«Лекции по дисциплине "Обеспечение защиты прав личности при возбуждении уголовных дел в отношении осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы"»

§ 4. Обеспечение законности и обоснованности возбуждения уголовного дела и отказа в возбуждении уголовного дела
по сообщениям о противоправных деяниях, совершенных
осуждёнными в учреждениях уголовно-исполнительной системы

Безусловным требованием закона, предъявляемого к уголовно-процессуальным решениям, является требование их законности и обоснованности (ч. 4 ст. 7 УПК РФ). Как верно указывает П. А. Лупинская, законность и обоснованность решения зависят от того, установлены ли те фактические обстоятельства, которые предусмотрены в гипотезе нормы УК РФ или УПК РФ, и соблюден ли закон при установлении этих обстоятельств. Эти нормативные правила включают круг обстоятельств, которые должны быть установлены, и уровень знаний об этих обстоятельствах, который должен быть достигнут в момент принятия решения[1]. При этом нельзя отрицать тесной взаимосвязи указанных в законе требований, так как любое необоснованное решение не имеет юридической силы и признается не только необоснованным, но одновременно и незаконным[2].

Указанные положения в полной мере относятся к решениям, принимаемым на стадии возбуждения уголовного дела, – постановлению о возбуждении уголовного дела либо об отказе в таковом[3]. Своевременное и обоснованное принятие этих решений – необходимый этап деятельности по защите прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений, организации быстрого и полного раскрытия и расследования преступлений и неотвратимости наступления установленной законом ответственности лиц, совершивших преступления, позволяет возместить ущерб, причиненный преступлением. Необходимо учитывать, что на защите прав личности негативно сказывается как необоснованное возбуждение уголовного дела, так и необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела.

Кроме всего прочего, на территории учреждений, исполняющих наказания в виде лишения свободы, обоснованное принятие данных решений направлено не только на обеспечение защиты прав личности, но и носит предупредительный, профилактический характер. Так, отсутствие надлежащей реакции администрации исправительного учреждения на совершённое в отношении лица преступление может привести к тому, что лица, уже однажды преступившие закон и вставшие на путь исправления, могут разувериться в законных способах разрешения конфликтных ситуаций, а осуждённые, совершающие преступления, могут уверовать в свою безнаказанность. Что и в том, и в другом случае приведёт к ухудшению обстановки в исправительных учреждениях, увеличению количества совершаемых на их территории преступлений.

Для принятия законного и обоснованного решения о возбуждении уголовного дела наличие одного повода недостаточно, необходимо также установить основание для данного решения[4].

Формулировка основания для возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 140 УПК РФ) практически без изменений заимствована из предыдущего уголовно-процессуального кодекса (ч. 2 ст. 108 УПК РСФСР). В соответствии с ч. 2 ст. 140 УПК РФ основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Из этого положения закона следует, что основание для возбуждения уголовного дела содержит два неразрывно связанных требования: а) наличие признаков преступления в событии, ставшем известным органу или лицу, компетентному разрешить вопрос о возбуждении уголовного дела; б) достаточность данных, на основе которых устанавливается наличие признаков преступления[5].

В уголовно-процессуальном законе отсутствует определение понятия признаков преступления. Согласно ст. 14 УК РФ преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК РФ под угрозой наказания. Следовательно, к признакам преступления относятся: общественная опасность деяния, противоправность деяния, виновность и наказуемость.

Думается, что для принятия решения о возбуждении уголовного дела достаточно установить наличие таких признаков, как общественная опасность и противоправность деяния[6]. При этом необходимо учитывать, что нужно установить признаки конкретного состава преступления, так как, в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 146 УПК РФ, в постановлении о возбуждении уголовного дела должны быть указаны пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, на основании которых возбуждается уголовное дело.

«Достаточные данные», по мнению А. Б. Соловьева и М. Е. Токаревой, являются понятием неопределённым, и, как показывает практика, несовпадение позиции дознавателя, следователя, с одной стороны, и прокурора, с другой, по оценке достаточности данных для возбуждения уголовного дела приводит к значительному числу отмен принятых дознавателями и следователями процессуальных решений о возбуждении и отказе в возбуждении уголовных дел[7].

