«Ответы на вопросы по праву»

Правовое положение международной организации как субъекта международного частного и гражданского права

Канашевский, В. А.

Общие положения. К субъектам международного частного права наряду с физическими и юридическими лицами, а также государством относятся международные межгосударственные организации (далее — международные организации), т. е. организации, созданные государствами для достижения определенных целей и участниками которых являются государства. Среди признаков международных организаций в литературе по международному праву принято выделять следующие: учреждение организации на основе международного договора; наличие организационной структуры, правоспо­собности, привилегий и иммунитетов; суверенное равенство государств-уча­стников.¹ Межгосударственные организации необходимо отличать, с одной стороны, от международных неправительственных организаций, а с другой — от международных хозяйственных объединений, которые либо создаются на основании гражданско-правового соглашения, либо учреждаются на основа­нии международного договора. Как правило, такие объединения преследуют коммерческие цели.

Так, Федеральный закон «О финансово-промышленных группах» от 30 ноября 1995 г.² устанавливает inter alia правовой статус межгосударствен­ных финансово-промышленных групп, которые определяются как трансна­циональные финансово-промышленные группы, создаваемые на основе межправительственного соглашения (п. 2 ст. 4). Данными соглашениями определяются, согласно Закону, особенности создания, деятельности и лик­видации межгосударственных групп, а также устанавливается национальный режим для их участников (п. 2 ст. 4). Любая такая группа представляет собой совокупность юридических лиц, действующих как основное и дочернее об­щество либо объединивших свои активы на основе договора³ о создании группы (ст. 2). Поскольку к транснациональным относятся только те финан­сово-промышленные группы, участниками которых являются юридические лица, находящиеся под юрисдикцией государств — участников СНГ, имею­щие на их территории обособленные подразделения либо осуществляющие там капитальные вложения (п. 1 ст. 4), возможность создания межгосудар­ственных транснациональных финансово-промышленных групп ограничена территорией СНГ.

В рамках СНГ принят ряд документов по вопросам создания и развития смешанных предприятий, в том числе финансово-промышленных групп. Назовем следующие из них: Соглашение об общих условиях и механизме поддержки развития производственной кооперации предприятий и от­раслей государств — участников СНГ от 23 декабря 1993 г.,⁴ Соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности от 24 декабря 1993 г.,⁵Соглашение о содействии в создании и развитии производствен­ных, коммерческих, страховых и смешанных транснациональных объеди­нений от 15 апреля 1994 г.⁶ Указанные соглашения содержат комплекс норм, которые регламентируют гражданско-правовые отношения.

Так, последнее из упомянутых соглашений является межправитель­ственным международным договором Российской Федерации, который устанавливает, что транснациональные объединения могут создаваться в любых областях деятельности, не запрещенных национальным законода­тельством, и в различных формах, включая совместные финансово-про­мышленные группы, международные хозяйственные объединения, корпо­рации, холдинговые компании (ст. 2).

Транснациональные объединения могут создаваться как на основе межправительственных соглашений, так и путем заключения договоров не­посредственно между хозяйствующими субъектами в соответствии с нацио­нальным законодательством (ст. 3). При этом объединения являются юри­дическими лицами по законодательству государства места их регистрации (ст. 5). Последнее положение не совсем стыкуется с возможностью созда­ния транснационального объединения на основе межправительственного соглашения (ст. 3).

Таким образом, правовой статус транснационального объединения, со­зданного в рамках экономических соглашений СНГ, определяется главным образом международными соглашениями, на основании которых они созда­ются, и лишь в качестве субсидиарного статута применяется национальное право. В международно-правовой литературе чаще всего рассматривают пра­вовое регулирование деятельности транснациональной корпорации исклю­чительно средствами национального права.⁷

В литературе принято выделять также специальную категорию — меж­дународные юридические лица, под которыми подразумеваются созданные непосредственно в силу международного договора (например, Междуна­родный банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд) либо на основании внутреннего закона, принятого в соответствии с между­народным договором (например, Банк международных расчетов).⁸ Очевид­но, что такие юридические лица международного характера не имеют нацио­нальности. Некоторые авторы рассматривают подобные организации не как юридические лица национального права, а как юридические лица «особого рода».⁹ Наконец, имеется точка зрения, что конструкция «международные юридические лица» не вписывается в качестве дополнительной в понятий­ный ряд международного частного права — «национальное юридическое лицо» — «иностранное юридическое лицо» и в любом случае должна вклю­чаться либо в одну, либо в другую группу.¹⁰

Предмет же нашего рассмотрения — гражданско-правовой статус меж­дународных организаций. Являясь наряду с государствами основными субъектами международного публичного права, международные организа­ции участвуют также в международных частноправовых отношениях, когда они вступают в гражданско-правовые отношения с другими субъектами. Причем иностранным элементом в составе гражданского правоотношения, позволяющим квалифицировать отношение как международное частнопра­вовое, является именно сама международная организация.

Следует сказать о двух видах частноправовых отношений, в которых принимает участие международная организация. С одной стороны, все меж­дународные организации, независимо от размера, наличия устава и содержа­щихся в нем положений о правоспособности, вступают, точнее — вынужде­ны вступать, в гражданско-правовые отношения с государством пребывания для обеспечения своей повседневной деятельности (электро-, газо-, водо­снабжение и т. п., почтовая и прочая связь, приобретение канцелярских принадлежностей и пр.). С другой стороны, организации участвуют в граж­данско-правовых соглашениях, которые связаны с реализацией ими своей целевой (уставной) правоспособности. Скажем, Международный банк ре­конструкции и развития уполномочен в соответствии с Уставом (Статьи Со­глашения о МБРР 1945 г.) оказывать содействие частным иностранным ин­вестициям путем предоставления гарантий или участия в займах с целью осуществления конкретных проектов реконструкции и развития (ст. 1 (II), раздел 4 (VII) ст. 2). Понятно, что характер гражданско-правовых отношений в первом и во втором случаях различен.

Особенностью международных организаций как участников граждан­ских правоотношений является их публично-правовая природа: подчинение иностранному правопорядку противоречит независимому международно-правовому статусу международной организации. Как следствие в Российской Федерации гражданские правоотношения с участием международных орга­низаций регламентируются в основном международными договорами Рос­сийской Федерации. Международными договорами Российской Федерации регулируются и гражданские правоотношения должностных лиц междуна­родных организаций, которые находятся в непосредственной связи с между­народными организациями, выступают от их имени.

