«Совет экономической взаимопомощи (СЭВ)»

1.Начало создания Совета Экономической Взаимопомощи

 

    После Второй мировой войны весь регион Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ),  послуживший основой вместе с СССР для создания СЭВ, по соглашению великих держав-победительниц стал сферой особых интересов бывшего Советского Союза и подвергся жесткой системной транс­формации, точнее, коммунизации. Всему региону практически была навязана советская командно-распределительная модель экономики.

    По существу, весь регион ЦВЕ был отдан на откуп СССР, по­несшему беспримерные жертвы во время Второй мировой войны. Цена за эти жертвы оказалась немалой: Советский Союз получил целый “лагерь социализма”, серьезно укрепив свои позиции в Ев­ропе и мире.

    Впоследствии созданный СЭВ стал органом плановой социа­листической интеграции, а Варшавский договор – гарантом ее бе­зопасности и изоляции всего региона от остального мира. Расчет был на то, что мировая система социализма быстро добьется фе­номенальных успехов и победит капитализм в экономическом со­ревновании. Но этого не произошло. В 1989–1990 гг. под давле­нием внутренних причин система в данном регионе развалилась, вслед за этим, в 1991 г., она развалилась и в Советском Союзе.

    Для объективной оценки тенденций экономического развития стран Центральной и Восточной Европы в послевоенный период важно иметь в виду, что до войны только Чехословакия и, есте­ственно, ГДР как составная часть Германии были достаточно раз­витыми в экономическом отношении и примерно соответствова­ли среднему западноевропейскому уровню. Остальные же страны региона значительно отставали от этого уровня, и их можно было скорее считать развивающимися странами с низкой производитель­ностью труда и отсталой структурой производства.

    За исключением Чехословакии, во всех рассматриваемых стра­нах на долю сельского хозяйства приходилось до войны свыше всех занятых, и эта доля уменьшалась медленно. Но и в Чехосло­вакии она составила огромную величину: 37–40%. Все это свиде­тельствовало о низком уровне индустриализации. Доля промыш­ленности и строительства в структуре занятости только в Чехосло­вакии была сравнительно высока, в остальных же странах – всего 8–20% с очень небольшой (за исключением Польши) тенденцией к увеличению. Крайне низкой была доля таких отраслей, как транс­порт, связь и вся сфера услуг. Ясно, что для индустриальных стран такая структура экономики попросту не годится, она должна быть изменена. Последнее возможно на рыночной или плановой осно­ве. После войны эти страны встали на второй путь и пришли к еще большему искажению структуры своей экономики теперь уже на рельсах сверхиндустриализации.

    О слаборазвитом характере экономики стран СЭВ в довоенный период говорит и высокая доля в них неграмотного населения. Так, в 1937 г: усредненный процент неграмотного населения в странах Западной Европы составлял всего 0,7%, а в Чехословакии – 3,0; в Венгрии – 7,0; в Польше – 18,5; в Болгарии – 31,4; в Югосла­вии – 39,0.

    После Второй мировой войны этот весьма разрозненный и не­спокойный регион под влиянием Советского Союза и коммунис­тической идеологии сплотился и показал способность к радикаль­ным преобразованиям, в том числе и в экономике. Его опыт пред­ставляет серьезный научный и практический интерес.

    Экономическое развитие стран СЭВ в послевоенный период до своего распада прошло 3 этапа:

1.    первый этап (50–60-е годы) – этап быстрого экстенсивного роста, индустриализации большинства стран региона;

2.    второй этап (конец 60-х–конец 70-х годов) связан с исчерпа­нием факторов экстенсивного развития;

3.    третий этап (конец 70-х–конец 80-х годов) характерен стаг­нацией экономики, началом агонии и краха социалистической об­щественной системы;

    Прежде чем проводить конкретный анализ экономического роста по этим периодам, укажем, что, как и в бывшем СССР, офи­циальная статистика стран СЭВ завышала темпы роста, лакирова­ла действительность, всячески старалась представить картину лучше, чем она была в реальной жизни, чтобы доказать “преиму­щества” социализма. К сожалению, фальсифицированные офици­альные расчеты попадали не только в национальные (по соответ­ствующим странам) статистические и аналитические публикации, но и в документы и издания международных организаций.