Предлагая конкретизировать понятие «основание для возбуждения уголовного дела», С. Г. Бандурин сформулировал его следующим образом: «Основанием для возбуждения уголовного дела является достоверное установление достаточных данных, указывающих на признаки объективной стороны состава преступления»[8]. Данная дефиниция видится не совсем удачной по двум причинам: 1) достоверное установление большинства данных о совершённом преступлении в стадии возбуждения уголовного дела невозможно в связи с ограниченным количеством процессуальных средств, да и не требуется, исходя из задач стадии; 2) установление лишь объективной стороны состава преступления является недостаточным для принятия обоснованного решения о возбуждении уголовного дела.

В теории уголовного процесса преобладает мнение, что достаточным для возбуждения уголовного дела, как правило, является установление определенных элементов объекта и объективной стороны преступления[9], но в некоторых случаях требуется установление признаков субъекта и субъективной стороны[10]. При этом предлагается нормативно закрепить положение о том, что основанием для возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица должна быть признана как минимум достаточная совокупность данных, указывающих не только на признаки преступления, подтверждающие наличие данного события, но и на то, что преступление совершено именно этим лицом[11].

С учетом сказанного следует согласиться с мнением Н. Г. Шурухнова, который указал: «Вопрос о достаточности фактических данных в каждом конкретном случае решается должностным лицом по своему внутреннему убеждению, с учетом совокупности всего имеющегося материала. Причем заранее предусмотреть все многообразие фактических данных, которые могут свидетельствовать о признаках преступления, невозможно»[12].

Изучение уголовных дел, возбужденных по преступлениям, совершенным в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, показало, что уголовные дела, как правило, возбуждаются в отношении конкретного лица. Объясняется это тем, что территория ИУ ограничена и подконтрольна сотрудникам администрации (в том числе и с помощью технических средств надзора), а также тем, что специфика наиболее часто совершаемых осужденными преступлений (ст. 313-314, 321 УК РФ) предполагает известность субъекта уже на этапе проверки сообщения о данном преступлении.

В некоторых случаях лицами, осуществляющими предварительную проверку, устанавливаются обстоятельства, которые можно установить на стадии предварительного расследования, что приводит к несвоевременному принятию решения о возбуждении уголовного дела. Проиллюстрировать это могут следующие дела. Материалы проверки по факту причинения осужденным А. физического насилия в отношении заместителя начальника отдела безопасности ФГУ ИК-4 Л. с целью воспрепятствования его законной деятельности (ч. 1 ст. 321 УК РФ) 20.11.2007 г. поступили в Следственный Комитет при прокуратуре РФ. Данные материалы содержали объяснения потерпевшего, подозреваемого, свидетелей, а также результаты медицинского обследования Л., однако 23.11.2007 г. срок проверки был продлен следователем с целью получения должностных инструкций и характеристики Л.[13] 22.07.2009 г., в ходе проверки на рабочем месте, обнаружено отсутствие осужденного П. 25.07.2009 г. рапорт об обнаружении признаков преступления (ч.1 ст. 313 УК РФ) передан, с материалами проверки, по подследственности в орган дознания ОВД, однако дознаватель возбудил уголовное дело только 04.08.2009 г., при этом в качестве основания для продления срока предварительной проверки сообщения о преступлении дознаватель указал на отсутствие в материалах проверки прежних приговоров, характеристики на осужденного П[14]. В рассмотренных случаях имеет место установление обстоятельств, которые не имеют значения для принятия решения о возбуждении уголовного дела, а лишь затягивают сроки предварительной проверки.

На основании изложенного можно констатировать, что для возбуждения уголовного дела должны быть установлены необходимые для каждого конкретного случая признаки преступления. Причем достаточно лишь вероятностного знания о признаках преступления, так как более точно все элементы состава преступления должны быть установлены в стадии предварительного расследования.

