«Права и свободы личности»

1. Личность как первичный объект и субъект политики

 

    В цивилизованном общество политика осуществ­ляется для людей и через людей. Человек является не только объектом, но и субъектом политики, ее творцом и исполнителем, когда вовлекается в политико-властные отношения, в процесс принятия решений и управле­ния. Социальные группы, слои, классы, массовые дви­жения, партии, общественные организации, государст­венные структуры, несомненно, играют важную роль в политике, являются ее субъектами, однако сами эти группы и организации также состоят из личностей. Именно взаимодействие личностей, их интересов в ко­нечном счете определяет содержание политического процесса. Потому первичным субъектом политики явля­ется личность (индивид).

    Уже в древние времена активно обсуждались взаимоотношения личности и государства, место человека в политической жиз­ни. Можно выделить три пози­ции соотношения государства и личности: личность для государства; государство для личности; гармоничное со­единение личности и государства.

    Весьма распространенную и влиятельную кон­цепцию государства разработал Конфуций, которая на­зывается патерналистской. Государство, по мысли Кон­фуция, представляет собой большую патриархальную семью, в которой вся власть принадлежит правителю-отцу. Остальные граждане делятся на старших – аристократию и чиновничество, и младших – простои люд. Младшие должны беспрекословно подчиняться стар­шим, которые, в свою очередь, призваны заботиться о благе народа. В патерналистской концепции индивид выступает не полноправным гражданином, субъектом политики, а лишь ее объектом, исполнителем воли старших.1

    В современном мире патерналистские взгляды достаточно широко распространены в развивающихся странах с малограмотным крестьянским населением, в авторитарных и тоталитарных государствах. Так, в СССР признавались только права, дарованные, предос­тавленные гражданину государством. Человек рассмат­ривался не как равный с государством партнер, а как собственность государства, полностью зависимое от него лицо, «винтик» партийно-государственного меха­низма. Политика была ориентирована не на конкретных людей, а на трудящихся, рабочий класс, а уж судьба от­дельного человека не в последнюю очередь зависела от его социально-классового положения. До сих пор часть населения нашей страны, особенно старшее поколение, все еще воспринимает президента как главу семьи, как «батьку», который может пожурить, поругать, но и по­мочь, а себя – как маленького, покорного властям чело­века.

    В проектах идеального государства Платона лич­ность также выступает лишь объектом власти. Платон стоит на позиции безусловного верховенства государства над индивидом. Государство, руководимое мудрым ца­рем или аристократией, должно утверждать единомыс­лие и коллективизм, следить за правильностью мыслей и верований человека, регламентировать его жизнь. Во­прос о свободе человека, его участии в политических делах не ставится.

    Для античного понимания роли человека в госу­дарстве характерны взгляды Аристотеля, считавшего че­ловека существом политическим по своей природе в си­лу его естественной потребности жить в обществе. Аристотель считал, что государство основано на взаимо­действии свободных и равных граждан, в отличие от се­мьи, где существует подчинение детей и младших отцу, рабов – господину. Индивид становится частью государ­ства, которое имеет первенство перед ним. В античной демократии все государственные вопросы решались во­лей большинства граждан, потому и отдельная личность не была защищена от произвола большинства.

    Современные демократии базируются на либе­ральном понимании взаимоотношений личности, общества и государства. Именно либерализм разделил эти поня­тия, утвердил абсолютную ценность человеческой лич­ности и изначальное, «от рождения» равенство всех лю­дей, а также неотчуждаемые права человека, такие как право на жизнь, свободу, собственность. Классический либерализм считал, что государство создается на основе общего согласия, консенсуса и с единственной целью сохранить и защитить естественные права человека. Ис­точником власти выступает индивид, а государство – ре­зультатом договора, соглашения свободных людей. Оно подконтрольно и подотчетно народу и вправе выпол­нять лишь те функции, которыми его наделяют гражда­не.

    Нынешний, социальный либерализм по-другому рассматривает взаимоотношения личности и государст­ва, которому отводится уже не роль «ночного сторожа», а ряд социальных функций. Разрабатываются теории, в которых сочетаются традиционные либеральные ценно­сти и идеи коллективизма, равенства. К ним прежде всего относятся социал-демократическая идеология и христианское учение. Возникло понятие «социального государства», способного осуществлять современную со­циальную политику: заботиться о правах человека, со­циальном обеспечении, трудоустройстве, охране здоро­вья и т.д. Государство должно вмешиваться в экономи­ческую, социальную сферу, чтобы обеспечивать граж­данские и политические свободы граждан, снижать имущественное неравенство, разрешать социально-классовые конфликты, поддерживать слабых. Государст­во должно использоваться для достижения всеобщего блага, поддержания и улучшения качества жизни людей.

    На основе христианского учения, социал-демок­ратической идеологии утверждаются принципы взаимо­зависимости личности, общества и государства. Так, ли­беральный принцип уникальной ценности каждого че­ловека означает уважение каждой личности государст­вом и обществом. Принцип солидарности – это ответст­венное выполнение человеком своих общественных обя­занностей, забота каждого о всех и всех – о каждом. Этот коллективистский принцип развивался и в нашей стране в годы социалистического строительства (один за всех и все за одного), однако он все же подчинял лич­ность коллективу, ставил на первое место интересы коллектива, общества, а не человека. Третий важней­ший принцип христианского учения – субсидарность, которая означает ответственность каждого человека за свое благополучие. Государство должно оказывать под­держку лишь тем, кто сам не может себя обеспечивать: несовершеннолетним, инвалидам, престарелым, безра­ботным и другим нуждающимся. Государство не должно делать за людей то, что они могут делать для себя сами, иначе формируется иждивенчество.

