«Школа и религия: модели взаимодействия на современном этапе»

    Значительную роль в процессе социализации личности религия играет в отношении подрастающего поколения. В связи с этим важнейшим является вопрос о взаимодействии школы и религии на современном этапе развития в контексте развития личности каждого ученика.

    В настоящее время в образовательном простран­стве России сложились два подхода к религии, отраженные в концепциях государст­венной муниципальной школы и негосударственной (религи­озной) школы. Оба подхода определены рядом законода­тельных и распорядительных документов постсоветского периода, в т.ч. Законом “О свободе совести и о религиоз­ных объединениях” от 26 сентября 1997 (п. 2, ст. 4 и ст. 5), Зако­ном Российской Федерации “Об образовании” от 10 июня 1992 (ст. 1, 2, 12, 14), статьями Конституции Российской Фе­дерации и др.

    Согласно этим документам, образование в государственной муниципальной школе носит светский характер, что предпо­лагает соблюдение таких прин­ципов, выработанных государствами светского типа и адаптирован­ных к условиям развития рос­сийской школы, как невмеша­тельство церкви в систему го­сударственного образования; недопустимость конфессионального обуче­ния и воспитания в государст­венных учебных заведениях и воспитательных учреждени­ях, а также недопустимость со стороны государственной сис­темы образования формирова­ния заведомо отрицательного отношения к религии.

    Сегодня, когда молодежь испытывает многообразные и часто противоположные ми­ровоззренческие воздействия, российская светская школа ориентируется на мировоз­зренческий плюрализм, предо­ставляет учащимся право на свободу в выборе своей миро­воззренческой позиции.

    Светский характер россий­ской государственной системы образования не исключает возможности изучения рели­гии в ее учебных и воспита­тельных учреждениях, по­скольку огромный пласт куль­турного наследия не может быть освоен молодыми поко­лениями с достаточной глуби­ной без знания религии, орга­нично связанной с такими компонентами культуры, как мораль, искусство, бытовые этнические традиции народов. Однако следует подчеркнуть, что знания о религии, получа­емые в государственной систе­ме образования, должны но­сить информационный харак­тер, преподавание истории ре­лигий не ставит целью формирование у учащихся ре­лигиозного мировоззрения. Религио­ведческое образование рас­сматривается как компонент гуманитарного образования и осуществляется в культуро­логическом аспекте. Религия рассматривается как часть культуры и осознается как феномен, оказавший значи­тельное влияние на развитие культурных традиций, образ жизни и ментальность наро­дов, исповедующих ту или иную религию. И хотя ре­лигиоведческое образование не включено в обязательный образовательный стандарт, религия изучается как в кон­тексте различных общеобра­зовательных предметов, таки специально. В средних шко­лах и профессиональных учебных заведениях на факуль­тативных занятиях в курсах “История религий”, “Религии народов мира”, “Религия и культура”; в вузах — в рам­ках религиоведческих дисцип­лин “История религии”, “Ос­новы религиоведческих знаний” и т.д. Учащиеся по­лучают знания об основных ре­лигиях мира (христианстве, исла­ме, буддизме, индуизме, кон­фуцианстве, даосизме и т.д.), в т.ч. сведений об особен­ностях их вероучений, мифо­логии, символике, культе, священных книгах, этических нормах и учениях, а также об истории и географии их распростра­нения.

    Таким образом, отношение государственной школы к религии определяется законами Российской Федерации “Об образовании” и “О свободе вероисповеда­ния”. В соответствии со статьей 9 Закона РСФСР “О свободе вероисповедания” государство обяза­но уважать право ребенка, его родителей или лиц, их заменяющих, на выбор согласно их убеж­дениям путей и форм нравственного и религи­озного воспитания.

    Граждане Российской Федерации в отноше­нии религии придерживаются разных убеждении. Они исповедуют христианство, ислам, буддизм и т.д., не исповедуют никакой религии потому, что мировоззренчески не определились или при­держиваются атеистических убеждений, считают себя агностиками, светскими гуманистами. Убеж­дения всех граждан государство обязано ува­жать в соответствии с конституционным прин­ципом свободы совести при том условии, что эти убеждения не противоречат закону и не ущемляют права и интересы других граждан. Предпочтение какой-либо одной мировоззренческой ориентации со стороны государства неизбежно означает дис­криминацию по отношению к другим, появление монополии в вопросах духовного развития лич­ности. Государство предоставляет возможность выбора мировоззрения каждому гражданину как его личного выбора, как его частного дела по отношению к государству.

