«Основные этапы развития психологических знаний »

Развитие античной психологической мысли

    С   древнейших  времен   происходило  взаимодействие  культур: идеи  и духовные  ценности, сложившиеся  в недрах  одной культуры,  оказывали воздействие на другие.  Поэтому особенности  древнегреческой цивилизации  не  должны   рассматриваться  изолированно от достижений Востока. Это относится и  к античной  философии, охватившей  всю  совокупность  научных  взглядов.  Зарождение  ее  было  обусловлено  коренными  изменениями в материальной  жизни  людей,   своеобразной “промышленной революцией”, связанной  с переходом  от бронзы к железу в сфере производства.  Широкое   применение   в   производстве   получает рабский труд.  Происходит интенсивный  рост торгово-ремесленных  элементов,  возникают  полисы  (города-государства), ремесло отделяется от сельского хозяйства.  Широко  развернувшаяся классовая  борьба между   старой   аристократией  и   новыми социальными группами  привела  к  установлению  нового  типа рабовладельческого общества  -  рабовладельческой демократии. Радикальные   общественные изменения,   развитие товарно-денежных   отношений,   быстрое   расширение экономических связей,  установление  морской  гегемонии  -  все  это  производило  глубокие преобразования в жизни  и сознании  древних греков,  от которых  новые  обстоятельства  требовали предприимчивости,  энергии,  инициативы.   Расшатываются  прежние верования  и  легенды,  быстрыми темпами  идет аккумуляция   положительного  знания   -  математического,  астрономического,  географического, медицинского.  Укрепляются  критический склад  ума, стремление к  самостоятельному  логическому   обоснованию  мнений.  Мысль  индивида  устремляется  к  высоким  обобщениям,  охватывающим  мироздание  в   едином  образе.  Появляются  первые  философские   системы,  авторы  которых  берут  за  первооснову   мира,  рождающую все неисчерпаемое  богатство явлений,  тот или  иной вид материи: воду (Фалес), неопределенное бесконечное   вещество “апейрон”   (Анаксимандр),  воздух; (Анаксимен), огонь (Гераклит).                       

    Возникает не только новая картина мира, но и новая картина человека. Индивид выводился из-под власти мифологических существ, обитающих на Олимпе. Перед ним открывалась перспектива постижения законов бытия посредством наблюдения и логической работы ума. Принимая решение, индивид уже не мог полагаться на сверхъестественные силы. Ему оставалось руководствоваться собственным планом, ценность которого определялась степенью близости к миропорядку. Гераклитовы идеи о неразрывной связи индивидуальной души с космосом, о процессуальном характере (течении, изменении) психических состояний в единстве с допсихическими, о различных, переходящих  один  в другой  уровнях душевной  жизни (зачатки  генетического  подхода),  о  подчиненности  всех

 психических  явлений  непреложным   законам  материального мира навсегда  вплелись в  ткань научно-психологического знания.                                

    Новые учения возникают не в континентальной Греции с ее земледельческим укладом, а в греческих колониях на побережье  Малой Азии:  в Милете  и Эфесе  -  крупнейших  торгово-промышленных  и  культурных центрах  того времени.  С утратой  этими центрами  политической самостоятельности  восток  древнегреческого мира перестает быть   средоточием философского творчества.  Им становится  запад. Возникают учения Парменида (конец VI века  до н. э.) в Элее и Эмпедокла (490-430 гг. до н. э.)  в Агригенте на   острове  Сицилия,   распространяется  философия полумифического Пифагора с острова Самос.            

    После греко-персидских войн (V век до н. э.) экономический  подъем и  развитие  демократических институтов  способствовали  новым   успехам  философии и  науки.  Наиболее  крупные из  них связаны  с деятельностью  Демокрита  из  Абдер,  создавшего атомистическую  теорию,  Гиппократа  с острова  Кос, воззрения которого на организм имели значение  не только  для  медицины,  но  и  для  философии, Анаксагора  -  уроженца  Клазомен,  который, придя  в Афины, учил,  что природа  построена из  мельчайших материальных частиц  -   “гомеомерий”,  упорядочиваемых внутренне присущим ей разумом.                     

