«Возникновение атлетической гимнастики»

Как послания из далекого прошлого дошли до нас шумерский эпос о Гильгамеше и древнегрече­ские мифы о Геракле, поведавшие потомкам о могу­чих героях, донесшие до нас мечту о человеке, ко­торого не остановят никакие преграды, который не отступит ни перед гневом богов, ни перед самой судьбой, перед которой склоняются даже боги.

    Мы не знаем, существовал ли реальный прототип полубога Геракла, но нам известны имена реальных атлетов Древней Эллады: гиганта Полидама, на ска­ку останавливавшего колесницу и голыми руками одолевшего льва; победителя 65-х олимпийских игр Филиппа, над местом гибели которого враги сооруди­ли храм, где приносили жертвы, – так поразила их красота тела атлета: знаменитого Милона Кротонского. С 532 по 512 г. до н.э. Милон Кротонский по­беждал на олимпиадах в борьбе и атлетике, а по­мимо этого десять раз был победителем истмийских, девять – немейских, шесть – пифийских игр. Его слава гремела по всему эллинскому миру: на Балка­нах и в колониях. Слава великого атлета была вполне заслуженной, незаслуженным было забвение другого имени – его спарринг-партнера Титорма. Однажды тот поднял и вынес из реки камень, который Милон едва смог сдвинуть с места. По свидетельству писате­ля Элиана, Милон воскликнул: «О Зевс» ты послал нам нового Геракла!». По другим источникам, перидиодонику не раз приходилось уступать Титорму в схватках. Однако новый Геракл был пастухом и ра­бом. Классовый принцип в классической Греции соблюдался последовательно...

    Многие граждане Древней Греции выделялись ат­летической одаренностью, среди них цари: спартан­ский – Леонид, македонский – Филипп, сын его Александр, а также военачальники, сподвижники ве­ликого царя-завоевателя. Среди них отметим Лиссимаха, повторившего подвиг Геракла и Полидама, убив льва голыми руками.

    А имена таких атлетов, как Пифагор, Гиппократ, Сократ, Платон, Аристотель, Софокл, Еврипид, из­вестны нам как имена людей, обогативших мировую культуру.

    В основу классической воспитательной системы эллинов была положена идея о гармоничном разви­тии человека. Справедливо считалось, что люди должны быть совершенны как духовно, так и физи­чески. Платон называл «хромым» каждого, у кого раз­витие разума отставало от развития тела и наоборот. А безупречный Перикл говорил, что не мог бы дове­рить даже самую ничтожную государственную долж­ность человеку, который свое интеллектуальное совершенство не дополняет физическим. Ибо тот, кто не умеет управлять собственным телом, едва ли в состоя­нии управлять другими людьми.

    Обосновывая свое стремление с раннего детства развивать и закалять тело, греки говорили: «Сначала надо создать прочный сосуд, а потом уже напол­нять его вином просвещения». Но все же основным стимулом для физического воспитания граждан, ко­нечно, следует считать необходимость создания силь­ного войска при сравнительно немногочисленном на­селении.

    Как говорит история, до появления более совер­шенного вооружения отборные спартанские воины побеждали всех врагов. Напрашивается простая ис­тина: физическая культура является неотъемлемой составляющей общей культуры народа и физиче­ское развитие человека в значительной степени опре­деляется целым комплексом социальных, культурных, экономических, национальных, этнических характе­ристик данного общества.

    Когда войско города Рима называлось «легион» и состояло из одного легиона, система физического воспитания граждан (напомним, слово «гражданин» означало «воин») не отличалась принципиально от эллинской времен государств-полисов. Но когда Римская республика (впоследствии империя) раски­нулась от Британии до Евфрата и от лесов северной Германии до среднего течения Нила, римляне столк­нулись с новыми проблемами. Число легионов достиг­ло тридцати, и система индивидуального воспита­ния атлетов перестала удовлетворять Рим.

    В Риме, конечно, были выдающиеся атлеты: циркач Атлас, всходивший по лестнице в 200-кило­граммовом панцире и поножах по 100 кг каждая; легионер Вирий Валент, поднимавший на плечи по­возку с дневным рационом своей когорты и удер­живавший ее все время разгрузки; императоры – великан Максимин и совсем непохожий на гиганта Тиберий.

     И конечно, один из самых выдающихся героев одного, из самых крупных восстаний рабов – Спар­так. «Его атлетическая фигура, поразительная сила крепких мышц, совершенная гармония всех линий тела, несокрушимая, непреодолимая храбрость, несо­мненно, должны были выдвинуть этого человека, особенно в ту эпоху, когда физическая сила и твер­дость характера являлись главным условием успеха в жизни» – таким увидел его сквозь мглу времен Рафаэле Джованьоли. Но Спартак, как и другие гла­диаторы, не был римлянином...

