у подвластных империи абазин <27>. В 1807 г. пристав ногайцев и абазин Пятигорья генерал-майор Султан Менгли-Гирей поднял вопрос об установлении мехкеме и у подведомственных ему племен. 20 марта того года он обратился с таким предложением к графу Гудовичу, которого убеждал "для спокойствия и тишины восстановить в Абазе на их Азиятских обрядах духовный суд (как у ногайских мурз)" <28>. Судя по этому документу, мехкеме у ногайцев продолжал существовать. И. Бларамберг, упоминая об абазинах-тапанта, пишет, что "в важных случаях они обращаются к высшему суду, называемому "метке" (верно: мехкеме. - Р.Х.), который состоит из кадия, эфенди и старейшин; их решение неоспоримо" <29>. В Карачае, который был присоединен к империи лишь двадцать лет спустя, мехкеме не прекращал функционировать.

--------------------------------

<27> Бегеулов Р.М. Указ. соч. С. 202.

<28> Кипкеева З.Б. Абазины Северного Кавказа: внутренние и внешние миграции в XVIII - XIX веках. Ставрополь: Мир данных, 2005. С. 45.

<29> Бларамберг И. Указ. соч. С. 289.

Вышеупомянутые реформы, которые мы рассмотрим отдельно, отменили многие закосневшие нормы адата и, на шариатской основе шариата, произвели подлинный прорыв в развитии правовой культуры кабардинского народа. Впервые в Кабарде всеми сословиями были публично признаны и в подробных юридических нормах закреплены права женщины и впервые были выработаны юридические нормы, ведущие к решительному пресечению уголовной анархии, свойственной эпохе кровавых усобиц Средневековья. Мы уже отмечали, что крупнейший адыгский просветитель XIX в. Ш.Б. Ногмов полагал, что проведение этих реформ ("установление этого положения") в целом "принесло большую пользу народу". У мехкеме имелась автономия, несравнимая с родовыми судами. По сути, именно этот институт юридически оформлял фактический статус Кабарды не как прямой колонии (даже в 1808 г. пристав Кабарды признавал, что кабардинцы еще не покорены <30>), а как княжества-протектората. И прямая заслуга в признании таких автономных прав со стороны империи принадлежала именно мусульманскому духовенству Кабарды, наиболее просвещенной части ее народа (не считая, конечно, единиц европейски образованных кабардинцев, преимущественно профессиональных офицеров, которые в ту пору не играли особой роли в среде своего народа). В связи с этим нам не вполне понятны оценки С.Н. Бейтуганова, называющего "шагом назад" восстановление духовного суда-мехкеме и в целом реформы начала XIX в. в Кабарде, поскольку указанным автором не приводится какой-либо весомой аргументации. В самом деле, трудно считать таковой цитирование колониальных офицеров (например, ген. Кнорринга), в том числе и из самой кабардинской среды (И. Атажукин) <31>. Пожалуй, единственное, что заслуживает внимания в рассуждениях С.Н. Бейтуганова, так это его признание того, что "и в условиях шариатского суда ключевые позиции управления все же оставались за Кавказской администрацией" <32>, т.е. теми же царскими генералами-колонизаторами. И с этим можно полностью согласиться. К сожалению, упомянутый автор не задается естественным вопросом, вытекающим из его же рассуждений: если царские генералы имели в руках ключевые позиции, то почему они так яростно ополчились против мехкеме?

--------------------------------

<30> Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 2003. С. 41.

<31> Бейтуганов С.Н. Указ. соч. С. 39 - 40.

<32> Там же. С. 35.

Между тем ответ представляется несложным. С одной стороны, генералы хотели видеть Кабарду не протекторатом, а колонией, и поскольку тому мешало наличие автономных институтов самоуправления (суд-мехкеме, валий и др. выступали именно таковыми), эти органы нужно было ликвидировать. А с другой стороны, ислам - в лице шариата и священнослужителей - был духовной основой еще не покоренного народа, следовательно, колонизаторам такую основу нужно было подрубить. Эта двуединая задача была вскоре решена.