    Афины  в  V  веке  до н.  э. -  центр интенсивной работы  философской  мысли.  В  этот же  период развернулась  деятельность  “учителей  мудрости”  - софистов.  Их  появление  было  обусловлено  расцветом рабовладельческой   демократии.   Возникли  учреждения, участие в которых требовало красноречия,  образованности,  искусства   доказывать,  опровергать, убеждать, т.е. эффективно воздействовать на сограждан  не  внешним  принуждением,  а путем  влияния на их  интеллект  и чувства.  Софисты за  плату обучали этим умениям.1                                      

    Против  софистов,  доказавших  относительность  и условность  человеческих  понятий   и  становлений, выступил  Сократ,  который  учил,  что в  понятиях и ценностях  должно  быть  общее,   незыблемое  содержание. Два великих  мыслителя IV  века до  н. э.  - Платон  и  Аристотель  -  создали  системы,  которые на протяжении  многих  веков  оказывали  глубокое  влияние   на   философско-психологическую   мысль   человечества.                                        

    С  возвышением Македонии  (IV век  до н.  э.) создается  грандиозная  империя,  после  распада которой  начинается  новый  период   -  эллинистический. Для   него   характерны  укрепление   тесных  связей между  греческой культурой  и культурой  народов Востока,  а  также  расцвет  в  некоторых эллинистических  центрах  (особенно  в   Александрии)  опытного и   точного   знания.  Основные   философские  школы этого   периода   были   представлены  перипатетиками   -   последователями   Аристотеля,   эпикурейцами - последователями Эпикура (341-270 гг. до  н. э.) и стоиками.                                        

    Философским   учениям    эллинистического   периода   свойственна  сосредоточенность   на  этических проблемах.  Положение  личности  в  обществе  коренным  образом  изменилось.  Свободный  грек  утрачивал  связь со  своим городом-полисом  и оказывался в водовороте бурных событий. Его положение в изменчивом  мире   становилось  непрочным,   что  порождало  индивидуализм,  идеализацию   образа  жизни  мудреца,  неподвластного  якобы  игре  внешних стихий.                                                    

    Росло недоверие к познавательным способностям человека. Возник скептицизм,
родоначальник  которого,  Пиррон,  проповедовал  полное безразличие ко  всему  существующему  (“атараксию”),   отказ  о деятельности,  воздержание  от  суждений  о  чем бы то  ни  было. В  идеологическом плане  учения стоиков,   эпикурейцев,  скептиков   утверждали  покорность  индивида  по  отношению  к   военным  рабовладельческим   монархиям,  возникшим   после  распада  империи  Александра   Македонского.  Мудрость усматривалась  не в  том, чтобы  познавать природу вещей, а  в том,  чтобы вырабатывать  правила поведения,  позволяющие  сохранить  невозмутимость  и круговороте  социально-политических  и  военных потрясений.                                                  

    Вместе с тем появляются новые  центры культуры, где  взаимодействуют  различные течения  западной и восточной  мысли.  Среди этих  центров выделялась Александрия (в Египте), где были созданы в III веке до н. э. при Птолемеях библиотека и Мусей. Мусей   представлял   по    существу   исследовательский институт   с    лабораториями,   комнатами    для   занятий со   студентами,   ботаническим  и   зоологическим  садами,   обсерваторией.   Здесь   был   проведен   ряд  важных исследований   в   области   математики    (Эвклид),   географии   (Эратосфен),  механики   (сюда  приезжал   из  Сиракуз Архимед), анатомии и физиологии (Герофил и Эразистрат),   грамматики,   истории  и   других  дисциплин.1   Нарастает   специализация   научного   труда,  складываются    объединения    лиц,   занятых    научной деятельностью (научные школы). Совершенствование техники   анатомических    исследований   ведет    к   ряду открытий,  важных  не  только  для  медицины,  но и  для психологии.                                                

    Древний Рим, развитие культуры которого непосредственно    связано    с    достижениями эллинистического периода, выдвинул  таких  крупнейших   мыслителей, как Лукреций (I век до н. э.) и Гален (II век н. э.). Позднее, когда восстания  рабов и  гражданские войны  начали   сотрясать  Римскую   империю,  широкое распространение  получили  взгляды,  враждебные
материализму  и  опытному  изучению  природы (Плотин, неоплатонизм).

