Вступи в группу https://vk.com/pravostudentshop

«Решаю задачи по праву на studentshop.ru»

Опыт решения задач по юриспруденции более 20 лет!

 

 

 

 


«Лекции по дисциплине «Риторика»»

/ Русский язык и культура речи
Лекция, 

Оглавление

 

1.                        Как освоить лекционный материал?

1      шаг: Просмотрите раздел лекции. Прочитайте заголовки параграфов и подпараграфов, чтобы получить общее представление о содержании раздела и количестве материала, посвященного каждой теме. Затем для каждой самостоятельной части лекции проделайте следующие шаги:

2      шаг: Сформулируйте вопрос для изучения. На основе заголовка раздела задайте себе вопрос, на который вы попробуете ответить при чтении текста. Например, при изучении темы «Невербальные средства речевого общения» вы можете спросить себя: «Какие значение имеет невербальное общение для общения в целом?» или «Что может дать информация из этой лекции для оптимизации моего невербального поведения». Это сделает чтение раздела более целенаправленным.

3      3 шаг: Прочитайте лекцию, чтобы понять ее и ответить на поставленный вопрос. Попытайтесь связать прочитанное с ситуациями из вашей жизни. Например, при осмыслении материала «Невербальные средства речевого общения» вы можете вспомнить и проанализировать случаи, когда плохо / хорошо примененные средства невербального общения воспрепятствовали / помогли реализации вашей риторической способности.

4      4 шаг: По окончании чтения той или иной части учебного текста спросите себя, действительно ли название параграфа или подпараграфа отражает основную идею, как вы ее поняли и почему эта идея главная. Иногда вам может понадобиться повторное чтение некоторых фрагментов, а также обращение к словарю терминов.

Освоение раздела следует заканчивать обзором пройденного материала:

5      шаг: Просмотрите текст, обращая внимание на основные формулировки. Попробуйте ответить на поставленные ранее вопросы (см. 2 шаг), а также на те проблемные суждения, которые находятся в конце лекции.

Таким образом, запоминание текста может быть улучшено, если текст многократно читают, вопрошая себя, выясняя значение незнакомых слов и заставляя себя отвечать на вопросы, предлагаемые составителем тематического раздела.

 

Как готовиться к практическим занятиям?

1.              Внимательно прочитайте лист с заданиями.

2.              Условно разделите задания на «сложные» и «несложные».

3.              Ознакомьтесь со списком литературы.

4.              Посмотрите, была ли вам прочитана лекции по данной теме. Лекционные материалы необходимо обязательно использовать при подготовке к занятию.

5.              Выберите для себя 2–3 источника и проработайте их под конспект, ориентируясь на задания к практическому.

6.              Задания, которые показались Вам «несложными», выполните устно.

7.              Задания, которые показались Вам «сложными», выполните письменно.

Как работать с литературой?

-                Помните: научная литература не предназначена для чтения, она предназначена для изучения.

-                Читайте медленно, выбирая ключевые тезисы, повторяя их про себя и записывая.

-                По прочтении раздела зафиксируйте в памяти общий смысл прочитанного и законспектируйте его.

          Как готовиться к зачету?

После освоение дисциплины перед консультацией просматриваются и обобщаются все накопленные в процессе прохождения курса учебные материалы, соотносятся с примерными вопросами для зачета. К каждому примерному вопросу рекомендуется составить план-конспект ответа, соответствующий общей логике раскрытия проблемы.

          При подготовке к зачету важно особое внимание уделить примерам, которыми следует иллюстрировать свой ответ. Примеры подбираются к каждому вопросу, для иллюстрации каждого риторического средства. Материалом для примеров должны служить анализируемые на практических занятиях судебные речи, примеры, приводимые в лекциях, использовать не рекомендуется.

Как организовать самостоятельную работу? Самостоятельная работа обучающихся предполагает изучение учебной, научной, справочной литературы, словарей (как печатных, так и в режиме on-line), материала в форме презентаций, теоретическую и практическую подготовку к выполнению упражнений, тестовых заданий и написанию диктантов, эссе, рефератов, подготовку и анализ докладов в аспекте содержания и формы выступления, ознакомление с актуальной информацией, размещённой на различных филологических порталах, сайтах, форумах, с целью последующего обсуждения её на занятиях.

Студентам в процессе изучения дисциплины необходимо обязательно использовать справочные материалы, представленные в приложениях.

          Как писать творческую работу?

В течение семестра студенты пишут творческую работу, которая состоит из выбора темы риторического эссе, составления плана и продумывания оптимальных способов его решения, подбора научной и научно-критической литературы, разработки отдельных частей исследования, составления и доработки его целостного текста, защиты проекта. Каждый этап работы над риторическим эссе соотнесен с разделами (=этапами изучения) дисциплины, поэтому при создании и реализации проекта студент опирается на знания, умения и навыки, полученные в ходе изучения дисциплины, и обязательно сам подбирает дополнительные источники информации, предлагает собственные варианты плана и реализации исследования, знакомит преподавателя с черновыми вариантами частей и целого исследования.

Первым этапом работы является поиск текста для риторического анализа, который должен отвечать следующим требованиям:

– иметь воздействующий характер. Текст должен быть нацелен на изменение сознания и поступков адресата, формирования его отношений и предпочтений, а потому его ключевые высказывания явно или скрыто должны призывать, побуждать аудиторию к какому-либо решению или действию;

– представлять существующие в современной российской культуре доминирующие ценности / поведенческие модели / предубеждения /мифы, потому текст должен имеет достаточно прозрачный идеологический контекст;

– вызывать заинтересованность, эмоциональный, мыслительный, речевой отклик;

– содержать механизмы речевого воздействия различных уровней (звукобуквенного, лексического, морфологического, синтаксического, уровня макроструктур, когнитивного и т.д.).

 

 

4. УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ

Курс лекций

Риторика как дисциплина

 

          К предварительному определению дисциплины (этапы становления риторической проблематики). Риторика (греч. ρ̀ητορική «ораторское искусство») – одна из самых древних гуманитарных дисциплин. Её облик исторически и этнически изменчив. Как отметил один из французских теоретиков и историков риторики В. Флореску, за свое 25-вековое существование она определялась сотнями формул. Из этих формул одни составляют ядро классических (в нашем понимании – типичных для той или иной исторически состоявшейся эпохи) риторик, другие можно назвать неориторическими (принадлежащими современной риторике). Можно выделить несколько главных групп определений, характеризующих этапы становления риторической проблематики.

Первая группа определений (условно называемая греческой) трактует риторику как «искусство убеждения». Платон приписывает это определение Горгию, иногда авторство связывается с Исократом. Так или иначе, в греческой античности и в более поздние времена эта трактовка являлась если не единственной, то центральной у Платона, Исократа, Аристотеля и других философов и риторов. Ядром древнегреческой риторики является понятие убеждения. Точные границы этой категории установить достаточно сложно. Однако вполне возможно указать направления, в соответствии с которыми формировалось представление об убеждении, а именно: логос, этос, пафос. Логос предусматривал участие в процессе воздействия средств, апеллирующих к разуму (эти средства, по мысли Аристотеля, «заключаются в действительном или кажущемся доказывании… когда оратор выводит действительную или кажущуюся истину из доводов, которые оказываются в наличии для каждого данного вопроса» [Аристотель 1978: 19-20]). Понятие этоса отсылало к средствам убеждения, контролирующим настроения аудитории (коммуникация оказывается окрашенной «аргументами к этосу» тогда, когда адресат «приходит в возбуждение под влиянием речи, потому что мы выносим различные решения под влиянием удовольствия и неудовольствия, любви или ненависти <наводимых оратором>» [Там же: 20]. Категория пафоса выделяла систему средств убеждения, обусловленных «характером говорящего»; иными словами, было установлено, что влиятельность адресанта усиливается в том случае, если речь «произносится так, что внушает доверие к человеку, ее произносящему» [Там же: 19]. Таким образом, речь, воздействующая на слушающего, оказывается объектом, культивируемым греческой риторикой.

Вторая группа определений принадлежит римской цивилизации, причем самой удачной до сих пор считается дефиниция Квинтилиана: риторика – ars bene dicendi, т.е. «искусство говорить хорошо». Bene здесь означает оптимизацию речи со стороны результата коммуникации и с точки зрения ее эстетической характеристики. С этого времени риторика начинает свое движение в сторону усиления интереса к литературно-языковому (стилистическому) компоненту текста.

