«Взаимоотношения трех центров силы (США, Западная Европа, Япония) в системе МЭО»

 

Глава 1. Формирование современных центров в мировом хозяйстве

 

    В 80–90-е годы ХХ в. в мире произошли масштабные экономичес­кие, политические, социальные процессы огромной преобразую­щей силы, которые оказали воздействие на мировое хозяйство, его качественные характеристики. После ликвидации раскола мира на две противоположные системы в мире, особенно в Европе, произошли кардинальные перестановка сил и переоценка цен­ностей, в результате чего стереотипы, существовавшие у нас и за рубежом десятилетиями (вплоть до 90-х годов) относительно про­блем мирового хозяйства, МРТ и международных экономических отношений, изжили себя.

    В переходный период, в который вступил весь мир, уже мало понимания невозможности более жить в условиях конфронтации. Требуется конструктивное созидательное мышление, отвечающее новым реалиям. Долгие годы у нас недооценивалась западноевро­пейская (как, впрочем, и любая иная, кроме социалистической) интеграция. Пренебрежение фактами, однако, только усугубляло последствия для тех, кто их игнорировал. Мы наконец-то не только признаем эффективность «чужих» интеграционных процессов, но и готовы сотрудничать с Европейским союзом (ЕС).

    Важнейшей проблемой все более взаимозависимого мира ста­новится взаимодействие разноуровневых структур, которые харак­теризуются не только степенью развитости, но и степенью вовле­ченности в МРТ и мировое хозяйство. Знамение времени – ин­теграция, причем интеграция всеобщая – капиталов, производств, труда. Особенностью этого процесса является то, что он, возник­нув первоначально в Европе (Европейское Экономическое сооб­щество – ЕЭС, Совет Экономической Взаимопомощи СЭВ), за последние годы охватил новые страны и целые регионы. Сегодня можно говорить о формировании трех центров силы, которые и оказывает влияние на всю экономическую жизнь мировой цивилизации.1

    Лидером в мировой экономике продолжают оставаться США. США явились центром создания мощного экономического объединения – Североамериканской зоны свобод­ной торговли, создание которой провозгла­шено в августе 1992 г. после двух с поло­виной лет переговоров между США, Канадой и Мексикой. Здесь образуется единое экономическое пространство с 360 млн. потре­бителей и совокупным объемом производства в 7 трлн. долл.

    Идя на создание расширенной зоны свободной торговли, каж­дая из трех стран учитывает интересы и выгоды, которые она по­лучает, а также, разумеется, принимает во внимание связанные с этим возможные негативные моменты. Гарантированный рост доходов ожидается, например, в таких секторах американской экономики, как производство электроэнергии, обслуживание ЭВМ, производство строительных материалов, запасных частей для авто­мобилей, машиностроение, телекоммуникации, банковское и финансовое дело. Им открываются хорошие перспективы для де­ятельности в Мексике, экономика которой нуждается в интен­сивном обновлении ее технологической базы.

    Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Этот регион привлекает внимание к себе главным образом как зона наиболее дина­мичного в мире экономического развития.

    Именно опережение других по темпам роста в сочетании со стре­мительным повышением международной конкурентоспособности группы развивающихся стран АТР дает основания говорить о приближении «тихоокеанской эры», или периода, когда этот ре­гион станет центром мирового экономического развития.

    Говоря об ускоренном экономическом развитии АТР, следует иметь в виду главным образом Японию, «новые индустриальные страны (НИС) региона (в
первую очередь Республику Корею, Тайвань, Сянган (Гонконг) и Сингапур), государства-члены АСЕАН, Австралию, Новую Зеландию, Китай. Уси­ление экономического взаимодействия и сотрудничества наблю­дается прежде всего внутри группы перечисленных государств. Но особую, самостоятельную роль играет своего рода «азиатская подсистема»: Япония–НИС–АСЕАН–Китай, что обусловлено наи­более высокими, опережающими темпами расширения взаимных связей, в том числе переходом позиции ведущего импортера про­дукции азиатских стран от США к Японии. Усиление внутрирегионального взаимодействия, и особенно связей в рамках «азиат­ской подсистемы», происходит в первую очередь в таких облас­тях, как торговля, производственное сотрудничество, прямые ин­вестиции, межфирменные партнерства и, наконец, экономичес­кое сотрудничество на международном уровне.

