«Лекции по Истории России»

Глава 25. НЭП: сущность, противоречия, итоги

Сущность и цели НЭПа

С окончанием гражданской войны политика «военного коммунизма» окончательно зашла в тупик. Крестьянство больше не хотело мириться с системой продразверстки. В этих условиях на Х съезде РКП(б) в марте 1921 г. В.И. Ленин предложил новую экономическую политику. Это была антикризисная программа, сущность которой состояла в воссоздании многоукладной экономики и использовании организационно-технического опыта капиталистов при сохранении «командных высот» в руках большевистского правительства. Главная политическая цель НЭПа – снять социальную напряженность, укрепить социальную базу советской власти в форме союза рабочих и крестьян. Экономическая цель – предотвратить дальнейшее усугубление разрухи, выйти из кризиса и восстановить хозяйство. Социальная цель – обеспечить благоприятные условия для построения социалистического общества, не дожидаясь мировой революции. Кроме того, НЭП был нацелен на восстановление нормальных внешнеполитических и внешнеэкономических связей, на преодоление внешнеполитической изоляции. Достижение этих целей привело к постепенному свертыванию НЭПа во второй половине 20-х годов.

НЭП подорвал социальные корни повстанческого движения, что позволило к середине 1920-х годов ликвидировать его основные очаги.

Реализация НЭПа

Необходимость нормализации отношений города и деревни заставила большевистское руководство пойти на отмену продразверстки и замену ее продналогом, размер которого был вдвое ниже плана разверстки и объявлялся еще до посевной (резолюция Х съезда РКП (б)). Размер натурального налога не мог быть увеличен в течение года, что создавало для крестьян возможность распоряжаться излишками товарной продукции сельского хозяйства и стимулировало ее производство. Это значительно расширяло сферу товарно-денежных отношений и вынуждало советское руководство вернуться к свободе торговли. Допускались аренда земли и наем рабочей силы. Прекратилось насильственное насаждение коммун, что позволило укрепиться в деревне частному, мелкотоварному сектору. Крестьяне-единоличники давали 98,5 % сельскохозяйственной продукции. В результате к 1925 году на восстановленных посевных площадях валовой сбор зерна на 20,7 % превысил среднегодовой уровень предвоенной России.

В ходе преобразования экономики на принципах НЭПа в 1921-1924 гг. проводятся реформы управления промышленностью, торговлей и т.д. Проводится разгосударствление промышленности. Был отменен декрет о национализации. Не только мелкие, но и средние предприятия передаются частным владельцам. К концу 1922 г. в руках государства осталось лишь около 1/3 ранее национализированных предприятий. Это были наиболее крупные и технически оборудованные фабрики и заводы в добывающей и обрабатывающей отраслях, которые были объединены в тресты: "Югосталь", "Химуголь", "Донуголь" и т.д. Исключительно в государственном управлении находилась также внешняя торговля.

Уравнительная оплата труда была заменена новой тарифной сеткой, учитывающей квалификацию рабочих, качество и количество производимых продуктов. Отменяются также всеобщая трудовая повинность и трудовые мобилизации. Их заменяет свободный наем рабочей силы через биржи труда.

В соответствии с тезисом о многоукладности переходной экономики получает развитие госкапитализм в форме концессий (за счет привлечения иностранных инвесторов), аренды, смешанных акционерных обществ и совместных предприятий.

В 1921-1924 гг. создается банковская система: Государственный банк СССР, сеть кооперативных банков, Торгово-промышленный банк и т.д. В 1922 г. правительство приступило к денежной реформе. В обращение была выпущена устойчивая конвертируемая валюта – червонец (10 руб.). Это позволило укрепить национальную валюту и покончить с инфляцией.

С переходом к НЭПу, расширением рыночных связей усиливался процесс социальной дифференциации крестьянства. Основным и обобщающим показателем экономического развития страны в годы нэпа являлся рост национального дохода. Рост национального дохода создал условия для улучшения материального положения рабочих, крестьян, служащих. Годы нэпа характеризуются повышением реальной заработной платы рабочих.

