«Конспект по дисциплине «История отечественного государства и права»»

Тема 6. Образование централизованного русского государства

          1.

С начала XIV в. дробление русских княжеств прекращается, уступив место их объединению. Объединение русских земель – это процесс собирания прежних русских земель в единое государство. Говоря о централизации, следует иметь в виду два процесса: объединение русских земель вокруг нового центра – Москвы и создание централизованного государственного аппарата, новой структуры власти в Московском государстве. Великие князья оказались во главе целой иерархии, состоявшей из удельных князей и бояр. Взаимоотношения с ними определялись сложной системой договоров и жалованных грамот, устанавливавших различные степени феодальной зависимости для разных субъектов. В договорах и грамотах подчеркивалась территориальная неприкосновенность обеих сторон, устанавливался общий порядок административной деятельности (таможенная политика, выдача беглых холопов и т.п.) и государственной политики (совместная оборона границ, военная деятельность). Для удельных князей, чьи земли входили в состав великого княжества, определялись феодальные иммунитеты, т.е. право осуществлять на своей территории не только хозяйственные и административные, но и государственные функции без вмешательства великокняжеской администрации (собирать налоги и творить суд). С вхождением удельных княжеств в состав Московского государства, удельные князья были вынуждены либо поступить на службу к московскому великому князю, либо уезжать в Литву. Старый принцип вольной боярской службы теперь утратил свое значение – на Руси был теперь только один великий князь, переходить на службу теперь было не к кому.

К концу XIV в. Московское княжество настолько окрепло, что смогло начать борьбу за освобождение от монголо-татарского ига. Орде были нанесены первые сокрушительные удары, наиболее значительным из которых явилась победа русских войск под командованием князя Дмитрия Донского на Куликовом поле. При Иване III объединение русских земель вступило в завершающую фазу. К Москве были присоединены важнейшие земли – Новгород Великий, Тверь, часть Рязанского княжества, русские земли по Десне. В 1480 г. после известного «стояния на Угре» Русь окончательно освободилась от татарского ига. Процесс объединения русских земель был завершен в начале XVI в. Князь Василий III присоединил к Москве вторую половину Рязанского княжества, Псков, освободил Смоленск от литовского господства.

Данная полемика послужила идеологическим обоснованием формирующейся самодержавной власти. Именно этот аспект вызвал ожесточенное сопротивление удельных князей и боярства. Вокруг него разгорелась острая идейная борьба, принявшая при Иване III религиозную форму и продолженная при Иване IV уже со светскими аргументами. Религиозная форма борьбы была связана с тем, что церковь, получившая освобождение от дани татаро-монголам, приобрела со временем большие богатства. Церковное землевладение превратилось в одно из самых значительных на Руси. Эти «мирские интересы» церкви побудили ее активно включиться в политическую борьбу и привели к расколу церковников на сторонников боярской оппозиции, выступавших против самодержавной власти, и их противников, поддерживавших усиление власти московских государей. Первые – получили название «нестяжатели», вторые – «иосифляне». Наиболее видными нестяжателями были монах Кирилло-Белозерского монастыря, основавший скит на реке Соре, Нил Сорский, его ученик Вассиан Косой и монах Афонского монастыря Максим Грек. Руководителем иосифлян стал игумен Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий, чьим именем и было названо движение. Конфликт в церковной среде возник из-за вопроса, должна ли церковь обладать богатством. Но с ним был органически связан важный политический вопрос, должна ли церковь поддерживать усиление царской власти. Нестяжатели утверждали, что церковь обязана заботиться только о духовном, а не о мирском. Поэтому ей не должны принадлежать земли с холопами и смердами. Клиру подобает жить плодами своих трудов, а он погряз в мирских заботах, «сребролюбии», «стяжательстве» – присвоении чужого труда. Алчность монахов, эксплуатация монастырских крестьян резко критикуются нестяжателями: настоящие святые не владели землями, бог поучал продать свои имения, а деньги раздать нищим. Падение нравов в монастырях вызвано стремлением к мирским, а не к духовным благам, к богатству, к приобретению сел с крестьянами. Не порицая богатства бояр, эксплуатацию ими крестьян, критикуя за это только церковь, способствовавшую возвышению царской власти, нестяжатели (Максим Грек) осуждают и последнюю за злоупотребления, неправосудие, «бесчиния». Государь должен быть добрым, советующимся со «спешниками» – князьями и боярами. На церковном соборе 1503 г. нестяжатели, отстаивавшие противодействие боярства усилению центральной государственной власти, потерпели поражение от иосифлян. Глава иосифлян Иосиф Волоцкий утверждал, что власть царю дана богом и поэтому не ограничена никакой другой властью. Царь «властью подобен вышнему богу», он обладает правом жизни и смерти, и подданные его обязаны смиренно ему повиноваться во всем. Не ограничена ничем и власть московских государей над удельными князьями: московские цари – «всея русские земли государям государи». Бог дает царю также власть для защиты веры, и царь обязан преследовать еретиков. Царь должен защищать церковь, ее имущество. Царь, посягающий на церковные богатства, – «не божий слуга», но дьявол, и не царь, «но мучитель», ибо «церкви богатство – божье богатство». Церковь и должна быть богатой, чтобы ее обряды показывали величие бога и чтобы во имя бога помогать бедным и нищим. Сочетая, таким образом, идеи усиления царской власти с защитой интересов церкви, Иосиф Волоцкий призывал их к союзу, направленному против ограничения царской власти и посягательств на церковные богатства. 

          2.

