Памятники IX—XIII веков  сохранили немало данных о высо­ком уровне развития культуры и ремесла Древней Руси. Мы можем получить довольно ясное представление об ору­диях, применявшихся в сельском хозяйстве, в ремесле, о продук­ции, изготовлявшейся кузнецами, оружейниками, гончарами, ювелирами и другими умельцами.

Материалы археологических раскопок в соединении с дошед­шими до нас письменными сообщениями позволили сделать бес­спорный вывод о высокой хозяйственной культуре Древней Руси. Сравнительно высокий уровень сельскохозяйственного произ­водства (земледелия и скотоводства), а также охоты, рыболов­ства и бортничества в Древнерусском государстве невозможно представить себе без достаточно развитого ремесленного произ­водства.

Ремесленное производство Руси своими корнями уходит в глу­бокую древность. Обслуживая вначале несложные потребности родовой и территориальной общины, оно достигло к Х веку заметных успехов. Среди ремесленников выделялись мастера ювелирного дела, умельцы по обработке металла, дерева, камня, кожи, изготовлению тканей, одежды, гончарных и стеклянных изделий, иконники, книжные писцы и др.

Развитию ремесла способствовал быстрый рост городов. Ле­топись уже для IX—Х веков называет 25 городов, но число их в это время было, несомненно, больше: ведь летописец не стремил­ся рассказать обо всех городах, а упоминал некоторые из них лишь в связи с каким-либо событием[1]. В XI веке число городов увеличивается до 89, а к концу XII в. отмечается уже 224 города. К началу монгольского втор­жения, по исследованию М. Н. Тихомирова, на Руси было около 300 городов и в них жило значительное ремесленное население[2].

В системе натурального хозяйства, господствующего при феодальном способе производства, в связи с ростом общественно­го разделения труда прежде всего обособилось наиболее сложное металлургическое производство. Оно имело большое распростра­нение как в городе, так и в деревне, с той лишь разницей, что го­родская обработка железа была более дифференцирована, слож­на и искусна.

Сырьем для получения железа служили болотная, озерная и дерновая руды, не требовавшие при обработке сложной тех­нологии. Железо выплавляли в сыродутной домнице. Лом, клещи, молот (кувалда), наковальня и горн были основ­ными орудиями в руках плавильщиков железа и кузнецов.

Русские кузнецы производили самые разнообразные пред­меты из металла. Железные лопаты и оковки для деревянных лопат, лемеха, серпы, косы, топоры, гвозди, ножницы, рыболов­ные крючки, наконечники, копья, ножи, долота, сковороды, це­пи, удила, остроги выковывались кузнецами. Широко применя­лись в кузнечном деле пробойники, при помощи которых железо обрубалось и пробивалось. Встречаются склепанные металличе­ские изделия.

Продукция городских ремесленников, специалистов по обра­ботке железа, была очень разнообразна. Они изготавливали бытовые предметы, инструменты, оружие. Изделия городского ремесла получили высокую оценку не только на Руси. Затейливые висячие замки с ключами сложного рисунка находили сбыт в соседних странах под названием «русских» замков[3].

Но особое развитие получило производство оружия и воен­ных доспехов. Мечи и боевые топоры, копья, колчаны со стрела­ми, сабли и ножи, кольчуги и щиты вырабатывались мастерами-оружейниками. Изготовление оружия и доспехов было сопряжено с особен­но тщательной обработкой металла, требовало умелых приемов в работе. Специализация в оружейном производстве появляется довольно рано. Летописи говорят о мастерах-седельниках, лучниках, тульниках («тул» — колчан), щитниках, мастерах по производству осадных ма­шин-пороков. Известны также ремесленники, специалисты по выделке мечей, копий, топоров, шлемов и других видов воору­жения[4].

На Руси, кроме распро­страненных по всей Европе ши­роких, длинных и массивных мечей, выделывали также мечи другого типа. Они были узкие, с медным навершьем, узорча­тым перекрестьем и кольцом для темляка. Такие мечи найдены в кургане села Гочева в Курской области и в городище Княжая Гора у Канева. Боевым оружием были и топоры. До нашего вре­мени дошел декоративный топо­рик, владельцем которого пред­полагают Андрея Боголюбского. Железный, покрытый сереб­ром с золотым узором и чернью, с изображением дракона, птиц, буквы «А», топорик являет собой образец тонкого мастерства ремесленника[5].

