«Устройство древнегреческих городов-государств»

          1.

В Греции в период VIII – VI вв. до н.э. развились те социально-экономические и политические явления, которые придали античному обществу определенную специфику по сравнению с другими цивилизациями древности. К ним относятся: классическое рабство, система денежного обращения и рынка, полис – основная форма политической организации, идея суверенитета народа и демократическая форма правления. Тогда же были разработаны основные принципы морали, эстетические идеалы, оказавшие воздействие на античный мир вплоть до возникновения христианства. Полис представлял собой своеобразное явление, в котором сочетались экономические, военные и политические функции. В соответствии с основными принципами полиса вырабатывалась полисная система ценностей: твердая уверенность в том, что полис – высшее благо, что существование человека вне его рамок невозможно, а благополучие отдельного лица зависит от благополучия полиса. 

При этом древнегреческой культуре было присуще ярко выраженное индивидуалистическое начало. Понятие личности сформировалось в связи с окончательным становлением полисов. Они были основой греческой и вообще античной культуры. Полисная демократия защищала не только жизнь и имущество своих граждан, но права и свободу их личности. Личность родилась в условиях полисной культуры. Все вопросы внутренней и внешней политики решались в народном собрании. Каждый гражданин в полисе обязан был считаться с правами других граждан. Нужно было убедить, отстоять свое мнение либо подчиниться мнению других. Это предполагает самооценку, умение сдерживать себя, соотносить свои действия с интересами других.

Полисная демократия, исключавшая деспотическую власть, позволила грекам в полной мере наслаждаться духом свободы, которая для них была высшей ценностью. Ради нее они были готовы на смерть. Идеалом греков был гармонически развитый, свободный человек, прекрасный душой и телом. Формирование такого человека обеспечивала продуманная система образования и воспитания. Греки пользовались термином «пайдейя» (греч. рais – ребенок), что обозначает как непосредственно воспитание, обучение, так и в более широком смысле: образование, образованность, просвещение, культура. При этом образование выступает как система мер по формированию полноценного члена общества, свободного и полноправного гражданина, т.е. принимающего на себя перед лицом закона ответственность за все происходящее в полисе. Соответственно пайдейя имеет своей целью формирование человека по образцу, модели гражданина полиса. В общечеловеческом смысле пайдейя в своей совокупности дает общий эффект воспитания и одновременно образования, преодолевая исторические пределы семьи и чисто профессиональной подготовки. Многие элементы античной пайдейи прочно вошли в фундамент европейской культуры: права и достоинство личности, обязательность закона для всех и др.

2.

Народное собрание (экклесия) являлось главным органом. Право участия в Народном собрании имели все полноправные афинские граждане (мужчины), достигшие двадцатилетнего возраста, независимо от их имущественного положения и рода занятий.

В народном собрании участвовали лишь полноправные граждане Афин. Рабы были лишены всяких политических прав. Не пользовались политическими права также чужеземцы – метеки. По закону Перила 451 г. до н.э. признания прав гражданства требовалось происхождение от афинянина и афинянки: дети от смешанных браков, число которых появлением в Афинах чужеземцев стало неуклонно возрастать, приобретали прав гражданства. Не пользовались политическими правами также женщины.

Участвовать в работе Народного собрания имел право каждый афинский гражданин, в том числе и человек бедный. «В Афинах справедливо бедным и простому народу пользоваться преимуществом перед благородными и богатыми по той причине, что народ-то как раз и приводит в движение корабли и дает силу государству.., вот эти-то люди и сообщают государству силу в гораздо большей степени, чем гоплиты, и знатные, и благородные. И раз дело обстоит так, то считается справедливым, чтобы все имели доступ к государственным должностям как при теперешних выборах по жребию, так и при избрании поднятием рук и чтобы представлялась возможность высказываться всякому желающему из граждан». Однако не все бедняки могли реально принимать участие в довольно многочисленных заседаниях, длившихся иногда целый день. Ведь им нужно было кормить семью, зарабатывать необходимые для этого средства. Чтобы привлечь к работе Народного собрания самый низший слой афинского гражданства, в начале IV века до н.э. был принят закон, устанавливающий вознаграждение за посещение Народного собрания в размере 3 оболов, средней заработной платы афинского ремесленника в день.