          Речь идет о зарождающихся тенденциях самодержавной (абсолютной) власти в Московском государстве. Самодержавной монархия становится тогда, когда ей удается сконцентрировать в своих руках все виды власти: законодательную, управленческую, информационную, контрольную, судебную, символическую и т.п. Последняя представляет собой способность и легитимное право государства устанавливать, присваивать и распределять разного рода статусы, звания, чины и привилегии. При этом государство (в лице своих органов и официальных лиц) убеждено в том, что именно оно имеет такое право и что для этого не требуется каких-либо объективных дополнительных критериев и условий. 

          3.

Изменение характера великокняжеской власти, подчинение великому князю бывших удельных князей, необходимость управления всей значительно увеличившейся территорией государства, обострение классовой борьбы, противоречия внутри господствующего класса, потребности внешней политики, развивавшиеся экономические связи, рост городов, торговых центров, т.е. усложнение социально-экономического и политического развития, требовали создания специального управленческого аппарата, бюрократии, чиновничества. В результате постепенно, начиная с конца XV в., стали возникать новые органы государства, получившие название приказов. Это были постоянно действовавшие учреждения, имевшие значительно более четкую компетенцию по сравнению с прежними. Их деятельность распространялась на всю территорию государства. Приказы имели определенные штаты, специальные помещения (приказные избы), делопроизводство, архивы. Для дьяков и других приказных деятелей служба в приказах была основным занятием, за которое они получали жалованье из казны. Это ставило их в тесную связь и зависимость от великокняжеской власти, делало их ее верной опорой. Верхушка приказной бюрократии получала земельные пожалования и включалась в состав господствующего класса феодалов. Однако и представители боярских и особенно дворянских кругов старались занять ключевые посты в новых учреждениях. Между приказной бюрократией и дворянством также устанавливалась теснейшая связь, что способствовало укреплению позиций правящего класса, его политического господства. Специальный чиновничий аппарат разрастался, приобретая все большее значение (о чем свидетельствовал, например, тот факт, что уже в начале XVI в. дьяки стали участвовать в заседаниях Боярской думы). В начале XVI в. функционировало около 10 приказов. Одними из первых сложились приказы Большого дворца и Казенный (ведавший казной), возникшие в связи с реорганизацией дворцового управления. Позднее появились Разрядный приказ (в котором сосредоточивалось управление военной службой). Посольский приказ (делопроизводство по внешнеполитическим делам, дипломатическая служба, пограничные дела, пропуск через границу послов и гонцов и т.д.), Разбойный приказ (карательный орган, тесно связанный с местными губными избами), его образование обусловлено обострением классовых противоречий и необходимостью государственными средствами вести борьбу с беглыми крестьянами; Ямской приказ (почтовая служба и иные средства сообщения) и др. 

4.

Земские соборы явились самой яркой страницей в истории представительной власти в Московском государстве XVI–XVII вв. Первые Земские соборы созываются в России в середине XVI столетия, в правление Ивана Грозного. Слово «земский» означало, в сущности, «государственный». Земский собор – это совещание представителей «всех земель», или всей русской земли. В этом смысле земские соборы имели прочные «земные» корни. Они «вырастали» из Новгородского веча, из княжеских «съездов» по поводу важнейших событий русской истории и старых традиций обсуждать спорные вопросы «всем миром». В XVI в., однако, прежний демократизм народных собраний сменился сословной строгостью «лучших людей», понимавших свое участие в этих соборах как причастность к «государевым делам». Ясно, что ни о какой «вольнице» не могло быть и речи, к примеру, на войсковом собрании 1550 г. во Владимире, на котором обсуждался вопрос о походе русского войска на Казань, или на «Стоглавом соборе» 1551 г., на котором тон задавали представители православной церкви и который принял особое «Соборное уложение», или «Стоглав». И архистрогими были соборы, посвященные разбору «персональных дел» Адашева и Сильвестра в 1560 г. или дела митрополита Филиппа в 1568 г. Таким образом, соборность решений важнейших политических, военных, судебных и иных вопросов стала неотъемлемой чертой общественной жизни Руси второй половины ХVI в. По мнению многих историков, например А.В. Черепнина, сословные соборы явились действенным средством укрепления царской власти и вообще монархии.

          Отношение к Земским соборам у исследователей было далеко неоднозначное. Славянофилы видели в соборах существенную черту облика ХVII столетия. Земские соборы были для них продолжением старинного русского народного собрания, веча – этого уникального русского феномена, – которое противоположность западноевропейским сословным собраниям находилось с царем в отношениях гармоничной взаимопомощи, поддержки ради общего блага. Наиболее острая критика этих положений была выдвинута историками государственной школы, которые считали, что Земские соборы с их несовершенной представительской системой и едва ли не рабской лояльностью по отношению к царской власти не играли в российской истории какой-либо самостоятельной роли.  Использовав эти старые позиции в качестве отправной точки, наука в исследовании проблем, касающихся сословных представительств ушла затем далеко вперед. Особое внимание при этом уделялось исследованию функций Земских соборов, конкретнее – их взаимоотношений с царской властью, а также вопроса относительно их схожести с соответствующими институтами в других странах.  Нередко оспаривается право Земских соборов вообще называться сословными собраниями. Так западный исследователь Х.-Й. Торке предпочитает употреблять совершенно нейтральный термин «Московские собрания».   Научные точки зрения на сословные собрания как имеющие ограниченные или неограниченные функции по отношению к царской власти играют, как ранее было сказано, решающую роль в оценке характера государственной власти и при ее периодизации. Безусловно, преобладающей является точка зрения на сословные собрания как не означавшие какого-либо ущемления царской власти, а, напротив, являвшиеся необходимым условием ее укрепления. Так, С.Ф. Платонов категорически отвергает мнение о Земских соборах как оказывавших влияние на процесс управления. По утверждению этого ученого, соборы вступали на сцену лишь тогда, когда их созывали, и отвечали лишь на те вопросы, которые ставил царь.   Земские соборы являлись, таким образом, полезным орудием царя и выполняли различные узаконивающие и исполнительские функции. Используя этот канал, царь мог быть осведомлен как о потенциальных возможностях, так и о настроениях любой части населения, игравшей роль, важную в конкретной политической ситуации.  Другие авторы избегают столь смелых обобщений. Они утверждают, что значение Земских соборов зависело от конкретных соотношений сил, в особенности же от позиции царя в данный момент. Эта идея получает дальнейшее развитие в положении о классовой борьбе как факторе, который в значительной степени содействовал выбору направления политической деятельности соборов и регулированию их взаимоотношении с царской властью.

