Вступи в группу https://vk.com/pravostudentshop

«Решаю задачи по праву на studentshop.ru»

Опыт решения задач по юриспруденции более 20 лет!

 

 

 

 


«История современных (послевоенных) экономических теорий (господство кейнсианства, доминирование неоклассицизма, “государственный социализм”), экономическая мысль в России»

/ История экономических учений
Конспект, 

Оглавление

Экономические теории послевоенного периода

    После второй мировой войны кейнсианство заняло господствующие позиции в области экономической теории. В арсенале правительств большинства стран мира кейнсианские методы регулирования экономики стали преобладающими. Однако последовательное применение кейнсианской доктрины сопровождал ряд негативных явлений в экономике. Государственное регулирование требовало повышенных расходов средств бюджета, что вело к постоянному дефициту, росту государственного долга, инфляции. Хозяйственная жизнь постепенно бюрократизировалась, всеобщее увлечение методами регулирования вело к снижению экономических стимулов развития и замедляло темпы экономического роста. Уже в 50–60-е годы ХХ века базовые постулаты, выработанные представителями кейнсианской школы, были опровергнуты или по крайней мере поставлены под сомнение, экономистами, представляющими ряд новых школ и течений. Среди оппонентов выделяются представители так называемой чикагской школы или монетаризма.

    Монетаризм – теория, исходящая из представлений о решающем влиянии денежной массы на цены, инфляцию и на ход экономических процессов. Поэтому монетаристы сводят управление экономикой прежде всего к контролю государства над денежной массой, эмиссией денег.

    Элементы монетаризма просматриваются еще в экономических учениях древно­сти и в явном виде присутствуют у меркантилистов. В определенной степени монетаризм присущ и классической школе, в частности Д. Рикардо. Но в современном, достаточно законченном виде концепция монетаризма отражена в работах лауреата Нобелевской премии по экономике за 1976 год американского профессора Милтона Фридмена экономические советы Фридмена использовались в Чили во времена правления Пиночета и во многом сказались на экономической политике, проводимой президентом США Рейганом и известной под названием “рейганомика”.

    М. Фридмен признанный глава новой монетаристской школы. Написав сов­местно с А. Шварцем “Монетарную историю Соединенных Штатов 1867-1960 гг.”, он отстаивает в этой книге позицию, согласно которой в долговременные периоды крупные изменения хозяйственной жизни связаны прежде всего с денежной массой и ее движением. “Хозяйство пляшет под дудку доллара, повторяет танец доллара” – так считает М. Фридмен. Все крупнейшие экономические потрясения, включая Великий кризис 1930 года, объясняются Фридменом последствием денежной политики, а не стабильностью рыночной экономики. По мнению Фридмена, влияние де­нег на экономическую активность не есть внешний (экзогенный) фактор хозяйства, а, скорее всего, наоборот внутренний (эндогенный) фактор. Следуя монетаристской школе, он считает спрос над деньги одним из важнейших побудителей экономи­ки. Фридмен исходит из существования “последовательной, хотя и не абсолютно точ­ной связи между темпами роста количества денег и номинального дохода. Он полагает, что инфляция “всегда и везде представляет собой денежное явление”, порожденное опережающим ростом денег в сравнении с объемами производства. Фридмен довольно часто высказывается против социальных мер правительства, направленных на поддержку низкооплачиваемых слоев населения, полагая их неэффективными социальными действиями. Фридмен всегда подчеркивает огромную роль свободы в рыночной экономике. Неприятие им социальных программ Фридмен объ­ясняет тем, что в конечном счете они не улучшают, а ухудшают положение как мало­имущих, так и всего хозяйства в целом. Как полагает М. Фридмен, государственное вмешательство в рыночную систему может дать кратковременный положительный результат. Но экономическая система сложна и непредсказуема, поэтому в долгосрочной перспективе неизвестно, будут ли общие последствия государственных мер положительными или отрицательными. Фридмен считает, что государство должно как можно меньше и осторожнее вмешиваться в рыночные отношения, что сближает его с неолиберальной школой.

