«Николай I (православное царство или европейская держава)»

Систематизация российского законодательства

§1. Создание Полного собрания и Свода законов Российской империи

Чтобы упорядочить общеимперское законодательство, в 1801 г. была утверждена Комиссия по составлению законов под председательством П. В. Завадовского. Это была уже десятая по счету законодательная комиссия со времен Петра I. Комиссия просуществовала три года и так же, как девять предыдущих, оказалась бесплодной, хотя провела значительную подготовительную работу.

Затем очередная кодификационная комиссия создавалась уже не при Государственном совете, которому подготовка законопроекта полагалась по штату, а была преобразована во II отделение Совета Его Императорского Величества канцелярии, которую фактически и возглавил М. М. Сперанский. Работа была организована поэтапно. Сначала Сперанский хотел собрать воедино все законы, изданные с момента принятия Соборного Уложения, затем привести их в определенную систему и, наконец, на базе всего издать новое Уложение.

Дело в том, что со времени Соборного Уложения 1649 г. было издано около 50 тыс. законодательных актов, которые вплоть до 30-х гг. XIX в. не были приведены в систему. В интересах нормального функционирования государства необходимо было собрать их все и систематизировать. Кроме того, кодификация права должна была, по мысли нового царя Николая I, придать самодержавию видимость законности, показать россиянам, что уважение к закону в империи снимает «наболевший вопрос о конституции для России».

Все законодательные акты, отобранные с 1649 г. по 13 декабря 1825 г. (т. е. до восшествия на престол Николая I), числом 30 920, были собраны, расположены в хронологическом порядке и напечатаны в 45 томах, причем т. I содержал законы, изданные в царствование Алексея Тишайшего (после Уложения), т. II – в царствование его старшего сына Федора II и в начале царствования Петра I, т. Ill–VII – в царствование Петра I, Екатерины I и в начале царствования Анны Иоан-новны и Петра III, т. XVI-XXIII – в царствование Екатерины И, т. XXIV-XXVI – в царствование Павла I, т. XXVI-XL – в царствова-142

ние Александра I. Законы времени правления самого императора Николая I составляли тома Второго Полного собрания законов Российской империи. Всего было издано 55 томов, или 125 книг. Впоследствии (1 марта 1881 г.) началось издание Третьего собрания законов. В Полное собрание вошли акты, фактически имеющие характер законов, хотя понятие «закон» в теории права того времени еще не было разработано. Все подготовленные к изданию указы, манифесты, уставы и т. п. были сверены с подлинниками, затем расположены в строго хронологическом порядке.

После издания Полного собрания законов Российской империи (далее – ПСЗРИ) Сперанский приступил к следующему этапу работы – созданию Свода законов Российской империи. При его составлении исключались недействующие нормы, устранялись неточности, проводилась редакторская правка. Весь заключительный материал автор расположил по особой системе – по отраслевому принципу. В основу структуры Свода было положено деление права на публичное и частное, которое Сперанский назвал законами государственными и гражданскими.

Заключавшиеся во всем историческом материале нормы права, сведенные вместе и систематизированные, составили 15 томов. Они, в свою очередь, согласно «общему содержанию» Свода законов расположены были по следующей системе: 1) основные государственные законы – ч. 1 т. I; 2) законы органические и учредительные – «учреждения мест и властей государственных, уездных, городских и сельских» – ч. 2 т. I, т. Н-Ш; 3) законы правительственных сил – «уставы о повинностях военно-служебной и земских, и уставы о доходах и иму-ществах государственных, или уставы казенного управления» – т. IV-VIII; 4) законы о состояниях – т. IX; 5) законы гражданские и межевые – т. X.; 6) уставы государственного благоустройства – т. XI–XII; 7) уставы благочиния (законы полиции) – т. XIII-XIV; 8) законы уголовные – т. XV.

В Свод законов вошли лишь в небольшой части законы православной церкви и законы военные (эти последние кодифицированы были в издании «Свод военных постановлений» 1839 г.) После издания 15-го тома решением Государственного совета Свод был признан официальным руководством в практике органов правосудия и управления, т. е. единственным источником права.

Работая над Сводом, Сперанский изучил лучшие образцы западной кодификации – римский, французский, прусский, австрийский кодексы, но не скопировал их, а создал собственную оригинальную систему.