Объем гражданской правоспособности международных организаций на территории Российской Федерации (как и их международной правосубъект­ности) неодинаков, поскольку определяется на основании международ­ных соглашений в каждом конкретном случае. Как отмечается в литературе, «различные международные организации, даже различные специализиро­ванные учреждения ООН, обладают неодинаковым объемом прав и обязан­ностей».¹¹

Международная организация как юридическое лицо. Часто в учредительных документах международных организаций содержится норма о том, что органи­зация является юридическим лицом. В частности, в уставах большинства меж­правительственных организаций системы ООН закреплено правило о том, что соответствующие организации — «юридические лица» (например, разд. 2 ст. 9 Устава Международного валютного фонда (статьи Соглашения об МВФ 1944 г.),¹² разд. 2 ст. 7 Устава Международного банка реконструкции и разви­тия (Статьи Соглашения о МБРР 1945 г.)¹³ и имеют право заключать договоры, приобретать имущество, возбуждать судебные дела. Так, согласно ст. 1 Конвен­ции ООН о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций от 13 февраля 1946 г.¹⁴ (далее — Конвенция) Объединенные Нации являются юридическим лицом и правомочны: а) заключать договоры, b) приобретать недвижимое и движимое имущество и распоряжаться им, c) возбуждать дела в суде (раздел 1). Интересно в связи с этим обратиться к анализу положений отечествен­ного законодательства о юридических лицах. Согласно п. 1 ст. 48 ГК РФ «юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственно­сти, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательством этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неиму­щественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде».

Если сравнить положения Конвенции и ГК РФ, то можно заметить, что Конвенцией не установлено, на каком вещном праве международная органи­зация владеет имуществом; в Конвенции ничего не говорится об ответствен­ности организации своим имуществом по своим обязательствам; наконец, из Конвенции мы не можем заключить, в какой организационно-правовой фор­ме действует организация, объявленная юридическим лицом. Это приводит нас к выводу, что международная организация на территории России (как, впрочем, и на территории других государств-участников) должна призна­ваться самостоятельным видом юридического лица в дополнение к существу­ющим видам национальных юридических лиц.

Надо полагать, что положение о юридической личности международ­ной организации не имеет определяющего характера для допуска организа­ции в гражданский оборот и все международные (межгосударственные) организации обладают способностью участия в гражданских отношениях на территории Российской Федерации как таковые. Например, уставы не­которых организаций (Всемирного почтового союза, Международного со­юза электросвязи и др.) не содержат положений о том, что соответствующая организация является юридическим лицом, однако никто не ставит под со­мнение возможность для этих организаций участвовать в гражданских пра­воотношениях на территории Российской Федерации наряду с другими субъектами гражданского права. Однако в литературе принято связывать участие международных организаций в гражданских отношениях именно с наличием у них юридической личности. Например, с точки зрения Т. Н. Нешатаевой, организации участвуют в гражданском обороте «в качестве юри­дических лиц».¹⁵

С нашей точки зрения, наделение международной организации призна­ком юридического лица обусловлено необходимостью обеспечения ее учас­тия в гражданском обороте для удовлетворения собственных потребностей и достижения уставных целей. Такое же мнение можно обнаружить и в лите­ратуре. Например, К. А. Бекяшев отмечает, что «все межправительственные организации являются юридическими лицами» и что «государства-члены на­деляют их правом и дееспособностью в таком объеме, в каком это необходи­мо для выполнения их функций». ¹⁶

Не оставляет сомнений тот факт, что наделение международной орга­низации признаком юридического лица обусловлено необходимостью обес­печения ее участия в гражданском обороте для удовлетворения собственных потребностей и достижения уставных целей. Наличие юридической личнос­ти традиционно признается государствами необходимым условием для учас­тия организации в гражданском обороте. В то же время следует обратить внимание на условный характер категории «юридическое лицо». Французский цивилист Мишу в свое время утверждал, что не обязательно организация, которая может быть субъектом прав и обязанностей, должна быть юридичес­ким лицом. ¹⁷ Думается, что именно подобные взгляды на концепцию юриди­ческой личности могут иметь наибольшее приложение для характеристики тезиса — «международная организация — юридическое лицо» (принимая во внимание дискуссионность категории «юридическое лицо» в науке граждан­ского права¹⁸). В этом смысле не следует допускать смешения категории юри­дической личности с понятием правосубъектности. Так, в советской литера­туре признаки правосубъектности организации нередко отождествлялись с признаками юридической личности. В. П. Грибанов, например, писал: «...для того чтобы та или иная социалистическая организация могла быть уча­стником гражданских правоотношений... она должна обладать правосубъек­тностью, т. е. обладать качествами юридического лица».¹⁹

Итак, международная организация является правосубъектной в граж­данско-правовом смысле независимо от того, объявлена она юридическим лицом или нет. Ее юридическая личность носит вторичный, производный характер. Если первые классические юридические лица — торговые компа­нии — создавались в целях концентрации капитала для осуществления зат­ратных проектов, а также в целях ограничения участниками таких компаний своей имущественной ответственности, то впоследствии, как справедливо замечает Е. А. Суханов, «категория юридического лица получила гораздо бо­лее широкое распространение и стала использоваться законом по отноше­нию ко всякой самостоятельной организации, допущенной государством к участию в имущественном обороте, в том числе даже и к некоторым орга­нам государства ("юридические лица публичного права"). Ведь создание юридического лица может преследовать не только цель получения прибыли... но и цель материального обеспечения управленческой, научно-образователь­ной... и иной общественной деятельности».²⁰Полагаем, что указанное утвер­ждение целиком приложимо и к международной организации.

Технический характер категории юридического лица применительно к международной организации во многом лишает смысла конкретный ана­лиз признаков юридической личности, которые обычно рассматриваются в литературе:²¹ самостоятельность воли, независимость существования лица от входящих в его состав участников, обособленность имущества, са­мостоятельность имущественной ответственности, выступление в граждан­ском обороте от собственного имени и т. д. Показательна в этом смысле по­зиция Л. А. Лунца, по мнению которого «Международная организация пользуется правами юридического лица (гражданской правоспособностью) и в меру необходимости вступает в гражданско-правовые отношения раз­ного рода».²²Автор, таким образом, отождествляет юридическую личность с гражданской правоспособностью, что лишь подчеркивает условность ис­пользования категории юридического лица применительно к международ­ной организации.

Правоспособность международной организации на территории России как самостоятельного юридического лица будет практически целиком опре­деляться уставом организации и дополнительными соглашениями с Россий­ской Федерацией. Отсюда можно заключить, что на такое юридическое лицо вряд ли могут быть распространены общие положения ГК РФ о юри­дических лицах, т. е. вопросы создания, ликвидации, правоспособности юридических лиц (ст. 48—65). Так, согласно п. 3 ст. 400 нового ГПК РФ ²³ «процессуальная правоспособность международной организации устанав­ливается на основе международного договора, в соответствии с которым она создана, ее учредительных документов или соглашения с компетентным органом Российской Федерации».