Афинская демократия была, таким образом, демократией для меньшинства, а не для большинства населения. Нужно заметить также, что фактически посещать народное собрание могли лишь жители Афин и близлежащих селений, а отнюдь не все граждане государства. Обычно в народном собрании присутствовало лишь незначительное меньшинство жителей города Афин. Вот почему даже для наиболее важных постановлений требовалось наличие в собрании всего только 6000 его участников. 

Участие в народном собрании было затруднительно для крестьянина, который должен был для этого отрываться на целый день от производительного труда; оно не оправдывалось даже той платой, которую с начала IV в. до н.э. стали давать за явку в народное собрание. В народном собрании преобладала деклассированная масса афинской бедноты, которая была вполне доступна под купу и воздействию со стороны имущих граждан и которую легко вели за собой на поводу афинские рабовладельцы.

Первоначально народное собрание созывали в месяц один раз, позднее, в IV в. до н.э., – 4 раз, в месяц или 40 раз в год.

Одно из собраний каждой притании именовалось – главное собрание. В нем происходила проверка деятельности должностных лиц, так называемая эпихейротония должностных лиц, затем обсуждался вопрос о состоянии урожая и вопрос о безопасности страны. В этом же собрании подавались заявления о государственных преступлениях и обсуждались предложения в конфискации имуществ. Слушались и некоторые другие дела. В главном собрании шестой притании ставился вопрос о том нет ли необходимости подвергнуть кого-либо остракизму.

Другое собрание предназначено было для подачи гражданами разного рода просьб. Каждый гражданин мог обратиться к народному собранию с просьбой по поводу своих личных дел и дел государственных. Третье и четвертое собрания были предназначены для рассмотрения остальных дел, причем три вопроса программы дня должны были относиться к культу, три вопроса – к приему герольдов и послов и три – касаться других государственных дел.

Кроме очередных собраний в случае непредвиденных обстоятельств созывались чрезвычайные.

Местом собраний в V и IV вв. до н.э. обычно был холм Пникс, а для остракизма и, вероятно, в других случаях, когда шла речь о каком-либо постановлении отдельного лица, – «агора». Позднее в отдельных случаях, а еще позднее постоянно собрания стали созывать в театре, а Пникс использовали как место собрания лишь в тех случаях, когда происходили выборы. Иногда созывали народное собрание в афинской гавани – Пирее.

Созыв народного собрания лежал на пританах, которые за пять дней объявляли программу собрания. Граждан созывали особые герольды, а перед началом собрания давали особый сигнал, чтобы участники собрания явились своевременно. За порядком наблюдали 30 «собирателей народа», опиравшихся на помощь полицейских агентов – токсотов. Они же совместно с шестью лексиархами следили за тем, чтобы в собрание не проникали лица, не имеющие на это права, для чего у лексиархов находились списки граждан.

В собрании присутствующие сидели, причем не считалось необходимым сидеть по филам, за исключением случаев, когда голосовался какой-либо исключительный закон, касавшийся отдельного гражданина.

Перед началом собрания совершались жертвоприношения и произносились молитвы. Обсуждение каждого дела начиналось с оглашения предварительного заключения совета – пробулевмы. Сейчас же вслед за этим голосовался вопрос, согласно ли собрание с пробулевмой или желает подвергнуть вопрос обсуждению.

В случае согласия дело считалось решенным в соответствии с предложением совета, в противном случае открывались прения.

Говорить в собрании мог каждый его участник. В действительности речи произносили в собрании главным образом профессиональные политики – «демагоги», в роли которых чаще всего выступали представители верхушки рабовладельческого класса, владельцы разного рода предприятий, такие, как кожевник Клеон, изготовитель ламп Гипербол, изготовитель лир Клеофонт, торговец паклей Евкрат, торговец овощами Лисикл и др. Про Клеона Аристотель пишет в «Афинской политии»: «Он первый стал кричать» на трибуне и ругаться и говорить перед народом, подвязав гиматий» (т.е. подвязав плащ фартуком, как это делали ремесленники). А ниже Аристотель, явно сгущая краски вследствие своего отрицательного отношения к афинской демократии, продолжает: «После Клеофонта уже непрерывно сменяли друг друга в качестве демагогов люди, которые более всего хотели показывать свою кичливость и угождать вкусам толпы, имея в виду только выгоды данного момента».

Вступая на трибуну, оратор надевал на голову венок в знак того, что им выполняется дело государственного значения. Если председатель находил, что оратор говорит о предметах, не относящихся к делу, что он повторяется, употребляет слишком резкие выражения и т.п., он мог лишить его слова и подвергнуть его штрафу в размере 50 драхм. По окончании прений формулировали предложения, причем председатель не допускал голосования такого предложения, которое он считал незаконным.