Итоги НЭПа

В целом нэповская экономика носила рыночно-административный характер. Не отказываясь от конечной цели создания нерыночной социалистической экономики, большевики прибегли к использованию товарно-денежных отношений при одновременном сохранении в руках государства командных высот: крупной и средней промышленности, транспорта, внешней торговли, банков. Предполагалось относительно длительное сосуществование социалистического и несоциалистических (капиталистического, мелкотоварного, патриархального) укладов с постепенным вытеснением последних из хозяйственной жизни страны.

Однако, несмотря на значительные  темпы экономического роста в годы нэпа, нарастало экономическое отставание России от передовых западных стран.

По мере завершения восстановительного периода обострялись присущие нэпу противоречия. Загрузка производственных мощностей потребовала значительных инвестиций для обновления машинного парка, создания новых производств. Причем, речь шла о капиталистических отраслях тяжелой индустрии с длительным сроком оборота капиталов. Однако жесткая политика в вопросах уплаты дореволюционных долгов, компенсаций за национализированную собственность препятствовали притоку капиталов извне. Перелив же внутренних частнокапиталистических накоплений блокировался законодательным путем.

Индустриальный рост потребовал увеличения товарности крестьянского хозяйства, однако в деревне тормозилось развитие индивидуальных крупнотоварных хозяйств. Усиливалось противоречие между многообразием социальных интересов и большевистским авторитаризмом. Хозяйственно возрождающаяся деревня, крепнущий частнопредпринимательский сектор стремились обеспечить политические гарантии своих экономических интересов, что в условиях однопартийной системы создавало почву для усиления фракционной борьбы в ВКП (б).

В стране еще завершалось восстановление народного хозяйства, когда компартия на своем XIV съезде (декабрь 1925 г.) провозгласила курс на индустриализацию. Как будет показано далее, проведение в жизнь этого курса довольно быстро обострило все противоречия, присущие нэповской России, подвело рыночно-административную экономику к краю пропасти.

Глава 26.  Образование СССР. Национальная политика в 20-30-е гг. ХХ в.

Распад Российской империи начался уж в период краха самодержавия, сразу после победы Февральской революции, когда заметно усилились тенденции национально-государственного обособления на национальных окраинах. В период существования Временного правительства автономию в политической сфере обрела Финляндия, о своей независимости заявила Украина, и, наконец, оккупированное кайзеровской Германией Царство Польское к тому моменту также фактически не принадлежало Российской де­ржаве.

После Октябрьской революции и победы большевиков одним из первых декретов новой власти стала «Декларация прав народов России», провозглашавшая равенство и суверенность всех народов, их право на самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств, свободное развитие всех национальных меньшинств. Зако­нодательно федеративный принцип, как и право народов свободно решать вопрос о вхождении в Советскую Федерацию, был закреплен в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», вошедшей составной частью в текст первой Конституции РСФСР (1918г.).

В соответствии с принципом о праве наций на самоопределение 31 декабря 1917 г. советское правительство признало государственную независимость Финляндии, а в августе 1918 г. был подписан декрет об отказе от договоров, зафиксировавших предыдущие разделы Польши. Формально национальную автономию получили многочисленные на­роды и народности Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии. Сибири и Дальнего Востока. Однако в трактовке «права наций на самоопределение вплоть до отделения» руководители Советского го­сударства исходили исключительно из политической целесообразно­сти, которая требовала сохранения на территории России максимально централизованного и единого государства.

В процессе создания единого федеративного государства исполь­зовались две взаимодополняющие друг друга схемы государственного устройства. Во-первых, в 1918-1922 гг. народы, компактно прожива­вшие в окружении великорусских земель, получили в составе РСФСР республиканскую (Башкирская, Татарская, Дагестанская и другие автономные республики) и областную (Чувашская, Марийская, Кал­мыцкая, Удмуртская, Вотская и другие автономные области) автоно­мии. Помимо этого, автономными республиками были также Киргизская (Казахстан) и Туркестанская республики. Система органов власти в автономных республиках повторяла властную структуру в РСФСР, а в автономных областях - губернскую.

