«Международные акты о труде в системе источников трудового права Российской Федерации»

В результате перехода к рыночной экономике произошли серьезные изменения в жизни РФ. Включение работников в отношения собственности обусловило необходимость реформирования трудового права России. Преобразования в экономике РФ неадекватно отразились на этой отрасли российского права.  Действующий КЗоТ (1971 г.)  не соответствует тому уровню гибкости трудовых отношений, который определяется происходящими структурными изменениями в экономике страны. Результат такого несоответствия – переход к внезаконодательному регулированию отношений в сфере труда, что создает немало проблем для работодателей и работников. Причины подобных явлений  – низкое качество нормативных актов, отсутствие научных концепций, глубокого анализа существующих проблем.

Одной из наиболее серьезных причин является низкое качество нормативных актов в сфере труда, а также разрыв между законодательством о труде и реальностью. Трудовое законодательство  все еще носит отпечаток господства монополии государственных предприятий, централизованного регулирования  трудовых отношений.

Нельзя сказать, что прежнее устаревшее законодательство серьезно помешало развитию трудовых отношений, так как разрыв между законодательством и реальностью существовал и в советский период. В период их становления люди страдают также от правового вакуума. Государственной Думой затянулось принятие законов о труде, отвечающих требованиям российской действительности, в частности, нового Трудового кодекса, а также актов, касающихся оплаты труда, ответственности работников и работодателей, регламентации трудовых договоров.

В сложившейся ситуации  российскому законодателю следует обратиться к  международным актам о труде. Это не означает, что прямым результатом обращения к международным нормам станет улучшение ситуации в сфере трудовых отношений в России. Международное регулирование труда не может стать причиной серьезных изменений в этой области. В конечном итоге улучшение трудовых отношений связано с внутренними национальными факторами (уровнем экономики, развитием культуры, историческими особенностями и традициями).

Обращение  к международным актам о труде, по  мнению автора, должно происходить путем восприятия указанных норм национальным законодательством. Есть ли юридическая база для подобного восприятия?

Согласно ст.15 Конституции “Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора”.

Таким образом, международные акты о труде  стали источниками российского права. Речь идет о должным образом ратифицированных конвенциях МОТ,  статьях Международных пактов о правах человека, относящихся к труду,   нормах Европейской конвенции по правам человека в части, касающейся трудовых отношений, а также иных международных соглашениях, связанных с применением наемного труда, его охраной, защитой интересов работников.

Став составной частью правовой системы РФ, указанные акты должны применяться на территории России наряду с национальными источниками трудового права. Таким образом, возможность восприятия международных актов о труде российским законодательством закреплена на конституционном уровне.

Однако от конституционного решения проблемы до его претворения в жизнь – немалая дистанция. Подобное положение не является случайным. Наша правовая система в прошлом не была готова к активному взаимодействию с международным правом. Ранее правовой системе России и ее доктрине была присуща дуалистическая концепция, согласно которой международное право и внутреннее право рассматривались как различные системы, раздельные и равные. Соответственно, не были готовы к непосредственному применению норм международного права и юристы.

Сходная ситуация встречалась и в других государствах. В США подобная проблема возникла в конце 50-х. Президент Американской ассоциации юристов Ч.Райн сказал: "Принципы международного права мало известны и мало применяются. Для большинства юристов это право – таинственный предмет. Однако в ближайшее время американские юристы должны будут познакомиться с международным правом в силу требований жизни"[1].

Британский юрист лорд Макнейр писал: "В Соединенном королевстве имеется много лиц, которые рассматривают международное право как "академический предмет", т.е. продукт или даже функцию профессорских умов, и потому представляющее незначительную практическую ценность"[2].

В силу неподготовленности российских юристов к применению и восприятию международных актов, а также отсутствия четкой законодательной регламентации порядка их применения   на территории РФ, международные нормы могут остаться декларацией, призванной поддерживать статус России как правового государства на международной арене. Сказанное как нельзя точнее относится  к международным актам о труде. Повышение уровня трудового права России путем обращения к международным стандартам может стать нереальным из-за указанной проблемы.

