«Новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии в конце ХХ в. - начале ХХI века»

Стратегии развития университетских систем Азии

Большинство стран азиатского региона прошло через различной длительности этапы колониального развития. Отношения центра-периферии затронули практически все сферы общественной жизни, включая образование. Взаимодействие западных и восточных ценностных ориентации и принципов организации никогда не было равнозначным. Однако оно не было и единообразным, тождественным для различных территорий, испытавших воздействие метрополий.

Индия, Сингапур и Малазия в прошлом были колониями Британии, и их системы высшего образования обнаруживают влияние британской модели. Индонезия – бывшая колония Дании, и трехвековое господство датчан закрепило датские стандарты. Корея и Тайвань находились под контролем Японии в первой половине XX столетия, поэтому просматривается воздействие как японской образовательной системы, так и американской в послевоенный период с начала 50-х гг. Такого же рода двойственность влияния обнаруживает и образовательная система Филиппин, соединившая стандарты испанского и американского подходов. Таиланд не входил в число государств-доминионов, но и здесь влияние западных образцов достаточно существенно.

Обсуждение современного состояния азиатского университетского образования, как правило, начинается с обсуждения именно   такого рода оснований: приоритеты какой образовательной системы были предписаны. Затем ставится вопрос о выяснении дальнейшей динамики изменений. Однако какова бы ни была специфика сценариев развития каждой из стран, приходится признать, что современный университет в Азии, как и в остальных регионах мира, сформировался на основе принципов европейского средневекового университета. Несомненным является и то, что воздействие современных западных моделей остается значительным. И все же они существенно модифицируются, обнаруживая соединение западных ориентации с попытками укоренения собственных образцов и моделей, учитывающих национальные, культурные и образовательные традиции.

Основаниями устойчивого тяготения к Западу остаются высокий научный и образовательный рейтинг ведущих западных университетов, преимущественно англоязычный характер публикаций, научной периодики и конференций, расширенные возможности для дальнейшей академической карьеры и продвинутых видов образования. Ориентация на западные образцы усугубляет периферийные позиции азиатских университетов, поскольку «отставание» оказывается значительным. Одним из формальных критериев такого рода отставания становится отсутствие массовости в развитии университетского образования. Большинство азиатских систем высшей школы остаются элитистскими, охватывая в среднем лишь 4% молодежи студенческого возраста. Немаловажным показателем является то, что преобладающую часть иностранных студентов в мире к концу XX столетия составляют лица азиатского происхождения.

Современные исследователи проблемы Восток–Запад нередко приходят к выводу о том, что идея западного университета, вероятно, наиболее удачна и универсальна в ряду других достижений западной цивилизации. Практически любая система университетского образования азиатских стран обнаруживает воздействие одной или нескольких западных моделей. Воспроизводятся структура и организационные принципы западных университетов, сохраняются формы трансляции и контроля знаний, закрепляются ценности и нормы, укоренившиеся    в западной академической традиции.

Определяя приоритетные сферы развития, можно также сказать, что западная цивилизация в большей степени тяготеет к технологиям, научному знанию, наукоемкому сервису. На Востоке доминирующими остаются полюсы культуры и религии. И даже заимствование западных технологий, включая образовательные, всегда преломляется через азиатское сознание, восточные интеллектуальные традиции буддизма, ислама, светских национальных культур. Колониальные режимы, закрепившие отношения центра-периферии, поддерживали западные образовательные стандарты. Однако решающее воздействие на развитие азиатских университетов оказала индустриальная революция. Ее свершение означало, что ориентации на западные наукоемкие и образовательные технологии стали определяющими условиями конкурентоспособности азиатских наций на мировых рынках. Достижение позиций технологического лидерства такими странами, как Япония, Сингапур, Южная Корея и Тайвань свидетельствует о том, что стадия заимствования западных образцов переходит в новую стадию опережающего, по отношению к Западу, развития.

Экспансия западного научно-технологического и культурного влияния заметно увеличилась в последние десятилетия. Попытки поиска собственного азиатского пути развития, основанного на изначальном неприятии западных достижений, продемонстрировали Китай и Кампучия. Деструктивные следствия деструктивной политики не замедлили сказаться и стали очевидны не только для мировой общественности, но и для самих «реформаторов». XX век сформировал не только мировые рынки, и транснациональные корпорации, он способствовал, не взирая на чудовищные катаклизмы мировых войн, тенденции укрепления и консолидации мирового сообщества, созданию интернациональной сети знаний и компьютерных коммуникаций. В этом ряду цивилизационных достижений оформление единого образовательно-научного пространства, и прежде всего университетского, занимает совершенно особое и значительное место.

Каждая из стран азиатского региона обладает своими собственными образцами исторического и современного взаимодействия с Западом. Общим на фоне существующих различий является то, что западные модели адаптируются к местным национальным нуждам и возможностям.   В развитии   университетских   систем прямое заимствование прослеживается в структурах организации и управления университетами, в расширении академического исследовательского сектора, в многоуровневом характере образовательных программ. Так же, как и в западной культуре, выпускники университетов представляют интеллектуальную элиту наций, способствующую процессам модернизации экономики и идей, а также культурному возрождению освободившихся от влияний метрополий государств.