    Теория экономики предложения (А. Лаффер и Дж. Гилдер) воспроизводит в современных условиях многие положения неоклассической школы. Основная идея этой теории состоит в том, что надо стимулировать активизацию предложения продукции, а не подвергать совокупный спрос государственному регулированию. По мнению сторонников этого подхода, главная беда современной экономики западного типа – зарегулированность рынков. Если последовательно провести флексибилиза­цию, то есть дерегулирование, рынки восстановят свою эффективность и отреагиру­ют повышением объемов производства. Таким образом, следует прежде всего воссоз­дать классический механизм накопления капитала и возродить свободу частного предпринимательства.

    Конкретными мерами, направленными на реализацию целей политики государства в рамках теории экономики предложения, должны стать антиинфляционные меры в духе монетаризма, снижение налоговых ставок на доходы населения и при­быль корпораций, сокращение дефицита государственного бюджета за счет сокра­щения государственных расходов, а также последовательная политика приватизации государственной собственности. Во многом опираясь на теорию экономики предло­жения, М. Тэтчер в Великобритании, Р. Рейган в США, К. Танака в Японии в 70-е годы провели серьезное реформирование хозяйственных систем в этих странах и вошли в историю как реформаторы консервативного типа.

    Теория рациональных ожиданий начала развиваться лишь в 70-е годы и поэтому считается одним из самых молодых направлений в современной экономической тео­рии. Наиболее активными авторами, разрабатывающими эту концепцию, являются Дж. Мут, Т. Лукас и Л. Реппинг. Признанием заслуг этой школы является то, что Нобе­левская премия по экономике за 1996 год была присуждена Томасу Лукасу.

    По мнению сторонников этой концепции, потребители принимают решения о текущем и перспективном потреблении, исходя из прогнозов будущего уровня ценна предметы потребления. Потребители стремятся к максимизации полезности и при1 этом способны предсказывать все возможные изменения в хозяйстве, исхода из сво­его предыдущего жизненного опыта. Так как экономическая политика правительст­ва в последние годы была дискретна, то есть либо стимулировала занятость, либо была антиинфляционная, потребители научились приспосабливаться к этим изменениям и своим рациональным поведением сводят к нулю эффективность этой политики. По­этому правительство должно создавать стабильные, предсказуемые правила рыноч­ного поведения, отказавшись от дискретной стабилизационной политики кейнси­анского типа.

    В современных условиях известное распространение получил и так называемый институционализм, некоторые элементы которого были заложены еще в начале века работами Торнстона Веблена.

    В теории “праздного класса”, судя по содержанию одноимен­ной книги Т. Веблена, отношение этого “имущего непроизводствен­ного” класса к экономическому процессу характеризуется как от­ношение “стяжательства, а не производства, эксплуатации, а неполезности”. Этот класс, по Веблену, предпочитает “обычаи мира бизнеса”, сложившиеся “под направляющим и избирательным дей­ствием законов хищничества или паразитизма”. В частности, для представителей именно этого класса могут, очевидно, существо­вать особые цены на товары, символизирующие показатель их “престижности”, а не истинное проявление закона спроса, что ныне при­нято называть “эффектом Веблена”. Последний характеризует си­туацию, при которой снижение цены на товар воспринимается покупателем как ухудшение его качества или утрата его “актуаль­ности” либо “престижности” среди населения, и тогда этот товар перестает пользоваться покупательским спросом, а в обратной ситуации, напротив, объем покупок с ростом цены может возра­сти. Так вот, “финансовые слои, – заключает Т. Веблен, – имеют известную заинтересованность в приспособлении финансовых институтов... Отсюда более или менее последовательное стремле­ние праздного класса направлять развитие институтов потому пути, который бы отвечал денежным целям, формирующим экономи­ческую жизнь праздного класса”. Итак, эволюция общественной структуры – это, говоря сло­вами Т. Веблена, “процесс естественного отбора институтов” в “борьбе за существование”. Немарксистская позиция Т. Веблена наиболее очевидна в его концепции реформ. Так, критикуя “паразитический” образ жизни занятых только финансовой деятельностью рантье – владельцев особой (абсентеистской) формы частной собственности, а также осуждал подчинение сферы “индустрии” миром “бизнеса”, стремя­щегося в лице финансистов и крупных предпринимателей лишь “к возможно большей прибыли”, он ратовал не за революцион­ное устранение “классового антагонизма” и победу “диктатуры пролетариата”, а за дальнейшую эволюцию общество, сопровождаемую реформированием. Речь идет о клас­совой борьбе, которая в условиях капитализма идет, согласно Веб­лену, не между капиталистами и пролетариями, а между бизнес­менами и инженерами. Денежный образ мышления объединяет банкиров, брокеров, юристов и менеджеров, отстаивающих цен­тральный принцип делового предприятия – принцип частного присвоения. Сценарий реформ Т. Веблена состоит в неуклонном ускорении научно-технического прогресса и возрастании роли инженерно­-технической интеллигенции. По его убеждению, интеллигенция, рабочие, техники и другие участники производства представляют сферу “индустрии” и преследуют цель оптимизации и повышения эффективности процесса производства. Они предопределяют растущую зависимость “бизнеса” от “индустриальной системы”, неотвратимость “паралича старого порядка” и перехода власти к пред­ставителям инженерно-технической интеллигенции. В результате реформ Т. Веблен предвидел установление “нового порядка”, при котором руководство промышленным производством страны будет передано специальному “совету техников” и “инду­стриальная система” перестанет служить интересам “абсентеистс­ких собственников” (монополистов), поскольку мотивом технок­ратии и индустриалов явится не “денежная выгода”, а служение интересам всего общества.