Третья группа, характерная для средневековья и начального периода Возрождения, трактует риторику как ars ornandi – «искусство украшения (речи)». Возникновение этого третьего «типа» риторики является результатом пересмотра античных представлений о единстве мысли и слова, а также фактом последовательного ограничения состава риторических разделов, включавших первоначально и способы формирования мысли. По удачному сравнению немецкого философа Г.-Г. Гадамера, ограничение предмета риторики, происходящее при орнаменталистском понимании искусства убеждения, аналогично сужению объема основного риторического понятия метафоры: если у Аристотеля метафора была средством познания (осмысления нового через уже известное), то со временем она стала рассматриваться прежде всего как элемент украшения речи.

Появление четвертой группы определений можно условно отнести к XVI-XIX векам, когда в силу массового развития книгопечатания было обращено особое внимание на воздействующий эффект письма. Риторика в этой ситуации выдвинула тезис о правомерности «науки о всякой предложенной материи красно писать» (М. В. Ломоносов). Однако еще показательнее то, что пользу от риторики стали видеть в тех предпосылках, которые она создавала для ars bene legendi – «искусства хорошо читать», т.е. знания о способах создания речи помогали постигать и оценивать публичные выступления, длинные диспуты и в особенности письменные тексты (Ф. Меланхтон).

Пятая группа создает представление о своеобразии современной риторики. Во всей пестроте подходов, которыми характеризуется неориторика, можно разглядеть одно весьма существенное ее качество: понятие убеждения, проецируясь на все коммуникативное событие, описывает производимые речами изменения как такие, которые зависят от совместных усилий партнеров по общению. Отсюда: риторика – это дисциплина о диалогичности воздействия, о «борьбе за согласие» (О. Розентшток-Хюсси), т.е. о том, без чего не возможен монолог (ср. высказывание О. Розентштока-Хюсси «Мы говорим лишь потому, что мы должны слушать») и что пытается имитировать массовая опосредствованная коммуникация.

Каждый из этапов становления риторической проблематики позволяет по-особому взглянуть на изучаемый предмет. Соответственно возможность разнообразных трактовок риторики объясняется составом самой доктрины, стремящейся во всей полноте или же с акцентом на отдельных вопросах передать сложность феномена эффективного общения. Вместе с тем, в основании всех этапов развития риторики находится одна общая тенденция – все начинается с осознания результативности речевого действия и переходит к идее культивирования правил порождения и понимания продуктивной речи, к созданию риторического искусства. Другими словами, содержанием риторики выступают концепции, осмысливающие феномен речевого общения в аспекте эффективности.

          О предмете современной риторики в связи с категорией эффективности. При рассмотрении риторики, как и любой другой научной дисциплины, необходимо сначала разграничить понятия ее объекта и предмета. Объект – это то, что дано вне самого изучения и потому может быть освоено разными науками. Так, общение как сложный многоуровневый процесс может изучаться целым комплексом гуманитарных дисциплин (филологией, философией, логикой, психологией, социологией, этикой, эстетикой, педагогикой и др.) и, не исчерпываясь ни одной из них, способно оставаться открытым для других отраслей научного познания. Если объект стоит над индивидуальностью той или иной науки, то предмет – это то, что формирует облик дисциплины, вычленяя из целого какую-либо его часть. Предметом для риторики является общение, осмысленное с позиции эффективности, соответственно объектом – коммуникация как таковая.

          В литературе можно встретить следующие характеристики предмета риторики:

I. По мнению А. К. Михальской, объектом риторики может служить «риторическая деятельность» [Михальская 1998: 39] как такая, при которой «мотив подчиняется (а иногда и вовсе подавляется) вербально осознанной целью», «цель диктует необходимость поисков соответствующих для ее реализации средств, предполагает знания о них, интегрирует речевые действия в систему, организует их в определенную последовательность» [Там же: 37]. Своеобразие же дисциплины проявляется в том, что она, оценивая риторическую деятельность (очевидно, образцы ораторского искусства) в терминах «хорошо / плохо», «должно / недолжно», «истинно / неистинно», вырабатывает систему предписаний. Иначе говоря, предмет риторики состоит в обобщении и культивировании правил диалогического, гармонизирующего, истинностного общения, поэтому «риторика является … деонтологией (т.е. учением о том, как должно быть; примечание моё. – П.К.) речи», поэтому «не вполне корректно было бы назвать риторику наукой – это скорее рекомендательная практически ориентированная (хотя и имеющая самостоятельную теорию) дисциплина» [Там же: 39]. Таким образом, в позиции А. К. Михальской обращает на себя внимание следующий ряд моментов: а) риторика представляет собой своеобразное этическое, мировоззренческое учение, для которого источником норм выступает риторическая деятельность, а кодексом – система правил диалогической, гармонизирующей, истинностной речи; б) риторика имеет практическую направленность; в) риторика строит свою систему при наблюдении за образцами речевого искусства.

II. О. Б. Сиротинина представляет предмет риторики в виде теории и методики мастерства речи. Для риторики (теории и методики) главное – «выяснить, что в общении является наиболее эффективным» (целесообразным, воздействующим, гармонизирующим) и «как лучше добиться эффективности речи» [Сиротинина 1998: 51]. В таком понимании риторика имеет следующие отличительные особенности: 1) риторика есть рекомендательная наука; 2) как рекомендательная наука, риторика имеет в качестве своего фундамента прежде всего культуру речи и стилистику [Там же: 52]; 3) самостоятельность риторики состоит в выработке нормативов относительно функционирования таких качеств речи, как целесообразность, действенность и гармоничность (бесконфликтность); 4) для обучения риторическому мастерству в дисциплине должна быть предусмотрена методическая часть.

III. А. А. Волков, устанавливая предмет риторики, ограничивает его, с одной стороны, аргументацией как аспектом словесного творчества (т.е. определенным типом речевого воздействия), а с другой – «филологической инженерией» речи (т.е. проектированием аргументации, созданием ее модели, ее виртуального образа, опираясь на который можно совершенствовать себя как ритора) [Волков 2001]. Ср.: «Во всем многообразии видов и родов произведений словесности риторика изучает определенный аспект словесного творчества – аргументацию (выделено мной. – П. К.)… Особенность риторики состоит в том, что изучение произведений слова для нее не самодовлеющая цель, но средство. Большинство наук о слове… ограничивают свой предмет фактами языка – они исследуют продукты речевой деятельности. Предмет риторики – произведение слова, которое еще не создано (выделено мной. – П. К.), но которое предстоит создать… риторика обобщает опыт искусства аргументации и отражает реальные нормы культуры слова, сложившиеся исторически» [Там же: 9]. Следовательно, самостоятельность риторики, по А. А. Волкову, предопределена созданием интегрированного образа аргументации, способного выступать в качестве системы правил, норм, предписаний, стандартов, идеалов и моделей, т.е. всего того, что должно составлять пласт культурной компетенции публичного человека – проповедника, преподавателя, философа, юриста, государственного деятеля, публициста, писателя [Там же: 11]. Риторика в этом смысле – профессионально ориентированная ортология публичного аргументирующего общения.

Даже этот, столь неполный, перечень формулировок позволяет выявить весьма характерные для сегодняшнего дня подходы, связанные с установлением предмета риторики. Эти подходы направлены на то, чтобы придать риторике прикладной характер, представить ее как продолжение тех дисциплин, которые имеют дело с формированием коммуникативной и языковой компетенции человека. Вместе с тем, установка на ограничение содержательного объема дисциплины никак не сказалась на проработке такой фундаментальной категории риторики, как эффективность. Зачастую контексты, в которых употребляются этот термин и связанные с ним однокоренные образования, создают впечатление, что эффективность – это:

а) понятие, имеющее отношение к оценке конкретной речи (ср. реплику: Речь Демосфена «За Ктесифонта о венке» эффективна),

б) критерий, исходя из которого эта оценка производится (ср. фразу: С точки зрения эффективности, речь Демосфена «За Ктесифонта о венке» является образцовой),

в) номинальная характеристика, функционирующая как предписание «под эффективностью следует понимать то-то и то-то» и употребляющаяся в значении, четко заданном специалистом; ср. два отрывка, в которых устанавливается смысл категории «эффективность»:

 

Михальская 1996: 36

Современная риторика, отражая наиболее актуальную проблему речевого общения в современном мире – проблему обеспечения наилучшего взаимопонимания между людьми, конструктивного решения возникающих конфликтов, прежде всего решает задачу объединения участников общения. Поэтому как непременное требование к успешной речи сегодня вводится еще одно условие (помимо двух первых – целесообразности и силы воздействия речи на адресата; примечание мое. – П.К.) – гармонизация отношений говорящего и адресата. Гармонизирующая речь – это, возможно, речь будущего; в  настоящее время она представляет собой скорее идеал, к которому нужно стремиться, но идеал вполне осознанный и реально значимый. Потому в наше определение риторики мы и включаем это насущное для всех нас сегодня понятие – понятие гармонии… Итак, современная риторика – это теория и мастерство эффективной (целесообразной, воздействующей, гармонизирующей) речи.