Наиболее сложно было изготовление топоров, копий, молотков и замков. Топор выковывали из длинной уплощенной полосы, которую сгибали посредине, затем в сгиб просовывали железный вкладыш с таким поперечным сечением, какое было желательно для топорища, а соприкасающиеся концы полос сваривали вместе и получали лезвие топора. Обушную часть топора нередко разделывали зубилом для получения острых шипов, содействующих укреплению топора на рукояти. Так же делали проушные тесла, отличавшиеся от топора только поворотом лезвия (перпендикулярно рукояти). Существовал и второй способ ковки топоров, применявшийся только для изготовления бое­вых топоров, - изготавливались две полосы равных размеров, между которы­ми вставлялся вкладыш (перпендикулярно длине полос), а затем полосы по обе стороны вкладыша сваривались ковкой. С одной стороны получалось лезвие топора, а с другой - или молот, или клевец, или же просто массивный оттяну­тый обух.

Копья ковали из большого треугольного куска железа. Основание треуголь­ника закручивали в трубку; в нее вставляли конический железный вкладыш и после этого сваривали втулку копья и выковывали рожон (острие).

Овальные или миндалевидные щиты делались из дерева с железной сердцевиной и железными оковками. Археологические раскопки и письменные памятники позволяют говорить о крас­ной окраске щитов как наиболее распространенной. Отсюда и неоднократное упоминание «Слова о полку Игореве» о «червле­ных», красных щитах русских дружинников.

Кольчуги - «брони» - состояли из переплетенных железных колечек. Одним из видов кольчуги были «бармицы», предохра­нявшие шею и плечи воина от стрел и ударов сабли.

Русские шлемы - шишаки склепывались из железных клино­видных полос. К такому виду шлемов принадлежит шлем, най­денный в XIX веке под Ярославлем на поле, где была в 1216 г. Липицкая битва. Шлем изготовлен из железа, он заканчивается стержнем, обложен серебряными, позолоченными бляхами с чеканкой травы, птиц, святых образков покровителей владель­ца шлема: Федора, Георгия, Василия. Спереди к шлему для защиты приделан железный же «нос», над которым почти во всю высоту шлема изображен в рост архангел Михаил с под­писью по бокам пластины: «Великий архистратиге Господень Михаиле, помози рабу своему Феодору»[6]. Шлем, вероятнее все­го, был сделан для сына Юрия Долгорукого князя Мстислава Юрьевича (в крещении — Федора). Об этом косвенно свидетель­ствуют изображения Георгия (в крещении имя Юрия Долгоруко­го) и Василия (в крещении имя Владимира Мономаха).

В Липицкой же битве шлем мог быть на племяннике Мсти­слава Юрьевича — Ярославе Всеволодовиче, которого, как и дядю, в крещении звали Фе­дором.

Показателем высокого развития ремесла было и ювелир­ное производство. Ювелиры удов­летворяли потребности широких слоев населения в украшениях, и также изготовляли предметы роскоши для феодальной зна­ти и утварь для церкви.

Бронзовые, медные, сереб­ряные украшения высоко цени­лись в русских землях: цвет­ные металлы получали из со­седних стран, а русские масте­ра создавали из них высокоху­дожественные произведения. Основным техническим прие­мом «золотарей», «серебряников», то есть ювелиров того времени, было литье. Расплавленный в спе­циальных глиняных тиглях металл при помощи глиняной же ножки - «льячки» - заливался в форму, а после остывания извлекался из нее. Использование формы давало почти неограни­ченные возможности для получения различных весьма сложных изделий: отливались кресты, подвески, височные кольца, колокола, подсвечники, браслеты, поясные бляшки, пуговицы, перстни и т. д.

Особой формой литья было литье по восковой модели. При­готовленная восковая модель, часто очень сложной формы, с из­мельченными деталями, обкладывалась сырой глиной. Глина обжигалась, затвердевала, а воск через специально сделанный сток вытапливался. Металл заливался в глиняную форму, которая после остывания разбивалась. Отсюда сам характер литья получил название «потерянной формы». Полученная вещь отли­чилась точностью формы, приятным внешним видом, отсутствием тик называемого литейного шва. Выдающимся образцом такого литья является бронзовая арка XII века из города Вщижа с плетеным жгутовым орнаментом и птицами в медальонах[7].