    Главой и идеологом этой школы в наше время является видный американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт. Согласно его точке зрения, в современной эконо­мике на передний план выходят не столько процессы производства и обращения, сколько экономической организации, управления. Социальный и организационный факторы выводятся Гэлбрейтом в число определяющих. Он считает государство, крупные корпорации и профсоюзы социальными институтами, решающим образом вли­яющими на экономику.

    Гэлбрейт исходит из предположения, что в эпоху технико-технологического про­гресса определяющая роль в управлении принадлежит техноструктуре, то есть слою менеджеров, который руководствуется надклассовыми интересами. Он полагает, что “планирующая” и “рыночная” структуры способны сосуществовать в смешанной эко­номике, и не видит препятствий к слиянию, конвергенции капиталистической и со­циалистической систем.

    Сторонники институционализма полагают, что НТП ведет к преодолению со­циальных противоречий, к бесконфликтной общественной эво­люции общества от индустриального к постиндустриальному, супериндустриальному или “неоиндустриальному (т.е. информационному)” обществу.

    Характерно, что идеи конвергенции поддержаны такими видными представите­лями экономической мысли, как американский экономист Уолт Ростоу и нидерландский экономист лауреат Нобелевской премии Ян Тинберген. Основные идеи постиндустриального общества изложены в книгах Д. Гэлбрейта “Новое индустриальное общество” (1967), “Экономические теории и цели общества” (1973).

    Его основная работа “Новое индустриальное общество” посвящена анализу и роли в экономике “техноструктуры”: общественной прослойки, включающей ученых, конструкторов, специалистов по технологиям, управлению, финансам и вообще всему, что требуется для обеспече­ния нормальной работы крупных корпораций. По мнению Гелбрейта, поведение современной рыночной эко­номики все более определяется крупными корпорациями (олигопо­лиями), выпускающими сложную технику: автомобили, самолеты, системы связи, компьютеры и программное обеспечение. Они имеют частичный контроль над рыночной ценой. Формирование новой модели столь сложных продуктов требу­ет научных изысканий и конструкторских разработок, создания но­вых технологий и новых материалов, что требует значительного вре­мени. Поэтому необходимо не только тщательное изучение рынка (маркетинг), но также прогнозирование спроса, цен на сырье и пр. “Не только цены и издержки производства, но и потребительский спрос становится объектом управления”. Требуемые для этого знания могут быть только результатом коллективной работы специалистов, которые только и могут опреде­лить, что, как и в каких размерах производить. Само управление ка­питалом также становится разновидностью сложной профессио­нальной деятельности. Размышляя над этими особенностями современного экономи­ческого поведения, Гелбрейт пришел к следующим далеко идущим заключениям:

1. В корпорациях реальной властью обладают не собственни­ки, а инфраструктура.