Рождественский 1997: 152-153

… речь может быть более или менее эффективной. Если речь неэффективна, то деятельность в обществе не развивается. Для того, чтобы речь была эффективна, она должна обладать свойствами новизны, уместности и правильности… Сочетание новизны, уместности и правильности – основа эффективности речи и действия.

 

 

На наш взгляд, под эффективностью перспективно понимать частный (внутридисциплинарный) принцип, позволяющий представлять категории языка, речи, речевой деятельности и речевого поведения в двух аспектах: с позиции осуществления ими функции воздействия и с точки зрения оптимизации конативной (воздействующей) коммуникации. Таким образом, если мы признаем за единицами речевого общения способность воплощать акт воздействия (ср. изречение Л. Витгенштейна «Слова суть дела» [Витгенштейн 1994: 232]), то предметом риторики можно считать все то, что эту возможность реализует. Признание же за категориями языка, речи, речевой деятельности и речевого поведения способности оптимизировать акт воздействия влечет за собой внесение в рамки риторики разнообразной прикладной проблематики. Это означает, что принцип эффективности – это методологическая установка, конкретизирующая общий гуманитарный принцип, согласно которому язык (в широком смысле этого понятия) есть «чистейший и тончайший medium социального общения» [Волошинов 1998: 307] и средство «расширения» (т.е. изменения) сознания индивида [Потебня 1958: 18].

          Методологическое прочтение категории эффективности имеет для риторики и ее предмета два важных следствия: первое из них указывает на неоднородный характер знаний, постулирующих содержание предмета риторики, второе – на множественность тех подходов, которые применяются к изучению этой проблемной области.

          Знания, которые кристаллизуются вокруг предмета риторики, в тенденции имеют склонность бытовать в разных ипостасях: то в виде описательных обобщений, полученных в ходе предметно-познавательной деятельности, то в виде ценностей, созданных в результате применения оптимизирующих процедур. Добытые такими путями знания способны:

(1) описывать закономерности речевого воздействия и, как следствие, объяснять, предсказывать некоторую совокупность фактов, имеющих отношение к результативному общению,

(2) регламентировать посредством целого инвентаря ценностей (номинальных определений, рекомендаций, предписаний, конвенций, стандартов, идеалов, норм, правил и т.д.) одобряемые, принимаемые и культивируемые обществом и / или профессиональным сообществом стили, формы и типы воздействующей коммуникации, а потому влиять на оценку реальных коммуникативных событий.

          Мысль о синтетическом статусе риторических знаний достаточно наглядно иллюстрируется следующим фрагментом из книги «Умение говорить публично» известного методиста начала XX века А. В. Миртова [Миртов 2000: 26]:

 

(1) Характер речи зависит и от аудитории, перед которой приходится выступать.

(2) Хорошо заранее знать состав своих слушателей, приблизительный умственный их уровень и насущные их интересы.

(3’) Говорящий все это должен учесть и использовать.

(3’’) Впрочем, опытный оратор сразу, взглянув на аудиторию, знает, с кем имеет дело.

(4) Состав аудитории может быть самый разнообразный. Говорящим на политические и общественные темы чаще всего приходится обращаться к смешанной аудитории: здесь и рабочий, и профессор, и ученик, и торговец, и т.д.

(5) Реже приходится выступать перед однородным составом слушателей: учащиеся, рабочие, солдаты, «публика», наконец, идейные противники.

(6) Эмоционально-воодушевленная речь, как и речь научно-обоснованная, встретят живой отклик в рабочей и городской среде. В деревне не нужно ни того, ни другого. Бесхитростная речь на доводах «здравого смысла», с яркими примерами житейского порядка – вот лучшее слово для крестьян.

 

          Автор этого отрывка, ставя проблему успеха оратора в зависимость от фактора адресата, использует как оценочные, так и описательные способы представления знаний. Суждения о: (а) влиянии типа адресатов на способ организации публичной речи (1), (б) роли опыта при ориентировке в статусе слушателей (3’’), (в) частотности однородного / неоднородного состава аудитории (4, 5) представляют собой обобщения, опирающиеся на эмпирически установленные тенденции. В противовес этому, высказывания, советующие учитывать интеллект и настроения аудитории (2; 3’), выбирать подобающий случаю стиль выступления (6) и, тем самым, предлагающие придерживаться социально значимых стандартов при организации речемыслительной и поведенческой активности, имеют вид предписаний.

          Таким образом, одновременное бытование описаний и ценностей в корпусе риторического знания делает не вполне оправданной ту категоричность, которая зачастую допускается в формулировках предмета риторики. Рекомендательность или, напротив, описательность (теоретичность) риторики не должны пониматься буквально уже в силу непродуктивности и условности такого разъединения: как неудачны ценности, сформулированные без предварительного обобщения реальных коммуникативных событий, так и громоздки описания, созданные без заранее поставленной практической задачи.

          Принцип эффективности, понимаемый в описательном и ценностном ключе, способен продемонстрировать еще и разнообразие исследовательских сценариев, лежащих в пределах предмета риторики. Теоретическая (описательная) программа дисциплины, ставя знак равенства между понятиями «эффективность» и «влиятельность», «действенность», «результативность» (ср.: эффективность есть «степень достижения результата общения относительно коммуникативного намерения» [Варзонин 1998: 57-58]), сводит предмет риторики к изучению примерно следующего перечня проблем: из чего состоит, как протекает, почему меняется, от каких условий зависит, в какие формы «отливается», к чему приводит процесс речевого воздействия. Все эти проблемы, раскрывая онтологию конативной коммуникации, формируют установку на познание того, «как все обстоит на самом деле»; качество же решения поставленных проблем зависит от полноты обобщений, учитывающих все нюансы и сложности рассматриваемого феномена.

          Как правило, теоретический компонент, представленный в таком виде, до сих пор остается поделенным между разнообразными, граничащими с риторикой дисциплинами. Так, психолингвистика и психология изучают протекание и составные части процесса речевого воздействия, его основные типы, условия формирования результата воздействия и ряд других вопросов. Лингвопрагматика – прежде всего такие компоненты ситуации воздействия, как правила и принципы конативного общения. Стилистика – преимущественно языковые механизмы осуществления риторически значимой речи и т.д. Некорректность изоляции теоретического направления риторики очевидна и может быть обоснована тем, что решение прикладных задач риторики обычно невозможно без предварительных знаний о природе оптимизируемого объекта. Интегративный характер принципа эффективности, думается, способен изменить отношение к тем знаниям, которые в силу их описательности иногда считаются «нериторическими».

          Вместе с тем, следует признать, что большая часть риторической информации подается в режиме оптимизирующего подхода. Это значит, что риторика в основном видится в качестве прикладной дисциплины, а ее предмет (значимая для практических целей воздействующая коммуникация) воспринимается в составе современной культуры речи (ортологии) и регламентируется по принципу «интересно не воздействующее общение как таковое, а его наилучший вариант, его социально востребованный образец».

С позиции прикладного ви́дения риторики, в компетенцию ее предмета издавна входит создание таких моделей, которые принимают во внимание только существенные параметры конативного общения и необходимы для решения конкретных практических задач, таких как:

а) обеспечение общества ценностями человеческого общения на основе выявления, отбора и кодификации социально одобренных речевых образцов, отвечающих на следующие главные для ритора вопросы:

·                                              как должен действовать человек, имеющий определенный внеречевой замысел,

·                                              какими правилами он должен быть наделен в процессе воздействия посредством текста,

б) применение знаний о воздействующей функции общения в не собственно конативно ориентированных дисциплинах и в различных сферах практической деятельности человека,

в) разработка методики преподавания риторики,

г) популяризация знаний о риторической специфике высказывания.

          Так, все частные риторики носят прикладной характер.

          Как проявление в риторике прикладного «начала» можно расценивать созданную Квинтилианом методику обучения ораторскому мастерству. Она учитывает только важные для формирования ритора этапы – изучение теории риторики, анализ классических образцов ораторского искусства, подражание образцам, собственную ораторскую практику (см. об этом: [Рождественский 1997: 166-167]) – и ориентируется на тех, для кого риторические знания составляют часть профессиональной компетенции.

Пятичастный риторический канон также может интерпретироваться в свете прикладных задач риторики. Канон как совокупность стадий проработки темы есть и обучающий прием, и стандарт, на который ориентируются при подготовке к ораторскому выступлению.

В современной риторике примером актуализации прикладного направления может служит работа Дж. Лича «Принципы прагматики». В ней автор пытается представить общение в свете принципов и правил «хорошего коммуникативного поведения» [Leech 1983: x] и рассматривает фигуру говорящего как такую, которая сознательно выбирает безукоризненные речевые тактики для достижения цели. Это свидетельствует о нормализаторской направленности данного исследования и потому создает прецедент для описания образцовых воздействующих механизмов.