Ссылаясь на незаконность предложения, любой гражданин мог потребовать снятия с голосования и даже с обсуждения любого сделанного в собрании предложения, заявив, что им будет возбуждено судебное обвинение против его автора (graphe paranomon).

Кроме того, существовала должность семи номофилаков, которые должны были совместно с председателем собрания наблюдать за тем, чтобы постановления собрания не противоречили законам.

Голосование в собрании производилось обычно поднятием рук (хейротония). Закрытое голосование при посредстве черепков, бобов, камешков производилось лишь при разрешении вопроса, касающегося отдельного лица, а именно при разрешении вопроса при вынесении судебных приговоров, об остракизме. Как писал Аристотель результате изменений Клисфена «государственный строй стал гораздо более демократичным, чем солоновский. Это и понятно: законы Солона упразднила тирания, оставляя их без применения; между тем, издавая другие, новые законы, Клисфен имел в виду интересы народа. В их числе издан был и закон об остракизме». Остракизм – изгнание на 10 лет всякого лица, заподозренного в намерении свергнуть демократический строй.

Компетенция народного собрания была весьма обширной. Она расширилась вместе с демократизацией афинского строя, происшедшей после греко-персидских войн.

Народное собрание было не только законодательным органом, но осуществляло также разнообразные функции управления и функции суда. Оно же избирало должностных лиц.

В постановлениях народных собраний различались: законы, создающие общие нормы, и псефизмы, постановления, касающиеся отдельного частного вопроса.

Для законодательства была установлена следующая весьма сложная процедура. Ежегодно в первом народном собрании нового года можно было делать предложения об изменении законов и издании новых. Собрание открытым голосованием решало, считает ли оно необходимым вносить изменения в существующие законы или нет. Если решение было положительным, гражданину, сделавшему предложение, предоставлялось представить в совет пятисот соответствующий проект закона. Совет пятисот давал свое заключение по проекту, после чего законопроект с заключением совета поступал на рассмотрение третьего народного собрания данного года. Законопроект одновременно с передачей его совету пятисот выставлялся для всеобщего ознакомления с ним на площади подле статуй героев.

В случае одобрения законопроекта народным собранием в результате его обсуждения он не получал, однако, сразу после этого силы закона. Он должен был поступить еще в суд присяжных – гелиэю и здесь подвергнуться окончательному рассмотрению в особой коллегии номофетов, составленной из числа членов гелиэи, причем народное собрание назначало также пять особых официальных защитников старых законов – синдиков или синегоров. Число номофетов было неодинаково и зависело от характера подлежавшего их рассмотрению материала. Дела разбирались в форме судебного процесса: предлагавшие новый закон выступали в роли обвинителей старых законов, а синдики – в роли их защитников. Номофеты решали дело голосованием, причем в случае одобрения законопроекта номофетами проект становился законом. Таким, образом, решающий голос в деле издания законов перешел к гелиэе, которая получила право veto в отношении законодательных предложений народного собрания.

Воздействуя на гелиэю, верхушка рабовладельческого класса получала возможность контролировать деятельность народного собрания. Она имела даже возможность пресечь нежелательное для нее обсуждение в народном собрании тех или иных мероприятий. Для этого можно было использовать графэ параномон – процесс по обвинению в противозаконности предложений, сделанных в народном собрании. Каждый гражданин мог выступить против всякого предложения, сделанного в народном собрании, против всякого постановления народного собрания и даже против решений коллегии номофетов. Под присягой он мог заявить, что возбуждает обвинение в противозаконности против того, кто внес предложение об издании нового закона. Последствием было то, что дальнейшее обсуждение предложения или введение в действие закона, если он был принят, приостанавливалось до рассмотрения вопроса судом. Суд в этом случае происходил под председательством шести низших архонтов, т.н. фесмофетов.

          3.

Это связано с тем, что право в Древней Греции, как и в других регионах древнего мира, тесно увязывалось со справедливостью, эта справедливость соотносилась с демократическим требованием равенства в пользовании политическими правами. В принципе все свободные граждане считались равными в защите своих прав при помощи иска. Во всех кодексах точно определялся размер и характер наказаний, с тем чтобы судья не мог назначить кару по собственному произволу.