Согласно ч. 1 ст. 148 УПК РФ, при отсутствии основания для возбуждения уголовного дела руководитель следственного органа, следователь, орган дознания или дознаватель обязаны вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Решение об отказе в возбуждении уголовного дела является правоприменительным решением, в котором отражается отрицательный ответ на вопрос о необходимости продолжения производства в связи с поступившим сообщением о преступлении. И если постановление о возбуждении уголовного дела является не окончательным процессуальным решением, так как в дальнейшем, с помощью процессуальных средств будут исследоваться обстоятельства уголовного дела, то решение об отказе в возбуждении уголовного дела исключает последующее исследование события, о котором было сообщено в заявлении о возбуждении уголовного дела, и, по своей сути, является окончательным решением. С этой точки зрения постановление об отказе в возбуждении уголовного дела схоже по своей правовой природе с постановлением о прекращении уголовного дела или с приговором суда, которые также носят окончательный характер.

В связи с окончательным характером решения об отказе в возбуждении уголовного дела особого внимания заслуживает правильное установление оснований для такого решения, так как это теснейшим образом связано с обеспечением прав и законных интересов личности. УПК РФ в ч. 1 ст. 148 прямо не говорит об обстоятельствах, предусмотренных ст. 24 УПК РФ, как об обстоятельствах, влекущих отказ в возбуждении уголовного дела. Таким образом, формулировка ч. 1 ст. 148 УПК РФ позволяет сделать вывод о том, что закон в качестве оснований для отказа в возбуждении уголовного дела указывает лишь на отсутствие оснований для его возбуждения, т.е. на отсутствие события и состава преступления.

В связи с этим высказывается мнение, что формулировка ст. 113 УПК РСФСР, в соответствии с которой отказ в возбуждении уголовного дела должен иметь место «в случае отсутствия оснований для возбуждения уголовного дела, а равно при наличии обстоятельств, исключающих производство по делу», является предпочтительней по сравнению с действующей нормой[15]. Однако в период действия УПК РСФСР Л. М. Карнеева писала, что «... в норме закона на первом месте – не основание собственно отказа в возбуждении уголовного дела, а отсутствие оснований к его возбуждению»[16].

Система ст. 24 УПК РФ включает в себя обстоятельства, являющиеся одинаково основаниями, влекущими отказ в возбуждении уголовного дела и прекращение уже возбужденного уголовного дела, что, по сути, повторяет схему построения ст. 5 УПК РСФСР. На нецелесообразность такого построения закона обращал внимание еще Р. Д. Рахунов, который указывал, что «…разделение этой статьи на две, из которых одна содержала бы условия, исключающие возбуждение уголовного дела, а другая – основания прекращения уже возбужденного дела, создало бы условия, устраняющие неправильное толкование закона»[17].

Необходимость такого разделения вытекает из задач и процессуальных средств стадии возбуждения, поэтому невозможно установить определенные обстоятельства, предусмотренные ч. 1 ст. 24 УПК РФ в этой стадии. Во-первых, истечение сроков давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Уголовный закон ставит возможность освобождения от уголовной ответственности за истечением сроков давности в зависимость от категории преступления. Следовательно, уже в стадии возбуждения уголовного дела необходимо определить точную квалификацию преступления, что не отвечает назначению данной стадии.

Во-вторых, вызывает сомнение отказ в возбуждении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого (п. 4. ч. 1 ст. 24 УПК РФ), так как необходимо точно установить лицо, совершившее преступлении, и доказать, что именно это лицо виновно в совершении преступления, что вряд ли возможно в стадии возбуждения уголовного дела. При принятии такого решения в стадии возбуждения уголовного дела лицо фактически бездоказательно признается виновным. В данном случае можно возразить: закон содержит гарантию того, что невиновное лицо не будет признано виновным, так как отказ от производства и прекращение производства по уголовному делу невозможны, если есть необходимость в реабилитации умершего. Однако не ясно, что будет основанием для производства по уголовному делу в целях реабилитации умершего. Поэтому мы солидарны с А. Б. Диваевым, который указывает на необходимость исключения такого обстоятельства, как смерть возможного обвиняемого, из числа обстоятельств, влекущих отказ в возбуждении уголовного дела, оставив его только в качестве обстоятельства, влекущего прекращение уголовного дела при условии доказанности виновности умершего и отсутствии необходимости продолжения производства по делу для его реабилитации[18].