    Родители, отдавая ребенка в государственную школу, должны знать, что школа не может взять на себя обязательство воспитывать его в соот­ветствии с каким-либо определенным религиоз­ным или атеистическим выбором родителей. Это необходимое условие того, что школа не будет воспитывать у детей убеждения, которые роди­тели и дети считают для себя неприемлемыми.

    В связи с вышеизложенным согласно письму Министерства об­разования Российской Федерации от 19 марта 1993 г. в сфере духовного развития личности государство и его структуры придерживаются сле­дующих положений.

    Государственные органы управления обра­зованием обязаны соблюдать принцип раздель­ности светского и религиозного образования. Светский характер образования в государствен­ных образовательных учреждениях является од­ним из основополагающих принципов государ­ственной политики в области образования (ст. 2 Закона Российской Федерации “Об образова­нии” (1)). Это означает, что в школе недопустимо религиозное или атеистическое воспитание в лю­бых формах. Содержание образования должно содействовать взаимопониманию и сотрудничеству между людьми, народами, различными расовыми, национальными, этническими, религиозны­ми и социальными группами; учитывать разно­образие мировоззренческих подходов, способство­вать реализации права учащихся на свободный выбор взглядов и убеждений.

    “Преподавание религиозно-познавательных, религиоведческих и религиозно-философских дис­циплин, не сопровождающееся совершением рели­гиозных обрядов и имеющее информативный ха­рактер, может входить в учебную программу го­сударственных учебных заведений” (ст. 9 Закона РСФСР “О свободе вероисповедания” (2)). С этой целью в школах могут быть введены факультативные курсы “История рели­гий”, “Мировые религии”, “Религиоведение”, “Великие книги человечества” и др., опублико­ванные в сборниках Вестник образования, на­учно-методических журналах Министерства образования России.

    Изучение религиоведческих проблем может осуществляться в учреждениях внешкольного до­полнительного образования, в объединениях уча­щихся (кружках, клубах, лекториях, научных об­ществах учащихся и пр.) в целях наиболее пол­ного удовлетворения духовных потребностей уча­щихся.

    Преподавать в школах и в учреждениях внешкольного дополнительного образования исто­рию религии и другие религиоведческие дисципли­ны должны учителя и педагоги дополнительно­го образования, имеющие специальную профес­сиональную подготовку.

    Государственные органы управления обра­зованием, считают в Министерстве образования, обязаны контролировать соблюдение за­конов “Об образовании” и “О свободе вероиспо­ведания” в образовательных учреждениях и не до­пускать их нарушения. В то же время государ­ство признает за гражданами право создавать в целях религиозного или атеистического воспи­тания негосударственные образовательные уч­реждения. Создание религиозных воскресных школ или классов не относится к компетенции органов управления образованием. Государство обеспечивает в негосударственных образователь­ных учреждениях, в том числе и конфессиональ­ных, контроль за реализацией общеобразователь­ных программ и требований государственных образовательных стандартов (7, с.44-45).

    Основываясь на содержании данного письма можно отметить, что фактически из содержания обра­зования знания о религии в качестве обя­зательной компоненты образовательных программ вычеркнуты. Светский характер образования трактуется таким образом, что школа снимает с себя обязанность дать учащимся ориентацию в вопросах, каса­ющихся религии.

    Однако интерес к религии, в том числе и со стороны подрастающих поколений, достаточно очевиден и должен быть удов­летворен; и со своими вопросами школь­ники, конечно же, обращаются на уроках в школе к учителям. Поэтому нередко —в поисках хоть какой-то определенности и четкой позиции — они возлагают надежды на преподавание религии в школе.