    Рим знал выдающихся атлетов, но имен оставил немного – в империи приходилось ориентироваться на обучение возможно большего числа воинов. Римские легионеры, «победители и повелители мира», сами себя называли гораздо прозаичней – «мулы». Действительно, каждый солдат нес на себе оружие, доспехи, недельный запас воды и продовольствия, шанцевый инструмент, пару кольев, палатку для устройства лагеря. Учитывая это, охотно веришь «За­пискам» Цезаря, где говорится, что легионеры с ра­достью строились для боя – привычная работа сражения казалась легче переходов и строительства лагерей и к тому же сулила добычу.

    Шло время, пала Римская империя. Античность сменило средневековье. Христианская религия предлагала людям качест­венно отличную от античной систему ценностей. Она противопоставляла дух телу, считала человеческое те­ло греховным.

    «Языческие игры» с их проповедью гармонии че­ловеческого тела и разума входили в опасное противо­речие с главными догматами христианского вероуче­ния. В частности, они противоречили властному при­зыву церковников «умерщвлять грешную плоть, дабы возвысился дух». И соответственно изменился эстети­ческий идеал. Иметь рельефные мышцы, быть цвету­щим и румяным среди аристократии того времени считалось чуть ли не «дурным тоном».

    Впрочем, физическая культура в этот период су­ществовала в форме разнообразных народных игр и забав. Своеобразной ее формой являлись и рыцар­ские турниры. Культ силы не был утрачен и в этот период. Вопреки преданной анафеме заботе о чело­веческом теле силу ценили, силу лелеяли, силу воспе­вали, силой гордились все – и аристократы, и просто­людины. Искусство – зеркало жизни. Стоит лишь вспомнить франкскую «Песнь о Роланде» и испан­скую «Песнь о моем Сиде», русское «Слово о полку Игореве», британские легенды о рыцарях короля Артура и многие другие эпические произведения раз­ных народов – везде гремит гимн силе человека.

    И в мрачные времена средневековья крестьяне и ре­месленники должны были работать, купцы – торго­вать, а значит, путешествовать, феодалы всех калибров и их дружинники – воевать. А для этого нужно было иметь крепкие мускулы. Других источников энергии практически не было – разве что лошадь, водяные и ветряные мельницы, парусные корабли. Поэтому полностью отрицать развитие физической культуры в этот период было бы неверно. Пред­ставим себе хотя бы турниры рыцарей. Турнирные доспехи весили гораздо больше боевых – до 40 кг. А ведь участнику турнира приходилось не просто сидеть на коне в этом доспехе – нужно было во­рочать шитом солидных размеров, орудовать длинным копьем, громадным мечом, тяжелой палицей, здоро­венным топором...

    Правда, можно возразить – в конце концов, не так уж много было рыцарей. А сколько было войн, когда человеку труда приходилось брать в руки оружие? Топоры, выкосившие на Чудском озере рыцарскую, а на Куликовом поле монгольскую кон­ницу, мечи, остановившие врагов под Грюнвальдом, гуситские цепы и швейцарские алебарды держали сильные руки. Таким образом, можно сказать, что в эпоху средневековья массовая физическая культу­ра все же существовала, развивалась. И распростра­нялась в той или иной степени буквально на все слои населения. Русские богатыри представляют практически все социальные слои общества: про­фессиональный потомственный воин Святогор, кресть­яне Микула и Илья, боярин Добрыня, купцы Садко и Василий Буслаев, поповский сын Алеша... Другое дело, что а это время физическое воспитание не нашло столь всеобъемлющего философского обосно­вания и отображения в изобразительном искусстве, как до и после – в античности и эпоху Возрожде­ния.

    Ренессанс, отрицая самые разные стороны сред­невековой жизни, попутно отмел и старую систему физического воспитания. Так, Ф. Рабле описывает «рубеж, эпохи и сопоставляет два образа жизни – человека средневековья и Ренессанса. Средневековое воспитание его героя Гаргантюа сводится к потаканию лености, обжорству, к долгим молитвам и отсутствию всякой физической закалки. «Насмотревшись на такую жизнь, Понократ понял, почему из Гаргантюа вышел такой глупец и бездельник. И решил завести новый порядок». И тут герой Рабле начинает со­вершенно новую жизнь: учится разным наукам, му­зыке, закаляется, занимается верховой ездой, борьбой, плаванием, гимнастическими упражнениями и т.д.