В ходе Кавказской войны колониальные инстанции ставили первоочередной задачей всемерное ослабление влияния исламского духовенства. Они стремились сообразно своим представлениям "сыскать доверие" горцев, полагая, что с этим "несомненно упала бы сильная власть на народ духовенства, многими случаями доказавшего вредное влияние на умы горцев в отношении к русским". Это доверие предполагалось обрести через реанимацию отмиравших было адатов, поскольку "с ослаблением шариата и введением другого законоположения (адата) уничтожится политическая, можно сказать, власть их (священнослужителей. - Р.Х.) на народ" <33>.

--------------------------------

<33> Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Нальчик: Эль-Фа, 2002. Вып. I. С. 42.

Этим и руководствовалось военное командование, решившее окончательно загнать шариатские институты в рамки имперской бюрократии, разумеется, с предельно возможным ограничением правового пространства шариатских норм.

Главная роль по окончательному "укрощению шариата" (а вместе с ним и горцев) принадлежала генералу А.И. Ермолову. Если в 1818 г. он еще обращался к "главнейшим эфенди" кабардинцев <34>, то несколько лет спустя перешел к решительным действиям и ввел войска в Большую Кабарду. Прокламацией от 26 июня 1822 г. он заявлял, что сохраняет "свободное отправление веры и прежние обычаи", установит "суд из самих владельцев и узденей на правах российских" и определит, "в каких случаях надобно будет призывать власть духовных людей" <35>. Уже в следующей прокламации, от 1 августа того же года, Ермолов объявил, что бывшие ранее с враждебными князьями "разбирательства по шариату, отныне все уничтожаются", ибо "люди честные, подданные верные не судятся с изменниками и подлыми мошенниками" <36>. В прокламации от 9 августа 1822 г. генерал утверждает, что его приказания или не сообщаются населению, или неверно "в другом смысле" истолковываются, в особенности - "глупыми муллами" <37>.

--------------------------------

<34> Там же. С. 230.

<35> Там же. С. 232.

<36> Там же. С. 233.

<37> Там же. С. 235.

Наконец, в прокламации от 29 августа 1822 г. Ермолов объявляет, что создается новый, государственный суд с местоположением "на р. Нальчике" <38> и тем самым ликвидируется мехкеме и многовековой сан верховного князя. Из протектората Кабарда превращается в колонию с прямым имперским управлением. В созданном тогда "Кабардинском временном суде", как и во времена Гудовича, было отведено место и кадию, а шариатская юрисдикция, как и в 1793 г., была предельно сужена, ограничиваясь брачно-семейными и культовыми делами. Было определено: "для дел духовных полагается при сем суде быть одному кадию" <39>. В качестве приложения к прокламации от 29 августа 1822 г. было издано "Наставление" Кабардинскому временному суду, который и регулировал деятельность нового суда. "Наставления" жестко определяли, что "никто из духовенства кабардинского не мешается в разбор дел гражданских" (п. 20), а "предметы, разбирательству духовного суда принадлежащие", это:

--------------------------------

<38> Там же. С. 236.

<39> Там же.

"а) дела, до веры и совести касающиеся;

б) дела по несогласию между мужем и женой;

в) дела между родителями и детьми;

г) вообще дела, не имеющие улик, ясных доказательств и письменных свидетельств" (п. 21) <40>.

--------------------------------

<40> Там же.

Как видим, Ермолов в деле пресечения шариатского влияния ничего не придумывал и, повторяя 30-летней давности опыт одного из предшественников, упразднил "духовный суд", низводя роль главы кабардинского духовенства и шариатского суда до статуса провинциального судейского чиновника. Соответственным образом шариатское судопроизводство окончательно было ограничено рамками отдельных вопросов гражданского (преимущественно брачно-семейного и наследственного) права. Такое положение дел сохранялось вплоть до 1917 г.

Источник: http://www.juristlib.ru/book_9860.html