    Тем не менее имелись и альтернативные оценки среднегодовых темпов экономического роста. Они ниже официальных в 1,1– 2,13 раза. Наименьшей степенью завышения темпов отличались Венгрия и Чехословакия, наибольшей – Болгария и Румыния.

    Не менее удручающим было положение в СССР, на Кубе и в Монголии.

    Скука, унылость и серость были характерными чертами внут­риполитической ситуации в обществе. Делать вид, что работаешь, а также делать вид, что платишь за труд, было обычной практикой на производстве. Разбазаривание ресурсов и нарастающая неэф­фективность стали нормой повседневной жизни.

    Почти 1/3 урожая уже постоянно и ежегодно уходила в потери, 1/4 занятой рабочей силы представляла собой скрытую безработи­цу, так как практически не работала, хотя и получала зарплату, размеры “теневой экономики” достигали 25% ВНП. Приписки выпуска продукции получили широкое распространение и в ряде случаев (например, в Узбекистане) достигали непомерных масштабов. Ненужных товаров, вообще не пользующихся спросом, вы­пускалось до 25% всего производства. Примерно половина рабочих в промышленности были заняты ручным трудом. Объем незавершенного строительства достигал ве­личины годовых капвложений. Размах коррупции и иных злоупот­реблений (например, валютных) достигал огромных размеров. Целые заводы и даже отрасли были планово-убыточными и сиде­ли на дотациях. Общественные фонды потребления могли суще­ствовать только за счет недооплаты труда в сфере материального производства. Государственные финансы находились в катастро­фическом положений. Но ситуация все ухудшалась. В 1982 г. производительность тру­да в народном хозяйстве уже была на Уд ниже, чем в среднем в 1966—1976 гг., с конца 70-х годов по реальному счету началось снижение объемов ВНП, которое продолжалось практически 20 лет без перерыва, эффективность производства (факторная про­изводительность) в 1981—1985 гг. уже была равна 50% от уровня 1975—1980 гг. и также продолжала снижаться.

    Особенно заметно экономическая зависимость Кубы от связей с СЭВ, прежде всего с СССР, стала после распада СССР и прекращения экономической поддержки карибского государства. Крутой вираж российского партнера без пре­увеличения был равносилен смертному пригово­ру кубинской экономике. Карибское государст­во сразу же утратило (и не по своей воле) 70% традиционных рынков: именно такова была доля СССР в общем объеме кубинского товарооборо­та. Следствием этого стало более чем трехкрат­ное сокращение объемов экспортно-импортных операций Кубы в течение двух лет.     В кубинской ситуации мощное дестабилизиру­ющее воздействие этого фактора усиливалось, по крайней мере, еще двумя обстоятельствами. Во-первых, экономика острова и без того находилась в тисках тридцатилетней американской блокады. А, во-вторых, роль внешнего сектора в хозяйстве Кубы на протяжении многих десятилетий была поистине ключевой. В структуре производства страны доминировали отрасли, ориентированные преимущественно на экспорт своей продукции (выращивание сахарного тростника, табака, цит­русов, добыча никеля). В не меньшей степени страна зависела от импорта продовольственных товаров и технологического оборудования. Нака­нуне рассматриваемого периода на долю импорта приходилось свыше половины всего потребляе­мого кубинским населением продовольствия, из-за рубежа ввозилось до 80% устанавливаемого оборудования. Наконец, почти исключительно за счет внешних источников (а точнее, поставок из нашей страны) Куба удовлетворяла собственные потребности в топливе.

2.Первый этап развития СЭВ

 

    На начальном этапе деятельность СЭВ была сосредоточена главным образом на развитии товарообмена, координации и развитии внешней торговли, на предоставлении научно-технической документации и информации. С 1956—1957 гг. страны-члены СЭВ перешли к специализации и кооперирова­нию производства, к согласованию народнохозяйственных пла­нов, к созданию совместных научных центров и хозяйственных организаций. Была внедрена практика координации народнохо­зяйственных планов на 1956—1960 (в дальнейшем — до 1976 — 1980 гг.). В 1964 г. был создан Международный банк экономиче­ского сотрудничества — орган по регулированию международ­ных расчетов.

