«Лекции по Истории России»

Глава 31. СССР с середины 1940-х до середины 1950-х годов

 

Восстановление и развитие народного хозяйства

Окончание войны выдвинуло на первый план задачи восстановления нормальной жизнедеятельности народного хозяйства. К 1945 г. объем промышленного производства в СССР несколь­ко превысил показатели 1940 г., но при этом более половины его приходилось на военную продукцию. Демилитаризация экономики (конверсия) в основном завершается к 1947г. Особенностью ее бы­ло то, что она носила частичный характер, ибо одновременно с со­кращением удельного веса выпускаемой боевой техники огромные средства вкладывались в модернизацию военно-промышленного комплекса, в разработку новых видов оружия. В 1949 г. СССР ус­пешно испытал атомную бомбу, а в 1953 г. впервые в мире - водо­родную. После массовой демобилизации армии (с 11,4 млн. чело­век в мае 1945 г. до 2,9 млн. в 1948 г.), ее численность вновь увели­чивается: в начале 50-х годов она достигла почти 6 млн. человек. Прямые военные расходы поглощали тогда около 25% годового госбюджета - всего лишь в два раза меньше, чем в 1944 г.

Другой приоритетной отраслью была тяжелая промышлен­ность, главным образом машиностроение, металлургия, топливно-энергетический комплекс. Легкая и пищевая промышленность, как и в довоенный период, финансировалась по остаточному принципу и не удовлетворяла даже минимальных потребностей населения.

В целом за годы 4-й пятилетки (1946-1950 гг.) было восста­новлено и вновь сооружено 6200 крупных предприятий. Промыш­ленное производство в стране значительно увеличилось и в 1950 г. в целом превзошло довоенные показатели на 73% (в недавно при­соединенных республиках Прибалтики, Молдавии, западных об­ластях Украины и Белоруссии - в 2-3 раза). Этот рост основы­вался на:

- высокой мобилизационной способности директивной эконо­мики, сохранявшейся в условиях еще далеко не исчерпанньгх воз­можностей экстенсивного развития (за счет нового строительства, вовлечения в производство дополнительных источников сырья, топлива, людских ресурсов);

- репарациях с Германии (на сумму в 4,3 млрд. долларов). Они обеспечили до половины объема оборудования, установленного в промышленности;

- бесплатном труде многомиллионной армии советских узни­ков ГУЛАГа (8-9 млн. человек) и военнопленных (1,5 млн. немцев и 0,5 млн. японцев);

- продолжавшейся политике перераспределения средств из легкой промышленности и социальной сферы в пользу индустри­альных отраслей. Ее составной частью были меры по снижению покупательной способности населения: конфискационная денеж­ная реформа, проведенная в 1947 г. после отмены карточной систе­мы, и принудительные государственные займы;

-      традиционной и год от года нараставшей перекачке средств из аграрного сектора экономики в промышленный.

Сельское хозяйство вышло из войны крайне ослабленным. В 1945 г. его валовая продукция составляла 60% от довоенной. Жес­токая засуха 1946 г. еще больше подорвала производительные силы колхозов и совхозов. Однако государство продолжало через цено­вую политику осуществлять неэквивалентный товарообмен между городом и деревней

В 1948 г. колхозникам было настоятельно «рекомендовано» про­дать государству мелкий скот, содержание которого дозволялось колхозным уставом. Как следствие, за полгода было тайком забито более 2 млн. свиней, овец, коз и др. Резко повышаются сборы и налоги с продаж. К тому же торговать на свободном рынке можно было  только при наличии специального документа о том, что соответствующий колхоз выполнил свои обязательства перед государством.

В начале 50-х годов сельское хозяйство, с трудом поднявшись на довоенный уровень, вступило в полосу глубокой стагнации.

С тем, чтобы скрасить неприглядную картину с положением сельского хозяйства, власти в 1948 г. опубликовали грандиозный «Сталинский план преобразования природы». Среди прочего он предусматривал создание искусственного моря в Западной Сибири и плотины через Тихий океан для отвода холодного течения от си­бирских и дальневосточных берегов.

Общественно-политическая и культурная жизнь страны 

Война отчасти разрядила удушливую общественную атмосферу 30-х годов, поставила многих людей в условия, когда они должны были критически мыслить, инициативно действовать, брать ответ­ственность на себя. К тому же миллионы советских граждан - уча­стники освободительного похода Красной Армии (до 10 млн.) и ре­патрианты (5,5 млн.) - впервые лицом к лицу столкнулись с «ка­питалистической действительностью». Разрыв между образом и уровнем жизни в Европе и СССР был столь разительным, что они, по свидетельству современников, испытали «нравственный и психологический удар». И он не мог не поколебать утвердившие­ся в сознании людей социальные стереотипы.

Историки, изучая архивы ЦК ВКП (б) и органов госбезо­пасности, выявили немало документов, где фиксировалось устра­шавшее власти «брожение умов». Среди крестьянства ходили слухи о роспуске колхозов и расширении свободы хозяйствования. Ин­теллигенция надеялась на смягчение политического режима. В ря­де городов (в Москве, Воронеже, Свердловске, Челябинске и др.) возникли молодежные антисталинские группы. Ситуация усугуб­лялась очагами открытого вооруженного сопротивления Советской власти (в присоединенных накануне войны республиках Прибалти­ки и западных областях Украины и Белоруссии).