Применение литья способом «потерянной формы» давало возможность получения объемных вещей высокого качества. Вполне естественно, что продукция, сделанная по восковым формам, не могла быть массовой, создавались отдельные, уникаль­ные экземпляры, которые, как правило, изготавливались на заказ. Ювелирное ремесло Х—XIII веков не ограничивалось литейным производством. Ковка и чеканка, чернь, позолота, зернь, скань,  эмаль в руках русских мастеров давали изумительные образцы художественных изделий. Тонкое понимание свойств материала в сочетании с высокой техникой исполнения были характерны для мастеров Древней Руси. Кованые изделия из меди, серебра: кубки, чары, блюда, братины — делались из листов при помощи деревянных болванок и специальных молоточков. На изделия пуансонами наносился узор-украшение. Геометрические узоры Х века в дальнейшем усложняются, приобретают причудливые фор­мы фантастического орнамента.

На севере, в Новгороде и Суздале, большое развитие получает рельефная чеканка («обронная» работа). Суть ее заключается в выдавливании рисунка рельефом наружу. Лицевая сторона рельефа подвергалась детальной обработке. Такой характер но­сит чеканка шлема, найденного на Липицком поле.

Для изготовления массовой продукции использовали матрицы. Особенно широко они применялись при изготовлении наиболее распространенных украшений — колтов, височных колец, бля­шек, нашивок для ткани и т. д. На серебряных или золотых пла­стинах выдавливали на матрице рисунок. Пластинки спаивались между собой, приделывались ушки — и колт в основном был го­тов. Дальнейшая обработка его шла по линии украшения допол­нительными деталями.

Мастера-ювелиры достигли высокого искусства в сканном деле. Сканью или филигранью назывались на Руси изделия из скрученной, свитой серебряной или золотой проволоки. «Скати» означало сучить, скручивать. Изделия из скани были двух видов. В одном случае скрученная проволока служила основой для создания объемных, ажурных узоров, в другом - накладывалась на пластины. И в том и в другом случае мастера применяли пайку. Изделия из скани были очень красивы и изящны.

Близко к сканному мастерству стоит техника зерни. Мельчай­шие серебряные или золотые зерна накладывались по рисунку на пластины и припаивались, создавая сложный и красивый орнамент. На отдельных колтах насчитывается до 5000 зерен, так что на каждый квадратный сантиметр поверхности приходи­лось до 300 мельчайших шариков. Изделия из скани и зерни были широко распространены в Древней Руси.

Несомненно можно утверждать, что Новгород, наряду с Киевом, был крупным ювелирным центром. По пис­цовым книгам XVI века мастера-серебреники в нем стоят на четвертом месте, исчисляясь количеством более двухсот, то есть более 4% от общего числа городских ремесленников. Продукцией этих мастеров были дорогие, уникальные пред­меты из золота и серебра, особенно связанные с церковным культом: богослужебные сосуды, оклады евангелий и икон, кресты напрестольные и энколпии, реликварии и т. п. Много­численный соответствующий материал новгородских музеев и древних ризниц дает образцы предметов самой разнообраз­ной ювелирной техники: литья, чекана, скани, гравировки, перегородчатой эмали и пр. Изделия этого рода и в части художественного замысла, и в части технического выполнения часто отличаются высокой степенью совершенства, как, напри­мер, знаменитые софийские кратиры, крест архиепископа Антония и эмали на окладе иконы Знамения, панагиар Антониева монастыря и многие другие[8]. Но производством уникальных драгоценных предме­тов не исчерпывалась продукция новгородских серебреников, и оно не объясняло бы большого числа последних. Основой их производства было изготовление массовых металлических (серебряных, бронзовых, медных) предметов украшения, светских и религиозных. Это — главным образом женские украшения, широчайше распространенные в курганах новго­родской области Х—XV веках, так называемые височные кольца характерного новгородского ромбо-щиткового или овально-щиткового типа,—дешевый и массовый продукт из листо­вого серебра или меди; столь же многочисленные браслеты и перстни, подвески и амулеты; не менее широко распространенные серебряные и медные кресты-тельники; литые бронзовые, красно- и желтомедные иконки и складни. К этому же роду продукции, но менее массовой, следует отнести и изготовление круглых свинцовых печатей, иногда высокохудожественного, также несомненно местного, исполнения, хотя ни их матриц, ни буллотириев в Новгороде пока не найдено[9]. Хорошо были знакомы русские мастера Х -XIII веков с золоче­нием и инкрустацией золотом и серебром по железу и меди с применением черни. На металлические пластины предварительно наносили рисунок резцом. Затем в углубления разогретых пла­стин молоточком вбивали тонкие серебряные или золотые нити. Пространство между нитями иногда покрывалось чернью, и получался красивый серебряный или золотой рисунок по черному фону. О высоком искусстве русских мастеров черни и эмали свидетельствовал немецкий автор Теофил. Он писал, что читатель его трактата может узнать, «что изобрела Русь в искусстве эмали и разнообразии черни». Серебряные изделия, покрытые чернью, часто встречаются в археологических раскопках. Чернь пред­ставляла собой сплав (из олова, меди, серебра, соли буры и серы) черного матового цвета, хорошо гармонировавший с серебряным блеском основы. Вычеканенный или вытисненный рисунок рельеф­но выделялся на темной поверхности.