    В   трудах   древнегреческих   мыслителей   открыты многие  великие  проблемы,  которые  и   сегодня  направляют  развитие  психологических  идей.  В  их объяснениях  генезиса  и  структуры  души обнаруживаются  три направления,  по которым  шел поиск  тех больших,  независимых  от  индивида  сфер,  по образу, подобию   которых  трактовался   микрокосм  индивидуальной человеческой души. Первым  направлением  стало  объяснение  психики, исходя  из  законов  движения  и  развития  материального  мира.  Здесь  главной  была  идея  об  определяющей   зависимости   душевных  проявлений   от  общего строя  вещей,  их физической  природы. (Вопрос  о месте  психического  в  материальном  мире,  поднятый впервые  древними  мыслителями,  до  сих  пор остается стержневым в психологической теории.) Только  после  того  как были  осмыслены производность  жизни  души от  физического мира,  их внутреннее  родство, а  тем самым  - и  необходимость изучать психику исходя из того, что говорят опыт  и размышления  о  взаимосвязи    материальных   явлений, психологическая  мысль  смогла  продвинуться  к  новым рубежам, открывшим своеобразие ее объектов.     

    Второе направление античной  психологии, созданное   Аристотелем,   ориентировалось   преимущественно на живую  природу; исходной  точкой для  него служило  отличие  свойств  органических  тел  от неорганических.  Поскольку   психика  является   формой жизни,  выдвижение на передний план  этой проблемы  было  крупным  шагом  вперед. Оно  позволило увидеть в психическом не обитающую в теле  душу, имеющую  пространственные  параметры  и   способную  (по мнению как  материалистов,  так  и   идеалистов)  покидать организм, с которым она внешне связана, а способ организации поведения живых систем.             

    Третье  направление  ставило  душевную  деятельность  индивида  в зависимость  от форм,  которые создаются  не  физической  или  органической  природой, а человеческой культурой, а именно  - от  понятий, идей,  этических  ценностей, Эти  формы, действительно  играющие большую  роль в  структуре и  динамике психических процессов, были, однако, начиная  с пифагорейцев  и  Платона, отчуждены  от материального мира,  от  реальной истории  культуры и  общества и представлены  в  виде  особых  духовных  сущностей, чуждых чувственно воспринимаемым телам.  Это  направление  придало  особую  остроту проблеме,  которую  следует  обозначить  как психогностическую  (от  греч. “гнозис”  - знание).  Под ней надо  понимать  широкий  круг  вопросов,  с которыми   сталкивается    исследование   психологических факторов, изначально  связывающих   субъекта   с внешней  по  отношению  к нему реальностью  - природной и культурной. Эта реальность преобразуется  соответственно  устройству  психического  аппарата  субъекта  в  воспринимаемую  им в  форме чувственных или  умственных образов  - будь  то образы окружающей  среды,  поведения  в  ней  личности или самой этой личности. Все  эти  проблемы,  так  или  иначе  решавшиеся древними  греками,  образуют  и поныне  ядро объяснительных  схем, сквозь  призму которых  видит свою эмпирию  современный  психолог  (какой   бы  сверхсложной электроникой он ни был вооружен).         

    Мир культуры создал три “органа”  постижения человека и его души: религию, искусство и  науку. Религия строится  на мифе,  искусство -  на художественном образе,  наука -  на организуемом  и контролируемом  логической  мыслью  опыте.  Люди античной эпохи,  обогащенные  многовековым   опытом  человекопознания,  из  которого черпались  как мифические представления о характере и поведении богов,  так и образы героев эпоса и трагедий, осваивали этот опыт сквозь  “магический  кристалл”  рационального  объяснения  природы  вещей  -  земных  и  небесных. Из этих  семян  росло  разветвленное  древо психологии как науки. О  ценности  науки  судят  по  ее  открытиям. На первый  взгляд,  летопись достижений,  которыми может  гордиться  античная  психология,  немногословна.  Одним  из  первых  стало   открытие  Алкмеоном того,  что  органом  души  является  головной мозг. Если отвлечься от исторического контекста,  это выглядит  невеликой  мудростью.  Однако чтобы  по достоинству  оценить  нетривиальность  алкмеонова вывода  (который,  кстати,  был  не  умозрительной догадкой,  но  вытекал  из медицинских  наблюдений и экспериментов),  стоит  напомнить,  что  через  двести лет после этого  великий Аристотель  считал мозг своего рода  “холодильником” для  крови, а  душу, с ее  способностью  воспринимать  мир  и  мыслить, помещал в сердце. Конечно,  в  те  времена  возможность экспериментировать  над   человеческим  организмом   была  ничтожной.  Как  уже  говорилось,  сохранились  сведения,  что  ставились  опыты  над   приговоренными  к казни, над гладиаторами. Нельзя,  однако, упускать из  виду,  что  античным  медикам  приходилось, врачуя  людей,  влиять  на  их психическое  состояние и передавать  от  поколения  к  поколению  сведения об эффективности   своих   действий,   об  индивидуальных  различиях.  Неслучайно  учение  о темпераментах  пришло  в  научную  психологию  из  медицинских школ Гиппократа и Галена.                          