    В эти годы делались попытки решить хозяйственные проблемы социалистических стран путем модернизации административной сис­темы хозяйствования, не прибегая к радикальным переменам. Исчерпание ресурсов экстенсивного роста заставило страны Восточной Европы прибегнуть к использованию зарубежных кредитов.

    Первый этап во всех без исключения странах СЭВ характери­зуется высокими темпами экономического роста, искусственно подстегнутыми директивными плановыми заданиями. Цель – укрепить регион экономически, сделать из него надежного союз­ника для бывшего Советского Союза, еще один укреп район в капиталистическом окружении и еще один плацдарм для мировой революции.

    Бурная индустриализация по советскому образцу (преимуще­ственный рост I подразделения и группы “А” промышленности, жесткий режим накопления, завышенные капиталовложения) со­провождалась значительным ростом ;нормы накопления и созда­нием перекошенной, не отвечающей рыночным критериям струк­туры экономики. Очень скоро норма накопления достигла, по офи­циальным данным, 25–30% национального дохода, хотя на деле она была выше вследствие занижения цен на инвестиционные и военные товары. В результате роста нормы накопления снизилась доля фонда потребления в структуре использования националь­ного дохода стран СЭВ. В 1949–1953 гг. снизился в абсолютном выражении и жизненный уровень населения, но затем он начал расти. При товарном дефиците на потребительском рынке увели­чивались общественные фонды потребления: бесплатные здра­воохранение, образование, детские учреждения, льготное жилье и т.д. Появился феномен полной занятости, связанный с низким уровнем мотивации и культуры труда.

    Не случайно среднегодовые темпы прироста национального дохода достигали в 1950–1960 гг. 7–11%, а капиталовложе­ний – 9–16% по разным странам.

    Ранее аграрные страны стали строить тяжелую индустрию, вос­производить чуть ли ни весь комплекс отраслей, уже имевшийся в бывшем СССР. Доля машиностроения в структуре промышлен­ного производства возросла с 1950 по 1960 г. в Чехословакии – с 21 до 34, в Польше – с 9 до 22, в Румынии – с 13 до 24, в Болга­рии – с 8 до 17%, доля химической промышленности – соответ­ственно в Чехословакии – с 4 до 6, в Польше – с 5 до 7, в Румы­нии – с 3 до 7, в Болгарии – с 3 до 6%. Доля группы “А” в промыш­ленном производстве этих стран, составлявшая в 1950 г. 40–50%, поднялась к концу рассматриваемого десятилетия до 50–60%.

    Плохо обстояло дело с формированием специализации стран СЭВ, ибо все они стремились создавать комплексную экономику советского типа, не слишком полагаясь на внешнюю торговлю. Страны СЭВ стали выпускать весьма масштабное количество ра­нее никогда у них не производившейся промышленной продукции по низкой технологии. Эта продукция была неконкурентоспособ­на на мировом рынке и предназначалась для потребления как в своей собственной стране, так и на так называемом мировом со­циалистическом рынке, прежде всего в Советском Союзе.

    Помимо внутренних источников экономического роста (накоп­ление, рост занятости в промышленности за счет сельского насе­ления, централизованное планирование) важным фактором в эко­номическом развитии и становлении в новом качестве стран СЭВ стала в 1950–1960 гг. помощь со стороны Советского Союза. Он выделял часть необходимых ему самому ресурсов на поддержку братских стран в ущерб своему экономическому росту и жизнен­ному уровню собственного населения.

    В 1950–1960 гг. Советский Союз предоставил кредиты в пер­вую очередь Польше и ГДР, Венгрии, Румынии и Албании на об­щую сумму в 17–18 млдр. старых рублей. Весь основной сырьевой импорт и импорт оборудования в страны СЭВ поступал из СССР. Поскольку поставки осуществлялись не по мировым, а по занижен­ным ценам “социалистического” рынка, то, по существу, они также играли роль серьезной помощи со стороны “старшего брата”.

    Ведущую роль играл бывший СССР и в оказании экономичес­кой и научно-технической помощи странам СЭВ. При его содей­ствии в странах региона было построено в рассматриваемый пери­од около 500 крупных предприятий. СССР передал им техничес­кую документацию на сооружение 22 тыс. объектов. Практически все научные исследования и прикладные, разработки для промышленности данной группы стран проводились в Советском Союзе и передавались им на льготных условиях.