В связи с этим видится необходимым, опираясь на теорию и практику, определить правовую природу международных актов о труде, рассмотреть порядок разработки и принятия данных актов, а также выяснить основы  их взаимодействия с трудовым правом России. Определив основы взаимодействия международных трудовых норм с российским трудовым правом, можно будет выработать  наиболее приемлемую концепцию их применения, открыв тем самым новые перспективы развития национального трудового законодательства, приведения его в соответствие с мировыми стандартами в сфере труда.

На сегодня область международного права,  получившая название "международноправовое регулирование труда", чрезвычайно широка. Международные акты о труде составляют примерно пятую часть всех международных актов. В связи с этим некоторые юристы выделяют международноправовое регулирование труда в отдельную отрасль международного права[3].

К настоящему времени международные нормы о труде коснулись практически всех сфер трудовых отношений. В РФ правовое регулирование труда и трудовых отношений  осуществляется с помощью различных международноправовых средств.

Одним из них является заключение РФ с другими государствами двусторонних и многосторонних соглашений, посвященных социальному обеспечению, условиям труда мигрантов и представляющих гражданам иностранного государства – участника соглашения возможность пользоваться на условиях взаимности некоторыми правами в области труда.

Двусторонние соглашения о трудовой миграции и защите прав трудящихся-мигрантов заключены РФ с Украиной, Арменией, Киргизией, Республикой Беларусь. Порядок трудовой миграции в РФ граждан Китая, Вьетнама, Северной Кореи определен в соглашениях между Правительством РФ и правительствами КНР, КНДР. Правительствами РФ и Словацкой Республики заключено соглашение об организации занятости в рамках выполнения договоров подряда и взаимном трудоустройстве граждан. Действуют также соглашения межведомственного характера с Финляндией, Швейцарией о сотрудничестве в трудоустройстве студентов в период каникул[4].

Другое средство осуществления международноправового регулирования труда – это деятельность ООН. Возможность ее участия  в регулировании труда основывается на положениях главы IХ Устава ООН, которая конкретизирует функции организации и обязанности ее членов в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера.

Положения о трудовых правах человека содержатся во Всеобщей Декларации прав человека, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948 г. в форме резолюции. В Декларации сформулированы наиболее важные трудовые права: право на свободный выбор работы, на защиту от безработицы, право на равную оплату за равный труд, право на отдых.

Важнейшие трудовые права граждан закреплены также в Международных пактах о правах человека, одобренных Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г.

В Международном Пакте об экономических, социальных и культурных правах трудовым правам посвящено значительное число статей. В нем закреплено право на труд, право на отдых, право на забастовку и т.д. Международный пакт о гражданских и политических правах содержит нормы о запрещении принудительного труда и свободном осуществлении права на ассоциацию.

В связи с вступлением РФ в 1996 году в Совет Европы, источником международноправового регулирования труда, непосредственно распространяющимся на Россию, стали акты,  принятые этой региональной европейской организацией, объединяющей около 40 государств. Совет Европы принял более 130 конвенций, в том числе в области труда. Среди них следует отметить Европейскую Социальную Хартию 1961 года, которая сформулировала универсальные права человека в социальной и экономической областях.

Одним из главных источников международноправового регулирования труда являются акты, принятые Международной организацией труда (МОТ). На сегодня МОТ объединяет 174 государства и осуществляет свою деятельность  по трем основным направлениям.

Первое – подключение к процессу реформирования законодательства в области социальных и трудовых прав трудящихся. Второе – борьба против бедности. Это повышение уровня занятости, профессиональная подготовка, создание рабочих мест, а также поддержка развития малого и среднего бизнеса. Третье направление – защита трудящихся в широком смысле слова. Она охватывает безопасность труда, улучшение его условий, в частности улучшение труда женщин и молодых работников, а также функционирование системы социальной защиты, пенсий, выплат по болезни и т.п.

