Латинская Америка – общее название государств, возникших в западном полушарии к югу от США в первой половине ХIХ в. на месте бывших испано-португальских колоний в Центральной и Южной Америке. После Второй мировой войны к ним присо­единилось немало новых независимых государств Карибского бассейна, хотя небольшая часть континента все еще остается во владении других стран.

    Страны Латинской Америки прошли сложный и тернистый путь социально-экономического развития – от бывших колоний до конгломерата независимых государств, различающихся по уровню социально-экономического развития, характеру и степе­ни участия в мирохозяйственных связях. Ныне данный регион, прежде всего его ведущие государства и в первую очередь три ги­ганта – Бразилия, Мексика и Аргентина, занимает промежуточное положение между развитыми государствами Севера и разви­вающимися странами Юга.

    Серьезные сдвиги в экономическом развитии большинства стран латиноамериканского региона начались практически лишь после Второй мировой войны. Социальная обстановка в регионе – нищета, хроническая безработица и аграрное перенаселе­ние – требовали ускорения социально-экономического развития на базе индустриализации. В то же время обеспечению такого роста мешал крайне низкий уровень внутренних накоплений. Это объяснялось недостаточностью не только иностранных инвести­ций, но и экспортных доходов из-за резких колебаний мировой конъюнктуры и тенденции к ухудшению условий сбыта традици­онных товаров Латинской Америки в 50-е гг.

    В 50–70-е гг. латиноамериканские страны в основном развивались в рамках импортозамещающей модели с сильным протекционизмом и одновременным формированием экспорта. В итоге Латинская Америка располагает ныне солидным производственным потенциалом. Но вместе с тем реализация государственных программ индустриализации привела к хроническому дефициту государственного бюджета, неустойчивости финансового положения и росту внешнего долга.

    На рубеже 80–90 гг. в большинстве латиноамериканских стран были проведены либеральные экономические реформы. В результате ус­корились ранее упавшие темпы экономического роста, снизились дефи­цит государственного бюджета и инфляция, была либерализирована внеш­няя торговля. Тем не менее хронической проблемой остается ситуация в финан­совой и валютной сферах, что выразилось в финансовых кризисах 1994–1995 и 1998–1999 гг.

    Из двух моделей стратегии индустриализации – экспортоори­ентированной и импортозамещающей – страны Латинской Аме­рики в создавшихся условиях выбрали в принципе вторую (при всех страновых различиях). Хотя реализация этой модели в 50–70-е гг. не означала курса на автаркию или изоляцию от мирового рынка, акцент был сделан на импортозамещающую индустриали­зацию на базе богатых сырьевых ресурсов и при помощи протек­ционизма внутреннего рынка с одновременным форсированием экспорта.

    В связи со слабостью национального предпринимательства ре­шающую роль в претворении этой стратегии в жизнь сыграло го­сударство, которое вплоть до 90-х гг. являлось основным пред­принимателем и регулятором всей хозяйственной жизни в Латин­ской Америке. За счет инфляционного финансирования был со­здан крупный государственный сектор, прежде всего в промыш­ленности (энергетика, металлургия, химия, машиностроение), производственный потенциал которого составил основу латино­американской промышленности. В результате заметно возросла роль внутренних факторов развития, хотя зависимость от внешних источников финансирования по-прежнему остается высокой.1

    Прирост ВВП в странах-гигантах Латинской Америки в пе­риод 60–70-х гг. характеризовался данными, приведенными в табл. 1. В итоге, несмотря на серьезные издержки (инфляция, низкая конкурентоспособность готовых изделий и т.д.) Латинская Аме­рика располагает ныне солидным производственным потенциа­лом.