          5.

Переход к сословно-представительной монархии привел и к существенному изменению местного управления. Система кормления была заменена новой, основанной на принципе самоуправления. В середине XVI в. вместо наместников-кормленщиков были повсеместно введены губные органы. Они выбирались из среды определенных слоев населения. Дворяне и дети боярские выбирали главу губного органа – губного старосту, которого утверждал в должности Разбойный приказ. Аппарат губного старосты состоял из целовальников, избиравшихся посадскими и верхушкой чернотяглого крестьянства. Целовальники – выборные должностные лица, которые назывались так потому, что они целовали крест с присягой верно служить на этой должности. Губные органы как сословно-представительные учреждения могли успешно функционировать при условии коренной реорганизации системы феодальных иммунитетов. Стоглавый собор 1551 г. принял решение о прекращении выдачи тарханов – грамот, которые предоставляли феодалам особые права и привилегии (право суда, освобождение от ряда повинностей и др.). Феодальные иммунитеты приводили к тому, что светский или церковный феодал мог устанавливать на определенной территории порядки по своему усмотрению, получал право не соблюдать некоторые общегосударственные правовые нормы. Теперь это исключалось. Наряду с губными создавались земские органы самоуправления, вопрос о которых был рассмотрен Стоглавым собором 1551 г., одобрившим предложение царя о повсеместном введении в стране выборных старост, целовальников, сотских и пятидесятских. Реализация этого решения началась на черносошном Севере. Первым шагом в этом направлении было принятие Иваном IV Мало-Пинежской земской уставной грамоты, в которой предусматривалась замена суда кормленщиков судом выборных старост. По просьбе черносошных крестьян и посадских людей ряд мест черносошного Севера переводился на откуп, который выражался в определенных денежных суммах, выплачиваемых земскими органами феодальному государству. Местное население как бы выкупало у государства право избавляться от кормленщиков и решать свои местные вопросы самостоятельно. Часть этих денег шла кормленщикам, вернее тем, кто стоял в списке в очереди на кормление. Аналогичные грамоты стали выдаваться многим местам северного Поморья. Позднее царь дал указание об отмене кормлений по всей земле и введении земского самоуправления. Были определены конкретные сроки передачи кормлений на откуп. К ведению земских органов относился прежде всего сбор податей и суд по гражданским и мелким уголовным делам. Более крупные дела рассматривались губными органами. Земские старосты и другие должностные лица свои обязанности по рассмотрению гражданских и уголовных дел выполняли без взимания пошлин с населения. Тем самым отменялся прежний порядок, при котором наместники-кормленщики взимали многочисленные пошлины в свой карман. Крестьянская война под предводительством Болотникова и годы иностранной интервенции убедили царя в том, что на губные и земские органы нельзя полностью полагаться. Поэтому дополнительно к ним были учреждены воеводы, которые назначались Разрядным приказом из числа бояр и дворян, утверждались царем и Боярской думой. Подчинялся воевода тому приказу, который его послал в соответствующий город или уезд. В больших городах назначались несколько воевод, но один из них считался главным. В отличие от кормленщиков воеводы получали государево жалованье и не могли обирать местное население. Одна из главных задач воевод состояла в обеспечении финансового контроля. Они производили учет количества земли и доходности земельных участков всех хозяйств. Сборы государственных налогов непосредственно проводили выборные старосты и целовальники, но надзор за ними осуществляли воеводы. Важной государственной функцией воевод был набор на военную службу служилых людей из дворян и детей боярских.

Вотчинное землевладение становилось условным (т.е. было связано с обязанностью служить царю). В 1556 г. было принято специальное Уложение о службе, определившие как для вотчинников, так и для помещиков равные обязанности выставлять с имевшейся у них земли определенное (соответствующее размеру и качеству земли) число вооруженных людей (кроме своего личного участия в военной службе). Была произведена повсеместная опись земель, которая должна была дать материал для установления служилых обязанностей феодалов. Эта опись имела также большое значение для упорядочения финансовой системы, системы налогов.

Тема 7. Судебник 1497 г. Источники русского права во второй половине XVI – первой половине XVIII веков

          1.

Если прежде князья видели в наказаниях – вире и продаже – одну из доходных статей, существенно пополнявших казну, то теперь на первый план выступил другой интерес. Господствующий класс стал применять террористические методы борьбы с сопротивлением эксплуатируемых масс. Соответственно в наказании на первое место выступила цель устрашения как самого преступника, так и главным образом других людей. Если раньше господствовали имущественные наказания, то теперь они отошли на задний план. Судебник ввел новые по сравнению с Русской Правдой наказания – смертную и торговую казнь, причем эти меры применялись за большинство преступлений. Закон не конкретизировал виды смертной казни. На практике они были весьма разнообразны: повешение, отсечение головы, утопление и др. Торговая казнь состояла в битье кнутом на торговой площади и часто влекла за собой смерть наказываемого. Судебник, как и Русская Правда, знает продажу, но она теперь применяется редко и обычно в сочетании со смертной или торговой казнью. Помимо указанных в Судебнике практика знала и такие меры наказания, как лишение свободы и членовредительство (ослепление, отрезание языка).