Таким образом, предмет риторики не только включает в себя функционально неоднородные знания, но и с очевидностью может охватывать собой комплекс различных дисциплинарных направлений. Иными словами, предмет риторики, подходя к категориям речевого общения с позиции их эффективности, мыслится в единстве теоретического и прикладного направлений: риторика, с одной стороны, задается вопросом «Что такое речевое воздействие на самом деле?», а с другой – пытается сделать свои знания пригодными для социально ориентированной деятельности людей.

          Дисциплинарная схема современной риторики. Предмет каждой научной дисциплины определяет и ее структурную организацию, т.е. те отрасли и разделы, которые входят в данную науку. Традиционно риторика рассматривается в составе двух отраслей – общей и частной риторики: в интерес общей риторики входит изучение того, как создается воздействующая (убеждающая) речь; частная риторика стремится приспособить знания о воздействующей (убеждающей) речи к различным родам и видам речевого общения. Поэтому есть все основания считать, что в рамках классической дисциплинарной схемы становление прикладного аспекта соответствовало спецификации знаний о воздействующей функции речи, углублению представлений о зависимости способов конативной коммуникации от условий конкретной ситуации общения, а также было тесно связано с осознанием того, что речевое общение – важнейший регулятор социальных отношений. С другой стороны, возможное понимание классической общей риторики как отрасли теоретической нуждается в весьма существенной оговорке: при всем том, что риторика одной из первых поставила вопрос о посредничестве языка между человеком и окружающим его универсумом, прежде всего социальным, она в моделировании конативной коммуникации исходила из оптимизирующей функции речи и, опираясь на лучшие примеры (прототипы) воздействующего общения, выявляла показательные способы словесного убеждения, стандарты речевой и речемыслительной активности и технологии становления коммуникативной компетенции. Свидетельством такой неоднородности общей риторики может являться классический риторический канон, который трактуется то как «алгоритм речевого поведения», «модель речевой деятельности» [Безменова 1991: 4, 43], «учитывающая все стадии процесса трансформации предмета в слово» [Клюев 1999: 10], то как стандарт «предтекстовой» активности, связанной с подготовкой к ораторскому выступлению. Это означает, что главная цель изучения риторики всегда оставалась сугубо практической и сводилась к овладению искусством слова, преобразующего мир.

          Возрождение риторики, являясь примечательным событием культуры ХХ столетия, внесло некоторые коррективы в структуру дисциплины. Классическая схема риторики была затронута инновационными изменениями по нескольким аспектам.

Во-первых, стали создаваться новые риторические или близкие к риторическим направления, исчерпывающий перечень которых до сих пор может считаться условным. К таковым следует отнести:

а) ряд «парариторических» – т.е. внутренне риторических или использующих основные понятия классической риторики (термин Н.А. Безменовой [Безменова 1991: 135]) – концепций (прагматику, лингвоэтологию, лингвоэтнографию, психолингвистику, психологию интеллектуальных способностей, стилистику, культуру речи т.д.);

б) метариторику – направление, обобщающее исторический опыт риторики [Там же: 121-127];

в) риторическую критику – методологическое течение, объединяющее вокруг себя исследования, цель которых состоит в разработке и систематизации процедур, направленных на анализ и оценку конативности письменных и устных текстов [Александрова 1987: 71; Медведева 1987: 99];

г) риторическую герменевтику – учение, рассматривающее феномен понимания как важный фактор интенсификации (усиления) речевого воздействия [Александрова 1987: 71];

д) этнориторику – область риторики, изучающую эффективность общения в свете проблем этнической идентичности и национально-культурного разнообразия речевой коммуникации [Михальская 1996: 39].

Во-вторых, в ХХ веке на основе переосмысления традиционных для риторики категорий было реанимировано и получило дальнейшее развитие учение о таких экспонентах (средствах) воздействия, как аргументы (см. работы по теории аргументации [Алексеев 1991; Баранов 1990; Безменова 1991: 44-56; Брутян 1984; Волков 1987; Ивин 1997; Караулов 1987: 245- 258; Перельман, Олбрехт-Тытека 1987; Проблема эффективности речевой коммуникации 1989; Уолтон 2002; Хазагеров, Ширина 1999]), а также тропы и фигуры (см. исследования по элоквенции [Баранов 2001: 213-228; Безменова 1991: 112-138; Голубина 1999; Дюбуа, Пир, Тринон и др. 1986; Клюев 1999; Когнитивные исследования по стилистике языка 1999; Лакофф, Джонсон 1987; Теория метафоры 1990; Хазагеров, Ширина 1999; Эко 1998: 176-202]). В этих исследованиях делается акцент на знаковой природе разнообразных средств речевого воздействия и указывается на недостаточность тех трактовок комплекса аргументативно-элоквенциональных элементов, согласно которым последние есть лишь способы организации текста. «Прориторичекий поворот» в этой проблематике состоит в восстановлении связи между формальной и содержательной сторонами подобных знаков, в признании того факта, что экспоненты риторической составляющей речевого сообщения есть показатели «эффективного» мышления продуцента (говорящего, пишущего) и одновременно необходимые предпосылки для изменения состояния и поведения реципиента (читающего, слушающего).

Все эти дисциплинарные преобразования не могли не создать «внутреннего напряжения» в риторике и не привести к пересмотру ее содержательных компонентов. Учитывая всё усиливающуюся теоретичность данной дисциплины (теоретичность, напоминающую о том, что способность к говорению и пониманию, делая человека предрасположенным к воздействию, составляет «фундаментальную установленность человеческого существования» [Гадамер 1991: 206], а не просто техническую сторону, «чистое искусство» знакового управления людьми, некую профессию), а также принимая во внимание наличие новых подходов к решению «вечных» проблем речевого воздействия и сообразуясь с тем, что нынешний период развития риторики характеризуется неослабевающей динамикой прикладных исследований, можно предложить следующую структуру современной риторики:

1) теория конативного общения, в составе которой находятся:

а) этнический (этнориторика[1]), социальный (прагматически ориентированные парариторические концепции), индивидуальный (психолингвистика и др. частные психологии как парариторические дисциплины) и, кроме того, синхронный и диахронный (метариторика) аспекты изучения риторизованной коммуникации;

б) основные понятия речевого воздействия – продуцент, реципиент (теория ритора), речепорождение (риторическое построение, отчасти риторическая герменевтика) и восприятие речевого сообщения (риторическая герменевтика), речевое взаимодействие (часть лингвопрагматики как парариторической дисциплины);

в) единицы, воплощающие конативную функцию языка / речи, такие как коммуникативное событие (например, для теории аргументации в данном случае будет значимой категория «аргументативной ситуации»), речевой акт (аргумент, аргументация) и другие языковые механизмы и единицы, формирующие сообщение в зависимости от условий речевого контекста и конкретного адресата (включая тропы и фигуры);

2) приложения теории конативного общения (так называемые «частные риторики», структурируемые сообразно практической, как правило имеющей отношение к ортологии, задаче);

3) процедуры и формы риторического анализа, рациональной оценки эффективности высказывания (так называемая «риторическая критика»; это направление носит межотраслевой и даже паранаучный характер, поскольку ведает поисковыми приемами и социально значимыми формами, имеющими значение не только для теоретических, но и оптимизирующих задач риторики).

 

Лекция № 2

Риторика делового общения

 

С давних времен, наряду с академическим, духовным, дипломатическим, военным, общественно - политическим, социально - бытовым, судебным, выделяют деловое красноречие. В России X1X - начала XX веков существовали профессионально ориентированные риторики для политиков, юристов, офицеров. Традиция создания подобных руководств продолжается. В последние годы сформировалась самостоятельная область науки и практики - деловая риторика. Она является прикладным направлением общей риторики, ориентированном на оснащение бизнесменов и менеджеров правилами обращения со словом, невербальными средствами передачи информации. Деловая риторика - это наука и искусство убедительной и эффективной речи в различных видах (или жанрах) делового общения. В качестве объекта изучения данной дисциплины выступают устные и письменные жанры служебного контакта, такие, как доклад на собрании, переговоры, договор, заявление, приказ и т. д.

Цель курса - овладение культурой деловой речи и общения, выработка собственного стиля служебных взаимоотношений, формирование имиджа.