    В сферу компетенции СЭВ входили вопросы координации народнохозяйственных планов, согласование внеш­неторгового оборота, предоставление кредитов, организация на­учно-технического сотрудничества и т.д.

    СЭВ осуществлял нерыночную, т.е. ненастоящую, интеграцию, которую нельзя назвать экономической, на деле она была админи­стративно-командной, бюрократической. Никаких экономических механизмов попросту не было. СЭВ, например, координировал внешнюю торговлю между социалистическими странами. Но ка­кая это торговля? Не существовало торговых отношений между производителем и потребителем. Это была государственная тор­говля, для которой не требовалась ни единая валюта, ни деньги вообще. Был организован многосторонний клиринг на базе так называемого переводного рубля в качестве расчетной единицы. Все это коренным образом отличалось от реальных интеграционных процессов, развивавшихся в Западной Европе.

    В этот период важные изменения произошли в сельском хозяй­стве стран СЭВ. В результате земельных реформ сразу же после войны в сельском хозяйстве этих стран преобладали мелкие фер­мы, но потом в результате широкого политического и экономичес­кого давления с начала 50-х годов стала проводиться коллективи­зация по примеру Советского Союза. Слой зажиточных крестьян вымывался путем завышенного налогообложения и принуждения к обязательным поставкам государству больших объемов продук­ции. Коллективизация не проводилась только в Польше и Юго­славии, в остальных странах она завершилась к 1961 г.

    В 1950–1960 гг. в форсированной индустриализации стран СЭВ и построении неэффективного командно-административного ме­ханизма хозяйствования наметились серьезные недостатки:

·       чрезмерные темпы индустриализации;

·       структурные перекосы и дисбалансы (в частности, отстава­ние сельского хозяйства);

·       распыление капитальных вложений;

·       наращивание объемов незавершенного строительства, не установленного оборудования, запасов сырья и материалов на складах;

·       попытка каждой страны создать у себя комплексную межот­раслевую экономику наподобие советской.

    Доходило до абсурда: в Болгарии заговорили о желании влить­ся в состав Советского Союза на правах одной из его союзных рес­публик. Экономические проблемы переплетались с политически­ми – прогрессирующим уходом от демократии, превращением людей в простых бездумных исполнителей, а стран СЭВ – в са­теллитов Советского Союза.

    Поэтому восстания, бунты и политические акции против ста­новления тоталитарного режима с неэффективной экономической базой стали в 1950–1960 гг. одной из его важных характеристик. Имеются в виду восстание в Берлине в июне в 1953 г., восстание в Польше в 1956 г. и особенно страшные события в Венгрии осенью 1956 г., получившие огромный международный резонанс и став­шие, по существу, революцией.

    К концу 60-х годов во всех странах СЭВ была создана центра­лизованная дефицитная плановая экономика. Оптовая торговля заменена государственной системой материально-технического снабжения. Во главу планов поставлены показатели по производ­ству продукции в количественном выражении, по валу. Темпы ро­ста производства стали главным критерием успеха или неуспеха предприятия, отрасли или страны в целом. Об обеспечении реаль­ных потребностей, серьезном повышении качества или ассорти­мента продукции, что заложено в рыночном механизме, практи­чески и думать уже перестали. В условиях хронического дефицита вся продукция реализовывалась по государственному плану ее распределения, хотя объем непроданной продукции, незавершен­ного строительства и запасов сырья все время возрастал.

 

3.Второй и третий этапы развития СЭВ

 

    На втором этапе экономического развития стран СЭВ про­явились признаки исчерпания факторов первоначального накоп­ления, быстрого экстенсивного экономического роста. Существен­но замедлились темпы экономического роста.

    Наибольшее замедление темпов роста имело место в Польше, затем в Венгрии, наименьшее – в Румынии. Однако в целом среднегодовой прирост национального дохода во всей группе рассматриваемых стран снизился почти вдвое: с 6,5% в 1966– 1970гг., до 3,7% в 1976–1980 гг.