Кроме того применялись штрафы. Штрафы и имущественные взыскания в указанный период чаще всего выступали как дополнительный вид наказания за должностные преступления, нарушение интересов собственника, в земельных спорах и т. д. Часто штрафы сопрягались с битьем кнутом, заключением в тюрьму. Как самостоятельный вид наказания штраф применялся за оскорбление и бесчестье (ст. 26 Судебника 1550 года). Штрафная система была проникнута духом сословности. Закон подробно устанавливал размеры штрафов в зависимости от общественного положения истца: за бесчестье гостя – 50 руб., торгового и посадского человека – 5 руб., крестьянина – всего 1 руб. В системе штрафов сохранилось повышенное уважение к женщине – за ее бесчестье платилась двойная сумма.

          2.

Потребности в систематизации и кодификации   многочисленных   правовых   актов, скопившихся к концу XV в., вылились в работу по составлению первых общерусских правовых сводов – Судебника 1497 г. (великокняжеского) и Судебника 1550 г. (царского). На наш взгляд, оба эти источника целесообразнее рассматривать в сравнении, поскольку один из них лишь развивает принципы и идеи другого, дополняет и исправляет его, но вместе с тем делает его своей основой. Уже в структуре первого Судебника отмечается определенная систематизация материала, однако нормы материального (гражданского и уголовного) права еще не выделялись из массы статей, относящихся к процессуальному праву, а их в Судебнике было большинство. Содержание Судебника 1497 г. распадается на четыре части: первую составили статьи, в которых регламентировалась деятельность центрального суда (ст. 1–36). В этот же раздел входят и нормы уголовного права (ст. 9–14). Вторую часть составили статьи, относящиеся к организации и деятельности местных, областных судов (ст. 37–45), третью – статьи по гражданскому праву и процессу (ст. 46–66) и последнюю (ст. 67– 68) – статьи дополнительные, по судебному процессу. Важнейшими источниками Судебника 1497 г. были уставные, жалованные и судные грамоты, именно на их основе и было произведено обобщение юридической практики. Подобные грамоты продолжали издаваться верховной властью и после опубликования Судебника и через 50 с лишним лет вновь накопившийся правовой материал лег в основу нового «царского» Судебника 1550 г., развившего положения, содержавшиеся в Судебнике 1497 г. Появление второго Судебника связывают с деятельностью Земского собора 1549–1550 гг. (однако ряд ученых сомневались, что в это время действительно проходил Земский собор). Во всяком случае в его обсуждении принимали участие Боярская дума и Освященный собор. Судебник 1497 г. и многочисленные грамоты легли в основу нового Судебника; в конечном счете последний содержал более трети новых статей, не входивших в первый Судебник. Некоторые исследователи (Владимирский-Буданов) считали, что в состав Судебника 1550 г. вошли также статьи из некоего утраченного Судебника кн. Василия Ивановича, отца Грозного. Структура второго Судебника почти полностью повторяет структуру первого. В отличие от него Судебник 1550 г. делит свой материал на статьи или главы (около 100) и не использует заголовков (которые в первом Судебнике часто не соответствовали содержанию). Второй Судебник подвергает материал более строгой систематизации: статьи по гражданскому праву сосредоточены в одном отделе (ст. 76–97), кодификатор специально предусматривает порядок пополнения Судебника новыми законодательными материалами (ст. 98) и т.п. Новых статей, по сравнению с первым Судебником, в Судебнике 1550 г. насчитывается более 30, третья часть всего Судебника. К наиболее важным нововведениям относились: запрет выдачи тарханных грамот и указание на отзыв уже выданных грамот (ст. 43); провозглашение принципа закон не имеет обратной силы, выраженного в предписании впредь все дела судить по новому Судебнику (ст. 97); процедура дополнения Судебника новыми материалами (ст. 98). Новыми положениями, явно связанными с государственной политикой Ивана IV, были также: установление строгих уголовных наказаний судьям за злоупотребление властью и неправосудные приговоры (первый Судебник говорил об этом невнятно); подробная регламентация деятельности выборных старост и целовальников в суде наместников, «судных мужей» в процессе (ст. 62, 68–70). Судебник 1550 г. конкретизирует виды наказаний (для Судебника 1497 г. в этом отношении была характерна неопределенность) вводя между прочим новое – тюремное наказание. Новый Судебник вводит также новые составы преступлений (например, подлог судебных актов, мошенничество и др.) и новые гражданско-правовые институты (подробно разработан вопрос о праве выкупа вотчины, уточнен порядок обращения в холопство – ст. 85, 76). Вместе с тем, как и предшествовавший ему Судебник, Судебник 1550 г. не полностью отражал тот уровень, которого достигло русское право XVI в. Отметив тенденции к государственной централизации и обратив основное внимание на развитие судебного процесса, Судебник довольно мало внимания уделил развитию гражданского права, в значительной мере базировавшегося на нормах обычного права и юридической практике.

Издание Судебников 1497 и 1550 гг. явилось важной мерой укрепления политического единства Русского централизованного государства, усиления власти единого центрального правительства. 

          3.

Поток и разграбление – высшая мера наказания по Русской Правде, заключавшаяся в изгнании из общины (порабощении преступника и членов его семьи) и разорении (конфискации) имущества. Применялась за разбой, поджог, казнокрадство, кражу из закрытых помещений.