В связи с этим трудно согласиться с точкой зрения Л. П. Ануфриевой, согласно которой, «как правило, международные организации обладают ста­тусом национального юридического лица страны своего местопребывания без каких-либо изъятий в ту или иную сторону (скажем, привилегий и льгот). Вместе с тем, когда имеется в виду предоставить тому или иному юридичес­кому лицу подобного рода исключительный режим, между государством пре­бывания и международной организацией может быть заключен соответству­ющий международный договор».^24. Сложно представить себе ситуацию, когда организация при отсутствии дополнительного международного соглашения пользовалась бы «статусом национального юридического лица страны своего местопребывания без каких-либо изъятий». При таком положении неизбеж­но встают вопросы, во-первых, об организационно-правовой форме такого «юридического лица» и конкретной правоспособности по национальному законодательству, а во-вторых, о действии иммунитетов, которые всегда пре­доставлялись организациям на территориях государств-членов в силу учре­дительных документов организаций и общего международного права.

Еще большие возражения вызывает следующее утверждение Л. П. Ануф­риевой: «...презюмируется, что международная организация становится пра­восубъектным в цивилистическом смысле образованием с момента регистра­ции ее устава (учреждения) либо включения в реестр юридических лиц государства местонахождения...». И далее: «правоспособность такого юриди­ческого лица определяется по закону того государства, в котором находится штаб-квартира международной межгосударственной (межправительствен­ной) организации».²⁵

С нашей точки зрения, возникновение гражданской правосубъектности международной организации не может ставиться в зависимость от факта ре­гистрации устава или внесения организации в реестр юридических лиц. Пра­воспособность международной организации также не может определяться конкретным национальным правопорядком, исходя лишь из того, что орга­низация зарегистрирована в данном государстве. В противном случае мы не­избежно приравниваем организацию к иностранному юридическому лицу, правоспособность которого определяется, исходя из иностранного права. Если буквально принять во внимание тезис, что ООН — юридическое лицо штата Нью-Йорк, а МВФ — юридическое лицо федерального округа Ко­лумбия (США),²⁶ то правоспособность данных организаций при соверше­нии сделок, скажем, на территории России, мы должны будем определять по законодательству соответственно штата Нью-Йорк и федерального ок­руга Колумбия. Это противоречит природе международных организаций. В связи с этим уместно привести мнение У. Дженкса: «...статус международной организации и во многих случаях право, которому она подчиняется, не могут быть определены каким-либо критерием, аналогичным домицилю, место­пребыванию или месту инкорпорации, без того, чтобы не был разрушен ее международный характер».²⁷

Международная организация на территории всех государств-участни­ков обладает такой гражданской правоспособностью, которая необходима для достижения целей ее деятельности. Поэтому из факта места регистрации организации или внесения ее в реестр нельзя выводить признаки ее граждан­ской правосубъектности. Основы гражданской правосубъектности организа­ции заложены в ее уставе, конкретизируются в дополнительных соглашени­ях, а также во внутренних правилах в силу того, что к ним отсылают устав и дополнительное соглашение. По нашему мнению, следует согласиться сточкой зрения Г. В. Игнатенко, что «каждая международная организация обладает совокупностью прав, свойственных юридическому лицу», причем эти права «реализуются с учетом национального законодательства (курсив наш. -В. К)...».²⁸

Интерес представляет точка зрения Г. М. Вельяминова. Размышляя о вопросах юридической личности международных организаций, он обраща­ется к положениям ГК РФ и утверждает, что юридические лица могут быть разных видов и форм, в частности, в соответствии со ст. 50 ГК РФ различают коммерческие и некоммерческие организации. Далее Г. М. Вельяминов при­ходит к выводу, что «ни ООН, ни специализированные учреждения ООН, ни иные подобные межгосударственные организации не преследуют в качестве основной цели извлечение прибыли и распределение ее между государства­ми-членами. Их цели совершенно иные, так сказать "идеальные". Поэтому статус юридического лица для них побочный, вспомогательный, не коммер­ческого типа».²⁹Следуя логике данных рассуждений, можно прийти к выво­ду, что международные организации — это некоммерческие юридические лица. Принимая во внимание всю условность категории юридического лица, с таким выводом можно согласиться.

Российское законодательство не содержит специальной нормы, касаю­щейся участия международной организации в гражданских правоотношени­ях. Очевидно, законодатель исходит из того, что для этого достаточно поло­жений самого устава (т. е. международного договора) организации. Так, согласно ст. 104 Устава ООН «Организация... пользуется на территории каж­дого из своих членов такой правоспособностью, которая может оказаться не­обходимой для выполнения ее функций и достижения ее целей». Аналогич­ные положения содержатся в уставах многих других организаций.

В некоторых соглашениях, заключенных правительством с междуна­родной организацией, правоспособность последней раскрывается через упоминание конкретных правомочий организации. Например, в ст. 14 Со­глашения между Правительством РФ и ООН по вопросам образования, на­уки и культуры об Институте ЮНЕСКО по информационным технологиям в образовании (ИИТО) от 21 июля 1998 г.³⁰ сказано: «Финансовые правила Института подчиняются финансовым правилам ЮНЕСКО. Он может сво­бодно: а) получать, иметь в своем распоряжении и использовать фонды, зо­лото, ценные бумаги любого рода и производить операции в любой валюте и конвертировать любую свою валюту в любую другую валюту; b) переводить свои фонды, золото, валюту из одной страны в другую или в пределах Рос­сийской Федерации... При пользовании правами... Институт считается с лю­быми представлениями со стороны Правительства, если такие представле­ния могут быть приняты во внимание без ущерба для интересов ЮНЕСКО».

Несмотря на довольно широкий характер определения правоспособ­ности, она ограничена функциями и целями конкретной организации, ко­торые определяются в уставе. Таким образом, правоспособность между­народных организаций носит своего рода целевой характер аналогично общему правилу правоспособности юридических лиц, которое содержится в абз. 1 п. 1 ст. 49 ПС РФ.

Для регламентации вопросов участия международных организаций в гражданских отношениях на территории Российской Федерации (заклю­чение ими гражданско-правовых сделок, вопросы владения, пользования и распоряжения имуществом, принадлежащим организации) значение имеют положения уставов организаций, а также дополнительно заключае­мых с Российской Федерацией соглашений. Вместе с тем указанные доку­менты не могут урегулировать все аспекты, касающиеся возникновения, изменения или прекращения конкретного гражданского отношения. Они лишь констатируют возможность для организации участвовать в таких от­ношениях, например, заключать сделки или приобретать имущество. Ина­че говоря, в уставе организации говорится лишь то, что может делать орга­низация, но не говорится как это должно реализоваться, при помощи каких правовых средств. Поэтому определяющее значение имеют внутренние правила самой организации, например Типовые положения о заключении контрактов ООН, и только «при наличии пробела в правилах организации возможно обращение к общим принципам права и к общепринятым прави­лам установления применимой правовой системы, регулирующей эти отно­шения»,³¹ т. е. обращение к какому-либо национальному правопорядку.

