«СПЕЦИФИКА РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ»

Западная Европа является своеобразной творческой лабораторией для «апробации» не только интеграционных процессов (в рамках ЕС), но и региональной политики, направленной на смягчение пространственных социально-экономических диспропорций и улучшение социально-экологической среды. Вот уже более полувека ведущие западно-европейские государства в условиях развитого рынка с разной степенью удачи экспериментируют с регионами, преследуя две главные цели: упорядочить территориальную структуру хозяйства и обеспечить социально-политическую стабильность в обществе.

Следует помнить, что полной гармонии между экономическими и социальными интересами, равно как и общенациональными и региональными, в принципе не существует. В ходе реализации региональной политики попытки западноевропейских стран снивелировать региональные различия нередко вели к снижению их национального дохода (формула «эффективность или равенство»?), а передел «национального пирога» в пользу обездоленных (как это произошло, к примеру, в объединенной Германии) вызывал недовольство тех, чьи интересы оказались ущемленными.

Ниже приводится характеристика региональной политики Великобритании, Франции, Италии и Германии – ведущих государств западноевропейского региона, членов «большой семерки», играющих видную роль в функциональном механизме мировой политики и экономики. Масштабы и направленность их региональной политики определялась в последние десятилетия как господствовавшей в каждом из них идеологии и/или правящей партии (например, лейбористов или консерваторов в Великобритании), так и меняющимися социально-экономическими условиями, в которых она функционировала.

111. Региональная политика Великобритании. В

силу различных причин (ранняя индустриализация, небольшие размеры территории, унаследованность сложного и запутанного законодательства в области землепользования, городского устройства и местного самоуправления, а также циклические экономические кризисы и т. д.) вынудили Великобританию раньше других стран Запада прибегнуть к государственному регулированию использования территории. Еще в 1919 г. с принятием закона «О поощрении предпринимательства» британские власти пытались оказать влияние на региональное переустройство страны путем проведения политики создания новых рабочих мест в отсталых районах. (Некоторые исследователи вообще полагают, что характер региональной политики этого государства в течение десятилетий определяется двумя мотивами: первый из них связан с необходимостью борьбы с безработицей в депрессивных районах, в особенности в Шотландии и Уэльсе; другой – с необходимостью остановить рост конурбаций и «разгрузить» Лондон. Подобная трактовка содержания британской региональной политики, разумеется, слишком узка, но ее стержень подмечен верно).

С тех пор Великобритания накопила солидный опыт централизованного воздействия на процессы размещения производительных сил, хотя само развитие региональной политики отличалось здесь нестабильностью и противоречивостью. Это объясняется в значительной степени сменяемостью периодов правления лейбористов и консерваторов, из которых первые традиционно склонны были уделять намного больше внимания региональным проблемам, чем вторые.

«Эра» активного вмешательства государства в региональные социально-экономические процессы в Великобритании началась в 30-е годы и была приурочена к экономическому кризису, охватившему весь западный мир. Действия правительства имели ярко выраженную антикризисную направленность и содержали пакет предложений по оказанию помощи районам, в наибольшей степени пострадавшим от кризиса (северо-восточное побережье, запад Кэм-берленда, юг Уэльса, промышленная зона Шотландии и др.). Принятый несколько ранее (в 1930 г.) закон о помощи регионам, пораженным безработицей (т. н. специальные регионы или регионы бедствия), оказался весьма кстати. В соответствии с ним английское правительство утвердило уполномоченных по районам, сильно пострадавшим от последствий кризиса. Если раньше в районах бедствия новое промышленное строительство стимулировалось путем налоговых льгот, кредитов и субсидий, то в послекризисные годы у назначенных уполномоченных появилась возможность использовать средства специально выделенных государственных фондов.