Торговая казнь состояла в битье кнутом на торговой площади и часто влекла за собой смерть наказываемого.

Исходя из этих определений поток и разграбление являлось более тяжелым наказанием, т.к. общинник превращался в изгоя, не имеющего поддержки родных и близких людей, что в условиях феодального общества было равносильно смерти.

4.

Судебный процесс характеризовался развитием старой формы, так называемого суда, т.е. состязательного процесса, и появлением новой формы судопроизводства – розыска. При состязательном процессе дело начиналось по жалобе истца, именовавшейся челобитной. Она обычно подавалась в устной форме. По получении челобитной судебный орган принимал меры к доставке ответчика в суд. Явка ответчика обеспечивалась поручителями. Если ответчик каким-либо образом уклонялся от суда, то он проигрывал дело даже без разбирательства. Истцу в таком случае выдавалась так называемая бессудная грамота. Неявка истца в суд влекла за собой прекращение дела. Несколько изменилась система доказательств. В отличие от Русской Правды Судебник не различает теперь послухов и видоков, именуя всех послухами. Послушествовать могли теперь и холопы. 

Тема 8. Соборное уложение 1649 г.

          1.

Важнейшим памятником права этого времени было Соборное уложение 1649 г. – кодекс, в немалой степени определивший правовую систему Российского государства на многие последующие десятилетия. Подготовка и принятие Соборного уложения были вызваны общим обострением классовой борьбы в стране, противоречиями, имевшимися в классе феодалов и между последними и городским населением. После подавления восстания 1648 г. правительство обещало упорядочить законодательство, провести ряд реформ и создать «суд праведный». Во исполнение этого в июле 1648 г. по приказу царя Алексея Михайловича была создана комиссия под председательством князя Н.И. Одоевского, которая и подготовила проект нового Уложения. Для его обсуждения и утверждения в январе 1649 г. был созван Земский собор. Собор внес некоторые изменения в проект и утвердил его. С 29 января 1649 года новый законодательный акт, получивший название Соборного Уложения, вступил в действие. Источниками Уложения были судебники, указы и боярские приговоры, указные книги приказов, «градские законы греческих царей» (то есть византийское право), Литовский статут, новые постановления, внесенные составителями Уложения и выборными – членами Собора, отвечавшие растущим классовым требованиям дворянства и посадских людей. Соборное Уложение царя Алексея Михайловича состояло из 25 глав, включавших 967 статей. После утверждения его подписали все участники Собора, что придавало ему особую авторитетность. Уложение представляет собой крупный шаг в развитии русского права. Оно являлось большим достижением и в технико-юридическом плане. Наконец, это первый законодательный акт, который был напечатан типографским способом. Уложение удовлетворило требования дворянства об отмене «урочных лет» для сыска беглых крестьян и тем самым юридически оформило окончательное закрепощение крестьян. В угоду верхам посадов этот документ ликвидировал «белые места» и закрепил посадское население за тяглыми сотнями. В нем содержался ряд новых положений уголовного, судебного, гражданского права, большое внимание уделялось регламентации и укреплению феодального землевладения.

          2.

Во второй половине 15 – первой половине 17 вв. происходил интенсивный процесс закрепощения крестьян. Этому способствовали в первую очередь те законодательные акты, которые принимались в этот период. Первым юридическим актом в этом направлении стала ст. 57 Судебника 1497 г., которая установила «... христианом отказыватися из волости, ис села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего. Дворы пожилые платят в полех за двор рубль, а в лесех полтина...» Правило Юрьева дня означало установление определенного и очень ограниченного срока перехода, уплату значительного пожилого. Судебник 1550 г. повторил статьи Судебника 1497 г. об Юрьевом дне, но увеличил плату за выход крестьян, что усилило процесс закрепощения. С 1581 г. вводятся «заповедные лета», в течении которых даже установленный переход запрещался. С конца 16 в. начали издаваться указы об «урочных летах» (1581, 1597, 1607 гг.), устанавливающие сроки сыска беглых крестьян (5–15 лет). Так, в 1597 г. устанавливается пятилетний срок сыска беглых, а в 1607 г. «урочные лета» были увеличены до 15 лет. Соборное уложение 1649 г. зафиксировало завершение процесса полного и окончательного закрепощения крестьян и отменило «урочные лета». Беглых крестьян возвращали независимо от срока, прошедшего после их ухода от прежнего владельца, вместе с семьей и имуществом («со всеми их животы, и с хлебом стоячим, и с молоченным»). Статья 1 Гл. 11 Соборного уложения дает полный перечень всех существовавших категорий крестьянского населения, подчеркивая при этом, что процесс закрепощения крестьян охватывает и государственных, и дворцовых крестьян, и крестьян, принадлежавших духовенству, монастырям.