Договоры (контракты) с участием международных организаций. Как отмечает Т. Н. Нешатаева, частноправовые сделки с участием международ­ных организаций регулируются сложным правовым комплексом, состоя­щим из норм международных договоров (Соглашение о штаб-квартире организации), внутренних правил организации и норм национального пра­ва (чаще всего государства нахождения штаб-квартиры международной организации).³²

Так, местонахождение Объединенного института ядерных исследова­ний согласно ст. 3 своего Устава 1956 г. в ред. 1992 г.³³ — Российская Федера­ция. Согласно п. 2 ст. 5 Устава «Институт является юридическим лицом и пользуется на территории государств-членов правоспособностью, необхо­димой для осуществления его функций». Особенности правового положения Института на территории Российской Федерации регулируются «отдель­ным соглашением» Института с Российской Федерацией (п. 3 ст. 5 Устава). В 1995 г. было заключено Соглашение между Правительством РФ и Объеди­ненным институтом ядерных исследований о местопребывании и об услови­ях деятельности Объединенного института ядерных исследований в Россий­ской Федерации.³⁴ В соответствии со ст. 4 Соглашения 1995 г. в пределах района Организации применяется законодательство Российской Федерации (п. 2), а на действия и сделки, совершаемые в другом районе, распространя­ется юрисдикция судов и других компетентных властей (п. 3). Ряд других ста­тей Соглашения конкретизируют данные положения. Так, в ст. 13 говорится о праве Организации на издание и опубликование печатных произведений, «при этом подразумевается, что Организация будет соблюдать законода­тельство об авторском праве, а также международные договоры в области интеллектуальной собственности, участником которых является Россий­ская Федерация». Согласно ст. 14 сотрудничество Организации с научными учреждениями Российской Федерации осуществляется «в соответствии с законодательством Российской Федерации и дополнительными соглаше­ниями, которые могут быть заключены между Правительством и Органи­зацией».

Вместе с тем согласно п. 4 ст. 5 Устава «Институт устанавливает соб­ственные правила, регулирующие его деятельность. Указанные правила имеют своей целью исключительно обеспечение наиболее благоприятных условий для деятельности Института и имеют приоритет перед законода­тельством страны местонахождения». Соглашение 1995 г. конкретизирует указанное положение Устава: в соответствии со ст. 6 правила Организации (Института) действуют в пределах ее района, а законодательство Россий­ской Федерации, противоречащее какому-либо из этих правил Организа­ции, не применяется в части, противоречащей данным правилам. Очевидно, что указанные правила могут регулировать в том числе и заключение Инсти­тутом гражданско-правовых сделок и, следовательно, имеют приоритет пе­ред гражданским законодательством Российской Федерации.

В соответствии с Соглашением между Правительством РФ и Межгосу­дарственным авиационным комитетом (далее — МАК) об условиях его пре­бывания на территории Российской Федерации от 20 октября 1995 г.³⁵«юрисдикция Российской Федерации распространяется на действия, совер­шенные в помещениях МАКа, поскольку в настоящем Соглашении не пре­дусматривается иное. МАК имеет право в целях создания условий, необходи­мых для выполнения им своих функций, устанавливать правила внутреннего распорядка, действующие в пределах его помещений. В помещениях МАКа не применяется законодательство Российской Федерации в той части, в ко­торой оно противоречит таким правилам» (ст. 6).

Иногда формулировка о приоритете внутренних правил организации над законами России касается разрешения споров. Так, в ст. 14 («Разрешение споров») Соглашение между Правительством РФ и Международной Органи­зацией Труда (далее — МОТ) о Бюро МОТ в Москве от 5 сентября 1997 г.³⁶ Организация устанавливает положения для соответствующих способов раз­решения: i) споров, возникающих в связи с контрактами, или других споров частного характера, в которых МОТ является стороной; ii) споров, затраги­вающих любого члена персонала Бюро МОТ, который в силу своего офици­ального положения, пользуется иммунитетом, если не было отказа от этого иммунитета...».

Несколько иные правила установлены в Соглашении между Прави­тельством РФ и Евразийской патентной организацией о штаб-квартире Ев­разийской патентной организации от 4 октября 1996г.:³⁷ «Организация имеет право в целях создания условий, необходимых для выполнения ею своей официальной деятельности, устанавливать правила внутреннего распорядка, действующие в пределах ее помещений. Поскольку в настоящем Соглашении не предусмотрено иное, юрисдикция судов Российской Федера­ции и иных соответствующих властей распространяется на действия и сдел­ки, совершаемые в помещениях Организации». Аналогичный подход нашел отражение в ст. 4 Соглашения между Правительством РФ и ЮНЕСКО об ИИТО: «ЮНЕСКО вправе устанавливать правила внутреннего распорядка, применяемые в отношении Института и в пределах его помещений, с тем чтобы обеспечить необходимые условия для его работы. При условии соблю­дения положений предыдущего пункта законы и правила Российской Феде­рации применяются в помещениях Института».

Вопросы вещных прав на имущество международных организаций. Подоб­но контрактам данные вопросы регулируются уставом организации, ее до­полнительными соглашениями с государством пребывания, а также внутрен­ними правилами организации. В то же время имеет значение и национальное законодательство, прежде всего того государства, на территории которого находится имущество международной организации.

К примеру, в соответствии со ст. 13 Устава Объединенного института ядерных исследований «Институт на правах собственности имеет здания, со­оружения, научные установки... а также иное имущество...». Исходя из этого, возникает вопрос: каково содержание категории «право собственности», о которой идет речь в Уставе, и может ли данное право определяться помимо правил самой организации российским или иным законодательством? По­скольку государства имеют различные правопорядки, различаются и подхо­ды к определению содержания категории «право собственности» (особенно если речь идет о различных гражданско-правовых традициях, например анг­ло-американской и континентальной).

Устав лишь частично раскрывает содержание того, что обычно охваты­вается категорией «право собственности», в частности: а) устанавливает воп­росы приобретения «права собственности» на имущество (ст. 12, п. 1 ст. 13); б) закрепляет, что «порядок распоряжения средствами и имуществом, нахо­дящимися в собственности Института, устанавливается Комитетом Полно­мочных Представителей» (п. 2 ст. 13); в) определяет некоторые вопросы лик­видации Института, в том числе такое специфическое право, как право государства — местонахождения Института (Российская Федерация) на «пре­имущественную покупку» недвижимого имущества Института (п. 2, 3 ст. 39).

Очевидно, что вопросы владения, пользования и распоряжения имуще­ством должны учитывать и законодательство Российской Федерации в соот­ветствии с исходным принципом международного частного права — приме­нением закона местонахождения вещи. Так, на Институт в полной мере должно распространяться правила п. 1 ст. 10 ГК РФ о запрете злоупотребле­ния правом, а также п. 2 ст. 209 о праве собственника «по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц...». Это — общие требования, распространяющиеся на осуществление любой международной организаци­ей своего права собственности на территории Российской Федерации.