Позже, в 1937 г. была учреждена специальная правительственная Комиссия для изучения проблем высокоиндустриальных регионов, представившая перед войной известный «доклад Барлоу» с развернутой программой будущей региональной политики. В нем, в частности, предлагалось создать Национальный промышленный совет, в компетенцию которого входила бы рационализация размещения промышленности, реконструкция городов, борьба с ростом миграции населения в крупные конурбации и т. д. Более того – выдвигалась идея образования

политике явились прежде всего крупные структурные сдвиги в производстве, сопровождавшиеся изменением внешней торговли Великобритании. Развитие сырьесберегающих технологий и массовое сооружение нефтехимических предприятий привели к тому, что сырье перестало играть решающую роль в размещении производств, а локация нефтехимических мощностей, как известно, практически не допускает вариантов.

Активизация британской региональной политики относится к середине 60-х годов, когда лейбористское правительство Г. Вильсона прибегло к практике общенационального экономического программирования, опиравшегося на сетку одиннадцати экономических регионов (дословно: регионов экономического планирования), включая Шотландию, Уэльс и Северную Ирландию). Если региональный аспект первого национального плана экономического развития Великобритании (1961-1965 гг.) ограничивался лишь поощрением строительства новых предприятий с быстрым оборотом капитала в немногих графствах, то порой план (1966-1970 гг.) уже содержал региональные «приложения», касающиеся прежде всего отсталых и депрессивных регионов. Их содержание лишний раз подтвердило старые приоритеты британской региональной политики:

- усиление промышленного развития избранных отсталых и депрессивных регионов;

специального министерства, задача которого заключалась бы в оптимизации размещения производительных сил.

Вторая мировая война помешала осуществлению идей, изложенных в «докладе Барлоу», но законодательная инициатива об усилении региональных начал в экономике страны не угасла. В 1943 г. был издан закон о создании министерства городского и сельского планирования для упорядочения процессов использования территории; через год на правительственном уровне были разработаны меры по стимулированию промышленного строительства в слаборазвитых регионах (перечень таких регионов – первой и второй очередности – был утвержден отдельно), отраженные в законе 1945 г. «О государственном контроле за размещением промышленности». Последний закон в 1947 г. был дополнен законом о городском и сельском планировании (запрещалось сооружение новых предприятий в пределах Лондона, Бирмингема и других крупных агломераций; поощрялось новое частное строительство в отстающих регионах; поддерживалось создание «зеленых поясов» вокруг городов и т. д.).

Начиная с 50-х годов экономическая политика протекционизма отдельных территорий и жесткого контроля над размещением предприятий начала оттесняться на задний план. Считается, что причиной потери прежнего интереса к региональной

- борьба с безработицей, более полное использование имеющихся свободных резервов рабочей силы;

- децентрализация производственных мощностей Лондона и Бирмингема.

Специфической («английской») формой контроля над размещением капиталовложений служат так называемые «сертификаты промышленного развития» (введенные еще в 1947 г.), представляющие собой своего рода разрешения на новое строительство в наиболее благополучных регионах с высокой плотностью производственных мощностей и с показателями хозяйственной динамики выше средненациональных (Лондон, Бирмингем, Мид-ленд, Юго-Восточная и Восточная Англия). Несмотря на критику практики «сертификатов», как якобы ограничивающей развитие национальной промышленности, она сохраняется и поныне. Многократные корректировки «порога» применения сертификатов (имеется в виду изменение размеров предоставляемых производственных площадей – от 15 тыс. кв. футов (1350 м2) в слаборазвитых, до 5 тыс. (450 м ) в благополучных регионах) привели к «либерализации» этой формы контроля над размещением инвестиций в пользу развитых регионов.

Из числа используемых в 70-90 гг. традиционных финансовых стимулов отметим субсидии на промышленные инвестиции, дополняемые льготным кредитованием (которое было введено фактически взамен упраздненного права ускоренной амортизации) и др.

Новые «веяния» в британской региональной политике связаны с периодом правления консервативного правительства во главе с М. Тэтчер, когда начался интенсивный процесс перевода национализированных отраслей промышленности из государственной в частную. (В 1979 г. на долю национализированных отраслей приходилось 10% валового внутреннего продукта, и многие из них стали символом лености и неэффективности). В середине 80-х годов в частную собственность были переданы 9 важных концернов, что составляло 1/3 всей собственности государства в промышленности (в т. ч. телекоммуникации и предприятия газовой промышленности). В последующие годы были проданы акции нефтяной компании «Бритиш петролеум», сталелитейных и электроснабженческих компаний, а в 90-е годы встал вопрос о денационализации угольной промышленности.