Во-вторых, парал­лельно с РСФСР, в 1918 г. возникают государственные образования советского типа на Украине, в Литве, Латвии и Эстонии, которые находились формально вне контроля Москвы, но руководство кото­рыми фактически осуществлялось ЦК РКП(б). В 1920 г. в Средней Азии были образованы Хорезмская и Бухарская Народные Республики. После разгрома основных сил белого движения в апреле 1920 - феврале 1921 г. поочередно в Азербайджане, Армении и Грузии с помощью частей Красной Армии были установлены советские режимы и также провозглашено создание закавказских социалистических республик. Вновь образовавшиеся национальные республики сгруппи­ровались вокруг РСФСР как федеративного центра. С момента своего возникновения они использовали ее государственно-правовые модели. При этом власть в этих республиках фактически концентрировалась в руках органов коммунистических партий, входивших в состав РКП(б) на правах областных организаций.

В августе 1922 г. для разработки модели новой федерации советских республик была создана специальная комиссия из представителей ЦК РКП(б) и ЦК компартий национальных республик, которая при участии наркома по делам национальностей И.В. Сталина, являвшегося одновременно и руководителем всего партаппарата (занимая внешне скромный пост генсека ЦК), подготовила так называемый «план автономизации», предусматривавший вхождение советских республик в состав РСФСР на правах автономий. Однако предложение Сталина было весьма холодно встречено партийным руководством большинства национальных республик и, прежде всего, ЦК компартии Грузии, которое не желало поступаться своей реальной властью.

В этой ситуации В.И. Ленин решительно отверг сталинский проект автономизации, посчитав его политически ошибочным, ни в коей мере не соответствующим условиям мирного строительства и предложил иную юридическую базу для создания единого государства с удержа­нием необходимых «атрибутов независимости». Он настоял на образо­вании добровольного союза суверенных и равноправных республик. ЦК РКП(б) поддержал это предложение.

Актом учреждения Союза ССР стал Договор, заключенный между четырьмя республиками: РСФСР, Украиной, Белоруссией и Закавказ­ской Федерацией (Армения, Грузия и Азербайджан). Они образовали новое государство - Союз Советских Социалистических Республик (СССР). Договор устанавливал разграничение компетенции между новыми правительственными органами Союза ССР и республикански­ми структурами исполнительной власти. 27 декабря 1922 г. Договор вместе с особой Декларацией был одобрен и подписан, а 30 декабря 1922 г. съезд полномочных представителей РСФСР, Украины, Белорус­сии и Закавказской Федерации (I съезд Советов Союза ССР) утвердил Декларацию и Договор об образовании Союза Советских Социалисти­ческих Республик.

В 1922-1924 гг. продолжалась разработка основ государственного устройства Союза ССР, которые после многочисленных дискуссий были окончательно оформлены в новой Конституции СССР, принятой 31 января 1924 г. Согласно Основному Закону СССР закреплялось федеративное устройство и право свободного выхода из Союза. Однако в ситуации, когда основное конституционное положение о полновла­стии Советов являлось лишь декларацией, а реальная власть в государ­стве концентрировалась в структурах компартии, опирающихся на единый управляющий центр - Центральный Комитет, Советский Со­юз с самого момента своего образования приобрел характер унитарного государства. Ключевые политические и хозяйственные решения при­нимались центральными партийными инстанциями - съездами, кон­ференциями, пленумами ЦК ВКП(б). Они были обязательными к исполнению для всех партийных организаций, в том числе и нацио­нальных республиканских.