Представляется, что некоторые другие статьи ГК РФ также определяют правовой режим собственности международной организации на территории Российской Федерации дополнительно к соответствующим положениям международных соглашений и правилам организации. Например, согласно ст. 210, 211 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, а также риск случайной гибели или повреждения имущества, если иное не предусмотрено законом или договором. Международная орга­низация-собственник также несет бремя содержания принадлежащего ей имущества и риск случайной гибели или повреждения имущества. Как отме­чает Т. Н. Нешатаева, «нормы национального права могут быть направлены лишь на урегулирование какой-то части правового статуса собственности или какого-либо вида сделок межправительственной организации», которая не нашла отражения в правилах самой организации.³⁸

В соответствии с п. 1 ст. 212 ГК РФ «в Российской Федерации призна­ются частная, государственная, муниципальная и иные формы собственно­сти». К числу «иных форм собственности» необходимо относить и соб­ственность международных организаций как обладающую особым правовым режимом (причины возникновения и прекращения права собственности, владение, пользование и распоряжение), основанным на положениях соот­ветствующих международных договоров Российской Федерации.^39. Данная собственность не является государственной или межгосударственной, это собственность самостоятельного субъекта гражданского права Российской Федерации — международной организации.

Отсюда вытекают особенности характеристики такой собственности. Так, собственность принято рассматривать как отношение между людьми по поводу конкретного имущества (материальных благ).⁴⁰ Собственность же международной организации, по нашему мнению, необходимо рассматри­вать не только как отношение между людьми, но также как отношение между государствами — членами международной организации. В зависимости от конкретной международной организации и конкретных соглашений, касаю­щихся ее деятельности на территории Российской Федерации, содержание права собственности будет различным.

Таким образом, международные (межгосударственные) организации обладают особым гражданско-правовым статусом. Отношения с их участием регулируются в основном международными договорами Российской Феде­рации (соответствующими уставами и дополнительными соглашениями). С помощью норм международного договора делаются определенные изъятия в применении норм российского гражданского законодательства к отноше­ниям с участием международной организации.

В то же время сама международная организация может использовать предусмотренные гражданским законодательством механизмы для защиты своих интересов, в том числе от публично-правовых действий со стороны государства. Так, Объединенный институт ядерных исследований обратил­ся в арбитражный суд с иском о признании недействительными ненорма­тивных актов налоговых органов, направленных на взимание налогов с Ин­ститута. Арбитражный суд удовлетворил требования истца как организации, обладающей иммунитетом в силу Конвенции о правовом статусе, привилеги­ях и иммунитетах межгосударственных экономических организаций, дей­ствующих в определенных областях 1980 г. (применима к Институту в силу Протокола 1987 г.). В данном случае международный договор Российской Федерации послужил основанием для признания ненормативного акта не­действительным.⁴¹

Структурные подразделения международных организаций. На территории Российской Федерации открываются представительства международных организаций, гражданско-правовой статус которых определяется междуна­родным соглашением Российской Федерации с соответствующей междуна­родной организацией. Россия имеет несколько соглашений с различными международными организациями об учреждении их представительств на тер­ритории Российской Федерации. Исходя из названия данных соглашений, они посвящены прежде всего деятельности соответствующих представи­тельств в Российской Федерации. Вместе с тем такие соглашения содержат положения, которые существенно дополняют правовую характеристику са­мой международной организации.

Так, между Правительством РФ и Европейским банком реконструкции и развития заключено Соглашение о постоянном представительстве Евро­пейского банка реконструкции и развития 1993 г.⁴² В ст. 2 (разд. 3) Соглаше­ния говорится: «Для целей настоящего Соглашения понимается, что Посто­янное представительство в соответствии с законодательством Российской Федерации не является юридическим лицом и не является отделением Банка и... будет пользоваться только теми иммунитетами, изъятиями и привилегия­ми, которые конкретно предусмотрены для него в настоящем Соглашении».

Во всех последующих статьях Соглашения, которые имеют значение для участия в гражданском обороте, речь идет о Банке. Так, в ст. 3 Соглашения («Правосубъектность») сказано, что «Барж обладает полной правосубъектно­стью юридического лица». Статья 4 так и называется — «Иммунитеты Бан­ка». В ст. 5 «Постоянное представительство» говорится, что «Банк... может открыть Постоянное представительство в Российской Федерации...». Таким образом, речь в Соглашении идет не столько об учреждении Постоянного представительства Банка, сколько о деятельности самого Банка на террито­рии Российской Федерации. Так, в Соглашении конкретизируются положе­ния Устава Банка в отношении его правоспособности (например, на терри­тории Российской Федерации Банк может беспрепятственно участвовать в финансовых сделках, осуществлять операции с валютой (ст. 10)).

Гражданско-правовой статус Постоянного представительства на терри­тории Российской Федерации установить довольно трудно. Если сравнить характеристику Постоянного представительства Банка и представительства по гражданскому законодательству Российской Федерации (ст. 55 ГК РФ), то общим является то, что они не юридические лица. Но Представительство Банка не его отделение, тогда как представительства юридических лиц на территории Российской Федерации рассматриваются как обособленные под­разделения соответствующих юридических лиц.

Вместе с тем отсутствие юридической личности у Постоянного предста­вительства Банка не препятствует его участию в гражданских отношениях на территории Российской Федерации. Так, разд. 21 ст. 9 Соглашения говорит об «операциях» Постоянного представительства, которые освобождаются от любого налогообложения. Очевидно, что такие операции могут представлять собой и гражданско-правовые сделки. Надо полагать, что ответственность по сделкам Постоянного представительства будет нести Банк. Таким образом, Постоянное представительство Европейского банка реконструкции и разви­тия обладает на территории Российской Федерации самостоятельным граж­данско-правовым статусом, не сводимым ни к статусу Банка, ни к статусу представительств юридических лиц по гражданскому законодательству Рос­сийской Федерации.

Другой пример — Соглашение между Правительством РФ и ООН об уч­реждении в Российской Федерации Объединенного представительства ООН 1993 г.⁴³ Под Представительством ООН имеется в виду организационное под­разделение, через которое ООН осуществляет сотрудничество по программам в Российской Федерации (ст. 1 п. «а»). Характерно, что данный «термин включает в себя любые филиалы, созданные в Российской Федерации Орга­низацией Объединенных Наций в том числе ее органами, программами и фондами» (п. «а» ст. 1).

Хотя в Соглашении не конкретизируется, какой статус будут иметь в Российской Федерации «любые филиалы», в частности, подчиняется ли их создание нормам российского гражданского законодательства (п. 2, 3 ст. 55 ГК РФ), можно утверждать, что они не могут рассматриваться как фи­лиалы по российскому гражданскому праву (ст. 55 ГК РФ), а имеют само­стоятельный международно-правовой статус. В ст. 3 Соглашения («право­субъектность и правоспособность») Представительство ООН, ее органы, программы и фонды не называются юридическими лицами, но управомочиваются: а) заключать договоры; б) приобретать имущество и распоряжаться им; в) возбуждать иски в суде.