    Таким образом, в современных демократических государствах человек и власть взаимодействуют как в сфере политики, так и в вопросах распределения дохо­дов, социальной политики. Это способствует экономи­ческому росту, который в современных условиях являет­ся не столько результатом накопления капитала, сколь­ко результатом мобилизации социальных ресурсов, к которым относятся образование и наука, досуг и куль­тура, то есть производство человека. Общепризнанным является статус личности как источника власти, пер­вичного и главного субъекта политики. Гарантировать такой статус и развитие призваны права человека.

    В демократических обществах личность рассматривается авто­номной по отношению к госу­дарству, если она выполнила перед ним свои обязанно­сти (уплата налогов, воинская повинность, соблюдение законов). Личность противопоставлена также обществу и всякой другой личности, хотя между ними, конечно же, складываются определенные взаимоотношения. По­нятия человек и гражданин, права человека и права гражданина, частные и публичные права и свободы тра­диционно различаются, что имеет под собой социально-экономическую основу. Частнособственническое хозяй­ство дает возможность отделять государство от граждан­ского общества, разделять публичные (государственные) интересы и частные интересы.

    Для западных демократий характерен дуализм (двойственность) правового статуса личности: как чело­века и как гражданина. Личность рассматривается как человек в сфере гражданского общества, в экономике, культуре и как гражданин – в сфере политической.

    Важнейшей юридической предпосылкой право­вого положения личности является состояние граждан­ства (либо состояние в иностранном гражданстве, либо безгражданство). Гражданство традиционно определяет­ся, как основанная на законе устойчивая связь личности с государством, как принадлежность личности к государст­ву. Иностранными гражданами обычно признаются ли­ца, не являющиеся гражданами данного государства и имеющие доказательства своей принадлежности к граж­данству иностранного государства. Лица без гражданства не являются гражданами данного государства и не име­ют доказательств своей принадлежности к гражданству иностранных государств.

    Ж.-Ж. Руссо в трактате «Об общественном договоре» (1762 г.) выдвинул идею народного су­веренитета, рассматривая гражданство как учас­тие в политической общности, в государстве. Гражданин имеет свою долю власти в государстве, в отличие от подданного как подчиненного законам государства. Эта идея законодательно закреплена во Французской Декларации прав человека и граждани­на 1789 года, которая официально ввела понятие «гражданин» как синоним юридически свободной лич­ности, обладающей политическими правами. Законы государства должны соответствовать правам человека. В этом же документе конституционно были закреплены основополагающие права: свобода личности, право на собственность, безопасность и сопротивление угнете­нию.1

    Правовой статус личности отражает ее социаль­ное положение, ее реальные возможности удовлетворе­ния своих потребностей и интересов. Правовой статус – это социально допустимые и необходимые возможности личности не просто как человека, а как гражданина госу­дарства. Все другие лица в отношении этого государства выступают в качестве иностранных граждан и лиц без гражданства. Их правовой статус имеет свои особенно­сти.

    Права, свободы и обязанности граждан и других лиц гарантированы авторитетом государства, всей его силой. Следовательно, правовой статус представляет со­бой систему признаваемых государством прав, свобод и обязанностей личности. Их содержание закрепляется в конституциях и определяется реальными общественны­ми отношениями.

    Права человека рассматриваются как фундамент, моральная основа всякого законодательства, как инст­румент защиты достоинства человека. Если права чело­века нарушаются частным лицом или организацией, то государству несложно их защитить. Но если нарушение исходит от самого государства и оправдывается к тому же государственными интересами, то защита прав становится общественной проблемой, затрагивающей ин­тересы всего общества.

 

2. Важнейшие права и свободы личности и их роль в гуманизации политики

 

    Конкретным выражением значимос­ти для политических систем гумани­стических принципов и ценностей применения власти являются пра­ва человека. Права человека представляют собой совокупность норм и принципов, которые закрепляют систему политических отношении, гарантирующих предоставление индивиду определенных свобод и со­циальных благ.

    Права человека имеют нормативное и институциональное (реаль­ное) содержание. В первом своем качестве они выступают в виде уни­версальных требований к организации любой политической систе­мы, которые могут применяться как критерии оценки международ­ных и внутриполитических отношений. С этой точки зрения права человека существуют как система универсальных политических норм и стандартов, которые действуют независимо от характера режима правления и конституционной системы конкретной страны. Это не­кая планка требований, к которым должна приспосабливаться каж­дая система власти. Особенно показательно действие этой норматив­ной системы в международных отношениях. Например, в документах ОБСЕ соблюдение прав человека рассматривается выше принципа невмешательства во внутренние дела отдельных государств. Это зас­тавляет все страны, стремящиеся быть членами Евросоюза, соот­ветствующим образом изменять свои конституционные и политичес­кие порядки, стиль деятельности на международной арене. В целях защиты данных принципов Европейское сообщество осуществляет коллективные (в том числе вооруженные) акции против стран, где имеют место массовые нарушения прав человека. В частности, на этой политико-правовой норме была разработана стратегия «гуманитар­ной агрессии» стран НАТО при вторжении в югославскую провин­цию Косово для прекращения «этнических чисток» режимом Мило­шевича.