Нормотворческая деятельность МОТ заключается в разработке и принятии международных трудовых норм в форме конвенций и рекомендаций. Между конвенциями и рекомендациями есть юридическое различие. Конвенции создают обязательства для государств, которые их ратифицируют, рекомендации не обязывают государства, а служат скорее типовой нормой при разработке национальных норм о труде. Однако, в связи с сокращением числа ратификаций, а также с участившимися случаями нарушения конвенций (так называемыми псевдоратификациями), это различие на практике сглаживается, и конвенции подобно рекомендациям формулируют типовые нормы о труде.

Международные конвенции о труде являются одним из видов международных договоров, тем не менее они отличаются от последних  особым порядком разработки и принятия, применения и контроля над их практическим осуществлением. В связи с этим некоторые юристы высказывают мнение о коренном изменении указанными особенностями  самого характера международных договоров[5].

Как решен  этот вопрос в рамках российского законодательства?

В соответствии с Законом РФ от 15 июля 1995 года № 101-ФЗ "О международных договорах РФ"[6] международный  договор  Российской Федерации означает международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и  егулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, также независимо от его конкретного наименования (п.а ст.2 Закона).

В соответствии с российским законодательством  особенности конвенций о труде не изменяют их характера как международных договоров.

Следует отметить, что  акты МОТ выходят за рамки предмета регулирования трудового права. Они также включают положения, относящиеся к статистике труда, профессиональной ориентации, строительству жилья работников, социальному обеспечению.

Среди актов МОТ следует выделить декларации, принимаемые этой организацией. Их в истории МОТ три. Первая Декларация, получившая название Филадельфийской, была принята в конце второй мировой войны; она провозглашала  возрождение МОТ. Вторая была посвящена борьбе против апартеида. Третья Декларация, принятая в июне 1998 года, получила название "Об основополагающих принципах и правах человека в труде". Она освещает вопросы, возникающие в условиях глобализации экономики. В Декларации предпринята попытка стимулировать усилия стран, направленные на достижение того, чтобы экономический прогресс сопровождался социальным. 

Международных актов, регулирующих трудовые отношения, достаточно много. Все они обладают спецификой, отличаются друг от друга порядком принятия, вступлением в силу и действием на территории различных государств. Наиболее значимыми среди международных актов о труде являются акты, принятые Международной организацией труда. Указанные акты наиболее полно освещают все аспекты трудовых отношений. В силу своей исключительной широты, универсальности и значения, они занимают ведущее место среди источников международного трудового права. Именно они являются основным объектом внимания автора.

Вопрос о применении конвенций и рекомендаций о труде имеет  большое значение с точки зрения оценки эффективности международноправового регулирования труда, так как это, по существу, вопрос о введении в действие международных норм о труде на территории  государства. От его решения зависит влияние международных трудовых норм на национальное законодательство.

Применение конвенций МОТ как международных договоров начинается с  их ратификации государствами – членами организации. Рекомендации ратификации не подлежат.

Устав МОТ предусматривает (п. 5 и 6 ст.19), что в течение года, а в исключительных случаях 18 месяцев (после их принятия МКТ), необходимо представить конвенции и рекомендации властям, в компетенцию которых входит рассмотрение данного вопроса, для решения в отношении конвенций о возможности их ратификации, а в отношении рекомендаций – для принятия необходимых мер. Представление конвенций и рекомендаций компетентным властям возложено на правительства государств – членов МОТ.

Возникает вопрос, каким  "компетентным властям" необходимо представить на рассмотрение конвенции и рекомендации о труде? Примечательно, что Устав МОТ не раскрывает понятия "компетентные власти". По этому вопросу нет единого мнения и в МОТ.  Л.Оппенгейм указал: "Компетентная власть – это любая власть, в компетенцию которой входит внесение суждений во внутреннее законодательство"[7]. Такой же позиции придерживалась комиссия по пересмотру Устава МОТ. В одном из ее документов отмечалось, что властью, которой должны представляться конвенции и рекомендации "является в каждой стране парламент или любая другая компетентная законодательная власть"[8].