Иммунитеты. Находящиеся на территории Российской Федерации международные организации, их представительства и другие организаци­онные подразделения, а также должностные лица в соответствии с заклю­чаемыми международными соглашениями пользуются иммунитетами, в том числе от гражданской юрисдикции. Иммунитет как общий принцип провозглашается в уставах соответствующих организаций и конкретизиру­ется в дополнительных соглашениях организации с Россией как государ­ством пребывания. В российском законодательстве об иммунитете меж­дународных организаций говорит статья 251 нового АПК РФ,⁴⁴ согласно которой «судебный иммунитет международных организаций определяется международным договором Российской Федерации и федеральным законом. Отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предус­мотренном... правилами международной организации. В этом случае арбит­ражный суд рассматривает дело в порядке, установленном настоящим Кодек­сом». Согласно п. 2 ст. 401 нового ГПК РФ «международные организации подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами Российской Феде­рации, федеральными законами».

В п. 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Фе­дерации применительно к вопросам арбитражного процесса»⁴⁵указывается, что арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором является межгосударственная организация, имеющая иммуните­ты согласно международному договору, только при наличии явно выражен­ного согласия ответчика на рассмотрение спора в арбитражном суде Россий­ской Федерации. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета международной организации. Согласие на рассмот­рение спора в арбитражном суде Российской Федерации должно быть под­писано лицами, уполномоченными внутренними правилами международной организации на отказ от судебного иммунитета.

Исходя из смысла действующего законодательства, можно заключить, что, по общему правилу, доказательства согласия международной организа­ции выступить ответчиком истец должен приложить уже к первоначально направляемым суду исковым материалам. При этом согласие компетентно­го сагана организации должно касаться всех видов юрисдикционных имму­нитетов, поскольку лишь в этом случае имеет смысл рассматривать дело в арбитражном суде.

Таким образом, вопрос об иммунитете международной организации от гражданской юрисдикции лежит главным образом в области процессу­ального права (ст. 251 АПК РФ, ст. 401 ГПК РФ). Связь с гражданскими отношениями проявляется в том, что субъект гражданского права должен осознавать, что, вступая в гражданские правоотношения с международной организацией, он в определенных международными договорами, а также общепризнанными принципами и нормами международного права случа­ях может лишиться (по крайней мере, фактически) части своих граждан­ских прав, например предусмотренного ст. 11 ГК РФ права на судебную за­щиту (предъявление иска к организации в судах Российской Федерации, а также последующие действия по его обеспечению и исполнению судеб­ного решения).

В практике применения положений российского процессуального за­конодательства возникают определенные трудности. В частности, В. В. Ярков приводит следующий пример. В Арбитражном суде Свердловской об­ласти в 1999 г. возник вопрос: подлежит ли рассмотрению в арбитражном суде спор по иску о признании недействительной двусторонней сделки, предъявленному к обеим сторонам этой сделки со стороны лица, не являв­шегося стороной этой сделки, если одна из сторон сделки — Европейский банк реконструкции и развития — международная организация, пользую­щаяся судебным иммунитетом? С точки зрения автора, подобный иск не подлежит рассмотрению, поскольку в этом случае выбывает одна из сторон арбитражного процесса — Европейский банк, согласно же правилам арбит­ражного процесса для рассмотрения спора необходимо наличие двух сто­рон — истца и ответчика. Причем, по мнению автора, арбитражный суд не вправе рассматривать дело с оставшимся ответчиком — организацией, которая не пользуется судебным иммунитетом, поскольку в противном слу­чае суд рассмотрит дело и примет решение о правах и обязанностях лица — международной организации, не привлеченной к участию в деле, что является безусловным основанием к отмене решения арбитражного суда (ч. 3 ст. 158 АПК РФ 1995 г.).⁴⁶

Действующее процессуальное законодательство исходит из того, что если в процессе судебного разбирательства арбитражный суд установит на­личие у международной организации судебного иммунитета, он должен пре­кратить производство по делу на основании п. 1 ст. 150 АПК РФ 2002 г. («дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде») и ст. 251 АПК РФ («судеб­ный иммунитет международных организаций определяется международным договором Российской Федерации и федеральным законом»).

Иная ситуация возникает в случае, когда международная организация, обладающая судебным иммунитетом, сама выступает в качестве истца. Так, Т. Н. Нешатаева приводит следующий пример. Межправительственная орга­низация со штаб-квартирой в Москве обратилась с иском к российскому юридическому лицу в арбитражный суд Российской Федерации. Российская фирма заявила встречный иск. В связи с тем что межправительственная организация сослалась на иммунитет от судопроизводства, арбитражный суд отказал в принятии встречного иска. Арбитражный суд вышестоящей ин­станции признал отказ неправомерным, так как после заявления исковых требований в арбитражный суд межправительственная организация утрати­ла право на иммунитет от российского судопроизводства в данном конкрет­ном споре.⁴⁷

Иммунитет международной организации не действует также в неко­торых случаях, установленных международным соглашением. Так, в соот­ветствии с п. 2 ст. 15 Соглашения между Правительством РФ и Объединен­ным институтом ядерных исследований о местопребывании и об условиях деятельности Объединенного института ядерных исследований в Российс­кой Федерации 1995 г. Организация (Институт) не пользуется иммуните­том в отношении ряда предъявленных ей гражданских исков в связи с при­чиненным на территории Российской Федерации ущербом. Организация не может ссылаться на иммунитет во всех случаях, когда она по своей ини­циативе вступает в гражданские правоотношения в Российской Федерации (п. 3 ст. 15).

Природа иммунитета международной организации по-разному харак­теризуется в литературе. Так, с точки зрения М. М. Богуславского, в основе иммунитета международных организаций лежат те же принципы, что и в ос­нове иммунитета государства, причем иммунитет международной организа­ции является производным от иммунитета государств-членов.⁴⁸ По мнению же Т. Н. Нешатаевой, «принято считать, что природа иммунитетов государств и международных образований различна. Первые обладают иммунитетами в силу своего суверенного происхождения, в то время как вторые наделяются иммунитетами правовыми актами».⁴⁹

Следует отметить, что международной организации предоставляется иммунитет лишь в отношениях, которые соответствуют ее уставным целям. Так, международная межправительственная организация предъявила иск к государственной налоговой инспекции о признании не подлежащими ис­полнению инкассовых поручений ответчика на бесспорное списание с рас­четного счета организации недоимки по налогу на добавленную стоимость. Решением суда первой инстанции исковое требование было удовлетворено, так как на основании ст. 7 Конвенции о правовом статусе, привилегиях и им­мунитетах межгосударственных экономических организаций, действующих в определенных областях сотрудничества 1980 г., организация освобождается от налогов, а в соответствии со ст. 6 Конвенции 1980 г. имущество и активы истца имеют иммунитет от любой формы судебного и административного вмешательства. Однако при пересмотре дела в вышестоящей инстанции Высший Арбитражный Суд РФ отменил решение суда первой инстанции и направил дело на новое рассмотрение в связи с тем, что согласно ст. 4 Уста­ва международной организации она создана для научной деятельности. Для осуществления именно этой деятельности ей предоставлен иммунитет от национальной юрисдикции, что подтверждается и Соглашением о штаб-квартире этой организации в России, заключенным организацией и Прави­тельством РФ. Как видно из материалов дела, наряду с упомянутыми функ­циями международная организация осуществляла и иную деятельность, в частности сдавала помещения в аренду, оказывала коммунальные услуги и т. д. С учетом этих обстоятельств арбитражному суду следовало установить объем средств, полученных международной организацией от уставной дея­тельности и от реализации работ, услуг, не имеющих отношения к компетен­ции международной организации, выяснить сумму дохода, на которую не распространяются иммунитеты и привилегии международного лица, и ис­числить сумму налога, подлежащего перечислению в бюджет страны пребы­вания международной организации.⁵⁰