    Несмотря на стремление западных демократических государств ут­вердить универсальный характер прав человека, в ряде таких стран, как Китай, Сингапур, Иран, Бангладеш, Сирия и Малайзия, отри­цают существование абсолютных прав и свобод личности, за исклю­чением тех, которые предписаны и действуют в рамках законодатель­ства отдельных государств. Нередко для обоснования этого положения политики ссылаются на неприменимость «индивидуализированных» прав человека к странам, где господствуют коллективистские ценно­сти или наличествуют острые политические конфликты, распростра­нены социальные болезни.

    Однако к таким заявлениям следует относиться как к сугубо по­литическим позициям. Ведь личность всегда есть порождение конк­ретного общества, и потому стремление ограничить ее права и сво­боды по преимуществу говорит о недостаточной демократичности этих стран. В настоящее время появляется все больше оснований утверж­дать, что формирование отношения людей к себе как к полноценным гражданам, требующим уважения их прав и достоинства, является поистине общемировым процессом. Об этом же свидетельствует и нарастание демократических настроений и движений в названных странах, что указывает на расширение и усиление потребности людей в свободе, уважении человеческого достоинства и личном самовыра­жении. Все это говорит о том, что национальные особенности не являются препятствием для реализации прав человека.

    Вместе с тем права человека фиксируют реальную защищен­ность и гарантированность прав и свобод в конкретном государ­стве. Таким образом, выступая как реальный политический инсти­тут, права человека свидетельствуют о наличии в конкретном государстве конституционных и законодательных норм, специаль­ных учреждений по охране прав и свобод, ресурсов, идущих на обеспечение данных целей, и т.д. Иными словами, в качестве по­литического института права человека фиксируют ту или иную степень реализации универсальных требований в конкретной стра­не. В целом институциональное содержание прав человека зависит от уровня демократичности существующих политических поряд­ков, сложившихся традиций и обычаев населения, от наличия материальных ресурсов страны, степени ее вовлеченности в систе­му мировых хозяйственных и политических отношений. Например, даже в некоторых демократических странах Запада равные права женщин были признаны лишь после Второй мировой войны (в Японии и Франции – в 1940 г., в Швеции – в 1974-м, а в графстве Лихтенштейн – в 1981 г.).

    В настоящее время в отдельных странах этот институт власти все еще не укоренен, в некоторых странах он способен обеспечить вы­полнение лишь определенной части прав человека. Например, в Рос­сийской Федерации права человека закреплены в виде конституци­онной нормы, существует должность постоянного представителя Пре­зидента по правам человека, полномочия которого дают ему возможность применять санкции к любым политическим структурам и лицам в случае нарушения ими соответствующих норм и законов. Но, несмотря на наличие таких политических инструментов, в Рос­сии имеются многочисленные факты преследования и дискримина­ции людей по этническим мотивам, в тюрьмах и отделениях мили­ции применяются пытки и т.д.

    Трудности исторического развития прав человека как реального политического института в значительной степени определялись тем, что идеи и практика утверждения равноправия граждан складыва­лись на фоне фактического неравенства людей в области владения материальными и духовными ресурсами. В силу этого борьба за граж­данские и политические, социальные и культурные права, за равно­правие рас и народов, мужчин и женщин, людей разных националь­ностей была неразрывно связана с противоречивым воплощением принципа социальной справедливости. Революции XX в. показали, что государственной политике нельзя чрезмерно разводить требова­ния равноправия с сохранением фактического равенства, что абстрактные требования равенства перед законом не должны усложнять и обострять реальные отношения людей.1

    Впервые свое юридическое выражение права человека получили в 1776 г. в Вирджинской Декларации, которая впоследствии была по­ложена в основу Билля о правах (конституции) США и французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. В настоящее время права человека закреплены во Всеобщей Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Генеральной Ассамблеей ООН (1948), в Европейской конвенции о защите прав и свобод человека (1950), Международном Пакте о гражданских и политических правах (1966), Декларации прав ребенка (1959), Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации (1981), Конвенции против пыток и других бесчеловечных видов обращения и наказания (1984) и ряде других международных документов. В статье 2 Конституции Российс­кой Федерации провозглашается, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью в нашей стране, а их соблюдение и защита – первостепенная обязанность государства.2

    Все названные международные и внутриполитические докумен­ты исходят из того, что происхождение прав и свобод человека не связано с волей конкретного государства. Их базой являются неотъем­лемые свойства людей, лежащие в основании свободы, справедливо­сти и всеобщего мира. Таким образом, человек признается равно­правным с государством субъектом власти, при этом его права не­разрывно связываются с определенными видами гражданских обязанностей.

    Проблема прав человека как само­стоятельная политическая проблема актуализировалась по мере развития общества и усложнения взаимоотношений между обществом, госу­дарством и индивидом. Впервые представления о правах человека сфор­мировались в VI–V вв. до н.э. в рамках теорий естественного права, которые развивали китайские мыслители Мао-Цзы, софисты, Арис­тотель и др. Их основные идеи состояли в признании равенства людей от рождения и справедливости наделения их одинаковыми, обуслов­ленными человеческой природой правами. Такое естественное право утверждалось в качестве основания условного (позитивного, писано­го) права, предполагающего его законодательное закрепление. В то же время сторонники этих идей осознавали изменчивость юридичес­ких установлении, способных и не утвердить равенства всех людей в конкретном государстве. Поэтому впоследствии свои важнейшие на­дежды они связывали с договорным характером государственности.

    В средние века сложились основы юридически-позитивистского подхода, приверженцы которого отрицали всякое негосударственное происхождение человеческих прав. Они исходили из рациональной природы государства, его неизменности и независимости от соци­ально-экономических предпосылок, не различали право (человека) и закон (государства), а права личности не имели в их глазах никако­го приоритета над правами государства. По их глубокому убеждению, права граждан должны были изменяться в зависимости от целесооб­разности и государственных потребностей.