Для специалиста по управлению, коммерсанта достижение этой цели означает обретение важнейшего компонента профессиональной деятельности. Ли Якокка, выдающийся американский бизнесмен, замечал: «Это же стыдно, когда человек больших способностей не в состоянии понятно рассказать о своих замыслах, выступая перед советом директоров или соответствующим комитетом. ... хорошему менеджеру нужно уметь слушать так же, как уметь говорить» [3, с. 60]

Таким образом, речь, умение общаться, этикет выступают главными «орудиями» создания имиджа делового человека, т. е. самопрезентации, конструирования своего образа для других. Благородный образ гарантирует руководителю, предпринимателю половину успеха и постоянное удовлетворение от работы. Нельзя забывать, что гармоничное общение основано всегда на осознании важности для бытия и соблюдении этических норм, таких, как тактичность, деликатность, уважение чести и достоинства личности, справедливость. Интеллигентность как качество внутренней культуры - терпимое отношение к миру и к людям - неизменно отражается во внешнем поведении, проявляется в обаянии.

 

Деловое общение и его виды

Деловое общение - это сложный многоплановый процесс развития контактов между людьми в служебной сфере. Его участники выступают в официальных статусах и ориентированы на достижение цели, конкретных задач. Специфической особенностью названного процесса является регламентированность, т. е. подчинение установленным ограничениям, которые определяются национальными и культурными традициями, профессиональными этическими принципами. Известны «писаные» и «неписаные» нормы поведения в той или иной ситуации официального контакта. Принятый порядок и форма обхождения на службе называется деловым этикетом. Его основная функция - формирование правил, способствующих взаимопониманию людей. Второй по значению является функция удобства, т. е. целесообразность и практичность. Современный отечественный служебный этикет имеет интернациональные признаки, потому что его основы фактически заложены «Генеральным регламентом» Петра 1 (1720), в котором были заимствованы зарубежные идеи.

Деловой этикет включает в себя две группы правил: 1) нормы, действующие в сфере общения между равными по статусу, членами одного коллектива (горизонтальные); 2) установления, определяющие характер контакта руководителя и подчиненного (вертикальные).

Общим требованием считается приветливое и предупредительное отношение ко всем коллегам по работе, партнерам, независимо от личных симпатий и антипатий.

Регламентированность делового взаимодействия выражается также во внимании к речи. Главным средством официального общения выступает русский литературный язык. Обязательно соблюдение речевого этикета - разработанных обществом норм языкового поведения, типовых готовых «формул», позволяющих организовать этикетные ситуации приветствия, просьбы, благодарности и т. д. (например, «здравствуйте», «будьте добры», «разрешите принести извинения», «счастлив познакомиться с Вами»). Эти устойчивые конструкции выбираются с учетом социальных, возрастных, психологических характеристик.

Служебные контакты должны строиться на партнерских началах, исходить из взаимных запросов и потребностей, из интересов дела. Бесспорно, такое сотрудничество повышает трудовую и творческую активность, является важным фактором технологического процесса производства, бизнеса.

Устные виды делового общения подразделяются на монологические и диалогические. К монологическим относятся:

-приветственная речь;

-торговая речь (реклама);

-информационная речь;

-доклад (на заседании, собрании).

Жанры, основанные на диалоге, - это:

-разговор;

-беседы;

-интервью;

-переговоры;

-дискуссия;

-совещание (собрание);

-пресс-конференция.

Письменные виды делового общения - это многочисленные служебные документы: деловое письмо, протокол, отчет, справка, докладная и объяснительная записка, акт, заявление, договор, устав, положение, инструкция, решение, распоряжение, указание, приказ, доверенность и другие.

 

Лекция № 3

Речевое воздействие как базовая категория риторики

 

                      Прагмалингвистика, изучая зависимость «языкового чувства» от условий контекста, сопровождающих коммуникативное событие, – целей, времени и места, уровня лингвистических и энциклопедических знаний, социального статуса, психологических особенностей личности, правил и конвенций и т.д. – выработала ряд подходов к описанию речевого общения. На сегодняшний день наибольшую актуальность получили такие направления лингвистической прагматики, которые пытаются представить речевой универсум с точки зрения его социокультурного, ценностного и профессионального расслоения. Социокультурный подход устанавливает зависимость речевого воплощения от типов социального и этнического взаимодействия. Ценностная интерпретация речевого универсума предполагает рассмотрение особенностей коммуникативного поведения в связи с конвенциями и правилами, которые учитываются партнерами при осуществлении общения. Наконец, профессионально ориентированный подход стремится представить дискурс как производное от специализированных знаний и умений личности.

          В современной риторике (под влиянием идей прагмалингвистики) особенно активно разрабатывается ценностный подход к описанию речевого воздействия, поскольку он позволяет представить первоэлементы любой коммуникации (взаимодействие, речепорождение, речевосприятие) как функционирующие в «позитивных условиях схожего пучка связей» [Фуко 1996: 46]. Несомненный интерес в связи с задачей ценностного моделирования риторизованного общения представляет идея М. Макгайра о коммуникативной атрибуции (ситуативном становлении дискурсивных правил), в соответствии с которой коммуникативное событие представляется как стратегический процесс актуализации предпочтительного способа речевого поведения, его перестройки или, напротив, стагнации, приводящей к коммуникативным неудачам [Войскунский 1983]. Так, межличностное общение двух незнакомых людей при учете атрибуции выглядит следующим образом:

1)                   Два незнакомых человека, встречаясь и начиная разговор, опираются на систему правил взаимодействия, основанную на представлениях друг о друге;

2)                   Достаточно обмена пятью репликами, чтобы оценить адекватность выбранной системы правил, при этом в случае атрибутивной неадекватности разрабатывается новая система правил;

3)                    Механизм атрибуции определяет вербальное поведение собеседников; каждое речевое высказывание характеризуется набором правил и в соответствии с ним интерпретируется;

4)                   Одновременно с собственным высказыванием генерируются ожидаемые типы приемлемых ответов партнера. Если ответ не выходит за рамки ожидаемого, то нет оснований для изменений в системе дискурсивных правил. Если же ответ выходит за рамки ожидаемого, то он (а) либо искажается, подгоняется под один из приемлемых ответов, (б) либо решение о пересмотре правил откладывается, (в) либо изменяется первоначальная система правил, приписанных партнеру.

          Теория коммуникативной атрибуции имеет эвристическую ценность для риторики не только потому, что предписывает дискурсивной личности набор умений, связанных с глубиной ориентировки собеседников друг в друге и в прагматическом контексте, с отсутствием ригидности (негибкости) при осуществлении общения, но еще и потому, что атрибутивная модель коммуникации создает необходимые предпосылки для многомерного представления дискурса. Многомерность атрибуции квалифицируется при введении групп ценностей, каждая из которых призвана регламентировать свой участок сложно структурированного целого. В связи с этим выделяются ценности, управляющие ходом беседы и контролирующие ее (или ценности «диалога», речевого взаимодействия), образцы, актуальные для переработки речевой информации (или социально значимые способы «понимания», речевосприятия), стратегические решения, связанные с порождением речевых высказываний (или ценности «монолога», речепорождения). Глобальность атрибутивной модели предполагает включение в конативную коммуникацию всех ее участников. Динамизм атрибутивной модели исходит из того, что каждая группа правил способна менять свое качество в зависимости от ситуации и типа воздействия, может вступать между собой в противоречие, а также изменять степень своей приемлемости; нарушение же правил может быть непроизвольным или осуществляется для создания косвенных смыслов либо для достижения побочных целей.

          Привнесение в риторическую парадигму такого качества нелинейной атрибуции, как ее глобальность, всесторонность в охвате участников коммуникативного процесса выдвигает в качестве одной из первоочередных задач моделирование эффективного взаимодействия, т.е. учет, упорядочение и описание тех правил и конвенциональных принципов, которые обеспечивают воздействующий эффект при реализации диалогического начала, способного открыть доступ к возникновению союза, согласия между людьми. Кроме того, структурирование ценностей «диалога» должно с необходимостью опираться на такие параметры, как (1) тип речевого воздействия, (2) конвенционально регулируемые компоненты прагматического контекста, (3) «естественная логика», присутствующая в актуализации и смене типов речевого воздействия, а также в иерархии коммуникативных переменных.

          (1) Типы речевого воздействия – это те силы, которые реализуются в диалогической среде и приводят партнеров по общению к некоторому результату. При этом каждый из типов речевого воздействия, будучи выделенным по признаку «что в сознании (поведении) партнера по общению изменяется?» (о принципах «перлокутивной» типологии речевого воздействия см. [Леонтьев 1999: 273-277]), выполняет самостоятельную функцию в структуре человеческой интеракции. Фатика как тип воздействия нацелена на то, чтобы вызывать и поддерживать установку на коммуникативный контакт, дискурсивным способом создавать «узы общности»; информирование – на то, чтобы изменять «предметную картину мира» общающихся, наполнять их новыми знаниями; убеждение и суггестия намечают трансформацию модальности сознания коммуникантов, т.е. призваны формировать у партнеров по общению некоторое (рациональное – в тенденции для убеждения, эмоциональное – в тенденции для суггестии) отношение к уже известному факту (к знанию). Иными словами, выделение данных типов воздействия указывает на то, что «в ходе совместной деятельности важно не только обменяться информацией, но и организовать «обмен действиями», спланировать общую деятельность (выделено мной. – П.К.)» [Андреева 1998: 101]. Сама же операция воздействия, реализуясь в интерактивной среде, представляет собой процесс, при котором на основе одобренных сообществом «двусторонних» требований к коммуникации, а также путем привлечения знаний о правилах оптимального перевода коммуникативных намерений в языковые формы продуцент кодирует желаемые изменения и переносит их в сознание реципиента в виде языкового сообщения, а реципиент, конвенционально воспринимая это сообщение, декодирует его и «извлекает» из него скрытую за внешним планом информацию, обусловливающую реальное или потенциальное изменение его деятельности, и, исходя из социальности контекста, принимает решение об ответном поступке.