Одержимое благородной целью тотальной экономии средств, правительство произвело коренной пересмотр всей системы региональной политики в сторону ущемления ее финансовых рычагов. Ужесточился режим предоставления стимулов развития, прежде всего, был снижен, или вообще отменен (в зависимости от типа региона) – уровень

в) «промежуточные» регионы, представляющие собой очаги возможных кризисных явлений;

3) ограничение свободы инвестирования в регионах сверхконцентрации производственных мощностей (Мидленд, Восточная и Юго-Восточная Англия), наряду с практикой государственных ассигнований на стимулы регионального развития периферийных ареалов.

Слабые же, уязвимые стороны отражают общие недостатки регионааьной политики стран с развитой рыночной экономикой и связаны с «размытостью» целей такой политики, косвенным характером методов стимулирования регионального развития, индикативной природой мер по упорядочению процессов территориального развития и т. п.

112. Региональная политика Франции. Государственный сектор, как главный инструмент реализации региональной политики, традиционно во Франции занимал более прочные позиции, чем в соседних странах. Еще в начале 80-х гг. государству принадлежало около 20% производственных мощностей (из которых 3/4 падало на восьмерку крупных национальных компаний). Государственные банки обеспечивали 3/4 депозитных и кредитных операций, а в государственном секторе было занято около 1/4 рабочих и служащих. При этом государству практически полностью принадлежачо производство

субсидирования, усложнены условия предоставления селективной помощи. Постепенно произошло уменьшение размеров проблемных регионов, усилия концентрировались на наиболее кризисных из них. В целом эпоха «тэтчеризма» мало внесла принципиальных перемен в методологию британской региональной политики – она ассоциируется с ослаблением государственного вмешательства в экономику, а значит – с уменьшением значения региональных приоритетов.

Среди сильных сторон региональной политики Великобритании последних десятилетий исследователи (А. Д. Сапожников, С. С. Артоболевский и др.) отмечают такие моменты, как:

1) «территориальную всеохватность», то есть пространственно-экономическое дифференцирование территории всей страны с выделением конкрет-

• ных регионов для приведения в действия механизма макроэкономического регулирования;и методов реализации региональных программ. При этом главными целями такого программирования в послевоенные годы считаются:

1) «децентрализация Франции», означающая ослабление чрезмерной концентрации промышленности и населения национальной столицы – Парижа;

2) индустриализация аграрных департаментов, улучшение коммунального обслуживания в сельской местности;

3) реконверсия промышленности в староосво-енных регионах, находящихся в депрессивном состоянии (Север, Лотарингия) ;

4) стимулирование развития малых и средних городов – региональных центров;

5) приоритетное развитие промышленности Запада й Центрального массива и ликвидация их изоляции посредством инфраструктурного строительства;

6) интенсификация мероприятий по развитию в периферийных районах третичного сектора.

Уже во время осуществления первого плана развития и оснащения (1948-1952 гг.) был попутно разработан (1950 г.) первый национальный план территориального переустройства, в котором была поднята проблема более рациональной организации территории страны. И во всех последующих планах выдвигаюсь те или иные приоритетные цели регионального  развития:  обустройство  атлантического«фасада» Франции, возрождение и обновление старых промышленных районов, обеспечение «разумных и умеренных» темпов развития динамичных районов и др.

Для облегчения реализации этих целей еще в 50-х гг. в стране было образовано 22 экономико-планировочных районов (rayon), границы которых оказались весьма близки к рубежам исторических провинций. Причем в каждом районе были учреждены органы (департаментские и междепартаментские комитеты экономического развития), призванные осуществлять подготовку программ их экономического и социального развития, планировку территории и контроль за реализацией этих программ. В свою очередь экономико-планировочные районы сгруппированы в 7 крупных экономических районов: Парижский, Северный (Hop-Па-де-Кале), Восточный, Лионский (Центр-Восток), Западный, Юго-Западный, и Средиземноморский.