 

Таблица 1. Среднегодовые темпы прироста ВВП ведущих латиноамериканских стран, в %

 

Страны	1961-1970 гг.	1971-1980 гг.
Бразилия	6,3	9,6
Мексика	7,8	7,4
Аргентина	4,6	2,8
Латинская Америка	6,3	6,8

 

 

    При этом наибольших успехов в этом отношении добились Мексика и Бразилия. Последняя по абсолютному объему ВВП к концу 90-х гг. заняла 9–10-е место в мире. Наряду с развитием традиционных отраслей тяжелой индустрии в Бразилии ускори­лось формирование наукоемких производств (электроники и робототехники, производства новых материалов, биотехнологии, атомной и авиакосмической промышленности). Вместе с тем ре­ализация государственных программ индустриализации привела к хроническому дефициту государственного бюджета, неустойчивости финансового положения и росту внешнего долга, по вели­чине которого Бразилия вместе с Мексикой лидируют в мире.

    Что касается малых государств Центральной Америки и Ка­рибского бассейна, то они по-прежнему в принципе придержи­вались экспортоориентированной модели развития с узкой товар­ной специализацией. Заметное развитие в этом субрегионе полу­чил туризм, а в промышленности – сборочных производств из импортных компонентов изделий электроники, бытовых при­боров, поставляемых затем в основном на североамериканский рынок.1

    Важным фактором экономического развития Латинской Аме­рики в последние десятилетия стал рост внутрирегионального со­трудничества, прежде всего в рамках интеграционных объедине­ний. Еще в начале 50-х гг. была выдвинута концепция создания общего латиноамериканского рынка как важного импульса для ускорения экономического роста. Однако вместо единого рынка были учреждены две торгово-экономические группировки: Лати­ноамериканская ассоциация свободной торговли (ЛАСТ) и Цент­ральноамериканский общий рынок (ЦАОР).

    Главной целью ЛАСТ являлось учреждение к 1973 г. зоны свободной торговли путем либерализации взаимного товарооборота. Однако и эта цель оказалась столь же амбициозной, как и обра­зование общего рынка, прежде всего с точки зрения менее раз­витых членов ЛАСТ, которые стремились сохранить защитные меры в отношении главных отраслей их экономики перед экс­пансией более сильных членов ассоциации.

    Рост противоречий привел к тому, что уже в 1969 г. группа в основном среднеразвитых (по меркам региона) стран учредила в рамках ЛАСТ субрегиональную группировку – Андский пакт (Колумбия, Перу, Эквадор, Боливия; в 1973 г. в пакт вступила Венесуэла, а в 1976 г. из него вышла Чили). Ответной реакцией со стороны других участников ЛАСТ стало формирование блока во главе с Аргентиной и Бразилией, позднее оформившегося в МЕРКОСУР.

    В конечном счете ЛАСТ в 1980 г. была преобразована в Лати­ноамериканскую ассоциацию интеграции (ЛАИ) в целях содей­ствия либерализации внутрирегиональной торговли, но без каких-либо конкретных обязательств со стороны стран-участниц. Схо­жие цели преследует и ЦАОР.

    Новой и достаточно активной интеграционной группировкой стала организованная карибскими островными государствами Ка­рибская зона свободной торговли, которая в 1973 г. была преоб­разована в Карибское сообщество и Карибский общий рынок (КАРИКОМ) с целью создания более тесной интеграционной группировки.

    Важным новым моментом латиноамериканской интеграции является ее все большее соприкосновение с североамериканской. На базе быстро растущей взаимной торговли и сокращающегося разрыва по уровню развития между наиболее ведущими странами Латинской Америки и США идея интеграции между двумя аме­риканскими регионами становится все более популярной. Разви­тие этой идеи будет зависеть от того, насколько успешно будет идти интеграция между США и одним из латиноамериканских гигантов – Мексикой в рамках НАФТА. Пока же реальной пред­ставляется реализация первого шага на этом пути – создание панамериканской зоны свободной торговли, от Аляски до Огненной Земли.1

 

Таблица 2. Среднегодовая динамика ВВП, инфляции и цен на экспортируемые товары стран Латинской Америки

 

Показатели	1980-1989 гг.	1990-1999
ВВП	2,2	3,4
В том числе на душу населения	0,0	1,6
Потребительские цены	116,7	91,2
Цены на экспортируемые товары	–0,6	–0,4