    Восточная и Юго-Восточная Азия (ЮВА) начинают более ост­ро, чем ранее, ощущать необходимость и преимущества экономического сотрудничества, возможно, вплоть до интеграции. Объек­тивный ход экономического развития, закономерности рынка предопределяют то, что страны АТР, особенно «азиатской подсистемы», все в большей мере зависят от экономических связей друг с другом. Образование региональных группировок в Европе и Америке, конкурентная борьба за финансовые и материальные ресурсы, сложности и неопределенность перспектив многосторонних торговых Переговоров на глобальном уровне, проблемы в от­ношениях с США – все это создает усиливающиеся не только экономические, но и политические импульсы к усилению межго­сударственного сотрудничества в АТР (особенно в Восточной и Юго-Восточной Азии) и приданию ему определенных организа­ционных форм.

    На качественно новый этап развития вы­ходит Европейский союз (бывшее Европей­ское сообщество) – ЕС. В соответствии с Единым европейским актом, принятым странами-членами ЕС в 1992 г., завершен процесс создания единого внутреннего рынка этого объединения. Ликвидированы практически все остававшиеся барьеры на пути свободного перемещения товаров, услуг, капиталов и людских ресурсов. Отменяются таможенные формальности во взаимной торговле, интенсифицируются разработка и внедрение общих ев­ропейских стандартов, отменяются последние валютные ограни­чения и т.д. Снятие всех этих барьеров может повысить темпы экономического роста ЕС, снизить уровень цен на ряд услуг, умень­шить издержки производства и в конечном счете усилить эконо­мические позиции ЕС в мире, его конкурентоспособность.

    На основе соглашения 1991 г., одобренного 19 странами ЕС и Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), в Западной Европе создается новое расширенное экономическое объеди­нение – Европейское экономическое пространство. Дата рожде­ния этого образования – 1 января 1993 г. Рамками соглашения охватываются страны с общим населением в 375 млн. человек и ежегодным ВНП в размере 5,7 трлн. долл. Создается «суперры­нок», представляющий свыше 40% мировой торговли.

    Путь к согласию был исключительно трудным и потребовал двух лет сложных переговоров. При общей политической воле к интеграции часто возникали проблемы, связанные с болезненным процессом «притирки». В конечном счете был найден компро­мисс по всем пунктам разногласий. Как подчеркнул в этой связи Ж. Делор, возглавлявший Комиссию европейских сообществ (КЕС), «применительно к любой стране, большой или малой, бес­предельное упоение суверенитетом, стремлением отгородиться от партнеров таможнями, собственной валютой и иными барьерами в наши дни выглядит как безрассудный экономический нонсенс, неизбежно ведущий к проигрышу».1

    Разрыв в уровне развития между рассматриваемыми центрами силы существует уже много десятилетий и остается до сегодняшнего дня. Известный западный экономист А.  Мэддисон считает, что уже в 1870 г. США были крупнейшей страной мира, на которую приходилось 20% ВНП главных капи­талистических стран, в то время как в 60-х годах ХIХ в. – при­мерно 40%. По расчетам этого ученого, среднегодовой прирост производительности труда в Европе в 1870–1913 гг. составил 1,9%, а в США – 2,4%, и, следовательно, разрыв между ними увеличивался.

    В развитии отдельных направлений техники и производства США продемонстрировали свое превосходство над Европой еще раньше. Так, в 1851 г. на международной выставке в Лондоне ев­ропейцев поразили сельскохозяйственная техника фирмы «Мак­кормик», револьверы «Кольт», американские швейные машины и резиновые изделия.1

    В течение многих десятилетий экономика CШA развивалась при остром недостатке трудовых ресурсов, а стран Западной Европы – при их избытке. Поэтому уровень заработной платы в США все­гда превышал западноевропейский. Кроме того, США были луч­ше обеспечены сырьем, и к тому же более дешевым, чем в Европе. По этим и другим причинам технический прогресс в Соединен­ных Штатах развивался более высокими темпами и был направлен прежде всего на создание трудосберегающей техники.