          (2) Поскольку диалогическое начало регламентирует поведение не просто отдельной личности, а индивида как представителя определенной общности, то имеет смысл обратить внимание на те нормы, которые объединяют партнеров по коммуникации, погружают их в матрицу совместного существования. Для описания ценностной организации риторизованного взаимодействия особое значение приобретают те компоненты коммуникативной ситуации, которые присущи самой природе речевого воздействия, его характеру и типам. К таким прагмакомпонентам следует отнести прежде всего апперцепционную базу коммуникантов (их личностный опыт), направленность сообщения, адресанта, адресата, предмет речи, код. Приложимость того или иного прагмакомпонента к характеру воздействия формирует принцип (стратегию) конативной интеракции, задающий особый статус ситуативных элементов в момент их влияния на судьбу взаимодействия, устанавливает особенности включения прагмакомпонентов в тип риторизованного взаимодействия. Иными словами, данные принципы устанавливают определенные предпочтения в отборе правил и средств реализации воздейстаия. Ориентация же на интерактивный режим воздействующего общения требует описания специфичных – конвенциональных (!) – принципов, учитываемых (порой неосознанно, порой ритуально) обоими индивидами в ходе становления дискурса и составляющих необходимый фон, на котором у коммуникативных партнеров способно проявиться личностное начало. Сравнение конвенциональных принципов риторизованного взаимодействия с риторическими стратегиями речевосприятия и речепорождения позволяет выявить магистральные линии, по которым намечаются расхождения в трактовке каждого из указанных ценностных ориентиров конативной активности. Если конвенциональный принцип воздействующей интеракции (риторическая стратегия, выделенная в плане взаимодействия) задает условия и / или направляет усилия, связанные с согласованностью и / или согласованием деятельности коммуникантов, то риторические стратегии, контролирующие разнонаправленные речемыслительные процессы, отражают личностные усилия каждого из участников коммуникативного события, их креативность; при этом конативная стратегия, взятая в плане речепорождения, требует того, чтобы развить коммуникативный замысел до уровня воздействующего высказывания, а риторическая установка, реализующаяся в плане понимания, провоцирует на то, чтобы дойти до интенций адресанта и впоследствии адекватно на них отреагировать.

          Так, значимость автора (адресанта) как прагмакомпонента риторизованной интеракции видится в соблюдении участниками общения принципа адекватности, задающего соответствие речевого поведения говорящего типу речевого воздействия. Указанное соответствие реализуется в рамках фатики через максимы искренности и фатической целесообразности, в рамках информирования через максимы Г. П. Грайса, в пределах убеждения через максимы Г. Ляйтнера, в области суггестии через максимы самоподачи. Кроме того, автор, осуществляя в ходе взаимодействия установку на адресата, обязан придерживаться (и это принимает во внимание адресат) принципа ориентации на партнера по общению, который реализуется в области фатики через максимы вежливости, в сфере информирования и убеждения через правила обстоятельности, в среде суггестии через максимы харизмы. Иными словами, роль адресанта в ситуации риторизованного взаимодействия становится очевидной, предвидится, не подвергается пересмотру и не вызывает трудностей в понимании тогда и только тогда, когда его действия согласуются с коммуникативной целью и учитывают фактор собеседника.

          Данная иллюстрация позволяет представить принципы моделирования взаимодействия как некие ценностные установки, которые, группируя вокруг себя определенное множество правил, указывают на неслучайный, прогнозируемый характер их возникновения. Правило – это некоторый стандартный (но всегда ситуативно обусловленный) способ для реализации ценностной установки, выбор манеры поведения, то, что исходит из системы ценностей, навязанной типом воздействия, переменными общения и коммуникативной ситуацией. С этой точки зрения максима самоподачи, уточняя для суггестии установку говорящего на соответствие речевой манеры цели риторизованного взаимодействия, являет собой предписание типа «Не загоняй себя в угол, не принижай свой статус», «Пытаясь изменить мнение адресата, апеллируй к благородности своих мотивов». Принцип ориентации на адресата атрибутизируется за счет максим харизмы «Не загоняй собеседника в угол», «Следи за эмоциональным состоянием собеседника», «Уважай социальную самооценку своего партнера, неприкосновенность его имиджа», «Желая переубедить собеседника, начни не с разделяющих вас моментов, а с того, в чем ты согласен с оппонентом», «Прояви сопереживание».

          Систематизация правил по принципам и, соответственно, по типам воздействия и коммуникативным переменным позволяет понять своеобразие каждой разновидности риторизованного взаимодействия. Так, с точки зрения максим Г. П. Грайса, информирование должно осуществляться говорящим при (а) достоверной, (б) достаточной, (в) непротиворечивой и (г) некосвенной подаче сообщения, в то время как убеждение, если следовать максимам Г. Ляйтнера, требует от говорящего (а) очевидности аргументов, (б) объективности, беспристрастности в подаче своего и чужого мнения, (в) соблюдения единства темы, (г) нейтральности, нетенденциозности при формулировке чужого мнения и, кроме того, корректного представления оппонента, а также однозначности, конкретности, точности аргументов. Правила вежливости (максимы великодушия, одобрения, такта, симпатии, согласия и скромности), описывают поведение индивида со стороны безопасности последнего для окружающих, что вообще уводит рассмотрение коммуникативной манеры в совершенно иную (этико-фатическую) плоскость. Правила реализации харизматических принципов указывают на то, что суггестия опирается на психологические приемы, усиливающие притягательность образа адресанта.

          (3) «Естественная логика», устанавливающаяся при упорядочении типов воздействия и коммуникативных переменных, раскрывает, с одной стороны, место риторизованных атрибуций в общей динамической картине общения, а с другой – такую последовательность правил и принципов, которая (в тенденции) носит расширяющий, а также уточняющий и детализирующий характер при переходе от одного прагмакомпонента к другому. К примеру, принцип, согласованный с понятием «апперцепционных баз коммуникантов», будет находиться «выше» принципа, моделирующего направленность сообщения, поскольку первый так относятся ко второму, как условие к средству (если принцип, регламентирующий состояние апперцепционных баз коммуникантов, задает определенные предпосылки для осуществления и развития риторизованного взаимодействия, то принцип, устанавливающий направленность сообщения, заставляет активизировать смену коммуникативных ролей). Наконец, каждая из систем риторизованных атрибуций порядок следования типов речевого воздействия, исходя из чего фатическая атрибуция будет либо предшествовать, либо сопровождать информативную, убеждающую и суггестивную, информативная атрибуция будет предшествовать убеждающей и суггестивной, суггестивная атрибуция будет сопровождать информативную, убеждающую и, возможно, фатическую.

          Приводимыми ниже принципами кооперативного взаимодействия и реализующим их набором правил попытаемся ответить на вопрос о том, что представляет собой риторическая форма диалога и какие конвенциональные стратегии могут управлять ей.

         

Конвенциональные правила, реализующие принцип кооперации.

 

 

Прагмакомпонент

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика

Информирование

Убеждение

Суггестия

Апперцепционная база (личностный опыт общающихся)

Принцип кооперации устанавливает такое состояние апперцепционных баз коммуникантов, согласно которому собеседники должны стремиться к объединению и / или опираться на общность взглядов при дальнейшем осуществлении своих целей [Демьянков 1982: 333; Грайс 1985: 221-222].

Осуществляя фатическое воздействие, помни, что для возникновения союза необходимо, чтобы с обеих сторон осуществлялись позитивные установки, содержащие в себе желание установить коммуникативный контакт [Гильдебранд 2000]

 

Сообщая что-либо, помни, что информирование должно происходить в ситуации обоюдной заинтересованности собеседников [Богданов 1996: 272].

1. Споря, помни, что необходимо иметь общность исходных позиций сторон, некоторый одинаковый для них базис.

2. Убеждение должно происходить только при наличии несовместмых представлений об одном и том же объекте, явлении.