             В первой половине ХIХ в. было запрещено обсуждать крепостное право даже в историческом аспекте. Лишь в канун Великих реформ ученые получили возможность обратиться к обсуждению этой проблемы. Б.Н. Чичерин выступил автором теории государственного закрепощения и раскрепощения сословий, согласно которой необходимость в исполнении определенных государственных повинностей привела к постепенному закрепощению всех слоев населения. При этом «крепость» сословий зависела от характера повинностей. Первыми были «закрепощены» служилые сословия – выполняя ратную повинность, они при этом в силу своего занятия сохранили свободу передвижения. В конце ХVI в. возникла потребность закрепощения – прикрепления к земле – крестьян, основного «податного класса». Подход Чичерина предполагал равное отношение власти ко всем сословиям и абсолютизировал лишь одну сторону деятельности государства – быть социальным регулятором. Б.Н. Чичерин предложил лишь общую схему закрепощения в рамках указной теории. С.М. Соловьев на фактическом материале обосновал ее и включил в общеисторический процесс. Он связывал возникновение крепостного права с обширностью русского государства и острым «недостатком рабочих рук при... обилии земли». Но уже в середине ХIХ столетия было предложено иное объяснение происхождения крепостного права. М.П. Погодин, отрицая существование закона об отмене Юрьева дня, утверждал, что крепостное право возникло помимо государства, в ходе самой жизни. Любопытно, что ранее близкую мысль высказывал известный государственный деятель М.М. Сперанский, по которому «закрепощение основывалось сперва обычаем, а потом законом». Однако потребовались мастерство и талант В.О. Ключевского, чтобы эти наблюдения выстроились в теорию безуказного закрепощения крестьянства. По Ключевскому, крепостное право сложилось постепенно, в результате роста крестьянской задолженности, без участия государства. Позднее последователи известного историка дополнили экономический фактор закрепощения (задолженность) обычаем – институтом старожильства. В итоге безуказная теория получила широкое признание.  Однако открытые в конце ХIХ– начале ХХ в. документы о заповедных летах вновь побудили часть историков вернуться к указной теории закрепощения. При всей фрагментарности найденного материала новые источники поколебали основы безуказной концепции и прежде всего положение о пассивной роли власти в формировании крепостничества. Советская историография, исходя из утвердившихся методологических посылок, безусловно предполагала участие феодального государства – орудия классового господства – в утверждении крепостничества и крепостного права. Само же становление крепостного права как крайнего юридического выражения внеэкономического принуждения, свойственного феодальной формации, рассматривалось в неразрывном единстве с генезисом феодализма, как длительный процесс. Отсюда и начальная точка отсчета – времена Киевской Руси.

          3.

          По сравнению с предыдущим уголовным законодательством система наказаний по Соборному Уложению 1649 г. получила свое дальнейшее развитие. Виды наказаний и порядок их применения прямо отражали чрезвычайную жестокость карательной политики того времени. Широко применялись: смертная казнь – простая и квалифицированная (способ ее исполнения чаще всего закон не определял, передавая решение этого вопроса на судейское усмотрение); телесные наказания (болезненные и членовредительные) – битье кнутом, батогами, отсечение руки, клеймение и тому подобное; тюремное заключение, ссылка на окраину страны, каторжные работы («в кандалах работать на всякие изделья, где государство укажет»); имущественные наказания (чаще для привилегированных); лишение чина, отставление от должности (также для чиновных лиц), церковное покаяние. Смертная казнь и телесные наказания применялись публично (битье кнутом поэтому и называлось торговой казнью). Тела казненных подолгу не убирались все с той же целью устрашения. Многие статьи Соборного уложения не содержат конкретного указания на то или иное наказание, а ограничиваются крайне неопределенной формулой типа: «чинити жестокое наказание, что Государь укажет». В других случаях вид наказания определен, но не указаны его размер и способ применения («вкиыути в тюрьму», «бити батоги нещадно», «учикити торговая казнь», «казнити смертию безо всякие пощади»). Такая неопределенность наказаний типична для уголовного права средневековья и самым непосредственным образом связана с общей жестокостью карательной политики и поощряемым произволом судебно-административных властей. Для Соборного уложения характерна и множественность наказаний: различия в наказаниях для лиц разной социальной принадлежности были очень велики. Статья 5 гл. X Уложения за одно и то же преступление устанавливала для боярина, окольничего, думного человека наказание в виде лишения чести, а для не думного человека – «учинити торговая казнь». За убийство «сыном боярским» чужого крестьянина (не умышленно, а в драке или пьяным делом) закон требовал отдать лучшего крестьянина убийцы (вместе с женой и детьми) пострадавшему помещику (ст. 71 гл. XXI Уложения). Обычно же (см. ст. 69 той же главы) неумышленное убийство каралось торговой казнью. Глава X Соборного уложения в 74 статьях устанавливает подробнейшую градацию штрафов «за бесчестье» в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего. Иногда за одно преступление устанавливалось несколько наказаний для последовательного их применения.

4.

В ст. 198 гл. 10 определено преступление против личности, говорится о пособничестве  и наказании за эти деяния. В ст. 200 гл. 10 закреплен институт необходимой обороны, но без установления так называемых пределов ее (например, соразмерности оборы и степени опасности). В ст. Ст. 226, 227, 228 гл.10 определяется имущественное преступление (поджог) и наказание за него («...такова зажигалщика казнити зжечь»). В ст. 283 гл. 10 закрепляется положение о крайней необходимости, освобождающее от уголовной ответственности («А будет кто собаку убьет... бороняся от себя и ему за ту собаку цены не платить, а вину ему того не ставити»). В ст. 20 гл. 20 идет речь о заключении письменного договора между господином и холопом и устанавливается возраст (с пятнадцати лет) когда заключался этот договор. В ст.19 гл. 22 закон устанавливает соучастие в преступлении, которое в данном случае является интеллектуальным (подстрекательство к убийству).

5.

Уже в начале XVII в. помещики получили право «припускать» своих сыновей к участию во владении поместьем и передавать поместья (в случае отставки по болезни, увечью и т.д.) своим сыновьям. С 1611 года стали выделять часть поместья вдовам и дочерям на прожиток. Дочери могли передавать поместья своим женихам при условии несения последними службы. Так, фактически поместье уже передавалось по наследству. Тем самым стиралось важнейшее его отличие от вотчины. Уложение 1649 года закрепило такой порядок. По Уложению уже можно менять поместье на поместье, поместье на вотчину и наоборот. Требовалось лишь согласие на это правительства. Под видом мены часто скрывались запрещенные купля-продажа и дарение поместий. Таким образом, в XVII в. идет процесс сближения юридического положения поместья и вотчины.