    Между тем неотъемлемым компонентом социальной науки и гуманитарного обра­зования является изучение религии как социокультурного феномена. На протя­жении истории религия играла важную роль, воздействуя на многие стороны жизни — хозяйственную деятельность, политику, семью, нравственность. Современная куль­тура и социальная действительность во мно­гом обусловлены ее влиянием. Сегодня религия продолжает оставаться делом испо­ведания веры (в той или иной кон­фессиональной форме) значительной частью живущих на Земле людей. Многое из того, что происходило в прошлом и происходит в наши дни в мире, невозможно понять, не учитывая влияния религии и не распо­лагая для этого соответствующими зна­ниями о религии — ее истории, религиозных верованиях, учениях, специфических видах практики и формах организации, ее отно­шении к развитию цивилизации. Эти знания должна давать учащемуся школа. Ими дол­жен владеть каждый образованный человек вне зависимости от его отношения к религии. Образование оказывается урезан­ным и неполным, если оно, как это сегодня имеет место в нашей школе, таких знаний не дает.

    Наряду с такими сферами жизни обще­ства, как политика, искусство, экономика, мораль, “религия является предметом науч­ного исследования — религиоведения как составной части социального знания, ком­плекса наук о человеке и обществе” (5, с.63). Как самостоятельная отрасль знания религиоведение сформировалось к концу прошлого века и получило особенно интенсивное развитие уже в нынешнем столетии. В силу специфики своего предмета религиоведение является многодисциплинарным, оно ана­лизирует религию как культурно-истори­ческий, социальный, психологический феномен.

    В отличие от теологии предметом науки о религии является не объект религиозной веры (“священное” в том или ином его облике), но религия как реальное явление, доступное эмпирическому исследованию и теоретическому объяснению. В этом кон­тексте она выступает в качестве составной части культуры в ее связи и взаимодействии с другими областями жизни и деятельности человека: как и какой образ действитель­ности складывается в религиозном соз­нании, каким образом религии объясняют мир и какие способы деятельности, нормы поведения они предлагают, какие обяза­тельства они накладывают на человека и какие чувства пробуждают и т.п.

    Научное понимание религии является объективным, в отличие от идеологически-оценочного, направленного на то, чтобы сформировать позитивное или негативное отношение к религии. Научное знание о религии само по себе не является ни религиозным, ни антирелигиозным, в его функции просто не входит как обоснование, так и отрицание религии. Вопросы “как ты относишься к религию и что ты знаешь о религии” — это разные вопросы. Объективное знание о религии одинаково приемлемо для людей разной кон­фессиональной принадлежности и мировоз­зренческой ориентации, если они не про­являют религиозной (или атеистической) нетерпимости и не смешивают науку с идеологией. Задача ученого или школьного преподавателя не совпадает с теми задачами, которые ставят перед собой религиозный проповедник или критик религии.

    Цели преподавания религиоведения в школе заключаются не в насаждении религиозных или атеистических убеждений, а в том, чтобы способствовать расширению знаний о человеке и обществе и овладению научным знанием о религии; содействовать формированию гражданского сознания и правосознания по вопросам, касающимся религии, отношений между государством и церковью, межконфессиональных отно­шений; помогать повышению культуры пов­седневной жизни и общения, воспитанию толерантного отношения к инакомыслящим.

    Итак, учитывая официальную позицию государства и реальное положение дел, можно отметить, что в сложном, двусмысленном положении оказалось сегодня атеистическое воспита­ние подрастающего поколения. Значитель­ная часть атеистически настроенных учи­телей, воспитателей, родителей впали в состояние тревоги и растерянности. Неяс­ность ситуации определяется не только неожиданной, хотя социально, исторически,        практически оправданной и обоснованной переменой в отношении государства к церкви и религии как идеологии, как явлению духовной жизни людей.

    Положение педагогов, работников госу­дарственной системы образования услож­няется сегодня многими не объяснимыми не приемлемыми с позиций шаблонов и догм сложившегося атеистического и ан­тирелигиозного мышления и воспитания явлениями, обстоятельствами или фактами, которые либо запрещались, либо умалчивались, либо с пренебрежением от­брасывались. Так, еще недавно люди даже с очень богатым воображением едва ли могли себе представить открытие церковных воскресных школ, приход священника
В школьный класс, массовые крещения и венчания, торжественные богослужения в присутствии высших государственных функционеров, нравственно-религиозные проведи по Центральному телевидению.
    До последнего времени игнорировалось и то обстоятельство, что лучшие произведе­ния мировой художественной культуры были созданы под влиянием религиозных чувств и на религиозные темы. Романы
Толстого и Достоевского, картины Рафаэ­ля и Дали, поэма Данте и трагедия Гете, реквиемы Моцарта и Верди, богослужеб­ная музыка Баха, Бетховена, Чайковского, Гречанинова, выдающиеся архитектурные сооружения — все это духовное и ма­териальное богатство не может быть осмыс­лено, понято и по Достоинству оценено вне богословской образованности, хотя бы элементарной.