Напор свежих общественных настроений нашел отклик даже в среде обновившейся за годы войны номенклатуры. В 1946-1948 гг. при составлении и обсуждении в узком кругу проектов новых Конституции СССР и программы ВКП (б), в письмах, посту­павших в ЦК партии, номенклатурными работниками были выска­заны предложения, способные вывести страну на путь известной демократизации: об ограничении срока пребывания в партийных и советских органах, о выдвижении нескольких кандидатов на вы­борах депутатов в Советы и т. п.

Столкнувшись с симптомами политической нестабильности, нараставшего общественного напряжения, сталинское руководство предприняло действия по двум направлениям.

Одно из них включало меры, в той или иной степени адекват­ные ожиданиям народа и направленные на оживление обществен­ной и культурной жизни в стране. Несмотря на крайнее напряжение госбюджета, чья значитель­ная часть уходила на финансирование военных программ, были изысканы средства на развитие науки, народного образования, уч­реждений культуры. В годы 4-й пятилетки создаются Академия ху­дожеств СССР, Академии наук в Казахстане, Латвии и Эстонии, почти на треть увеличилось число научно-исследовательских ин­ститутов. Открываются новые университеты (в Кишиневе, Ужгоро­де, Ашхабаде, Сталинобаде), учреждается аспирантура при вузах. В короткий срок была восстановлена введенная в начале 30-х годов система всеобщего начального образования, а с 1952 г. обязатель­ным становится образование в объеме 7-ми классов, открываются вечерние школы для работающей молодежи. Начинает регулярное вещание советское телевидение.

Одновременно с этими мерами, носившими в части демократи­зации политического режима чисто внешний, декорационный ха­рактер, сталинская администрация наращивала наступление на другом, главном направлении. Суть его заключалась в борьбе с вольномыслием в обществе, укреплении личной власти дик­татора.

В августе 1946 г. по инициативе И. В. Сталина было принято постановление ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», а затем серия других «идеологических» постановлений («О реперту­аре драматических театров и мерах по его улучшению», «О кино­фильме «Большая жизнь», «Об опере Мурадели «Великая дружба» и др.). Они дали сигнал к публичной травле многих выдающихся деятелей культуры: писателей А. А. Ахматовой, М. М. Зощенко, Э. Г. Казакевича, Ю. П. Германа, композиторов В. И. Мурадели, С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна, Д. Д. Шостаковича, киноре­жиссеров Г.М. Козинцева, В.И. Пудовкина, С.М. Эйзенштейна и др. Вся эта кампания имела своей целью «приструнить» интеллигенцию в целом, втиснуть ее творчество в прокрустово ложе «партийности» и «социалистического реализма». Аналогичные цели преследовали развернувшиеся с 1947 г. погромные дискуссии по философии, биологии, языкознанию, политэкономии. В области естественных наук насаждались лженаучные представления. Была разгромлена генетика, искусственно тормозилось развитие кибернетики.

В 40-х годах началась новая кампания: по борьбе с «космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом». Власти пытались усилить идейно-политическую и культурную изоляцию страны, разжечь шовинистические и антисемитские чувства. Нечто похожее происходило и в США, где в те же годы нагнеталась антикоммунистическая истерия.

С 1948 г. возобновляются массовые репрессии. Фабрику­ются новые судебные «дела» («Ленинградское дело», «Дело врачей» и др.). Жертвами террора стали тогда от 5,5 до 6,5 млн. человек.

 Внешняя политика СССР  

Потенциал сотрудничества, накопленный СССР и западными державами в годы совместной борьбы с фашизмом, с наступлени­ем мира стал быстро улетучиваться.  Главное изменение в международном положении после окончания второй мировой войны заключалось в дальнейшем углублении начавшегося в 1917 г. раскола мира на два социально-политических блока.                      

В выступлении бывшего премьер-министра Великобритании У. Черчилля в американском городе Фултоне (март 1946 г.), в по­слании к конгрессу президента США Г. Трумэна (февраль 1947 г.), а также в ряде конфиденциальных документов были сформулиро­ваны две стратегические цели Запада по отношению к СССР. Пер­воочередная: не допустить дальнейшего расширения сферы влия­ния СССР и его коммунистической идеологии (доктрина «сдержи­вания коммунизма»). Перспективная: оттеснить социалистическую систему к довоенным границам, а затем добиться ее ослабления и ликвидации в самой России (доктрина «отбрасывания комму­низма»).                                                 

СССР, напротив, стремился как можно быстрее материализовать свое влияние в освобожденных Советской Армией странах, подведя под него соответствующую политическую и экономиче­скую базу. Вторая внешнеполитическая установка открыто не афишировалась, но, судя по некоторым документам, занимала важное место в планах стареющего кремлевского диктатора. Он вынаши­вал мысль мобилизовать военно-экономическую мощь советского блока для распространения его влияния на новые регионы мира.