6.

Суд должен принять сторону помещика. Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшаяся для дворян с 15 лет. По достижении этого возраста поступивший на службу сын помещика «припускался» к пользованию поместьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершеннолетия, с середины XVI в. поместье на тот же срок оставалось в его пользовании.

Тема 9. Сословные преобразования в эпоху абсолютизма

          1.

Экономическую консолидацию феодального дворянского сословия завершил Указ о единонаследии (1714 г.), ликвидировавший правовые различия между вотчиной и поместьем и объединивший их в единое юридическое понятие «недвижимостей». Появление этого понятия привело к выработке более точной юридической техники, разработке правомочий собственника, стабилизации обязательственных отношений. Дворянство становится единственным служилым сословием, а служба – главной сферой приложения сил и энергии. Важное значение в укреплении правового положения дворянства, в усилении дворянской диктатуры имела Табель о рангах, изданная 24 января 1722 г. В ней приводился перечень чинов военных: морских, сухопутных, артиллерийских, гвардейских; а также гражданских и придворных. Таким образом, табель о рангах уравнивала службу военную со службой гражданской.  Устанавливались сроки службы в определенном чине. Лица, дослужившиеся до чинов 8 класса, становились наследственными дворянами, чины же с 14 по 9 класс давали только личное дворянство. Создавалась возможность способным выходцам из других сословий стать дворянами, что, разумеется, не подрывало классовой дворянской основы государства. Они получали, как правило, вместе с чинами и имения.

Наиболее важные изменения в статусе дворян в эпоху просвещенного абсолютизма основывались на следующих правовых документах – Учреждение для управления губерний 1775 г. и Жалованная грамота дворянству 1785 г. Согласно Губернской реформе 1775 г. дворянство выбирало из своей среды кандидатов на множество выборных должностей в уездах; капитан-исправников и заседателей нижнего земского суда, уездных судей, членов совестного суда и верхнего земского суда. В губерниях утвердился обычай, что все кадровые назначения в губернской администрации совершались с согласия губернского предводителя дворянства (институт введен еще в 1767 г.). Что касается Жалованной грамоты дворянству 1785 г., то в ней были обобщены и закреплены все ранее предоставленные дворянству льготы и привилегии, а именно: исключительное право собственности на поместья и крепостных с правом вотчинной юстиции и правом не только на землю, но и ее недра, оптовую продажу всего, что родится в деревне; право заводить фабрики и заводы; право покупки домов в городах; освобождение от обязательной службы, но с монопольным правом на офицерские и чиновничьи должности в вооруженных силах и госаппарате; исключительное право на награждение орденами, например, георгиевским крестом, т.е. наградная система тоже имела сугубо сословный характер; освобождение от податей, повинностей, военного постоя в помещичьих усадьбах, от телесных наказаний. Жалованная грамота вводила корпоративные начала в дворянском сословии. «Дворянское общество» в каждой губернии и уездах получало статус юридического лица.

          2.

Крестьянство, которое в России составляло свыше 90 % населения, своим трудом практически обеспечивало само существование общества. Именно оно платило львиную долю подушной подати и иных налогов И сборов, которые обеспечивали содержание армии, флота, строительство Петербурга, новых городов, уральской промышленности и т.д. Именно крестьяне как рекруты составляли основную массу вооруженных сил. Они же осваивали новые земли. Основная тенденция рассматриваемого периода – консолидация различных категорий крестьянства в единое сословие. Указ 1718 г. о введении подушной подати и замене подворного обложения налогом привел к упразднению таких категорий, как подсуседники, захребетники, бобыли. Сблизилось правовое положение пашенных крестьян и барской дворни – холопов, за которых ранее не платили налог, т.к. они не имели своих дворов. Практически все эти категории слились в единую категорию крестьян. Секуляризация церковных земель, завершенная в 1764 году, привела к ликвидации категории монастырских крестьян, которые влились в категорию крестьян государственных. Государственное крестьянство составляло в начале XVIII в. около 20% всех крестьян, но к концу века его доля увеличилась до 40% за счет присоединения огромных новых территорий Правобережья Украины, Белоруссии, Прибалтики, освоения Поволжья, Сибири, Юга России. Хотя следует отметить, что на протяжении XVIII в. из фонда государственных и дворцовых земель производились огромные раздачи земель с крестьянскими дворами помещикам, особенно придворным и фаворитам. В государственные крестьяне были записаны как прежние черносошные, так и жившие по границам мелкие служилые люди, пушкари, стрельцы, однодворцы. С правовым статусом государственных крестьян сблизился статус дворцовых, т.е. принадлежавших дворцовому ведомству или лично царской семье). Правовое положение государственных крестьян было лучше остальных категорий. Они платили подушную подать и феодальную ренту государству, в среднем равную оброку помещичьего крестьянина, но они жили общинами, подчинялись государственной администрации и подлежали телесным наказаниям. Администрация, как правило, не вмешивалась в их личные дела, не распоряжалась брачной судьбой. Они могли заключать самостоятельно гражданско-правовые сделки, обладали правом собственности на свое имущество. Иное положение было у частновладельческих крестьян, которые составляли большинство (от 70% в начале века до 55% в его конце) от общей массы крестьян. Формально они были прикреплены к земле, но фактически помещики могли их продать и без земли. В 1767 г. последовало официальное разрешение на продажу крестьян без земли и даже с разлучением семей. Их имущество считалось принадлежащим помещику. Гражданско-правовые сделки эти крестьяне могли совершать тоже только с разрешения помещика. Они подлежали вотчинной юстиции помещика и телесным наказаниям, которые зависели от воли помещика и законом не ограничивались. С 1760 г. помещики могли своим распоряжением отправлять своих крестьян на вечное поселение в Сибирь. Причем получали при этом рекрутские квитанции, т.е. сосланных засчитывали за рекрутов, сданных в армию, и плюс к тому получали денежную компенсацию. С 1765 г. помещики таким же распоряжением могли отправлять крестьян на каторжные работы. Указ 1767 г. запретил крестьянам подачу жалоб на помещиков.

