«Аркаим: история открытия»

    Аркаим – его порой называют уральской Троей – уже сразу после своего открытия был обречен: по проекту Гипроводхоза он находился в зоне затопления, на дне будущего водохранилища. Но борьба за спасение Аркаима тем не менее началась. Первыми вступили в нее ученые и челябинские журналисты (Аркаим находится в Челябинской области, южнее Магнитогорска, у слияния рек Утяганки и Караганки, малых притоков Урала). Вскоре к первым защитникам древнейшего города присоединилась и общественность Екатеринбурга. Позиция челябинского руководства была жесткой – только водохранилище. И, на первый взгляд обоснованной. Сельское хозяйство Брединского района находилось в нелегком положении, вода действительно была нужна. Проект утвердили, и работа закипела. Правда, независимая экологическая экспертиза утверждала, что водохранилище будет неизбежно убыточным и уже через 8-10 лет скажутся тягчайшие экологические последствия этого строительства. Но кто, где, когда учитывал у нас дальние перспективы. Урал, как выясняется, насыщен археологическими памятниками не меньше, чем долина Нила (конечно, памятники здесь другие), но ни один из них не вызывал такого обостренного общего интереса. В данном случае, говоря об Аркаиме, защищали не просто археологический объект, но и право на гражданскую позицию, на историю. Энтузиазм был удивительным. Появилось «Обращение художественной интеллигенции Урала», направленное в Президиум УрО АН СССР, в Челябинский обком КПСС и исполнительный комитет Челябинского областного Совета народных депутатов. Очень помогли ученые института экологии животных и растений Уральского отделения АН СССР, скоро и бесплатно (а это очень сложная и дорогая работа) представившие результаты экспертизы. И все же решающую роль в судьбе Аркаима сыграла принципиальная и четкая позиция руководства Уральского отделения АН СССР, взявшего Аркаим под свою опеку и изъявившего готовность возместить затраченные на строительства плотины средства.1

    Если бы несколько лет назад кто-то сказал, что в степи, в полутора сотнях километров к югу-востоку от Магнитогорска будет открыт археологический памятник, не уступающий по значению Трое, его подняли бы на смех. Это у нас, в нашем убогом, затюканном регионе, где все вкривь и вкось, в глубинке из глубинок, на земле не ведающей своей истории, населенной. как правило, пришлым работным людом...Да не может быть такого. Действительно, невысокий плоский холм в безбрежной степи выделить среди других трудно, а еще труднее сказать, что под этой землей что-то находится. Но уже даже частично раскопанный, с проступившими стенами и фундаментами древних жилищ, с высоты птичьего полета зрелище Аркаима потрясает воображение. Город возникает внизу, хорошо видный, внятный, похожий на печать, колесо, цветок - точно все равно не определишь, заставил ученых по-новому понять историю бронзового века Южного Урала. Прежняя точка зрения заключалась в следующем: в эпоху бронзы (период от конца 3 до начала 1 тыс. до н. э.). Южный Урал заселяли племена так называемой андроновской культуры (по деревне Андроново Красноярского края). Эти племена занимали огромное пространство с запада на восток – от Урала до Алтая – и с севера на юг – от южной границы лесов до оазисов Средней Азии. То были охотники, рыболовы и пастухи, они разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей, а если была возможность, занимались земледелием. Жили бедно, селились большими семьями в землянках, расположенных довольно далеко друг от друга; иногда создавали поселения, но хаотичные, стихийные, не имеющие четкого плана. В андроновской культуре выделяются различные по времени этапы: федоровский, алакульский, петровский и другие. И хотя у каждого есть свои отличительные особенности – в форме глиняной посуды, в украшениях, орудиях труда, погребальных обрядах – в уровне развития принципиальной разницы нет. Архаичное и отсталое общество, известное нам еще из школьных учебников. Однако с конца 60-х годов нашего столетия в степях Южного Урала и Северного Казахстана археологами были «открыты и исследованы слои, относящиеся к первой половине II тыс. до н. э. и связанные с ними погребальные комплексы. Оказалось, что они в значительной степени отличаются от известных алакульских и федоровских. Выявленная группа памятников была названа нами петровско-синташтинской (наименование дано по наиболее ярким памятникам, исследованным на реке Ишим в Северном Казахстане и на реке Синташта в Челябинской области). Для петровско-синташтинских поселений характерно наличие оборонительных сооружений – рвов и валов с деревянными частоколами или стен, сложенных из глинобитных блоков. Это укрепления замкнутого типа. В основе плана – прямоугольник, круг, либо сочетание круга и прямоугольника. Укрепленные площадки поселений составляют от 6000 до 30 тыс. кв. м. Наличие контрфорсов, выступов – «башен» и других сложных сооружений, защищающих въезды в поселок и подступы к воде, свидетельствуют об оригинальной и достаточно развитой системе фортификации.»1