    Развитие экономики США опиралось на быстро увеличиваю­щийся внутренний емкий рынок, а также особенную предприим­чивость бизнесменов, выражавшуюся прежде всего в предприни­мательских рисках и изобретательстве. На основе этого происхо­дила массовая стандартизация и специализация производства, в Европе же высококачественная продукция выпускалась малыми сериями. И в то же время США делали упор на создание новых видов машин и оборудования, составляя своим соперникам серь­езную конкуренцию по новизне производимой продукции. Все эти факторы в сочетании с дешевизной сырья снижали издержки про­изводства в США, способствовали повышению конкурентоспо­собности американской продукции.

Хотя более высокий уровень оплаты труда в США все же сдер­живал снижение издержек производства, но одновременно он обус­ловливал необходимость быстрого развития производства предме­тов потребления, т.е. II подразделения общественного производ­ства. Это существенно расширяло емкость внутреннего рынка и в конечном счете стимулировало рост I подразделения, трудовую активность и, следовательно, уже косвенным путем тоже служило фактором ускорения экономического развития и повышения кон­курентоспособности производства в США в целом.

    В 40–50-х годах нынешнего столетия разрыв между США и странами Западной Европы по объемам производства еще боль­ше увеличился. В то время в капиталистическом мире США были практически единственным центром силы, обладающим огромны­ми производственными мощностями и экономическим потенциа­лом. Позиции Западной Европы ослабила Вторая мировая война, отбросив назад экономическое развитие Европейского континен­та. Стремясь быстрее восстановить хозяйство стран Западной Ев­ропы и Японии, упрочить позиции капитализма в условиях проти­востояния так называемому лагерю социализма, США, используя свое превосходство, довольно широко передавали им технику и технологию, а также технические знания, созданные или получен­ные еще до и во время войны.

    Массовое заимствование старой американской технологии и техники, продвигая западноевропейские государства вперед в эко­номическом отношении, одновременно в первые послевоенные годы во многом закрепило технологический разрыв, поскольку не стимулировало развитие их собственных научных исследований и внедрение отечественной техники и технологии. Лишь с начала 60-х годов западноевропейские страны начали создавать собствен­ную широкую базу НИОКР, на основе которой они затем стали весьма активно приближаться к США как в экономическом, так ив научно-техническом отношении.

    Апогеем веры в американское превосходство явилась книга известного французского публициста и общественного деятеля Сервана-Шрейбера «Американский вызов», опубликованная в 1967 г. Пожалуй, в ней впервые растущее американское «техноло­гическое» превосходство было представлено как опасность неми­нуемого и довольно скорого технического и экономического зака­баления Западной Европы Америкой. Впоследствии эта тревога стимулировала расширение «Общего рынка».

    С конца 60-х годов в западноевропейских странах и в CШA со­стоялось множество конференций, симпозиумов и других встреч, на которых детально обсуждались проблемы соотношения между тремя главными центрами силы в мировой экономике, и прежде всего касающиеся динамики технологического разрыва. После бурных обсуждений специалисты начали детально изучать эту про­блему во всей ее сложности и противоречивости, в результате чего было признано, что в действительности разрыв не столь уж велики опасен для Западной Европы, хотя в некоторых важных облас­тях развития науки, техники и производства США имеют бесспор­ное превосходство.

    В обостряющемся соперничестве с США наряду с Западной Европой в 60-х годах все больше начала выдвигаться Япония. Те­перь по производству многих важнейших видов продукции на душу населения (сталь, чугун, суда, синтетическое волокно, телевизо­ры, полиэтилен и т.д.) она уже превосходит США.

    Достижению этих результатов способствовали разные факто­ры, в том числе и более высокая интенсивность труда в Японии по сравнению с американской и западноевропейской. Известно, что в послевоенный период японцы трудились усерднее, чем народы других развитых капиталистических стран. В Японии были и оста­ются наивысшими норма сбережений, норма капиталовложений, самая продолжительная рабочая неделя. Япония продемонстри­ровала пример эффективного освоения массовых закупок зарубеж­ной техники и технологии, особенно американской. Это позволи­ло стране не только сэкономить собственные средства на развитие НИОКР, но и существенно сократить сроки освоения новых мощ­ностей, быстрее перестроить старый и создать новый производственно-технический аппарат. По данным исследования, проведен­ного японским управлением по науке и технике, свыше 42% ис­пользуемой промышленными фирмами техники и технологии обязано своим происхождением импорту.1

    Ныне, оставаясь ведущей державой капиталистического мира, США, однако, безвозвратно утратили ряд важных преимуществ.