Так, на секретном совещании в Кремле в январе 1951 г. И. В. Ста­лин прямо заявил, что существует возможность «установить социа­лизм по всей Европе» в течение «ближайших четырех лет», и что этой цели должна быть подчинена внешняя и внутренняя политика возглавляемых коммунистами «народно-демократических» стран.

Реализация намеченных бывшими союзниками внешнеполитических курсов, острие которых оказалось направленным друг против друга, за короткий срок до предела осложнила международную обстановку и ввергла мир в состояние холодной войны.      

В центре внимания США находилась Западная Европа. В 1948-1951 гг. туда безвозмездно была направлена материальная помощь на колоссальную сумму - 12,4 млрд. долларов («план Маршалла»). Эти средства пошли на восстановление разрушенной экономики  западноевропейских стран; кроме того, они умело использовались  Вашингтоном как инструментом политического давления. В результате позиции местных компартий, авторитет которых в годы войны значительно вырос благодаря их самоотверженной борьбе с фашистскими оккупантами (во Франции и Италии коммунисты даже входили в первые послевоенные составы правительства), оказались ослабленными, а влияние США в этом ключевом регионе мира существенно укрепилось.

В 1949 г. был создан военно-политиче­ский союз западных государств (НАТО), вдоль советских границ стала разворачиваться сеть военных баз США. В Пентагоне велась раз­работка планов войны против СССР с применением атомного оружия.

Тем временем при прямом содействии Москвы устанавливают­ся коммунистические и просоветские режимы в Болгарии (1944 г.), Югославии (1945 г.), Албании (1946 г.), Польше и Румы­нии (1947 г.), Венгрии и Чехословакии (1948 г.), а также на азиат­ском континенте: в Северном Вьетнаме (1945 г.), в Северной Корее (1948 г). В 1949 г. коммунисты пришли к власти и в Китае. Этим странам оказывалась интенсивная материальная поддержка, в том числе через учрежденный в 1949 г. Совет Экономической Взаимо­помощи (СЭВ). Истинные масштабы перекачки средств в страны «народной демократии» держались в секрете от населения СССР. Известно только, что одних долгосрочных льготных кредитов им было предоставлено в 1945-1952 гг. на 15 млрд. рублей или 3 млрд. долларов. В ответ И. В. Сталин требовал послушания и про­ведения политических и социально-экономических преобразова­ний по советской модели. Любое отклонение от нее воспринима­лось крайне враждебно. Именно это стало основанием для разрыва в 1948 г. отношений с Югославией, чей лидер И. Тито попытался отстоять свою самостоятельность.

Попытки же иного рода, направленные на расширение границ «социалистического лагеря», встречали у Москвы полное понима­ние и поддержку. Свидетельством того явилась Корейская война (1950-1953 гг.), развязанная с согласия И.В. Сталина руководст­вом КНДР против проамериканского режима Южной Кореи. Объединение страны под эгидой коммунистов сорвалось. Корея осталась разделенной на два государства. Та же участь постигла Вьетнам, а в Европе - Германию (в 1949 г. были созданы ФРГ и ГДР). Небывалый в истории феномен «разорванных надвое наро­дов» на долгие десятилетия стал трагическим символом раскола мира на две враждебные системы: капиталистическую и социали­стическую.

Итоги внешнеполитической деятельности СССР во второй половине 40-х – начале 50-х гг. были противоречивы. Окрепли его позиции на международной арене. В то же время политика конфронтации Востока и Запада в значительной мере способствовала росту напряженности в мире.

Трудности в экономической сфере, идеологизация общественно-политической жизни, усиление международной напряженности – таковы были результаты развития общества в первые послевоенные годы. В этот период еще более окреп режим личной власти И.В. Сталина, ужесточилась командно-административная система. В эти же годы в общественном сознании все более четко формировалась мысль о необходимости перемен в обществе. Смерть И.В. Сталина (март 1953 г.) облегчила поиски выхода из противоречий, опутавших все сферы общественной жизни.

 

Глава 32. СССР в 1953-1964 гг.: попытки реформирования «государственного социализма»

 

Внутренняя политика

После смерти диктатора бразды правления страной сосредото­чила в своих руках небольшая группа политиков: преемник И. В. Сталина на посту председателя Совета министров Г. М. Ма­ленков, министр объединенного МВД (куда вошло и министерство госбезопасности) Л. П. Берия и секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев. Внутри этого «триумвирата» сразу же началась борьба за лидерство. В конечном счете, исход этой борьбы определялся тем, кого из претендентов на верховную власть поддержит партийно-госу­дарственная и военная номенклатура.

Основу этого господствую­щего слоя советского общества составляли люди, занявшие руково­дящие посты после «великой чистки» 30-х годов, а также в период Отечественной войны. За прошедшее время их положение заметно окрепло, они обрели немалый опыт и авторитет как непосредствен­ные организаторы борьбы народа против фашистской агрессии. К тому же номенклатура успела обрасти взаимопроникающими связями, которые цементировали этот слой, поддерживали его внутреннюю устойчивость и солидарность.

Выбор пал на Н. С. Хрущева. Причины следует искать в том, что этот политик в прошлом был в меньшей степени, чем многолетний шеф госбезопасности Л. П. Берия и один из вдохно­вителей послевоенных «чисток» Г. М. Маленков, замешан в крова­вом «перетряхивании» руководящих кадров, а в настоящем - не контролировал карательные органы. В глазах номенклатуры это делало фигуру Хрущева не столь одиозной и опасной в будущем.