    По мнению Гелбрейта, власть всегда “переходит к тому факто­ру производства, который наименее доступен и который труднее всего заменить”. Сначала это была земля, потом капитал, а теперь это “совокупность людей, обладающих разнообразными техничес­кими знаниями, опытом и способностями, в которых нуждается со­временная промышленная технология и планирование”.

2. Власть техноструктуры безлика, поскольку все решения вырабатываются постепенно и коллективно, принимаются поэтапно путем сложных согласований. Высшее руководство лишь координи­рует этот процесс.

3. Техноструктура вынуждена планировать работу корпора­ции на годы вперед. Только при этом условии можно загодя заклю­чать контракты на научные и конструктивные разработки, поставку сырья и комплектующих.

4. Техноструктура заинтересована не столько в максимизации прибыли на капитал, сколько в обеспечении прочных позиций кор­порации на рынке, в создании условий для того, чтобы собственник нуждался в услугах инфраструктуры. “Как только техноструктуре удается обезопасить себя с помощью минимального уровня прибыли, у нее появляется известная свобода в выборе целей. В подавляющем большинстве случаев цель состоит в том, чтобы достичь максималь­но возможного темпа роста корпорации, измеряемого продажами... Такой рост означает увеличение персонала, повышение ответствен­ности и, следовательно, дополнительные возможности для продви­жения и получения более высокого жалования”.

5. Планирование требует стабильности, чтобы можно было предвидеть будущий исход решений, принимаемых сегодня. Это ма­ло совместимо со свободной конкуренцией. Поэтому в современной экономике формируется непрерывная и всеохватывающая сеть межкорпорационных договоров, которая делает рынок управляе­мым, стабильным и предсказуемым. Стихийный рынок и свободная конкуренция остались только в учебниках, а экономика современ­ных развитых стран управляется техноструктурой на основе долго­срочного планирования. Позиция Гелбрейта во многом напоминает позицию позднего Шумпетера. Перечисленные пункты 1–4, скорее всего, спра­ведливых. Однако из их справедливости вовсе не следует справедливость последнего пункта, отрицающего конкуренцию и свободный рынок в современных условиях. Дело в том, что наряду с тендёнция­ми, отмеченными Гелбрейтом, существуют и противоположные тен­денции, усиливающие конкурентность рынка. Одна из них – непредсказуемость средне и долгосрочных последствий планово внед­ряемых массовых новшеств. Результатом является усиление темпа неожиданных изменений экономической конъюнктуры и экономи­ческой структуры, лучшим способом приспособления к которым как раз и является свободный конкурентный рынок (не совершенная конкуренция и не чистая монополия или олигополия, а монополисти­ческая конкуренция в смысле Чемберлина). Корпорация, игнорирующая приспособительную функцию рынка и полагающаяся только на собственные планы или на особую тайную связь с правительством, обречена на вымирание в конкурентной и информационно про­зрачной экономике. Другое дело, что на микроэкономическом уровне следует боль­ше обращать внимание на поведение различного рода организаций, способ действия которых не может быть полностью понят в рамках предельных соотношений маржиналистов. Гелбрейт также прав в том, что современная экономика сильно зависит от колебаний спроса и от степени использования значительных по объему сбережений. Но отсюда следует не столько растущая зависимость экономики от государства, сколько усиление роли номинального сектора в экономике. 

   

Экономическая мысль в России

    Состояние и развитие экономической науки в любой стране тем или иным обра­зом связано с уровнем, достигнутым ее хозяйством, характером экономических проблем, стоящих перед обществом. Как и во всем остальном мире, первое полуто­ра тысячелетие нашей эры не знаменовалось в России зарождением крупных эконо­мических теорий и появлением великих экономистов, оставивших глубокий след в истории. Пробуждение экономической мысли в России тесно связано с образованием все­российского рынка и возникновением мануфактур в XVII веке.

    Наиболее глубокий след в российских экономических воззрениях этого периода оставил Афанасий Ордин-Нащокин (1605–1680). Он ратовал за укрепление центра­лизованного государства помещиков и купцов, разработал программу осуществле­ния экономической политики России, написал “Новоторговый устав”, направлен­ный на защиту русских торговых людей.