    Во-первых, в прошлом США могли позволить себе пребывать в удобной позиции «блестящей изоляции», находясь по другую сто­рону океана, и не очень беспокоиться об экономических отноше­ниях с иными странами. В современных условиях возросшей вза­имозависимости, интернационализации мирового капиталистичес­кого хозяйства в целом и хозяйства главных капиталистических стран в особенности такое положение уже невозможно. Американская экономика ныне тесно связана с другими национальными и региональными хозяйствами и ощущает растущую зависимость от них.

    Во-вторых, вырвавшись вперед после Второй мировой войны по экономической мощи, уровню экономического развития, эф­фективности производства и ряду внешнеэкономических показа­телей, США постепенно стали сдавать свои позиции. Используя американскую технику, научно-технические знания, производственный и управленческий опыт, страны Западной Европы и Япония начали активно догонять США в экономическом отноше­нии, на равных конкурировать с ними, превратились из «младших партнеров» в практически равноправных экономических сопер­ников.

    В-третьих, в прошлом Америка практически не нуждалась в иностранных источниках сырья. Сегодня США уже не так сильно отличаются от Западной Европы и Японии, все более полагаясь на импорт сырья из развивающихся стран. Отсюда и заинтересо­ванность в совместном со своими союзниками решении проблем, особенно в части энергоносителей.

    В современных условиях на соотношение сил между главными центрами мировой экономики огромное влияние оказывают науч­но-техническая революция, качественные сдвиги в механизме ка­питалистического воспроизводства и в международной торговле, гибкость структуры промышленного производства, доступность источников сырья, регулирующее вмешательство государства в хозяйственную жизнь и другие факторы. Наряду с обострением соперничества происходят процессы нивелировки уровней эконо­мического развития разных стран, а также интенсивные интегра­ционные процессы. Последние охватили не только Западную Европу и Североамериканский континент, но и Японию, создающую взаимодополняющую структуру производства и торговли с Авст­ралией, со странами АСЕАН (Индонезией, Малайзией, Таилан­дом, Филиппинами, Сингапуром) и рядом других. Большую роль в этом играют ТНК, которые в определенной мере служат каналом международного перераспределения новой техники и технологии (прежде всего американского происхождения).

Глава 2. Соотношение сил между тремя центрами мирового хозяйства на современном этапе и возможные изменения

 

    Еще в недалеком прошлом соотношение сил между странами и их группировками довольно четко определялось по ограниченно­му набору таких традиционных экономических показателей, как ВНП, общий объем промышленной продукции, экспорта, произ­водства стали, чугуна, металлорежущих станков, цемента, зерна и т.д. В современных условиях таких критериев явно недостаточ­но. НТР породила три взаимосвязанных аспекта, или критерия, по которым соотношения сил на том или ином этапе или в какой-­то момент оказываются существенно различными. Это – эконо­мическая мощь, уровень экономического развития, уровень эффек­тивности производства и уровень научно-технического развития. К этим критериям тесно примыкают показатели широкого спектра внешнеэкономических позиций страны, а также критерий гиб­кости перестройки структуры производства и производственного аппарата в зависимости от меняющихся общественных потребно­стей и направлений НТП, который порой выходит на передний план.

    Принципиально важную новую роль приобретают такие фак­торы изменения соотношения сил в капиталистическом мире, как научно-технический потенциал, уровень научно-технического раз­вития, темпы НТП. В современных условиях страна, производя­щая много материальных благ и достигшая высокого уровня про­изводительности труда, уже не может считаться сильной или пол­ноценно развитой, если к этому не добавляются собственный научно-технический потенциал и умение его использовать. Уро­вень научно-технического развития, равно как и гибкость произ­водства, стал сегодня важнейшим фактором силы в мировой эко­номике. Научно-техническое соперничество все чаще приобрета­ет форму борьбы за новые технические идеи, их практическое воплощение, за маневренность и приспособляемость производства, его технического аппарата и организационной структуры к меня­ющимся общественным потребностям, за научно-технический про­гресс в самом широком смысле.