В 1925 г. III съезд Советов СССР принял в состав Союза Узбекскую ССР и Туркменскую ССР, в 1929 г. из Узбекистана была выделена Таджикская ССР, а в 1936 г. образовались Казахская и Киргизская ССР. В том же году Закавказская Федерация была распущена, и Азербайджан, Армения и Грузия вошли в состав СССР в качестве самостоятельных союзных республик. Па­раллельно образовывались новые автономные республики и области. В 1924 г. в составе Украинской ССР появилась Молдавская автономная республика, а в РСФСР в 1923-1925 гг. - Бурят-Монгольская и Чувашская автономные области были преобразованы в автономные республики. В этот же период была ликвидирована Горская республика, из нее выделились Кабардино-Балкарская (Кабардинская), Карачаево-Черкесская, Чеченская, Северо-Осетинская и Ингушская автоном­ные области. В составе Азербайджанской ССР были образованы Нахичеванская автономная республика и Нагорно-Карабахская авто­номная область.

Проводимая коммунистическим руководством Советского Союза целенаправленная политика «по сближению наций и народностей» имела своим результатом, прежде всего, форсированное выравнивание уровней социально-экономического и культурного развития нацио­нальных советских республик за счет перекачивания в них значитель­ных материальных и людских ресурсов из Российской Федерации, а внутри РСФСР - из великорусских областей в автономные образова­ния. Таким образом, достигалась интернационализация различных сторон жизни советского общества, в основном в производственной сфере. Однако, несмотря на это, нации и народности Советского Союза с большим трудом «интернационализировали» свою самобытность. Они упорно старались сохранить традиции и обычаи, оставшиеся в наследство от предыдущих поколений. Более того, социально-эконо­мический, культурный подъем национальных союзных и автономных республик сопровождался ростом национального самосознания корен­ных народов, стремлением укрепить государственность и суверенитет титульных наций. Это входило в коренное противоречие с деклариру­емым федерализмом и программными установками компартии на слияние всех наций и народностей по мере успешного строительства коммунистического общества.

Глава 27. Сталинская модель «государственного социализма»

Социалистическая индустриализация

В декабре 1925 г., когда экономика страны едва поднялась из разрухи, коммунистическая партия взяла курс на форсированную индустриализацию. Индустриализация на основе НЭПа зашла в тупик. Обострились трудности с хлебозаготовками. Крестьяне бы­стро утрачивали всякий интерес к поставкам зерна на рынок, к про­даже его хлебозаготовителям, ибо на вырученные деньги не могли купить промышленных товаров. Все материальные средства и ре­сурсы ускоренным порядком перекачивались на строительство индустриальных гигантов, а не заводов и фабрик, производящих товары народного потребления. В итоге на рубеже 1927-1928 гг. государственные закрома после закупок крестьянской продукции остались полупустыми. Под угрозой голода оказались города и армия.

Большевики, не долго думая, по примеру эпохи «военного ком­мунизма», прибегли к насильственным методам изъятия зерна. Вновь на сельских дорогах появились отряды «хлебозаготовите­лей», в руках которых были не сумки с деньгами, а винтовки. И вновь деревня забурлила. Начались убийства партийно-совет­ских активистов, в ряде мест вспыхнули крестьянские бунты и вос­стания.

По вопросу, что делать дальше, руководство партии раско­лолось. Группа членов политбюро (Н. И. Бухарин, председатель СНК А. И. Рыков и лидер советских профсоюзов М. П. Томский) счи­тали необходимым отладить механизм рыночной смычки между городом и деревней, и в дальнейшем действовать строго на его основе. Конкретно они предлагали поддержать индивидуальное крестьянское хозяйство, нормализовать, а затем регулировать рынок посредством гибких, отвечавших хозяйственной конъюнктуре закупочных цен и маневрирования госрезервами; для создания резервов исполь­зовать закупки зерна за рубежом; активно развивать легкую промышленность. И лишь тогда, когда произойдет общее оздо­ровление экономики и, главное, будет обеспечен подъем сельско­го хозяйства, ставить вопрос о быстрых темпах индустриали­зации.