Глава 7, Систематизация российского законодательства

§ 1, Создание Полного собрания и Свода законов Российской империи

143

Законодатель установил, что Свод должен оставаться неизменным, даже если меняется содержание отдельных законов. Этот принцип соблюдался на всем протяжении истории свода, т. е. до Октябрьской революции, только в 1885 г. к нему был добавлен том XVI, содержащий процессуальное законодательство.

При Николае I положения павловского акта о престолонаследии были включены в Свод законов. По статье 3 Основных законов «Императорский Всероссийский престол есть наследственный в ныне благополучном царствующем императорском доме». Порядок наследования престола был следующим: наследие престола принадлежало старшему сыну царствующего Императора и «по нем» всему его мужскому поколению. По перечислении всего мужского поколения наследство переходило в род второго сына императора и в его мужское поколение и т. д. В случае пресечения мужского поколения сыновей императора наследство остается в женском поколении последнецар-ствовавшего; после пресечения мужского и женского потомства сыновей престол переходит к потомству дочерей императора (ст. 8-10). Конкретное имя Павла, как родоначальника, заменено было безымянным понятием «царствующего императора», а в ст. 9-11 – «императора-родоначальника».

Отделение уголовно-процессуального права от уголовного началось в первом издании Свода законов. Книга 2 т. XV содержала законы «О судопроизводстве по преступлениям». Она являлась непосредственным продолжением книги I «О преступлениях и наказаниях вообще» и даже не имела самостоятельной нумерации статей, начинаясь со ст. 766.

Производство уголовных дел делилось по Своду на три части: следствие, суд и исполнение. Следствие же распадалось на предварительное и формальное. Следствие и исполнение приговора находились в руках полиции. Ей же принадлежал и суд по маловажным делам. Этот суд, как и следствие по другим делам, в основном производили квартальные надзиратели. Предварительное следствие должно было начинаться при наличии одного из указанных в законе поводов: извещения или простого донесения об известных доносителю признаках преступления; жалобы потерпевшего или доноса; доношений прокуроров, которые были их обязанностью, особенно по делам «безгласным», явки с повинной, собственного усмотрения полиции. Задачей предварительного следствия было установить, действительно ли имело место происшествие, заключавшее в себе признаки преступления, и привести в известность все обстоятельства, указывающие на144

такое деяние. Второй стадией было формальное следствие. В ходе следствия должны были быть собраны и записаны в протоколах все доказательства, и в первую очередь – собственное признание обвиняемого. Закон запрещал применять пристрастные допросы, истязания и мучения. С начала царствования Александра I была уничтожена пытка. Впервые говорилось о чистосердечном раскаянии как об обстоятельстве, смягчающем вину.

Свод воспроизвел все основные черты легальной системы доказательств петровского «Краткого изображения процессов». Но поскольку основное средство получения признания обвиняемого – пытка – было исключено, составители Свода развили доказательную систему положениями, заимствованными из немецкого розыскного процесса. Эти положения должны были определить силу каждого из видов доказательств и различных их комбинаций. Вместе с тем эта система должна была неизбежно привести к расширению применения третьего вида приговора – оставления в подозрении, поскольку без пытки трудно было при плохом качестве следствия получить совершенные доказательства виновности подсудимого.

Основными началами принятой в Своде системы доказательств служило следующее положение: никто не может быть осужден без -точных доказательств или явных улик в преступлении (ст. 304). Закон предполагал установить преграду своеволию и произволу судей; чем более тяжко обвинение, тем сильнее должны быть и доказательства (ст. 310); при недостатке доказательств в «совершенной достоверности» вины подсудимого «лучше освободить от наказания десять виновных, нежели приговорить невиновного» (ст. 311).

Все доказательства по Своду разделялись на совершенные и несовершенные. К совершенным доказательствам принадлежали: 1) собственное признание, которое «есть лучшее свидетельство всего света» (ст. 316); 2) письменное доказательство, признанное тем, против кого оно представлено (ст. 324); 3) личный осмотр (ст. 327); 4) свидетельство сведущих людей (ст. 328), т. е. заключение экспертов (под ними закон понимал только «медицинских чиновников»); 5) согласное показание двух свидетелей, не отведенных подсудимым, если против этих показаний не будет представлено подсудимым достаточных опровержений (ст. 329). Несовершенные доказательства составляли:

1) внесудебное признание обвиняемого, подтвержденное свидетелями;

2) оговор подсудимым посторонних лиц (ст. 336); 3) повальный обыск (т. е. массовый опрос жителей данной местности о личности и образе жизни обвиняемого) (ст. 339); 4) показание одного свидетеля об опре

Глава 7. Систематизация российского законодательства

§ 1. Создание Полного собрания и Свода законов Российской империи

145

деленном факте (ст. 330); 5) улики или признаки в совершении преступления (ст. 341).