    Творцы либеральных теорий настаивали на том, что естествен­ные, священные для человека права существуют независимо от госу­дарства. Более того, сам этот институт власти несет, по их мнению. угрозу социально обретенным качествам и правам личности. В каче­стве основных они рассматривали политические и гражданские пра­ва индивида, не придавая особого значения его социально-экономи­ческим возможностям. Но, видя свою главную задачу в ограждении человека от внешней агрессии со стороны государства, либералы чрез­мерно изолировали личность от общества и государства, не замечая, что формальное равенство лишает наименее защищенные слои насе­ления возможности реально пользоваться его плодами.

    В рамках современных концепций прав и свобод человека также утверждается их неотъемлемый и универсальный характер. Однако, несмотря на признание противоречивости отношений индивида и государства, в них допускается частичное изменение его прав и сво­бод содержания. И все же, даже временно подавляя некоторые из прав, государство не в силах отнять их у человека. Поэтому современ­ные политологи приводят аргументы против чрезмерной концентра­ции прав «наверху», а тем более против группового диктата правя­щей элиты в вопросах определения объема и характера предоставля­емых человеку прав и свобод. Но и при этом особый упор делается все-таки на взаимную ответственность человека и государства за гарантированность и использование прав.

    Вообще считается, что в настоящее время в процессе налажива­ния отношений индивида с уже зрелым, правовым и социальным государством политические права утрачивают свой былой приоритет. Они становятся вторичными и служат в известной степени предпо­сылкой осознания гражданами всего спектра прав и форм их реали­зации. Но наибольшее внимание уделяется нарастающей индивидуа­лизации в понимании и реализации прав человека. Постепенно ут­верждается идея, что человек волен сам определять формы реализации своих прав и свобод. Государство – лишь средство поддержания ин­дивидуальных инициатив, орудие создания наиболее благоприятных условий для развития личности.

    Эволюция теоретических воззрений не всегда коррелирует с на­личием конкретных стандартов в предоставлении человеку прав, при­нятых в конкретных политических системах. Теоретические воззре­ния могут оставаться сугубо интеллектуальной величиной, а могут постепенно влиять на практику реализации прав человека. В значительной степени такое проникновение зависит от характера правя­щего режима и присутствия у него определенных материальных ре­сурсов. Так, в СССР наряду с ресурсным обеспечением ряда соци­ально-экономических прав гражданам длительное время не только не предоставлялись реальные политические права, но и под флагом борьбы с «мещанством» и «обывательской психологией» постоянно снижался авторитет индивидуальных жизненных ценностей, прав на личную, неподконтрольную государству жизнь. В то же время в со­временных постиндустриальных, постмодернистских обществах ин­дивидуализация прав и свобод становится центральной политичес­кой идеей, на которую работают по сути дела все политические ин­ституты. В ряде случаев права и свободы личности даже начинают властвовать над особыми правами государства, порождая дезинтегративные тенденции в обществе и создавая новые, неведомые миру проблемы в отношениях свободного индивида и государства.

    Длительная борьба человечества за соблюдение прав и свобод личнос­ти, динамика представлений о ее месте и роли в политически орга­низованном сообществе, а также многообразие исторических усло­вий породили богатую палитру прав человека. В самом широком по­нимании права человека распадаются на негативные и позитивные.

    К первым из них относятся такие права и свободы, которые ос­нованы на препятствовании необоснованному вмешательству госу­дарства и других лиц в суверенные дела индивида, это права, лежа­щие в основании индивидуальной свободы личности. Они не требуют от государства накопления и распределения материальных и иных ресурсов и вообще каких-либо специальных созидающих действий, кроме исключения несправедливого вмешательства в дела и интере­сы личности, посягательства на ее свободный выбор. Негативные права ограждают личность от ограничений и принуждения со стороны го­сударства, мешающих ей действовать самостоятельно. К таким пра­вам можно отнести практически все либеральные права человека. Они абсолютны и не зависят от уровня развития конкретной страны, пред­полагая лишь признание суверенности человеческой личности и ува­жительное отношение к ее самостоятельному выбору со стороны го­сударства.

В свою очередь, позитивные права основываются на ответственно­сти государства за предоставление личности определенных социальных благ, например, прав на образование, охрану здоровья, доступ к куль­турным ценностям и т.д. В данном случае гарантированность этих прав непосредственно зависит от уровня социально-экономического раз­вития государства, от заинтересованности правящих кругов в реаль­ном проведении соответствующей государственной политики и, что немаловажно, от профессионализма государственных служащих, способных обеспечить такой характер управления обществом. Ведь по­нятно, что для обеспечения права человека на охрану здоровья необ­ходимо иметь развитую инфраструктуру лечебных учреждений, стра­ховые компании и соответствующие материальные средства. Вместе с тем, даже имея в наличии подобные ресурсы, провозглашение права на этот вид социальной помощи может остаться формальной декла­рацией, если в государстве нет заинтересованности правящих слоев или госслужащие не обладают должной компетенцией для проведе­ния такой государственной политики.1

    В силу ограниченности большинства государств в материальных ресурсах, а также неодинаковой потребности различных слоев насе­ления в тех или иных общественных благах, обеспечение позитивных прав неразрывно связывается с перераспределительной политикой государства. В частности, ее осуществление предполагает первосте­пенное обеспечение теми или иными благами наиболее нуждающих­ся слоев населения, предоставление определенных льгот и преиму­ществ отдельным категориям граждан (например, пенсионерам, ма­терям-одиночкам и др.), сохранение социальной адресности в предоставлении тех или иных благ, призванной исключить иждивен­чество и паразитизм.