Позиция И.В. Сталина была принципиально другой. Кризис­ную ситуацию в экономике он рассматривал через призму сохране­ния важнейшего приоритета в хозяйственной политике партии - ускоренной индустриализации, открывавшей путь к развертыва­нию современного военно-промышленного комплекса и техниче­скому перевооружению всего народного хозяйства. Если, считал генсек, этой стратегической цели невозможно добиться на основе НЭПа, то тем хуже для него. Надо без колебаний демонтировать рас­шатанный механизм рыночной экономики и заменить его меха­низмом с иным, административно-распорядительным типом хо­зяйственных связей, отвечавшим социалистическому идеалу. И на­чинать этот демонтаж надо с деревни, не дожидаясь того времени, когда она вся поднимется против коммунистов.

В апреле 1929 г. состоялась XVI партконференция. Из двух ва­риантов пятилетнего плана (на 1928/29-1932/33 гг.), разработан­ных Госпланом СССР, оптимального и отправного, она одобрила первый, задания по которому были на 20% выше. Кроме того, с но­ября 1929 г. и вплоть до середины 1932 г. эти задания неоднократ­но повышались.

Источники средств для строительства предприятий тяжелой промышленности изыскивались исключительно внутри страны. Они, в основном, складывались из:

- доходов легкой промышленности и, главным образом, сель­ского хозяйства, перераспределяемых в пользу индустриальных от­раслей;

- доходов от монополии внешней торговли колхозным и сов­хозным зерном, золотом, лесом, пушниной, частично другими товарами; на вырученную валюту в страну ввозилось новейшее техно­логическое оборудование для строящихся заводов;

- значительно выросших налогов на нэпманов; прямым следствием этого, по сути, конфискационного налогообложения, дополненного прямым административным нажимом, стало полное свертывание к 1933 г. частного сектора в промышленности и тор­говле;

- средств, полученных за счет ограничения потребления город­ского и сельского населения (через увеличение розничных цен на товары, существовавшую с 1928 по 1934 гг. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриа­лизации» и т. п.); в итоге жизненный уровень рабочих и служащих упал в 2—3 раза.

На этом фоне удивительным и непостижимым для нас смот­рится еще один источник ресурсов для проведения индустриализа­ции - духовная энергия трудящихся. Остается фактом - больше­вики сумели вызвать и в течение многих лет поддерживать волну трудового энтузиазма, что нашло яркое выражение в массовом «со­циалистическом соревновании»: в ударничестве (с 1929 г.) и стаха­новском движении (с 1935 г.). «Как видно из воспоминаний о тех годах, - писал один западный историк, - мощным стимулом для множества людей служила мысль о том, что за короткий срок, це­ной изнурительно тяжелых усилий можно создать лучшее, т. е. со­циалистическое общество».

Плановые задания на первую пятилетку предполагали увеличе­ние промышленного производства по сравнению с 1928 г. почти в 3 раза, на вторую пятилетку (1933-1937 гг.) - в 2 раза от достиг­нутого в 1932 г. Официальная пропаганда объявила о досрочном выполнении заданий обеих пятилеток (каждую - за 4 года и 3 ме­сяца).

Ныне историки оспаривают эти официальные итоги. Анализ архивных данных позволил установить, что по большинству важ­нейших показателей первые пятилетние планы вообще не были выполнены. Более того, часть исследователей ставит под сомнение и главный сталинский вывод: о превращении СССР из аграрной в индустриальную страну. По их расчетам, в конце 30-х годов сель­ское хозяйство вносило в национальный доход больше, чем про­мышленность (по официальной статистике, доля аграрного и про­мышленного секторов экономики равнялась в национальном вало­вом продукте соответственно 30 и 70% в 1932 г., 23 и 77% в 1937 г.).

Конечно, вопрос этот нуждается в серьезном дополнитель­ном изучении. Но бесспорно одно: за 1929-1937 гг. страна со­вершила беспрецедентный рывок в росте промышленной про­дукции.