Еще более эффектной была эмаль—«финифть», «химипет», как называли ее на Руси. Вначале эмали на Руси были выемча­тые. Золотую или медную основу для них с толстыми перегород­ками отливали предварительно. Однако этим способом трудно получить сложный и в то же время изящный узор. Метод выдавливания также не давал должного эффекта.

С Х—XI веков получает распространение перегородчатая эмаль. Рисунок наносился на поверхность припайкой золотых полосок, высота которых колебалась в пределах одного миллиметра. Стекловидная масса эмали разных цветов покрывала подготовлен­ные ячейки, создавая красивые и долговечные украшения. Эмаль имела широкое распространение. Обильно украшались эмалью колты, ожерелья, перстни, подвески и т. п.

Мастера-эмальеры умело использовали лучшие образцы византийской перегородчатой эмали, переняли и усовершенствовали технику, создали свои мастерские. Две такие мастерские обнаружены археологами в Киеве: одна была непосредственно близ княжеского дворца, вторая — на окраине города. В мастер­ских найдены тигли для плавки эмали, горны различного устройства, остатки расплавленной эмалевой массы и т. д. Отдельные дошедшие до нас эмалевые вещи имеют надписи, сделанные на русском языке.

Произведения ювелирного искусства Древней Руси, как правило, сочетают самые различные способы обработки, требовав­шие от ремесленников не только хорошей техники, но и знания физических и химических свойств материала. «Не было, пожа­луй, такой отрасли художественного ремесла, в которой русские ремесленники XI - XIII веков не создали бы замечательных, пора­жающих своим совершенством вещей»[10]. Недаром, отмечает летопись, «многие приходящие из Гре­ции и других земель» говорили, видя обработанные русскими мастерами-ювелирами позолоченные гробницы Бориса и Глеба: «Нигде такой красоты нет».

Большая группа ремесленников занималась гончарным делом. Гончарная глиняная посуда была основной в хозяйстве древне­русского человека, хотя в княжеской и боярской среде в обиходе была посуда из золота и серебра.                        /

Уже с IX века в Древней Руси стала преобладать посуда, сде­ланная на гончарном круге. Посуда орнаментовалась, сушилась, а потом обжигалась. Сосуды славянского типа были широко распространены по всем землям, входившим в состав Древнерусского государства. При всем своем разнообразии у них были общие черты: нижняя часть имела вид усеченного конуса, выше середины — выпуклые плечи, верх заканчивался пухлым, сильно отогнутым вперед венчиком. Сосуды эти различных размеров и разного назначения. Одни предназначались для варки пищи, другие, «корчаги», - большие сосуды - для хранения зерна, меда и других продуктов. Изготовлялись кринки, плошки, чашки, блюда. В городах, где предположительно с XI века применялся ножной гончарный круг, ассортимент гончарных изделий был шире и сложнее. Здесь делались кувшины, жбаны, черпаки, миски, светильники, амфо­ры, различные глиняные игрушки.