    Важно отметить, что снижение темпов экономического разви­тия не сопровождалось уменьшением нормы накопления. Наобо­рот, как показывают статистические данные, доля капитальных вложений в национальном доходе стран СЭВ продолжала возрас­тать.

    Увеличение нормы накопления при снижении темпов эконо­мического роста свидетельствует о снижении эффективности ин­вестиционного процесса, нарастании дисбаланса и напряженнос­ти в экономике. (Особенно это было заметно на примере Польши.)

    Во всех странах СЭВ продолжались структурные сдвиги в пользу тяжелой промышленности, заданные еще в 50-х годах. В структуре промышленного производства росла доля машиностро­ения и химической промышленности, падала доля легкой и пище­вой промышленности. В 1978 г. доля машиностроения во всей про­мышленной продукции Венгрии, ГДР, Польши и Румынии оказа­лась заметно выше, чем в СССР, где она достигла 26,0%.

    И на первом, и на втором этапе экономического развития стран СЭВ в послевоенные годы проявили себя все факторы низкой эф­фективности социалистической модели хозяйствования. Все более активно шел процесс экстенсивного пожирания всех видов ресур­сов. Полная занятость поддерживалась за счет низкой производи­тельности труда, росла материалоемкость производства, снижалась фондоотдача. Страны СЭВ стали предпринимать более широкие и активные попытки к увеличению своего экспорта на Запад, что­бы заработать твердую валюту. Однако эти попытки не всегда ока­зывались успешными: Запад прекрасно обходился без мировой со­циалистической системы.

    Усиливающиеся признаки исчерпания и предстоящей агонии неэффективной социалистической системы, прослеживаемые по динамике основных макроэкономических показателей, в рассмат­риваемый период дополнялись признаками начавшихся измене­ний в экономической политике ив самой командно-распредели­тельной модели хозяйствования.

    Уже в начале 60-х годов руководители ряда стран СЭВ вынуж­дены были пойти на корректировки выбранного ранее жесткого курса на сверхцентрализованное планирование и сверхиндустри­ализацию в пользу некоторого стимулирования сельского хозяй­ства и повышения жизненного уровня населения. Легче стало с налогообложением крестьян, обязательные поставки сельхозпро­дукции сначала были сокращены, а затем отменены, ослаблены ограничения на приусадебные и садовые участки, на строитель­ство жилых домов.

    Эти корректировки курса и попытки изменить модель хозяй­ствования особенно были заметны в Венгрии. Именно с конца 60-х -и в 70-х годах стала изменяться социально-экономическая си­туация, повысились темпы роста жизненного уровня населения, развернулось широкое кооперативное и частное строительство, ры­нок стал наполняться качественными товарами. Конечно, это была реакция на трагические события 1956 г. В целом Венгрия шла по пути “рыночного социализма”.

    Серьезные события назревали середине 60-х годов в Чехосло­вакии. Здесь, в отличие от Венгрии, которая уже высказывалась открыто против “социалистических ценностей”, стал вызревать принципиальный отказ от неэффективной социалистической мо­дели хозяйствования. В материалах к январскому Пленуму ЦК КПЧ 1965 г. говорилось: “Опыт, накопленный после XII съезда, позволяет сделать вывод, что без принципиальных изменений си­стемы руководства нельзя выполнить основную экономическую директиву XII съезда для нынешнего этапа строительства социа­лизма – ориентироваться на интенсивное развитие народного хозяйства, выдвинуть на первый план качественную сторону это­го развития. Укоренившаяся система руководства постоянно по­вторяет старый, неэффективный подход к решению практических проблем, навязывает средства экстенсивного развития и не спо­собствует развитию у хозяйственных работников прогрессивного экономического мышления... Прогрессивным и жизнеспособным будет только такое общественное производство, при котором не­уклонно повышается эффективность каждой единицы обществен­ного труда, как живого, так и овеществленного в сырье, энергии, материальных и основных фондах”.

    Но мы хорошо знаем, что тоталитарная социалистическая эко­номика несовместима с интенсификацией общественного произ­водства, потому что не содержит в себе экономического механиз­ма научно-технического прогресса, каковым является прежде все­го конкуренция. Несовместимость объективных требований к повышению эффективности производства, жизненного уровня насе­ления, свободы личности и сложившейся командно-распределитель­ной системы привела к кровавым событиям в Чехословакии в авгу­сте 1968 г. После этого Чехословакия, в отличие от Венгрии, надол­го вернулась в старое казарменное русло “реального социализма”.