За это время в строй вступило около б тыс. крупных предприя­тий, т. е. 600-700 ежегодно. Темпы роста тяжелой промышленно­сти были в 2-3 раза выше, чем за 13 лет развития России перед первой мировой войной. В результате страна обрела потенциал, ко­торый по отраслевой структуре и техническому оснащению нахо­дился в основном на уровне передовых капиталистических госу­дарств. По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937г. вышел на второе место в мире после США (в 1913 г. - пятое место). Несравненно меньше политика индуст­риализации затронула другие отрасли экономики. По-прежнему ручной труд преобладал в строительстве, в аграрном секторе. Хро­нически отставала легкая промышленность. Да и в самой тяжелой промышленности крайне медленно шло освоение нового производ­ства: не хватало подготовленных кадров, не были четко налажены связи между предприятиями.

Форсированная индустриализация позволила в короткий срок обеспечить полную занятость трудоспособного населения. Накану­не первой пятилетки безработные составили 12% от числа занятых в народном хозяйстве рабочих и служащих. И вот на 1 апреля 1930 г. впервые фиксируется снижение числа безработных (1 млн. 081 тыс. человек), а к 1931 г. безработица в СССР была ликвидиро­вана полностью, закрывается последняя биржа труда.

Коллективизация сельского хозяйства

Еще XV съезд партии (1927 г.) определил, что коллективизация должна стать основной задачей партии в деревне. В 1928 г. был принят закон «Об общих началах землепользования и землеуст­ройства», представлявший колхозам льготы по получению в поль­зование земли, кредитованию и налогообложению. Одновременно ограничивалась аренда земли кулаками, запрещалось выделение на хутора зажиточных хозяйств. В помощь колхозам государство организовывает машинно-тракторные станции (МТС).

С осени 1929 г. на смену чрезвычайным мерам по хлебозаго­товкам пришла насильственная коллективизация.

Ее необходимость была «обоснована» в работе И. В. Сталина «Год великого перелома» (ноябрь 1929 г.), где он заявил о «готовно­сти широких слоев крестьянства» к вступлению в колхозы и необ­ходимости решительного наступления на кулака. Эти идеи легли в основу партийно-государственных решений. 5 января 1930 г. бы­ло принято постановление ЦК ВКП (б) «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В нем ус­танавливались сроки проведения коллективизации по отдельным районам и ликвидации кулачества как класса. И без того жесткие рамки постановления постоянно нарушались, ретивые админист­раторы на местах торопились рапортовать первыми о выполнении заданий партии.

Власти с помощью войск ОГПУ в течение короткого времени (за 1,5-2 года) изъяли из деревни реально и потенциально опас­ные для себя слои населения. В их число попали, прежде всего, кула­ки и зажиточные середняки, т. е. те крестьяне, которым было что терять от коллективизации, и которые поэтому противодействова­ли (в различной форме, вплоть до борьбы с обрезами в руках, но одинаково стихийно и разрозненно) большевистскому наступ­лению на деревню.

Историки называют разные цифры «раскулаченных»: от 3,5 до 15 млн. человек. Часть из них была брошена в тюрьмы, а основ­ную массу, включая женщин, стариков и детей, отправили под конвоем в трудовые лагеря, устроенные в глухих районах Севера и Сибири.

Оставшиеся в родных местах крестьяне, опасаясь за свою судь­бу, записались в колхозы, где работали за нищенскую плату. 1 мар­та 1930 г. был утвержден Примерный устав сельскохозяйственной артели. Согласно ему, наряду с «обобществлением» основных средств производства (пахотной земли, рабочего скота и инвентаря, семенного зерна) в единоличном пользовании колхозников остава­лись приусадебные земли (огород, сад), мелкий инвентарь, корова, мелкий домашний скот, птица.

В целом трагическая эпопея по коллективизации крестьянства закончилась к середине 30-х годов.