    Совокупность перечисленных основных критериев и показате­лей отражает количественную и качественную стороны современ­ного производства. Однако международная статистика пока прак­тически не позволяет дать сравнительную характеристику по столь широкому спектру критериев. Реально можно провести сопостав­ления лишь по отдельным их компонентам. В частности, возмож­ны сравнения по затратам производственных ресурсов, объемам конечной продукции, отражающим экономическую мощь страны, по отдельным аспектам уровня экономического развития (показа­тели экономической мощи в расчете на душу населения), эффек­тивности производства, по внешнеэкономической деятельности и уровню научно-технического развития.

    Систему международных сопоставлений основных макроэко­номических показателей главных капиталистических стран мож­но Рисунок 2.                                            представить в виде трапеции, в основании которой лежат пока­затели затрат производственных ресурсов (I), на следующей сту­пени снизу – показатели выпуска произведенной продукции (II). Затем идут показатели эффективности производства (III), образу­ющиеся путем соотнесения затрат ресурсов к объемам выпускае­мой продукции. И наконец, на последней ступени находятся пока­затели НТП (IV).   

    Несмотря на недостаточность статистической базы, все же на основе комплекса имеющихся данных, в той или иной мере отра­жающих названные критерии, можно составить более или менее правильное представление о реальных тенденциях и меняющемся соотношении сил в мире современного развитого капитализма. Сравнения по уровню научно-технического развития оказываются менее обобщенными, более разбросанными и не всегда доста­точно надежными.

    Соединенные Штаты, ставшие после Второй мировой войны бе­зусловно лидером капиталистического мира, испытали усиливаю­щееся давление со стороны своих соперников. В силу превосход­ства в темпах экономического и научно-технического развития За­падная Европа и особенно Япония существенно приблизились к США по экономической мощи, а по многим показателям и пре­взошли их.

    Анализ таких показателей, как затраты производственных ре­сурсов (основной капитал, капиталовложения), а также фондо- и капиталовооруженность труда, выявляет особенно заметный про­цесс сближения уровня стран Западной Европы с уровнем США.

                                                                             Таблица 1

 

    Как показывают расчеты, в послевоенный период позиции CШA и других основных капиталистических стран по общему объе­му применяемого

                                                                              Таблица 2

 основного капитала и капиталовложений замет­но выравнивались.

    Особенно существенно выравнивание разви­тия рассматриваемых стран имело место по показателям в расчете на душу населения (табл. 1 и 2).

 

    Так, в расчете на душу населения накопленный основной про­изводственный капитал по отношению к уровню США возрос с 1950 по 1995 г. в Великобритании с 51 до 80, в ФРГ – с 50 до 120, во Франции – с 56 до 105, в Японии – с 20 (1955 г.) до 120%.

    Эти данные также показывают, что три страны – Германия, Япония и Франция – уже превзошли США по величине такого ресурсного показателя, как основной производственный капитал в расчете на душу населения. Что же касается общих объемов по­требляемого основного капитала, то главные соперники CШA при­ближаются к американскому уровню, но их отрыв от США остает­ся весьма значительным.1

    Рассмотрим сопоставления другого ресурсного макроэкономи­ческого показателя – величины капитальных вложений, затрачи­ваемых в экономике сравниваемых стран как в целом, так и в рас­чете на душу населения (см. табл. 2).

    Капиталовложения в расчете на душу населения по отношению к уровню США увеличились за рассматриваемый период в Вели­кобритании с 58 до 90, в ФРГ с 47 до 132, во Франции – с 57 до 130, в Японии – с 13 (1951 г.) до 145%. Сближение главных западноевропейских стран и Японии с Соединенными Штатами по размерам основного производственного капитала и капитало­вложениям является результатом более интенсивного процесса на­копления капитала конкурентами США. По размерам капитало­вложений на душу населения Япония, ФРГ и Франция также уже заметно превосходят США. Что же касается сравнений общего объема годовых капиталовложений, то как западноевропейские страны, так и Япония существенно отстают от США.

    Сравнение по фондо- и капиталовооруженности труда, кото­рые рассчитываются с использованием данных о размерах основ­ного капитала, капиталовложений и о численности занятых, так­же выявляет тенденцию к выравниванию уровней экономическо­го развития исходя из критерия затрат производственных ресурсов (табл. 3).

    Расчеты показывают, что фондовооруженность труда (величи­на основного производственного капитала в расчете на одного занятого) в Великобритании по отношению к уровню США воз­росла в 1950–1995 гг. с 44 до 82, в ФРГ – с 43 до 122, во Фран­ции – с 47 до 107, в Японии – с 17 (1955 г.) до 125%.