Ремесленники-гончары очень рано стали ставить клейма на свою продукцию. Колечки, ромбики, розетки, кресты, ключи, звез­ды и другие изображения в изобилии встречаются на поделках гончаров. Иногда на гончарных изделиях попадаются надписи, сделанные рукой мастера.

Гончары занимались также выделкой кирпичей—«плинфы» и различного рода глиняных поливных плиток, черепицы, изразцов, служивших для украшения пола, стен и потолков зданий.

Особым видом ремесла было стеклянное производство. Дол­гое время считали, что на Руси стеклянные изделия были только привозные. Однако обнаруженная в Киеве древняя мастерская по выделке стеклянных браслетов позволила сделать вывод о местном характере стеклянного дела. Стеклянные браслеты А. В. Арциховский называет самой типичной находкой для русских городищ XII—XIII вв. от Тмутаракани до Ладоги, излюбленным украшением древнерусских горожанок. Цвета браслетов самые разнообразные: голубые, зеленые, фиолето­вые, желтые. Браслеты встречаются одноцветные и с обви­вающимися полосками других цветов, гладкие и витые. Реже попадаются кольца из такого же цветного стекла. Очень многочисленны бусы, крупные и мелкие, чрезвычайно разно­образной окраски. Предметы стеклянного производства в кур­сах истории обычно считаются византийским импортом. Огромная их распространенность у нас позволяет подозревать свое, русское производство. Мастерские их в Киеве открыты. В Новгороде они пока еще не найдены[11].

В мастерской найдены ин­струмент, перстни и браслеты, так часто встречающиеся в рас­копках древнерусских городищ. Вероятно, стеклянные перстни и браслеты были украшениями горожанок. Вполне естественным было исключительно широкое развитие в Древней Руси обработки дерева. Строительное дело прежде всего было связано с деревом. О строительстве городов и мостов говорит «Русская Правда», определяя «уроки» (размер оплаты) строителю города или крепостных стен, укреплений, мостов. Источники неоднократно упоминают «древоделей», то есть плотни­ков, которые строят деревянные дома, церкви, монастыри, мостят бревнами мостовые, сооружают стены, башни, мосты[12].

«Древоделы» имели разнообразные строительные инструмен­ты: топоры, секиры, столярное тесло, пилы, долота, резцы, свер­ла, скобель, рубанок, скобы, заклепки, молотки. Топоры и тесла были основными инструментами. С их помощью мастера рубили избы, делали городские укрепления, мостовые, различные дере­вянные поделки. Даже доски изготовлялись при помощи топора и тесла. Пила применялась сравнительно редко.

Обилие различных деревянных предметов в раскопках свиде­тельствует об определенной специализации мастеров деревянно­го дела. Вполне вероятно существование особой профессии боча­ров (бондарей), специалистов по токарному делу, по выделке гвоздей (деревянных).

Появление каменного строительства привело к выделению группы ремесленников, занятых строительством и отделкой каменных зданий, хотя источники говорят о них очень скудно.

Особую группу ремесленников составляли люди, занятые из­готовлением одежды, тканей, обработкой кожи.

Прядением льна и шерсти занимались в основном женщины. Пряслицы (грузики для веретен) являются наиболее распростра­ненными и обычными предметами археологических раскопок. О прядении и ткачестве как об основном занятии женщины гово­рит и летопись: «достав шерсть и лен, делает все необходимое руками своими», «руки свои протягивает к полезному, локти свои устремляет к веретену», «двойные одежды сделает мужу своему, а червленые и багряные одеяния — для самой себя», «покрывала сделает она и отдаст в продажу»[13].

Были и специалисты-ремесленники, изготовлявшие более дорогие ткани. Опонники выделывали «опону», особо ценную ткань; ручечники специализировались на выделке тонкого хол­ста - «ручошника». Были специалисты и по пошиву одежды, носив­шие название портных швецов. «Порт»—означало одежду.