    Были найдены случайные, но удивительные вещи: осколки красивой глиняной посуды, изделия из камня, выполненные иногда столь безупречно, с такой свободой и изяществом, что ученые не могли определить, как и каким инструментом работал мастер. В 1968-69 годах на реке Ишим под Петропаловском (Петровка III) обнаружили рвы и остатки оборонительных валов, могильники, слишком сложные, слишком богатые для андроновской культуры. Более того, по времени они явно предшествовали ей. Потом были обнаружены новые поселения – на Ишиме, Тоболе, в Кустанайской и Курганской областях. И снова глиняные и каменные вещи, круглые плоские обоженные глиняные лепешки с непонятными знаками, похожими на зачатки письменности. Сенсацией стала Синташата, поселение и курганные могильники, открытые экспедицией Уральского и Челябинского университетов в 1972-1976 и 1983-1985 годах под руководством профессоров В.Ф. Генинга и Г.Б. Здановича. Остатки оборонительных сооружений – внешнее прямоугольное и внутренние круговые состояли из рвов и глинобитных стен, за которыми размещались основательные жилые строения с колодцами и очагами. Фортификационные сооружения хитроумны и довольно сложны: для содержания рвов использовались старицы реки и балки, в поселении действовали стока дождевых вод и водоотстойников. В погребальных камерах – сотни глиняных сосудов, бронзовые боевые топоры, наконечники копий, ножи и кинжалы, украшения, предметы быта, орудия труда, наконец, - колеса боевых колесниц и уздечные наборы. В деревянном кузове колесницы размещались два человека: слева – возничий, он управлял лошадьми, справа – колесничий, вооруженный луком и копьем; тут же к кузову крепились колчан со стрелами, копье и дротики. Есть древние тексты, которые сохраняли описание колесниц: великая сила, вихрь, «непобедимый ветер бури»... Сегодня материалы Синташтинского культурного комплекса – своеобразный эталон для выделения синташтинско-аркаимской культуры. Памятники этого ряда оставлены одной этнической группой людей, поэтому дают возможность проследить и понять социальные и экономические основы жизни того общества. Но поначалу «доандроновские» находки вызвали серьезные сомнения: первые находки были фрагментарны и сильно повреждены временем, природой или человеком. Центральная часть поселения Синташта была сильно разрушена, а предлагаемая археологами реконструкция города с мощными округлыми стенами и жилищами, веером раскрытыми по кругу, казалась невероятной. Что же все таки на самом деле представляют собой эти поселения? На этот вопрос сейчас ищут ответ ученые Челябинского университета. Их открытия и смелые выводы дают основания серьезно заняться разработкой научной гипотезы о южноуральской прародине арийских племен. Результаты археологических экспедиций последних лет позволяют говорить о существовании десятков укрепленных поселений бронзового века вдоль восточных отрогов Уральских гор. Ученые условно назвали эту территорию на юге Челябинской области «Страной городов». Она протянулась с севера на юг на 400 км полосой в 100-150 км. Уже первые раскопки позволили академику Рыбакову связать эти урбанизированные поселения с историей древних индоарийских и иранских племен, культура которых оказала огромное влияние на многие азиатские и европейские народы. Подтверждение этому ученые находят и в письменных памятниках иранской и индийской мифологии – в первых книгах человечества – «Авесте», «Ведах», «Ригведе». Это признает и знаменитый профессор из Санкт-Петербурга И.М. Стеблин-Каменский – единственный, кто занимается переводом «Ригведы».1 Составителем древнейшей части «Авесты» считают пророка и реформатора древнеиранской религии огнепоклонника Заратустру. Наиболее смелые исследователи высказывают даже предположение от том, что он мог родиться или жить в одном из поселений «Страны городов». Количество сторонников этой гипотезы увеличилось после открытия настоящей археологической жемчужины – Аркаима. Об этой сенсационной находке, сделанной несколько лет назад, до сих пор знают не многие россияне, что неудивительно: в бурные перестроечные годы было не до древней истории.