                                                                             Таблица 3

    Еще более динамичны сдвиги в соотношениях по капиталовооруженности труда (величина капиталовложений в народное хозяйство на одного занятого): уровень Великобритании по отношению к CШA возрос с 33 до 95, ФРГ – с 41 до 152, Франции – с 28 до 150, Япо­нии – с 13 (1951 г.) до 150%. Иными словами, ФРГ, Франция и Япония уже значительно опередили США по капиталовооружен­ности труда.

    Как правило, в пользу соперников США изменялись и соотно­шения по ВВП (табл. 4). Это вторая ступень трапеции-схемы на­шего подхода к международным сопоставлениям.

    Здесь особенно отчетливо видны важные изменения, происшед­шие в соотношении сил, если сравнивать ВВП не отдельных евро­пейских стран с соответствующими показателями США и Японии, а совокупный ВВП для всей Западной Европы или для ЕС в це­лом. Так, на рубеже 60–70-х годов ВНП стран «Общего рынка» равнялся примерно 1/2 американского, в 1995 г. ВНП ЕС уже за­метно превысил уровень США (частично за счет расширения со­става этой организации).

                                                                            Таблица 4

    Разумеется, если при сравнении ВВП различных стран учесть масштабы зарубежных операций ТНК, то ухудшение позиций США не будет выглядеть слишком значительным. И хотя в послед­ние годы ТНК других стран наращивают масштабы своих зару­бежных операций (в том числе на территории самих США) быстрее, чем американские ТПК, последние по своей экономической мощи остаются недосягаемыми лидерами капиталистического мира.

    Для Японии, ФРГ и Франции отставание от Соединенных Штатов по объему ВВП заметно сократилось, хотя и стабилизировалось для Великобритании. Совокупный ее объем ВВП названных четырех стран почти уже равен соответствующе­му показателю для США.

    В расчете на душу населения соотношение ВВП западноев­ропейских стран к уровню США повысилось за период с 1950 по 1995 г. для ФРГ с 42 до 70, Франции – с 51 до 78, Японии – с 22 до 84, Великобритании с 62 до 70%.

    Однако темпы сближения ряда стран Западной Европы с Со­единенными Штатами по ВВП на душу населения не столь значи­тельны, как по ранее приведенным показателям затрат ресурсов на его создание, а также по фондо- и капиталовооруженности труда. Это говорит о том, что в процессе конкуренции с США на ми­ровом рынке западноевропейские страны форсируют в первую 90-очередь затраты производственных ресурсов, т.е. шире используют экстенсивные факторы экономического роста, и более скромных успехов добиваются в выпуске конечной продукции.

    Рассмотрев важнейшие экономические показатели ресурсов и выпуска продукции, перейдем к сравнению частных и общих по­казателей эффективности производства. Здесь прежде всего инте­рес представляют сопоставления производительности труда и фондоотдачи, отражающие важнейшие качественные параметры про­изводства. Расчеты показывают (табл. 5), что по этим частным показателям эффективности общественного производства разрыв между США и их главными конкурентами в одних случаях сокра­щается, в других – увеличивается. Так, у Великобритании произ­водительность труда в 1950–1970 гг. отстала от уровня США (с 44 до 41%), затем возросла до 50% к 1995 г., напротив, для ФРГ, Фран­ции и Японии соотношения возросли соответственно с 34 до 70, с 42 до 70 и с 17 до 80%. Вместе с тем по показателям фондоотдачи разрыв между США, с одной стороны, и Великобританией, ФРГ, Францией и Японией – с другой, в послевоенный период возрас­тал (для трех последних стран сокращение этого разрыва наблю­далось лишь в 50-х годах).

 

                                                                               Таблица 5

 

    С 80-х годов темпы роста производительности труда в США стали особенно заметно отставать от темпов роста этого показате­ля в других развитых капиталистических странах. В результате и соотношения по уровню производительности труда стали значи­тельно быстрее меняться в пользу стран-конкурентов США.