    Не придавалось должного значения то­му, что многие выдающиеся умы чело­вечества верили в бога, хотя и по-своему его понимали. Никак не комментировался тот очевидный факт, что подавляющее большинство народов мира находится под сильным влиянием различных религиоз­ных конфессий; что зачастую именно в религиозную форму облекается нацио­нальная и государственная вражда. Ре­лигиозные организации играют ныне всевозрастающую миротворческую роль, ис­полняют функцию милосердия и нацио­нального согласия.

    Надо признать, что религия была и оста­ется мощно действующей формой обще­ственного сознания, выражения социаль­ных, политических, национальных идей, что церковь в истории многих народов выступала организатором светского и ре­лигиозного образования. Между тем у нас на протяжении ряда десятилетий замал­чивался целый пласт русской философ­ской культуры, представляемый такими мыслителями, как Чаадаев, Мережковский, Бердяев, Булгаков, Розанов, Флоренский. Не подвергалось анализу то странное обстоятельство в истории КПСС, что неко­торые ее представители, среди них Луначарский и Богданов, увлекались идея­ми богоискательства и богостроительства. Сокрушительная критика их взглядов Ле­ниным все же не объясняет до конца мо­тивов обращения этих марксистское к рели­гии, психологических причин тяготения к идеализму. Игнорируя в образовании и воспитании подрастающего поколения це­лый пласт отечественной церковно-религиозной культуры, мы лишаем его воз­можности полноценного, всестороннего, целостного познания общества, жизни лю­дей, их идеологии.

    Как же поступить в сложившейся си­туации? Остаться на позициях вульгар­ного атеизма — значит создавать лишь внешнее впечатление атеистического вос­питания, по существу капитулируя перед мощным напором религиозных воздействий. Вообще отказаться от атеистической работы и встать на позиции без религиозного воспитания, как это было пред­ложено педагогами еще в 20-е гг.? Или, как считают некоторые общественные деятели из многочисленных общественных фондов помощи и милосердия, возро­дить, отбросив коммунистическую идео­логию, традицию — изучать в школе закон божий?

    Думается, ни один из этих путей не смо­жет нас удовлетворить. Необходимо соз­дать новую научно и, с точки зрения здравого смысла, обновленную концепцию вза­имоотношений церкви и государства, при безусловном соблюдении закона об отде­лении школы от церкви. Это должна быть концепция, основанная на учете сложившихся реальностей. Но, прежде чем обо­значить основные черты нового подхода к атеистическому воспитанию, следует бо­лее конкретно представить себе положение религии и церкви в нашем обществе, от­ношение к ним со стороны общества, науки, отдельных граждан, выявить общее и особенное в системах школьного свет­ского и религиозно-церковного воспи­тания.

    Отношения между церковью, религией и обществом, народом за годы совет­ской власти серьезно изменились. Церковь утратила прежнее влияние на организацию образа жизни людей. Нарушились строгие традиции в исполнении обрядов, что осла­било воздействие такого мощного помощ­ника церкви, как семья. Вместе с тем зна­чительную часть нашего общества повер­нули лицом к церкви неустроенность и бедность жизни, ужесточение отношений, несчастья и катастрофы, падение нрав­ственности, ханжество и лицемерие под прикрытием коммунистической морали, списание на ее счет многих политических и социальных грехов.

    Подталкивает молодежь к религиозной атрибутике и бездуховность массовой куль­туры. Ношение крестов, посещение церк­ви, исполнение обрядов стали элементами субкультуры, как бы символом независи­мости, свободы, самоутверждения. Объ­ективно подталкивает к религии, к церкви и то, что в связи с развитием демокра­тизации и гласности остро встали вечные вопросы: любви к человеку, верь, надеж­ды, милосердия, духовности, совести, дол­га, внутренней свободы, смысла жизни, на­конец. Именно они обходились молчани­ем в теории и практике школьного вос­питания. В учебниках и учебных посо­биях игнорировались эти проблемы, как будто можно воспитать духовного, поря­дочного человека, обходя их стороной, с помощью только идеологических штам­пов и шаблонных мероприятий.