Пересмотр приговоров мог происходить в апелляционном или ревизионном порядке. Право апелляционной жалобы было по Своду очень ограничено.

Отдельные постановления правительства пытались усилить надзор генерал-прокурора и подчиненных ему губернских прокуратур за деятельностью всех местных учреждений, в том числе и судов. Свод законов возлагал на губернских прокуроров надзор за столь широким кругом дел, что фактически надзор стал совершенно нереальным. Обо всех замеченных нарушениях, в частности несоразмерности наказаний с преступлениями в уголовных делах, прокурор обязан был сообщать министру юстиции и губернскому начальству, но не имел права останавливать исполнение соответствующих определений. Фактически большей частью губернские прокуроры находились в подчинении у высших представителей местной администрации, и не всегда их попытки осуществить право надзора встречали поддержку центральных органов власти, в частности министра юстиции.

Свод законов в первом своем издании (1832 г.) не установил точно границы судебной власти помещиков. Им предоставлялось право употреблять домашние средства наказания и исправления по своему усмотрению, лишь бы только не было увечья и опасности для жизни. Второе издание Свода законов (1842 г.) точнее определило права вотчинной юстиции. Помещики могли производить расправу только по преступлениям, не влекущим лишения прав состояния, и только в делах крепостных между собой, с помещиком и его семьей. По преступлениям, направленным против посторонних лиц, помещик мог «чинить расправу» только по желанию потерпевшего. В распоряжении помещика были оставлены следующие наказания: сечение розгами – до 40 ударов, палками – до 15, арест в сельской тюрьме – до двух месяцев, а за более важные проступки – заточение в рабочем или смирительном доме до трех месяцев и заключение в исправительных арестантских ротах гражданского ведомства до шести месяцев. В 1846 г. разрешено было устраивать у себя в имениях тюрьмы для заточения в них провинившихся крестьян на срок до трех месяцев с правом заковывать их в кандалы.

Вместе с тем сохранено было за помещиками право сдачи крепостных за проступки в рекруты и право удаления из имения навсегда посредством отдачи в распоряжение губернского правления.

Нормы гражданского права содержались в основном в Своде законов гражданских (ч. I т. X Свода законов Российской империи). Принятый в первой половине XIX в. Свод законов гражданских во многом не удовлетворял требованиям развивающегося буржуазного общества. Часть I т. X не охватывала всего гражданского права, кроме того, содержавшиеся в ней положения, как уже отмечалось, распространялись не на всех подданных Российского государства. Кроме региональных, были и социальные изъятия. Так, и после отмены крепостного права земельно-правовые отношения крестьян регулировались не Сводом гражданских законов, а Законом о состояниях (т. IX Свода законов). В значительной степени правоотношения крестьян регулировались обычным правом. Обычай применялся по делам о наследстве и опеке, а также при решении мелких гражданско-правовых споров.

В Своде законов 1832 г. законодатель использовал все разработанные ранее понятия гражданского права. Он употребляет термин «имущество», разделяя его на движимое и недвижимое; имущество по наследованию определяется как родовое, приобретенное иными путями – как благоприобретенное.

Авторы Свода сознавали выгодность дворянского радикализма по отношению к собственности дворянства, но в период развития буржуазных правоотношений сохранявшаяся почти без изменений формулировка о незыблемой собственности служила к выгоде всех без исключения собственников. И потому развитие права собственности шло не через определение собственности непосредственно, а через определение правомочий субъектов обладания ею. Часть первая ст. 262 т. X Свода законов гласила, что собственнику принадлежит право «исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом вечно и потомственно». Обладание земельным объектом давало право лицу на недра, леса, воды и пр. Здесь проявилось влияние буржуазных принципов абсолютной и неограниченной собственности.

Оставаясь по форме церковным, брак все больше регламентировался нормами гражданского права. К середине XIX в. все основные его элементы закреплялись светскими законами. Даже нормы, устанавливаемые Синодом, принимались с санкции государства. Правоотношения при имущественных спорах членов семьи и разводах были предметом разбирательства гражданских судов.