События на советском политическом «Олимпе» развивались стремительно. В июне 1953 г. по вздорному обвинению в «сотрудничестве с империалистическими разведками» и «заговоре с целью восстановления господства буржуазии» был арестован Л. П. Берия (расстрелян в декабре того же года). В январе 1955 г. подал в вы­нужденную отставку председатель Совмина Г.М. Маленков. Полноправным руководителем партаппарата стал Н.С. Хрущев, избранный в сентябре 1953 г. первым секретарем ЦК КПСС.

«Оттепель»  в политике и культуре

Первые шаги по линии восстановления законности в стране были предприняты в апреле 1953 г. Прекратилось следствие по «делу врачей». Были освобождены из заключения участники «мингрельского дела». В печати началась критика культа личности Сталина. Началась работа по реабилитации невинных жертв репрессий.

Мощный толчок  к обновлению общества дал ХХ съезд партии, состоявшийся 14-15 февраля 1956 г. Съезд положил начало развенчанию социальных мифов сталинизма, формированию нового общественного сознания, относительно свободного от догм и идеологических стереотипов. Этот период в жизни страны получил название «оттепели».

После ХХ съезда, развенчавшего «культ личности» Сталина, резко увеличились масштабы реабилитации, и вскоре миллионы политзаключенных обрели долгожданную свободу.

Возвращение в общество огромной массы ни в чем не повинных людей поставило власть перед необходимостью объяснить причины постигшей народ и страну трагедии. Такая попытка была сделана в докладе Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» на закрытом заседании ХХ съезда. Все, однако, сводилось к деформации социализма из-за особенностей послереволюционной ситуации и личных качеств И.В. Сталина. Выдвигалась единственная задача – восстановление ленинских норм в деятельности партии и государства.

И все же сам факт публичного осуждения творившихся десятилетиями беззаконий и прямых преступлений высших должностных лиц произвел исключительное по своей силе впечатление, положил начало кардинальным переменам в общественном сознании, его нравственному очищению, дал мощный творческий импульс в работе научной и художественной интеллигенции. Под напором этих перемен стал расшатываться один из краеугольных камней в фундаменте «государственного социализма» – тотальный контроль властей над духовной жизнью и образом мышления людей.

КПСС, проводя политику «управляемой десталинизации», поспешила четко обозначить допустимые границы критического осмысления прошлого и настоящего. Стремясь овладеть нараставшим общественным подъемом и заодно изжить обозначившийся в массах под напором критики сталинизма кризис доверия в КПСС, партийные идеологи подготовили очередную «программу великих свершений», обещавшую полное изобилие материальных и духовных благ не где-то в отдаленной перспективе, а уже нынешнему поколению советских людей.

XXI  съезд КПСС (1959 г.) сделал вывод, что социализм в СССР одержал «полную и окончательную победу», и страна вступила в период «развернутого строительства коммунизма».

Номенклатурное мифотворчество, наложившись на еще не размытую до конца в общественном сознании веру в светлые идеалы и позитивные изменения в стране, вызвало последний в советской истории всплеск искреннего энтузиазма довольно широких слоев народа. Это, в частности, нашло отражение в многочисленных трудовых починах, молодежных стройках по комсомольским путевкам, в массовом движении «бригад коммунистического труда», в других идущих снизу формах соцсоревнования.

Преобразования в экономике 

В центре внимания практической хрущевской администрации находились вопросы экономического развития СССР. По решению сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС были проведены неотложные меры по подъему сельского хозяйства: во много раз увеличены закупочные цены на колхозно-совхозную продукцию, усилено финансирование аграрного сектора (с 7,6% от всех капиталовложений в 1950 г. до 18% в 1955 г.). С 1954 г. развернулась кампания по освоению целинных и залежных земель. В оборот было введено 42 млн. га пашни, где выращивалось к концу десятилетия до 40% всех зерновых.

Новое руководство СССР обратило также внимание на отставание отечественной промышленности в научно-техническом соперничестве с Западом. Июльский (1955 г.) пленум ЦК КПСС осудил, как ошибочную, «теорию» об отсутствии морального износа техники в условиях социализма, получившую широкое хождение, и подчеркнул, что главная линия в развитии промышленности - это «всемерное повышение технического уровня произ­водства на базе электрификации, комплексной механизации и автоматизации».

Благодаря сверхконцентрации материальных средств и челове­ческих усилий, на отдельных направлениях удалось добиться впечатляющих успехов: впервые в истории атом заработал в мирных целях (в 1954г. построена атомная электростанция, в 1959г. спу­щен на воду атомоход «Ленин»), выводятся на околоземную орбиту первый спутник (1957г.) и первый космический корабль с челове­ком на борту (1961г.), радикально изменился топливный баланс страны за счет использования нефти и газа. Мощный рывок вперед сделала химическая промышленность, освоившая выпуск искусст­венных материалов с заданными свойствами, на транспорте паро­возы уступили место тепловозам и электровозам.