Япония обнаружила наибольшую открытость заимствованию западных стандартов в образовании и наукоемких технологий. Она оказалась в состоянии сформировать новую систему университетского образования, ставшую инструментальной в достижении позиций технологического лидерства. В результате этого развития появился качественно новый феномен – технологический университет. Он стал конкурирующей моделью сформировавшимся ранее моделям германского исследовательского и английского обучающего университетов. Этот «пример» стал привлекательным и послужил образцом для развития университетских систем Южной Кореи и Тайваня.

Азиатские университеты прилагают значительные усилия к расширению собственного доступа к мировому университетскому сообществу. Во многих университетах английский язык становится не только языком науки, но и преподавания. Знание английского является одним из условий последипломного образования и дальнейшей академической карьеры. Английский язык в качестве международного университетского формирует транснациональные академические сети. Азиатские университетские преподаватели тяготеют в коммуникациях к англоязычным ученым, а азиатские студенты предпочитают получение университетского образования в англоязычных странах. Английский язык в качестве межнационального языка общения уподобляется латыни в средневековых университетах, обеспечивавшей возможности свободных коммуникаций и передвижения из одного университета в другой, независимо от страны основного проживания.

Высокий уровень преподавания и исследования в передовых университетах Азии не в последнюю очередь обусловливается и тем, что большинство профессоров получило педагогическую   и   исследовательскую квалификацию в наиболее престижных западных университетах. Сложившийся круг личных связей и коммуникаций помогает им и в дальнейшем оставаться в сфере университетского сообщества, быть в курсе новейших достижений и приоритетных направлений развития образовательно-исследовательского процесса. Получившие на Западе академическое признание профессора обнаруживают большую активность и инновационность при возвращении в отечественные университеты. Мотивация на повышение конкурентоспособности в профессиональной деятельности в этих случаях становится очевидной. Она получает значительное усиление, если процент читающих по приглашению лекционные курсы иностранных профессоров остается высоким, например, в таких странах, как Сингапур, Гонконг,, в меньшей степени – в Японии.

В целом можно сказать, что при сохранении направленности движения от центра к периферии азиатские университеты создают свои новые реалии, соответствующие западным образцам, но содержательно обновленные. Так, современные академические системы Японии, Тайваня и Южной Кореи сформировали самостоятельные сети научной периодики, монографий, учебных пособий, компьютерных образовательных программ, получившие признание не только в азиатских государствах, но и в мировом научно-образовательном сообществе.

Поиск наиболее адекватных образцов в разработке стратегий азиатских университетов приводит к выводу о том, что три ключевые идеи, получившие оформление в западной университетской традиции, остаются определяющими. Первая связана с предпочтением американской модели. Практика наделения университетов земельными грантами была заимствована многими университетами Азии. Она способствовала усилению сервисной активности университетов, закреплению прикладных образовательных программ и исследований, сопряжению академических целей с нуждами регионов.

Американская университетская система оценивается в Азии как более динамичная, инновационная, исследовательски ориентированная. Она привлекательна тем, что является массовой, открытой для доступа значительному проценту молодежи. В ситуации выбора между европейскими и североамериканским подходами к организации практики функционирования университетов предпочтение отдается последнему. Это проявляется в создании отделений и междисциплинарных центров, введении системы зачетных единиц и блоков, дисциплин общеобразовательного цикла на начальной стадии обучения.

Вторая идея, сформировавшаяся в западной традиции, связана с гумбольдтовской моделью исследовательского университета. Здесь, с позиций оценки азиатскими университетами, принципиально важными становятся гарантии свободы не только в проведении исследования и обучения, но и в выражении собственных позиций и предпочтений за пределами университетских аудиторий. Такого рода акцент не случаен. Политические реалии некоторых азиатских государств обусловливают актуальность как самой постановки проблемы, так и юридического закрепления права на академическую свободу. Если в таких странах, как Япония, Индия и Филиппины оно закреплено в качестве нормы, то, например, в Сингапуре, Малазии, Тайване многие направления социальных исследований остаются под контролем правительств, а Пакистан, отказавшийся от западных стандартов и ориентации в образовании, отдает предпочтение идеям фундаментализма, традиционным исламским ценностям и жестким формам контроля, в частности в образовании.

Третья идея, глубоко укоренившаяся на азиатском континенте, – идея университета как меритократической организации. Применительно к университетам это показатель того, что они становятся основным интеллектуальным ресурсом азиатских наций, как в борьбе за выживание, так и в достижении позиций мирового лидерства. В этом контексте традиционный подход к университетам как к «центрам превосходства» получает дополнительные смыслы. Он означает не только безусловность установки на отбор наиболее способных, но также и то, что именно университеты должны сформировать национальную интеллектуальную элиту, обеспечить квалифицированную базу для принятия научно обоснованных решений в большинстве сфер общественной жизни.

Ориентация на западные образцы в современных азиатских университетах сочетается с возрождением национальных культур, расширением образовательных программ социально-гуманитарного блока. Однако исследование остается преимущественно прерогативой академического сектора, мало сопрягаемым с реальной практикой студенческого обучения. Современные университетские системы Азии в преобладающем большинстве являются настолько же западными, насколько и восточными. С этих позиций справедливо утверждение о том, что они сформировали качественно новую реальность так называемого гибридного университета. Это означает, что, выбирая западные образцы, азиатские университеты сохраняют и возрождают собственный духовный потенциал, этнические особенности и традиции. Глобальная ориентация этого своеобразного синтеза состоит в поиске конструктивных возможностей для саморазвития, поиска взаимопонимания, разрешения внутренних национальных проблем и интеграции в мировое сообщество.