В изученных материалах предварительной проверки, по которым принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела решение принималось по следующим основаниям: отсутствие события преступления (п. 1. ч. 1 ст. 24) – 75 %; отсутствие в деянии состава преступления (п. 2. ч. 1 ст. 24) – 19,44 %; отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению (п. 5. ч. 1 ст. 24) – 5,56 %[19]. Именно эти основания нами и будут проанализированы.

В науке не сложилось единого понимания такого обстоятельства, влекущего отказ в возбуждении уголовного дела, как отсутствие события преступления. Для установления отсутствия события преступления важно различать это понятие и иное основание – «отсутствие состава преступления». Каждое из них представляет разные основания отказа в возбуждении уголовного дела, а значит, влечет и различные юридические последствия такого отказа. Отказ в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления не исключает последующей юридической ответственности лица, совершившего данное деяние. Речь может идти о привлечении лица к дисциплинарной, административной, гражданско-правовой, но не к уголовной ответственности. Совершенно иная ситуация возникает, когда в возбуждении уголовного дела отказано в связи с отсутствием «события преступления». Здесь лицо не подлежит не только уголовной, но и любой другой ответственности. В связи с этим правильное определение этих оснований имеет существенное значение.

В научной литературе разными авторами в качестве случаев «отсутствия события преступления» приводятся следующие. Так, например, одни процессуалисты считают, что данное основание может применяться лишь тогда, когда не существовало никакого деяния, послужившего причиной сообщения о преступлении[20], в том же случае, когда проверяемое событие (деяние) было, однако оно не является преступным, следует говорить об отсутствии состава преступления[21]. С точки зрения Б. М. Сергеева, «отсутствие события преступления предполагает случаи отсутствия деяния (действия или бездействия), о котором поступило заявление или сообщение, и которое можно было бы расценить как преступление, либо нарушающее другие нормы права или же как правомерное... Нет деяния, которое подлежало бы оценке. Когда речь идет об отсутствии события преступления, то имеется в виду отсутствие всех без исключения его элементов...»[22].

Другие ученые относят к отсутствию события преступления следующее: событие отсутствовало (ложное заявление о преступлении, заблуждение лица относительно пропажи денег и т. д.); событие произошло, но оно не было результатом деяния человека (стихийное бедствие, действия животных, неконтролируемые физические или химические процессы и т. д.); событие произошло, но оказалось результатом действия пострадавшего (самоубийство, несоблюдение правил дорожного движения пешеходом и т. п.)[23]; событие произошло, но это не явилось результатом неправомерных действий, т. е. событие ошибочно воспринято как преступление (собственник передал вещи другому лицу, не сообщив об этом домочадцам, член семьи переставил автомобиль в другое место без ведома владельца и т. д.)[24].

По мнению Н. В. Жогина и Ф. Н. Фаткуллина, к отсутствию события преступления следует отнести: «1) случаи, когда отсутствует само правонарушение, о котором поступило сообщение; 2) случаи, когда отсутствуют «отрицательные факты, которые, по мнению заявителя, являются свидетельством и результатом преступного деяния»; 3) случаи, когда «сам отрицательный факт присутствует … но он не является следствием какого-либо преступного действия или бездействия»[25].

У правоприменителя также отсутствует единое понимание отсутствия события преступления. На практике в схожих ситуациях сотрудники, производящие проверку, принимают разные решения.

В одном случае осужденный З. доставлен в медицинскую часть учреждения с характерными порезами на запястьях, данные порезы З. причинил себе сам, оказанная медицинская помощь не позволила спасти осужденного З., он скончался. В ходе проверки было установлено, что у З. были личные проблемы дома, и он решил совершить суицид. Принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления[26].

В другой ситуации осужденный К. обратился в медицинскую часть учреждения с травмой предплечья. Травму К. получил при следующих обстоятельствах: поднимаясь по лестнице в баню, оступился и упал на руку, следствием чего стал перелом. По данному факту была проведена проверка и принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления[27].

В предложенных ситуациях необходимо было принимать решение  об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления, так как и в том и другом случае действий, направленных на причинение вреда здоровью пострадавших, не усматривалось.