    Социальная педагогика, если она не хо­чет отдать ребенка церкви, не может об­ходить центральные категории нравствен­ности. Необходимо внимательно рассмот­реть на теоретическом и практическом уровне понятие любви как способности человека найти себя среди других, опре­делить свое место среди людей, побороть гордыню и эгоизм. Категории веры, и надежды имеют для каждого человека ог­ромный социально-психологический смысл. Чтобы жить, необходимо верить в добро, истину, красоту, в себя, свои способ­ности, надеяться не столько на внешнюю помощь, от бога или от общества, сколь­ко на собственные силы, верить в успех. Вера и надежда — та морально-психологическая движущая сила, которая обеспе­чивает адаптацию человека к условиям со­циальной жизни, стимулирует его обще­ственно полезную деятельность. Тем более эти чувства необходимы ребенку, не имею­щему достаточного опыта жизненных отно­шений. Вера в добрые идеалы, цели, стрем­ления, надежда на их реализацию состав­ляют суть зарождающейся в детях духов­ности. А совесть — это нравственный стер­жень личности. И о ней нет речи в педа­гогических пособиях и исследованиях. Меж­ду тем любовь, вера и надежда могут жить только благодаря совести — внут­реннему контролеру, неподкупному Судье (4, с.69-74).

    Говоря о культурологическом значении религии, следует помнить о ее роли в сохранении культуры и искусства, раз­витии образования и духовного самосозна­ния, в организации образа жизни и быта людей. Церковь дала обществу письмен­ность, сохраняла летописи, поддерживала традиции, регулировала общественные, бытовые, личностные отношения.

    Следует по-новому взглянуть на исто­рию взаимоотношений между наукой и ре­лигией в содержании общего образова­ния. Учесть, что зачастую усвоение науч­ных знаний частью школьников идет как бы параллельно впитыванию религиозных верований. Осмыслить взаимодействие в сфере познания светского, научного и религиозного образования, попытки послед­него сформировать свои представления о мире.

    Процесс познания есть бесконечное дви­жение мысли к открытию все нового, абсолютного или относительного знания. Существует незримая граница между зна­нием и незнанием, познанным и непоз­нанным, которая постоянно отодвигается, знание завоевывает все новые простран­ства. Поэтому существуют “посюстороннее” знание, реальный опыт — и “поту­сторонние” непознанные истины, предпо­ложения, религиозный опыт, опирающий­ся на интуицию и веру. Светское, на­учное образование основывается на по­знанных истинах, помогающих адаптиро­ваться о реальном мире. Оно включает в себя гипотезы, предположения и пред­сказания относительно того, что находится за пределами познанного. Научное зна­ние, свободное от идеологических шор, не выносит отвергающего вердикта от­носительно любых гипотез. Такое образо­вание способствует самоутверждению и са­мостоянию человека, как существа, дей­ствующего сознательно на основе знания, несущего профессиональную, юри­дическую, нравственную ответственность за свои деяния.

    Религиозное образование, в отличие от научного, опирается на интуитивно-эмо­циональный, субъективный религиозный опыт, предположения, догадки, легенды, предсказания. Вместе с тем религиозное образование предпринимает попытки опереться на “посюсторонние”, физические, исторические, философские, социологиче­ские знания, особенно на те, которые находятся на самом острие познанного и непознанного, выстраивает на этой зыбкой почве свою идеологию. Такое об­разование, вселяющее, на первый взгляд, в человека духовность и веру, в действи­тельности растворяет человека в боге, делает его ничтожным в собственных глазах.

    Отечественная педагогика практически не касалась и не касается личностно-психо­логического значения религии для чело­века вообще и ребенка в особенности. А между тем ребенок не живет без веры, чувства вины, раскаяния, искупления, уте­шения, душевного очищения, интуитивных предчувствий, медитации, бессознательно­го религиозного, спасительного в экстре­мальных ситуациях чувства. В этой связи возникает вопрос: есть ли вообще альтер­натива религиозной духовности? Думается, есть: собственно человеческая духов­ность.

Прежде всего, используя религиозные тексты, необходимо показать школьникам, что идеальный религиозный человек, бо­гочеловек, сын божий противостоит обык­новенному целостному природно-социаль­ному человеку, с его задатками, способностями, потребностями, всеми его чело­веческими чувствами, инстинктами, комп­лексами, страстями, желаниями. С пози­ций социального человека, Христос — это бог в образе человека и потому лишь час­тичный человек. Он не трудится, не заботится о пропитании, не имеет детей и даже никогда не смеется и только несет слово божье.