Последствия разгрома векового хозяйственного уклада в деревне были крайне тяжелыми. Производительные силы сельского хо­зяйства оказались подорванными на годы вперед: за 1929-1932 гг. поголовье крупного рогатого скота и лошадей сократилось на 1/3, свиней и овец - более, чем в 2 раза. Голод, обрушившийся на ос­лабленную деревню в 1932-1933 гг., унес жизни свыше 5 млн. че­ловек. От холода, нехватки продовольствия и непосильного труда погибли и миллионы «раскулаченных».

И все же большевистские руководители, исповедовавшие старо­давний принцип «цель оправдывает средства», праздновали еще од­ну победу. В короткий срок аграрный сектор, где господст­вовала мелкотоварная, слабоуправляемая стихия, оказался во вла­сти жесткой централизации, администрирования, приказа, превра­тился в органическую составную часть директивной экономики.

Политика в области культуры

Перепись населения в 1920 г. выявила в стране 54 млн. неграмотных. Поэтому задача ликвидации неграмотности являлась одной из основных в государственной политике народного образования. На средства общества содержались тысячи пунктов или школ по ликвидации неграмотности (ликбезы). Наряду с ликвидацией неграмотности решались и пропагандистские задачи закрепления у населения господствующей идеологии. Увеличивается сеть рабочих клубов, изб-читален, библиотек. Выпускаются специальные серии популярных брошюр на антирелигиозные, политические, экономические, бытовые, исторические и революционные темы.

К концу 20-х годов старая интеллигенция почти полностью рас­сталась с иллюзиями о возможно­сти демократической эволюции Советской власти. В этой среде теперь преобладали скептицизм и безразличие, совершенное отсут­ствие энтузиазма в отношении свертывания нэповских начал. Ли­дер меньшевиков Ф. И. Дан, хорошо информированный о внутрироссийских делах, справедливо отметил в январе 1930 г.: «Когда на пороге 1928 г. появились первые предвестники нового поворота от НЭПа к «генеральной линии», к политике проводимой головокру­жительным темпом сверхиндустриализации и коллективизации, эта «линия» слишком резко противоречила научным убеждениям и общей политически-психологической установке интеллигенции, чтобы она могла добровольно ее проводить. В порядке приказа она могла проводить эту «линию» только с величайшим внутренним сопротивлением».

В сфере культуры определяющей тенденцией с начала 30-х го­дов стала проводимая властями унификация и жесткая регламентация. Постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О пере­стройке литературно-художественных организаций» ликвидирова­лись многочисленные группы и объединения мастеров литературы и искусства, а их место заняли централизованные, удобные и под­контрольные правительству «творческие союзы» интеллигенции: Союз композиторов и Союз архитекторов (1932 г.), Союз писате­лей (1934 г.), Союз художников. Господствующим творческим направлением был провозглашен «социалистический реализм», требовавший от произведений литературы и искусства коммунистической идейности, служения задачам социалистиче­ского строительства.

Среди гуманитарных наук особым вниманием властей пользо­валась история. Она была коренным образом переработана и пре­вращена, по выражению И. В. Сталина, в «грозное оружие в борьбе за социализм». В 1938 г. выходит в свет «Краткий курс истории ВКП(б)», ставший нормативной книгой для сети политпросвеще­ния, школ и вузов. Он давал далекую от истины сталинскую версию прошлого большевистской партии. В угоду политической конъюн­ктуре была переосмыслена и история Российского государства. Оно уже не рассматривалось как «тюрьма народов», а, напротив, всяче­ски подчеркивалась его мощь и прогрессивность присоединения к нему различных наций и народностей. Советское многонациональное государство представало теперь в качестве преемника цивилизаторской роли дореволюционной России.

Свободнее развивались естественные и технические науки. Огромные средства государство вкладывало в создание различных конструкторских бюро, разрабатывавших новые образцы боевой техники. Следует отметить абсолютное преобладание прикладных исследований над теоретическими – государству нужны были сегодняшние результаты.