В середине XVIII в. был установлен предельный возраст вступления в брак (80 лет). В Своде законов 1832 г. он сохранился, брачный возраст для мужчин устанавливался с 18 лет, для женщин – с 16 лет. По-прежнему требовалось согласие родителей и опекунов на брак, но это преследовало сугубо имущественные интересы.

К началу XIX в. установилось правило, согласно которому офицерам под страхом наказания нельзя было вступать в брак без разрешения начальства. В законе оформились основания к разводу: уголовный приговор супругу с лишением прав состояния, пострижение в монашество, безвестное отсутствие свыше пяти лет, тяжкая неизлечимая болезнь до вступления в брак, супружеская измена.

Свод законов 1832 г. закрепил имущественные отношения в семье на частноправовой основе при сохранении главенства мужа в семье и родителей над детьми. Муж выступал «главой семьи», а жена – «хозяйкой дома». Свод провозгласил заботу о жене обязанностью мужа, а повиновение мужу – обязанностью жены. Она была обязана следовать за мужем по месту жительства. Наряду с такой патриархальностью действовал принцип полной имущественной самостоятельности супругов и свободы завещательных отказов. Муж передавал жене свое состояние и титулы, жена мужу – нет.

Для мусульман, иудеев, католиков и протестантов имущественные отношения в семье решались на основе общих и особых законов о состояниях. Смешанные браки допускались, но в православной среде для супружества с иноверцами требовалось принятие православия.

После издания Свода Сперанский мыслил приступить к третьему этапу систематизации – собственно кодификации. Созданное новое Уложение должно было не только содержать старые нормы, но и развивать право. Если ПСЗРИ и Свод были лишь инкорпорацией закона, то именно создание Уложения предполагало кодификационный метод работы, т. е. не только соединение старых норм права, но и дополнение их новыми в процессе дальнейшего законотворчества. Однако знаменитому русскому законодателю сделать это не удалось: его идеи намного опережали время, в котором находилась самодержавная Россия.

§ 2. Кодификация уголовного права

Систематизация российского законодательства, проведенная при Николае I, в области уголовного права пошла дальше, чем в других отраслях права, и завершилась изданием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.

Свод законов Российской империи, в котором уголовному праву посвящен том XV, представлял собой новую форму действовавших законов и имел силу лишь при условии соответствия статьям Полного собрания.

В томе XV Свода законов впервые были выделены общая и особенная части уголовного права, даны понятия преступления, форм вины, видов соучастия и многих других институтов этой отрасли права. Текст содержал значительно более четкие формулировки, более точные определения по сравнению с ранее действовавшими уголовными законами, но преодолеть архаизм прежнего законодательства не смог, поскольку авторы вынуждены были формулировать положения, исходя из содержания Полного собрания законов. Например, в ст. 1 т. XV, определявшей понятие преступления, содержались ссылки на законы 1720 и 1775 г.; в ст. 3-6 о формах вины имелись ссылки на Артикул воинский Петра I и на Соборное Уложение 1649 г. (ст. 223, 225 гл. X; ст. 18, 20 гл. XXII). Многие институты уголовного права не получили достаточного развития: не были решены вопросы о возрасте наступления уголовной ответственности, об обстоятельствах, устранявших ее наступление, и др.

Общая часть составляла разд. первый кн. Первой т. XV Свода законов – «О существе преступлений и разных родов казней и наказаний». В ней имелись главы «О существе преступлений и разных степенях виновности», «О разных родах казней и наказаний», «Об изъятиях от телесного наказания по состоянию подсудимого», «О мере наказания по мере вины», «Об освобождении от наказания, отсрочки отмене оного», «О последствиях наказаний и о гражданских взысканиях по преступлениям», «О пространстве действия уголовных законов».

Определяя систему преступлений, Свод законов поставил на первое место преступления против веры, на второе – преступления государственные, на третье – преступления против правительства. Далее следовали преступления чиновников по службе; преступления против безопасности, жизни и прав общественного состояния лиц; преступления против уставов о повинностях, уставов казенного управления и благоустройства; преступления против прав семейственного состояния. Специальные разделы определяли наказание «за противозаконное удовлетворение плотских страстей», за преступления против прав на имущество, за «лживые поступки».

При составлении т. XV Свода была сделана попытка отделить уголовно-правовые нормы от уголовно-процессуальных. В значительной мере это удалось. Вместе с тем в первой книге тома осталось много статей, содержавших нормы судопроизводства.

