«Архитектура Рима и других городов»

Древнейшие памятники строительства италийских народов по своему назначению и конструкции принадлежат к так называемым циклопическим или пеласгическим постройкам, следы которых остались в Греции и Малой Азии. Они состоят из остатков колоссальных сооружений дня осушения почвы или охраны имущества от нападения врагов, а также из построек более позднего времени, посвященных культу (например сардинские нураги – ульеобразные сооружения от 30 до 50 футов высотой с камерами и ходами внутри), а также предназначенных для погребения мертвых.

К колоссальным сооружениям для осушения почвы принадлежит отводной канал в Альбанских горах, несмотря на свою глубокую древность до последнего времени выполнявший свое назначение. Правда, его нельзя назвать постройкой в буквальном смысле, так как он высечен в твердой лаве на протяжении почти 6 000 футов при 6 футах глубины, но это не умаляет значения труда его строителей.[1] Как и современный ему искусственный обрыв, сделанный в скале по дороге в Палаццолу, вероятно, для защиты крепости, он свидетельствует об умении италийских народов бороться с трудностями, поставленными перед людьми природой. Защищая от неприятеля свое добро, италийцы, как и первые обитатели Греции, строили себе убежища в виде колоссальных каменных оград. Такие ограды, чаще на возвышенностях, встречаются в восточной Швейцарии, но намного больше их в Италии, где они рассеяны по всей древнелатинской равнине, в древне-этрусских землях и в Альбанских горах. Встречаются ограды, снабженные воротами и массивными башнями. Вообще, по итальянским оградам можно проследить все последовательные ступени их развития – от простого нагромождения огромных каменных глыб (в Южной Италии) до кладки из обработанных камней и, наконец, до использования обтесанных плит, сложенных правильными и неправильными рядами. Для построек употребляли известняк, прямослойный туф и пеперин. Ворота древних укреплений образованы, подобно древнегреческим, из двух каменных столбов и массивной каменной перекладины. Некоторые из них сложены из горизонтальных плит, сведенных вверху остродужной аркой. 

Такой способ кладки повторяется и в других древнеиталийских постройках – в сардинских нурагах, в древнем Тускулуме, в так называемом Туллинаумс в Риме. Таким же способом построены древнегреческие куполовидные сооружения – сокровищницы Атрея и Миииаса. Он представляет собой попытку высвободить большее пространство под тяжелой горизонтальной крышей, не ослабляя ее прочности. В дальнейшем италийцы, уже без греческого влияния, научились строить арки из клинообразных камней. Многие из древних ворот (например в Вольтерре и в Перудже), подземные отводные каналы и большая клоака в Риме накрыты арками и сводами, сложенными из клинообразных камней. Большая клоака служит древнейшим примером применения этой кладки для создания коробового свода колоссальных размеров. Этот свод был известен египтянам и ассирийцам, изобретение его приписывалось греческому архитектору, но италийцы первые сумели оценить его значение в постройках. Правда, они не применяли его при постройке зданий. Для этого им не хватало не только способностей, но и потребности в культовых сооружениях, так как они считали божество бестелесным, неизобразимым и не связанным с определенным пространством. Что касается этрусских храмов, впоследствии послуживших образцом для римских, то можно предположить, что они обязаны своим происхождением народу разеннэ, вторгшемуся в Этрурию и имевшем культовые здания, вероятно, в виде деревянных хижин. Строительная деятельность италийцев ограничивалась названными колоссальными сооружениями и простыми деревянными постройками для обыденных нужд. Архитектурные строения стали появляться у них приблизительно с 150 г. до н.э., т.е. после присоединения Греции, где они и переняли архитектурные формы. Хотя эти формы и подвергались изменениям, например, введение в греческие строительные элементы итальянских арки и свода, в первое время можно говорить лишь о развитии греческой архитектуры на римской почве и под римским влиянием, но не о римской архитектуре. 