3. Убеждение требует знания тех вещей, о которых идет речь [Ивин 1997: 240-241].

Общаясь, помни, что социально значимая суггестия опирается на позитивный эмоциональный фон, характеризующийся обоюдной притягательностью (аттракцией) собеседников, их взаимным уважением, почтением, восхищением и т.д. [Андреева 1998: 133-134; Гильдебранд 2000].

 

Конвенциональные правила

 

          Из таблицы следует, что принцип кооперации выполняет во взаимодействии конститутивную функцию, поскольку устанавливает стадиальность каждого типа воздействия: фатика создает предпосылки для психологической близости, духовного контакта партнеров по общению, а остальные типы воздействия уже предполагают кооперативный фон, опираясь, правда, на различные психологические сферы субъектов: информирование – на обоюдное желание получить (и соответственно передать) нечто новое, убеждение – на имеющийся общий фонд знаний и осмысленное расхождение во взглядах, суггестия – на совместимость черт личности общающихся. Правила наглядно демонстрируют тот факт, что принцип сотрудничества является главным для риторизованного взаимодействия, поскольку раскрывает его «надличностный» характер (взаимодействие – это то, что предполагает общность индивидов в чем-то), а также его функциональное назначение (риторизованное взаимодействие должно приводить к объединению, поддерживать его, пользоваться завоеванным консенсусом). Таким образом, кооперативная форма взаимодействия указывает на тот статус, который занимают типы воздействия по отношению к конвенциальной апперцепции (фатика ориентирует на близость баз, остальные типы воздействия эту близость предполагают и культивируют).

 

          Конвенциональные правила, реализующие принцип конверсии.

 

 

Прагмакомпонент

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика

Информирование

Убеждение

Суггестия

Направленность сообщения, его коммуникативный вектор

Принцип конверсии накладывает на партнеров обязательства меняться коммуникативными ролями и интенсифицировать этот процесс [Богданов 1996: 270].

1. Дайте партнеру по общению все те шансы в разговоре, которые вы хотели бы иметь для себя и на которые каждый имеет право [Polenz 1985: 311].

2. Проявляйте заинтересованность друг в друге [Атватер 1984; Богданов 1996: 272].

3. Поддерживайте контакт с собеседником [Демьянков 1982: 335; Чхетиани 1987: 103-104].

5. Заполняйте бреши в общении [Демьянков 1982: 335].

6. Избегайте конфликта [Карнеги 1969: 423].

¾

¾

¾

 

Конвенциональные правила

 

 

Принцип конверсии, являясь одним из частных способов, детализирующих возможность реализации принципа сотрудничества, представляет собой такую стратегию установления и поддержания консенсуса, согласно которой ответственность за ролевую динамику должна быть возложена на фатическую составляющую риторизованного взаимодействия. Именно фатическое воздействие, постулируя мену коммуникативных ролей, способно задавать обратимость вектору общения и, находя себе место в среде информирования, убеждения и суггестии, провоцирует коммуникантов на поведение, проникнутое стремлением к контакту, а также к созданию комфортных условий для интеракции.

 

 Конвенциональные правила, реализующие принцип транспо́рта референта.

 

 

Прагмакомпонент

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика

Информирование

Убеждение

Суггестия

Предмет речи (референт)

Принцип транспорта референта устанавливает особенности оперирования предметом речи в процессе интерактивного воздействия.

_

1. Не забывайте о предмете речи.

2. Избегайте односторонности в подаче предмета речи.

3. Помещайте предмет речи в более широкий контекст.

4. Помните о том, что вы не имеете преимущественного права на «владение предметом» в ходе коммуникативного акта.

5. Не подменяйте предмет речи другим.

6. Не искажайте предмет речи [Клюев 1998: 162-177].

1. Избегайте односторонности в подаче предмета речи.

2. Помещайте предмет речи в более широкий контекст.

3. Помните о том, что вы не имеете преимущественного права на «владение предметом» в ходе коммуникативного акта [Клюев 1998: 165-171].

4. Не забывайте об аргументах, находящихся в зависимости как от «характера говорящего», так и от «настроения  слушателя» [Аристотель 1978: 19] (так, содержание сообщения должно вызывать оптимистическое настроение у коммуникантов [Богданов 1996: 272]).

 

Конвенциональные правила

 

 

          Если принцип обратимости сообщения устанавливает возможности для кооперации режимом смены ролей (т.е. сугубо фатической интеракцией), то принцип транспорта референта видит предпосылки объединения в особом отношении коммуникантов к референту сообщения, который открыт для познания сразу двум сторонам. То, что составной частью интеракции является предмет речи (о нем говорят или пишут), объясняет нагруженность референтными конвенциями таких типов интерактивного воздействия, как информирование, убеждение, суггестия: именно эти конативные типы предполагают передачу представлений о референте. Из представленных правил следует, что при информировании и убеждении коммуниканты должны стремиться к логической тождественности предмета речи, т.е. стараться передавать реципиенту истинное положение вещей о мире – при информировании – и демонстрировать свою понятийную корректность и объективность – при убеждении. Суггестия, напротив, усиливает прагматический фон предмета речи, желание окрасить его в экспрессивные (эмоционально-этические) тона.

Конвенциональные правила, реализующие принцип ориентации на адресата и принцип адекватности.

 

Прагмакомпонент

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика

Информирование

Убеждение

Суггестия

Адресант

Принцип ориентации на адресата устанавливает такое поведение адресанта, которое создает предпосылки для объединения с реципиентом.

 

 

 

 

 

Максимы «вежливости» Дж. Лича (см., например, по [Клюев 1998: 109-126]):

1. Будь тактичным (соблюдай интересы другого; не нарушай границ его личной сферы).

2. Будь великодушным (не затрудняй других).

3. Не хули других.

4. Будь скромным (отстраняй от себя похвалы).

5. Избегай возражений.

6. Высказывай благожелательность.

 

 

Информируя, говори так, чтобы твой партнер мог понять максимально точно и без спешки то, что ты имеешь в виду [Polenz 1985: 311].

 

 

1. Убеждая, говори так, чтобы твой партнер мог понять максимально точно и без спешки то, что ты имеешь в виду [Polenz 1985: 311].

2. Чтобы не спровоцировать нежелательную однозначную оценку какого-либо факта, предприми что-либо для того, чтобы адресант воздержался от склонности к такому ценностному восприятию [Эган 2001: 339-340].

3. Делай так, чтобы твое высказывание давало возможность адресату понять, какие из его доводов учитываются тобой [Демьянков 1982: 331].

Осуществляя социально значимую суггестию, придерживайся максим харизмы:

(а) не загоняй собеседника в угол; (б) желая переубедить собеседника, начни не с разделяющих вас моментов, а с того, в чем ты согласен с оппонентом; (в) прояви сопереживание; (г) следи за эмоциональным состоянием собеседника [Шейнов 2000: 46, 51, 52, 54]; (д) уважай социальную самооценку своего партнера, неприкосновенность имиджа партнера [Шейнов 2000: 49; Polenz 1985: 311; Fix 1996]; (е) избегай того, чтобы оппонент мог сказать «нет» (положительное решение по важному вопросу можно получить тогда, когда ему предпошлешь два коротких вопроса, по которым собеседник без затруднений скажет тебе «да») [Демьянков 1982: 331; Шейнов 2000: 45]; (ж) излагайте свои мысли так, чтобы соответствовать настроениям собеседника [Демьянков 1982: 331]

 

Конвенциональные правила

 

 

Правила, реализующие принцип ориентации на адресата, свидетельствуют о том, что консенсус способно создать и поддержать такое поведение продуцента, которое, учитывая фактор другого, вызывает чувство безопасности (максимы вежливости), рационального унисона (правила обстоятельности для информирования и убеждения), притягательности для реципиента (максимы харизмы).

 

 

Прагмакомпонент

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика

Информирование

Убеждение

Суггестия

Адресант

Принцип адекватности (соответствия речевого поведения адресанта типу воздействия) является продолжением принципа ориентации на адресата и устанавливает такое социально значимое поведение продуцента, которое характеризуется своей «прозрачностью» для партнера по общению и естественностью [Searle 1969].

1. Будь искренним в желании вступить в контакт и поддержать его [Searle 1969; Дейк 1989: 14].

 

Максимы Г. П. Грайса [Грайс 1985]:

1. Высказывание должно содержать столько информации, сколько требуется (максима количества).

2. Высказывание должно быть истинным (максима качества).

3. Высказывание не должно отклоняться от темы (максима отношения к предмету речи).

4. Высказывание должно быть ясным (максима манеры).

Максимы Г. Ляйтнера (цит. по [Демьянков 1989: 23]):

1. Используй очевидные аргументы.