Однако скоро выяснилось, что новое уголовное законодательство малоэффективно, и Сперанский приступил к подготовке специального уголовного Уложения, которое и было введено в действие 1 мая 1846 г.

«Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. представляло собой обширный кодекс (2224 статьи), имевший 12 разделов, распадающихся на главы; некоторые главы распадались на отделения, отделения – на отделы. Группировка составов преступлений была осуществлена более чем по 150 направлениям.

Первый раздел Уложения представлял собой общую часть уголовного кодекса. В нем было дано понятие наказуемого деяния – преступления и проступка (ст. 4). Закон указывал на противоправность как на важнейший элемент преступления. Этот же принцип, требующий определения наказания за преступления и проступки на точном основании постановления закона, формулировался в ст. 96. Следует отметить булыпую по сравнению со Сводом законов (т. XV, ст. 1, 2) юридическую четкость понятия преступления.

Уложение, так же как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния – преступление и проступок. Но если Свод законов устанавливал различие между ними по тяжести наказания, то Уложение – по объекту посягательства (ст. 1, 2).

В первом разделе Уложения определялись формы вины (ст. 5, 7) и виновность как необходимое основание наступления ответственности, стадии совершения преступления, виды соучастия, обстоятельства, устраняющие наступление уголовной ответственности, смягчающие или отягчающие ее. Впервые был установлен возраст наступления уголовной ответственности. Свод законов указывал на малолетство лишь как на обстоятельство, уменьшающее вину. Под малолетством понимался возраст до 17 лет (ст. 125), и для лиц, не достигших этого возраста, устанавливались особые правила смягчения и применения наказания (ст. 126). Уложение, так же как и Свод, кроме определения абсолютного возраста наступления уголовной ответственности, рассматривало малолетство и несовершеннолетие (ст. 142) как обстоятельства, уменьшающие строгость наказания.

Уложение более четко определяло действие уголовного закона во времени и пространстве и не имело обратной силы. Исключение составляли статьи, смягчающие или отменяющие ответственность. Кроме того, новый закон исходил из принципа, что никто не может отговариваться неведением закона, если он был в установленном порядке обнародован.

Уложение устанавливало принцип применения его положений ко всем российским подданным в пределах государства, допуская некоторые изъятия, предусмотренные специальными положениями. Эти изъятия существовали для дел, подсудных духовному суду и военносудебным органам (ст. 174). Церковному суду подлежали дела о проступках, за которые устанавливалось церковное покаяние или отсылка в распоряжение духовного начальства. Если же сверх этого наказания закон предусматривал какое-либо другое, то дело передавалось государственному судебному органу.

Преступления, совершенные военнослужащими, подлежали военно-уголовному суду в соответствии с военно-уголовным кодексом (Военно-уголовный устав 1839 г.). Кроме этого, каторжные и ссыльные на поселение в Сибирь подлежали действию особого уголовного кодекса, помещенного в т. XIV Свода законов: «свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и ссыльных» 1832 г. Крепостные крестьяне подлежали суду помещиков, т. е. вотчинной юстиции, за многие преступления и проступки. Сельско-судебный устав 1839 г. (т. XII Свода законов) устанавливал наказания для государственных крестьян.

Уложение 1845 г. не распространялось на Польшу и Финляндию, его действию не подлежали некоторые народы России (например, чукчи и другие сибирские народы).

На иностранных подданных, не имевших дипломатического иммунитета, Уложение распространялось. Закон предусматривал также ответственность российских подданных, совершивших преступление против Российского государства или российских подданных за рубежом.

Общая часть Уложения устанавливала наказания уголовные и исправительные (гл. вторая Первого раздела), из которых наиболее тяжкими были: лишение всех прав состояния и смертная казнь; лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу; лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь; лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ.

Уложение сохранило телесные наказания (были отменены лишь кнут и рвание ноздрей). Лестница наказаний имела совершенно четкий сословный характер, типичный для феодального права: лица, не изъятые от наказаний телесных, подвергались наказанию плетьми, клеймению, наказанию розгами. По Своду законов от телесных наказаний освобождались дворяне (включая личных и иностранных), духовенство, жены и вдовы священнослужителей, духовные лица других христианских вероисповеданий, высшие чины исламского духовенства, почетные граждане, купцы первой и второй гильдий, их жены и дети, некоторые разряды сельских должностных лиц.

Закон (ст. 61) определял дополнительные наказания, особенные наказания за преступления и проступки по службе (ст. 67 и сл.) и возможность замены одних наказаний другими (ст. 72-95).