    Не  меньшее  значение,  чем  опыт  медицины, имели  другие  формы  практики  -  политическая, юридическая, педагогическая. Изучение  приемов убеждения,  внушения,  ведения  словесного  поединка,  что стало главной заботой  софистов, превратило  в объект  экспериментирования  логический  и  грамматический  строй  речи.  В  практике  общения  Сократ открыл изначальный диалогизм, а его ученик Платон внутреннюю речь как интериоризированный диалог. Ему же принадлежит  столь близкая  сердцу современного  психотерапевта  модель  личности  как  динамической  системы  мотивов,  разрывающих  ее  в  неизбывном   конфликте.  Открытие   множества  психологических  феноменов  связано  с   именем  Аристотеля (механизм  ассоциаций по смежности,  сходству  и контрасту,  открытие  образов памяти  и воображения, различий  между  теоретическим  и  практическим  интеллектом и т.д.). Стало быть, сколь скудной ни была эмпирическая ткань  психологической  мысли античности,  без нее эта мысль  не могла “зачать” традицию,  приведшую к современной науке.  В  развитии  психологии   античность  прославлена великими  теоретическими  успехами.  К  ним относятся не только открытие фактов, построение новаторских  моделей и  объяснительных схем.  Античные ученые  поставили  проблемы,  веками  направлявшие развитие наук о  человеке. Именно они  впервые попытались ответить на вопросы, как соотносятся  в человеке  телесное  и  духовное,  мышление и общение, личностное  и  социокультурное, мотивационное  и интеллектуальное,  разумное  и  иррациональное  и многое  иное,  присущее  человеческому  бытию. Античные мудрецы  и  испытатели  природы  подняли  на  огромную  высоту  культуру теоретической  мысли, которая, преобразуя  данные  опыта,  срывала покровы  с видимостей  здравого  смысла   и  религиозно-мифологических образов. За  эволюцией   представлений  о   сущности  души скрыта  полная  драматических  коллизий  работа  исследовательской  мысли, и  только история  науки может  раскрыть   различные  уровни   постижения  этой психической реальности,  неразличимые за  самим термином “душа”, давшим имя нашей науке.1             

Психологические идеи средневековой

Европы 

    В  период  Средневековья  в  умственной  жизни Европы  воцарилась  схоластика  (от  греч. “схоластикос” - школьный,  ученый).  Этот особый  тип философствования  (“школьная   философия”), господствовавший с ХI по ХVI век, сводился к рациональному, использующему логические приемы,   обоснованию христианского вероучения. В схоластике имелись различные течения; общей же была установка на комментирование текстов. Позитивное изучение предмета и обсуждение реальных проблем подменялись словесными ухищрениями. Появившееся на интеллектуальном горизонте Европы наследие Аристотеля католическая церковь вначале запретила, но затем принялась “осваивать”, адаптировать соответственно своим нуждам. С этой задачей наиболее тонко справился Фома Аквинский (1225-1274), учение которого позже было канонизировано в папской энциклике (1879) как истинно католическая философия (и психология) и получило название томизма несколько
модернизированного в наши дни под именем неотомизма).                      