    70-е годы отчетливо показали на примере всех стран СЭВ тупиковость социалистической модели хозяйствования. К концу 70-х годов темпы экономического развития стран региона еще бо­лее замедлились. Выходу из этой ситуации не могли помочь ни по­ставки сырья, ни кредиты со стороны СССР.

    Начало 70-х годов – это то время, когда Запад вступил в новый этап научно-технической революции, массового освоения нового поколения техники, формирования нового технологического уклада. На этом фоне угасание социалистической экономики вы­глядело особенно символично. Социализм все время доказывал свою неадекватность меняющимся условиям мирового развития. К сожалению, лидеры стран СЭВ не понимали этого.

    Основными чертами третьего этапа развития экономики стран СЭВ являются сначала продолжение замедления и стагнация эко­номического роста, затем агония и развал социализма как истори­чески несостоявшейся общественной системы.

    Среднегодовые темпы роста произведенного национального дохода уже в первой половине 80-х годов во всем регионе стран СЭВ сократились до 2,2%, промышленного производства – до 2,8, а капитальных вложений – до -0,7. Самой больной страной реги­она оказалась Польша, где началось абсолютное сокращение не только капитальных вложений, но и промышленного производства. Во второй половине 80-х годов тенденция к падению темпов и аб­солютного объема производства усилилась, перейдя в 1989–1992 гг. в глубокий экономический кризис.

    В 80-х годах во всех странах СЭВ заметно усилились инфляцион­ные процессы. Резко возросли мировые цены на энергоносители и другие виды сырья. СССР сокращал поставки своего сырья этим странам, поскольку они осуществлялись по ценам ниже мировых и своего сырья не хватало самому поставщику для его внутренних нужд. Страны СЭВ вынуждены были покупать растущую часть требуемого им сырья на мировом рынке. Все это подрывало ресурсную базу для инвестиций, необходимых не только для расши­рения, но и для модернизации и обновления имеющегося основ­ного капитала.

    В условиях нерыночной экономики и отсутствия внутренних стимулов к научно-техническому прогрессу страны СЭВ реагиро­вали на рост мировых цен не переходом на ресурсосберегающие технологии, как Запад, а увеличением импорта сырья, расширени­ем эксплуатации собственных ресурсов, что требовало дополни­тельных капиталовложений, база для которых сокращалась.

Условия торговли для стран СЭВ с ростом цен на сырье и уси­лением конкуренции со стороны развивающихся стран, прежде всего Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, стали серьез­но ухудшаться. Кроме того, для покупки современного оборудо­вания в целях модернизации своего производства и осуществле­ния назревших структурных изменений в промышленности не хва­тало ресурсов твердой валюты. Поэтому практически все страны СЭВ отчаянно пытались пробиться, на мировые рынки с экспор­том своих товаров и одновременно ограничить импорт. Во многих случаях это удавалось. Кроме того, страны СЭВ стали прибегать к масштабным заимствованиям валюты, и у них начал расти внешний долг. Особенно велик был долг у Венгрии, превысивший 20 млдр. долл.

    Кризис инвестиционного процесса привел к снижению нормы накопления, которая возрастала в прежние годы. Уровень накоп­ления еще в 1979–1982 гг. в регионе составил лишь от уровня 1978 г., в последующие же годы он еще больше сократился.

    В условиях замедления и последующего падения производства, нарастающего кризиса инвестиционного процесса особенно отста­вали сфера услуг и народнохозяйственная инфраструктура. В сво­ем развитии эти сектора экономики отставали и от сферы матери­ального производства, и от потребностей населения. Повсеместно ухудшалось состояние дорог, средств связи, разрушались трубо­проводы, мосты, канализация, водоснабжение, жилой фонд. Од­новременно стал расти удельный вес частной и теневой экономи­ки как естественная реакция на несрабатываемость государствен­ной плановой хозяйственной системы. Во всех странах СЭВ в этот период заметное развитие получили частное строительство, роз­ничная торговля, ремонт автомобилей и товаров длительного пользования, туризм. Последний начал играть важную роль в обес­печении населения потребительскими зарубежными товарами. Ве­щевые рынки стали обычным атрибутом городов рассматриваемых стран.