Единого мнения нет и у членов МОТ.  Ситуация настолько неопределенна, что одни и те же члены в разное время по-разному решают вопрос о компетентной власти.  Так, Франция в первые годы после создания организации считала, что такой властью является исполнительная власть. В 1924 году она изменила свою позицию, решив, что компетентная власть – это парламент. В 1960 году она снова утверждала, что это – совет министров. Ныне правительство Франции вновь придерживается мнения, что компетентная власть – это парламент. Как мы видим, одно из государств – членов МОТ меняло свою позицию четыре раза.

Возможно, Устав МОТ сознательно не раскрывает понятия "компетентной власти", сохраняя за каждым членом организации возможность определять это самостоятельно. В одних странах – это парламент (Англия, Франция), в других – совет министров (Афганистан, Куба), в третьих – парламент и совет министров (Индонезия, Колумбия).

В Российской Федерации компетентной властью является Федеральное Собрание. Это вытекает из Закона РФ "О международных договорах в РФ", в соответствии  с которым ратификация конвенции осуществляется путем принятия соответствующего федерального закона, который вносится Правительством РФ в палаты Федерального собрания. После обсуждения закон принимается Государственной Думой, получает одобрение Советом Федерации и подписывается Президентом РФ.

В соответствии с Уставом МОТ после согласия компетентной власти каждое государство сообщает о состоявшейся ратификации генеральному директору МБТ. На практике это означает, что генеральному директору МБТ направляется ратификационная грамота, подписанная, как правило, главой государства. Согласно ст. 102 Устава ООН и ст. 20 Устава МОТ, генеральный директор МБТ направляет каждую ратифицированную конвенцию генеральному секретарю ООН для регистрации. 

Обязательства в отношении каждой ратифицированной конвенции возникают с даты ее регистрации, которая затем указывается во всех соответствующих документах ООН, а также используется в качестве официальной даты ратификации. В связи с этим возникают различия во времени между вступлением в силу обязательств по ратифицированным конвенциям на национальном уровне (действие закона) и на международном уровне (регистрацией ратификации). Так, Конвенция о равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями № 156 была ратифицирована РФ 30 октября 1997 г. (Федеральный закон № 137-ФЗ)[9], а регистрация ее ратификации в МБТ состоялась 11 февраля 1998г.

Ратифицируя конвенцию, государство берет на себя обязательство выполнять данную конвенцию.

В Уставе МОТ эти обязательства сформулированы нечетко. В соответствии с п.5 (г) ст. 19 Устава член организации обязан "предпринять такие меры, какие будут необходимы для применения положений данной конвенции".

Что понимается под применением конвенции? В МОТ под применением понимается, с одной стороны, приведение национального законодательства, действующей практики, судебных решений в соответствие с нормами, содержащимися в конвенциях, с другой стороны, практическое осуществление этих норм[10].

В России ратификация конвенции происходит в форме федерального закона. В других государствах применение ратифицированных конвенций осуществляется различными способами. Один из них –  административные меры. Так, во Франции положения конвенции МОТ № 10 относительно возраста допуска детей на работу в сельском хозяйстве 1921 года реализуются при помощи министерского циркуляра.

Государство, принимая конвенцию, может ограничиться просто ссылкой на обычай. В Англии, например, конвенция № 87 о свободе ассоциации и защите прав на организацию частично осуществляется в порядке ‘’common law’’.

Государство может также сослаться на практику. В Австрии конвенция № 19 о равном отношении к трудящимся-иностранцам в области возмещения вреда при несчастных случаях на производстве 1925 года применяется к иностранцам путем фактического распространения на них законодательства, касающегося австрийских граждан.

Таким образом, положения ст.19 Устава МОТ получили  широкое толкование. Обратившись к  Уставу МОТ, мы увидим, что п. 5 (б) ст. 19 говорит:  конвенция должна быть представлена  компетентной власти “для оформления ее в качестве закона (выделено мной – Ф.Ш.) или принятия мер другого порядка”. Очевидно, Устав предусматривает, прежде всего, принятие законодательных мер. Мерами другого порядка в данном случае являются акты, носящие вспомогательный характер и способствующие практическому осуществлению закона. Какие меры применяет РФ в целях осуществления ратифицированных конвенций?