 

 

    80-е гг. стали «потерянным десятилетием» для большинства стран Латинской Америки. Курс на импортозамещение при вы­соком уровне протекционизма и форсировании экспорта уже к середине 70-х гг. практически исчерпал свои возможности, экономический рост Латинской Америки начал терять свой дина­мизм. На это наложился долговой кризис и громадные платежи в счет погашения внешнего долга, поглощавшие 1/3 экспортной выручки региона. Ситуация ухудшалась также из-за падения ценна основные экспортные товары. К снижению темпов роста ВВП добавилось увеличение дефицита государственного бюджета (де­фицит бюджета центрального правительства возрос с 1–2% от ВВП во второй половине 70-х гг. до 4–9% в 80-е гг.) и подско­чившая на этой основе и без того немалая инфляция (12,5% – в 1970 г., 55 – в 1980 г. и 521% – в 1990 г.).

    На рубеже 80–90-х гг. в большинстве стран Латинской Аме­рики были проведены радикальные реформы по либерализации экономической политики в соответствии с Вашингтонским кон­сенсусом, направленные на стабилизацию финансов и ускорение экономического роста.

    Большая волна приватизации, охватившая Латинскую Аме­рику в 80–90-е гг., привела к тому, что процесс приватизации к концу 90-х гг. почти завершился в Мексике и близок к заверше­нию в Бразилии. Уменьшился дефицит государственного бюд­жета – до 0–2% от ВВП. Одновременно снизилась инфляция: 44% – в 1995 г. и около 10% – в 1998 г. В результате либерали­зации импортного режима среднеарифметический уровень им­портных пошлин понизился в середине 90-х гг. в Бразилии до 12%, в Аргентине – до 11%, в Мексике – до 13%.

    Уменьшение государственного вмешательства в экономику, приватизация значительной части государственного сектора (часть его активов была приобретена иностранными инвестора­ми), ужесточение финансовой политики и совершенствование на­логовой системы, а также возобновившийся экономический рост усилили приток в Латинскую Америку иностранного капитала. В рамках «плана Брейди» внешний долг большинства ла­тиноамериканских стран во второй половине 80-х гг. был реструк­турирован, в результате чего он снизился более чем на 55%.1

    Тем не менее хронической проблемой Латинской Америки ос­тается ситуация в ее финансовой и валютной сферах. Из-за рас­тущего в 90-е гг. дефицита торгового баланса, вновь увеличива­ющегося внешнего долга (758,5 млрд. долл., по прогнозу МВФ, в1999 г. по сравнению с 441 млрд. долл. в 1990 г.) и быстро растущих на этой основе расходов по его обслуживанию (более 100 млрд. долл. в год, то есть около 46% экспортной выручки по сравнению с 33% в 1990 г.) платежный баланс Латинской Америки по теку­щим операциям систематически сводится со все большим отрицательным сальдо. Так, если в 1990 г. оно составляло 1 млрд. долл., то, по прогнозу МВФ, в 1999 г. оно будет равно 70 млрд. долл. Попытки привлечь к обслуживанию дефицита платежного балан­са «горячие деньги» помогли временно смягчить проблему, но обернулись финансовыми кризисами в 1994–1995 и 1998–1999 гг.

    В 90-е гг. доля Латинской Америки в мировом экспорте росла, составив почти 5% (правда, еще быстрее росла ее доля в мировом импорте, превысившая 5%). Темпы роста латиноамериканского экспорта в указанные годы равнялись 9%, т.е. они намного опе­режали темпы роста ВВП, и при этом происходили прогрессивные сдвиги в структуре экспорта: роста доля машин и оборудования и снижалась доля сырья и топлива. Экспорт был ориентирован в первую очередь (70%) на развитые страны (в том числе почти50% – на США), а во вторую (21%) – на взаимную торговлю. Тем не менее острейшей проблемой Латинской Америки остается быстро растущий в условиях либерализации внешней торговли отрыв импорта от экспорта и нарастающий дефицит внешнетор­гового баланса.