    Крупные экономические преобразования петровских времен были поддержаны экономистом Иваном Тихоновичем Посошковым (1652–1726), написавшим обстоя­тельный трактат “Книга о скудости и богатстве” (1724). Отвечая на вопрос: “Почему приключается напрасная скудость и почему приум­ножается богатство?”, И.Т. Посошков утверждал, что для изжития скудости и обога­щения государства и народа необходимо прежде всего побороть праздность и при­влечь к трудовой деятельности все трудоспособное население. Каждый труженик должен производить больше, чем требуется для его собственного потребления, то есть трудиться “с прибытком” или, говоря по-современному, работать прибыльно, рента­бельно. Петровский экономист призывал в своей книге к строжайшей экономии как одному из важнейших источников богатства. Он утверждал также, что первостепен­ная задача государства состоит в проявлении заботы о благе народа.

    Еще 270 лет назад Посошков призывал вывозить из России не сырье, а промышленные товары, не ввозить из-за границы продукцию, которую Россия способна производить самостоятельно, соблюдать баланс экспорта и импорта. И.Т. Посошков выступал за промышленное развитие России, признавая в то же время роль сельского хозяйства, крестьянского богатства, которое он называл “царственным”. Будучи сыном своего времени, экономист и мыслитель Посошков не смог перешагнуть через порог представлений о крепостнической системе как основе государ­ственного строя и оплоте хозяйства. Исходя из правомерности существования клас­са помещиков, владеющих землей и крестьянами, И.Т. Посошков в то же время рекомендовал ограничить крестьянские повинности, закрепить за крестьянами зе­мельные наделы. В части налогообложения И.Т. Посошков предлагал заменить подушную подать поземельной, ратовал за введение особого налога в пользу церкви – десятины.

    В XVIII веке российская экономическая мысль нашла свое выражение в работах историка и экономиста Василия Никитича Татищева (1686–1750), и в частности в его сочинении “Представление о купечестве и ремеслах”. В.Н. Татищев поддерживал раз­витие промышленности, торговли, купечества в России, выступал за политику протекционизма. Сказал свое слово в экономической науке и Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765).

    Экономическая программа передовой части дворянства России представлена в трудах видного экономиста Николая Семеновича Мордвинова (1754–1845) и в про­ектах известного государственного деятеля Михаила Михайловича Сперанского (1772–1839), которых можно назвать русскими представителями классической эко­номической школы. Писатели и философы А.Н. Радищев, А.Н. Герцен, Н.Г. Черны­шевский, Н.А. Добролюбов также не чурались достаточно революционных для своего времени экономических воззрений.

    Так, в материалах и исследованиях, принадлежащих перу А.Н. Радищева (1749– 1802), можно найти высказывания о стимулирующей роли торговли для промышленного развития России, о видах цен и их связи с полезностью, о видах договоров при торговых сделках, о стимулирующей и дестимулирующей роли налогообложения, о содержании продажи, покупки, мены, услуги, уступки, займа, лотереи, выкупа, торга, о займах (кредитах), процентах и их норме.

    Основоположник русской статистики А.А. Чупров (1874–1926), член-корреспондент Петербургской Академии наук, известен как автор работ по проблемам политической экономии, экономической статистики, сельского хозяйства, денежного обращения и цен.

    Марксистские идеи научного социализма были глубоко восприняты в России, анализировались и обсуждались народником Михаилом Александровичем Бакуниным (1814–1876), теоретиком Георгием Валентиновичем Плехановым (1856–1918), экономистом Петром Бернгардовичем Струве (1870–1944) и, конечно же, крупнейшим последователем и продолжателем марксистских идей Владимиром Ильичем Лениным (1870–1924).