Однако в целом промышленность продолжала двигаться по привычному рутинному пути, объем производства увеличивал­ся за счет нового строительства (введено в действие более 8 тыс. крупных предприятий), а не повышения эффективности использования имеющегося потенциала. Нарастали структурные диспро­порции: если в 1940 г. удельный вес выпуска средств производства (группа А) составлял 61,2%, то в 1960 г. он поднялся до 72,5% при соответствующем снижении доли производства средств потребления (группа Б).

В 1957 г. вместо упраздненных отраслевых министерств появились территориальные советы народного хозяйства (совнархозы). В следующем году правительство ликвидировало МТС и поставило колхозы перед необходимостью втридорога выкупить сельхозтехнику, что ощутимо подорвало финансовое положение сельских производителей. Под влиянием идеологического клише о прогрессивности государственной формы собственности перед колхозно-кооперативной во второй половине 50-х годов происходит массовое преобразование колхозов в совхозы, а в городах - полное огосударствление промысловой кооперации (в 1955 г. на нее приходилось 8% всей промышленной продукции). Волна новых притеснений обрушилась на личные подсобные хозяйства, только что (в 1953 г.) освобожденные от сталинских налогов и обязательных натурпоставок: крестьян заставляли продавать колхозам скот, обрезали приусадебные участки.

Ситуация, сложившаяся в экономике, напрямую проецировалась на социальную политику хрущевской администрации. В середине 50-х был разработан целый пакет мер, направленных на улучшение жизни населения. Регулярно повышалась зарплата. Был принят закон о пенсиях для рабочих и служащих. Отменены все виды платы за обучение. Шло массовое строительство жилья. За 1956-1960 гг. новоселье справили почти 54 млн. человек, то есть четверть населения страны. При этом менялся сам жилищный стандарт: семьи все чаще получали не комнаты, а отдельные квартиры.

Однако на рубеже 50-х – 60-х гг. явственно обозначилась попытка правительства поправить положение дел в экономике за счет трудящихся. Почти на треть были снижены тарифные расценки на производстве, а розничные цены на продовольствие с мая 1962 года примерно на столько же возросли. В ряде городов произошли стихийные выступления рабочих. Самое крупное из них было в Новочеркасске (июнь 1962 г.), где власти применили оружие, и десятки человек погибли.

В правящих кругах СССР множились мнения о том, что административные методы управления способны обеспечить динамичное развитие экономики.

Внешнеполитическая деятельность советского руководства

Реформаторский курс, проводимый хрущевской администра­цией внутри страны, нашел свое отражение и во внешней политике. Ее новая концепция была сформулирована на XX съезде КПСС и включала два основных принципа:

- актуализированный тезис о необходимости мирного сосуще­ствования государств с различным общественным строем;

- признание многовариантности путей построения социализма с одновременным подтверждением принципа «пролетарского ин­тернационализма» (т. е. помощи, практически безвозмездной, меж­дународному коммунистическому и национально-освободительно­му движению, а также социалистическим странам - с негласным правом вмешательства в их внутренние дела там, где для этого имелась возможность).

В 1955 г. по инициативе советского правительства были норма­лизованы отношения с Югославией. В рамках СЭВ велась работа по координации народнохозяйственных планов социалистических стран. Их воен­но-политическое сотрудничество осуществлялось через созданную в 1955 г. Организацию Варшавского Договора (ОВД).

Вместе с тем, в «социалистическом лагере» время от времени давали знать о себе и антитоталитарные силы. В октябре 1956 г. в Венгрии вспыхнуло восстание. Оно было подавлено действиями местных коммунистов и частей Советской Армии. Руководство СССР было готово применить вооруженную силу и для наведения «порядка» в Польше, где в том же году проходили народные волнения. Но здесь удалось до­биться стабилизации мирными средствами. В серьезный кризис вылились события 1961 г. в ГДР, когда была возведена «берлинская стена». По другим причинам - из-за резкого недовольства консервативно-коммунистических правительств Китая и Албании критикой «культа личности Сталина» - значительно осложнились отно­шения с этими странами.

В попытке на скорую руку наполнить принцип мирного сосуще­ствования реальным содержанием СССР в одностороннем порядке провел серию сокращений численности Вооруженных Сил (с 5,8 млн. человек в 1955 г. до 2,5 млн. в 1960 г.) и объявил мора­торий на ядерные испытания. Однако адекватного отклика у Запада эти инициативы не вызвали. Там не собирались отказываться от антисоветских и антикоммунистических установок, сформули­рованных в первые послевоенные годы, продолжали наращивать и совершенствовать собственные вооружения. Да и сами инициати­вы правительства СССР во многом обесценивались действиями по энергичному развертыванию новых военных программ (осна­щение армии и флота межконтинентальными ракетами с ядерными головками, атомными подлодками и т. п.). Немалую озабочен­ность в западных столицах вызывало стремление СССР распространить свое влияние на страны «третьего мира», число которых множилось в условиях распада колониальной системы.