Региональные контрасты во Франции в уровне развития производства и социальных стандартах жизни населения всегда были достаточно велики. Особенно бросаются в глаза диспропорции между столичным и другими относительно благополучными регионами (на Севере и Востоке Франции) и сельскохозяйственными регионами Юга и Запада. Это обстоятельство вынуждает французские власти уделять  большое  внимание  «территориальному

544Бретани, Северного района, Шампани, Лотарингии, земель по Луаре.

До недавнего времени именно Франции принадлежал рекорд по количеству существующих всевозможных фондов и «премиальных» источников финансирования региональных проектов. Упомянем об учрежденных в 70-е годы премиях регионального развития (ПРД) для промышленных предприятий, одновременно с премиями за размещение предприятий третичной сферы (ПЛАТ) и премиями за размещение научно-исследовательских учреждений (ПЛАР); Фонде промышленной адаптации (ФСАИ), образованном для оперативной помощи наиболее пострадавшим от экономического кризиса районам и отдельным департаментам (Лотарингия, Булонь, Валансьенн); Фонде поддержки занятости (ФСБ); премиях за создание предприятий пищевой промышленности и по переработке сельскохозяйственного сырья.

В дальнейшем (в 80-е годы) в результате правительственной реформы этой слишком громоздкой системы стимулов регионального развития в стране осталось лишь два специфических вида финансирования регионального развития: премии за устройство территории (ПАТ) и региональные премии занятости (ПРЕ).

Специфической особенностью французской региональной политики всегда являлась ее глубокая113. Региональная политика Италии. Слабым местом итальянской экономики является ярко выраженная неравномерность размещения производительных сил, связанная с существованием здесь классической дуалистической системы «Север-Юг». Если территориальные и населенческие пропорции между Севером и Югом практически не «диссонируют» (на долю Севера приходится 60% территории страны и 65% населения, Юга – соответственно _ 40 и 35%), то их хозяйственный вес слишком неодинаков. Экономически отсталый Юг, обладая значительно менее мощным и намного менее эффективным производственным аппаратом и соответственно меньшими финансовыми возможностями, располагает значительно худшими потенциями хозяйственного роста.

Неудивительно поэтому, что главный стержень региональной политики послевоенной Италии составляют усилия по экономическому подъему южных районов, включая Сицилию и Сардинию -наиболее отсталые части страны. При этом политические, экономические и социальные цели возрождения отсталых территорий давно были сформулированы на общегосударственном уровне. Началом целенаправленной государственной региональной политики Италии обычно считают 1950-й год, когда специальным правительственным постановлением (известный закон N 646) была учреждена

549соблюдаться квота инвестиций на Юге. Кроме того, в соответствии с законодательством, компании с капиталом более 5 млрд лир обязаны были информировать министерство бюджета и экономического планирования о своих инвестиционных программах, в том числе о любых проектах расширения мощностей стоимостью свыше 7 млрд лир. Таким образом власти получили принципиальную возможность «приобщиться» к процедуре «плановых соглашений», в рамках которых государство специально оговаривало степень своего участия в проектах в обеспечении необходимой инфраструктуры и финансовых льгот в обмен на учет интересов компаний в выборе места размещения предприятий.

Еще в конце 50-х гг. в Италии начали активно создаваться областные комитеты регионального планирования, которые стали координировать усилия местных органов, предпринимателей и периферийных правительственных учреждений по выбору типа государственного вмешательства в тот или иной регион. По сути дела речь шла о районных (провинциальных) или более обширных региональных планах экономического развития. Усилия разработчиков подобных планов включали следующие основные направления.

1. Разработки, посвященные исследованию региональных  аспектов  размещения  национапьных основание известному итальянскому регионалисту С. Рондзани назвать эту систему «джунглями стимулов»). Однако, начиная с середины 60-х годов система стимулов была пересмотрена: упрощена и унифицирована. Была разработана единая для Италии система льготного кредитования. Нынешняя система стимулов регионального развития зиждется на четырех главных элементах: /) льготных займах; 2) субсидиях на капиталовложения; 3) налоговых льготах и 4) льготах по линии социального страхования.