    Глубокий след в российской экономической науке ХХ века оставил ученый-энциклопедист Михаил Иванович Туган-Барановский (1865–1919). Он стал первым российским ученым-экономистом, провозгласившим необходимость соединения трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности. Наибольший вклад внес М.И. Туган-Барановский в теорию рынков и кризисов, анализ развития капитализма и формирования социализма, разработку социальных основ кооперации. Не будучи твердым приверженцем единого направления в экономической науке, Туган-Барановский частично примыкал к марксизму. В то же время ему не были чужды и другие воззрения, в частности он признавал теорию предельной полезности, опирал­ся на субъективную психологию, которые, как известно, находятся в стороне от стол­бовой дороги марксистского учения. В.И. Ленин неоднократно ссылался на исследования М.И Туган-Барановского. К числу наиболее крупных и известных научных работ Туган-Барановского относятся: “Учение о предельной полезности”, “Промышленные кризисы в Англии”, “Рус­ская фабрика в прошлом и настоящем. История развития русской фабрики”, “Теоретические основы марксизма”, “Очерки из новейшей истории политической экономии и социализма”, “Современный социализм в своем историческом развитии”, “Соци­альные основы кооперации”, “Социализм как положительное учение”. Этот пред­ставительный список служит дополнительным свидетельством огромного и чрезвы­чайно разнообразного вклада ученого в экономическую науки

    Из числа ученых-экономистов и практиков, пытавшихся построить теорию социалистического планового хозяйства, сочетал представления о плане и рынке, исходящих из возможности взаимодействия планового и рыночного хозяйства, упомянем таких, как Владимир Александрович Базаров (В.А. Руднев, 1874–1939) и Евгений Александрович Преображенский (1886-1937). Естественно, что их участь в эпоху стали­низма была печальной.

    Следует особо выделить имена двух ученых-экономистов советского периода российской истории. Это Александр Васильевич Чаянов (1888-1937) и Николай Дмит­риевич Кондратьев (1892-1938).

    А.В. Чаянова справедливо называют заслуженным представителем организаци­онно-производственного направления в российской экономической мысли, теоретиком семейно-крестьянского хозяйства. Никто в России первой половины ХХ века может сравниться с Чаяновым по значимости научного вклада в прикладную агроэкономическую теорию. В числе более двухсот научных работ, принадлежащих перу А.В. Чаянова, ведущее место занимают такие, как “Очерки трудового хозяйства”, “Организация крестьянского хозяйства~, “Основные идеи и методы общественной агрономии”, “Краткий курс кооперации”, “Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации”.

    А.В. Чаянов был настолько эрудированным, глубоко культурным и разносторонне развитым человеком, что, будучи занят крупнейшими исследованиями в области теории крестьянского хозяйства и огромной практической работой, он тем не менее успевал писать, литературные произведения, повести приключенческого жанра, делать научные доклады об истории Москвы. В одном гениальному ученому явно не повезло: его научные идеи о развитии крестьянского хозяйства в России, о кооперировании расходились со сталинскими установками на принудительную коллективизацию сельского хозяйства. Этого было достаточно, чтобы объявить талантливого ученого буржуазным экономистом, оборвать его научную карьеру и саму жизнь. В 1930 году А.В. Чаянова после длительной травли арестовывают, предъявив ему ложное обвинение в принадлежности к некоей мифической трудовой крестьянской партии, о которой он и представления не имел. В результате надуманного судебного процесса – четыре года тюрьмы с последующей ссылкой. В 1937 году ученого ждал новый арест, новое нелепое обвинение, приговор к расстрелу, исполненный в день приговора.

    Не менее печальна и судьба Н.Д. Кондратьева. В настоящее время имя Н.Д. Кон­дратьева вошло в мировую экономическую науку он стал широко известен как один из создателей теории больших циклов, длинных волн, представляющей по существу новое направление экономической мысли. Увы, признание пришло практически после полувекового замалчивания его имени, обусловленного тем, что в 30-е годы выдающийся экономист попал под колесо сталинской тирании.

    Первые крупные исследования ученого относятся к области экономической ди­намики, конъюнктуры, планирования. В 1926 году Н.Д. Кондратьев завершает создание теории больших циклов в экономике, которая в тот период еще не была воспринята его соотечественниками и коллегами. Дальнейшая научно-организационная деятельность ученого вплоть до 1928 года, когда он по навету был отстранен от рабо­ты, связана с Институтом народнохозяйственных конъюнктур. К этому времени Н.Д. Кондратьев уже сформировался как ученый с мировым именем, был избран членом ряда иностранных научных обществ, стал автором десятков научных статей.