    Таким образом, в комплексную программу воспи­тания, выдвинутую Возрождением, вошли идеи гар­моничного развития человеческой личности; огром­ное значение в этой системе придавалось физи­ческим упражнениям, и, наконец, деятели Возрожде­ния считали, что абсолютный мрак, царивший в сред­невековье, распространялся, естественно, и на систему физического воспитания.

    Титаны Возрождения... Многие из них были ти­танами и в прямом смысле слова. Руки Микеланджело, Леонардо, Дюрера, как отмечали современ­ники, были руками атлетов. А идеал физической красоты, запечатленный в их работах, как и в рабо­тах Якопо делла Кверча, Беллини, Тициана и других, вопреки их собственным утверждениям, не возрож­дал идеалы античности, а формировал новые, от­личные и от них, и от эталонов средневековья.

    Упражнения с тяжестями как средство физи­ческого развития были известны с глубокой древ­ности. Уже в античный период поднимание тяжестей представляло собой не только соревновательную про­грамму: самые разнообразные упражнения с исполь­зованием тяжестей являлись продуманным средством физической подготовки. В Европе XVI–XVIII вв. подобные упражнения все шире использовались в ка­честве средства физического развития, а позже – и оздоровления. В эпоху развития капитализма начи­нается накопление и систематизация знаний по фи­зическому воспитанию и их популяризация. В ка­честве примеров рекламы упражнений с тяжестями можно назвать работы английского просветителя Джона Нортбрука, жившего во времена Шекспира, труд сэра Томаса Эллиота «Книга, называемая властелином для воспитания сыновей придвор­ных, готовящихся к военной службе» (1531 г.). В числе «способов упражнений, для здоровья необ­ходимых каждому джентльмену», называется и под­нимание гири. А в 1544 г. в Германии выходит статья И. Камерариуса о занятиях в народной школе, где приводятся разные способы измерения силы. Специфические силовые упражнения включены в классическую работу «Гимнастика для молодежи», выпущенную И. Гутс-Мутсом в 1793 г. В 1869 г. доктор Уиншоп в помещении бостонского мюзик-холла прочитал свою первую лекций, сопровождая ее демонстрацией упражнений с гирями. В 1876 г. Равенштейн и Хелли издают учебник по гимнастике и атлетике, где предлагают ряд упражнений со штан­гой.

    Во второй половине прошлого столетия поднимание тяжестей из одного из методов тренировки пре­вращается в самостоятельный вид спорта и приобре­тает широкую популярность, особенно во Франции, Германии, Австро-Венгрии и России. В те времена атлетика, как правило, сочеталась с борьбой: разде­ления на весовые категории не было. Больших успе­хов достигали силачи с могучими фигурами, высо­кого роста и большого веса, крупных габаритов. На гармоничное развитие фигуры и красоту телес­ных форм внимание обращали далеко не всегда. Для упражнений использовали тяжелые шаровидные ган­тели и штанги с массивными, невращающимися руко­ятками, различные гири, слитки металла, бочки с пи­вом, большие камни, что не могло обеспечить все­стороннего и пропорционального развития; в резуль­тате формировались, как правило, нелепо огромные атлеты – мастодонты.

    Правда, уже в то время существовали определен­ные системы физических упражнений, зачастую до­статочно интересные. Создавались различные атле­тические союзы, спортивные школы и заведения, которыми руководили так называемые профессора атлетики. Некоторые из них достигли действитель­но замечательных успехов и пользовались большой популярностью, так же как и их ученики. В этой связи следует упомянуть имена О. Аттилы (Д. Дурлахера), работавшего в Великобритании и США, фран­цуза Е. де Бонна и отца русской атлетики В. Краевского.

    Это было время первых шагов современного спорта и современного атлетизма. Это была романтичная эпоха первопроходцев, время могучих атлетов, став­ших легендой, время, когда интерес к силе проникал в самые разные слои общества. Мы можем назвать немало имен людей, оставивших заметный след в раз­витии культуры, людей, которые любили и ценили силу в себе и в окружающих и были ее страстными пропагандистами. Ломоносов, Гете, Байрон, Лунин, Пушкин, а потом и Л.Н. Толстой, Шишкин и Мясоедов, Куприн и Гиляровский...

    Молодому офицеру Льву Толстому ни ядра, ни картечь, ни бомбы на бастионах Севастополя не меша­ли регулярно проводить разнообразные силовые тре­нировки. И в старости Толстой без дополнительного отягощения мог подтянуться на одной руке, в простей­шем единоборстве никто из молодых гостей Ясной По­ляны не мог прижать к столешнице руку старика хозяина.