Все построенное до 150 г. до н.э., кроме нескольких храмов, имело утилитарное назначение. Аппий Клавдий построил около 312 г. до н.э. дорогу, остатки которой видны еще и теперь (Аппиева дорога), и колоссальный водопровод, тоже носящий его имя. После него такой же водопровод был выстроен Манием Курием, по его указанию была также осушена долина Риети отведением русла реки Велино (290 и 252 гг. до н.э.). Подобные сооружения возводились и другими правителями, но, предназначенные для практических целей, они не имели отношения к художественному зодчеству.

Римляне, переняв у греков знания по архитектуре, стали применять их в строительстве не только культовых, но и светских зданий. Сооружая храмы по греческому образцу, римляне также украшали греческими портиками Форум и строили греческие базилики для судов. Частные лица тоже стали отдавать дань греческой архитектуре роскошной отделкой своих домов и сооружением гробниц. Местный строительный материал стал постепенно вытесняться греческим, преимущественно гиметским мрамором. В I в. до н.э. римское архитектурное искусство достигло своего совершенства в строительстве амфитеатров и цирков, постройкой которых руководили такие люди, как Помпеи, Скавр, Цезарь, стараясь привлечь к себе народ. Впрочем, Цезарь заботился не столько об украшении города храмами и великолепными дворцами, сколько о постройке таких зданий, которые бы способствовали развитию городской жизни и ее удобств. С этой целью он построил на Марсовом поле септа Юлия для собраний граждан (комиций), а между Капитолием и Палатином – особый Форум для судебных разбирательств, названный в его честь. Он предполагал также выстроить театр, помещение для купцов, библиотеку, храм Марса, по после смерти Цезаря эти проекты остались невыполненными. Часть их была приведена в исполнение Августом, который и завершил все начатые Цезарем постройки (а том числе и упомянутый форум). При Августе Рим пополнился множеством великолепных зданий, в которых греко-римский стиль достиг своего расцвета. Только храмов было построено и восстановлено около 80. Август был вправе сказать, что оставляет мраморным город, доставшийся ему кирпичным. Великолепие общественных сооружений, естественно, должно было повлиять па частное строительство. Знатные римляне начали возводить обширные палаты, отделывая их белым (кар-рарским) или разноцветным мрамором, лепными украшениями, мозаикой и стенной живописью. При преемниках Августа строительная деятельность не ослабевает. Нерон, из страсти к строительству поджегший Рим в 64 г., возводит себе на пожарище великолепный дворец, названный «Золотым домом». Веспасиан начинает, а Тит заканчивает постройку огромного амфитеатра – всем известного Колизея. При этих императорах греко-римский стиль августовского периода начинает постепенно приобретать более выраженный римский характер. Начавшаяся при Нероне мода на колоссальные постройки заставила обращать внимание на массу здания, его прочность и устойчивость, пренебрегая всем остальным как несущественным. Это же время характеризуется появлением так называемой римской капители (составленной из соединения ионической с коринфской). Полного своего выражения римский стиль достигает в строениях архитектора Аполлодора из Дамаска (базилики, храмы и другие здания, построенные при Траяне). Но эта победа римского вкуса над чисто греческими архитектурными элементами была предвестницей упадка греко-римской архитектуры, который начался со времен Адриана (117–138 гг.).[2]

Переходя к рассмотрению отдельных форм итальянского зодчества, заметим, что все дошедшие до нас архитектурные памятники относятся ко времени греческого влияния, следовательно, представляют формы греко-римского стиля. От этрусской или древнеиталийской эпох не осталось никаких памятников, имеющих художественное значение, и сведения о формах тогдашней архитектуры ограничиваются немногими данными о размерах отдельных частей зданий.

Имеется довольно подробное описание этрусского храма, составленное Витрувием при Августе, а также несколько высеченных в скале могил. Из описания следует, что этрусский храм, подобно греческому, был развитием первобытной деревянной постройки и также состоял из четырехугольного закрытого святилища с двускатной крышей, со стороны фасада подпертой столбами.[3] Однако по соотношению частей здания он не имел ничего общего с греческими храмами, сохранив первоначальный характер деревянного строения, как бы придавленного тяжестью высокой крыши. Декоративные элементы были не органической его частью, а, скорее, произвольным дополнением. Его фронтон, как и фронтоны греческих храмов был украшен изваяниями, но они размещались частью на самом поле фронтона (в тимпане), частью по его углам (внешним) и для большей легкости делались преимущественно из обожженной глины. Даже там, где, как на фасаде гробницы в Норкии, архитектурные элементы сходны с греческими, в их размещении виден такой же недостаток архитектурной гармонии, как и в остатках этрусских колонн, найденных в Вульчи. Древнейший памятник, который может служить образцом архитектурных форм римской эпохи, относится к середине III в. до н.э. Это каменный саркофаг Корнелия Люция Сципиона Барбата, найденный в 1780 г. в гробнице Сципионов на Аппиевой дороге. Отделка его верхней части представляет копию тогдашнего римского архитрава с его архитектоническими элементами и украшениями (преимущественно из соединения дорических орнаментов с ионическими).