    Печальную роль в судьбе замечательного ученого-экономиста сыграло то обсто­ятельство, что в 1927 году он выступил с резкой критикой проекта пятилетнего пла­на, отстаивая мысль, что перспективные планы должны содержать не конкретные количественные показатели; а общие направления развития. С этого момента и вплоть до 1930 года, когда он был арестован, Н.Д. Кондратьев подвергался незаслуженным нападкам в печати как “вредитель”. За приписанное ему участие в создании трудовой крестьянской партии ученый-экономист был осужден на восемь лет лишения свобо­ды. Но и в этих тяжелых условиях нашел в себе мужество продолжать исследования. В 1938 году, когда должен был закончиться срок заключения, пришел новый, по­вторный приговор. На этот раз – смертный. Спустя более 60 лет оба приговора по делу Н.Д. Кондратьева отменены, и имя его возвращено большой экономической науке.

    Российская экономическая наука второй половины ХХ века известна своими до­стижениями в области экономико-математического моделирования. Весомый вклад в это направление внес академик Василий Сергеевич Немчинов (1894–1964), известный своими работами в области статистики и математического моделирования эко­номических процессов. Человек огромной работоспособности и обширной эруди­ции, он был не только баловнем судьбы, но и умел достичь значительных успехов даже на, казалось бы, неблагодатной почве. Ряд его работ (а всего Немчиновым на­писано их более 350) посвящен специальным статистическим методам. Главная ра­бота этого направления – “Статистика как наука” (1952). Значительная часть его эко­номических исследований посвящена проблеме развития производительных сил и анализу хозяйственных явлений с применением математических методов. В 1957 году В.С. Немчинов начал систематическую подготовку исследований в области экономико-математических методов, а в последние годы жизни проявил себя незаурядным организатором этого направления экономической науки.

    Многие идеи ученого, а именно “планировать конечные, а не промежуточные результаты”, “преодолеть концепцию бесплатности основных фондов”, “придать уров­ню рентабельности значение важнейшего критерия оценки качества работы предприятия”, будучи своевременно реализованными, помогли бы ослабить кризисные явления в российской экономике.

    В числе лауреатов Нобелевской премии по экономике наряду с выходцем из Рос­сии Василием Леонтьевым значится и академик Леонид Витальевич Канторович (1912–1986). Л.В. Канторович обратил на себя внимание как вундеркинд еще в раннем детстве своими выдающимися математическими способностями. С опережением на несколь­ко лет окончил Ленинградский университет и вскоре стал профессором. Еще в юно­шеском возрасте выполнил фундаментальные исследования в области теории при­ближенных вычислений и функционального анализа. Но вершиной его творчества стало создание новой ветви математики, именуемой линейным программированием и имеющей непосредственное приложение к экономике. В конце 30-х годов молодой профессор продемонстрировал возможность исполь­зования теории линейного программирования при решении задачи оптимального раскроя материала. По сути, этим были заложены основы математической теории оптимального планирования и использования ресурсов, которой Л.В. Канторович по­святил свою жизнь. Его работы в области приложения математических методов к ре­шению экономических задач были отмечены Государственной и Ленинской премия­ми. В 1964 году Л.В. Канторович избирается академиком и становится лидером советской экономико-математической школы. Как одному из отцов теории линей­ного программирования и приложения методов математического программирования к решению экономических задач ему в 1975 году присуждается Нобелевская премия по экономике (совместно с американцем Т.Ч. Купмансом). Работы Л.В. Канторовича в области математической экономики широко известны во всем мире, используются в макроэкономических исследованиях.

    Безусловны и выдающиеся заслуги, значительный вклад в развитие экономико-математической теории академика Александра Ивановича Анчишкина (1933–1987), известного своими работами в области макроэкономического прогнозирования. 

 



0
рублей


© Магазин контрольных, курсовых и дипломных работ, 2008-2024 гг.

e-mail: studentshopadm@ya.ru

об АВТОРЕ работ

 

Вступи в группу https://vk.com/pravostudentshop

«Решаю задачи по праву на studentshop.ru»

Опыт решения задач по юриспруденции более 20 лет!