    В 90-е гг. резко увеличился приток прямых иностранных инвестиций в Латинскую Америку. Так, со среднегодовой в 1986– 1991 гг. величины в 9,5 млрд. долл. он возрос до 56 млрд. долл. В 1997 г., прежде всего за счет Аргентины (6,3 млрд. долл.), Бразилии (16,3), Венесуэлы (4,9), Колумбии (2,4), Чили (5,4) и Мексики (12,1 млрд. долл.). В результате объем накопленных на континенте прямых иностранных инвестиций возрос с 48 млрд. долл. в 1980 г. и 124 млрд. долл. в 1990 г. до 375 млрд. долл. в 1997 г., причем 1/3 из них приходится на Бразилию (126 млрд. долл.) и 1/4 – на Мек­сику (87 млрд. долл.). В результате прямые иностранные инвести­ции обеспечивали в 1996 г. около 13% всех капиталовложений в основной капитал на континенте.

    Тем не менее основным видом притекающего на континент иностранного капитала вплоть до последнего времени являлись портфельные инвестиции, причем, как и в России, преимущест­венно в покупку государственных ценных бумаг, а не в акции ком­паний. При наступлении признаков ухудшения экономической ситуации эти «горячие деньги» быстро уходят из страны, придавая возможному финансовому кризису уже неизбежный характер. Так, в конце 1998 г. иностранные инвесторы, подгоняемые со­мнениями в способности бразильского правительства покрыть 65-миллиардный дефицит бюджета, увели из страны 40 млрд. долл.

    Экономические отношения России с Латинской Америкой имеют давнюю историю, но в последние де­сятилетия они во многом определялись связями нашей страны с Кубой. В 1989 г. доля Латинской Америки во внешней торговле СССР составляла 6,5%, в том числе с Кубой – 5,5%. С распадом СССР эта торговля резко упала, но в последние годы имеет тен­денцию к росту. В 1997 г. доля Латинской Америки во внешнеторговом обороте России составила 1,8%, подавляющая часть ко­торого приходится на Кубу, Бразилию, Аргентину, а также Панаму и другие оффшорные центры Латинской Америки.1

    Еще в советские времена сложилась структура товарооборота с указанными странами. Наша страна традиционно закупает там товары, которые либо не производятся в России по природно-климатическим условиям, либо их производство дефицитно в оп­ределенные годы (кофе, какао-бобы и продукты их переработки, бананы, растительные масла, сахар, шерсть, кожи, бокситы и др.).

    Что касается отечественного экспорта, то в 90-е гг. он претер­пел существенные изменения. Если раньше 4/5 и более советского экспорта в Латинскую Америку составляла продукция машино­строения, то в последние годы российский экспорт в страны это­го региона включает в основном материалы и полуфабрикаты (удобрения, лесоматериалы, цемент, металлы и т.д.), т.е. товары с низкой степенью обработки. Исключение составляют поставки автомобилей в Панаму, где через свободную экспортную зону в г. Колон они реэкспортируются в другие латиноамериканские страны, а также поставки авиатехники в Перу.

    При оценке перспектив экономических связей следует учиты­вать возможности использования уже созданного задела, в том числе в виде ранее построенных с нашей помощью промышленных объектов (особенно на Кубе), ранее проданного энергетичес­кого оборудования и авиационной техники, которые нуждаются в модернизации и запасных частях.

    Лидером по внедрению неолиберализма в экономику стали Чили, а по­зднее чилийский опыт был опробован и в Аргентине, и в Бразилии, и в Мек­сике. Более того, именно в Чили впервые на практике была проверена теория, которая легла в основу неоконсервативной политики президента Рейгана в США и М. Тэтчер в Великобритании. Либерализация чилийской экономики затронула и цены, и ставку процента, и внешнеторговую политику, и движе­ние капитала, и рынок труда, и налоговую сферу. Мы рассмотрим современ­ную модель развития стран Латинской Америки на примере Чили, поскольку именно «креольский неолиберализм» в его чилийской трактовке вызывает наибольший интерес и дискуссии практически у всех видных экономистов и политических деятелей нашего времени.