          3.

Существенной была реформа и в отношении жителей городов. Петр решил унифицировать социальную структуру города, перенеся в него западноевропейские институты: магистраты, цеха и гильдии. Эти институты, имевшие глубокие корни в истории развития западноевропейского средневекового города, были привнесены в русскую действительность насильно, административным путем. Не преувеличивая, можно сказать, что ремесленники, купцы, горожане русских городов в одно прекрасное утро проснулись членами гильдий и цехов. Посадское население было поделено на две гильдии: первую гильдию составили «первостатейные», куда вошли верхи посада, богатые купцы, ремесленники, горожане интеллигентных профессий, а во вторую гильдию включили мелких лавочников и ремесленников, которые, кроме того, были объединены в цеха по профессиональному признаку. Все остальные горожане в гильдии не вошли и подлежали поголовной проверке с целью выявления среди них беглых крестьян и возвращения их на прежние места жительства. Деление на гильдии оказалось чистейшей фикцией, ибо проводившие его военные ревизоры думали прежде всего об увеличении числа плательщиков подушной подати. Поэтому число членов гильдий стало увеличиваться за счет не только разночинцев, но даже нищих и деклассированных элементов. Почти сразу же фискальные цели городской реформы заслонили многие другие. Унификация сословного строя города не привела к установлению прогрессивных форм налогообложения, что в принципе могло бы способствовать активизации торгово-промышленной деятельности в них. Крайне важно, что Петр оставил неизменной прежнюю систему распределения налогов по «животам», когда наиболее состоятельные горожане были вынуждены платить за десятки и сотни своих неимущих сограждан. Этим самым консервировались средневековые социальные структуры и институты, что, в свою очередь, резко тормозило процесс вызревания и развития капиталистических отношений в городах. Столь же формальной стала и система управления городами, во главе которой Петр поставил Главный магистрат, руководивший подчиненными ему магистратами других городов. Но эти магистраты ни по существу, ни по ряду формальных признаков не имели ничего общего с магистратами западноевропейских городов – действенными органами самоуправления. В сущности, в результате городской реформы был создан чисто бюрократический механизм управления, а представители посада, входившие в состав магистратов, рассматривались как чиновники централизованной системы управления городами, и их должности были даже включены в Табель о рангах. Судопроизводство, сбор налогов и наблюдение за порядком в городе – вот и все основные права, предоставленные магистратам. Петровская эпоха осталась в истории русского купечества как подлинное лихолетье. Резкое усиление прямых налогов и различных казенных «служб» – при таможнях, питейных сборах и т.д. – с купцов как наиболее состоятельной части горожан, насильственное сколачивание торговых компаний (формы организации торговли, которая казалась Петру наиболее подходящей в российских условиях) – это только часть средств и способов принуждения, которые Петр в значительных масштабах применил к купечеству, ставя главной целью извлечь как можно больше денег для казны. В русле подобных мероприятий следует рассматривать и принудительные переселения купцов (причем из числа наиболее состоятельных) в Петербург – неблагоустроенный, в сущности, долгое время прифронтовой город, а также административное регулирование грузопотоков, когда купцам указывалось, в каких портах и какими товарами они могут торговать, а где это делать категорически запрещено. Исследования Н.И. Павленко и А.И. Аксенова убедительно свидетельствуют, что в первой четверти XVIII в. произошло разорение именно наиболее состоятельной группы русского купечества – «гостинной сотни», после чего имена многих владельцев традиционных торговых фирм исчезли из списка состоятельных людей. Грубое вмешательство государства в сферу торговли привело к разрушению зыбкой основы, на которой в значительной степени держалось благосостояние многих богатых купцов, а именно ссудного и ростовщического капитала. Осознание этого факта пришло довольно поздно, когда материальные основы купеческого капитала были существенно подорваны. Такова была цена, которую заплатили русские предприниматели за победу в Северной войне.

18 января 1721 г. Петр подписал указ, который разрешал частным мануфактуристам, вне зависимости от их социальной принадлежности, покупать к своим заводам крепостных крестьян, с тем чтобы использовать их на заводских работах. Этот указ знаменовал собой решительный шаг к превращению промышленных предприятий, на которых зарождался капиталистический уклад, в предприятия крепостнические, в разновидность феодальной собственности – своеобразную вотчинную мануфактуру, на которой рабочие эксплуатировались как на господской пашне.

4.

Правильный ответ

в) недвижимое – сыну Владимиру, движимое – поровну между всеми другими.

Из Указа 1714 г. «О наследии имений»:

НА ПРОТИВУ Ж ТОГО: [На 1-ю]

Ежели недвижимое будет всегда одному сыну, а протчим толко движимое, то государственныя доходы будут справнее, ибо с болшого всегда господин доволнее будет, хотя по малу возмет, и один дом будет, а не пять [как выше писано], и может лутче лготить подданных, а не разорять.