Особенная часть Уложения (разделы Н-ХП) определяла систему преступлений. На первом месте традиционно (начиная с Соборного Уложения 1649 г.) находились преступления против веры (раздел II), на втором – государственные (раздел III), на третьем – «выступления и проступки против порядка управления» (раздел IV).

В разделе IV определялись наказания за массовые беспорядки. Для зачинщиков и подстрекателей это было лишение всех прав состояния и каторга. Для других участников наказание было несколько мягче. Разница в наказаниях довольно существенна. Казуальность, нечеткость формулировок закона давала судебно-административным органам широкие возможности выбора той или иной репрессии. Уложение приравнивало к восстанию против властей всякое выступление крепостных крестьян против помещиков, а государственных крепостных – против сельского управления.

Было значительно расширено число составов преступлений против различных представителей административно-полицейского аппарата, что связано с его ростом и усилением влияния. В неповиновении требованиям чиновников и полицейских режим видел проявление антиправительственных настроений.

Ужесточились наказания за «недозволенное оставление отечества». Вопросы въезда и выезда из страны решались Третьим отделением и Министерством внутренних дел. Недозволенное оставление отечества с поступлением на службу к иностранному правительству или с переходом в иностранное подданство квалифицировалось как тяжкое преступление и наказывалось лишением всех прав состояния и вечным изгнанием за пределы России.

Статьи разделов III и IV не являлись новшеством, а базировались на нормах предыдущего законодательства, прежде всего Артикула воинского 1715 г. Составителям Уложения было присуще традиционное понимание права как инструмента верховной власти.

Следует, однако, заметить, что на практике статьи разделов III и IV применялись в царствование Николая I не так часто и последовательно, как предусматривалось законодательством.

В разделе V Уложения о наказаниях уголовных и исправительных рассматривались преступления, совершенные должностными лицами. Ряд его статей определял провинившимся не уголовные наказания как таковые, а дисциплинарные взыскания. Раздел VI предусматривал наказания за невыполнение государственных и земских повинностей. Объемным являлся раздел VII – «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны». Это обстоятельство объясняется тем, что в состав этого раздела (как и следующего) вошли нормы, пересматривающие нарушение различных уставов (монетных, о гербовой бумаге, горных, соли, о выделке и продаже табака, таможенных, о казенных лесах, постановлений по питейному сбору и акцизу). Еще в большей мере данному разделу была присуща казуальность (так, за похищение казенной собственности назначаются те же наказания, что и за похищение собственности частной), а также объединение в разделах разнородных преступлений (рядом с суровыми наказаниями, предусмотренными за подделку металлических денег, помещены и чисто административные взыскания например штрафы, за незначительные проступки).

Самый объемный в Уложении разделе VIII – «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния» (845 статей). Он содержал главы о нарушении правил Устава строительного, Уставов почтовых, врачебных, фабричной, заводской и ремесленной промышленности, причем многие нарушения являлись по существу административными. За них соответственно полагались и типичные для административной ответственности взыскания. Нарушения законов о состояниях регулировались в разделе IX Уложения. Наконец, последние три раздела содержали правовые нормы, защищающие соответственно жизнь, здоровье, свободу и честь частных лиц, их собственность, а также «права семейные». Эти разделы и составляли главный предмет Уложения, поскольку основная часть уголовных преступлений рассматривалась именно ими; тем не менее они содержали всего 245 статей из 2224 (таков общий объем Уложения).

По сравнению со Сводом законов система преступлений стала более четкой и соответствующей объектам посягательства. Особенная часть Уложения содержала определения конкретных видов преступлений и проступков, устанавливала наказания за их совершение. Для Уложения, так же как для Свода, характерно отсутствие достаточно четкого разграничения уголовной, административной и дисциплинарной ответственности. И это естественно, так как в первой половине XIX в. суд в России не был отделен от администрации, где широкие судебные полномочия имели органы полиции. Многие составы преступлений, вошедшие в Уложение, в Своде законов ранее были в Полицейском уставе о предупреждении и пресечении преступлений (т. XIV). Уложение применяло и типичные для административной, полицейской ответственности взыскания: штрафы, кратковременный арест в помещениях при полиции с привлечением (мещан и крестьян) к «правительственным» работам.

Кроме того, Уложение о наказаниях 1845 г. рассматривало неповиновение крестьян или дворовых людей суду помещика как восстание против властей.