Пиком противостояния между Востоком и Западом явился «карибский» кризис. Поводом к нему послужил ввоз Советским Союзом на Кубу ядерных ракет в 1962 г. После переговоров кризис, поставивший мир на грань катастрофы, был улажен. Правительства двух крупнейших ядерных держав получили опыт взаимодействия в условиях жесткого столкновения интересов, поиска компромиссов. После этой кульминации «холодной войны» наметился медленный процесс улучшения отношений между капиталистическими и социалистическими странами.

 

Глава 33. Нарастание кризисных явлений в обществе в середине 1960-х – середине 1980-х гг.

 

Общественно-политическая и культурная жизнь

Если десятилетие Хрущева прошло под знаком реформ, шумных политических, идеологических и хозяйственных кампаний, то двадцатилетие, от середины 60-х до середины 80-х гг., когда политическое руководство страны возглавлял в основном Л.И. Брежнев, называют периодом застоя – временем упущенных возможностей.

В лице Л. И. Брежнева и его окружения советская номенклату­ра - государственная, хозяйственная, военная и наиболее влия­тельная партийная - нашла послушного проводника своей коллек­тивной воли. Новое высшее руководство страны добросовестно и, как правило, без ненужной «самодеятельности» проводило в жизнь принципиальные установки, формировавшиеся в этом уз­ком и всевластном слое советского общества (по подсчетам запад­ных политологов к 1970 г. его численность не превышала 0,5 млн. семей). Двадцатилетие эпохи «застоя» стало новым «золотым веком» правящей элиты в СССР.

Отличительной чертой развития структуры исполнительной власти в 1965-1985 гг. стало интенсивное разбухание административно-бюрократического аппарата: каждый год возникали все новые центральные министерства и ведомства со своими нижестоящими организациями. Если в начале 1965 г. было 29 союзных и союзно–республиканских министерств, то к 1985 г. количество центральных органов управления в СССР достигло 160, а в аппарате государственного управления на  разных  уровнях работало около 18 млн. человек, что составляло 1/7 т всего трудоспособного населения страны.

Стабилизация основных государственно–политических институтов власти и управления в СССР, достигнутая к середине 1970-х годов, выразилась в принятии в 1977 г. четвертой, «брежневской» Конституции СССР, наполненной декларативными статьями о правах и свободах советских граждан. 6-я статья Конституции формально узаконила монопольное положение КПСС в качестве «руководящей и направляющей силы советского общества, ядра его политической системы». Таким образом, подтверждалась легитимность власти партийной бюрократии.

В то же время, с конца 1970-х годов в Советском Союзе стремительно развивались тенденции глубокого социально-экономического и идеологического кризиса всей системы «государственного социализма». В этих условиях идеологами КПСС была выработана концепция «развитого социализма». Она растворила в себе иллюзорную конструкцию форсированного перехода к коммунистическому обществу, выдвинутую в начале 1960-х годов и закрепленную в программе КПСС, где утверждалось, что «коммунистическое общество в СССР в основном будет построено» примерно к 1980 г. В новой советской идеологеме построение в СССР общества «развитого социализма» провозглашалось свершившимся фактом. В преамбуле четвертого в советской истории  Основного Закона страны объявлялось о том, что национальный вопрос в СССР окончательно решен и «создана новая историческая общность людей – советский народ».

Различные слои населения по-разному реагировали на происходившие в СССР процессы.

Номенклатура неустанно окружала себя все новыми привилегиями и материальными благами. Началось сращивание ее наиболее коррумпированных групп с «теневой экономикой». Именно в то время завязываются прогремевшие вскоре скандальные «дела»: «узбекское», «сочинское», «рыбное» и немало других. В них оказались замешанными руководители самого высокого ранга.

В кругах интеллигенции зарождается диссидентское движение. Его немногочисленные активисты, среди которых были приверженцы «подлинного марксизма-ленинизма», либерализма, христианско-демократической доктрины, открыто критиковали существующие порядки. Почти неизвестные в собственной стране, они вызвали широкую волну поддержки и сочувствия в мире.

Недовольство колхозников и рабочих выражалось главным образом в пассивных и скрытых формах: прогулах, «текучке», низком качестве труда, растущем алкоголизме. По данным социологических опросов, проводившихся в середине 80-х годов, в полную силу работала едва ли 1/3 работников.

На практике брежневская администрация еще с 1966 г. пере­шла к открытым гонениям на инакомыслящих (диссидентов). Од­ни были насильственно высланы за границу (писатель А. И. Солже­ницын и др.), другие поплатились за критику коммунистического режима заключением в лагеря, в психбольницы или, как академик А. Д. Сахаров, ссылкой.

Происходит ужесточение цензуры, идеологического контроля над деятельностью творческой и научной интеллигенции. Многие талантливые писатели и поэты были лишены возможности публи­ковать свои произведения. Оставались на полках фильмы признан­ных в мире режиссеров, запрещались театральные спектакли. Серьезные притеснения испытывали ученые-гуманитарии, чьи на­учные концепции расходились с установками партийного руковод­ства. В частности, в исторической науке было свернуто направле­ние, изучавшее проблемы революции 1917 г. (П. В. Волобуев, К. Н. Тарновский, М. Я. Гефтер и др.). Одновременно затихает кри­тика «культа личности», прекращается реабилитация жертв сталин­ских репрессий. Вынуждены были уехать за рубеж видные дея­тели отечественной культуры: И. А. Бродский, Ю. А. Любимов, В. Е. Максимов, В. П. Некрасов, А. А. Тарковский и др.