Наличие иммунитета делает международную организацию довольно «опасным» участником гражданского оборота, однако говорить о ее безот­ветственности некорректно. Как отмечает И. И. Лукашук, «заключая сдел­ку, организация несет гражданско-правовую ответственность так же, как и обычное юридическое лицо... Однако реализация этой ответственности мо­жет быть затруднена в силу того, что организация обладает иммунитетом».⁵¹Имущество и активы международных организаций не подлежат конфиска­ции, реквизиции, экспроприации и какой-либо другой форме вмешательства (например, разд. 3 ст. 2 Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объеди­ненных Наций 1946 г.).

Трудовые отношения. Определенной спецификой характеризуется труд в международных организациях. Несмотря на то что организация находится на территории конкретного государства, трудовые отношения между орга­низацией и персоналом регулируются исключительно уставом, внутрен­ними правилами международной организации, а также дополнительными соглашениями международной организации с государством пребывания. Члены персонала международной организации признаются международ­ными гражданскими служащими, пользуются иммунитетами и приви­легиями.

Так, в соответствии с Соглашением между Правительством РФ и Объе­диненным институтом ядерных исследований 1995 г. представители госу­дарств при исполнении ими своих служебных обязанностей пользуются в Российской Федерации привилегиями и иммунитетами. Внутренние пра­вила Института имеют приоритет над законодательством Российской Феде­рации. Однако Институт не пользуется иммунитетом в отношении исков, предъявляемых лицами, нанятыми Институтом в Российской Федерации на условиях почасовой оплаты, в связи с невыполнением Институтом заключен­ных с такими лицами трудовых договоров. При ратификации Соглашения Россия заявила, что уровень защиты трудовых прав граждан Российской Фе­дерации, вступающих в трудовые отношения с Институтом и осуществляю­щих трудовую деятельность на территории Российской Федерации, не может быть ниже того, который установлен законодательством Российской Феде­рации о труде.

В международных организациях системы ООН (ЮНЕСКО, Междуна­родная Организация Труда, Всемирная Организация Здравоохранения и др.) сотрудники делятся на классы. Для выполнения трудовых обязанностей с со­трудниками подписываются контракты, которые подчиняются внутренним правилам международной организации (положениям о Персонале). Между­народные чиновники также подписывают заявления о присяге. Основания­ми для увольнения в соответствии с положениями о Персонале являются воз­никновение международного кризиса, сокращение штатов, достижение пенсионного возраста (60 лет), неудовлетворительная работа или серьезный дисциплинарный проступок.

Положения о Персонале устанавливают нормы рабочего времени и вре­мени отдыха, основания и порядок привлечения к дисциплинарной ответ­ственности и т. д. Трудовые споры рассматриваются в административных судах учреждений системы ООН. Статус должностных лиц международных организаций имеет схожие черты с положением государственных чиновни­ков. В частности, международным чиновникам запрещено заниматься по­литической деятельностью, выступать в СМИ без разрешения руководства, получать поощрения и награды из внешних источников.⁵² В ст. 11 Соглаше­нии от 18 ноября 1997 г. между Правительством РФ и Советом по желез­нодорожному транспорту государств — участников СНГ об условиях пре­бывания дирекции Совета на территории Российской Федерации прямо отмечается, что «пенсионное обеспечение должностных лиц Дирекции Со­вета, являющихся гражданами Российской Федерации, осуществляется в порядке и на условиях, предусмотренных законодательством Российской Федерации для государственных служащих Российской Федерации. Время работы в Дирекции Совета ее должностных лиц, являющихся гражданами Российской Федерации, засчитывается в стаж работы в качестве федераль­ных государственных служащих Российской Федерации».

Представители государств при международных организациях, а также должностные лица международных организаций обладают особым гражданс­ко-правовым статусом на территории Российской Федерации. Они пользу­ются иммунитетом «в отношении всего сказанного, написанного или совер­шенного ими в качестве представителей» (например, разд. 11 ст. 4, разд. 18 ст. 5 Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций).

Так, в соответствии со ст. 12 уже упоминавшегося Соглашения между Правительством РФ и МАК об условиях его пребывания на территории Российской Федерации «представители государств, если они не являются представителями Российской Федерации, председатель МАКа и его замес­тители, если они не являются гражданами Российской Федерации либо лицами, постоянно проживающими на ее территории, пользуются в отноше­нии себя и членов своих семей теми же привилегиями и иммунитетами, ко­торые предоставляются в Российской Федерации дипломатическим пред­ставителям иностранных государств и членам их семей». При этом они должны уважать суверенитет и законодательство Российской Федерации и не совершать действий, которые могли бы нанести или наносят ущерб правам и законным интересам Российской Федерации, ее граждан и юри­дических лиц (ст. 14).

В ст. 19 Соглашения от 21 июля 1998 г. между Правительством РФ и Ор­ганизацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культу­ры об Институте ЮНЕСКО по информационным технологиям в образова­нии (ИИТО)⁵³ сказано, что «должностные лица Института в соответствии со статьей VI Конвенции пользуются в Российской Федерации следующими привилегиями и иммунитетами: а) иммунитетом от судебной и администра­тивной ответственности за все действия, совершенные ими при исполнении своих служебных обязанностей; этот иммунитет продолжает предоставлять­ся и после завершения срока службы в Институте».

Положение международной организации в вопросах таможенного и на­логового обложения. Представляется целесообразным затронуть также вопросы таможенного и налогового статуса международных организаций, которые хотя и не относятся к сфере международного частного и граждан­ского права, но, несомненно, характеризуют правовой статус организа­ции в целом.

Соглашения, которые Российская Федерация заключила с международ­ными организациями, как правило, предоставляют организациям различные виды налоговых и таможенных льгот. Государственный таможенный коми­тет РФ (далее — ГТК РФ) издал даже специальное Указание «О таможенных льготах для международных организаций и их представительств на территории Российской Федерации» от 3 августа 1995 г. № 01-12/964 (в ред. от 18 сентября 2002 г.),⁵⁴ в котором на основании заключенных между Правительством РФ (Правительством СССР) и правительствами других государств и междуна­родными организациями двусторонних и многосторонних международных договоров определены таможенные льготы для ряда международных организаций (ООН, ЮНЕСКО, МВФ, МБРР и др.), их представительств на терри­тории Российской Федерации, персонала этих организаций и представи­тельств, а также членов их семей. При этом ГТК РФ отмечает, что любые товары, ввозимые организациями на территорию Российской Федерации, относятся к категории условно выпущенных товаров. Однако в связи с пре­дусмотренной (допускаемой) учредительными документами международных организаций возможностью занятия предпринимательской деятельностью таможенное оформление ввозимых (вывозимых) указанными организация­ми товаров, которые с учетом сложившейся практики обычно не ввозятся (вывозятся) другими международными организациями и назначение кото­рых не позволяет однозначно отнести их к товарам, предназначенным для служебного пользования, производится с предоставлением таможенных льгот только при наличии указания ГТК РФ в каждом конкретном случае.