    Федор Иванович Шаляпин, обладавший завидными атлетическими задатками, долгое время серьезно тренировался под руководством профессиональ­ных атлетов и увлеченно соревновался с желающими в различных атлетических забавах; по воспомина­ниям современников, излюбленным, «коронным» номером певца был подъем одной рукой стульев, поставленных друг на друга; как только соперник по­вторял его номер, Федор Иванович прибавлял еще стул и, как правило, побеждал в импровизированном соревновании. Тренировки для Шаляпина были не только забавой; по его утверждению, они помогали ему петь и позволили сначала шокировать, а потом покорить парижан рискованно-оригинальным гри­мом – партию Мефистофеля артист пел с обна­женным торсом.

    На рубеже XIX и XX вв. в России получили самое широкое распространение разные атлетиче­ские номера, включая индивидуальное и групповое позирование. В то же время в Европе начал разви­ваться специфический вид атлетических тренировок, получивший название «культуризм». Его родоначальником считают Юджина Сэндоу, или, в другой транс­крипции, Евгения Сандова. (Под этим именем из­вестен немец Фредерик Миллер.) Зарождение куль­туризма относят к периоду между мировыми война­ми, а бурное развитие и широкую экспансию – к пер­вым послевоенным годам и далее. Родиной культу­ризма, по-видимому, следует считать США.

    А как же с «русской школой» атлетизма? Была ли она? Была. Кружки, арены и школы атле­тизма в XIX в. возникли в Петербурге, Москве, Риге, Тифлисе, Твери, Киеве, Одессе, Ревеле, Тарту; в начале XX в. – в Казани, Самаре, Нижнем Новго­роде, Пскове, Подольске, Мытищах, Перми, Орле, Екатеринодаре, на Украине, в Белоруссии, на Кав­казе, в Средней Азии, Прибалтике... 26 из 50 за­регистрированных Всемирным союзом мировых ре­кордов – вот багаж, с которым русские силачи шаг­нули из старой России в Советское государ­ство.

    До второй мировой воины в нашей стране развивались такие виды, как тяжелоатлетический и гиревой спорт, в после­военные годы – гантельная гимнастика, а в по­следние десятилетия – атлетическая гимнастика.

    Интерес к занятиям с отягощениями как средству гармоничного физического развития мышц всего тела, формирования правильной и красивой осанки, силы, укрепления здоровья постоянно велик.

    В России, как и на Западе, в тренировках и на соревнованиях применялись два стиля выполнения упражнения – немецкий и французский. Для немец­кого стиля характерны чисто силовые приемы, осно­ванные на медленной работе с натуживанием. На грудь штанга поднималась в несколько приемов: захватив гриф, атлет медленно выпрямлялся, укладывал штангу на колени, перекатывал ее на бедра, на живот, уклады­вая на специальный крюк, прикрепленный к пряжке пояса, потом одной рукой поднимал правую или левую сторону штанги вверх и, подседая, подво­рачивал другую руку и вкатывал снаряд на грудь. Жим выполнялся мучительно медленно, с отклоном туловища и сгибанием коленей... Как ни странно покажется на современный взгляд, этот стиль обе­спечивал довольно быстрый рост результатов. Не­достаток его был в другом: именно немецкая школа формировала тех могучих, но неуклюжих и мало­подвижных людей-мастодонтов, которые знали один путь к победе: увеличение собственного веса. Да, конечно, в идеале – за счет увеличения мышечной массы, но идеал редко достижим в жизни» и реально мощная мускулатура оказывалась покрытой солидным слоем жира. Знаменитый Карл Свобода, имевший 170 кг собственного веса и в жиме и толчке далеко опередивший свое время (рывок сравнить невоз­можно, тогда он проводился правой и левой рукой раздельно), был одним из наиболее ярких представи­телей этой топорной и бесхитростной мощи. Свои вы­ступления он завершил еще до первой мировой войны, а превзойти его результаты смогли только в середине 50-х годов! Результаты завидные, долголетие рекордов и вовсе уникальное, но... 170 кг живого веса! Такие ат­леты удивляли, поражали, иногда восхищали, но редко вызывали желание подражать.

    Темпераментные французы поднимали снаряд на грудь в один прием. Касаться грифом бедер, живота и груди до того, как подвернутся локти, не разреша­лось. Пояс с массивной металлической бляхой для удержания штанги французы запретили и ввели деле­ние участников чемпионатов на весовые категории.

    Борьба между этими двумя стилями была жесткой. Да она не закончена и до сих пор, если, конечно, гово­рить не о технике упражнений, которая давно уже в ос­новном унифицирована – используются максималь­но рациональные способы выполнения соревнова­тельных движений, а гораздо шире – о стиле проявле­ния атлетических качеств спортсмена.