За внешним благополучием в сфере народного образования и науки (в 1966 г. был осуществлен переход ко всеобщему средне­му образованию; значительно — с 65,3% в 1970 г. до 87% в 1984 г. - выросла доля лиц с высшим и средним, полным и неполным образованием, намного больше стало научных учреждений и т. п.) скрывалось все более серьезное отставание от требований времени, научно-технического прогресса. Внедрение самых передо­вых разработок отечественных ученых, даже в таких щедро финан­сируемых отраслях, как военная промышленность и космонавтика, сковывалось техническими возможностями советской экономики.

Социально-экономическая  сфера

С 1965 г. стала проводиться хозяйственная реформа, задуман­ная еще при хрущевской администрации. В целом она не посягала на директивную экономику, но пыталась внедрить в нее механизм внутренней саморегуляции, материальной заинтересованности производителей в результатах и качестве труда. Было сокращено число спускаемых сверху обязательных показателей, в распоряжении предприятий оставлялась доля прибыли, провозглашался хозрасчет, одновременно упразднялись совнархозы, и восстанавливался волевой принцип управления промышленностью через министерства.

Реформа затронула и сельское хозяйство. С колхозов и совхозов правительство вновь списало долги (к тому времени почти все они были убыточны), повысило закупочные цены. Кроме того, была установлена надбавка за сверхплановую продажу продукции государству. Происходило усиление финансирования аграрного сектора экономики. В 1966 – 1980 гг. туда было направлено 383 млрд. рублей, что составляло 78% капиталовложений в сель­ское хозяйство за все годы Советской власти. За счет этого мощного влияния средств началась реализация ряда программ: комплек­тации аграрного производства, мелиорации и химизации почв.

Эти новации благотворно повлияли на экономическую жизнь страны. Но их эффект оказался кратковременным. Прирост объема производства продукции, стабилизировавшийся в промышленности за годы 8-й пятилетки (1966-1970 гг.) приблизительно на уровне предшествующего пятилетия (50%), а в сельском хозяйстве превысивший его на 21%, в дальнейшем вновь стал сокращаться: соответсвенно до 43% и 13% в 9-й пятилетке, 24% и 9% - в 10-й, 20% и 6% - в 11-й пятилетке.

Директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать робкие и непоследовательные меры по реформиро­ванию хозяйственного механизма. Как это происходило в про­мышленности, хорошо прослеживается на следующем примере.

Спускаемую сверху норму прибыли - важнейший показатель работы предприятия - в принципе можно было получить двумя путями: за счет или труднодающегося снижения себестоимости продукции (т. е. оптимизации производства), или - искусственно­го завышения цен, особенно легкого в условиях, когда сохранялся «кабинетный», нерыночный порядок их назначения. Случилось в основном последнее, ибо в этом были заинтересованы и мини­стерства и предприятия. Начался ползучий рост оптовых цен. Только в машиностроении за 1966-1970 гг. они увеличились на треть. И никакой контроль Госплана этого процесса остановить не мог, поскольку главный контролер - потребитель к установле­нию цен отношения не имел.

Уже к концу 60-х годов реформа промышленности выдыхается, так и не столкнув советскую экономику с наезженной колеи: рас­ширенного воспроизводства с упором на традиционные индустри­альные отрасли. Попытки внедрить наукоемкие производства (микроэлектроника, информатика, робототехника, биотехнология), развернуть сеть научно-производственных объединений не прино­сили ожидаемой отдачи. Становым хребтом экономики оставались топливно-энергетический и военно-промышленный комплексы (на последний работало до 80% машиностроительных заводов). Структура народного хозяйства приобретала все более нерацио­нальный, перекошенный характер; являясь бездонным потребите­лем капиталовложений, советская экономика имела минимальный выход на человека, удовлетворение его потребностей.

Решающую роль в снижении темпов хозяйственного роста играло то обстоятельство, что сама директивная экономика, подавившая ростки нового, объ­ективно подошла к пределу своих возможностей.

Практически полностью были исчерпаны свободные людские ресурсы, причем из-за снижения рождаемости от пятилетки к пя­тилетке уменьшалась доля молодежи, впервые приходящей в обще­ственное производство.

И, наконец, последнее. Директивная экономика постоянно «подпитывалась» за счет ресурсов аграрного сектора, жестко централизованного и интегрированного в общехозяйственный механизм. Но обессилевшее за долгие годы нещадной государственной эксплуатации сельское хозяйство приходило во все больший упадок, ограничивая возможности развития промышленности, особенно  в выпуске товаров народного потребления.

Колоссальные средства, получаемые в виде «нефтедолларов», использовались в народном хозяйстве крайне неэффективно. Они замораживались на долгие годы в незавершенном строительстве, тратились на закупку западного оборудования, не­малая часть которого плотно оседала затем на складах, поглоща­лись быстрорастущим бюрократическим аппаратом (управленцев разного уровня в стране к 1985 г. насчитывалось около 18 млн. че­ловек - шестая часть всех занятых), наконец - просто «проеда­лись», т. е. шли на импорт высококачественных товаров, призван­ных скрасить вид полупустых прилавков отечественных магазинов.