    Большое влияние на развитие социалистических стран ока­зал мировой энергетический кризис 1973—1974 гг., выразив­шийся в росте цен на нефть.

    Западные страны, стремясь ослабить зависимость от импор­та сырья и топлива, оперативно перестраивали народнохозяй­ственные структуры путем внедрения ресурсо- и энергосбере­гающих технологий (как производство микропроцессоров) и биотехнологий, а неисчерпаемые по тогдашним представлени­ям запасы ресурсов в СССР плюс неповоротливая система це­нообразования во взаимной торговле лишали страны СЭВ вся­ческих стимулов к таким новациям. Это обернулось серьезней­шим отставанием на ключевых направлениях научно-тех­нического прогресса.

    1) Страны СЭВ не испытывали на себе повышения цен на нефть, так как основной поставщик — СССР экспортировал в страны СЭВ нефть и нефтепродукты по ценам существенно ниже мировых.

    2) Нерыночная экономическая система оказалась не в со­стоянии воспринять плоды нового этапа научно-технической революции. Между развитыми западными странами, с одной стороны, и социалистическими и большинством развивающих­ся стран — с другой, возник и начал увеличиваться разрыв не просто в уровнях и темпах роста, а в структуре экономики.

    Внутри СЭВ начали проявляться противоречия. Страны, проводившие наиболее радикальные экономические реформы, Венгрия и Чехословакия, а также Югославия, связанная с СЭВ рядом специальных соглашений, ставили задачу более актив­ного включения в мировой рынок. Внешнеэкономический обо­рот этих стран распался на два потока: наиболее качественная и конкурентоспособная продукция шла на западные рынки, а остальная экспортировалась по каналам СЭВ. Одной из наибо­лее острых проблем был вопрос о мировых ценах. Страны — экспортеры готовой продукции считали себя несущими убытки от реализации товаров по заниженным ценам. В результате усиления этих противоречий доля СЭВ во внешнеторговом обороте стран Восточной Европы стабилизировалась (60% в 1960 г.) и начала снижаться, составив к началу 70-х 50—55%.

    Проблемы, вставшие перед СЭВ, требовали изменения форм его деятельности. В 1971 г. была принята Комплексная программа социалистической экономической интеграции. Стави­лась задача развития высших форм экономической интеграции — производственной кооперации и специализации, научно-тех­нического сотрудничества, координации планов экономиче­ского развития, совместной инвестиционной деятельности. В 70-е гг. роль СЭВ в хозяйстве социалистических стран несколь­ко возросла. На 1% прироста национального дохода в странах Восточной Европы приходилось 1,57% увеличения физического объема товарооборота внутри СЭВ. Это произошло вследствие мирового энергетического кризиса и усиления зависимости от импорта нефти из СССР, а также реализации в рамках СЭВ (согласно принятой Комплексной программе) совместных про­ектов (например, строительство Усть-Илимского целлюлозного комбината, газопровода Оренбург — Западная граница, энерго­системы “Мир”). В течение 1971—1978 гг. было заключено 100 многосторонних и 1000 двусторонних соглашений о произ­водственной кооперации. Наибольшее развитие кооперация и специализация получили в автомобильной промышленности.

    Между тем масштабы и формы производственной коопера­ции внутри СЭВ существенно отставали от западных стандар­тов. Этот разрыв увеличивался вследствие невосприимчивости нерыночного хозяйства к НТР. В конце 70-х гг. была предпри­нята еще одна попытка модернизировать деятельность СЭВ: начали разрабатываться долгосрочные целевые программы эконо­мического сотрудничества.

    В течение 80-х гг. происходило последовательное нараста­ние проблем внутри СЭВ. Кризис СЭВ и прекращение его дея­тельности предопределили ряд факторов:

    1) Не был преодолен барьер первоначальной межотраслевой схемы разделения труда, базирующейся в основном на интересе партнеров к советскому сырью, несмотря на неоднократно предпринимавшиеся попытки внедрить технологическую мо­дель сотрудничества. Например, уровень развития кооперации СССР со странами СЭВ в области машиностроения был в че­тыре-шесть раз ниже, чем в торговле между западными странами.