    Между тем человек только тогда пол­ноценен, когда он реализуется во всей своей сущности. Человеку, чтобы оста­ваться таковым, нужно организовать свою жизнь прежде всего сообразно своей при­роде, в соответствии с принципом приро­досообразности, а потом уж, если это возможно, в соответствии с заповедями. Он должен стремиться к тому, чтобы обеспечить свою жизнь, раскрыть в себе сущностные силы, проявить их в обще­ственной жизни. Только тогда вообще воз­можна духовность. Все, что противно его природе, что сдерживает ее самореали­зацию или развивает односторонне, спо­собствуя власти инстинктов или вообще подавляя плоть, нечеловечно и неестест­венно.

    На основе гармоничного проявления человека как целостного существа, пол­ноценного раскрытия и жизненной от­дачи возможны и достижимы целост­ность души, духовность, интеллектуально-нравственная свобода, ощущение радости жизни. Гармония материального и ду­ховного побуждает здорового человека к служению возвышенным идеалам: истине, добру и красоте. В этом случае он неиз­бежно будет заботиться о чистоте своей души, в нем будет развиваться совесть, как часть общественной совести челове­чества, честь и человеческое достоинство, долг и ответственность перед людьми и самим собой, понимание необходимости борьбы со злом. Вместе с тем возни­кает и чувство вины перед обделенными и униженными, стремление к ее искуп­лению, чувство облегчения и очищения после раскаяния, реального искупления вины, совершения доброго деяния, проти­востояния злу и насилию. В этом и есть естественная, не зависимая от религиоз­ного чувства человеческая духовность.

    Какой же должна стать ориентация школьников в отношении атеистического воспитания? Следует исходить из того, что ребенок, как и всякий человек, имеет неотъемлемое право веры или неверия, пра­во выбора. Но право это — формальное. Он не может его реализовать в силу сво­ей природной и социальной незрелости, сделать сознательный, взвешенный выбор.

    В свете сказанного ни религиозное, ни атеистическое воспитание без философ­ского, научного, религиозного знания не имеют законного основания и представ­ляют собой насилие над личностью. В свое время Л.Н. Толстой объявлял всякое воспитание вообще, кроме рафи­нированного образования, насилием. Это было бы верно, если бы человек мог жить вне общества. Но этого он не может, его жизнь вне целенаправленно передаваемо­го ему социального опыта окажется в опасности, и потому социальное воспи­тание законно и необходимо. Другое де­ло — религиозное и атеистическое вос­питание, являющиеся опытом надстроечно­го, вторичного, жизненно не необходимо­го порядка. Здесь каждый должен сделать свободный выбор.

    В системах религиозного характера и примитивного атеизма существует целый арсенал средств, форм, способов осуще­ствления духовного насилия над детской личностью. Так, в религиозном воспита­нии порочна сама исходная педагогиче­ская позиция вовлечения с предельно ран­него возраста, используя только подсозна­тельное и бессознательное начало, в сис­тему религиозного переживания и пове­дения. Ребенку передаются в качестве выс­шей истины библейские и евангельские мифы, чудеса, запреты, его включают в мощную систему обработки сознания и чувства, внушения и подавления. Подго­няемый безотчетным страхом перед неми­лостью божьей, запуганный и взятый в ду­ховный плен грандиозностью богослуже­ний, психологией религиозной толпы и мас­совым внушением, психозом, он становится не просто верующим, но духовным ра­бом религиозной психологии. Под воздей­ствием внушенных религиозных действий, чувств, воображаемых образов юный че­ловек испытывает почти органическую по­требность в молитве — медитации, слу­шании проповеди, исповеди и покаянии, в исполнении религиозных обрядов (3, С.57-61).

    В свое время Л.Н. Толстой, протестуя против воспитания как насилия вообще, предлагал заменить его образованием, передачей чистого, рафинированного зна­ния, предоставив в остальном ребенку сво­боду. Не принимая позиции Л.Н. Толсто­го о воспитании как насилии в целом, от которой впоследствии он отказался, сле­дует признать правильность этой идеи в отношении религиозного и атеистическо­го воспитания.