    Прежде чем характеризовать чилийский неолиберализм полезно вспомнить историю его возникновения. Чили начала 1970-х гг. ничем особенным в миро­вой экономике не выделялись. В 1970 г. к власти здесь приходит президент­марксист Сальвадор Альенде, который пытается реализовать на практике изве­стные коммунистические идеи социального равенства, «раскулачивания» богатых, национализации экономики, планового хозяйства. В результате политики Аль­енде в стране возник политический и финансовый хаос, экономика впала в коллапс. На волне недовольства политикой Альенде 11 сентября 1973 г. власть берут в свои руки военные. В ходе штурма президентского дворца марксист Альенде погибает, а главой страны с 26 июня 1974 г. становится бывший военный министр генерал Аугусто Пиночет. И как раз с именем Пиночета связаны экономические успехи развития Чили, именно при Пиночете нача­лась либерализация чилийской экономики и стартовали широкомасштабные неоконсервативные реформы. Чилийские реформы являются одним из лучших примеров рациональной экономической политики ХХ века, в кратчайш­ие сроки способствовавшей выводу страны из тяжелейшего экономическо­го кризиса.

    Чилийские реформы, приведшие к появлению в стране либеральной эконо­мики, были комплексные и постепенные. Их основными составляющими были:

ü    Антиинфляционная политика. По рецептам МВФ и «чикагских мальчи­ков» была остановлена денежная эмиссия и ликвидирован бюджетный дефи­цит путем упорядочивания государственных расходов и увеличения государ­ственных доходов за счет приватизации и налоговых поступлений.

ü       Ликвидация дисбаланса во внешней торговле путем протекционистс­ких мер. Стимулирование экспорта, особенно нетрадиционного, и ограниче­ние импорта (на первых порах для повышения эффективности отечественного производства проводилась политика импортозамещения).

ü       Налоговая реформа. Расширение налоговой базы, упрощение налогового законодательства, унификация налоговых ставок, отмена налоговых льгот, борьба с уклонением от уплаты налогов. С 1975 г. в Чили был введен НДС.

ü       Либерализация внешней торговли. Недопустимость завышения курса национальной валюты (песо), даже ее плавная девальвация для стимулирова­ния экспорта.

ü       Привлечение иностранных капиталов, отмена валютных огра­ничений и ограничений на зарубежные займы. В дальнейшем для экономики страны характерно сочетание элементов либерализма и государственного ре­гулирования во внешней торговле, а привязка курса песо к корзине иностран­ных валют обеспечила стабильность развития внешнеэкономических связей и помогла в борьбе с инфляцией.

ü       Финансовая либерализация. Отмена контроля за уровнем процентных ста­вок, либеральный режим ввоза-вывоза капитала. Однако в Чили извлекли уроки из того, что резкое снижение курса национальной валюты, массовый отток капи­талов за рубеж могут обернуться дефолтом, поэтому преимущество было отдано притоку в страну долгосрочных капиталов в виде прямых инвестиций.

ü       Приватизация. Были восстановлены права собственности на сельскохозяй­ственные и промышленные предприятия, в свое время национализированные пра­вительством Альенде. При Пиночете в Чили проводилась «ультралиберализацию»: в 1986 г. были приватизированы отрасли инфраструктуры, транспорт, телекомму­никации (в других странах мира это повторилось только через десятилетие).

ü       Реформа пенсионной системы. Пенсионная реформа проведена в Чили в 1981 г., и до сих пор она остается образцом для многих стран. Были созданы негосударственные пенсионные фонды, среди которых разгорелась нешуточная конкуренция за право привлечения средств вкладчиков. Каждый чилиец полу­чил право дважды в год менять пенсионный фонд. Государство гарантировало сохранность средств населения, лишая лицензии убыточные и сверхрисковые частные фонды. Пенсионная реформа позволила превратить сбережения трудя­щихся в инвестиции, что послужило мощным внутренним источником роста.