Нужда в кожаной обуви, шапках, оружейных ремнях, поя­сах, сбруе, седлах, колчанах, щитах, переметных сумах, рукави­цах, пергамене для письма стимулировала развитие кожевенно­го дела. В нем происходит специализация. Выделяются скорняки («скора» - мех) - мастера по выделке меха, кожемяки, усмошвецы, обрабатывающие кожи и шьющие сапоги, седельники, сафьянники, тульники.

В числе ремесленных производств следует отметить еще одно, обычно иеупоминаемое, но, имевшее широкое распростране­ние, — каменное производство. Прославленные плотники, новгородцы ни у одного из исследователей не фигурируют в каче­стве каменных мастеров. Произведений этого мастерства почти нет в числе изданных новгородских памятников и само оно обычно связывается почти исключительно с южной Русью и Владимиром. Между тем, новгородский материал в целом дает большое количество изделий каменной резьбы, от миниа­тюрных до монументальных.

В собраниях новгородских и центральных музеев и в со­браниях частных лиц находится много каменных резных образков XIII века, каковы, например, известные образки Ивана и Захарии собрания Новгородского музея, два образка из собрания Лихачева, ряд образков собрания Русского музея и др.

Обнаружено немало и памятников монументально-архи­тектурной каменной резьбы, особенно орнаментированных капителей. Около 30 лет назад Гусевым была отмечена, как уникальная вещь, каменная капитель с плетеным орнаментом, найденная в подвале Иоанновского корпуса в Кремле, отне­сенная им к XII веку.  В послереволюционный период археологами собрано до десятка резных орнаментированных каменных капителей. Найдены они в разных местах: большинство — на кладбищах Воскресенской слободы около Нов­города, где они были использованы в качестве пьедесталов для новых металлических намогильных крестов, одна— у юрьевских рыбаков, которым служила в качестве якоря. Капители датируются XII—XV веками. В связи с капителями сле­дует упомянуть каменный же с резной архитектурный фраг­мент, найденный при раскопках Борисоглебского собора в Кремле в 1941 году.

Большую группу памятников данного производства соста­вляют каменные кресты. Среди них на первом месте — известные кресты со скульптурными изображениями: «Алексеевский» в стене Софийского собора, «Молотковскнй», «Филипповский» и декоративные кресты в стенах церкви Спаса на Ильине.

Намечается особая группа крестов надписного типа. Изве­стны этого типа кресты: «Аркажский» Новгородского исторического музея; схожий с ним «Борисоглебский», в наружной алтарной стене церкви Бориса и Глеба, и очень близкий к ним «крест чернеца Симеона» в стене Владимирской башни Кремля. Эту серию можно пополнить несколькими фрагментами, как видно, совершенно подобных им памятников: нередицким фрагмен­том, найденным при ремонте церкви академиком Покрышкиным в 1904 г.; фрагментом, найденным нами в часовне Николая Качанова; фрагментом Новгородского музейного фонда, невы­ясненного происхождения. Все перечисленные памятники близко объединяются размерами и типом, содержанием над­писей и графикой букв. Судя по формуле « … даждь здра­вие ... », кресты не намогильные, скорее обетные. Как можно судить по оставляемому пустому месту для вставки имени, они (по крайней мере, некоторые) изготовлялись без опреде­ленного зскиза. Намечается и центр их производства — Аркажа. С нею снизано надписями или местом находки несколько крестов, а также и капителей[14].

Знала Древняя Русь и другие ремесленные специальности. Источники говорят о существовании мастеров иконописного дела, книжных писцов и т.д.

Можно спорить о количестве тех или иных ремесленников, о выделении отдельных производств в самостоятельный вид ремесла, но остается несомненным, что древнерусское ремесло носи­ло всеобъемлющий характер, достигло большого мастерства, созда­ло основы для дальнейшего развития материальной культуры.

Список использованной литературы

История культуры Древней Руси / Под ред. Н.Н.Воронина. – М.-Л.: Наука, 1948.

Краснобаев Б.И. Очерки истории русской культуры. – М.: Наука, 1972.

Муравьев А.В. Очерки истории русской культуры. – М.: Просвещение, 1984.

Орлов А.С. История России. – М.: Проспект, 1998.

Порфиридов Н.Г. Древний Новгород. – М.: Наука, 1974.

Тихомиров М.Н. Древнерусские города. – М.: Наука, 1956.