Среди архитектурных памятников республиканского Рима можно назвать несколько храмов, остатки архива, построенного около 78 г. до н.э. консулом Квинтом Лутицием Катуллом, и две лучше других сохранившиеся гробницы. Последние, особенно гробница Цецилии Метеллы на Аппиевой дороге – круглое здание, 83 фута в поперечнике, на кубическом цоколе,– отличаются той же прочностью и слитностью кладки, какая видна во всех позднейших римских постройках. Развалины храма близ церкви св. Марии в заключении их рама Мужской фортуны показывают декоративное применение дорических иионических строительных элементов. А два храма в Тиволи (храм Весты и храм Сивиллы) замечательны тем, что в них уже используется и коринфская колонна.

Здания храмов времен конца республики и империи показывают, как первоначальный этрусский храм постепенно соединялся с греческим, приобретая формы последнего, и это создало новую, самобытную римскую форму. Приблизительно таким же путем формировались и архитектурные детали римского стиля. Вначале дорические или ионические формы соединялись с древнеэтрусскими. Затем были приняты и коринфские формы. Сначала они применялись редко, а затем постоянно и с богатой скульптурной отделкой капители. Эта капитель, известная под названием римской или сложной, представляет собой соединение коринфской капители с ионической, усложненное разнообразными украшениями из гирлянд, цветов и даже фигур богов и животных.

Римский архитрав был такой же произвольной переделкой греческого, преимущественно коринфского, как и колонна. Греческое расчленение его на три части было сохранено, но без ясного понимания значения самих частей. Поэтому римские зодчие произвольно умножали их число, с их деталями (триглифами, метонами и т.д.) обращались как с чисто декоративными украшениями и перегружали их скульптурными орнаментами, примером чему может служить карниз на арке Тита.

Поиск внешних, декоративных эффектов привел к тому, что колонны стали поднимать на высокие постаменты и как бы отрывать от общего фундамента, а порой использовать без всякой функциональной нагрузки – как стенное украшение. В последнем случае (как на арке Константина), колонны помещали под сильно выдвинутым стенным карнизом и этим как бы связывали их со зданием, не давая им их основной функции – опор. Если колонны были ниже поднимавшейся за ними стеньг, то над ними надставляли более или менее украшенные короткие пилястры. Такой способ расчленения стен полуколонна-ми или пилястрами, которым греческая архитектура пользовалась весьма умеренно, римской использовался как обычное украшение, чаще всего применявшееся к многоэтажным зданиям. При этом ордеры пилястров на каждом этаже отличались от других этажей.[4]

Использование арки и свода в строительстве больших зданий привело к изобретению шарообразного, а затем крестообразного сводов. Хотя эти сложные сводчатые системы не подходили к горизонтальной системе греческой постройки, их часто объединяли вместе. Но, поскольку невозможно органично соединить круглое в плане здание с прямым фронтоном, римские архитекторы как бы прикладывали фронтон к зданию, прислоняли их друг к другу. Выступающий архитрав подпирали колоннами или пилястрами, размещая их произвольно, сами же стены здания разбивали по всей поверхности ложными пазами на четырехуголшики. Внутреннее пространство таких круглых, завершающихся куполом зданий расчленяли полукруглыми нишами или группами колонн, подпиравших ребра крестообразного свода. Внутреннюю сторону сводов и арок украшали кассетонами, сами арки обводили еще архитравом, состоявшим из трех частей, разделенных каждая на несколько мелких частей. В эпоху упадка римское зодчество отказалось от всех законов архитектоники и, подчиняясь господствовавшей моде на безвкусное великолепие, стало создавать здания, которые казались вылепленными из мягкого материала, а не построенными из твердого камня. Примером такой архитектурной безвкусицы могут служить гробничные фасады Петреи.