ü       Реформа рынка рабочей силы. Повышение производительности труда, квалификации и уровня оплаты рабочей силы.

    Следует отметить общую атмосферу, в которой проводились реформы. Гла­венствовал закон, и абсолютно все, невзирая ни на состояние, ни на принадлеж­ность к правящей элите, были поставлены в равное положение. Стартовые условия и правила игры были едины для всех. Конечно, этому во многом спо­собствовали режим военного положения и жесткое подавление актов саботажа реформам. Здесь можно провести некую аналогию с послевоенной Японией, но в Чили и политическое, и экономическое прикрытие реформ производилось собственными силами. Тем не менее, не стоит отрицать влияние американской экономической идеологии, сильную моральную и финансовую поддержку чилийских реформаторов со стороны США. Чили служили образцово-показатель­ной страной для других государств Латинской Америки, которым демонстриро­валось преимущество неолиберальной модели развития перед обреченным на крах марксизмом. Отрицательным же последствием реформ была внешняя изо­ляция Чили из-за нарушения диктатором Пиночетом прав человека. На офици­альном уровне внешнеэкономические контакты с Чили были сокращены, но деловые люди мира признавали экономические заслуги Пиночета и инвестиро­вали свой капитал в эту латиноамериканскую страну.

    Основные результаты чилийских реформ были следующими:

ü       Чили превратились в лидера по темпам роста в Латинской Америке (тем­пы роста ВВП превышали 7% в год);

ü       в стране была сокращена безработица, созданы места в частном секторе экономики.

ü       внешний долг страны сократился всего за десятилетие со 128% ВВП в 1985 г.  до 32% ВВП в 1995 г., кредитный рейтинг страны значительно повысился;

ü       если в 1970-е гг. Чили полностью зависели от экспорта меди (80% всего экспорта страны), то в 1995 г. доля меди в экспорте составила уже 40%, а промышленный экспорт при этом увеличился до 42%;

ü       возросла открытость экономики страны: доля экспорта товаров и услуг в ВВП в настоящее время составляет почти 30% ВНП;

ü       уровень инфляции в стране – один из самых низких в Латинской Амери­ке (в середине 1990-х гг. – около 8% в год);

ü       страна имеет устойчиво положительное сальдо государственного бюдже­та (2% ВВП) и положительное сальдо торгового баланса;

ü       прогресс произошел и в социальной сфере. То, что марксисты деклари­ровали на словах, диктатору Пиночету удалось решить на деле: сокращено социальное неравенство, произошло повышение образовательного уровня и профессиональной квалификации населения.

    И, что немаловажно, ведущая роль в экономике от государства перешла в руки частного сектора, ресурсы в Чили теперь распределяются через рыноч­ные механизмы.

    После того, как Чили превратились в латиноамериканского «тигра», необхо­димость в сохранении жесткого военного режима отпала. В 1988 г. генерал Пино­чет согласился на проведение в стране всеобщих выборов. В 1989 г. был избран гражданский президент, а сам Пиночет добровольно ушел в отставку 11 мар­та 1990 г., оставив для себя пост пожизненного сенатора, который гарантировал неприкосновенность перед судом за военные преступления прошлого. Тем не менее в 1998 г. во время визита в Великобританию Пиночет был задержан по настоянию испанских властей (во время переворота 1973 г. от рук хунты пострадало несколь­ко граждан Испании). До сих пор вокруг его имени ведутся многочисленные споры относительно того как трактовать поступки этого неоднозначного политика.1

    Являясь пионером неоконсервативных реформ конца ХХ века, Чили стали примером для всего латиноамериканского континента. Неслучайно и Арген­тина, и Бразилия, и Мексика вскоре провели у себя аналогичные реформы. Наиболее впечатляющими результатами реформ стало сокращение инфляции и внешнего долга. С сокращением внешнего долга дела оказались не столь просты. Мексиканский, азиатский, а затем и бразильский кризисы нанесли региону значительный ущерб, девальвировав национальные валюты и вызвав новый виток роста внешней задолженности. Однако если бы другие страны континента вели свою макроэкономическую политику столь же последовательно как это было сделано в Чили, то многих негативных последствий кризисов можно было бы избежать. Чилийские же рецепты контроля за движением капитала, ограничения притока в страну спекулятивных инвестиций с мирового финансового рынка могли бы предотвра­тить развитие валютно-финансовых кризисов современности.