Во всех случаях, когда в ходе проверки сообщения из медицинской части учреждения о смерти осужденного было установлено, что смерть наступила по естественным причинам (как правило, длительная, тяжелая болезнь), обоснованно принималось решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления.

В отличие от отсутствия события преступления отказ в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления возможен лишь в том случае, если установлено наличие деяния и, как его результат, – наличие соответствующего события. Это связано с тем, что состав преступления выражает правовую оценку конкретного деяния, его существование вне деяния невозможно.

Большинство авторов согласны с тем, что общим условием отсутствия состава преступления следует признать случаи отсутствия хотя бы одного из необходимых признаков состава преступления, предусмотренного особенной частью УК РФ: объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны[28].

В первую очередь, в стадии возбуждения уголовного дела можно говорить об отсутствии объекта и объективной стороны состава преступления. Отсутствие данных признаков преступления выражается в зависимости от конструкции нормы УК РФ, когда нет общественной опасности деяния, последствий и причинной связи между ними.

Ч. 2 ст. 14 УК РФ предусматривает, что не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо преступления, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.

На сегодняшний день малозначительность деяния не предусматривается Уголовно-процессуальным кодексом РФ в качестве самостоятельного основания прекращения уголовного преследования. Авторы большинства комментариев, учебных и научных работ рекомендуют практикам прекращать процессуальную деятельность в данном случае за отсутствием состава преступления[29]. Признавая абсолютную специфичность малозначительности деяния, некоторые ученые считают, что отказ в возбуждении уголовного дела необходимо аргументировать не отсутствием состава преступления в деянии лица, а именно малозначительностью последнего[30]. На наш взгляд, нет необходимости выделять такое отдельное основание для отказа в возбуждении уголовного дела, как малозначительность деяния. 

Законодатель не устанавливает формализованных критериев малозначительности, что обусловливает возложение решения этого вопроса на правоприменителя. В то же время в науке и, что немаловажно, на практике не сложилось единого подхода к пониманию малозначительности. «Вопрос о малозначительном характере того или иного деяния – это вопрос факта и находится в компетенции суда, прокурора, следователя, дознавателя. Правоприменитель в каждом конкретном случае, оценив все фактические обстоятельства действия (бездействия) лица, руководствуясь собственным правосознанием, признает деяние малозначительным или преступным»[31]. Обычно на практике, отказывая в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления в силу малозначительности, ориентируются либо на размер причиненного ущерба, либо на значимость причиненного ущерба для пострадавшего. Однако ни тот, ни другой критерии не могут показать степень общественной опасности содеянного в отрыве от иных критериев.

Малозначительность выражает не только и не столько размер ущерба или значимость его для пострадавшего. Степень общественной опасности содеянного складывается из множества факторов, таких как характеристика личности преступника, направленность умысла, способ совершения преступления, совершение преступления в соучастии и др.[32]

Отказать в возбуждении уголовного дела за малозначительностью можно только тогда, когда в ходе предварительной проверки будет установлено, что деяние на самом деле не представляет общественной опасности, безотносительно причиненного ущерба. Например, совершенно правомерно было отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления в силу малозначительности в следующем случае. Осужденная Л., работая в столовой КП-2, для личных нужд похитила со склада 3 кг мясных субпродуктов на сумму 133 рубля. Данные субпродукты были обнаружены и изъяты у Л. в ходе личного досмотра по прибытию в общежитие колонии-поселения. В ходе предварительной проверки была истребована справка о стоимости данных продуктов, а также о том, что ущерб для исправительного учреждения несущественный[33].

Несмотря на то, что в действиях осужденной содержались формальные признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ, степень их общественной опасности настолько низка, что возбуждать уголовное дело и производить расследование нет необходимости.

Также в связи с отсутствием состава преступления ввиду его малозначительности необходимо признать случаи, когда у осужденных изымалось наркотическое вещество, однако проведенным исследованием установлено, что вес наркотического вещества недостаточен для признания его крупным размером. На наш взгляд, принятие такого рода решений правомерно, так как уголовный закон устанавливает для такого рода преступлений обязательный признак объекта – предмет (наркотическое вещество) и его размер.