    Томизм складывался в противовес стихийно-материалистическим трактовкам  Аристотеля,  в  недрах которых   зарождалась  концепция   двойственной  истины. У  ее истоков  стоял опиравшийся  на Аристотеля  Ибн-Рошд. Его  последователи в  европейских университетах  (аверроисты)  полагали,  что несовместимость   с   официальной   догмой   представлений   о вечности  (а  не  сотворении) мира,  об уничтожаемости  (а  не  бессмертии) индивидуальной  души позволяет  утверждать,  что  каждая  из истин  имеет свою область.  Истинное  для  одной  области  может  быть ложным для другой, и наоборот. Фома же отстаивал одну истину - религиозную, “нисходящую свыше”. Он считал, что разум должен служить ей так  же истово,  как и  религиозное чувство.  Ему  и  его  сторонникам удалось  расправиться с аверроистами  в  Парижском  университете.  Но  в Англии,  в  Оксфордском  университете,  концепция  двойственной  истины  восторжествовала,   став  идеологической  предпосылкой  успехов  философии   и  естественных наук.                                        

    Описывая  душевную  жизнь,  Фома   Аквинский  расположил  различные  ее  формы  в   виде  своеобразной лестницы  -  от  низших  к  высшим.  В  этой иерархии каждое  явление  имеет  свое место,  установлены грани  между  всем  сущим  и однозначно  определено, чему  где  надлежит быть.  В ступенчатом  ряду расположены  души  (растительная,  животная,  человеческая), внутри  каждой  из  них -  способности и  их продукты (ощущение, представление, понятие). Понятие об интроспекции, зародившееся  у Плотина,  превратилось  в  важнейший  источник религиозного самоуглубления у Августина  и вновь  выступило как опора   модернизированной   теологической  психологии у  Фомы  Аквинского.  Работу души  последний представил  в  виде следующей  схемы: сначала  она совершает акт познания  - ей  является образ  объекта (ощущение или понятие); затем осознает, что ею  произведен этот акт;  наконец, проделав  обе операции,  душа “возвращается” к себе, познавая уже не образ и не акт, а самое себя как уникальную сущность.  Перед нами  - замкнутое сознание, из  которого нет  выхода ни  к организму, ни к внешнему миру. Томизм,  таким  образом, превратил  великого древнегреческого  философа в  столпа богословия,  в “Аристотеля  с  тонзурой” (тонзура  - выбритое  место на макушке  -  знак  принадлежности к  католическому духовенству). В  Англии  против  томистской  концепции  души вы ступил номинализм (от  лат. “номен”  - имя).  Он возник  в  связи  со  спором  о  природе  общих понятий, или  универсалий.  Суть спора  состояла в  том, существуют ли эти  общие понятия  сами по  себе, самостоятельно   и  независимо   от  нашего   мышления,  или представляют  собой  только  имена,  реально  же  познаются лишь конкретные явления.1                    

    Энергичным  проповедником  номинализма  был профессор Оксфордского университета Уильям Оккам (ок. 1285-1349). Отвергая томизм и  отстаивая учение о “двойственной  истине” (из  которого явствовало,  что  религиозные  догматы  не могут  быть основаны  на  разуме), он призывал опираться на чувственный опыт; при этом следовало   ориентироваться  на термины,  обозначающие  либо  классы  предметов,  либо классы имен, знаков.                                 

    Номинализм способствовал развитию естественнонаучных   взглядов   на   познавательные   возможности человека. К знакам  как главным  регуляторам душевной   активности   неоднократно обращались многие мыслители последующих веков. Так, в психологии утвердилось  правило  (известное под  названием “бритвы  Оккама”),  согласно  которому  “не  следует умножать  сущности  без  надобности”.  Иначе  говоря,  нет смысла  прибегать  к  объяснению   каких-либо  явлений многими  силами  или  факторами,  когда можно  обойтись  их  меньшим  числом: “Бесполезно  делать посредством  многого  то,  что можно  сделать посредством меньшего”. Эта “бритва” стала основой своего рода “закона   экономии”   в   психологии,   проиллюстрировать  который  можно  таким  примером: изучая  поведение  животных,  не  надо  наделять  их  умом человека, если есть более простой способ объяснения.      