С одной стороны, с принятием Конституции РФ в 1993 году, вопрос о необходимости каких-либо мер для введения конвенции во внутреннее законодательство, кроме издания закона о ратификации конвенции, отпал. Конвенции, должным образом ратифицированные, являются теперь составной частью правовой системы РФ и к трудовым правоотношениям в РФ могут применяться непосредственно. Возникает вопрос, достаточно ли признание конвенций составной частью правовой системы России для того, чтобы нормы конвенций  воплощались в жизнь?  Думается, что одной ратификацией  реального применения конвенций не достичь. Дело в том, что действующее трудовое законодательство РФ отстает от требований норм МОТ. Одно лишь признание актов МОТ частью  национального законодательства вряд ли даст какой-либо результат, так как российские законы (а именно к ним в первую очередь обращаются  органы, применяющие трудовые нормы) остаются прежними. Чтобы международные нормы о труде дали реальный положительный эффект, необходимо привести в соответствие с ними законодательные акты о труде РФ.

России этот путь уже известен. В качестве примера приведем подобный порядок применения следующих конвенций: № 87 "О свободе ассоциации и защите прав на организацию" 1948 г., № 98 "О праве на организацию и коллективные переговоры" 1948 г., № 98 "О праве на организацию и коллективные переговоры" 1949 г.

Эти конвенции были ратифицированы 10 августа 1956 года. Однако до внесения соответствующих изменений в национальное законодательство о труде эти конвенции не применялись. Юридической базой для применения стал Закон СССР от 10.12.90г. "О профессиональных союзах, правах и гарантиях их деятельности"[11]. Закон привел действующее законодательство в соответствие с конвенциями и создал юридическую базу для развития профсоюзов. В законе появились нормы конвенций – свобода объединений, независимость профсоюзов от органов государственного управления и хозяйственных органов, невмешательство в профсоюзную деятельность, запрет роспуска профсоюзов в административном порядке и т.д. Сегодня деятельность профсоюзов осуществляется в соответствии с ФЗ № 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности", принятым  8.12.1995 г[12]. Нормы конвенции относительно прав профсоюзов закреплены также в ФЗ РФ № 82-ФЗ от 19.05.1995 г. "Об общественных объединениях" [13], ФЗ РФ № 175-ФЗ от 21.11.1995 г. "О порядке разрешения коллективных трудовых споров"[14].

Очевидно, что принятие указанных законов способствует реальному воплощению в жизнь норм ратифицированных конвенций МОТ. Еще раз подчеркнем, что применение указанных конвенций началось  спустя почти сорок лет после их ратификации СССР, с момента введения в национальное законодательство норм соответствующих актам МОТ.

Приближение российского законодательства о труде к международным нормам может быть также достигнуто путем использования моделей, содержащихся в нератифицированных конвенциях МОТ, а также в рекомендациях. России этот путь известен. При подготовке закона от 25.09.92 г. о внесении изменений в КЗоТ РСФСР была использована рекомендация № 166 о прекращении трудовых отношений по инициативе предпринимателя 1982 г., ограничивающая использование срочных трудовых договоров. Одна из норм этой рекомендации содержится в ч. 2 ст. 17 Кодекса, согласно которой срочный трудовой договор (контракт) должен заключаться в строго определенных случаях.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что  международные трудовые нормы могут реально применяться только в случае их рецепции национальным законодательством о труде. Сказанное можно отнести и к  судебным органам России.

В современной международной правовой системе роль судов в осуществлении международного права постоянно растет. Судья  Международного Суда профессор Р. Дженнингс указал: "...Одно из наиболее важных изменений в международном праве за последние десятилетия состоит в тех масштабах, в каких оно подлежит применению национальными судами"[15]. Возможность и порядок применения судами международных норм, в частности международных норм о труде, определяется самим государством. Конституция России в силу  п. 4 ст. 15 уполномочила российские суды на применение этих норм. Более того, Конституция инкорпорировала  международные нормы в национальное законодательство. Таким образом, юридических препятствий для непосредственного применения международных норм о труде нет.