    С более содержательной точки зрения права и свободы человека разделяются на гражданские, политические, социально-экономичес­кие, культурные и экологические.

    Гражданские, или личные, права – это тот круг присущих чело­веку от рождения прав, которые конституируют его автономность и индивидуальность, достоинство и самобытность, предохраняют его от посягательств и произвола власти. К ним, как правило, относят право на жизнь и достоинство личности, свободу и личную непри­косновенность. Обеспечение данных прав государство гарантирует на основе законодательного закрепления презумпции невиновности, пуб­личного и независимого суда, неприкосновенности жилища, тайны переписки, свободы передвижения, выбора места жительства, а так­же свободы любых действий, не противоречащих закону.

    Политические права обеспечивают возможности участия граждан в управлении делами государства и общества. К такого рода правам отно­сятся свобода слова, печати, совести, право на получение информа­ции, право на объединение с единомышленниками (создание полити­ческих ассоциаций), свобода избирать и быть избранным в представи­тельные органы государства, свобода союзов, демонстраций и т.д.

    Гражданские, а равно и политические права первоначально были основным предметом борьбы человека и власти, государства и обще­ства. Именно благодаря утверждению этих прав «первого поколения» личность постепенно обретала новые возможности в обществе, уси­ливала свое влияние на государство и проводимую им политику. Ве­хами на этом историческом пути стали: утверждение всеобщего избирательного права, конституционные гарантии прав в демократи­ческих государствах, включение их в международные документы. Ог­ромный гуманистический заряд несет с собой и отмену в большин­стве современных европейских стран смертной казни.

    Социально-экономические права – это права и возможности граж­дан в сфере производства, обмена и потребления материальных ре­сурсов, в области распоряжения продуктами своего труда и фактора­ми материальной деятельности. Их называют правами «второго поко­ления», которые стали результатом борьбы за социальные гарантии и защиту личности в сфере производства, активно начатую еще со второй половины XIX в. Во второй половине XX в. под влиянием социалистических партий на Западе, а также стран бывшего социа­листического блока, первыми закрепившими в своих конституциях широкий спектр социальных и экономических гарантий населения, эти права получили и международное юридическое признание, вой­дя в 1948 г. во Всеобщую Декларацию прав и свобод человека и граж­данина.

    К таким правам относятся право на собственность, свободу эко­номической деятельности, индивидуальные трудовые права (право на труд, справедливую оплату труда, защиту от безработицы, выбор про­фессии) и право на коллективные действия по защите трудовых прав, а также право на жилище, охрану здоровья, образование, участие в культурной жизни. В настоящее время наиболее полно эта группа прав обеспечивается в правовых социальных государствах – Швеции, Гер­мании, Канаде, США и некоторых других, где достигнут самый вы­сокий уровень социально-экономического обеспечения населения.

    Проблемы общественного развития последней трети XX в., свя­занные, к примеру, с усилением взаимозависимости государств в современном мире и, как следствие, формированием новой системы международных отношений или экологическим кризисом, вызвали к жизни права «третьего поколения», делающие акцент на отношения между государством и личностью в сфере культуры и экологии. К этим правам можно отнести право человека на мир и социальное разви­тие, здоровую экологическую внешнюю среду, приобщение к пони­маемым как общее достояние человечества культурным ценностям, свободное передвижение по миру и т.д.

    Обеспечение этой группы прав затруднено из-за целого ряда об­стоятельств, а именно: из-за политики режимов, склонных к деспо­тизму и не заинтересованных в контактах своего населения с народа­ми других стран, из-за многообразия политических, в том числе во­оруженных, конфликтов; вследствие разницы в материальных ресурсах и необходимости колоссальных затрат национальных государств и мирового сообщества в целом на сохранение здоровой окружающей среды и т.д. В значительной мере реализация именно этой группы прав приближает человечество к той цели, которую предрекали его многие величайшие умы, и в частности русский ученый В.И. Вернад­ский, – к объединению человечества в единый – в экономическом, информационном и других отношениях – организм. Однако на этом, пути сегодня еще слишком много противоречий.    

 

3. Права и свободы личности в современной России

 

    В современном мире существует множество различных политических ре­жимов с собственными моделями вза­имоотношений государства и личности, своими стандартами соблю­дения прав и свобод человека. Демократические режимы соседствуют с авторитарными, либеральные с коммунистическими. Изъятия от­дельных прав сочетаются с массовыми нарушениями прав человека. А как писал русский ученый М. Бакунин, всеобщая свобода присут­ствует лишь там, где «она распространяется на каждого», где свобод­ное общество представлено совокупностью «массовых примеров».1

    В принципе в определенных условиях государство, в зависимости от своих реальных возможностей, может менять содержание эконо­мических или социальных прав. В чрезвычайных условиях, для защиты конституционного строя оно может даже приостанавливать реа­лизацию определенных гражданских прав, ограничивать свободы, по­ражать в правах тех или иных лиц (например, лишать лиц, обвиняемых в уголовных преступлениях, права быть избранными в органы влас­ти) или группы (запрещая экстремистские партии и движения). Од­нако и здесь существуют четкие границы возможностей для государ­ства, ориентированного на соблюдение прав и свобод личности. На­пример, даже при чрезвычайных обстоятельствах законодательно устанавливаются пределы и сроки действия таких ограничений. И при этом ряд основополагающих прав, к примеру, право на жизнь, сво­бода совести, свобода вероисповеданий, право на жилище или право на судебную защиту, вообще не подлежат отмене.