    Итак, в раннем Средневековье под пластом чисто рассудочных построений, чуждых реальным особенностям психической деятельности, пробивался родник новых идей, связанных с опытным познанием души и ее проявлений. В противовес принятым схоластикой приемам выведения отдельных психических явлений из сущности души и ее сил, для действия которых нет других оснований, кроме воли божьей, складывалась методология, основанная на опытном, детерминистском подходе. Своего расцвета этот подход достиг в следующую эпоху - эпоху Возрождения.1                             

Духовная жизнь эпохи Возрождения

    Главной особенностью этого периода стало возрождение античных ценностей, без которых едва ли смогли  бы  существовать  и  арабоязычная,  и  латиноязычная культура (в Западной Европе,  как известно, языком образованности была латынь). Мыслители  -Возрождения  полагали, что  они очищают  античную  картину  мира  от  воззрений “средневековых  варваров”.  Восстановление  античных памятников  культуры  в  их  подлинном  виде действительно  стало  признаком  нового  идейного климата. Однако  воспринималось в  них прежде  всего созвучное  новому  образу  жизни  и обусловленной  им интеллектуальной ориентации.  Возникновение  мануфактурного  производства,  усложнение  и  совершенствование  орудий  труда,   Великие  географические открытия,  возвышение  бюргерства (среднего слоя горожан), отстаивавшего  свои  права  в ожесточенной  политической  борьбе, -  все эти  процессы изменили  положение  человека  в  мире и  обществе, а следовательно  -  и  его представления  о мире  и о самом себе. Новые  философы   вновь  обращаются   к  Аристотелю,  который  теперь  из идола  скованной церковными  догмами  схоластики  превращается в символ свободомыслия. В главном очаге   Возрождения  Италии  - разгораются споры между спасшимися от инквизиции  сторонниками   Ибн-Рошда  (аверроистами)   и   еще  более   радикально  настроенными александристами.  

    Последний  термин   происходит  от   имени  жившего в Афинах в  конце II  века н. э. древнегреческого   философа  Александра   Афродисийского,  который   прокомментировал   трактат Аристотеля  “О душе”  иначе, чем Ибн-Рошд. Коренное различие касалось  бессмертия  души  -  главного  вопроса  в церковном вероучении.  Если Ибн-Рошд,  разделяя разум (ум) и душу, считал  разум, как  высшую часть души,  бессмертным, то  Александр настаивал  на целостности  аристотелевского учения  и его  тезисе о том,  что  все  способности  души  начисто исчезают вместе с телом.                                  

    Оба  направления,  александристы  и  авррроисты, сыграли  важную  роль  в  создании   новой  идейной атмосферы,  проложив  путь   к  естественнонаучному изучению  организма  человека  и  его  психических функций.  По  этому  пути  пошли  многие  философы, натуралисты, врачи.  Их творчество  пронизывала вера  во  всемогущество   опыта,  в   преимущество  наблюдений,  прямых контактов  с реальностью.

    Одним из титанов Возрождения был Леонардо да Винчи  (1452-1519). Он  представлял новую  науку, которая родилась не в университетах, где по-прежнему изощрялись  в  комментариях к  текстам древних,  в мастерских  художников  и  строителей;  инженеров - изобретателей.  В  своей  практике они  были преобразователями  мира, их  опыт радикально  менял культуру  и строй  мышления. Высшей  ценностью становился  не  божественный  разум,  а, говоря  языком Леонардо,  - “божественная  наука живописи”.  При этом под  живописью  понималось  не только  искусство отражения  мира   в  художественных   образах.  “Живопись, - писал Леонардо, - распространяется  на философию природы”.                                  

    Изменения  в  реальном  бытии   личности  коренным  образом   изменяли  ее   самосознание. Субъект осознавал  себя центром  направленных вовне  (в противовес   августино-томистской   интроспекции)  духовных  сил,  которые  воплощаются в  реальные, чувственные (в  противовес  христианской  чистой духовности)  ценности;  он  желал  подражать  природе, на  деле  преобразуя  ее своим  творчеством, практическими деяниями.                                  

    Наряду с Италией   возрождение   новых  гуманистических  взглядов  на   индивидуальную  психическую  жизнь  происходило  в  других  странах,  где подрывались    устои    прежних   социально-экономических   отношений.   В  Испании   возникли  направленные   против   схоластики   учения,  устремленные к поискам  реального знания  о психике.  Так, врач Хуан  Луис  Вивес  (1492-1540)  в  ставшей  знамени той  книге  “О  душе  и  жизни” доказывал,  что природа  человека  познается  путем  наблюдения  и опыта,  позволяющих,  опираясь  на   теорию,  правильно воспитывать ребенка.                                