    2) В рамках СЭВ формировались “тепличные” условия для развития взаимных связей. Будучи закрытыми от всего осталь­ного мира (правда, не всегда по зависящим от нас причинам), производители стран СЭВ не испытывали на себе воздействие главного двигателя научно-технического прогресса — конку­рентной борьбы. Стратегически негативную роль сыграл СЭВ в период топливно-энергетического кризиса 70-х годов.

    3) Общее нарастание кризисных явлений в социалистиче­ских странах.

    4) Ухудшение позиций восточноевропейских товаров на ми­ровом рынке.

    5) Непрекращающиеся разногласия и конфликты по поводу цен и принципов сбалансированности товарообмена.

    6) Усилившееся со второй половины 80-х стремление вер­нуться к органичному для большинства стран Восточной Евро­пы (особенно таких, как Польша, ГДР, Чехословакия, Венгрия) западному рыночному пути развития. Прекращение деятельно­сти СЭВ в 1991 г. по-разному отразилось на экономике ранее входивших в него стран. Для российского хозяйства прекраще­ние поставок по каналам СЭВ означало дополнительный фак­тор углубления кризиса. Реакция разных стран Восточной Ев­ропы определялась тем, насколько их хозяйство зависело от поставок сырья из СССР и каковы альтернативные источники импорта и перспективы перехода к ресурсосберегающим технологиям в этих странах.

    К концу 80-х годов страны СЭВ оказались по отношению, на­пример, к США по ВНП в расчете на душу населения примерно в той же позиции, что и 40 лет назад, когда они еще только начина­ли свой социалистический эксперимент. А в сравнении с более динамичными странами – Японией, ФРГ, Австрией и даже стра­нами Южной Европы (не говоря о многих развивающихся стра­нах) их достижения выглядят более чем сомнительно.

    Собственно, страны СЭВ и не могли достичь уровня экономи­ческого, социального и технического развития стран Запада, по­скольку принятая у них модель хозяйствования оказалась истори­чески не только безнадежно неэффективной, но и попросту тупи­ковой.

    Как уже отмечалось, в этой модели все ориентировано не на удовлетворение реальных потребностей, а на выполнение плано­вых директив. Последние же выдвигали на передний план не качественные, а прежде всего количественные параметры производ­ственной деятельности, задачи производства ради производства, цели, заданные не нормальными экономическими или просто че­ловеческими потребностями, а идеологическими и политически­ми соображениями правящей номенклатуры.

    Ценилось и поощрялось лишь то, что давало высокие темпы роста, те же области, где количественный рост не мог быть так за­метен (производственная и социальная инфраструктура, охрана окружающей среды и т.д.), всегда оказывались не только в тени, но и в полном провале. Поэтому экстенсивное экономическое раз­витие было адекватно сущности этой модели, а все призывы к ин­тенсификации оставались не более чем красивыми словами.

    Социалистическая модель хозяйствования практически изоли­ровала страны СЭВ от мировой экономики, мирового рынка, ос­тавляя их вне системы постоянных сопоставлений с передовыми странами, которая создается механизмом конкуренции, лишала их возможности опираться на собственный научно-технический про­гресс или на заимствование передовой технологии за рубежом. Эта модель стимулировала ресурсопожирание, неэффективность и тех­нологическую отсталость. Бюрократы, управленцы и плановики на всех уровнях требовали как можно больше ресурсов и денег и одновременно заниженных плановых заданий. Имеющиеся мощ­ности и ресурсы повсеместно скрывались, коэффициент их полез­ного использования был низок.

    В то же время социалистическая плановая модель хозяйствова­ния позволяла мобилизовать огромные ресурсы на одном участке в одно время и одним ударом достичь за короткий срок заданного результата. Но такая модель оказалась непригодной для постоян­ной, длительной, упорной и эффективной работы. Она была не­пригодной и для модернизации основного капитала на новейшей технологической базе, ибо не создавала новых внутренних источ­ников экономического роста. Практически эти источники быстро себя исчерпали, и система развалилась.