При этом имеется региональная специфика в применении указанных элементов; лишь на Юге распространяется действие всех их четырех, тогда как на Севере и в Центре страны практикуются лишь два вида льгот: кредитные и налоговые. Регионально дифференцирована и национальная система кредитования, учитывающая типы итальянских регионов (зон). Последних выделяется четыре типа: Юг, недостаточно развитые зоны Центра, недостаточно развитые зоны Севера, остальная часть страны. Эта градация имеет существенное значение при предоставлении льготных займов, которые могут покрывать от 40 до 60% капиталовложений и суммы «технически необходимых запасов». При этом, если на Юге займы предоставляются максимально на 15 лет, то на Севере – лишь на 10. Аналогичная картина наблюдается и в порядке отсрочки начала в регулировании рынка рабочей силы и ее социальной поддержки. Нет необходимости анализировать слишком сложный механизм его деятельности, но отметим тот факт, что практикуемая институтом регионально дифференцированная система предоставления скидок способна существенно влиять на размещение предприятий и их производственные издержки.

Об использовании опыта региональной политики стран Запада в российских условиях речь шла выше. Здесь лишь отметим специфическое «родимое пятно», присущее как Италии, так и «новой» России, часто дискредитирующее региональные мероприятия и порождающее неверие в возможности государства. Речь идет о теневой, подпольной и просто криминальной сфере деятельности, на которую в Италии, по официальным оценкам, приходится до 30% ВВП, в том числе до 40% в сфере услуг. Существование полулегальной и нелегальной экономики нарушает нормальный ход рыночных отношений, создает огромные неучитываемые, неконтролируемые и не облагаемые налогами потоки товаров и капиталов, «развращает» деловых людей. Особенно удручающи масштабы проникновения теневиков в кредитно-банковскую систему, тесно связанную с реализацией региональных программ.

Средства борьбы с теневой, подпольной и преступной деятельностью довольно разнообразны,

555Более успешная реализация региональной политики в Италии в конце XX в. тормозится в частности:

- низкой степенью концентрации и централизации национального капитала и «засильем» мелкого предпринимательства. Мелкие предприятия (с числом занятых до 9 человек) составляют 93% (!) общего числа имеющихся в стране предприятий. Эти сотни тысяч разрозненных мелких предприятий в силу своей слабой технической оснащенности и конкурентоспособности не только ослабляют позиции страны в ЕС, но и не могут взять на себя функции регионального регулирования, будучи жестко привязанными к «материнской» местности;

- крупным и почти постоянным дефицитом ее торгового и платежного балансов, хроническим дефицитом государственного бюджета и государственным долгом, достигшим колоссальных размеров.

114. Региональная политики ФРГ. Социально-экономические и военно-политические катаклизмы, неоднократно потрясавшие Германию в XX веке, безусловно, сказались на масштабах и характере проводимой ею региональной политики. Начало (первый этап) активных усилий ФРГ по региональному переустройству относится лишь к послевоенному периоду (конец 40-х – конец 50-х годов) в связи с необходимостью оказания срочной помощи правовую основу для разрешения сугубо региональных проблем.

Наконец, выделение четвертого этапа обусловлено вхождением новых федератьных земель (бывшей ГДР) в хозяйственный комплекс страны, в результате чего экономика Германии оказалась расколотой. Перед федеральным правительством стоят две качественно разные и весьма сложные задачи: необходимость решения назревших структурных перемен и дальнейшего приспособления хозяйства к внешним и внутренним вызовам и коренной системной трансформации экономики бывшей ГДР. Положение осложняется серьезным экономическим кризисом, поразившим страну в середине 90-х годов. Имея разную природу в западной и восточной части (структурно-циклическую и трансформационную), он слился в единый, не имевший аналогов в экономической истории процесс. Все это придает региональной политике Германии «новые краски».