Заключение. Отметим еще раз, что вопросы установления правового статуса международной организации, ее структурных подразделений, а так­же вопросы правового положения персонала организаций регулируются комплексом нормативных актов как международного, так и внутригосудар­ственного происхождения. Участие международной организации в граж­данско-правовых отношениях на территории государства «осложняет» эти отношения иностранным элементом, что должно делать их предметом ана­лиза науки международного частного права.

 

* Кандидат юрид. наук, старший преподаватель Уральской государственной юриди­ческой академии.

© В. А. Канашевский, 2003

¹ См., напр.: Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г. В. Игнатенко, О. И. Тиунов. М., 1999. С. 313—314; Международное публичное право: Учебник/ Под ред. К. А. Бекяшева. М.,1998. С. 239-240.

² СЗ РФ. 1995. № 49. Ст. 4697.

³ Имеются в виду гражданско-правовые соглашения, заключаемые между собой уча­стниками группы — юридическими лицами.

⁴ Бюллетень международных договоров. 1994. № 12.

⁵ Там же. 1995. № 4.

⁶ Там же. 1994. № 10.

⁷ Международное публичное право: Учебник/ Под ред. К. А. Бекяшева. С. 361. — По мнению И. И. Лукашука в практике ООН делаются различия между понятием «транснацио­нальная компания», собственниками которой являются юридические лица, и понятием «мно­гонациональная компания», которая принадлежит государствам и контролируется ими (см.: Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть: Учебник. М., 1998. С. 178).

⁸ Богуславский М. М. Международное частное право: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 124.

⁹ Подход, распространенный первоначально в западной литературе (см.: Нешатаева Т. Н. Международные организации и право. Новые тенденции в международно-правовом регулировании. М., 1998. С. 218. — См. также: Звеков В. П. Международное частное право: Курс лекций. М., 1999. С. 218).

¹⁰ Международное частное право: Учебник / Под ред. Г. Д. Дмитриевой. М., 2000. С. 234.

¹¹ Шибаева Е. А. Правовой статус межправительственных организаций. М., 1972. С. 64.

¹² Международное публичное право: Сб. док. Т. 1. М., 1996. С. 237—241.

¹³ Там же. С. 162-187.

¹⁴ Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XV. М., 1957. С. 32-41.

¹⁵ Heiuamaeea Т. Н. Международные организации и право. Новые тенденции в меж­дународно-правовом регулировании. С. 217.

¹⁶ Международное публичное право: Учебник/ Под ред. К. А. Бекяшева. С. 243.

¹⁷ Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо// Избр. тр.  М., 1997. С. 36.

¹⁸ См., напр.: Грибанов В. П. Юридические лица. М., 1961.

¹⁹ Там же. С. 3.

²⁰ Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1998. С. 170.

²¹ См., напр.: Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юри­дическое лицо. С. 17.

²² Лунц Л. А. Курс международного частного права: М., 2002. С. 411.

²³ СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.

²⁴ Ануфриева Л. П. Международное частное право. Т. 2. Особенная часть: Учебник. М., 2000. С. 112.

²⁵ Ануфриева Л. П. Международное частное право. Т. 2. Особенная часть: Учебник. М., 2000. С. 114.

²⁶ Там же. С. 111-112.

²⁷ Jenks W. The Proper Law of International Organizations. London; New York, 1962. P. 12-13 (цит. по: Лунц Л. А. Курс международного частного нрава. С, 411).

²⁸ Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г. В. Игнатенко, О. И. Тиунов. С. 313.

²⁹ Вельяминов Г. М. Международные (дипломатические) привилегии и иммунитеты для межгосударственной акционерной компании // Международное частное право: современная практика: Сб. ст. / Под ред. М. М Богуславского и А. Г. Светланова. М., 2000. С. 193—197.

³⁰ Информационно-правовая база «Консультант Плюс» («Международное право»).

³¹ Нешатаева Т. Н. 1) Международные организации и право... С. 238; 2) К вопросу о правовых системах, регулирующих международные отношения // РЕМП. 1993-1994. СПб., 1995. С. 58.

³² Нешатаева Т. Н. Международные организации и право... С. 223-224, 232-238.

³³ Бюллетень международных договоров РФ. 1997. № 11.

³⁴ Российская газета. 2000. 29 февр.

³⁵ Информационно-правовая база «Консультант Плюс» («Международное право»).

³⁶ Таможенные ведомости. 1998. № 2.

³⁷ СЗРФ. 1998. №24. Ст. 2628.

³⁸ Нешатаева Т. Н. Международные организации и право... С. 238.

³⁹ В литературе по гражданскому праву такой подход не встречается. Анализ понятия «иные формы собственности» см., напр.: Гражданское право: Учебник. Ч. I. 2-е изд., перераб. и доп / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1996. С. 330-333; Гражданское право... Т. 1 / Отв. ред. Е. А. Суханов. С. 475-484.

⁴⁰ См., напр.: Гражданское право... / Отв. ред. Е. А. Суханов. С. 477.

⁴¹ Нешатаева Т. Н. Иностранные предприниматели в России: Судебно-арбитражная практика. М., 1998. С. 61-62.

⁴² Международное публичное право: Сб. док. Т. 1. С. 392—398.

⁴³ Дипломатический вестник. 1993. № 17.

⁴⁴ СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012.

⁴⁵ Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. № 8.

⁴⁶ Яркое В. В. Об иммунитете международных организаций в практике российских судов// Международное частное право: современная практика... С. 193—197.

⁴⁷ Нешатаева Т. Н. О судебных иммунитетах // Вестник Высшего Арбитражного Су­да РФ. 1999. № 9. С. 59.

⁴⁸ Богуславский М. М. Практика применения принципа иммунитета государства и про­блема законодательного регулирования // Международное частное право: современная прак­тика... С. 213, 233.

⁴⁹ Нешатаева Т. Н. О судебных иммунитетах... С. 57.

⁵⁰ Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ян­варя 2001 г. № 58 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов», п. 7 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. № 3.

⁵¹ Лукашук И. И. Международное право. Особенная часть: Учебник. М., 1998. С. 97.

⁵² Подробнее см.: Киселев И. Я. Международный труд: Практическое пособие. М., 1997. С. 64-69.

⁵³ Информационно-правовая база «Консультант Плюс» («Международное право»),

⁵⁴ Таможенные ведомости. № 10. 1995.

Источник: http://www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=189875