    Американская печать выражала тревогу по этому поводу. Де­лались многочисленные сопоставления, призванные доказать, что США уже или почти потеряли свое превосходство по абсолютно­му уровню производительности труда в народном хозяйстве. Од­нако, как правило, такие сопоставления базировались на офици­альных валютных курсах и были недостаточно корректны. Тем не менее США опережают другие страны по абсолютному уров­ню народнохозяйственной производительности труда. Уровень производительности труда в экономике США на 20% выше, чем в Японии, на 30–50% выше, чем в странах Западной Европы. В последнее время изменились не только соотношения рассмат­риваемых стран по темпам роста и уровню производительности труда, но и соотношения факторов, определяющих ее уровень и динамику. В частности, международные различия в производитель­ности труда все больше определяются не столько общей фондово­оруженностью труда, как прежде, сколько техническим уровнем оборудования, качеством и структурой основного капитала, под­готовкой рабочей силы, уровнем организации и культуры произ­водства. За одинаковой стоимостной величиной фондовооружен­ности труда обычно стоят существенно разные технические уров­ни, состояние, технологические принципы и уровни использования основного капитала. Все возрастающее значение приобретают организационные факторы, обеспечивающие тот или иной режим функционирования машин и оборудования, НТП, способность к техническому новаторству, перестройке производства. Следовательно, при одном и том же уровне фондовооруженно­сти труда в различных странах могут возникать значительные раз­личия в производительности труда, и наоборот, одинаковые уров­ни производительности труда могут наблюдаться при существен­но отличающихся уровнях его фондовооруженности. Не случайно поэтому сравнение стран Западной Европы и Японии с Соединен­ными Штатами показывает, что разрыв по уровню эффективнос­ти производства сокращается гораздо медленнее, чем разрыв по таким показателям, как фондо- и капиталовооруженность труда. Это, в частности, свидетельствует о том, что США по-прежнему находятся на более высокой ступени интенсификации производ­ства, чем их основные конкуренты. Особенно наглядно это проявляется, если взять не отдельные, ча­стные показатели эффективности, а ее интегральный показатель, учитывающий и производительность труда, и фондоотдачу (табл. 6). В целом можно сделать вывод, что процесс нивелировки уровней экономического развития и эффективности производства главных капиталистических стран, образующих три центра силы в миро­вой экономике, наиболее отчетлив при сравнении затрат произ­водственных ресурсов в расчете на душу населения, менее четок –при сравнении объема производимой продукции и особенно частных И обобщающих показателей эффективности производства.

 

                                                                           Таблица 6

 

    После сопоставлений показателей затрат ресурсов, выпуска конечной продукции и эффективности производства желательно провести целый цикл сопоставлений показателей НТП – научно-технического потенциала, уровня научно-технического развития и т.д.1

Глава 3. Влияние центров силы на третьи страны и регионы

 

    Крах колони­альной системы и завершение становления молодых независи­мых государств привели к расширению спектра задач экономи­ческой политики западных стран в отношении мировой пери­ферии. Индустриальные страны вынуждены были искать пути смягчения противоречий между центром и развивающимися странами, проводить сбалансированный курс, предусматри­вающий поддержание традиционных связей.

    Главная цель внешнеэкономической стратегии в отношении освободившихся стран состояла в том, чтобы сохранить эти страны в системе хозяйственных связей капитализма. Попутно решалась задача поддержания экономической жизнеспособно­сти этих стран. Задача подтягивания экономического уровня и приспособления хозяйственных структур развивающихся стран к изменяющимся потребностям западных держав требовала со­действия их экономическому развитию, так как они являлись важными источниками сырья и рынками сбыта.

    В 70-е годы явно обозначился отход наиболее развитых стран мира от политики консервации международного разделения труда ко­лониального типа, когда развивающимся странам отводилось место главным образом аграрно-сырьевых придатков к эконо­мике метрополий. Международное разделение труда между этими двумя подсистемами мирового хозяйства, сложившееся в период колониального господства, перестало соответствовать высокому уровню развития производительных сил в индустри­альных странах. Он требовал подтягивания экономики перифе­рийных стран к потребностям модернизирующейся структуры западных стран. Отсюда их стремление к усилению экономиче­ской взаимозависимости двух групп стран в интересах сохране­ния подчиненного положения Третьего мира в системе миро­вого хозяйства.