Первоначально жилища италийских племен, подобно всем первобытным, представляли собой помещение с дверью в стене и отверстием для дыма в крыше. Судя по некоторым этрусским усыпальницам и найденным в 1817 г. в Альбанских горах глиняным урнам, древние обитатели Италии строили себе не только четырехугольные хижины (как первобытные жители Греции), но и круглые, как у некоторых нынешних дикарей. Эти жилища строили из грубого кирпича и дерева (как и римские дома раннего времени) и крыли соломой или досками. Особенностью четырехугольных домов был высокий фундамент (может быть, из-за подъемов воды или болотистого грунта), крыша отличалась широким навесом; в круглых домах была широкая дверь, приподнятая над землей, и столбообразные подпорки под закругленной крышей, укрепленной слегами.

У этрусков преобладали четырехугольные постройки: дом состоял из четырехугольного просторного покоя, вокруг которого пристраивались боковые, меньшие помещения. В среднем покое был очаг, из-за которого закопченная дымом комната называлась черной. Тут же помещались алтарь домашних богов, супружеское ложе и стол. В потолке было проделано небольшое отверстие, которое можно было закрыть на случай дождя деревянной заслонкой, а под ним был вырыт небольшой бассейн для дождевой воды. Выход был прямо на улицу, под навес крыши. Площадка снаружи перед дверью называлась вестибюлем или местом одевания. Гробницы этрусков строились так же, как и дома.

Такое же внутреннее устройство домов постепенно ввели у себя и римляне, переняв его от этрусков. До знакомства с этрусками римляне, по-видимому, строили круглые дома. Это косвенно подтверждается тем, что для культа Весты, который был подобием первобытного домашнего культа очага, римляне со времен Нумы строили только небольшие круглые храмы. Но четырехугольная постройка была перенята римлянами очень рано и, постепенно ассимилируя греческие, а затем и восточные элементы, развилась у них я те великолепные сооружения, о которых было сказано выше. О том, с какой скоростью происходил этот процесс, есть свидетельства Римских авторов. Из них следует, что еще после галльского пожара в 390 г. до н.э. Рим был обстроен очень бедно и только со времени консульства Аппия Клавдия начали крыть городские дома черепицей вместо дранки, а через сто лет, при цензоре Катоне, строить их по греческому план) и разделять на комнаты. В 91 г. до н.э. Люций Красс первым украсил свой дом мраморными колоннами. Скавр отделывает свой еще богаче, а другой богач, Мамурра, обкладывает мрамором и стены. Дальнейшее увлечение роскошью при строительстве во времена от Цезаря до Августа подтверждается сведениями о повышении квартирной платы и росте стоимости частных домов.

Надзор за всеми постройками издавна принадлежал эдилам. Главной обязанностью этих чиновников было наблюдение за чистотой и исправностью дорог и строений, как общественных, так и частных. С расширением города увеличился и круг обязанностей эдилов. Цезарем была реорганизована городская полиция, он обязал ее наблюдать за тем, чтобы домовладельцы сами мостили улицы и заботились об исправности мостовых и чтобы приходящие в ветхость постройки немедленно ремонтировались. Дальнейшие распоряжения, особенно касающиеся прочности зданий, последовали при Августе и были своевременны, так как именно тогда началось строительство доходных домов, по-видимому, непрочных. Август запретил строить городские дома выше 70 футов (не более 3 – 4 этажей). Лестницы в них были наружными, они шли во круг дома и спускались прямо на тротуар.

Наемные дома (при Августе в Риме было 46 602 нумерованных больших зданий) составляли, поодиночке или по несколько вместе, особняки, а потому назывались островами (insulac), в отличие от домов знатных римлян, занимаемых одной семьей хозяина (при Августе таких домов было 1 790), которые одни имели название «domus».