    Но есть и такие способы действий режимов, которые направлены на ограничение прав как фундаментальных начал в отношениях го­сударства и человека. К таким способам относятся, например, введе­ние неоправданных (возрастных, материальных, территориальных) цензов, ограничивающих возможности граждан на формирование ор­ганов власти и на участие в их работе; или закрепление разрешитель­ного вместо регистрационного порядка регулирования политической активности населения, при котором власть берет на себя правоуста­навливающие функции, что в конечном счете отрицает фундамен­тальный характер политических прав.

    В целом, с учетом мирового опыта, можно выделить следующие четыре группы нарушений прав человека со стороны государства и отдельных политических сил (в порядке значимости):

q      геноцид и этнические «чистки», гражданские войны, полити­ческий терроризм;

q      апартеид, расовая дискриминация, сегрегация;

q      ограничение политических прав гражданина;

q      уничтожение окружающей природы, введение ограничений на получение информации, сокращение доступа к культурным ценностям.

    Предотвратить нарушения прав человека можно только при дол­жной политической воле правящего режима, а в более широком пла­не – при установлении в конкретных странах гарантий взаимной ответственности государства и гражданина. Современные демократи­ческие государства далеко ушли от принципов регулирования отно­шений с обществом по принципу Талиона («око за око», «зуб за зуб»), придя к необходимости создания системы, уравновешиваю­щей права и ответственность государства и гражданина. И подобно тому, как конкретный человек несет, к примеру, воинскую повин­ность, так и должностные лица государства должны отвечать за при­чиненный личности ущерб. Поэтому историческая траектория совре­менного развития требует сильного демократического государства, которое стояло бы на страже прав и свобод личности.1

    Известно, что мало провозгласить определенные права и свободы – главное материализовать их, претворить в жизнь. А это более сложная задача. В условиях возникшего в стране глубокого экономического, по­литического и духовного кризиса сам этот институт подвергается се­рьезным испытаниям. С одной стороны, общество наконец осознало необходимость и безусловную ценность естественных и неотъемлемых прав человека, присущих ему от рождения, с другой, – оно пока не в состоянии обеспечить их полное и гарантированное осуществление.

    Данное трудноразрешимое противоречие становится все более ост­рым и болезненным, выступает одним из сильнейших социальных раз­дражителей, источником недовольства и протестов людей. Это значит, что следует различать теорию и практику прав человека. Права и сво­боды человека легко постулируются на бумаге, но очень трудно реализуются в жизни.

    Сегодня словам, написанным на бумаге, мало кто верит, так как высокие идеи и суровая действительность расходятся. «Не секрет, что Россия в настоящее время находится далеко не. на первом месте по уровню жизни, и ряд социально-экономических прав человека, входя­щих в международный стандарт, государство физически не может обес­печить».2 В этом особенность сложившейся ситуации.

    Если раньше права личности нарушались тоталитарным режимом, то сейчас они страдают от анархии и неразберихи, криминального бес­предела, войны законов, разрушительных конфронтационных процес­сов. Гражданин чувствует себя беззащитным перед лицом стихии и неуправляемости. При этом слабым утешением является то, что ни водной стране мира права человека не обеспечены на сто процентов, в каждой есть свои проблемы. Но у нас они стоят особенно остро.

    Мешают осуществлению прав все те неурядицы и катаклизмы, ко­торые происходят в обществе – социальная напряженность, полити­ческая нестабильность, разгул преступности, коррупция, юридический нигилизм, трудности вхождения в рыночные отношения, другие ано­малии. В частности, права и законные интересы граждан ущемляются проявлениями некоторых форм неравенства и несправедливости. Пресса пишет о том, что у нас был период обостренной борьбы с при­вилегиями. Он завершился, когда их приобрели те, кто с ними боролся.

    Иными словами, для нормального функционирования института прав и свобод граждан не создана пока надлежащая социальная среда. В экстремальных же условиях даже традиционные элементарные воз­можности, предоставленные субъектам законом, не могут быть реали­зованы. Чего стоят одни только многомесячные невыплаты зарплаты, пенсий, пособий. Сплошь и рядом возникают ситуации, когда право есть, а блага нет, закон действует, а цели его не достигаются. Убедительный пример – невыплата зарплаты, пенсий, подобий. Это напоминает известный каламбур: «Я имею право? – Имеете. – А я могу? – Нет, не можете».

    Не обеспечено право на жизнь, здоровье, безопасность (от рук пре­ступников ежегодно погибают свыше 30 тыс., человек, число самоубийств только в 1998 г. составило 75 тыс.; смертность превысила рождаемость; эколого-демографический кризис; потери в межнациональ­ных и межэтнических конфликтах). Население России сокращается на 1 млн. в год.1 Все это сводит на нет указанные выше фундаментальные ценности. Под угрозой оказался генофонд нации.

    Ослаблены гарантии социальных прав. Менее доступными для зна­чительной части населения становятся высшее образование, медицин­ское обслуживание, отдых, жилье, лекарства, санаторное лечение. По­ложение усугубляется быстрым расслоением общества на «очень бога­тых» и «очень бедных». Разница между 10% тех и других стала более чем 40-кратной. Ясно, что вторая группа не может осуществить многие свои права.