    Другой врач Хуан Уарте (ок. 1530-1592), также отвергая  умозрение  и схоластику,  требовал применить индуктивный   метод  “исследования   способностей  к наукам” (так называлась его книга). Это  была первая в истории психологии работа, в которой ставилась задача изучить индивидуальные различия между людьми для определения их пригодности к различным профессиям.                                            

Психологическая мысль XVII века и идеи эпохи Просвещения

    ХVII  век  стал эпохой  коренных изменений  в социальной  жизни  Западной  Европы,   веком  научной революции и торжества нового мировоззрения. Его  провозвестником  был Галилео  Галилей (1564-1642), учивший, что природа есть система движущихся тел, не обладающих никакими свойствами,  кроме геометрических и механических.  Все, что  происходит в мире, следует  объяснять только  этими материальны ми  свойствами,  только законами  механики. Господствовавшее  веками убеждение  в том,  что движениями  природных  тел  правят  бестелесные  души, было ниспровергнуто.  Этот  новый  взгляд  на мироздание произвел полный переворот  в объяснении  причин поведения живых существ.                            

    В ХVIII веке, как и в предшествующем, в Западной Европе происходило дальнейшее          укрепление капиталистических отношений. Индустриальная революция превратила Англию  в могущественную  державу.  Глубокие  политико-экономические изменения привели к революции во  Франции. Расшатывались  феодальные  устои  в  Германии.  Расширялось  и  крепло  движение,  названное Просвещением.                                         

   Как  писал Н.В. Гоголь, просвещение означает стремление силой познания просветить насквозь все существующее.  Мыслители, представлявшие  это течение,  считали  главной причиной  всех человеческих бед  невежество, религиозный  фанатизм, требовали  вернуться  к  естественной, неиспорченной природе человека, покончить с  суевериями, утвердить  в  умах людей  взамен ложного  знания научное,  проверенное  опытом и  разумом. Предполагалось, что, следуя этим путем,  удастся избавиться от  социальных  бедствий и  повсеместно воцарятся добро и справедливость.                         

    Наиболее  ярко  идеи   Просвещения  исповедовались  на французской  почве в  преддверии Великой французской  революции.  В Англии,  где буржуазные  отношения  утвердились раньше, главным идеологом Просвещения стал  Дж. Локк.  Его соотечественник физик и математик И. Ньютон (1643-1727) создал новую  механику, повсеместно воспринятую как образец и идеал  точного знания,  как великое торжество разума.1

Зарождение психологии как науки

    В  начале  ХIХ века  стали складываться новые   подходы   к  психике.  Отныне  не  механика,  а  физиология  стимулировала рост  психологического знания. Имея своим  предметом особое природное тело,  физиология превратила его в объект экспериментального  изучения. На первых  порах  руководящим  принципом   физиологии   было “анатомическое   начало”. Функции  (в  том  числе  психические)  исследовались под  углом  зрения  их  зависимости от  строения органа,    его   анатомии.    Умозрительные   воззрения прежней  эпохи  физиология   переводила  на   язык опыта.                                              

    Так,   фантастическая   по   своей  эмпирической фактуре   рефлекторная   схема   Декарта   оказалась правдоподобной   благодаря    обнаружению   различий между  чувствительными  (сенсорными)   и  двигательными   (моторными)   нервными   путями,   ведущими спинной  мозг.  Открытие  принадлежало   врачам натуралистам  чеху  И.  Прохазке,  французу  Ф.  Мажанди и  англичанину Ч.  Беллу. Оно  позволило объяснить  механизм  связи  нервов  через  так называемую рефлекторную дугу, возбуждение одного плеча которой  закономерно  и   неотвратимо  приводит в  действие  другое  плечо, порождая  мышечную реакцию. Наряду  с научным  (для физиологии)  и практическим  (для  медицины)  это открытие  имело важное  методологическое   значение.  Оно   опытным  путем   доказывало   зависимость   функций  организма, касающихся  его  поведения  во  внешней   среде,  о телесного субстрата, а не от
сознания “или души”, как особой бестелесной сущности.                   