Важной вехой в развитии регионального регулирования национальной экономики ФРГ в послевоенные годы явилась программа региональной помощи территориям, «разбившаяся» впоследствии на три самостоятельные программы:

а) программу оказания помощи пограничным с ГДР областям, охватывавшую территорию шириной в 40 км. При этом не скрывалось, что оказываемая помощь носила в значительной мере

земель, дающих основной сбор товарных культур;

4) региональное регулирование резервов и потоков трудовых ресурсов;

в) программу индустриализации основных центров экономического развития, которых федеральное правительство определило в количестве 48. Речь шла в основном о центрах сельскохозяйственных территорий, о своеобразных «полюсах» роста (хотя в отличие от Франции в официальных документах ФРГ данный термин практически не использовался). Государственная помощь при этом выражалась преимущественно в предоставлении кредитов по низким процентным ставкам, ссуд и т. д.

С каждым годом число региональных программ действия увеличивалось и в начале 80-х годов составило 20. Как правило, каждая программа была приурочена к специальным точкам роста -центрам с населением минимум 20 тыс. чел., что давало возможность оперировать трудовой составляющей, то есть рынком труда. Причем прерогатива отдавалась перспективным рынкам труда: в 80-е годы, в период действия так называемого восьмого «схематического плана» (регулярно принимавшиеся в ФРГ подобные планы сотрудничества федеральных властей и земель обновлялись один раз в 3-4 года) число точек роста составило 331, в то время как региональных рынков труда – лишь 170.

561

политический характер и была направлена на создание новой инфраструктуры за счет федерального бюджета и бюджетов земель. При этом часть льгот предоставлялась в виде специальных налоговых погашений и в форме государственных заказов предпринимателям пограничных земель на выгодных для тех условиях;

б) программу развития регионов, подлежавших восстановлению или оздоровлению. Она была рассчитана в основном на мелкокрестьянские и слаборазвитые ареалы с недостаточно развитой экономической инфраструктурой, с высокой безработицей (особенно сезонной) и т. д. Попутно Институтом по исследованию пространства была выработана методика классификации отсталых регионов и регионов восстановления с использованием более 30 различных статистических показателей, среди которых один йз главных – расчет ВВП на душу населения. Принципы, которые при этом ставились во главу угла, заключались:

1) в постепенном выравнивании уровней региональных доходов;

2) повышении экономической мощи отсталых регионов;

3) улучшении аграрной структуры сельскохозяйственных регионов и установлении особого правового режима высокоплодородныхЧто касается системы экономических стимулов, то в ФРГ она традиционно включала четыре основных элемента: два разных вида субсидий (базовая и дополняющая) на капиталовложения, льготные займы и специальные права амортизации. Основная субсидия на капиталовложения носила автоматический характер и рассматривалась как своего рода база стимулирования проектов строительства новых и расширения существующих предприятий общенациональной значимости (проекты, продукция которых более, чем на 50% была предназначена для сбыта на месте, не могли претендовать на субсидии. При этом уровень субсидии колебался в зависимости от региона). Дополняющая субсидия была отдана на откуп земельным властям и предоставлялась достаточно редко – в зависимости от значения проекта для местной экономики.

Третий элемент системы стимулов – льготное кредитование – был менее распространен в сравнении с субсидиями. Претендентами на займы были в основном мелкие и средние фирмы (до 50 чел. с оборотом менее 5 млн. марок), которые, как правило, не могли пользоваться субсидиями и работали на местный рынок. Действие амортизационных льгот было строго локализовано и почти целиком относилось к предприятиям, расположенным в приграничной полосе с бывшей ГДР.

Использовались и другие, менее значимые стимулы регионального развития, как-то: снижение цен на земельные участки для строительства промышленных зданий, преимущества в получении государственных контрактов фирмами, функционирующими в пределах «проблемных» регионов, льготы на транспортные расходы для предприятий, расположенных в приграничной с ГДР зоне и др.

После объединения Германии диспропорции в социально-экономическом развитии земель значительно усилились. С одной стороны, в стране имеются такие регионы концентрации производственных мощностей как Рейнско-Майнский, Рейнско-Неккарский, Штутгартский, Мюнхенский, Ганноверский, Берлинский, Бременский, Нюрнбергский, Гамбургский, Лейпцигский, концентрирующие две трети всего населения страны и до 80% промышленного производства. С другой – прибавились сравнительно слаборазвитые и менее заселенные бывшие округа ГДР – Росток, Шверин, Нейбранденбург (земля Мекленбург в прошлом, сегодня – Меклен-бург-Передняя Померания – рис. 25), которые наряду с бывшей пограничной зоной с ГДР (от Фленсбурга до Пассау), отдельными местностями на Юге и Юго-Западе, а также староосвоенными горнопромышленными Руром и Сааром представляют собой сегодня «головную боль» для боннского правительства.