2. Избегай необъективности, пристрастности в подаче своего и чужого мнения. 3. Не отклоняйся от темы.

4. Придерживайся нейтральности и нетенденциозности в формулировке чужого мнения

5. Корректно представляй оппонента.

6. Предъявляй аргументы однозначно, конкретно, то́чно.

Ср. с правилами ведения корректного спора, предложенными А. А. Ивиным [Ивин 1997: 338-345]:

1. Не следует спорить без особой необходимости.

2. В споре нужно стремиться к выяснению истины.

3. Спор должен иметь свою тему, свой предмет.

4. Тема не должна изменяться или подменяться другой на всем протяжении спора.

5. Спорящие должны знать законы логики.

6. В споре нужно проявлять гибкость.

7. Не следует бояться признать в ходе спора свои ошибки.

1. Не загоняй себя в угол, не принижай свой статус (следует избегать извинений, не проявляйте признаки неуверенности) [Шейнов 2000: 49]).

2. Пытаясь изменить мнение адресата, апеллируй к благородности своих мотивов [Демьянков 1982: 331]

 

Конвенциональные правила

 

Принцип адекватности, по существу расширяющий предыдущую стратегию (принцип ориентации на адресата) до уяснения того, насколько согласованность поведения адресанта с собственными коммуникативными интенциями может приближать взаимодействие к позитивному итогу, однозначно указывает на то, что гарантией взаимопонимания между партнерами может выступать гармоничность, целостность продуцента, т.е. такое состояние, которое характеризуются единством слова и мысли, слова и чувства, слова и желания, и не вносит в «образ автора» деструктивного начала. Иными словами, риторизованное, кооперативное взаимодействие не возможно без подлинности в выражении настроя на общение (см. правила фатического воздействия), без достоверности (см. правила информирования) и объективности (см. правила убеждения) в демонстрации мыслей, без создания собственного позитивного имиджа (см. правила суггестии).

Конвенциональные правила, реализующие принцип ориентации на адресанта.

 

Прагмакомпонент

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика

Информирование

Убеждение

Суггестия

Адресат

Принцип ориентации на адресанта раскрывает «образ активного реципиента» через характеристику восприятия как процесса, направленного на понимание замысла автора и содержащего в себе предпосылки для сохранения интеракции.

1. Будь искренним, побуждая адресанта к продлению речевого хода [Searle 1969; Дейк 1989: 14; Чхетиани 1987: 103-104].

2. Проявляй заинтересованность [Атватер 1984].

3. Не перебивай, не вмешивайся без особой необходимости и разрешения в речь собеседника своими замечаниями [Атватер 1984; Fix 1996].

4. Избегай возражений (прежде чем возразить, попроси адресанта пояснить его сообщение) [Карнеги 1969: 423; Эган 2001: 337-338; Fix 1996].

 

 

1. Исходи из корректиности адресанта [Fix 1996].

2. Помни, что смысл речи может тебе раскрыться лишь в процессе ее восприятия, поэтому дай другому время, чтобы изложить свои мысли [Fix 1996].

3. Не делай преждевременных выводов (уясняя замысел адресанта, не исходи из заранее сформированных установок, т.к. последние могут оказаться ложными предубеждениями) [Эган 2001: 339; Fix 1996].

4. Если ты чего-то не понимаешь, то причина может быть в тебе самом  (постарайся отбросить или немного слабить свои собственные взгляды ради чего-либо нового) [Эган 2001: 339].

5. Учитывай возможные потери, характерные для восприятия сообщения, и будь внимателен [Fix 1996].

1. Исходи из корректиности адресанта [Fix 1996].

2. Помни, что смысл речи может тебе раскрыться лишь в процессе ее восприятия, поэтому дай другому время, чтобы изложить свои мысли [Fix 1996].

3. Попробуй встать на место другого и разделить его точку зрения [Fix 1996].

4. Вдумайся в ход мыслей и аргументы другого, не отметай их [Fix 1996].

5. Учитывай возможные потери, характерные для восприятия сообщения, и будь внимателен [Fix 1996].

1. Прояви симпатию по отношению к мыслям и чувствам адресанта [Демьянков 1982: 331; Шейнов 2000: 52].

2. Дай другому почувствовать, что ты его уважаешь [Шейнов 2000: 49; Polenz 1985: 311; Fix 1996].

 

 

 

Конвенциональные правила

 

Конвенциональные правила, реализующие установку на адресанта, свидетельствуют о том, что стабильность интеракции напрямую зависит как от поведения реципиента, так и от тех усилий, которые он затрачивает на смысловое восприятие речевого сообщения. Если интерактивные правила, действующие в области фатического и суггестивного воздействия, с одной стороны направлены на создание «магии» его образа, то для сфер воздействия, строящихся из расчета на сознание адресата, на его навыки принимать решения, исходя из осмысления поступающего сигнала (т.е. для информирования и убеждения), особое значение приобретают деятельностные максимы, постулирующие «объективные» стандарты перцепции. Любопытно, что для суггестии мы не смогли найти деятельностных образцов, устанавливающих социально значимый способ понимания. Вероятно, это связано с неконтролируемым характером данного конативного процесса (суггестия воздействует на сознание собеседников незаметно). Вместе с тем, не вызывает сомнений и тот факт, что на имидж в рамках кооперативной суггестии опирается не только отправитель сообщения, но и реципиент, пытающийся своей симпатией и почтительным отношением к позиции адресанта вызвать его доверие. В этом, быть может, и намечается едва уловимая разница между суггестивным и фатическим восприятием? Видимо, суть последнего действительно стоит свести к такому метакоммуникативному поведению, которое продляет адресанту сроки его полномочий?

Конвенциональные правила, реализующие принцип оптимального кодирования сообщения.

 

 

Прагмакомпонент 

Конвенциональный принцип

 

Типы воздействия

Фатика 

Информирование 

Убеждение 

Суггестия 

Код (способ употребления символов)

Принцип оптимального кодирования сообщения устанавливает правила, необходимые для оформления речевого акта, передающего определенный тип воздействия.

1. Используйте этикетные формулы.

2. Используйте иронический (непрямой) способ выражения для передачи негативных установок на общение (ирония позволяет коммуникантам нарушать социальную гармонию (например, возразить) и делать при этом вид, что таковая соблюдается; об иронии [Богданов 1996: 273]).

3. Выражайте позитивные установки на общение прямо [Дементьев 1999; Горелов, Седов 1997: 129-135].

1. Заявляйте о своих намерениях напрямую.

2. Формулируйте сообщение четко и однозначно.

3. Оформляйте сообщение так, чтобы оно точно указывало на речевую ситуацию.

4. Соблюдайте определенность и корректность в выборе понятий [Клюев 1999: 157-158].

1. Используйте аргументацию по необходимости.

2. Отдавайте предпочтение рациональным аргументам.

4. Не совершайте логических ошибок в аргументации.

5. Пользуйтесь развернутой структурой аргумента (аргумент должен структурироваться посредством тезиса, довода, схемы наведения) [Ивин 1997; Клюев 1999: 157-158].

1. Применяйте квазилогические законы (например, аналогии и подмены реальности речевой действительностью) [Клюев 1999: 172-174].

1. Используйте аргументы к «характеру говорящего» и «настроению  слушателя» [Аристотель 1978: 19].

2. Аргументируя, используйте эмоциональность и этичность в факультативных целях [Ивин 1997].

 

Конвенциональные правила

             

 

 

Конвенциональное кодирование кооперативной интеракции устанавливает границы для использования прямых и косвенных правил речевого воздействия. Если фатическая интеракция требует от коммуникантов таких способов применения языковых выражений, которые упреждают ролевую монополию, сдерживают метакоммуникативный диссонанс, предрасполагают к открытости позитивных установок на общение, т.е. предполагают разнообразные (непосредственные и опосредованные) стилистические способы для воплощения коммуникабельности индивидов, то другие режимы кооперативного взаимодействия в тенденции стремятся избежать подобной стилистической нерасчлененности. Информирование и убеждение (понимаемое в узком, неаристотелевском, смысле) делают ставку на прямые тактики речевого воздействия, суггестия как социально позитивный феномен признает значимость иррационального начала в человеке и в качестве образцовых предлагает квазилогические (или непрямые, нестрого относящиеся к законам логики) способы аргументации, структурируемые с учетом аудитории, а также предрасположенности адресанта.


[1] В скобках приводятся терминологические эквиваленты, взятые из традиционной и современной риторики.

 



0
рублей


© Магазин контрольных, курсовых и дипломных работ, 2008-2024 гг.

e-mail: studentshopadm@ya.ru

об АВТОРЕ работ

 

Вступи в группу https://vk.com/pravostudentshop

«Решаю задачи по праву на studentshop.ru»

Опыт решения задач по юриспруденции более 20 лет!