Однако судебная практика  редко обращается к международным нормам о труде. Видимо, судьи предпочитают не вторгаться в малознакомую область.  В обеспечении взаимодействия международных норм о труде и национального трудового права определенную роль  может сыграть Конституционный Суд РФ. Судьи Конституционного Суда обладают большим профессиональным опытом, и это  не может не отразиться на качестве принимаемых ими решений. В своих решениях Суд  обращался к международно-правовым  актам, обосновывая свою позицию.

В качестве примера можно привести принятое 4.02.92 г. Постановление Конституционного Суда "По делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудовых договоров по основанию, предусмотренному п.1* ст.33 КЗоТ"[16].

Анализ постановлений Конституционного Суда России позволяет сделать вывод о том, что Суд не учитывает всей сложности проблемы правильного установления применимых "общепризнанных" норм. Следует отметить, что Суд склонен обосновывать наличие "общепризнанных" норм исключительно ссылками на международно-правовые документы рекомендательного характера; зачастую просто не проводится грань между различными по своей юридической природе категориями международных норм. Нередко Суд объединяет под расплывчатой формулировкой "международно-правовые акты" как юридически обязательные нормы, так и рекомендации Международной организации.

Проблема применения международных норм о труде требует усилий всей судебной системы РФ и первым шагом к ее  решению должно стать создание  в профессиональных установках судей уверенности в возможности обращения к международным актам о труде как к части национального трудового законодательства.  

В связи со сказанным хотелось бы привести практику  применения Закона Свердловской области "О защите трудовых прав граждан на территории Свердловской области" от 8.04.97 г. № 18-ОЗ с изменениями и дополнениями от 17.11.98 г.[17] Ситуация, сложившаяся в связи с применением ст. 30 указанного закона, предусматривает (в ред. от 17.11.98 г.), что нарушение установленных сроков выплаты заработной платы рассматривается как нарушение договорных и других обязательств работодателя, а также конституционных прав граждан и влечет за собой уплату работодателем работнику компенсации из расчета учетной ставки Центрального Банка Российской Федерации (на день принятия решения о выплате компенсации), начисляемой на сумму невыплаченной заработной платы за каждый день просрочки по день фактической выплаты. В процессе правоприменительной деятельности судов Свердловской области возник вопрос: соответствует ли ст. 30 Закона нормативным актам РФ? В связи с этим в Уставный Суд Свердловской области поступил запрос о проверке соответствия ст. 30 Областного закона "О защите трудовых прав граждан на территории Свердловской области" Уставу Свердловской области. Заявителем выступил Свердловский областной суд, выразивший свое мнение по данному вопросу следующим образом: "Областной суд полагает, что ст. 30 Областного закона "О защите трудовых прав граждан на территории Свердловской области" не подлежит применению". Одним из оснований, на которые Суд сослался в подтверждение своей позиции явилось следующее: "Хотя в соответствии со ст.72 Конституции РФ и ст. 24 Устава Свердловской области трудовое право отнесено к сфере совместного ведения РФ и субъекта РФ, федеральным законодательством пределы компетенции субъектов РФ не определены. Устанавливая непредусмотренную  федеральным законодательством ответственность, Областная дума действует вне пределов своей компетенции. По мнению Свердловского областного суда, ст. 30 закона  "О защите трудовых прав граждан на территории Свердловской области" не соответствует ст. 102 Устава Свердловской области, так как вводит непредусмотренные федеральными законами ограничения для хозяйственной деятельности в Свердловской области предприятий, учреждений, организаций различных форм собственности и граждан".