Национальные бюджеты на 1991-1995 годы и 1996-2000 годы подтверждают последовательную финансовую политику федеральный властей, направленную на решение социально-экономических проблем, порожденных объединением Германии, трансформацией экономики бывшей ГДР в социально-рыночное хозяйство. Приблизительно каждая четвертая марка расходуется на эти цели, вызывая известное недовольство населения западных земель.

В последние годы особенно повышается роль налоговых льгот и субсидий для мелкого и среднего бизнеса («экономики среднего уровня»). Причем с целью поддержки мелких и средних фирм, возникающих на новых землях Германии, федеральное правительство предоставляет даже более щедрые налоговые и другие льготы, чем в западных землях. Таким образом, формирование новой экономической структуру в восточных землях осуществляется при мощной поддержке государства, поскольку создание новых производственных мощностей, перепрофилирование старых, поощрение и приватизация свободного предпринимательства требует огромных финансовых затрат.

Есть веские основания утверждать, что механизм бюджетного выравнивания в ФРГ – один из наиболее прогрессивных в мире.

В соответствии с федеральной конституцией земли получили здесь не только право самостоятельноформировать и исполнять бюджет, но и отклонять принятие бундестагом решений по бюджетным вопросам. Одновременно произошло разграничение фискальных полномочий между центром и землями. За первым осталось право определять налоговую базу, за вторыми – в основном контроль за местными акцизами, а также сбор налогов (кроме федеральных акцизов, таможенных пошлин и налогов ЕС).

В бюджетной системе Германии очень четко прослеживается долевой принцип всех трех звеньев власти в формировании главных налоговых доходов: личного и корпоративного подоходных налогов и НДС. Обращает на себя внимание быстрый рост этих поступлений в налоговых доходах консолидированного бюджета страны (с 39% в середине 60-х годов до 75% в середине 90-х годов). Весьма поучительная таблица 18 свидетельствует о том, что в федеральном бюджете Германии совместные налоги составляют почти 75%, в бюджетах земель – в среднем 87%, а в местных бюджетах – 41% (О. Богачева, 1994).

В контексте региональной политики важен принцип действия механизма вертикального и горизонтального выравнивания бюджетной системы. Если для вертикального выравнивания в качестве главного регулятора используется распределение поступлений от НДС между федеральным и совокупным бюджетом земель, то для горизонтального выравнивания применяется целый набор средств, среди которых выделяются совместные налоги, идущие в бюджеты земель.

Здесь характерна следующая деталь (весьма полезная для усвоения российскими властями): поступления от НДС (на 75%) распределяются в зависимости от численности населения земель, а не по месту выплаты налога или другому какому-то принципу. То есть, на практике осуществляется принцип территориальной справедливости, когда богатые земли делятся с бедными частью бюджетных средств.

Специфика формирования бюджетной системы Германии состоит еще и в особой системе выравнивания налогового потенциала с помощью горизонтальных трансфертов. Последние в значительной степени исходят из фискальных возможностей, и частично – из бюджетных потребностей земель. Здесь поучительна методика определения налоговых потенциалов земель (базирующаяся на исчислении суммы налоговых поступлений в бюджет земель, 50% унифицированных поступлений в местные бюджеты от подоходного налога, налога на недвижимость и бизнес) и бюджетных потребностей земель. Последняя более сложна: за основу принимается среднедушевой показатель совокупных налоговых поступлений в бюджеты земель, умножаемый  затем   на  численность  населения, проживаемого на территории каждой земли, для определения так называемой «специальной нагрузки» на бюджет.

В конечном итоге для определения объема и направления трансфертного платежа учитываются как величина налогового потенциала земли, так и показатель «специальной нагрузки». В табл. 18 отражены трансфертные платежи в горизонтальном выравнивании бюджетного положения западных земель ФРГ в 1990 г.