    Второе открытие, которое  подрывало версию  о существовании  души,  было  сделано  при  изучении  органов  чувств,  их  нервных  окончаний. Оказалось,  что какими бы стимулами на эти нервы ни воздействовать, результатом будет один и  тот же специфический для каждого из них эффект. (Например, любое раздражение  зрительного  нерва  вызывает   у  субъекта ощущение вспышек света.) Чем успешнее шла в психологии эмпирическая работа, резко расширявшая поле изучаемых психологией явлений, тем очевиднее становилась  несостоятельность ее версий о сознании  как замкнутом  мире субъекта,  зримом  ему  одному благодаря натренированной интроспекции под контролем  инструкции экспериментатора. Крупные успехи новой биологии радикально  меняли  воззрения на  все жизненные  функции организма, в том числе психические.             

   Восприятие  и  память,  навыки и  мышление, установка и чувства трактовались теперь как своего рода “инструменты”, позволяющие организму эффективно “орудовать”  в  жизненных  ситуациях. Рушилось представление о сознании как особом замкнутом  мире, изолированном острове духа. Вместе с тем  новая биология  направляла  на  изучение  психики  с точки, зрения ее развития. Тем самым радикально расширялась зона познания объектов, недоступных для  интроспективного анализа  (поведение животных,  детей, психически больных). Крах исходных  представлений о предмете и методах психологии становился все  более очевидным.                                       

    Глубокие  преобразования  испытывал  категориальный  аппарат  психологии. Назовем его основные блоки: психический образ, психическое  действие,  психическое  отношение,  мотив, личность. На заре научной психологии, как мы помним, исходным  элементом  психики  считались показания  органов чувств - ощущения. Теперь же взгляд на сознание как устройство из атомов - ощущений - потерял научный кредит. Было доказано, что психические образы - это целостности, которые лишь искусственным путем можно расщепить на элементы. Эти целостности были обозначены немецким термином “гештальт”  (форма, структура) и под этим названием вошли в научный глоссарий психологии. Направление же, придавшее гештальту значение главной “единицы” сознания, утвердилось под именем гештальт-психологии. Что касается психического действия, то и его категориальный статус изменился. В прежний период оно относилось к разряду внутренних, духовных актов субъекта. Однако успехи в применении  объективного метода к изучению отношений между организмом и средой доказали, что область психики включает также внешнее телесное действие. Появилась мощная научная школа, возведшая его в предмет психологии. Соответственно направление, избравшее этот путь, исходя из английского слова “бихейвиор” (поведение), выступило под стягом бихевиоризма.                                    

    Еще одна сфера, открывшаяся психологии, придала сознанию взамен первичного вторичное значение. Определяющей для психической жизни была признана сфера бессознательных влечений (мотивов), которые движут поведением и определяют своеобразие сложной динамики и структуры личности. Появилась  приобретшая  всесветную  славу  школа,  лидером  которой был  признан 3. Фрейд, а направление в целом  (со  множеством  ответвлений)  названо  психоанализом.                                            

    Французские исследователи сосредоточились на анализе психических отношений между людьми. В работах ряда немецких психологов центральной выступила тема включенности личности в систему ценностей культуры. Особую новаторскую роль в истории мировой психологической мысли сыграло учение о поведении и его особом, возникшем на почве русской культуры варианте.                           

    Так  появились  различные  школы,  каждая   из  которых в  центр всей  системы категорий  поставила одну из них  - будь  то образ  или действие,  мотив или личность.  Это и  придало каждой  школе своеобразный профиль. Ориентация  на одну  из категорий  как доминанту истории системы и придание другим  категориям функции подчиненных - все это  стало одной  из причин распада психологии на  различные -  порой противостоящие друг другу - школы. Это  и  создало  картину кризиса  психологии. Но если бы за противостоянием  школ и  враждой теорий не  было  корневой системы  инвариантных категорий (получивших  различную  интерпретацию), приверженцы различных школ не могли  бы понять  друг друга,

 дискуссии  между  ними  оказались  бы бессмысленны и  никакой  прогресс психологии  не был  бы возможен.  Каждая школа  оказалась бы  замкнутой системой, и психологии как единой  науки вообще  не существовало бы. Между тем, вопреки неоднократным предупреждениям об ее распаде,  психология продолжала  наращивать  свой эвристический  потенциал. И дальнейшее развитие  шло в  направлении взаимодействия школ.1