    Появились такие непривычные для нас понятия, как бедность, голод, недоедание, нищета, безработица, нездоровье, выживание. Резко упал жизненный уровень подавляющей массы населения, за чертой бедности оказалось свыше одной трети российских граждан. В стране 4 млн. беспризорников, более 5 млн. наркоманов, 2,5 млн. официально зарегистрированных алкоголиков, около 1 млн. психически больных.1

    Вообще, социальная сторона реформ в России оказалась наименее удачной, если не сказать провальной, с далеко идущими моральными, материальными, духовными, психологическими и даже физическими последствиями. Был предан забвению, как раньше говорили, «челове­ческий фактор».

    Люди не понимают, почему, во имя чего, ради какой высокой цели они терпят лишения. Их угнетает чувство несправедливости, обмана, несбывшихся надежд, ожиданий. Реформаторы не смогли донести до народа свои идеи, планы, намерения; ориентиры оказались размытыми, невнятными – куда идем, чего хотим, какой путь избран? Об этом никто никогда официально не объявлял. Можно только догадываться, что строим капитализм с «человеческим лицом», однако пока что его называют «диким», «бандитским», «мафиозным», т.е. с «нечеловечес­ким лицом».

    Именно поэтому принятая Россией Декларация прав и свобод че­ловека и гражданина, несмотря на ее огромное моральное и общест­венное значение, воспринимается многими как некий свод мало чем пока подкрепленных общих принципов или своего рода торжественное заявление о намерениях и желаниях, а не как реальный документ. Это не юридический, а скорее политический акт, знак перемен. В нем права в основном лишь декларированы, но не гарантированы. Не слу­чайно в печати названную Декларацию нередко расценивают как «сладкую пилюлю». Плохо работает закрепленный в Конституции тезис о том, что права человека являются «непосредственно действу­ющими» (ст. 18).

    В президентском Послании не без тревоги отмеча­ется, что в настоящее время «зреет опасное для развития нашего обще­ства явление: права личности, никогда в отечественной истории насчитавшиеся практическим государственным приоритетом, рискуют и впредь остаться декларированными. По-прежнему власть будет упоми­нать о них в официальных документах, а граждане – испытывать на себе собственную правовую незащищенность. Опасность состоит в дис­кредитации понятия «права человека» в социальной и политической практике».

    Действительно, именно дискредитация угрожает сегодня правам человека в России, опасность «заболтать» их, «заговорить», превратить в банальность. Как были заболтаны в свое время «перестройка», «глас­ность», «ускорение» и другие вышедшие из современного лексикона политические фетиши. Да и некоторые нынешние понятия начинают постепенно тускнеть и приобретать негативный смысл – «рынок», «де­мократ», «реформы», «правовое государство». Слова «ветшают как платья». Если новомодные термины не наполняются реальным содержанием, они становятся пустышками, предметом иронии и насмешек или сугубо ритуальными, употребляемыми к месту и не к месту в речах различных лидеров и вождей. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы это произошло с правами человека.

    Поэтому неотложная задача заключается в том, чтобы в ходе демо­кратических преобразований наполнить перечисленные в Декларации и Конституции права необходимым жизненным содержанием. Сделать это чрезвычайно трудно, ибо, как указывается в том же Послании, «государство наше не настолько богато, чтобы все без исключения права и свободы человека и гражданина материально обеспечить на самом высоком уровне. Минимальные стандарты жизни пока не сфор­мулированы законодательно». Государство сегодня, по сути, само яв­ляется банкротом, должником, неспособным даже своевременно рас­плачиваться со своими гражданами за их труд.

    Да, раздел в Основном Законе РФ о правах и свободах человека и гражданина является в известной мере украшением правовой системы современной России, самым полным нормативным выражением ее демократических устремлений. Однако ученые-правоведы обраща­ют внимание и на другую сторону вопроса. «Конституция – не ли­тературное произведение, а строгий юридический документ. Его смысл в том, чтобы до предела насытить текст красивыми фразами из международно-правовых актов о правах человека. Конституция долж­на опираться на традиции и реалии собственной страны, ее нормы, особенно если это касается прав человека, действительно призвана давать человеку возможность жить по меркам цивилизованного мира. Иначе вся правовая система будет оставаться ущербной и неполноценной».1

    Русский дореволюционный юрист П.И. Новгородцев писал, что среди прав, которые обыкновенно помещаются в декларациях, нет одного, которое по всем данным должно было бы найти место в символе веры современного правосознания: это – право на достойное человеческое существование. Признание этого права имеет не только нравствен­ное, но и юридическое значение.2

    В наше время подобное право закреплено в соответствующих меж­дународных документах. В частности, во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. говорится: «Каждый работающий имеет право на спра­ведливое и удовлетворительное вознаграждение, обеспечивающее до­стойное человека существование для него самого и членов его семьи» (п. 3 ст. 23); «Каждый человек имеет право на такой жизненный уро­вень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходи­мое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и членов его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности... или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам» (ст. 25).1

    К сожалению, такое право в действующей Конституции РФ четко не обозначено. В ней лишь записано, что Российская Федерация – со­циальное государство, политика которого направлена на создание ус­ловий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие чело­века (ст. 7). Как видим, указанные выше международные стандарты поданной важнейшей позиции не соблюдены. Причины понятны: госу­дарство пока не в состоянии выполнить эти требования.