К середине 80-х годов и этот живительный валютный поток стал иссякать. Гибкая рыночная экономика ведущих капиталисти­ческих стран перестраивалась на энергосберегающие технологии, спрос на нефть снизился, и цены на нее на мировом рынке начали стремительно падать. В этих условиях уже ничто не могло удержать на плаву тяжеловесную и неповоротливую директивно-затратную экономику СССР.

По мере скатывания государственной экономики к стагнации, все заметнее давала о себе знать так называемая «теневая экономи­ка». Этот феномен, возможный только в условиях тотального огосу­дарствления хозяйственных структур, был неоднороден по своей природе. Он включал как различные виды официально запрещен­ной или строго ограниченной индивидуальной трудовой деятель­ности (преимущественно в кустарном производстве, в розничной торговле и бытовом обслуживании населения), так и чисто крими­нальный элемент (крупные хищения товаров и сырья, махинации в отчетности, изготовление на госпредприятиях неучтенной про­дукции с ее последующей реализацией через торговую сеть и т. п.). По неофициальным оценкам, к середине 80-х годов в сфере «тене­вой экономики» более или менее постоянно было занято около 15 млн. человек. В стране шло формирование новой социальной группы - дельцов подпольного частного бизнеса, возникают пер­вые мафиозные образования.

Кризисные явления накапливались и в социальной области. Приостанавливается медленное повышение жизненного уровня трудящихся, наблюдавшееся в первое десятилетие брежневского правления. Практически не росли объемы вводимого в строй жилья. На здравоохранение тратилось не более 4% национального дохода (в развитых странах - около 10-12%). В отдельных регио­нах СССР, занимавшего в целом лишь 77-е место в мире по уров­ню потребления на душу населения, вводится де-факто карточная система распределения продуктов. С 1970 по 1985 гг. на два года уменьшилась средняя продолжительность жизни и по этому важ­нейшему социальному показателю СССР откатился на 35-е место в мире, по уровню детской смертности - на 50-е.

Внешняя политика СССР

На фоне провальной внутренней политики внешнеполитическая деятельность брежневской администрации воспринимается как довольно динамичная и результативная.

Ценой гигантского напряжения сил СССР добился военно-стратегического паритета с США. Это дало импульс к политике «разрядки» во взаимоотношениях мировых систем социализма и капитализма. В 1970 г. был заключен договор с ФРГ. Западногерманская сторона отказалась от территориальных претензий к Советскому Союзу, взяла на себя обязательства благоприятствовать развитию экономических и иных форм сотрудничества с ним.

СССР и США достигли первых соглашений об ограничении стратегических вооружений (в 1971 г. – ОСВ-1, в 1978 – ОСВ-2).

Активно развиваются отношения в рамках «социалистического содружества». В 1971 г. по линии СЭВ была принята комплексная программа социально-экономической интеграции, которая по-прежнему базировалась в основном на промышленном потенциале  и ресурсах СССР. Постепенно нормализуются отношения с Китаем, крайне обострившиеся в конце 60-х годов (вплоть до вооруженных конфликтов на границах). Коммунистическое руководство Вьетнама, опираясь на помощь СССР и его союзников, добилось объединения двух частей страны в единую социалистическую республику. И все же до полной стабильности в «содружестве» было далеко. В ответ на попытку демократического обновления социализма в Чехословакии члены ОВД во главе с СССР осуществи­ли в 1968 г. вторжение в эту страну. В 1979 г. вспыхнула война между Китаем и Вьетнамом. Через год начался перманентный кризис в Польше.

В 70-е годы СССР заметно расширил сферу влияния на страны «третьего мира». В Афганистане, Анголе, Лаосе, Сомали, Эфиопии и ряде других государств утверждаются просоветские режимы.

Но здесь СССР ожидал и крупнейший внешнеполитический про­вал. В целях удержания своих позиций в Афганистане, Москва в 1979 г. приняла решение о введении туда «ограниченного контин­гента советских войск» (около 200 тыс. человек). СССР оказался втянутым в бесперспективную и кровопролитную войну, развер­нувшуюся в маленькой азиатской стране.

Вооруженное вмешательство СССР во внутренние дела Афгани­стана было крайне болезненно воспринято в мире (его осудило по­давляющее большинство членов ООН), и повлекло за собой новое обострение отношений между капиталистическими и социалисти­ческими государствами. Воспользовавшись тем, что советское ру­ководство без особой к тому необходимости установило в ГДР и Чехословакии в середине 70-х годов ракеты средней дальности с ядерными головками (они не попадали под соглашения по ОСВ), США в начале следующего десятилетия разместили в Западной Ев­ропе крылатые ядерные ракеты, способные за считанные минуты поразить жизненные центры СССР. Вашингтон приступил также к разработке программы «звездных войн» (размещение оружия в космосе).

Адекватный ответ на новый виток наращивания новейших воо­ружений одряхлевшая советская система «государственного социа­лизма» дать не могла. Для непредвзятых аналитиков в мире было ясно, что СССР уже задыхался в безостановочной гонке за ядерным и технологическим паритетом.