Устройство этих частных домов описывается у некоторых римских авторов. Найдены также остатки городских домов в Помпее и Геркулануме, Конечно, и Риме они были обширнее, чем в таких небольших городах, как Помпея или Геркуланум, но не следует и преувеличивать размеры римских домов, так как римляне, проводившие большую часть дня на площадях и улицах, не любили слишком просторных комнат. Хотя, так называемый дом Пансы шириной 100 футов и длиной 200, имел не менее 50 различных покоев. По сравнению с ним помпейские дома так малы, что кажутся временными приютами, а не постоянными жилищами, предназначенными для продолжительного пребывания.

Если оставить в стороне эти небольшие дома (самые маленькие из них состояли только из атриума и противоположного входу покоя, следовательно, еще очень напоминали древнеримский дом) и обратиться к большим сооружениям, то окажется, что, несмотря на разнообразие размещения и деления в них покоев, все они построены но одной схеме: атриум (место домашнего очага в древности), окруженный примыкающими к нему остальными покоями. Те в свою очередь делятся на две группы: передние покои, расположенные непосредственно вокруг атриума, и задние, размещенные вокруг открытого двора, обставленного колоннадами (перистиль).

В некоторых домах (в доме Саллюстия, например) перистиль расположен не позади атриума, а рядом с ним, что может быть было обусловлено недостатком места, но расположение дворов, покоев и ходов в римском доме всегда одно и то же, так что это можно считать нормой.

Сообразно с такой нормой (примеры есть в развалинах Помпеи) городской дом занимал площадь более или менее обширного продолговатого четырехугольника, одна из узких сторон которого выходила на улицу. В середине уличного фасада находился открытый вестибюль со входом, закрывавшимся дверью. У входной двери висел молоток или звонок. На пороге мозаикой было выложено слово «salve» (добро пожаловать). Нередко этим же приветом входящего встречала ученая птица, висевшая в клетке у двери. Сбоку была комната привратника, охранявшего вход с помощью цепной собаки, о присутствии которой посетителя уведомляла доска с надписью «cave canem» (берегись собаки). Иногда живую собаку заменяла выложенная из мозаики, с той же надписью. Дверь в глубине входа вела в атриум, который был главной частью дома, но состоял не из одного покоя, как в староримских домах, а из двух, соединенных между собой дверями. Передний, по-видимому, считался настоящим атриумом, а задний имел открытую посредине крышу и бассейн и назывался кеведиум. В атриум воздух и свет попадали через отверстие в потолке. Здесь, по старинному обычаю, стояли семейное ложе, алтарь домашних богов и кроены хозяйки дома, но восковые маски предков уже обычно помещались в боковых покоях – в шкафах по стенам. Атриум служил также столовой семьи и приемной комнатой, в которой хозяин дома принимал своих клиентов. Вокруг среднего двора, каведиума, являющегося второй частью атриума, шли узкие крытые переходы, середина же оставалась открытой. К переходам примыкали кладовые, на особом месте недалеко от них стояли пенаты–боги-покровители хозяйства. Тут же был и фонтан, устроенный в самом бассейне или вблизи него. За этим двором был таблинум, кабинет хозяина. Два коридора, расположенные у него по бокам, вели в заднюю часть дома – перистиль и окружающие его покои.

Расположение основных помещений было одинаковым во всех римских домах. Если к дому пристраивались дополнительные помещения, они размещались более или менее произвольно. Это были небольшие от 14 до 20 футов длиной и от 10 до 15 шириной спальни и комнаты членов семьи или помещения для рабов, купальни, кухни, кладовые и т.п. Спальни были обычно обращены на восток. Также пристраивались большие и малые столовые, гостиные (екседры), в более позднее время – картинная галерея, пинакотека (всегда на северной стороне дома), библиотека и обширная баня.

Если дом был двухэтажный, что было редко, то верхний этаж делился на большее или меньшее число небольших комнат, освещавшихся настоящими окнами. Расположение комнат при этом не соответствовало расположению нижних покоев. Дом крыли черепицей или выстилали крышу камнем. Плоские крыши превращали иногда в террасы, усаженные цветами и растениями. Эти террасы, со всех сторон доступные солнцу, назывались соляриями.