    В России за время проведения реформ существенное развитие по­лучили главным образом политические права и свободы. Люди могут открыто выражать свои взгляды, мнения, убеждения, отстаивать те или иные позиции, объединяться в различные общественные организации, политические партии, участвовать в свободных альтернативных выбо­рах, устраивать пикеты, забастовки, прибегать практически к, любым формам протеста, с любыми лозунгами, включая антиправительствен­ные и антипрезидентские. Нет преследований диссидентов, «охоты на ведьм», «врагов народа». Это все – в прошлом.

    Утвердился идеологический плюрализм. Инакомыслие не подавля­ется, за это не сажают в тюрьму, хотя право- и леворадикальный экс­тремизм нередко выходит из берегов. Существуют свободы слова, пе­чати, собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций. Правда, иногда у власти не выдерживают нервы, и она пытается использовать силу, как, например, в Екатеринбурге против студентов. В целом же власть терпимо относится к разнообразной деятельности оппозиции – парламентской и внепарламентской. Все это можно считать несомнен­ным достижением постсоветского периода развития нашей страны.

    Что же касается социально-экономических и личных прав граждан, то тут, к сожалению, не только нет каких-либо особых успехов, но произо­шел откат назад. Не обеспечивается прежде всего право на жизнь, без которого все другие права лишаются смысла, ибо покойникам никакие права не нужны. При такой ситуации утрачивают свое значение такие ценности, как свобода, демократия, возможность самовыражения, поскольку голодный человек в дилемме «свобода или хлеб» выбирает последнее, т.е. шанс выжить.

    Вспыхнувшая в последнее время с новой силой жестокая и безнрав­ственная война компроматов грубо нарушает личные права граждан (незаконная слежка, подслушивание, подглядывание, тайное проник­новение в жилище, скрытая видеосъемка, показ по телевидению интим­ных сцен и сюжетов из жизни неугодных лиц и т.д.).

    Не самым лучшим образом отразилась на правах человека «сплош­ная суверенизация», развернувшаяся в начале 90-х годов на всем про­странстве бывшего СССР, а затем и в границах Российской Федерации. Фактически идея прав человека объективно оказалась как бы прине­сенной в жертву идее суверенитета. Одно заслонило другое. Суверени­теты укрепили свободу и независимость отдельных наций и народов, но они не всегда сопровождались адекватным упрочением социально-правового статуса личности, соблюдением ее естественных и неотъем­лемых прав. В результате положение индивида резко ухудшилось.

    Во многих регионах стали фактом широкомасштабные нарушения прав человека, дискриминация людей по этническому признаку, бе­женцы в собственной стране, мгновенные превращения миллионов граждан Помимо их воли в «иностранцев». Мы видим, как порой интересы территориальной целостности ныне суверенных государств ста­вятся выше всех иных нравственно-гуманистических ценностей, в том числе и прав человека.

    Некоторые суверенитеты оказались окрашенными кровью. Возни­кает принципиальный теоретический и практический вопрос о соотношении прав человека и прав наций и народов на самоопределение. Что тут важнее, что чему подчинено и что из чего вытекает? Налицо острейшее трудноразрешимо е противоречие современности.

    Крупномасштабные нарушения прав человека были допущены в Чечне в ходе восстановления там «конституционного порядка»: свыше 100 тыс. человек убито, еще больше покалечено, в том числе среди мирного населения; разрушены многие города, села, населенные пунк­ты; полмиллиона беженцев (всего их в стране 5 млн.). Цели же акции не были достигнуты; наоборот, она ускорила выпадение Чеченской республики из состава России и превращение ее в мусульманское го­сударство с шариатской формой правления.

    Проблема прав человека сложна и многопланова, но главное в ней сегодня – это не теоретические изыскания, не академические споры о дефинициях, концепциях и конструкциях (хотя такая задача, конечно, не снимается), а создание необходимых предпосылок, гарантий и меха­низмов реализации прав индивида, преодоление кризиса в данной об­ласти. Именно это – наиболее слабое звено в проблеме и именно на это должны быть направлены усилия ученых и практиков.

    В Докладе о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в 1998 г. отмечается, что в стране пока не создан эффективный комплексный механизм обеспечения прав и свобод чело­века, соответствующий международным стандартам. Реальных воз­можностей для защиты своих прав у граждан России сегодня недоста­точно. В правоприменительной практике не разработаны и не внедрены процедуры прямого действия норм Конституции РФ и междуна­родно-правовых актов.1

    Поэтому исследовательскую мысль в гуманитарной сфере необхо­димо повернуть в несколько иное русло – не широковещательные сло­вопрения и фанфары, не ликование по поводу самого факта признания, провозглашения прав человека, не любование их широтой, значимос­тью, приоритетностью и т.д., а оценка результатов этого долго ожидав­шегося поворота и поиск путей его дальнейшего упрочения и развития.

    Надо сместить акценты в трактовке «модной» ныне темы в практи­ческую плоскость, в плоскость достижения конечных социальных целей, фокусируемых на личность. Последняя – критерий и оселок подлин­ной эффективности всего института прав и свобод в сочетании с обя­занностями. Давно сказано: «Все процессы реакционны, если рушится человек»; «Человек – мера всех вещей».

    В то же время права человека ни в коем случае нельзя противопо­ставлять интересам общества и государства, без которых они не могут быть успешно реализованы. Их в состоянии обеспечить только мощная и авторитетная государственная власть, сильная и целеустремленная политическая воля, адекватные законы, продуманная система гаран­тий, надежная судебная защита.

    Необходим разумный баланс между такими составляющими устойчивого развития всякой цивилизации, как личность – семья – общест­во – государство – природа. Нарушение единства и взаимосвязи между ними неизбежно порождает негативные последствия.