Тот факт, что любой гражданин мог выступить против постановления народного собрания (или против одного только предложения или рекомендации народному собранию), если оно противоречит существующим законам и может навредить государству, свидетельствует о своеобразной практике общественного и судебного надзора за законностью. Как только гражданин объявлял о своем намерении выдвинуть обвинение в противозаконности («гра-фэ параномон»), обсуждение обжалованного предложения или исполнения решения откладывалось, приостанавливалось и дело поступало на слушание в гелиэю. Если решение было окончательным и жалобу признавали основательной, ответчик подвергался денежному штрафу, а в некоторых случаях даже смертной казни.

Другим механизмом судебного надзора за законностью была деятельность специальной комиссии гелиастов – комиссии номофетов (законодателей). В связи с тем что любой законопроект направлялся народным собранием именно в эту комиссию, последняя слушала дело о принятии законопроекта как судебный процесс. Со стороны государства выставлялось пять защитников старых законов, а сам автор законопроекта пытался его защитить перед собранием судей. В прениях по этим делам мог выступить любой заинтересованный гражданин. Только с одобрения коллегии номофетов законопроект становился законом и вступал в силу. Суд номофетов и суд по обвинению в противозаконности имели сильное влияние на судьбу решений народного собрания и тем самым обеспечивали здоровый консервативный настрой по отношению к законодательным новациям. Одновременно с этим обеспечивалось уважительное отношение к существующим законам, без которых демократия превращалась в заурядную охлократию (толпократию) – власть без руководящих начал и дисциплинирующих законов, которые бы ставили преграду властному или поведенческому произволу.

         Одним из важнейших органов афинской демократии был Суд присяжных – гелиея. По преданию, она была создана еще во времена Солона, на рубеже VII–VI вв. до н.э. Роль гелиеи в V–IV вв. до н.э. возросла, и ее влияние в государственной жизни стало довольно высоким. Афинская гелиея избиралась в количестве 6 тыс. граждан, причем в ее состав могли быть избраны лица не моложе 30 лет, имеющие определенный жизненный опыт и некоторые знания, как правило, отцы семейств. Член гелиеи распределялись по 10 палатам (дикастериям) по 600 человек в каждой (500 человек разбирали дела, 100 человек считались запасными). Большое число членов всей гелиеи и отдельных палат можно объяснить как обилием различных судебных дел в таком большом и многолюдном городе, как Афины, так и стремлением предотвратить подкуп судей (подкупить большое число судей трудно, к тому же афиняне распределяли судебные дела между палатами по жребию). Некоторые особо важные дела рассматривались на объединенном заседании нескольких (до трех) палат. Гелиея была высшим судебным органом Афин, и потому ее компетенция была очень широка. В сущности говоря, гелиея разгружала Народное собрание от судебных дел и тем самым как бы дополняла его.

           Избираться в гелиею можно было по несколько раз, что вело к накоплению у гелиастов опыта ведения судебных дел, повышало их профессионализм, компетентность решений. Судебные разбирательства в гелиее проводились совместно с соответствующими магистратами. Архонт, стратег или член какой-либо другой коллегии председательствовал на заседании той или иной палаты, проводил предварительное расследование, что улучшало процедуру судебного разбирательства, вносило в нее необходимый порядок.

         В Афинах не существовало государственных обвинителей и специалистов-защитников, как в судах нового и новейшего времени. Обвинение и защита носили частный характер. Обвинитель вносил заявление соответствующему магистрату и приводил к нему обвиняемого. Магистрат проводил предварительное расследование, передавал дело в суд и председательствовал при его разборе в соответствующей палате. Судебный процесс основывался на принципе состязательности: обвинитель приводил доказательства вины, ответчик их опровергал. После выслушивания речей обвинителя и ответчика гелиасты голосовали; дело считалось решенным, если за него проголосовало свыше половины членов палаты. Ответчик либо освобождался от обвинения, либо подвергался наказанию: тюремному заключению, конфискации имущества, денежному штрафу; самыми суровыми были приговоры к изгнанию или смертной казни, лишению гражданских прав.

 Тщательно разработанная процедура судебного процесса, большое число опытных судей, продуманные меры против подкупа делали афинскую судебную систему эффективным органом демократического строя. В нашем распоряжении нет данных о несправедливых решениях афинских судов, о злоупотреблениях или судебном произволе. Напротив, даже политические противники афинской демократии были вынуждены отдать должное объективности и компетентности афинских судов. Каждый гражданин Афин в течение своей жизни независимо от своего имущественного положения мог стать членом гелиеи и применить свои способности в различных судебных разбирательствах.