    В то же время интересы становления самостоятельной на­циональной экономики требовали коренного изменения их за­висимого положения в мировом хозяйстве, создания условий для их равноправного положения и взаимовыгодного экономи­ческого сотрудничества. Противостояние этих двух тенденций находится в основе отношений стран Первого и Третьего мира. Новая стратегическая концепция западных стран предусматри­вала такую трансформацию хозяйственных структур, при кото­рой приоритет отдавался бы развитию их экспортных отраслей, что предполагало усиление использования технологии ТНК.

    Отход от методов внеэкономического давления вызвал це­лую систему новых форм и методов отношений. Важное место среди них занимают преференции, которые способствуют сохра­нению привязки экспортных отраслей к рынку той или иной западной страны. Эффективным орудием давления на разви­вающиеся страны выступает официальная экономическая помощь. При ее предоставлении страны Запада используют формы кол­лективной политики. Еще в 1950 г. осуществлялся «план Ко­ломбо», первый в послевоенные годы план совместной помощи развивающимся странам Юго-Восточной Азии.

    Концепция помощи развитию соответствует известной теории «большого толчка», которая обосновывает необходимость массированной помощи странам Третьего мира с тем, чтобы сдвинуть их с точки стагнации, придать их хозяйственному росту такую динамику, которая в дальнейшем позволит им раз­виваться за счет самоподдерживающегося роста. Основополож­ником теории «большого толчка» был П. Розенштейн-Родан, а дальнейшее развитие она получила, в частности в работах Р. Нурске, У. Ростоу.

    На первых этапах предоставления экономической помощи со стороны стран-доноров принимались в расчет прежде всего политические и военно-стратегические принципы. С середины 70-х годов в политике предоставления помощи приоритеты из­менились. Основными целями были провозглашены содействие удовлетворению основных нужд и оказание помощи бедней­шим. В 80-е годы политика Запада переориентировалась на инициирование структурных и политических реформ через программы урегулирования международной задолженности, координацию программ помощи с осуществлением стратегий структурной перестройки, поддержку развития частного секто­ра и рыночных отношений. Цели развития человека, уменьше­ния бедности как ведущие стратегические императивы отошли на задний план. Выражение «бедные люди в богатых странах помогают богатым людям в бедных странах» во многом стало отражать ситуацию с предоставлением экономической помощи.

    В последние годы относительно небольшая часть помощи идет беднейшим странам или способствует улучшению положе­ния бедных людей. Более 250 долл. помощи на человека идет в страны с относительно высоким уровнем развития и только 1 долл. на человека в среднем выделяется беднейшим странам. Крупнейшим получателем помощи на одного жителя является Израиль (280 долл. в 1988 г.). Причина этого – цели обеспече­ния национальной безопасности. Многие страны скромно умалчивают об этом в бюджетах помощи, США указывают от­крыто. Президент Кеннеди в 1961 г. откровенно заявил, что помощь является методом, с помощью которого США сохра­няют свое влияние и контроль в мире. США, в частности, зна­чительно меньше выделяют средств на чисто экономические цели, чем на политические и военные. Они также рассматри­вают помощь Восточной Европе и странам бывшего СССР не­посредственно в стратегических аспектах.

    Под давлением общественности некоторые правительства пытаются предоставлять средства через добровольные органи­зации. В промышленно развитых странах в 1990 г. насчитыва­лось свыше 2,5 тыс. общественных организаций (1603 в 1980 г.). Государственные и частные средства, распределяемые через благотворительные организации, достигают 13% объема офици­альной помощи развитию. Неправительственные организации лучше, чем правительства, содействуют осуществлению малых проектов и более чувствительны к нуждам местного населения.

    90-е годы характеризуются уменьшением внимания про­мышленно развитых стран к оказанию экономической помощи. Ее реальные размеры сократились, объем помощи в неизмен­ных ценах не превышает показатели середины 80-х годов. Важ­ную роль в этом сыграли политические изменения на мировой арене. В докладе Генерального секретаря ООН «Повестка дня для развития» (май 1994 г.) констатировалось: Развитие – это самая прочная основа мира. Однако есть опасность того, что развитие как общее дело потеряет свою приоритетность в нынешней повестке дня. Соревнование за влияние в годы «холодной войны» стимулировало интерес к развитию. Теперь соревнование за то, чтобы обеспечить раз­витие беднейших стран, прекратилось. Развитие находится в состоянии кризиса.1