Рассмотрим позицию Областного суда на предмет ее обоснованности. Установление  ст. 30 Закона правовых последствий задержки выплаты заработной платы квалифицируется Областным судом как выход Областной думы за пределы своей компетенции. Следует отметить, что трудовое законодательство в соответствии со ст. 72 Конституции РФ составляет предмет ведения РФ и ее субъектов. Так как границы этого совместного ведения не определены, следует признать, что субъект РФ вправе принять нормативный акт по любому вопросу регулирования трудовых отношений. Необходимым условием законности такого нормативного акта будет соблюдение ч.5 ст.76 Конституции РФ, согласно которой законы или иные нормативные акты субъектов РФ не могут противоречить федеральным законам.

Противоречит ли статья 30 федеральным законам? В силу ст.15  Конституции РФ к числу федеральных законов относятся и те, которыми ратифицируются международные договоры и акты международных организаций, регулирующие трудовые отношения, определяющие права человека в области труда. Этот вывод следует из содержания статей 14, 15, 20 и 21 ФЗ "О международных договорах РФ" от 15.07.95 г. № 101-ФЗ[18].

В сфере  регулирования заработной платы действует ратифицированная РФ конвенция МОТ № 95 "Относительно защиты заработной платы", имеющая в силу ратификации статус федерального закона. В ст. 15 данной конвенции прямо указано, что законодательство, вводящее в действие положения настоящей конвенции, должно: а) быть доведено до сведения заинтересованных лиц, б) указать лиц, которые ответственны за их проведение в жизнь,     с) предписать соответствующие санкции за их нарушения. Это относится и к положениям ст.12 Конвенции, которая устанавливает, что выплата заработной платы осуществляется через регулярные промежутки времени. Данная норма конвенции нашла отражение в ст. 96 КЗоТ РФ и может быть уточнена  в законах субъектов РФ.

Санкции за нарушение положений Конвенции МОТ № 95, ратифицированной РФ и имеющей статус федерального закона, должны быть установлены законодательством, вводящим в действие ее положения. По Конституции РФ (ст.5) законодательство может быть федеральным и субъектов РФ, а согласно ст.76 субъекты РФ (в данном случае Свердловская область в лице Областной Думы) могут ввести санкции за задержку заработной платы, определив вид этих санкций. С этой точки зрения основание, указанное в запросе Областного суда, нельзя признать обоснованным и убедительным.

Из сказанного видно, что хотя норма международного акта о труде нашла отражение в национальном законодательстве,  суды видят определенные препятствия для ее осуществления. Причина подобной реакции – отсутствие у судей установки о необходимости обращаться при разрешении дел не только к национальным, но и к международным нормам права.  Из этого следует и незнание   международных норм, а также  их соотношения с национальным законодательством.

Проблема применения международных актов о труде будет решена лишь в случае серьезных изменений в российском законодательстве. Эти изменения должны, прежде всего, коснуться самого содержания российских трудовых норм, а также построения действенного  механизма их реализации.

Действующее трудовое законодательство России  отстает от требований норм международного трудового права. Для воплощения международных норм   о труде в России  требуется создать условия для их восприятия национальным правом. Этому должно послужить создание четкой законодательной базы, определяющей  порядок применения международных актов, а также последствий за их нарушение.

Наилучшей возможностью обеспечить  применение международных норм о труде, по мнению автора, является   отражение их содержания в национальном законодательстве.  Во-первых, потому, что для органов, применяющих трудовые нормы, а также для работодателей и работников  обращение к национальному  праву видится более реальным. Во-вторых, многие международные акты о труде не могут иметь прямого действия. Для эффективного применения они нуждаются в конкретизации.

Повысив  уровень национального трудового права, мы сможем сохранить его самостоятельность, ибо при имплементации международных норм о труде будут учтены характер российской правовой системы, состояние экономики, уровень культуры, исторические особенности и традиции. Только в этом случае можно будет рассчитывать на эффективность международных норм о труде и их благотворное влияние на трудовые отношения в РФ.

Как отметил генеральный директор МОТ, “каждая система трудовых отношений исходит из исторического, политического, экономического, социального и культурного опыта и определяет собственные “правила игры” в рамках своих параметров”[19].