    Дальнейшее развитие латиноамериканского региона, предотвращение по­следствий валютно-финансовых кризисов 1990-х гг. и продолжение экономи­ческого роста связаны со следующими факторами:

1.    Открытость региона для международной торговли и инвестиций. У стран Латинской Америки сохраняется конкурентное преимущество в более низком уровне оплаты труда, чем в странах Юго-Восточной Азии. В Мексике, к примеру, заработная плата в среднем в три раза ниже, чем в Южной Корее. В результате прямые зарубежные инвестиции направляются в развитие лати­ноамериканского экспортного производства.

2.    Региональная экономическая интеграция. В Латинской Америке набира­ют обороты интеграционные процессы. Мексика в 1994 г. присоединилась к Се­веро-Американской Зоне Свободной Торговли (NAFTA), что сориентировало мексиканское экспортное производство преимущественно на рынок CШA. Вто­рая интеграционная группировка региона – общий рынок стран Южной Америки MERCOSUR (Mercado Communo Sud Americano), который объединяет Брази­лию, Аргентину, Уругвай и Парагвай. Чили являются ассоциированным членом MERCOSUR, а также выражают готовность присоединиться к NАFTА. В рамках MERCOSUR постепенно ликвидируются таможенные барьеры во взаимной тор­говле, выдвигаются планы на перспективную интеграцию с NАFТА. Летом 1999 г. принято решение и об образовании Европейско-Южноамериканской Зоны Сво­бодной Торговли на базе объединения потенциала ЕС и MERCOSUR. Несомнен­но, что продолжение интеграции в регионе будет способствовать активизации торговли, росту экспортного сектора, специализации стран.

3.    Развитие инфраструктуры региона. В настоящее время инфраструкту­ра стран Латинской Америки пока еще слабо развита. Ее развитие привлечет дополнительные инвестиции, создаст новые рабочие места и будет служить потенциалом экономического роста. Хорошая инфраструктура региона будет способствовать более эффективному распределению ресурсов, повысит про­изводственные возможности входящих в него стран.

4.    Продолжение привлечения иностранного капитала. Из-за незначитель­ности уровня внутренних сбережений для региона по-прежнему актуальным остается привлечение капитала с мирового финансового рынка. С этой целью более благоприятными становятся национальные инвестиционные законода­тельства, разрабатывается комплекс мер по предотвращению возможности по­вторения валютно-финансовых кризисов.

5.    Внутренний рынок. Мощным фактором развития будет служить освое­ние емкого внутреннего рынка. Рост экономически активного населения, производительности труда и заработной платы создают внутренний спрос, который пока еще полностью не удовлетворяется.

6.    Относительно невысокий уровень расходов на оборону. В латиноаме­риканских НИС расходы на оборону в среднем на 1-2% ВВП ниже, чем в государствах Юго-Восточной Азии, что также можно рассматривать в каче­стве дополнительного потенциала для роста.

    Для продолжения экономического развития предстоит решить немало сложных задач, к числу которых можно отнести:

ü       ликвидацию после действий валютно-финансовых кризисов;

ü       преодоление сопротивления реформам (в Аргентине и Мексике сопротивление порой выливается в настоящие партизанские восстания);

ü       снижение политической и социальной нестабильности (разрешение внут­риполитических кризисов, проблем урбанизации в Мексике и Бразилии, умень­шение социальной напряженности и дифференциации доходов населения);

ü       оздоровление государственного аппарата (борьба с коррупцией, бюрок­ратией, поскольку такие страны как Мексика и Бразилия имеют довольно низ­кий рейтинг по уровню коррупции);

ü       борьба с преступностью и наркобизнесом.1