Отсутствие субъекта преступления обычно выражается в отсутствии у субъекта двух признаков: достижения им возраста уголовной ответственности и наличия психического здоровья, что означает отсутствие психических заболеваний, исключающих вменяемость. Недостижение возраста уголовной ответственности как основание для отказа в возбуждении уголовного дела по преступлениям, совершенным в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, исключается, так как в данных учреждениях находятся лица, отбывающие уголовное наказание, т. е. достигшие возраста уголовной ответственности. Что же касается невменяемости лица, совершившего преступление, то данный вопрос в стадии возбуждения уголовного дела решить невозможно, так как для этого требуется обязательное производство судебно-психиатрической экспертизы.

Отсутствие признаков субъективной стороны преступления выражается в отсутствии вины, а если этого требует квалификация  – мотивов и целей преступления. По общему правилу установление признаков, характеризующих субъективную сторону преступления, до возбуждения уголовного дела не требуется. Преступление, предусмотренное ст. 313 УК РФ (побег), может быть совершено виновно только в форме прямого умысла. Имеют место случаи, когда в отношении лиц, отсутствующих в учреждении при проверке наличия осужденных, принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием умысла на совершение побега. На наш взгляд, практика установления умысла осужденного на побег является положительной. Так, П. и Т., отбывающие наказание в колонии-поселении, уклоняясь от работы, ушли в лесопосадку, где заснули. Проснувшись ночью, они заблудились и перестали передвигаться, стали дожидаться утра. Утром, увидев сотрудников колонии, занимавшихся их розыском, сами направились в их сторону, обратились к ним и попросили доставить в администрацию колонии[34]. В данном случае обоснованно было отказано в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях П. и Т. признаков преступления, а именно умысла на совершение побега.

Кроме отсутствия одного из признаков преступления, отказ в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления возможен при наличии оснований, исключающих преступность деяния, предусмотренных ст. 37-42 УК РФ. Проиллюстрировать данное основание может следующий случай: 24.09.2006 г. в 02:00 в больничной палате осужденный В. начал применять к осужденному Т. насилие, пытаясь его задушить. Проснувшись от шума и просьбы о помощи, осужденный М. попытался пресечь действия В., ударив его по рукам, однако тот не прекращал своих действий. Времени вызвать сотрудников администрации у М. не было, тогда, М., зная, что В. является психически неуравновешенным человеком, с целью недопущения совершения тяжкого преступления, нанес ему два удара по голове, после чего В. прекратил свои преступные действия. В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы[35] М. причинил В. закрытый перелом челюсти, который расценивается как вред здоровью средней тяжести. На основании ч. 1 ст. 37 УК РФ и п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием в действиях М. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 112 УК РФ[36].

При принятии решения об отказе в возбуждения уголовного дела необходимо учитывать, что, в соответствии с ч. 1 ст. 148 УПК РФ, отказ в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, допускается лишь в отношении конкретного лица. Также необходимо отметить, что недопустимой является практика, когда в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела в качестве оснований для решения одновременно указываются п. 1 ч. 1 ст.24 и п. 2. ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т. к. при отсутствии события преступления вопрос о наличии состава не должен разрешаться.

В связи с тем, ч. 2 и 3 ст. 20 УПК РФ в качестве обязательного условия для возбуждения уголовных дел частного и частно-публичного обвинения указывают на наличие заявления потерпевшего, п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ предусматривает в качестве основания для отказа в возбуждении уголовного дела «отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ[37].

Наше исследование показало, что в учреждениях, исполняющих наказание, такой порядок применяется, если в сообщении о преступлении усматриваются признаки преступлений, предусмотренных ст. 115 и ст. 116 УК РФ. Как указывалось выше, выявляются преступления (в том числе и частного обвинения) преимущественно в результате деятельности сотрудников учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы. Важным фактором при этом является то, что осужденные при получении телесных повреждений по вине других осужденных, как правило, отказываются подавать заявление о привлечении своего обидчика к уголовной ответственности. Исходя из того, что указанная категория уголовных дел относится к делам частного обвинения, сотрудником, производившим проверку, выносится решение об отказе в возбуждении уголовного дела на основании п. 5 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Однако, в ряде случаев, в ходе проверки сообщения о преступлении частного обвинения, выявленного в ходе деятельности сотрудника ИУ, потерпевший в своих объяснениях указывал, что претензий к лицам, причинившим вред, не имеет, привлекать их к уголовной ответственности не желает. В результате чего выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела  в связи с примирением сторон. Действующий УПК РФ такого основания для отказа в возбуждении уголовного дела не предусматривает.

В связи с этим заслуживает внимания мнение В. В. Кальницкого, который указал на необходимость предусмотреть в качестве самостоятельного основания для отказа в возбуждении уголовного дела по делам частного обвинения «примирение пострадавшего и лица, в отношении которого подано заявление»[38].

Действительно, в случае если потерпевший подал заявление о совершении в отношении него преступления частного обвинения, а в ходе проверки данного заявления его позиция изменилась и он не желает дальнейшего разбирательства по своему заявлению, возникает, по сути, абсурдная ситуация, когда для реализации этого права необходимо, чтобы было принято решение о возбуждении уголовного дела (либо принятие заявления к рассмотрению мировым судьей), проведено расследование и лишь после этого принято решение о прекращении уголовного дела. Это негативно сказывается на обеспечении прав всех участников уголовного процесса, так как в таком случае принятие итогового решения откладывается на неопределенный срок. В постановлении от 27.06.2005 г. № 7-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что законодатель – исходя из характера преступления, его общественной опасности, сочетания затрагиваемых преступлением общественных и индивидуальных интересов, а также в целях более полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина в соответствии со статьями 18 и 21 Конституции Российской Федерации, в том числе для предотвращения нежелательных для лица, пострадавшего от преступления, последствий его участия в уголовном процессе, – вправе дифференцировать порядок производства по различным категориям уголовных дел, допуская включение в него элементов диспозитивности, которая предполагает учет волеизъявления лица, пострадавшего от преступления, вплоть до придания ему определяющего значения при принятии ряда ключевых процессуальных решений[39].

Полагаем, что одним из таких ключевых процессуальных решений является постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, поэтому считаем, что перечень оснований для отказа в возбуждении уголовного дела должен содержать следующее основание: примирение потерпевшего с лицом, в отношении которого подано заявление о преступлении частного обвинения.

Изложенное в данном параграфе позволяет сделать следующие выводы:

1.   Установление оснований для возбуждения уголовного дела и отказа в возбуждении уголовного дела на территории учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, имеет свои особенности, обусловленные рядом факторов, которые связаны с условиями отбывания наказания в виде лишения свободы, и влияют на защиту прав лиц, заинтересованных в разрешении сообщения о преступлении.

2.   В полной мере отвечает целям защиты прав личности следующий порядок оценки достаточности данных для принятия итогового решения в стадии возбуждения уголовного дела. Решение о возбуждении уголовного дела принимается, если имеются достаточные предположения о наличии необходимых признаков преступления, достаточность оснований определяется в каждом конкретном случае правоприменителем. Для отказа в возбуждении уголовного дела необходимо достоверно установить основания для данного решения. В случае невозможности установить основания для отказа в возбуждении уголовного дела процессуальными средствами, предусмотренными для данной стадии, принимается решение о возбуждении уголовного дела.

3.   Для оптимизации деятельности по принятию решения об отказе в возбуждении уголовного дела необходимо в ч. 1 ст. 148 УПК РФ указать: «В случае наличия одного из оснований для отказа в возбуждении уголовного дела, предусмотренного ст. 24¹, принимается решение об отказе в возбуждении уголовного дела». Кроме этого, предусмотреть отдельную статью следующего содержания:

Статья 24¹. Основания отказа в возбуждении уголовного дела.

Уголовное дело не может быть возбуждено по следующим основаниям:

1)  отсутствие события преступления;

2)  отсутствие в деянии состава преступления;

3)  отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой ст. 20 настоящего Кодекса;

4)  примирение потерпевшего с лицом, в отношении которого подано заявление о преступлении, указанном в части второй ст. 20 настоящего Кодекса.